Текст книги "Неотразимая"
Автор книги: Кэтрин Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
Глава 24
На следующий день рано утром, прежде чем Мэтт или Джейд были готовы к встрече нового дня, Джордан весело и громко объявил о завтраке. Джейд едва успела натянуть на себя одеяло, когда полы палатки распахнулись и вошел Джордан, неся поднос, уставленный дымящимися блинами, сиропом, сухой колбасой и золотистыми бисквитами.
– Подарок от Тилды и ее усердных учениц, – сказал он им с широкой улыбкой. Коварно подмигнув, он добавил:
– Надеюсь, я не застал вас в неподходящий момент.
– Ты никогда не отличался тонкостью, Джордан, – усмехнулся в ответ Мэтт.
Джордан подошел и поставил поднос на колено Мэтту, в какой-то момент Джейд испугалась, что он решит присоединиться к их трапезе. В ее огромных глазах промелькнуло недоверие, и Джордан, вероятно, прочитал ее мысли и засмеялся:
– Наслаждайтесь своим завтраком, голубки, – поддразнил он, махнув рукой на небольшой поднос Уже выходя из палатки он бросил через плечо:
– Хотя вам лучше поторопиться, потому что ваша маленькая команда нетерпеливо бегает кругом, стремясь поприветствовать папу Мэтта и маму Джейд.
Их короткий медовый месяц быстро пошел на убыль. Их ждали привычные заботы повседневной кочевой жизни.
Через полчаса Джейд уже была одета и занялась делами по лагерю, теми же, что и обычно, только теперь за ней всюду следовали четверо малышей. Караван остановился до следующего утра, давая возможность усталым переселенцам отдохнуть, позаботиться о животных, постирать белье, заняться починкой фургонов и другими делами, прежде чем двинуться дальше.
Несмотря на травмы, Мэтту тоже не пришлось отлынивать от работы, потому что вскоре появился Джордан с воловьими упряжками и другим снаряжением – Раз ты не годишься ни на что другое, я подумал, может, ты займешься этой упряжью, – пояснил он, свалив все в кучу возле постели Мэтта.
– А что делает Джейд? – раздраженно спросил Мэтт. – Я не видел ее с того самого момента, как она выскользнула из палатки с тарелками после завтрака. Я не хочу сидеть взаперти в этой палатке, где я не вижу, что происходит кругом.
– Я посмотрю, что можно для тебя сделать, – пообещал Джордан. – Я также присмотрю и за твоей невестой. А что касается ее походки, я бы сказал, что она сегодня ходит немного вразвалку. Или, вернее сказать, немного шаркает. – Он широко улыбнулся. – Бьюсь об заклад, вы оба нашли прекрасный способ, как обойти твое увечье. Но факт в том, что Джейд сегодня выглядит хуже тебя, Мэтт.
Это весьма странно, ты не находишь?
– Нет, – ответил, нахмурившись, Мэтт. – Я также не считаю это подходящей темой для разговора. Родственники мы или нет, но есть некоторые вещи, которые я считаю сугубо личными.
Джордан пожал плечами.
– Все же, судя по ее репутации, можно было бы подумать, что она более привычна к такой бурной деятельности, не говоря о том, что она целый месяц скакала на лошади, а тут одна короткая ночь с ее несколько покалеченным женихом.
– Ну вот это уж совсем не твое дело, брат, – сердито ответил Мэтт, в его чертах промелькнуло раздражение, – ведь Сэм Грин предупредил этих «голубок», чтобы они прекратили свои обычные занятия во время путешествия. Естественно, поэтому они немного не в форме, как бы мы сказали.
– О? – Брови Джордана поднялись над его сверкнувшими глазами. – Ну, может быть, Джейд и да, но ее подружки определенно нет.
За это я могу поручиться лично – и страшно поблагодарить их!
– Я совершенно ничего не хочу слышать о твоих романтических похождениях, Джордан, – кисло отозвался Мэтт. – Мне бы также не хотелось обсуждать с тобой свои любовные дела или Джейд. Если у тебя есть нужда поговорить о самых интимных деталях твоих грехов, то лучше помолись о своем прощении или найди священника, который пожелал бы помолиться за тебя.
Джордан хмыкнул и покачал головой.
– Мои да мои! Да ты просто старый брюзга! Я-то думал, что после ночи со своей зеленоглазой феей ты будешь на седьмом небе от счастья, несмотря на все свои поломанные кости.
– Может, это меня и развеселило бы, если мой ближайший родственник прекратит раздражать меня разговорами о моей жене и ее бывшей профессии, – заявил Мэтт. – Я уже достаточно наслушался об этом от своих друзей и паствы. Кажется, в мире полно людей, готовых раздуть из мухи слона. Они делают слишком большой упор на самые мелкие недостатки, в то время как могут сквозь пальцы смотреть на гораздо более серьезные ошибки, не придавая им значения.
Джордан кивнул.
– Я согласен. Но прежде чем я буду осуждать других за их слепоту и неверие, я бы доверился своему собственному зрению на твоем месте. У меня такое подозрение, что у твоего ирландского соловья гораздо больше достоинств, чем кажется на первый взгляд.
Странным оказалось то совпадение, учитывая разговор Мэтта с братом, что некоторое время спустя он случайно подслушал еще один весьма интересный разговор, связанный с этой темой.
Пока Мэтт осматривал упряжь, Джейд и дети время от времени заходили и проведывали его, составляя ему компанию. Пообедав с ним, Джейд убедила его немного отдохнуть, чтобы накопить силы. В палатке было душно от дневной жары, и на Мэтта нашла сонливость. Он уже наполовину погрузился в сон, когда услышал, как Джейд собрала белье для стирки и попросила детей не шуметь возле палатки.
Теперь, когда его окружали тишина и покой, он услышал, как Блисс крикнула из своего фургона.
« – Джейд! Подожди!
Джейд нетерпеливо зашикала на нее.
– Ш-ш-ш! Ты разбудишь Мэтта, а он только что заснул, бедная овечка.
Мэтт улыбнулся, услышав это. Одна сломанная нога, и он уже превратился из хорошего пастуха в бедную овечку, надо же.
Блисс присоединилась к Джейд возле палатки. Мэтт мог даже видеть их тени на брезенте.
– Куда ты направляешься? – тихо спросила Блисс, хотя Мэтт все отчетливо слышал.
– На речку. Я подумала, что малыши могут немного поплескаться, пока я буду стирать.
Господи, просто удивительно, сколько одежды эти сорванцы могут перепачкать за такой короткий срок!
Блисс хмыкнула.
– Кончились те денечки, милая, когда ты стирала пару платьев да кучку трусов. Эта команда заставит тебя работать от зари до зари. Хорошо, что ты научилась уже немного смотреть за ними, правда? А иначе что бы ты делала с ними сейчас? На твоем мете я бы убежала в горы поискать какого-нибудь индейца, чтобы он положил конец такому жалкому существованию.
– Если ты и найдешь одного, Блисс, то через пять минут ничего не подозревающий малый будет кусать себе локти, умоляя тебя о любви, – пошутила Джейд.
– Уж раз мы заговорили об этом, как все получилось прошлой ночью? – полюбопытствовала Блисс. – Помогли тебе мои советы?
– Очень, я не причинила ему ни капельки боли. Я должна поблагодарить тебя за это, Блисс. Если бы ты не подсказала мне, как и что сделать, трудно сказать, сколько вреда я могла бы причинить. Ведь несмотря на боль он собирался сделать все это.
Внутри палатки у Мэтта челюсть отвисла от изумления. Пот покатился по его лицу. Он просто не мог поверить в то, что услышал!
В ожидании их любви и возможных проблем Джейд действительно обсуждала свою брачную ночь со своими подругами? Неужели они действительно советовали ей, как ей поступить с его ранениями? Боже мой! Неужели для этих женщин нет ничего святого?
Его глаза едва не вылезли из орбит, когда Блисс невольно проинформировала его дальше.
– Если бы ты не оставалась глухой к предложениям согреть твою постель, то тебе не нужно было бы прибегать ко мне за советом.
Ты бы сама знала, как лучше обойтись с этим.
Да и стала бы ты гораздо богаче.
– Как я сказала Вере, когда нанималась к ней, я лучше буду петь за свой ужин, чем зарабатывать его на спине. Хотя я и не виню тебя за это, но я не могу быть такой спокойной и привычной, как вы, когда говорите о своих любовниках. – Джейд криво усмехнулась. – Полагаю, что с моей удачей все это у меня заканчивалось бы так же плохо, как и с Сином.
Блисс пожала плечами.
– Может быть. Теперь это не имеет большого значения, когда ты вышла замуж за Мэтта, хотя я не могу перестать желать, чтобы он лучше думал о тебе. Ты просто обязана сказать ему, что этот ирландский негодяй был твоим единственным любовником.
– Даже если бы он мне и поверил, это не имеет большого значения, правда. Один любовник или тысяча, это все равно было не правильно, и этого не следовало делать. Одного желания Мэтта достаточно, чтобы забыть мое прошлое, строить будущее вместе с ним, а это многого стоит. И теперь, когда мы женаты, я приложу все силы, чтобы быть самой лучшей женой.
– Это великолепно, милая, но только помни, быть благодарной это одно, а лизать его ботинки – это совсем другое. Ты можешь набить полный рот грязи, делая это, и заработать себе достаточно горя и разочарований.
Когда женщины ушли, у Мэтта оказалось достаточно времени, чтобы поразмышлять над тем, что он услышал. Одна его половина злилась на Джейд за то, что она не была до конца честной с ним относительно своего прошлого.
Это заставляло его чувствовать себя идиотом, глупцом, открыть правду в такое время и таким образом! Почему же она не объяснила все с самого начала вместо того, чтобы позволить ему думать, что она так дешево продавала себя? Почему же она не исправила его неверное представление?
Другая его половина заставила задуматься, каким же самоуверенным ослом он был все эти прошлые недели, настаивая, что она могла бы измениться, если бы захотела этого. Какими же напыщенными должны были быть его речи!
Да, а она не сказала ни слова, чтобы опровергнуть ею неверное представление о ней, только гордо утверждала, что она талантливая певица и артистка.
Гордость. Вот слово, которое вырвалось у него, и неожиданно его гнев стал уменьшаться, когда он попытался посмотреть на все глазами Джейд. Если бы он оказался на ее месте, разве он действовал не так же? А не по той ли самой причине он предпочитал не раскрывать своих проблем с Синтией? Потому что его гордость стояла на пути? Возможно, Джейд не хотела посвящать его или кого-то еще в интимные тайны своего прошлого, так же, как и он не хотел выставлять напоказ и разбирать свои ошибки.
Все же она должна была доверять ему.
А ему следовало бы знать, следовало бы догадаться, что она и не была шлюхой, которой казалась. Даже его собственный брат заметил, что Джейд была менее привычна к любовным утехам, чем можно было полагать, в то время как Мэтт оставался упрямым и слепым.
Ox, но ведь и Джейд не была совершенно невиновной. Она могла иметь право и прямо рассказать ему все. И после всего, она ведь не была совершенно целомудренной. В конце концов, она же отдалась О'Ниллу. И она выступала в танцевальном салоне, как шлюха, разгуливая в этих откровенных нарядах. Более того, она набралась изрядно плохих привычек и выражений от других девушек. Одному Богу известно, она могла ругаться, как заправский погонщик мулов, когда ее разозлишь! Учитывая все это, что еще он мог думать, когда она так хорошо играла свою роль?
Но теперь он знал правду. Следующий вопрос, что ему с ней делать? Поставить ее перед тем, что он узнал, и как? Следует ли потребовать объяснений или попросить прощения за то, что все это время был таким тупицей? Или, может быть, просто ничего не говорить, забыть о своих неверных представлениях и начать обращаться к ней как с действительно неопытной новобрачной, какой она и были?
Другая мысль мелькнула у него, словно ударив его. Неудивительно, что она казалась такой нервной прошлым вечером. Если бы она не догадалась посоветоваться заранее со своими подругами, то их брачная ночь могла бы превратиться в череду ошибок и замешательств. Одно неверное движение – и он мог бы скорчиться от боли. А так он лежал, уверенный в своих собственных способностях – и в ее тоже! Он положился на ее знания, ожидая, что она справится с этим!
Мэтт удивленно покачал головой. Бог все-таки спасает мир от таких непроходимых идиотов, как он! Бог, конечно, присматривает за глупцами и детьми! Особенно за недальновидными и самоуверенными глупцами!
Когда Джейд и ребятишки возвратились с речки, Мэтт только что проснулся. Когда Джейд двигалась по палатке, заправляя постели чистыми одеялами и простынями, взгляд Мэтта неотступно следил за каждым ее движением. Каждый раз, когда она поднимала голову, она встречала взгляд его голубых глаз. В этот первый день своего замужества, выполняя непривычную для себя работу, не зная точно, в чем состояли обязанности жены или чего Мэтт ожидал от нее, она сильно нервничала. А эти напряженные внимательные взгляды заставляли ее дрожать еще сильнее.
Наконец она больше не выдержала.
– Что-то не так, Мэтт? У тебя болит нога?
– Немного, но так и должно быть.
– Может, тебе дать лекарство?
– Нет пока.
– Ты голоден? Я собиралась подождать, когда Тилда поможет мне с обедом, но я, возможно, могу начать готовить и сама, если ты хочешь поесть сегодня пораньше.
– Нет, спасибо. Попозже будет хорошо.
– Ты не хотел бы почитать книгу? Стакан воды? Еще что-нибудь?
– Нет. Мне хорошо.
– Тогда, может быть, ты перестанешь так смотреть на меня, – раздраженно произнесла она. – Меня это так нервирует.
Тогда он улыбнулся.
– Прости, дорогая. Я просто любуюсь своей прекрасной женой.
– Ох, – облегченно вздохнула она. – Я думала, что не правильно заправляла кровати или что-то не так делала.
Его улыбка стала еще шире.
– Я никогда не думаю, правильно или нет делал это, Джейд. Главное, чтобы клеенка была внизу и постель оставалась сухой. Я просто сворачивал все, вот.
Бет захихикала и вмешалась в разговор:
– Да. Однажды он даже завернул куклу Эмили вместе с ее подушкой, и она едва не выплакала все глаза, пока мы не нашли ее.
Мэтт погрозил девочке пальцем, притворно нахмурившись.
– Ты обещала никогда не наговаривать на меня. Бет. За это ты должна позволить мне обыграть тебя в шашки сегодня вечером.
Бет сморщила свой носик.
– Ты и так всегда выигрываешь, особенно когда мошенничаешь.
Джейд весело засмеялась.
– Мэттью Ричарде! – произнесла она. – Представляю тебя мошенничающим в шашки!
Вот если бы твои прихожане узнали об этом!
– Эгги Ричарде! – отозвался он. – Только посплетничай обо мне, и я до тебя доберусь!
– Что ты говоришь! – дразнила она его, уперев руки в бока. – Что же ты собираешься сделать, мальчик мой? Побить меня?
– Не более пары шлепков по твоему заду щеткой, – пригрозил он.
– Ха! Для этого тебе нужно сначала меня поймать, а я сейчас бегаю гораздо быстрее, чем ты.
Глаза Мэтта загадочно сверкнули.
– Есть много способов поймать зеленоглазую кошку, дорогая.
Мэтт был в прекрасном расположении духа остаток этого дня и вечер, несмотря на то, что вынужден был все время лежать на спине, и на боль, которую Джейд время от времени видела в его глазах. Когда Тилда и девушки пришли на урок по кулинарии, он предложил занять детей, пока Джейд будет готовить ужин. После этого он высоко оценил ее усилия, хотя запеченные в тесте яблоки были жесткими, а суп сильно пересолен.
– Ты должен поблагодарить Джордана за мясо, – сказала ему Джейд, кивнув в сторону его брата. – Он ходил сегодня на охоту и принес грех жирных куропаток.
Поперхнувшись, Мэтт выплюнул в ладонь несколько дробинок. Когда Джейд отвернулась, он бросил их в брата.
– Ты, кажется, перегрузил свои стволы, Джордан! – усмехнулся он.
Джордан улыбнулся в ответ.
– На самом деле я брал твой карабин, Мэтт. Я прекрасно обращаюсь со своей винтовкой и револьвером. Но своего карабина у меня нет. Так что, если кто и перегрузил его… стволы или готов перегрузить что-то еще, так это ты, маленький братец.
Мэтт повел глазами.
– Полагаю, я должен отложить в сторону свои дерзости на время, пока снова не встану на ноги. Кроме того, ты ведь делаешь всю мою работу.
Пока Джейд и Бет мыли посуду после обеда, Мэтт и Джордан обсудили, что нужно было сделать Джордану за день. Список оказался не маленьким, начиная со смазывания фургонных колес и осей, загрузки трех фургонов, очистки копыт волов и смазывания их целебным средством, пополнения запасов воды в бочках.
Мэтт удивленно и расстроенно покачал головой.
– Черт возьми, Джордан! Я совсем не собирался перекладывать все на твои плечи. Надеюсь, ты знаешь, как сильно я ценю твою помощь.
– Не беспокойся об этом, Мэтт. И не надо выглядеть таким виноватым. Ты ведь не просил сломать тебе ногу, ты знаешь.
Появившись уже в конце разговора, Джейд растерянно произнесла:
– Если здесь и есть чья-то вина, то это моя вина и девушек, и бедняги Билли. Ведь мы настаивали на том, чтобы тащить это проклятое пианино. И что из этого получилось? Билли мертв, Мэтт страдает от боли, а пианино разбилось на кусочки.
– Здесь некого винить, Джейд, – ласково заверил ее Мэтт. – Кроме того, если бы эта груда клавиш и струн не свалилась бы на меня и не раздавила мою ногу, то ты все еще ходила бы кругом, решая, выходить за меня замуж или нет. Так что, полагаю, я много выиграл в этой сделке.
– Точно, – согласился Джордан. – И вместо того, чтобы тащить эту тяжесть через всю страну, мы с большой пользой пристроили его, – добавил он с немного натянутой иронией. – Оно пошло на костер.
Глава 25
Джордан засиделся допоздна, сыграв несколько партий в шашки с Мэттом и детьми, пока Джейд наблюдала и пыталась понять правила игры. Мэтт пообещал научить ее.
– Следи за ним, – предупредил Джордан, поднимаясь с пола и собираясь уходить. – Он мошенничает всякий раз, когда может.
Бет и Джейд переглянулись и расхохотались.
– Я знаю, – ответила Джейд, показав Мэтту язык. – Бет уже предупредила меня.
Вскоре Джейд уложила спать малышей на их половине палатки, отделенной теперь одеялом, чтобы создать уединенный уголок для новобрачных. Пока малыши засыпали, Мэтт предложил, чтобы Джейд посидела рядом с ним и позанималась чтением. Однако пока Джейд собралась, малыши уже громко засопели, урок закончился, так и не начавшись. Наступило время, когда они с Мэттом тоже должны были готовиться ко сну.
Чувствуя необычайную застенчивость, Джейд спокойно предложила:
– Я… ммм… я могу помочь тебе снять одежду, если хочешь, Мэтт.
Озорной огонек блеснул в его глазах, а на губах заиграла легкая улыбка.
– Это было бы очень удобно для сна, спасибо.
Она осторожно подошла к нему и расстегнула пуговицы рубашки, робко стягивая ее с его широких плеч. Все это время Мэтт лежал, как сломанная тряпичная кукла, и улыбался.
В его блестящих глазах светилось изумление.
Наконец он громко прошептал:
– Я не кусаюсь, Эгги, честно.
Она фыркнула, как рассерженный кролик, и быстро высвободила из рукавов его руки.
– Где твоя ночная рубашка? – требовательно спросила она, рассердившись на себя за свою робость и на него за ею самодовольную ухмылку.
– Забудь о ночной рубашке. Здесь тепло…
Я укроюсь простыней. – Она выжидательно посмотрела на него. – Ну? – спросил он наконец. – Разве ты не собираешься помочь мне с моими бриджами, как и подобает маленькой послушной жене? Шарлотт Клевер на твоем месте помогла бы, – поддразнил он.
– Уж в этом я не сомневаюсь, – пробормотала Джейд, метнув на него свой взгляд.
Ее руки коснулись пуговиц на его брюках. – С каким бы удовольствием я натянула твои брюки до твоей шеи и затянула бы ремень как можно хуже.
Мэтт усмехнулся.
– Хорошо, что я не ношу ремень, правда? – Его руки накрыли ее руки и прижали их к плотной одежде и твердой плоти, которую она скрывала. – Я тебе говорил, как ты хороша, когда краснеешь, Джейд? Или как сильно я тебя люблю?
С помощью его пальцев она расстегнула металлические пуговицы. Две пары рук стянули плотную ткань с его бедер, а затем Джейд сняла брюки с его длинных ног.
К ее большому изумлению, Мэтт носил хлопковые трусы под бриджами. Так как Син никогда не обременял себя такими скромными деталями, а она не видела их на Мэтте вчера вечером, то Джейд просто оказалась не готова к тому, чтобы увидеть их на своем муже. Она впервые увидела мужчину, который носил нижнее белье, и она уставилась на него с откровенным любопытством.
– Это мои трусы так удивили тебя, милая?
Сам факт, что я ношу их или та часть меня, которая просится на свободу и поднимает их? – мягко спросил Мэтт, в его глазах отражалось удовольствие ее изумленной реакцией.
Она едва кивнула.
Он засмеялся.
– Теперь твоя очередь, любовь моя.
– Что? – рассеянно спросила она.
– Ну, если ты не собираешься спать сегодня в платье, то, полагаю, тебе нужно раздеться, дорогая.
– Ах да, – согласилась она. Она осмотрелась кругом, немного озадаченная и удивленная тем, как совершить этот несложный подвиг. – У меня нет собственной ночной рубашки, – прошептала она.
Мэтт сочувственно посмотрел на нее.
– Твоей сорочки будет достаточно. Или, раз я не пользуюсь своей ночной рубашкой, ты можешь взять ее, если хочешь. Она наверняка будет лучше смотреться на тебе, чем на мне, подумай об этом.
Джейд бросила долгий тоскливый взгляд на лампу, потом на Мэтта, выжидательно смотревшего на нее. Не сказав больше ни слова, она повернулась к нему спиной и быстро сняла платье, нижнюю юбку, ботинки и чулки.
Оставшись только в трусиках и сорочке, она порылась в небольшом рюкзаке, пока не нашла свою расческу. Прежде чем она успела решить, куда сесть, Мэтт подвинул одеяло рядом с собой.
– Иди сюда, садись, и я помогу тебе с твоими волосами, милая.
Джейд села рядом, спиной к нему. Мэтт быстро расплел ее косу и провел расческой по ее длинным вьющимся прядям. Волосы крупными волнами упали ей на спину.
– Твои волосы так прекрасны, – восхитился он. – Они мягкие, как шелк, и густые, как мед, словно солнечные лучи, собранные вместе. Им позавидуют даже ангелы.
– Я не слишком много знаю про ангелов, но это такое прекрасное чувство, – блаженно отозвалась она. – Мне никогда раньше мужчина не причесывал волосы.
– Меня это нисколько не удивляет, особенно после того, что я подслушал сегодня днем. Твой разговор с Блисс стал для меня настоящим откровением.
Джейд издала изумленный возглас и застыла там, где сидела. У нее пересохло в горле, и она никак не могла сглотнуть.
– Ты слышал? – наконец тихо произнесла она.
– Каждое благословенное слово, – признался он. – Ты должна была сказать мне, Джейд.
– Какое значение это могло иметь? – с сомнением спросила она, все еще не определив его настроения.
– Сейчас никакого. Но с самого начала я не должен был так плохо думать о тебе. Да и прошлой ночью я бы не предполагал, что у тебя такой большой опыт, и не полагался бы так уверенно на твое ограниченное умение.
Я был бы готов взять все в свои руки, действовать более медленно, направлять тебя более нежно, возможно.
Джейд повернулась к нему, стремясь встретить его взгляд.
– Я же все равно не пришла бы к тебе чистой и невинной, как мне того хотелось бы, Мэтт.
– Нет, но если бы ты сказала хоть что-нибудь раньше, может быть, наши интимные отношения остались бы более конфиденциальными.
– Ты хочешь сказать, без знания Блисс?
Он кивнул.
– Да.
– Господи, Мэтт! Что заставляет тебя думать, что я должна была говорить с тобой о нашей брачной ночи? Конечно, я спросила Блисс. Она женщина. А кто лучше может знать, как нужно было поступить, чтобы не причинить вреда твоей ноге?
– И сколько неудобств причинили тебе твои усилия спасти меня от боли? – мягко спросил он. – Джордан упомянул, что сегодня ты двигалась немного более робко, чем обычно.
– Ну надо же! – воскликнула Джейд, совершенно убитая. – Ты говорил со своим братом о нашей брачной ночи? – Она издала тихий стон. – Теперь я даже не смогу смотреть этому человеку в глаза!
– Нет, Джейд, он просто упомянул, что твои шаги сегодня были не такими проворными, как всегда, – заверил ее Мэтт, стараясь скрыть остальную правду.
– Я вижу, – отрывисто возразила она, негодование быстро охватило ее. – Это очень удобно и хорошо для тебя обсуждать наши интимные дела с твоим братом, а я не могу говорить с Блисс об этом. Ты так к этому относишься, преподобный Ричарде?
– Нет. То, что происходит в нашей постели, касается только нас двоих, тебя и меня.
Однако я очень благодарен, что Джордан обратил мое внимание на твой дискомфорт, раз уж ты не упомянула об этом, да и вряд ли когда-нибудь сделала это. – Его взгляд был сосредоточенным и сочувствующим. – Я ни за что на свете не причиню тебе вреда, Джейд, и я беспокоился весь день. – Ты в порядке? Ты не очень сильно поранилась?
Ее лицо вспыхнуло и залилось румянцем.
– Я легка, как дождь, прочна, как скрипка, гибка, как…
– Правду, Эгги.
Она вздохнула и, отведя глаза в сторону, признала.
– Только немного жжет, но не о чем беспокоиться.
– Ты уверена?
– Да.
– Тогда гаси лампу и иди спать.
Когда она вернулась и легла рядом с ним, он укрыл их обоих легким одеялом и прижал ее сильнее к себе, положив голову себе на плечо.
– Давай спать, любимая. Завтра снова в дорогу, и нам нужно хорошо отдохнуть.
Он помолчал некоторое время, а потом тихо сказал:
– Тебе не надо стыдиться, смущаться или бояться обсуждать со мной все твои затруднения, Джейд. Я твой муж, твоя половина, и я хочу знать все твои мысли и проблемы.
Ведь супружество это и предполагает – единение и заботу.
– Я забочусь, – прошептала она в ответ. – Нам нужна практика по части единения.
– Мы вместе поработаем над этим, – мягко пообещал он, его губы легко коснулись ее лба.
Она могла поклясться, что почувствовала нежность его улыбки в этом поцелуе. Улыбнувшись, она крепче обняла его, стремясь отыскать его губы своими. Сон может немного подождать. Любовь со своим мужем оказалась более приятным времяпрепровождением.
На четвертый день после того, как они покинули Эш-Холлоу, постепенно поднимаясь по плоскогорью, перед ними открылся совершенно другой ландшафт, вдохновлявший предыдущих путешественников на поэтические описания. Взору путешественников предстали странные, необычные горные образования. Первая гора называлась Джейл-Рок. Вторая выше и массивнее, достигавшая в высоту полторы сотни метров, получила название Кортхаус-Рок, потому что она поразительно напоминала муниципальное здание в Сэнт-Луисе. Другие первопроходцы сравнивали ее с кафедральным собором, с Вавилонской башней, с Капитолием в Вашингтоне, но название Кортхаус так и закрепилось за горой.
Самой замечательной оказалась Чимней-Рок, до которой они добрались на следующий день. Ее нижняя часть была широкой, напоминавшей стог сена. От ее вершины, более высокой и тонкой, поднимался высокий остроконечный шпиль, больше напоминавший церковный шпиль или трубу. Высота горы достигала примерно двухсот метров, ее вид был внушительным и устрашающим.
– Она похожа на гигантский вигвам, – заметил Джордан.
– Или на трубу, срезанную с одной стороны, – добавила Джейд.
Мэтт восторженно покачал головой, созерцая это прекрасное творение природы.
– Мне кажется, она больше напоминает старинную каменную часовню, случайно оказавшуюся не в том месте и времени. Я даже могу представить, как первобытные племена ацтеков или инков поклонялись этому месту.
Чимней-Рок была еще и важной вехой на пути продвижения переселенцев, потому что она знаменовала конец прерий и начало путешествия по великим равнинам. Однако у эмигрантов не было времени отметить это важное событие. Пройдя до полудня только половину пути, они спешили дальше, их путь был теперь обозначен извилистой линией телеграфных столбов, ведущих на запад к Форт-Митчелл и Ларами.
Как обычно, Мэтт жаловался на свое существование, оказавшись снова в самодельном гамаке, сооруженном из брезента и подвешенном к изогнутым ребрам фургона.
– Я чувствую себя, как поросенок в мешке! – раздраженно ворчал он. – Или, возможно, как гусь, приготовленный для жарки, это более точное сравнение. Все, чего мне недостает, это яблока, засунутого в рот!
– Не раздражай нас, брат, – посоветовал ему Джордан. – Ты здесь лежишь и нежишься целый день, обращаешься с нами, как наследный принц, а мы все у тебя на побегушках, и при этом все, что мы от тебя слышим, это постоянные жалобы.
– Ха! Да я для вас как пойманное животное, над которым вы издеваетесь. Если ты думаешь, что большое удовольствие болтаться в этом хитроумном изобретении, беспомощному, как рыба в сети, ожидая, когда оно развяжется и я свалюсь вниз, то ты должен изменить свое мнение, Джордан.
Его брат сочувственно улыбнулся и легонько хлопнул его по заду.
– Оставь жалобы для своего доктора, Мэтт. Это было его гениальное предложение.
А пока лежи спокойно на спине и наслаждайся окружающим ландшафтом и ветерком.
– Ветерком? – возмутился Мэтт. – Да с тех пор, как ты поднял брезент с обеих сторон фургона, я просто захлебываюсь пылью.
– Но в любой момент можно снова опустить его, и тогда ты ничего не увидишь так же, как и не будешь дышать свежим воздухом, – не слишком доброжелательно предложил Джордан. – Будешь, как говорится, вариться в собственном соку. А если ты не перестанешь привередничать, то я подумаю о твоем замечании насчет яблока. Если Джейд не сделает этого раньше меня.
Мэтт услышал, как Джейд откликнулась со своего сиденья впереди фургона:
– Это не поможет. Он просто будет бормотать через яблоко!
Если Мэтт надеялся, что отношение к Джейд других переселенцев изменится после того, как она стала его женой, то его ожидало сильное разочарование. Толпа прихожан, собравшаяся возле его фургона в следующее воскресное утро, была меньше, чем обычно, да и те, кто пришел, явно игнорировали ее, хотя после проповеди пожимали Мэтту руки и желали ему скорейшего выздоровления. Именно тогда у Мэтта и возникла идея, чтобы Джейд пела во время его следующих служб.
– Ты даже можешь исполнить гимн или сыграть что-нибудь на своей флейте, – сказал он ей, с энтузиазмом развивая свою неожиданную мысль.
– Не знаю, Мэтт, – с сомнением ответила она. – А что, если они не захотят слушать, как я исполняю религиозные гимны, ведь они считают меня шлюхой.
Он заговорщически улыбнулся и подмигнул.
– Думай об этом как о развлечении армии, милая. , .
– Хмм! Вражеской армии, без сомнения.
– Ты сможешь победить их всех. Медленно, вероятно, но верно.
Джейд только покачала головой и произнесла:
– Я действительно рада, что у одного из нас такая сильная вера. Или такие необычные фантазии.
Следующие два дня их путь пролегал мимо еще более причудливых горных нагромождений. Они миновали Кастл-Рок, больше похожую на массивную средневековую крепость, а также Тэйбл-Рок с совершенно плоской и ровной вершиной. Потом гору Скотт-Блафф, названную по имени торговца мехами Хайрема Скотта, который умер здесь около сорока лет назад. Испещренный временем и ветрами, горный массив был не таким высоким, как Чимней-Рок, но гораздо шире у основания, чем горные скопления, которые они встречали раньше, здесь было много трещин, ущелий и огромных выступов.
Караван оставил берег Северной Платт, обходя горы с южной стороны. К северу, вдоль реки, лежала совершенно непроходимая территория, известная как «плохая земля». Даже индейцы называли этот район Ме-а-на-те, что означало «Холм, который трудно обойти».
