Текст книги "Неотразимая"
Автор книги: Кэтрин Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)
Мэтт и Сэм Грин все еще продолжали смотреть на нее, изумленные ее резким тоном, когда услышали, как Джейд обращалась к своей команде:
– Давай, Том. Пошли, Дик. И ты тоже, Гарри. Мы должны запрячься в этот фургон до возвращения девочек из города.
– Том? – с сомнением повторил Мэтт.
– Дик? – изумился Грин.
Они недоверчиво переглянулись друг с другом.
– Гарри? – одновременно подхватили они. И оба мужчины разразились громким хохотом.
– Ну это же надо было додуматься! – воскликнул Грин.
– Все-таки это не слишком дальновидно, – предупредил Мэтт, немного опечалившись от мысли, которая только что возникла у него. – Как вы только что сказали, нам предстоит долгая дорога. И меня совсем не привлекает идея присматривать за «любительницами развлечений». Мне и так хватает забот с детьми.
– О, но я совершенно не имел в виду, чтобы вы стали своего рода надзирателем за бандой этих потаскушек и отвечали за их поведение, – заверил его Сэм. – Я просто посчитал, что имея за своей спиной пастора, эти девицы поостерегутся заниматься своим бизнесом и не будут вносить раздор среди мужчин.
Глаза Сэма вдруг неожиданно заморгали, и в них мелькнули веселые искорки.
– При всем при этом хотел бы сказать, что вам не придется скучать во время перехода, не так ли, преподобный?
– 0-ох-ла-ла! – мечтательно пропела Лизетт, когда впервые заметила Мэтта. – Кто этот красивый мужчина?
Джейд выглянула и посмотрела в сторону ближайшего корраля, где пастор Ричарде пытался объездить полудикую лошадь для одного парня. Толпа зевак собралась вокруг посмотреть и предложить свою помощь, да уже полдюжины мужчин пытались оседлать этого мустанга, но были сброшены на землю. Сейчас казалось, преподобный был близок к успеху там, где другим не повезло.
В глубине души Джейд призналась самой себе, что Мэтт действительно прекрасно смотрелся верхом на этом необузданном жеребце – величественно, так по-мужски великолепно. В нем видна особая мужская грация и сила, когда его бедра крепко сжимали бока лошади, одна рука была вытянута в сторону, а рубашка распахнулась на его могучей груди. Безрассудная улыбка играла на его губах, огонь вызова сверкал в глазах, когда он заставил животное резко остановиться под громкие приветственные крики восторженной аудитории.
Джейд громко фыркнула.
– Успокойся, Лизетт, – сказала она своей подруге, – нечего пялить глаза на этого мужчину. Он пастор с фургоном, полным сирот.
Кроме того, он терпеть не может проституток, и он совершенно не намерен обращать на нас хоть какое-то внимание.
Мэвис удивленно приподняла бровь.
– Похоже, вы с ним уже познакомились.
– Да, может, он и хорош собой, но на деле он толстокожий и бездушный бизон.
– Ну, дорогуша, нельзя вот так сразу заклеймить парня, – посоветовала Блисс, ее взгляд напряженно следил за тем, как Мэтт спешился, принял поздравления и направился к своему фургону. – Он может оказаться даже очень хорошим, если познакомиться с ним поближе.
– Как бы он нам ни нравился, это не означает, что мы нравимся ему настолько, чтобы познакомиться поближе. Да и мистер Грин не оставил никаких сомнений, заявив, что он намеренно поместил фургон преподобного Ричардса сразу за нашим, чтобы этот добропорядочный мужчина смог следить за нашим поведением. Ричарде просто смазливый шпион, которого приставили к нам, чтобы быть уверенными, что мы хорошо себя ведем, – сердито ответила Джейд.
Блисс пожала плечами.
– Меня это не слишком беспокоит. Дорога до Орегона очень долгая, и многое может случиться за это время.
– Да что не может такого случиться, если мы начнем голодать в первую же неделю, – мрачно предрекла Фэнси, сидя возле костра.
Остальные бросили на нее недоуменные взгляды, но всякая надежда опровергнуть заявление Фэнси моментально испарилась. Дым поднимался вверх от едва тлевшего влажного дерева, пламени совершенно не было видно. Мясо в кастрюле оставалось таким же твердым как тогда, когда Фэнси поставила его на огонь. Если будет продолжаться так же, то похоже, их еда будет готова только к полуночи.
– Думаю, нам надо было уговорить повариху Веры поехать с нами, – жалобно произнесла Пичес. Потом вдруг лицо ее просияло. – А может, нам еще удастся кого-нибудь нанять?
– А куда мы ее поместим? Привяжем на крыше фургона? – вздохнула Мэвис. – Эти два фургона и так набиты доверху. Мистер Грин сказал Билли, что большая часть нашей мебели, скорее всего, будет украшать обочины дороги до Орегона.
– Да, к тому же этот старый осел утверждает, что мы не должны заниматься своим бизнесом во время всего пути, но держу пари, что из этого ничего не выйдет, – подмигивая, проговорила Пичес. – Даже если наши парни-попутчики не будут испытывать никакой потребности в развлечениях, то мы же будем проезжать по городам и останавливаться в фортах, переполненных одинокими истосковавшимися по ласке солдатами.
– В руководстве для путешественников говорится, что не следует брать с собой вещи, которые стоили бы меньше доллара за фунт веса, – вмешалась Фэнси, – и я полагаю, мы четко следовали этому совету, принимая во внимание стоимость пианино и этих люстр.
– Не говоря уже о диванах и ликере, – кивнув, добавила Блисс. – Может, мы и нагрузили слишком много, но все это такое дорогое.
– Мы поступим гораздо лучше, – предложила Лизетт. – Все будет в порядке, как только один из нас усвоит секреты, как развести хороший костер, а другие научатся готовить.
– Билли мог бы позаботиться об огне, вам не кажется? – спросила Блисс. – Ведь это все-таки мужская обязанность, не так ли? А он мужчина как никак.
– Ей Богу, я этого не знаю, Блисс. Я никогда о нем так не думала, – хихикая, отозвалась Пичес. – А почему бы тебе не проверить, а потом расскажешь всем нам, что ты обнаружила.
– Он должен позаботиться и о буйволах, – пожаловалась Джейд. – Я понимаю, он не может править двумя повозками одновременно, но он мог бы запрягать их для нас утром и распрягать вечером.
Мэвис недоверчиво покачала головой.
– Билли не собирается делать ничего сверх того, что он действительно должен, Джейд. Тебе следовало бы знать это. Мы можем считать, что нам повезло, если от него будет больше пользы, чем помех.
– Что ж, было бы прекрасно, если бы он умел готовить, скажу я вам. Уж вряд ли он окажется худшим поваром, чем Фэнси или я.
– А может, он умеет делать хорошие ровные швы, Джейд. Это тебе подойдет? Тогда мы могли бы заставить его пришить карманы по обеим сторонам покрытия фургона, как нам посоветовала та леди в лавке.
– Кстати, а где этот никчемный ленивец сейчас? – спросила Фэнси, с отвращением глядя на недоваренное мясо.
– Да он снова пошел в город, чтобы в последний раз ощутить вкус цивилизации, – ответила ей Мэвис.
– Как ему повезло! – хмыкнула Лизетт, махнув рукой в сторону потемневшего неба. – Он там хорошо поест, а мы останемся голодными. И у него будет крыша над головой, в то время как мы вымокнем до нитки под дождем.
А, может, мы поставим для себя палатки?
– Только если захотим остаться сухими, – отозвалась Джейд с глубоким вздохом. – Или мы можем все вместе забиться в фургоны, как птицы в гнездо.
– Ох уж эти мужчины! – воскликнула Блисс, подражая интонации Веры. – Почти все они любители поесть и потанцевать!
Мэтт довольно долго скакал на жеребце, пытаясь найти облегчение и избавиться от еле сдерживаемого разочарования, которое в основном было связано с рыжеволосой злючкой, с которой он столкнулся чуть раньше. Сейчас, по возвращении в лагерь, его внимание помимо воли было приковано к стоявшему впереди фургону и шести женщинам, сгрудившимся вокруг него.
Хотя ни одна из них не была одета вызывающе, их наряды были далеки от платьев обыкновенных женщин. Вырезы платьев, плотно облегавших фигуры, были довольно глубокими, а волосы были тщательно причесаны.
У одной дамы локоны были зачесаны на одну сторону, а у некоторых кудряшки красиво обрамляли лицо. Даже на расстоянии Мэтт мог различить подкрашенные губы и подведенные глаза, и он был уверен, что если бы дым от их костра не был таким густым, то он мог бы почувствовать в воздухе запах дешевых духов.
До него доносились их голоса, хотя они говорили слишком тихо, чтобы он мог различить слова. И все же у одной из женщин был явный французский акцент. Другая, к его большому неудовольствию, очень была похожа на Синтию. Из того немногого, что ему удалось заметить, женщина с темными каштановыми волосами и карими глазами занимала среди остальных лидирующее положение.
Хотя Джейд, эта маленькая ирландская девчонка, была среди них не самой красивой, его взгляд возвращался к ней снова и снова. Мэтт пытался убедить себя, что просто она первая, кого он встретил здесь, но в этом жалком объяснении звучала фальшивая нота. Если бы он был до конца честен с самим собой, то признал бы, что наслаждался их встречей, пока не обнаружил, что ее шарм был всего лишь наигранным кокетством, неотъемлемой частью ее ремесла.
Тревожным был тот факт, что он получал слишком много наслаждения от ее внимания – чересчур много для душевного и физического комфорта. К своему удивлению и большой тревоге, его тело инстинктивно отозвалось на ее зов, как у моряка, слишком долго находившегося в плавании, не прислушиваясь к благоразумным предостережениям.
Что ж, понимаю, почему ты должен быть так изумлен, думал он про себя, покачивая головой. После двух лет принудительного воздержания это должно было случиться раньше или позже в отношении кого-нибудь в юбке.
Ведь ты всего лишь человек из плоти и крови, как и любой другой мужчина. Считай это добрым признаком того, что ты нормальный чувствительный мужчина, несмотря на унижение твоего достоинства, нанесенное Синтией.
Однако он не был уверен, что почувствует то же самое по отношению к любой другой женщине. Было в этой зеленоглазой девчонке что-то очень притягательное, задевшее в нем ту чувствительную струну, какую никто раньше не затрагивал. Словно он внезапно пробудился после длительного серого сна – дрожа от волнения, с трепещущим сердцем и чувствуя жизнь каждым нервом. Возбужденный, взволнованный, смущенный.
Он снова покачал головой, словно пытаясь прогнать эти беспокойные мысли и чувства.
– Ты становишься таким же надоедливым, как клоп, Ричарде, – пробормотал он про себя. – Слишком долго тебя окружали только дети.
Он отважился бросить еще один взгляд в сторону Джейд, точно пытаясь уговорить самого себя не реагировать на ее очарование, и зрелище, представшее его глазам, заставило его засмеяться. Женщины пытались установить палатки, чтобы укрыться от надвигавшейся непогоды, и в этом им сопутствовало не больше удачи, чем при разведении огня. Шесты стояли криво, брезент хлопал в разных направлениях, веревки креплений болтались, а женщины бестолково суетились. Мэтту показалось, что он из первого ряда смотрит один из лучших комедийных спектаклей в городе.
Джейд пыталась удержать основной шест опоры и часть брезента вертикально, в то время как девушка с копной темно-каштановых волос старалась забить его в землю большим молотком. И тут Мэтт с ужасом увидел, как тяжелый молоток отскочил от шеста, скользнул в сторону и пролетел буквально в дюйме от головы Джейд. Испуганно вскрикнув, Джейд увернулась от удара, отбросив от себя и шест. В следующую секунду она оказалась погребенной под волнами брезента, визжа и барахтаясь, как поросенок, и ругая всех остальных.
Наконец с помощью подруги она высвободилась, ее голова показалась из-под брезента, как мордочка сурка из ящика, ее медные волосы спутались, и она начала яростно ругаться.
– Ты неуклюжая козявка! – заорала она – по крайней мере Мэтту показалось, что она сказала именно «козявка», ведь это было выкрикнуто достаточно громко, чтоб он мог услышать. – Проклятье! Ты же чуть не убила меня, Блисс. – Она откинула с лица волосы, ее яркие изумрудные глаза просто сверкали от негодования. – На этот раз я буду действовать молотком, пока ты будешь держать шест, – объявила она, выхватив у Блисс инструмент с длинной ручкой.
Блисс изумленно уставилась на нее, а затем захихикала.
– А тебе не понадобится стул, коротышка, чтобы достать до верха? Или, может, тебе лестницу подать?
Джейд взглянула на нее. Даже с того места, где он стоял, Мэтт мог увидеть, как сверкнули ее глаза.
– Фэнси! – позвала она. – Подойди сюда, чтобы я могла взобраться тебе на плечи и забить наконец-то этот чертов шест!
– Мы с Мэвис заняты! – раздался сквозь смех чей-то голос. – Позови Пичес. У нее плечи шире, чем у меня.
– Да уж, – подхватила Блисс. – Она лучше подойдет, чтобы удержать большой зад Джейд.
Блисс? Фэнси? Пичес? Джейд? Неужели у этих девушек нет нормальных имен, удивился Мэтт.
Неожиданно хлынул дождь, потоки воды сплошной стеной обрушились на их головы.
Дождь лил как из ведра. Уже укрывшись в своей собственной палатке, где на складных кроватях лежали дети, Мэтт увидел, как Джейд прыгнула на Блисс. В то же самое мгновение Пичес вцепилась в Фэнси, и через несколько секунд они все четверо покатились по мокрой земле, визжа и царапая друг друга. Вот это было зрелище!
Маленькие ручонки схватили Мэтта за ногу и головка прижалась к его бедру. Трехлетняя Эмил вынула изо рта большой палец и спросила:
– Что делают эти тети, папа Мэтт?
– Они дерутся, как кошки в мешке, – пояснил Айк со своей мудростью своих двенадцати лет.
– Нет, – поправила его Бет. Ей было девять лет, она была старшей после Айка и поэтому быстро усвоила роль матери для малышей. – Они играют. Ведь правда, папа Мэтт?
Мэтт был не совсем уверен на этот счет.
Они уже вымазали друг друга грязью и вовлекли в драку француженку и старшую женщину.
Они скользили, вертелись и в беспорядке падали друг на друга, мокрые юбки высоко задрались, открыв их бедра, а они продолжали кувыркаться и переворачиваться, как маленькие игривые котята.
Не успела мысль о котятах мелькнуть в голове Мэтта, как незаметно подошедший Карл Джэнсен прокомментировал шутя:
– Что там говорится о кошках, которые кажутся серыми в темноте? Или в грязи?
Мэтт бросил на своего друга предупреждающий взгляд, кивнув в сторону насторожившихся детей.
– У маленьких кувшинчиков есть большие ушки, Карл. И даже большие ротики.
– И память, как у слонов, – с улыбкой добавил Карл.
Мужчины снова обратили взоры на свалку как раз в тот момент, чтобы увидеть, как Джейд шлепнулась на землю, подняла голову к небу и тихо засмеялась.
– Одна из вас, сонные дурочки, должна мне кусок мыла!
– Видите? – торжественно заявила Бет. – Я же говорила! Они смеются и играют.
– Я никогда раньше не видел, чтобы взрослые леди так играли, – отметил Айк, – но похоже, им очень весело.
– Определенно, – согласился Карл, расплывшись в улыбке. Обратившись к Мэтту, он тихо добавил:
– Бьюсь об заклад, все это потому, что они принадлежат к особому классу «леди», не так ли, Мэтт?
Мэтт все еще не мог отвести взгляда от Джейд, а она сидела в грязи, поджав ноги, ее намокшие юбки сбились вокруг коленей, а лицо было поднято к небу, прямо под струи дождя. Она выглядела как настоящая язычница, ее мокрые волосы обрамляли прелестное лицо, а намокшая одежда плотно облегала фигуру, подчеркивая ее достоинства. Она казалась непокорным существом из далекого сказочного королевства, куда смертным доступ был закрыт. Словно усиливая это сказочное впечатление, ее язык высунулся изо рта и слизнул с верхней губы каплю дождя. Пламя буквально вспыхнуло в теле Мэтта. Он тихо застонал, когда острое желание охватило его.
– Эй, Мэтт, ты в порядке? – окликнул его Карл. – Ты слышал, что я сказал?
– Да. Особенные леди, – глухо повторил Мэтт. – Любительницы развлечений и увечий.
Глава 6
Когда следующим утром стали готовиться в путь, Мэтт быстро пересчитал своих детей и обнаружил, что одного не хватает. Зак был еще слишком мал и не мог уползти сам. Пятилетний Скитер, глухонемой мальчик, которому Мэтт отчаялся когда-нибудь найти приемных родителей, держался за юбки Бет, Айк помогал Мэтту запрягать буйволов. Исчезла маленькая Эмилия, голубоглазая любопытная Эмили.
Нахмурившись и предупредив остальных, чтобы они оставались на месте, пока он не вернется, Мэтт отправился на поиски. Ему не пришлось ходить далеко, только до следующего фургона. Беглянка стояла там в компании Джейд и ее подруг и наблюдала, как они готовят завтрак. Поверх темных кудряшек Эмили красовалась широкополая соломенная шляпа, съехавшая на один глаз, а длинная нитка жемчуга свисала с ее шейки до ботиночек. Большой палец, который она по привычке держала во рту, не мог скрыть довольной улыбки, сиявшей на ее личике. Было видно, что она прекрасно проводила время.
– Ты думаешь, Эм, что можешь вырасти прямо у нас на глазах за один день? – спрашивала ее Джейд.
Эмили энергично закивала головой, и шляпа съехала еще больше, совсем закрыв ей лицо.
– Эмили! – громко позвал ее Мэтт. – Что ты здесь делаешь, юная леди?
Хотя он редко повышал голос и не поднимал руку ни на одного из сирот, Мэтт так рассердился, когда нашел Эмми с этими капризными женщинами, что его тон оказался резче, чем ему хотелось бы. Настолько резким, что Эмили от удивления и неожиданности даже подпрыгнула на месте. Когда она поворачивалась к нему, ее нога запуталась в длинных бусах, и она оступилась. Девочка качнулась назад, к огню, и если бы не Джейд, которая тут же кинулась к ней и оттащила от костра, то Эмили могла бы сильно обжечься.
Естественно, Эмили сразу же начала плакать. Вытащив изо рта большой палец, она сморщила маленькое личико и стала так громко кричать, что ее вопли разносились далеко по всей округе. Один оглушающий вопль следовал за другим без перерыва.
Прежде чем Мэтт смог подойти и взять все в свои руки, Джейд крепко обняла девочку.
– Ну, успокойся, милая. Все хорошо. Не стоит так расстраиваться, не из-за чего. Он совсем не собирался напугать тебя. – Джейд метнула на Мэтта свой изумрудный взгляд. – Ведь так? – потребовала она ответа.
– Нет, Эмили. Я не хотел так напугать тебя, – уже более спокойно признал Мэтт. Он подошел к ним и протянул руки к Эмили. – Прости меня.
Эмили, однако, не приняла его искренних извинений. Она крепко обхватила Джейд за шею и прижалась к ней, как обезьянка к банановому дереву.
– Уходи, – захныкала она, выпятив нижнюю губу. – Из-за тебя я потеряла свою шляпу!
Конечно, шляпа упала в огонь и быстро превратилась в кучу сверкающих искр.
– Но, послушай, Эмили, ведь это была не твоя шляпа, дорогая, – пытался убедить ее Мэтт. – У тебя же есть своя новая шляпка, которая лежит сейчас в фургоне. Твоя шляпка.
Помнишь?
Еще не совсем успокоившись, Эмили продолжала причитать:
– На ней же нет таких красивых цветков, как на шляпе мисс Джейд.
– Нет, но твоя шляпа с красивой голубой ленточкой, чтобы завязывать ее под подбородком.
– Ой, надо же! – тихо воскликнула Джейд, поглаживая мягкие кудри Эмили. – Похоже, это чудесная шляпка, Эм. А на моей даже не было ленточек!
Наконец Эмили начала успокаиваться. Несмелая улыбка появилась на ее личике, сквозь икоту она тихо произнесла:
– Да, моя шляпка красивая.
Мэтт снова протянул руки, и Эмили перебралась к нему.
– Прости, что я накричал на тебя. Ведь ты же никогда не уходила далеко от фургона..
Джейд он принес извинения в более недоброжелательном тоне.
– Поскольку ваша шляпа сгорела по моей вине, я возмещу убытки. Скажите только, сколько она стоит, я заплачу за нее.
– И не подумаю брать ваши деньги, преподобный Ричарде, – зло произнесла она, сощурив глаза. – Ведь некоторым может показаться, что вы обошлись со мной, как с врагом, а вы же не хотите, чтобы ваша надежная репутация была опорочена, не так ли?
Ее колкое замечание достигло своей цели.
Мэтт стиснул зубы от негодования.
– Я сказал, что заплачу за эту проклятую шляпу, – повторил он, сердито нахмурившись.
Она одарила его слащаво-кислой улыбкой.
– А я говорю, что вы можете оставить свои деньги при себе и приобрести на них свою собственную проклятую шляпу!
– Прекрасно! Только не говорите, что я не предлагал. Счастливо оставаться, мисс Джейд. – Он повернулся и направился к своему фургону, но вдруг остановился и снова посмотрел на нее. – Я вижу, сегодня утром вы правильно развели костер. Мои поздравления.
Если так будет продолжаться, то нам с детьми, вероятно, больше не придется давиться дымом каждый раз, когда вы готовите еду, – выпалил он, даже сам удивившись своему мелкому ехидству.
– Все, что мне нужно сделать, так это представить себе ваш образ, а затем подуть на дрова, – елейным голосом произнесла Джейд. – И тогда вспыхивают даже сырые щепки.
Мэтт издал низкое глухое рычание и зашагал прочь. Эмили, сидевшая у него на руках тихо захихикала.
– Ты похож на тигра, папа Мэтт. Сделай так еще!
Подруги Джейд, молча наблюдавшие за сражением между красивым пастором и их компаньонкой, наконец обрели дар речи.
– Надо же! Ты здорово поддела его! – заметила Фэнси.
– Помилосердствуй, Джейд! Этот твой ирландский темперамент просто превращается в огонь, когда дело касается этого пастора, – добавила Пичес.
– И я скажу то же самое! – подхватила Блисс. – Господи, девчонка, да ты даже с Батчем обращалась лучше! Что такого в этом приятном пасторе так выводит тебя из себя?
– Он просто надменный осел! – прошипела Джейд, все еще провожая его взглядом, словно хотела прожечь дыры в его одежде. – Он ведет себя так, точно боится испачкаться, когда проходит рядом с нами. Не удивлюсь, если он будет яростно тереть эту малышку, стараясь очистить ее после того, как я держала ее на руках!
– Ну, Джейд, дорогая, будь справедлива!
Этот человек не нападал на тебя, пока ты сама не задела его, – напомнила Мэвис.
– Если вы спросите меня, то я думаю, что это искры одного пламени, – с улыбкой заявила Лизетт. – Вот почему Джейд мгновенно превращается в дикую кошку, а пастор – в тигра.
– А тебя никто и не спрашивал» – огрызнулась Джейд.
Но все же сама она не могла не задуматься, не было ли доли правды в словах Лизетт. Что такого было в Мэтте Ричардсе, что так глубоко задевало ее? Так быстро и так сильно, словно раздражающая сыпь, которую нельзя было не расцарапать! В этом человеке было то, что задевало ее за живое.
Конечно, тут сыграло и ее ущемленное достоинство: после того, как она изо всех сил развлекала его, узнать, что он пастор! Господи! Да ей хотелось забиться куда-нибудь в нору и закрыть ее за собой, так она была унижена! И подумать только, что это был первый мужчина, к которому она почувствовала влечение после Сина!
О, она безудержно флиртовала с джентльменами, которые были частыми посетителями их салона. Но за этим флиртом никогда не было никаких подлинных чувств или эмоций.
Надо же было такому случиться, ее вниманием завладел Мэтт Ричарде, и тут она выставила себя абсолютной дурой перед мужчиной, который даже близко не подойдет к ней. Это было так унизительно!
– Да я лучше буду есть землю, прежде чем снова так наброшусь на него! – ругала она себя. – Я буду глотать огромные комки грязи!
Джейд действительно глотала грязь и пыль, а то, что не попадало в рот, оседало на ее одежде. Они двигались уже три дня, и с самого начала путешествия их путь пролегал по липкой грязи или в клубах густой пыли, поднятой животными и медленно продвигавшимися фургонами. Во время дождя колеса увязали в глубокой грязи, а когда появлялось солнце, оно быстро высушивало землю, оставляя на ней глубокие, труднопреодолимые борозды и колеи. Эта дорога оказалась очень тяжелой для каждого. Пыль покрывала их одежды, въедалась в кожу, скрипела на зубах.
Билли управлял первым из двух фургонов, а девушки учились управлять вторым. Никто из них не был готов и не умел делать этого, хотя мистер Грин с улыбкой говорил им, что к концу путешествия они будут превосходно справляться. Лизетт постоянно ворчала, что у них будут синяки и ссадины, а мускулы станут большими и крепкими, как у мужчин.
– Мы похожи на грязных уборщиц, – жаловалась Пичес, когда медленно шагала рядом с Джейд.
Продвижение пешком было второй трудностью, от которой они сильно страдали, но они сами быстро убедились, что буйволы с трудом тянули перегруженные тяжелые фургоны. Да собственно говоря, каждый в этом караване, кроме возниц, очень старых и слабых переселенцев и маленьких детей, передвигался пешком большую часть дня.
– У меня ломит каждую косточку и каждый мускул на теле болит, – громко стонала Джейд. – У меня уже волдырь на волдыре, я в кровь стерла ноги, и у меня просто нет больше сил!
– Да ты же сама говорила, что лучше пройдешь пешком весь путь до Орегона, чем ступишь ногой на палубу корабля, – быстро напомнила ей Блисс.
– Когда завтра доберемся до Лоуренса, я куплю себе какие-нибудь ботинки в первой попавшейся лавке. И сожгу эти проклятые неудобные туфли! – воскликнула Джейд. – И надо будет купить новую шляпу, а то у меня все лицо обгорит.
– Не обгорит, пока на нем такой слой пыли, ничего не будет, – заверила ее Фэнси. – Разве только твой нос, он и так уже сильно облупился, и на нем ничего не осталось, кроме веснушек.
– У меня нет веснушек.
– Ха! – хмыкнула Фэнси. – Теперь они у тебя есть, дорогуша, ты наверняка подхватила какую-то редкую болезнь.
– Поговори еще! – парировала Джейд. – Ты сама похожа на пятнистую грушу!
Позади них, сидя на высоком сиденье своей повозки, Мэтт не смог сдержать усмешку. «Леди» были уж очень перепачканы сегодня. Они придавали совершенно новое значение выражению «перепачканные голуби». И дело не в том, что у них не было причин жаловаться, впрочем, как и у всех в этом караване. Но путешествие только началось, и если оно показалось им тяжелым уже сейчас, то он с содроганием мог представить себе, каково им придется, когда дальше путь будет пролегать через равнины и горы. К тому же, если они уже устали от бесконечного перехода, то, возможно, они пересмотрят свои планы и повернут назад – и тогда он будет освобожден от их постоянного и беспокойного присутствия.
Когда он заметил, как сильно хромала Джейд, то сразу же осудил себя за недоброжелательные мысли. Девушка действительно страдала, и он не должен был желать ей еще больших невзгод. Однако ему также не были нужны проблемы, связанные с ней. Как и огонь того сильного и страстного желания, который вспыхнул у него в груди после их первой встречи и не собирался угасать.
Даже такая растрепанная, как сейчас, вспотевшая и покрытая слоем пыли, в помятом платье и с обгоревшим лицом, со спутанными волосами, напоминавшими лошадиный хвост, Джейд оставалась притягательной. Очаровательная маленькая негодница в теле ангела.
Падший ангел.
И почему она не может быть любимой, подумал Мэтт. Сатана, другой изгнанный из рая ангел, тоже был красив и привлекателен.
Он разочарованно вздохнул. Грех, конечно, прячется в красивую оболочку.
Некоторые мужчины среди переселенцев явно считали так же, ибо возле «девушек» стало появляться много посетителей по мере неторопливого продвижения на запад. В основном их поклонниками были вдовцы и холостяки, хотя иногда мимо проходили и женатые мужчины. Все больше мужчин останавливались здесь, чтобы перекинуться парой слов с этими дочерьми греха, и вскоре место, где останавливался их фургон, стало напоминать улей, вокруг которого сновали неугомонные трутни.
Уже стало традицией, когда один или несколько джентльменов появлялись утром, чтобы помочь девушкам развести огонь, или вечером, принося им подстреленного кролика на ужин, или в течение дня, чтобы пригласить на прогулку верхом для передышки и разнообразия после утомительной ходьбы.
Хотя пары девушек довольно часто отправлялись на эти прогулки с несколькими удачливыми парнями и возвращались спустя какое-то время раскрасневшиеся и еще более растрепанные, Мэтт заметил, что Джейд не принимала таких предложений. К тому же, насколько Мэтт мог определить, ни одна из женщин не занималась развлечением мужчин ночью в своей палатке. Конечно, это могло быть результатом длительных и утомительных дневных переходов. Эти хрупкие тростинки не привыкли подниматься до восхода солнца, проходить пешком по десять – пятнадцать километров в день и управлять упрямыми волами. Возможно, они, как и большинство других эмигрантов, настолько обессилевали к концу дня, что с трудом добравшись до своих матрасов, до самого утра проваливались в глубокий сон. Хотя, вполне возможно, они занимались своими тайными делами глубокой ночью, дождавшись, пока их соседи крепко заснут и не заметят распутной деятельности прямо под самым носом.
После третьего, казавшегося бесконечным дня пути Мэтт сильно устал. С помощью Айка он распряг буйволов, поставил палатку и разложил костер. Потом он приготовил ужин.
И сейчас, когда всей его голодной семье полагалось сидеть за едой, их нигде не было видно.
Все детишки таинственно исчезли, и он был почти абсолютно уверен, где сможет найти их.
Мэтт решительно направился к соседнему фургону, который путешественники окрестили «кошачьим ящиком» из-за шести «крашеных кошек», передвигающихся в нем. И они действительно были там. Все пять сирот сгрудились вокруг Джейд, глядя на нее с обожанием, отразившимся на их маленьких личиках. Даже Айк казался зачарованным рассказом Джейд, а малютка Зак мирно посапывал у нее на коленях. Остальных «леди» не было видно.
Напоминая самому себе, что произошло в последний раз, когда он отправился на поиски Эмили, Мэтт решил переждать немного, чтобы успокоиться, прежде чем подойти к этой группе. Однако ему было трудно сдержать раздражение. Он мог только воображать, что рассказывала Джейд этим невинным созданиям.
Какой же развращенной она была, чтобы смущать эти живые и пытливые умы! Какая грязь могла коснуться их нежных ушей!
Они еще не успели заметить его, и Мэтт решил, что, может быть, лучше пока не вмешиваться. Оставаясь в тени, он подошел к ним поближе. Когда ее голос стал хорошо слышен, он остановился и прислушался – и едва не прикусил язык от изумления!
Легкий вечерний ветерок отчетливо доносил до него слова, произносимые Джейд:
– И тогда королева эльфов сказала:
– Пожалуйста, господин гном, научите меня танцевать. Я умею летать и парить очень высоко, кружиться и порхать вместе с ветерком, но я совершенно не умею танцевать.
Я скоро собираюсь выйти замуж, и я должна буду танцевать на своей свадьбе.
– А что ты дашь мне за это? – спросил гном с лукавой искоркой в глазах.
– Большой кусок золота, – щедро предложила королева эльфов.
– Нет, – ответил маленький гном. – Их можно найти под любой старой радугой. У меня их и так гораздо больше, чем я могу потратить.
– Тогда, может быть, мешочек с бриллиантовой пылью? – спросила она.
Гном снова покачал головой.
– Этого совершенно недостаточно.
– Что же ты хочешь тогда?
