Текст книги "Неотразимая"
Автор книги: Кэтрин Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
– Что случилось? – тихо спросил он, не вполне уверенный, как же успокоить ее. – Ты заболела? Хочешь, чтобы я позвал кого-нибудь из твоих подруг? А кстати, где они, Джейд?
Она всхлипнула и вытерла слезы.
– Они где-то недалеко, прогуливаются, наверное. Они вернутся позже.
Для Мэтта это означало, что они занимались своим ремеслом в фургоне какого-нибудь холостяка или в укромном месте на берегу реки. Ему хотелось спросить, почему Джейд не поступала так же, но он прикусил язык. Вместо этого он полюбопытствовал:
– Почему же ты плачешь? Ты заболела или поранилась?
Она резко повернулась, уставившись на него своими изумрудными глазами, и с обидой спросила:
– Почему вы ничего не сказали мне о маленьком Скитере? Пока Бет мне не рассказала, я думала, что он просто слишком застенчив, чтобы говорить со мной, слишком подвижен, чтобы сидеть тихо и слушать истории, которые я пересказывала детям. Откуда же я могла знать, что он не может ни говорить, ни слышать?
– Так вот что тебя расстроило? – сказал Мэтт. – Я очень сожалею. Я был так занят его осмотром, что совершенно забыл, как его недуг действует на других людей, не подготовленных к этому.
Он ожидал, что она как-то проявит свое отвращение к неполноценному ребенку. Синтия, например, открыто отвергала Скитера, отказываясь вообще делать что-либо для бедного малыша, словно она каким-то образом могла заразиться от него. Другие часто проявляли замешательство перед этим ребенком. Но Джейд еще раз удивила его.
– Как вы можете оставаться таким спокойным? – спросила она. – Этот маленький ребенок сидит здесь, смотрит на тебя огромными печальными глазами, а его мир нем, как могила, в то время как остальные из нас слышат пение птиц, музыку, потрескиванье пламени. Это несправедливо, Мэтт! Это не правильно, что бедный малыш не может слышать, что происходит вокруг, не способен выразить свои мысли или сказать, что ему нужно! – Она снова заплакала, соленые слезы текли по ее щекам. – У меня просто сердце разрывается от этого!
Мэтт не мог сказать наверняка, кто из них подвинулся, но неожиданно Джейд оказалась у него в объятиях, ее голова покоилась на его плече, когда она всхлипывала от жалости к маленькому сироте.
– Все хорошо, Джейд, – мягко произнес он, осторожно поглаживая ее по голове.
Она отодвинулась назад, чтобы взглянуть ему прямо в глаза. В ее собственных глазах под мокрыми ресницами светился гнев.
– В этом нет ничего хорошего! Это никак не может быть справедливым! Как же твой Бог может поступать так с беспомощным ребенком?
Как он мог объяснить, когда и сам иногда задавал такие же вопросы?
– Бог посылает нам испытания в нашей жизни, – ответил он ей. – Не всегда понятно, почему. Мы просто должны верить, что у Него есть на это собственные причины и что Его планы и намерения совершенны. Вот это и называется иметь веру, Джейд.
– Что ж, ты можешь иметь ее! – отозвалась она. – Я же не хочу такой веры, которая позволяет калечить крошечных детей и делать из них сирот. Если Бог так жесток, тогда чем же Он лучше дьявола?
Мэтт даже съежился от ее сердитых слов.
– Не говори так, Джейд. Я понимаю, тебе трудно правильно понять все сейчас, но Бог добрый и любящий. Он заботится о каждом из нас.
– И о Скитере? – с вызовом произнесла она. – Как же может Бог заботиться о нем, оставляя его до сих пор глухонемым?
– Он отдал Скитера мне на попечение, не так ли? – возразил Мэтт. – И в Библии говорится, что Бог ни на кого из нас не возлагает бремени тяжелее, чем мы можем вынести.
– Не надо рассчитывать на это, преподобный. Я не собираюсь верить всему, что прочитаю в этой вашей книге. Конечно, я не умею читать, так что у меня и нет этой проблемы.
Ее волосы были такими мягкими, такими шелковистыми на ощупь, что Мэтту все труднее и труднее становилось сосредоточиться на их разговоре. Нежные пряди волос скользили между пальцами, лаская его ладони.
– Я… я мог бы научить тебя, – предложил он наконец.
Она взглянула на него. Казалось, они оба не совсем понимали, что значат эти сказанные слова. У нее перехватило дыхание.
– Учить меня… чему? – тихо спросила она.
Его пальцы коснулись ее затылка, слегка лаская его, заставив ее задрожать.
– Читать, – ответил он, приблизив свои губы к ее.
– Зачем? – Никто из них не был уверен, что она хотела этим спросить – причину, которая стояла за его предложением научить ее читать, или чувство, грозившее поглотить их обоих.
Мэтт совершенно потерял нить их разговора, его чувства были переполнены ощущением ее, ее образом, запахом. Все, что занимало его мысли, это желание прикоснуться к ней. Его рот прикоснулся к ее губам, и все остававшиеся у него мысли испарились.
Их губы слились, ее губы оказались такими мягкими, податливыми и теплыми. У нее непроизвольно вырвался тихий стон удовольствия или, возможно, удивления, и огонь страсти захватил его. Он крепко обнял ее и прижал к себе, в то время как его язык пытался размокнуть ее мягкие губы.
Джейд тяжело дышала, кровь бешено стучала у нее в висках, от изумления ее рот приоткрылся, и язык Мэтта проник внутрь, скользя и касаясь ее языка таким эротическим жестом, что она вся затрепетала и совершенно ослабела от возбуждения. Ее голова откинулась назад под настойчивым поцелуем, ее рот инстинктивно отвечал на его твердые, настойчивые требования. Сердце у нее бешено колотилось, а дыхание стало таким прерывистым, что закружилась голова. Никогда раньше она не испытывала такого дикого, бурного наслаждения, которое захватило ее сейчас, заставив всю дрожать.
Губы Мэтта отпустили ее, и она разочарованно вздохнула, а потом снова задышала прерывисто, когда его губы коснулись мягкой кожи ее шеи, прокладывая огненную дорожку от ее подбородка к ее уху. Она тихо застонала, затрепетав в его руках. Джейд смутно чувствовала его крепкое тело, прижавшееся к ее бедру, и удивлялась, как она оказалась у него на коленях.
– Мэтт, Мэтт, – выдохнула она, уцепившись за него дрожащими руками. Ее пальцы погрузились в его черные волосы, притягивая к себе его губы.
– Еще один, – прошептал он. – Только еще один поцелуй.
Этот второй поцелуй оказался более требовательным, более настойчивым, и она встретила его с удвоенным пылом. Ее язык податливо танцевал вместе с его языком, ее губы жадно впивались в его плоть. Томительный, резкий и сладостный жар нарастал с каждым бешеным ударом ее сердца, пока она не испугалась, что задохнется.
Когда наконец его рот освободил ее губы, она глубоко вздохнула, глотнув воздуха, прижалась к его широкой груди и прошептала:
– Боже мой, Мэтт! Ты уверен, что ты священник? Потому что если это так, то ты самый грешный из тех, кого я когда-либо видела, и самый изощренный впридачу.
Он ответил ей с неуверенной улыбкой.
– Джейд, моя маленькая ирландская колдунья, мне не хотелось бы разочаровывать тебя, но поцелуи и объятия не считаются грехом.
По крайней мере, не моей религии. Я ведь методист, а не священник-баптист.
– А я не католичка.
– Это хорошо.
– Почему?
– Потому что я думаю, что я влюбился в тебя, и одному из нас придется перейти в другую веру.
Глава 8
Оглушающая тишина воцарилась вслед за этим утверждением, Джейд поспешно высвободилась из его объятий, соскользнула с его колен, установив между ними безопасное расстояние. Ее лицо стало немного расстроенным, а в глазах появилась настороженность.
– Не надо, – спокойно посоветовала она. – Не надо влюбляться в меня, преподобный Ричарде.
– Почему?
– Потому что я никогда не смогу стать такой, какую ты хочешь, или какая женщина тебе нужна.
– Откуда же ты можешь это знать, пока не попытаешься?
– Да разве это не ясно? Я работаю в салоне, а ты священник! Разве можно представить себе более нелепое сочетание? Кроме того, ты совершенно ясно даешь понять, что ты обо мне думаешь. В твоих глазах я шлюха, и всегда буду ею.
– Нет, Джейд. Ты сможешь измениться, если захочешь этого.
– А может быть, я не хочу меняться. Неужели эта мысль не приходила тебе в голову?
На его лице появилось недоверчивое выражение.
– Ты хочешь сказать, что предпочитаешь быть проституткой, а не замужней женщиной?
– Я певица. И довольно хорошая, – упрямо поправила его она. – И когда-нибудь я докажу это каждому, я обязательно стану знаменитой и объеду весь мир со своими песнями.
– А как же любовь? Честная, верная, глубокая любовь? – настаивал он. – Неужели ты не оставила для нее места в своих грандиозных планах?
Она отрицательно покачала головой.
– Мое сердце принадлежит только мне, и я не собираюсь доверять его больше никому.
На него снизошло прозрение.
– Тебя обидели, – догадался он. – Ну что ж, моя леди, ты не единственная, кто обжегся в любовной игре.
Она замерла и бросила на него такой взгляд, от которого он просто застыл там, где сидел.
– Я не леди, по крайней мере в твоем понимании, и я определенно не твоя. И будь я дважды проклята, если когда-нибудь еще решусь сыграть в эту игру.
Он ответил смиренной улыбкой на ее ледяной взгляд.
– Не надо зарекаться в этом, ангельское личико, – предупредил он. – Я собираюсь приложить все усилия и показать тебе, что ты теряешь.
– Ты уже начал сейчас? – вспыхнула она. – И как же ты дальше собираешься совершать этот подвиг?
– Я намереваюсь ухаживать за тобой до тех пор, пока ты больше не сможешь отвергать меня.
– Неужели ты надеешься так долго прожить? – ехидно поинтересовалась она.
Он наклонился и запечатлел поцелуй на кончике ее носа.
– Если Богу будет угодно, то и реки поднимутся, – пообещал он и оставил ее раздумывать над своим будущим.
Дождь, дождь и снова дождь. Грязь доставала до ступиц колес, фургоны ползли еле-еле.
Большая Голубая Река поднималась с каждым днем, угрожая выти из берегов, и Джейд подсчитывала ручейки, уровень воды в которых тоже поднимался.
Даже несмотря на то, что промокла до нитки и устала, Джейд не смогла удержаться, чтобы не позлорадствовать над утверждением Мэтта.
– Ручьи поднялись и потекли, преподобный. Полагаю, я выиграла пари.
– Что поднялось, то должно скоро опуститься, так что не стоит рассчитывать на это, мисс Джейд, – посоветовал он. – У меня впереди много времени, чтобы я мог убедить тебя.
Через две недели после отъезда из Индепенденса они добрались до местечка под названием Приют Весны. Здесь им пришлось ждать полтора дня, пока начали спадать воды Большой Голубой Реки и они смогли переправиться через реку к Форту Индепенденс, находившемуся всего в миле к западу.
Задержка стоила того, потому что место оказалось прекрасным. Всего в нескольких шагах от их лагеря на поросшей травой тенистой поляне из небольшой расщелины бил стремительный родник. Внизу образовалась заводь кристально прозрачной воды, такой холодной и чистой, словно это был только что растаявший лед.
Бочки были заполнены свежей чистой водой, небольшое стадо крупного рогатого скота, которое обеспечивало едой путешественников, буйволы и лошади паслись вдоль зеленых берегов реки. Их напоили речной водой, а родник и заводь чистой воды оставили для людей.
Наступило время, которое грязные и измученные путешественники могли посвятить себе, помыться и постирать одежду. Настроение у всех поднялось, словно они нашли настоящее золото. Однако и здесь не обошлось без раздоров и громких пререканий из-за того, кто первым искупается в заводи, мужчины или женщины, ведь они не могли мыться одновременно. Только когда женщины пригрозили, что не начнут готовить еду, пока не помоются, мужчины смягчились и уступили.
Другие осложнения начались позже. Мэтт оставил Эмили, Бет и маленького Закария на попечение Джейд и ее подруг, что моментально вызвало возмущение у некоторых ревностных христианок в лагере.
– Как только вы можете позволить этим невинным маленьким детям находиться рядом с этими грязными шлюхами? – без обиняков заявила одна пожилая дама.
– Господи, ведь они могут заразить их страшными болезнями! – вмешалась другая.
– Да вы просто обрекаете этих беспомощных девочек на жизнь Марии Магдалины.
– Успокойтесь, леди, – произнес Мэтт, качая головой на их абсурдные обвинения. – Во-первых, никогда не было определенно доказано, что Мария Магдалина была шлюхой, хотя Христос изгнал злых духов из ее тела, после чего она стала одной из его самых ревностных последовательниц. Во-вторых, вы должны согласиться, что гораздо удобнее, чтоб девочки и малыши мылись с женщинами, а не со мной и парнями.
– Вы могли бы попросить одну из нас присмотреть за ними, – заметила Шарлотт Клевер, застенчиво добавив, – я с удовольствием помогу вам, если будет нужно.
Мэттью равнодушно улыбнулся этой молодой брюнетке, которая за последние две недели совершенно ясно показала, что она готова слизывать грязь с его сапог, если он пожелает. Ее обожание граничило с почтением и очень скоро сделалось надоедливым. Но не потому, что девушка была непривлекательной или неподходящей по каким-то другим причинам.
Она была аккуратной, искренней, добродетельной и явно намеревалась прожить свою жизнь честной девушкой, думая о Мэтте как о своем предполагаемом супруге.
Все дело было в том, что она не могла заставить биться его сердце так, как Джейд.
Когда он представлял себе любовь с Джейд, его воображение рисовало самые невероятные эротические сцены, в то время как мысль об одной постели с мисс Клевер полностью лишала его всякого желания, он оставался пассивным, как вареная лапша.
– Я ценю ваш жест, но дети пойдут с мисс Джейд, как и планировалось, – объявил Мэтт. – Мы были соседями во время долгого путешествия, дети привыкли к ней, и им хорошо рядом с Джейд.
Во время этого обсуждения Джейд пришлось молча выносить порицания других женщин. Теперь же она не сдержала насмешливой улыбки.
– Спасибо за доверие, преподобный.
Я уверена, все эти высокомерные дамы глаз с меня не спустят, чтобы я не попыталась утопить малышей.
Джейд прекрасно понимала ситуацию. Пока вместе со своими подругами она вела детей купаться, у нее было чувство, словно они шагали сквозь строй. На берегу Джейд охватила необъяснимая робость: ей предстояло раздеться перед толпой женщин, которых собралось не меньше пятидесяти. Сейчас она не была такой уверенной в себе, как в тот первый день у Веры, когда девушки помогли ей помыться.
Все ее мужество ушло на то, чтобы казаться бесстрастной, когда она оставила всю одежду на берегу и обнаженная, с Эмили и Бет по обеим сторонам от нее и трехмесячным Заком на руках, вошла в воду. Только тогда, к своему огорчению, она заметила, что большинство женщин входили в воду одетыми, кто в сорочках, а кто в трусиках и лифчиках.
Но что еще хуже, Джейд никогда раньше не мыла детей, особенно таких маленьких, как Зак. В тот момент, когда его ножки коснулись воды, он превратился из спокойного ребенка в скользкого, извивающегося червяка! Джейд испугалась, что она действительно могла бы утопить этот увертливый и мыльный комок энергии, если бы не Бет, которая привыкла смотреть за ним.
В то время как Джейд помогала мыться Эмили и вымыли волосы ей и Бет, Зак переходил из рук в руки, сначала к Мэвис, потом к Лизетт, Блисс, Фэнси и Пичес по очереди, пока все они не помылись. Все это время они старались не обращать внимания на раздававшиеся за их спинами перешептывания и замечания остальных женщин, на гнусные комментарии, произносившиеся достаточно громко, чтобы все могли их слышать.
– Вы только посмотрите на этих бесстыжих потаскух!
– Распутницы!
– Вообразите, они все с себя сняли! Господи, да я не делаю этого даже перед Гарольдом, а ведь мы женаты уже двадцать лет!
– А я бьюсь об заклад, что старик Гарольд вынужден искать удовольствия в других более приятных местах, с более сговорчивыми девушками, такими, как мы, – с ехидной улыбкой предположила Фэнси.
– Вот уж точно, – добавила Мэвис. – Вы только посмотрите на нее, у нее лицо, как сушеный чернослив.
Голос Шарлотт Клевер отчетливо слышался среди других.
– Я думаю, всех падших женщин нужно мазать дегтем или отмечать еще каким-нибудь знаком, как в книге мистера Хауторна. Им нельзя позволять свободно разгуливать среди остальных людей.
– Их нужно побивать камнями, как в библейские времена, – вмешалась другая женщина. – Или привязывать к позорному столбу и подвергать публичному наказанию.
– Вы слышите это? – тихо воскликнула Джейд. – Скользкие ящерицы. Можно подумать, что мы попали в те времена, когда еще не знали колеса.
– Что ж, я буду внимательно следить за этими женщинами! – заявила Шарлотт. – Особенно за той рыжей проституткой, которой преподобный Ричарде позволил присматривать за детьми. О чем только он думает?
– Это о тебе, Джейд, – прошептал Блисс. – Ответь ей, подружка.
Джейд откинула за спину длинную мокрую прядь волос, пытаясь казаться независимой и безразличной.
– Какая жалость, что он не подумал о мисс Присс, а то бы он обязательно попросил ее приглядеть за детьми.
Словно в ответ на комментарий Джейд еще одна дама заявила:
– Я бы не принимала все это на свой счет, Шарлотт. Насколько мне известно, бедный мужчина еще никак не придет в себя после смерти своей дорогой жены и, скорее всего, просто не думает, когда дело касается таких вещей. Я слышала, миссис Ричарде была одной из самых приятных, самых хорошеньких женщин, какую только можно встретить, и ее неожиданный уход из жизни буквально опустошил его.
Нелл Джэнсен согласилась.
– Мы с Карлом были их соседями там, в Кентукки, и прихожанами их церкви, и я скажу, что Синтия была настоящим ангелом.
Мэтт просто сам не свой после ее смерти, и ему придется долго искать, пока он сможет наши женщину, похожую на нее.
– Право же, Джейд! – прошептала Пичес. – Ты соперничаешь с настоящей святой!
– Я ни с кем не собираюсь соперничать. спасибо, – мрачно отозвалась Джейд, содрогнувшись от неожиданного укола ревности.
Да мне все равно, даже если его жена стояла на голове, насвистывая «Дикси» Для меня это не имеет значения. Я уже распланировала свою собственную жизнь, и там пока нет места мужчине, особенно священнику со своей Библией – Так ты не будешь возражать, если он обратит свое внимание на мадемуазель Шарлотту? – скептически поинтересовалась Лизетт. – Что-то не верится.
– Думай, что хочешь. Мне не нужен этот человек.
Блисс рассмеялась.
– Да уж, кот тоже не облизывает свои усы.
Прошло некоторое время, прежде чем Мэтт понял, что Айк и Скитер исчезли, и вероятнее всего, вместе. Думая, что мальчики решили развести огонь для Джейд или, возможно, сделать еще что-нибудь, чем Айк заслужил бы ее благодарность, Мэтт направился к соседнему фургону. Но мальчишек там не оказалось, их не было и вблизи других фургонов.
У Мэтта мелькнула мысль, что, возможно, мальчики хотели наносить побольше воды для женщин Вслед за этой возникла другая, от которой он вначале остановился, а потом быстро направился к ручью – Я выпорю его так, что он неделю не сможет сидеть! – ворчал он, надеясь, чтобы его предположение все-таки оказалось ошибочным. – Господи, помоги мне, если этот парень действительно занимается тем, что я предполагаю, то я нарву целый пучок ивовых прутьев и так отхлестаю его!
Когда он подошел к заводи, перед ним встала другая проблема. Как же он будет искать мальчишек, когда там мылись женщины.
Конечно, он не собирался мешать им или, упаси Господи, подсматривать за ними. Но выхода у него не было. Если мальчишки там, то он должен найти их, прежде чем они сами не обнаружили себя и не попали в неприятную переделку.
Он осторожно пробирался вдоль кромки воды, стараясь остаться незамеченным или случайно не бросить взгляд туда, куда смотреть не полагалось, когда наконец увидел красный носовой платок Скитера, который всегда был в заднем кармане штанишек мальчика.
Платок, как обычно, был на своем месте, в заднем кармане брюк. Они с Айком лежали, скрывшись в кустах, и наблюдали за ничего не подозревавшими женщинами.
Призывая себя к сдержанности и терпению, Мэтт схватил их обоих за штаны и вытащил из укромного места. Как обычно, Скитер лишь беззвучно открывал рот. Айк тоже был немногословен и лишь тихо вскрикнул от неожиданности.
– Не надо шуметь, молодой человек, – прошептал Мэтт. – Ты и так достаточно отличился.
Он схватил парня за ухо, прежде чем Айк успел увернуться и убежать.
– Как тебя угораздило шпионить за женщинами? Я не сомневаюсь, ты знаешь, что это нехорошо.
– Я не смотрел на них всех, – захныкал Айк, наклонившись, чтобы уху не было больно. – Только на мисс Джейд. – Его огромные, как страусиное яйцо, глаза выражали изумление. – Я же не знал, что она пойдет купаться совсем голая, а не в нижнем белье, как другие женщины!
Мэтт не собирался смотреть.
Он честно пытался не смотреть.
Он посмотрел.
Он не мог удержаться, не смог найти силы, чтобы противостоять такому сильному искушению. Это было так, словно дьявол сидел на его плече, поворачивая его голову и направляя его взгляд через редкий кустарник, отделявший его от женщин в заводи.
Джейд стояла во всей своей красе. Чистая прозрачная вода доходила ей до бедер, мокрые волосы были разбросаны по плечам. Она казалась ожившей римской богиней. У него во рту внезапно все пересохло, ноги словно приросли к земле, а взгляд не мог оторваться от ее тела.
Она откинула прядь волос за плечо, обнажив свою крепкую розовую грудь. Мэтт отметил, что несмотря на свой небольшой рост женщина прекрасно сложена. Высокая полная грудь, а талия – тонкая, плавно переходившая в гладкие округлые бедра. Там, где солнце коснулось ее кожи, она была цвета меда, а где нет, ее плоть казалась полупрозрачной, как великолепный жемчуг.
Хотя он стоял в тени, Мэтт почувствовал, как у него быстро поднимается температура – вместе с быстро окрепшей нижней чувствительной частью его крепкого тела. Испарина покрыла его лоб и верхнюю губу, а сердце так бешено колотилось, что он едва мог дышать.
Это была сладчайшая, самая горячая и чувственная пытка, которую он когда-либо испытывал за свои двадцать шесть лет.
Если бы Айк не начал хныкать, пытаясь высвободить свое ухо, Мэтт мог бы застыть там навечно. К счастью, движение мальчика отвлекло внимание Мэтта от греховного зрелища. Сильно расстроенный и рассерженный на себя и на мальчишек, Мэтт вместе с ребятами быстро направился к лагерю, прочь от соблазна.
– Марш! – приказал он, ведя их рядом, положив каждому из них на шею руку. – И вам обоим крупно повезет, если мой гнев значительно остынет, пока мы доберемся до нашего фургона.
