Текст книги "Навеки-навсегда (Навсегда в твоих объятиях) (Другой перевод)"
Автор книги: Кэтлин Вудивисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
Глава 6
Ночью стояла душная жара, а утром на горизонте опять появилось солнце, испепеляющее зеленые холмы и долины, окружавшие город. Даже на рассвете пыль на дорогах клубилась от беспощадного божественного огня. Люди пытались спрятаться в тени, где бы ни находили ее, – будь то в прохладе жилищ или под пожелтевшими в борьбе за свою жизнь деревьями.
Еще не ощутив удушливой атмосферы, царившей в доме, Али поднялась с маленькой кровати. После продолжительного сна она отдохнула и чувствовала себя значительно лучше. Служанка умылась, оделась, распаковала свои вещи и наконец услышала шаги в спальне. Постучав в дверь, ирландка с лучезарной улыбкой вошла в комнату, но внезапно застыла на месте: удрученная чем-то хозяйка безмолвно сидела на кровати и смотрела в окно. Али осторожно дотронулась до руки девушки, думая, что правильно понимает причину подавленного состояния.
– Опять горюешь о батюшке, милая?
Зинаида выдавила улыбку, чтобы успокоить Али, но слезы выдали ее. Тяжело вздохнув, княжна ответила:
– Лучше бы я вышла замуж при жизни отца. Тогда бы не пришлось жить по указке чужих людей.
Служанка тут же догадалась о происшедшем, ибо воспитывала девушку с малолетства:
– Тарасовы были недобры к тебе?
Зина побоялась рассказать Али о терзавших ее страхах. Ирландка слишком преданная, такая не потерпит приставаний князя. И уж конечно, назначение Воронского в учителя Зинаиде совсем расстроит ее. Хотя последнего не скроешь – придется выносить ежедневное присутствие зануды.
– Я ошибалась, Али, когда думала, что мы скоро расстанемся с Иваном, – осторожно начала девушка и, увидев, как подозрительно смотрит служанка, объяснила: – Он будет обучать меня. Анна настояла на этом.
– Не может быть! – Миниатюрная женщина с яростью сжала кулачки и презрительно хмыкнула: – И чему же? Как прятать от левой руки то, что делает правая? Чушь! – Она с отвращением покачала головой. – Мне он сразу не понравился. У него злое сердце.
– И все же, Али, нам придется безропотно выносить его, чтобы не вызвать раздражения княгини. Она боготворит этого человека. – Увидев недоуменный взгляд служанки, Зинаида добавила: – Поняла?
– Конечно, дорогая. Но о чем княгиня думает, назначая самонадеянного дурака в учителя? Его ведь легко раскусить, только нужно пристальнее приглядеться. У нее тоже с головой не все в порядке?
– Думаю, со временем мы поймем, что Анна нашла в Воронском. Но пока не нужно ее нервировать. А я постараюсь держать себя в руках и не демонстрировать Ивану свое мнение о нем. – Зинаида слегка улыбнулась, ее внезапно осенило: – Можно сослаться на болезнь и на несколько дней отложить занятия.
Лукавая улыбка осветила лицо девушки, и она многозначительно взглянула на служанку, которая разделяла ее намерения и довольно хмыкнула.
– Конечно, милочка. Ты заслуживаешь отдыха. Ведь поездка из Нижнего Новгорода была трудной. На тебя напали разбойники!
И женщины принялись обсуждать план, как отказаться от уроков, задуманных мстительной княгиней, хотя бы на день. Когда по шуму стало ясно, что прислуга в доме поднялась и принялась выполнять приказы Анны, Зина послала ирландку с сообщением о том, что она страдает от головной боли и не сможет принять Ивана. Вряд ли это было до конца ложью: как только девушка думала о Воронском, голова действительно начинала гудеть.
Слишком трудно выдерживать ежедневную пытку и не вступать в спор. Значит, лучше сослаться на недомогание, и пусть уж княгиня сама решает, правда это или нет. Иначе сразу накличешь неприятности.
Притворившись расстроенной из-за болезни княжны, Али передала княгине извинения хозяйки и пояснила, что тяжелое путешествие сказалось на ее здоровье, но через пару дней девушка непременно поправится. Княгиня с трудом поборола желание немедленно отправиться в покои молодой женщины и навязать свою волю, однако предпочла выждать день, а уж потом судить о здоровье подопечной. А посему Анна все же осталась довольна собой. Вряд ли княжна, выдержит целый день в тех покоях, что ей отведены.
Запертая наверху, Зинаида и не догадывалась, что лучше было согласиться на уроки Ивана, чем заживо сгореть здесь. Ее комната была расположена в таком месте, где дневная жара ощущалась сильнее, чем в любых других. Окна выходили на запад, и уже к полудню здесь было невыносимо. Обвинить Анну в преднамеренном выборе места для гостьи было трудно. Зимой эти покои могли показаться удобными.
И все же Зина решила ничего не предпринимать. Выйди она из комнаты – и тут же попадется на глаза вечно недовольной Анне. Доставить ей такое удовольствие княжна не хотела. Лучше мириться с жарой. Девушка осталась в одной рубашке, которая вскоре стала прозрачной от пота. Али настежь распахнула окна, и горячий воздух ворвался в комнату. Пока солнце находилось в зените, духота оставалась немыслимой.
Чтобы как-то облегчить участь хозяйки, Али отправилась на кухню и упросила Елизавету дать льда из подвала. В покоях она разбила его на мелкие кусочки, замотала в льняное полотенце и сделала прохладный компресс княжне, вздохнувшей с облегчением. Зинаида протирала полотенцем кожу, с удовольствием ощущая живительную прохладу.
Спасаясь от духоты, Зинаида устроилась на подоконнике, куда падала тень от маленького дерева, и неотрывно смотрела на дорогу. Сидя по-турецки, она смачивала руки, наблюдая за редкими прохожими, старавшимися держаться в тени. Они быстро скрывались из виду, так что улица большую часть времени оставалась пустынной.
Прислонившись головой к раме, Зинаида приложила полотенце со льдом к шее и закрыла глаза, думая о доме. Эти мысли успокаивали, казалось, что чистый, ароматный ветер с Волги освежает тело. Ей даже послышался топот копыт. Так было всегда, когда отец возвращался домой и княжна выбегала встречать его. В памяти возник привычный скрип кожаного седла. Но почему же не звонят колокольчики, привязанные к гриве и уздечке лошади? Русские дворяне всегда богато украшали скакунов, и об их приближении к дому извещал серебристый перезвон.
Внезапно Зинаида услышала стук сапог по мостовой. Отец так не ходил. Девушка открыла глаза, наклонила голову и через ветки выглянула на улицу. Людей не было, но у палат Тарасовых появился высокий мужчина в кожаной куртке и высоких сапогах, в которые были заправлены узкие бежевые бриджи. Безукоризненно белая рубашка с высоким воротником была расстегнута у ворота. Широкополая шляпа не позволяла рассмотреть лицо, но мужчина шел подтянуто, как офицер, и это озадачило Зину.
Вряд ли Николай Некрасов или кто-то другой посмел бы вырядиться так. Вид незнакомца производил приятное впечатление. Он был одет как кавалерист, если не считать, что солдаты носят широкие панталоны. Конечно, его бриджи слишком облегающие, и на нем нет кафтана, достающего до колен. Мужчина больше похож на англичанина, чем на русского…
Догадавшись, кто этот человек, Зинаида удрученно вздохнула. Дабы удостовериться, что не ошиблась, девушка высунулась из окна. Ее подозрения оправдались. У крыльца был привязан черный жеребец, запомнившийся Зинаиде. Сумасшедшая скачка верхом по лесу произвела столь сильное впечатление, что девушка вряд ли решится сесть на лошадь в обозримом будущем. Атаман Владислав гордился быстрым скакуном, но сейчас гладкий круп коня блестел на солнце благодаря заботам нового хозяина.
Княжну взволновало появление полковника Райкрофта. Если у полковника дурные намерения, что он скажет княгине Анне?
А вдруг ее подозрения напрасны и Райкрофт поведет себя как джентльмен?
Зина отбросила все сомнения и приободрилась: появление полковника может развлечь и внести разнообразие в ее унылое существование. Незачем впадать в истерику только из-за того, что этот человек явился в дом Тарасовых.
Несмотря на настороженное отношение к Райкрофту и правила хорошего тона, не позволявшие русской боярыне принимать ухаживания иностранца, Зинаида все же вздохнула с облегчением. Приятно вот так незаметно наблюдать за полковником. Несмотря ни на что, приход Райкрофта обрадовал девушку, и она принялась разглядывать его. Взгляд Зины заметно потеплел.
Жаль, что этот мужчина не очень, как ей показалось, красив лицом. Но зато великолепно сложен. Длинные мускулистые ноги и узкие бедра говорят о скрытой силе, но под одеждой его мужская стать не столь очевидна. При воспоминании о встрече в купальне княжна покраснела и невольно хихикнула, однако тут же осеклась, вспомнив, что Али может находиться рядом. Оглядевшись вокруг, она обнаружила, что служанки нет, а стало быть, та не имела возможности наблюдать за весьма странным поведением хозяйки.
Зина сгорала от любопытства и хотела услышать, что полковник Райкрофт скажет Борису, а посему еще больше высунулась из окна. Интересно, что привело его в дом Тарасовых? Княжна втайне надеялась, что поведение Райкрофта не разочарует ее.
– Добрый день, – поздоровался он по-русски и снял шляпу, – пожалуйста, – а потом по слогам произнес: – Вы го-во-ри-те по-анг-лий-ски?
Зинаиду рассмешила эта попытка. Последовала долгая пауза. Борис явно не говорил на иностранном языке и отправился за хозяйкой, знавшей английский.
– Чем могу быть полезна, сэр? – На крыльце появилась Анна.
Полковник Райкрофт грациозно поклонился и обратился к ней:
– Вы княгиня Тарасова, не так ли?
– Да. Что вам угодно?
– Я хочу попросить об одолжении, – ответил Тирон, словно извиняясь. – Я недолго пробыл в вашей стране и плохо говорю по-русски. Наверное, я привел вашего слугу в замешательство. Простите за вторжение. Я – полковник Райкрофт, командир третьего полка царских драгун. Я помог княжне Зенковой во время путешествия в Москву. Может, вы позволите мне поговорить с ней?
– Боюсь, это невозможно, полковник, – натянуто ответила Анна. – Видите ли, княжна Зенкова плохо себя чувствует и не может принимать посетителей. Она отдыхает в своих покоях, с ней только служанка.
– Возможно, вы позволите мне прийти завтра? – предложил Тирон.
– У вас есть причина, чтобы беспокоить ее? – недовольным тоном спросила Анна.
– Один из моих людей нашел брошь, которая, как мы думаем, принадлежит княжне. Мне бы хотелось самому расспросить ее об этом.
Анна протянула тонкую белую руку, желая получить вещь.
– Если вы хотите, я могу передать ей брошь, полковник. Ее отнесут немедленно.
Тирон протянул княгине драгоценность, и Анна уже собиралась захлопнуть перед его носом дверь, но полковник подставил ногу. Высокомерную Анну, безусловно, возмутила такая дерзость, и она удивленно уставилась на нахала, размышляя, не позвать ли кого на помощь.
Райкрофт приятно улыбнулся, чтобы не оставить сомнений в своих добрых намерениях:
– Я подожду ответа. Надеюсь, вы не возражаете, княгиня? Если брошь не принадлежит княжне Зенковой, я отдам украшение человеку, нашедшему его.
– Коль вы настаиваете… – ледяным тоном ответила Анна.
– Приходится, – просто ответил полковник.
– Тогда ждите тут, – огрызнулась она. – Я позову ее служанку. Эта женщина моментально узнает, принадлежит ли брошь хозяйке. – Княгиня не отрывала взгляда от ноги Райкрофта и многозначительно предупредила: – Борис посторожит у двери, пока я схожу.
Тирон кивнул женщине и отступил на несколько шагов. Ожидая возвращения Анны, он надел шляпу и отошел от двери к тому дереву, что было посажено под окном Зинаиды.
Когда полковник остановился в тени, девушка прислонилась к раме и затаила дыхание, стараясь не шелохнуться, боясь, что ее заметят. Сердце бешено билось при мысли, что он посмотрит наверх. Тонкая рубашка ничего не скрывала. Прозрачный батист прилип к мокрому телу. Но в этот момент Райкрофт, видимо, почувствовал, что за ним наблюдают, и внезапно поднял голову.
Зинаида поняла, что попалась. В панике она не могла оторвать взгляд, а полковник упивался ее красотой: изящными обнаженными руками, темными блестящими волосами, завязанными в узел на затылке, нежной шеей и роскошной округлой грудью, к которой прилипла рубашка.
Очнувшись от оцепенения, Зинаида соскочила с подоконника и отбежала от окна, еле переведя дыхание. Щеки пылали, а сердце бешено стучало. Что он подумал о ней? Неужели недостаточно истории в бане, когда она испытала такой стыд? Лучше бы он ушел! Вернулся бы в родную Англию! И больше не унижал ее!
Открылась дверь, и Тирон, стараясь быть невозмутимым, отвернулся от окна. Что бы сегодня ни случилось, один взгляд на княжну оправдал долгую дорогу под палящим солнцем.
На крыльце появилась Али, с любопытством разглядывая высокого мужчину со шрамами. Потом она осторожно уточнила:
– Это вы спасли мою хозяйку?
– Счастлив, что сделал это, – дружелюбно ответил Тирон и скривился, пытаясь улыбнуться старушке: еще болела губа.
Глядя на брошь с изумрудом, Али сказала:
– Это вещь княжны Зинаиды. Какое вознаграждение вы ожидаете за находку?
– Оно принадлежит не мне. Брошь нашел один из моих людей. Если ваша хозяйка захочет, пусть поблагодарит его. Но она может ответить позже. Я вернусь завтра. Может, тогда мне разрешат лично поговорить с ней.
– Не нужно утруждать себя, – сердито вмешалась Анна, стоявшая в дверях. – Мы пошлем вознаграждение в ваш полк.
– Не стоит утруждаться, – спокойно возразил Тирон. – Мне бы хотелось увидеть княжну и лично убедиться, что она пребывает в добром здравии.
Его глаза встретились с ледяным взглядом княгини, но полковник намеренно проигнорировал его, так как имел причину быть настойчивым.
Тирон заметил, как служанка-ирландка одобрительно разглядывает его, и понял, что приобрел в ее лице союзницу. Несмотря на болевшие губы, он заставил себя еще раз улыбнуться в ответ.
– Может, мне позаботиться о ваших ранах? – предложила Али. Но тут же стушевалась, услышав, как раздраженно хмыкнула Анна.
– Он в состоянии обратиться к лекарям, – заявила княгиня, даже не скрывая своего недовольства.
– К сожалению, не могу воспользоваться вашим предложением, поскольку княгиня Тарасова возражает, – ответил Тирон, с трудом пытаясь сохранить на лице улыбку. – Мне пора. Передайте пожелания скорейшего выздоровления вашей хозяйке. Думаю, завтра она почувствует себя лучше. Я непременно приеду.
– И не сомневайтесь, – заверила его Али. – Я об этом позабочусь!
Тирон благодарно кивнул женщине, надел шляпу и направился к тому месту, где привязал лошадь. Пусть он не переговорил с княжной, но зато завоевал расположение служанки, которая, несомненно, убедит хозяйку относиться к нему поласковее.
Глава 7
На следующее утро Зинаида, не теряя времени, спустилась вниз. Поскольку полуденное солнце превращало ее покои в ад, девушка приняла твердое решение не жариться заживо. Стройные ноги легко сбежали по ступенькам. Напряжения не чувствовалось, так как княжна приготовилась безмолвно сносить все, что бы ни говорил Иван Воронский. Нудные уроки святоши не идут ни в какое сравнение со вчерашним пеклом.
Иван появился в столовой на несколько минут раньше, и когда Зинаида с сияющей улыбкой пожелала ему доброго утра, священник преградил ей выход из комнаты, дабы Зенкова, как капризный ребенок, не сбежала от него.
– Сегодня, княжна, мы поговорим о самоотречении и покладистости, – заявил Воронский.
Зинаида удивленно подняла брови – Иван собирался наставлять ее в том, чем сам не обладал. Выдержит ли она тягостные наставления? Девушка внутренне содрогнулась, но все же предпочла духоте скуку.
Однако, не сдержавшись, спросила:
– Что вы имеете в виду, говоря о самоотречении?
– Начнем с одежды, – важно произнес Иван. Он выглядел весьма строгим в темном одеянии и, видимо, вполне серьезно относился к своим обязанностям.
Недоумевая, что не устраивает святошу в ее сегодняшнем наряде, Зинаида посмотрелась в зеркало. На ней был сарафан из бирюзового шелка, вышитый букетиками розовых цветов. Розово-бирюзовая ленточка была вплетена в девичью косу. Кокошник украшали такие же цветы, как и русский сарафан. Надев такой наряд, не оставлявший ни одну часть тела открытой, Зинаида так и не поняла, чем вызвано недовольство Ивана.
– Разве я не так одета? – с любопытством спросила она. – Такие сарафаны носят все боярыни.
– Слишком ярко для девушки, – грозно заявил Воронский. – Напоминает павлина. Надеюсь, вы их видели? Ни одна скромная девица не позволит себе выглядеть как раскрашенная курица.
Зинаида решила притвориться покорной. Хотя Анна одевается точно так же, священник вряд ли высказывает замечания княгине. Воронский отлично понимает, что нельзя плевать в колодец, из которого приходится пить воду.
– Мне казалось, что павлином называют лиц мужского пола…
– Это не имеет значения, – недовольно огрызнулся Иван. – Как незамужняя девица и моя подопечная, вы должны научиться быть скромной душой и телом. Царь ведь ищет невесту, и неизвестно, кого он выберет.
Зинаида быстро возразила:
– При всем моем уважении к государю мне не хотелось бы стать предметом интриг и зависти. Лучше уж жить не в его тюрьме. Во всяком случае, не придется бояться яда, подложенного в пищу. Государь и так достаточно настрадался, стараясь найти подходящую жену. Но еще больше досталось тем, на кого падал его выбор.
– Что вы хотите сказать? – Глазки Ивана сузились, он явно не понял намека Зинаиды.
Девушка поудобнее уселась за стол.
– Мария Хлопова когда-то была невестой царя Михаила. И все знают, что с ней случилось.
Воронский присел рядом, не преминув поставить перед собой полную тарелку пышек с медом. Он явно намеревался доказать ученице, что уготовано порочной женщине, вступи она в игру за трон.
– Это случилось пять лет назад. Если вы помните, Марию отвергли, потому что она попыталась скрыть свою болезнь от государя, мечтая стать царицей. Если бы у нее не случился припадок в присутствии государя и его гостей, обман бы не раскрылся. Ссылка в Сибирь – слишком мягкое наказание для семьи Хлоповых!
Зинаида недоуменно смотрела на своего собеседника, удивляясь его неосведомленности. Он был не в курсе последних дворцовых дел.
– Разве вы не слышали? Вскоре после возвращения из Польши патриарх Филарет раскрыл заговор Салтыковых, ставивших целью опорочить Марию Хлопову и ее семью. Они добавляли яд в пищу, а потом подкупили докторов, чтобы те заявили о неизлечимой болезни будущей царицы. Владыка рассказал сыну об этом, государь изгнал Салтыковых в их родовые вотчины. – Зинаида пожала плечами: – Хотя бедной Марье ничто уже не поможет.
Иван несколько замешкался, но тут же пустился в спор:
– Салтыковы – родственники матери царя. Марфа не потерпит такого наказания даже от сына. Вы, должно быть, ошибаетесь, княжна.
Зинаида позволила себе ироничную улыбку.
– Именно поэтому Марфа не допустит его женитьбы на Марии Хлоповой. Злится из-за родни. – Девушка занялась едой, поняв, что Иван совсем растерялся. И, позабыв об осторожности, решила воспользоваться создавшейся ситуацией и оказать сопротивление Воронскому. – Может, на сегодня достаточно? Я хочу съездить к княгине Андреевой утром, пока не так жарко. Давайте продолжим наш урок завтра.
Щеки Ивана покраснели от злости, и он опустил глаза к тарелке. Воронский терпеть не мог, когда над ним издевались невежды, особенно такие, как княжна Зинаида, чей отец был достаточно богат и имел возможность нанимать для дочери лучших учителей. Иван же в свою очередь всего добился сам и до сих пор помнил насмешки, преследовавшие его в юности.
После смерти матери Воронский жил со старцами и священниками, чтобы научиться писать и читать древние письмена. Он делил с ними скудную трапезу и носил нищенскую одежду только для того, чтобы обогатить свои знания. Теперь же, став человеком зажиточным, Воронский дурно относился к тем, кому все доставалось легко. Он не позволит этой бездумной птичке издеваться над собой. Ей придется научиться смирению и покориться ему… А иначе…
– Боюсь, княжна, вам не позволят ни сегодня, ни в другой день выйти из дома без моего разрешения.
Иван отвернулся, чтобы не встречаться с внимательным взглядом невинных глаз. Он боялся обнаружить свою слабость, так как не мог контролировать нервный тик на лице и дрожание рук. Когда во время очередного приступа Воронский держал стакан, жидкость выплескивалась. В темных уголках памяти хранились воспоминания о матери, оскорблявшей его еще ребенком. Священник много раз пытался освободиться от этих непрошеных воспоминаний, но они до сих пор мучили его.
Спазмы прошли на сей раз довольно быстро, и Иван сумел взять себя в руки. Глубоко вздохнув, он поднял глаза на девушку, поглощенную едой. Казалось, Зинаида не обратила внимание на его заявление. И он еще больше разозлился, предпочитая мщение, – мелочный и придирчивый, Воронский думал, как заставить княжну заплатить вдвойне.
Наконец губы Воронского презрительно скривились.
– Видите ли, на кухне есть дела, которыми нужно заняться. Нечего тратить время на общение с такими бесстыдными женщинами, как княгиня Андреева. Молодым девушкам негоже дружить с подобными особами.
Удивленная наглостью выскочки, Зина нахмурилась: похоже, секретов между Иваном и княгиней не существовало.
– Что вы сказали, сударь? Вы хоть знаете женщину, которую дерзнули оскорбить?
– Я много наслышан о трапезах в ее доме, – не сдавался Воронский. – Приглашает богатых бояр и высших военных чинов по очевидной причине. Она пережила трех мужей и теперь в поисках четвертого, который дал бы ей возможность купаться в роскоши до конца жизни.
Зинаида с трудом сдержала себя, но все-таки не сорвалась в присутствии Воронского. Это соответствовало бы его желаниям. Лучший способ общаться с таким человеком – не обнаруживать свою досаду от его издевок.
– Вы сказали, что есть дела на кухне? Хорошо. Но я буду считать, что это часть наших занятий.
Иван притворился довольным:
– Естественно, княжна. Вы должны научиться прислуживать, чтобы стать хорошей женой для русского дворянина. Княгиня Анна поручила мне обучать вас, как я посчитаю нужным. Именно поэтому сегодня вы обойдетесь без слуг и разделите их трудности. – Маленькие глазки довольно блестели. – Надеюсь, вы переоденетесь в более скромную одежду для работы на кухне.
Зинаида отодвинула тарелку и поднялась со стула, стараясь не показывать своих чувств и не вызвать дальнейших неприятностей. Она не доставит ему радости увидеть себя расстроенной. Не важно, касается ли это насмешек в адрес любимых ею людей или глупости. Это не имеет значения. Священник явно не знал, что Зинаида вела дом отца после смерти матери и часто помогала прислуге, особенно когда ждали гостей и готовили праздничные обеды. Девушке также нравилось сажать цветы, овощи, и если Иван думал унизить ее предложенной работой, то снова оказался в проигрыше.
– В таком случае мне нужно вернуться в покои и переодеться.
Иван подозрительно уставился на девушку, обеспокоенный ее покорностью:
– Если вы хотите опять забаррикадироваться в своей комнате, княжна, лучше не делайте этого. Княгиня Анна не потерпит лени и неподчинения моим приказам.
– Я и не думала сопротивляться, сударь, – через плечо бросила Зинаида, направляясь к двери. – Не надо расстраиваться, Иван. – Девушка обратилась к священнику намеренно фамильярно, чтобы продемонстрировать свое неуважение. – Я непременно последую вашему совету.
Воронский остался один, размышляя над поведением Зинаиды, которое ему явно не нравилось. Он ждал ссоры или хотя бы сопротивления, а девушка оказалась покорной и послушной. Воронский напомнил себе, что следует проследить за тем, чем будет заниматься княжна весь день, дабы убедиться, что та не отлынивает от дел. Иван никогда не доверял женщинам, особенно тем, кто так легко брал верх над ним.
Зинаида вернулась в свои покои, чтобы переодеться в крестьянское платье, которое носила, выполняя домашнюю работу, и встретила Али, чьи подозрения в плохом обращении с хозяйкой вполне подтвердились. Однако девушка спокойно сообщила, что ее отправляют на кухню, и с трудом убедила служанку не скандалить со священником.
– Что ты говоришь?! Он приказывает тебе, как простой крестьянке! – возмущалась Али. – Пусть его поразит чума!
– Я буду делать то же, что и дома, – старалась успокоить служанку Зинаида. Али частенько взрывалась и вела себя как мать-медведица, у которой обидели медвежонка. – Меня это не трогает, не беспокойся.
– Дорогая, нельзя допускать, чтобы этот негодяй командовал тобой. Он слишком много о себе мнит. – Али прыгала по комнате и возбужденно размахивала руками. – И еще проклянет день, когда решил насолить тебе!
– Прекрати! Мы не позволим ни Ивану, ни княгине радоваться нашим неудачам и будем подчиняться их приказам, поняла? – Зинаида топнула ногой, чтобы привести в чувство разбушевавшуюся женщину. – Тебе ясно?
Служанка сложила худенькие ручки на груди и неохотно кивнула, явно не соглашаясь с хозяйкой.
– Он ничтожество! Пустышка! Лапотник!
Хотя Зинаида была готова рассмеяться, но все же погрозила ирландке пальцем:
– Пообещай, Али, что сделаешь все для сохранения мира в доме, пока мы вынуждены жить здесь.
Служанка подняла глаза к потолку, словно обращаясь к Богу, шикнула сквозь зубы, выражая свое неодобрение, и недовольно кивнула:
– Я это делаю только ради тебя, но против своей воли!
Зина обняла Али за узенькие плечи и успокаивающе заговорила:
– Я знаю, что так лучше. Мы не дадим повода для придирок Ивану или княгине. Может, в этом случае нам удастся побороть враждебность.
– Ха-ха-ха! Думаю, мы не дождемся этого дня! Хотя священники и говорят о чудесах, я очень сомневаюсь, что волк превратится в овечку.
– Помоги мне переодеться, – попросила хохочущая Зинаида. – Потом собери одежду, а я пойду к поварихе. – Девушка очень сомневалась в мудрости приказа Ивана. – Бедняжка Елизавета! С ней случится шок. В моем присутствии она сожжет всю еду.
– Никого это не волнует, – лукаво заметила Али. – Эта ворона Воронский так набивает себе пасть, что проглотит и горелое.
* * *
Как Зинаида и думала, Елизавета открыла рот от удивления, когда девушка в скромной одежде появилась в ее владениях. Если бы Иван увидел наряд княжны, то наверняка бы опять возмутился, хотя он мало напоминал дворянский. Белая блуза с кружевом, зеленый сарафан и большой передник с оборками очень шли Зине. Под несколькими прозрачными юбками виднелись стройные ножки и можно было даже разглядеть точеные коленки – это не оставило бы безразличным ни одного мужчину. Голову покрывал большой платок с кружевами, а коса спускалась ниже пояса.
– Княжна! – не скрывая своего удивления, воскликнула Елизавета. – Что вы здесь делаете?
– Пришла помочь, Елизавета, – весело сообщила Зинаида. – Чем могу быть полезна?
– Нет, нет, упаси Бог! – Толстушка яростно замахала руками, явно обеспокоенная приходом девушки, которого никак не ожидала. – Княгиня этого не позволит! Ведь вы же гостья!
Зинаида не хотела вносить раздор между хозяйкой и служанкой. Не стоит говорить поварихе, что Иван приказал ей явиться на кухню, и она решила немного польстить Елизавете.
– Я хочу научиться готовить так же вкусно, как ты, а по возвращении в Нижний Новгород – показать слугам, как это делается. – Она умоляюще посмотрела на женщину и попросила: – Ты научишь меня?
Кухарка покачала седой головой, улыбаясь, и на ее круглых щеках заиграл румянец. Спрятав большие руки под передник, Елизавета млела от комплиментов.
– Я покажу вам все, что умею, княжна.
– Тогда я действительно научусь готовить, – улыбнулась девушка. – С чего начнем?
– С того, что я сейчас стряпаю, – заявила Елизавета и подошла к длинному деревянному столу, где лежала морковка, лук, свекла и грибы. – Когда мы все это нарежем, я сделаю пирожки с начинкой. Хозяин их очень любит.
Зинаида беспокойно посмотрела на женщину:
– Ты думаешь, что князь скоро вернется?
– Он никогда не уезжает больше чем на пару дней. Думаю, он появится сегодня вечером или завтра утром. – Елизавета тяжело вздохнула: – Если бы не присутствие князя, то нужды готовить вообще бы не было. Когда муж дома, хозяйка ест мало, как птичка, а когда его нет, совсем не прикасается к еде. Жаль, что все пропадает.
– Но ведь в доме много слуг? – сказала Зинаида, рассматривая разные кастрюли и тесто для огромного каравая.
Седовласая кухарка замотала головой:
– Хозяйка не разрешает слугам есть то, что приготовлено для барского стола. Говорит, что тогда они не захотят простой пищи. Здесь многим хватило бы на пропитание, если бы…
Зинаида не сводила глаз с угрюмого лица женщины, которая замолчала, а потом недовольно хмыкнула.
Зина опечалилась, что столько еды пропадает даром. Ведь можно помочь многим без особых затрат для Тарасовых. Княжна положила руку поварихе на плечо.
– Ты знаешь кого-нибудь, кто очень нуждается, Елизавета?
У той задрожал подбородок, и она неохотно кивнула:
– Моя сестра, княжна. Прошлой зимой у нее умер муж, и теперь она болеет, а дочке всего три года. Даша не может работать, чтобы свести концы с концами, у них ничего нет. А я живу в прекрасном доме, готовлю тьму еды и ничем не могу помочь.
– Хорошо. – Зинаида уже решила, что предпримет. Если положение дел во дворце Тарасовых таково, она не будет сидеть сложа руки! – У меня есть служанка, я пошлю ее за провизией, а кучер отвезет все, что нужно, твоей сестре. Хотя мне нельзя покидать дом, – Зинаида передернула плечами, видя удивление Елизаветы, – никто не будет беспокоиться из-за отсутствия моей горничной.
– Вы хотите сказать, что не можете выйти из дома без разрешения княгини? – удивилась повариха.
– Только потому, что она заботится о моей безопасности, – заверила ее с улыбкой Зинаида.
– Вот это да! – Елизавета недовольно посмотрела на дверь кухни. Этот неодобрительный взгляд явно предназначался хозяйке. Лиза служила в семье, где родилась княгиня Анна, и имела собственное мнение о неблагодарной дочери, отославшей старых родителей доживать свой век в монастыре, дабы остаться наедине с мужем. Когда княгиня переехала в Москву, она не позволила им вернуться в родное гнездо.
Во второй половине дня Зинаида закончила кухонные дела и, спросив разрешения у Ивана, уселась отдохнуть в тени дерева, растущего при входе в сад Тарасовых. Девушка ожидала Али и Степана, которых отослала с благотворительной миссией. Елизавета часто подходила к двери, но Зинаида только качала головой в ответ. Мимо дома проехало лишь несколько маленьких повозок, изредка появлялись всадники.
Когда Зина наконец-то увидела приближающуюся карету, уже наступили сумерки. Елизавета как раз готовила ужин и страшно расстроилась, что не сможет освободиться и расспросить Али и Степана о сестре, и княжна сама побежала на кухню, чтобы сообщить Лизе о приезде слуг. Зина как раз входила в столовую, когда Анна с недовольной миной появилась из противоположной двери.
