Текст книги "Навеки-навсегда (Навсегда в твоих объятиях) (Другой перевод)"

Автор книги: Кэтлин Вудивисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Тирон перевел взгляд на сжавшуюся в комок Зинаиду, и боль от этого сообщения пронзила его сильнее, нежели стальной кинжал. Не обращая внимания на то, что она пыталась сказать что-то невнятное в свое оправдание, полковник догадался, что князь говорит правду. Его просто использовали! И за это придется расплачиваться тяжкой ценой!

Голубые глаза холодно и презрительно взглянули на Зину, а потом на скалящиеся лица бандитов, внимательно следивших за происходящим. Он слышал, как они принялись злорадно хохотать, когда разговор с князем перевели на русский. Приглядевшись внимательнее, Тирон узнал нескольких человек из банды Владислава. Похоже, разбойники вне себя от радости, что наконец-то поймали его.

– Итак, меня заманили в капкан. – Он повернулся к князю: – Что вы собираетесь сделать?

– Мы придумали для вас особенное наказание, полковник. Оно всегда будет напоминать вам о том, что вы посмели соблазнить русскую боярыню. После сегодняшнего дня вы никогда не сможете заниматься любовью с женщиной. Вас прилично выпорют, а потом сделают евнухом. Причем ваша дама будет наблюдать за приятной процедурой.

Тирон сжал зубы и попытался ударить стоявшего рядом бандита. Один из людей Владислава предупредил нападение криком, хотя, несмотря на огромную физическую мощь Тирона, железные цепи, затрудняли даже малейшее движение. И тем не менее князь Алексей в панике отскочил на достаточное расстояние.

Князь жестом приказал высокому разбойнику, похожему на Голиафа, начинать экзекуцию. Тот разделся до пояса и обнажил мощную грудь, густо покрытую вьющимися черными волосами. Именно этот богатырь когда-то сбил шлем с головы полковника и теперь жаждал мести, ибо в первый раз потерпел поражение.

Взяв в руку кожаную плеть, он приблизился к Тирону сзади.

– Держись, англичанин! – низким голосом проорал палач-Голиаф. – Чаще всего я дерусь булавой, но и с поркой справлюсь не хуже. Ты еще попросишь о пощаде!

Алексей улыбался, предвкушая удовольствие. Он широко расставил ноги, сложил руки на груди и с нетерпением ждал первого удара. Гигант занес руку и несколько раз взмахнул плетью в воздухе.

– Нет, нет! Пожалуйста! Не нужно! – Зинаида упала к ногам князя и, рыдая, умоляла: – Вы выиграли! Я отдамся вам! Умоляю! Только ничего не делайте! Я вся в вашей власти! Прошу, не причиняйте ему боль!

– Похоже, ты думаешь, что его отпустят просто так? – скалился тот, глядя вниз. – Ты лишь одна из многих у полковника, неужели не ясно? Любой солдат спит с первой попавшейся девкой, пока не пошел на войну. Драгоценный Райкрофт перепробовал сотни баб до тебя, и все же ты отдалась именно ему… И теперь мне не нужна. Когда казнь свершится, тебя отдадут Владиславу в наказание за непослушание. – Князь поднял голову и посмотрел на атамана: – Что скажешь, Владислав? Хорошую я тебе предлагаю награду?

Зинаида повернула голову и с ужасом посмотрела в ледяные глаза улыбающегося разбойника.

– О, князь! – издевался тот. – Я получил полковника и в придачу эту женщину. Но моим людям придется заплатить золотом, как ты обещал.

Княжна повернулась к князю, пожирая его ненавидящим взглядом:

– Вы не посмеете! Царь…

Князь тут же прервал ее:

– Во время отсутствия моей жены за тебя отвечала княгиня Андреева. И если она позволила тебе спутаться с англичанином и вы оба исчезнете, вся вина ляжет на нее. Государь узнает лишь то, что мне нужно.

Алексей кивком приказал обнаженному Голиафу продолжить экзекуцию. Тот опять занес плеть, и через секунду на лице Тирона появилась гримаса боли. Зинаида с криком бросилась между жертвой и палачом, обняла полковника за талию, прикрыла своим телом и устремила умоляющий взгляд на бандита с занесенной плетью. Но Райкрофт в подобной защите не нуждался.

Он пришел в ярость. Видя гнусные усмешки на лицах разбойников, Тирон не сомневался, что те считают его дураком. Пекущая боль в спине не шла ни в какое сравнение с той, что разрывала сердце полковника.

Издав дикий вопль, он зверски вывернулся и оттолкнул женщину:

– Убирайся! Даже если эти звери снимут с меня кожу заживо, от тебя мне ничего не нужно! К черту жалость! Теперь ты досталась Владиславу! И я вас благословляю!

Глядя на убитую горем княжну, князь противно расхохотался:

– Похоже, теперь ты никому не нужна, Зиночка. Наверное, неприятно, когда сразу двое мужчин отказываются от тебя. – Он подобрал вилы и, подняв их, оттолкнул девушку от полковника, хотя боялся приблизиться к беззащитному пленнику. – Уходи и дай нам расправиться с Райкрофтом! Учись на его примере! Страдай, черт тебя побери! И будь рада тому, что еще нужна Владиславу.

Князь приказал Голиафу продолжать. Но прежде, чем тот нанес второй удар, поспешил отойти подальше. Ослепшая от слез, Зинаида забилась в темный угол и при каждом ударе плети вздрагивала, чувствуя невыносимую боль, будто пороли ее. Ни один звук не вырвался из уст Тирона, чье тело беззащитно висело, подставленное под плеть. Каждый новый удар по спине раздирал сердце княжны, как когти зверя.

Закрыв голову руками, Зинаида не могла унять дрожь. Она потеряла счет побоям, но всем существом сознавала, что зловещее наказание продолжается. Напряжение казалось невыносимым, и она даже забыла об ужасном приговоре, ожидавшем ее саму.

Тирон уже не мог поднять голову, но еще не пал духом. Подобное поведение не могло не вызвать восхищение даже у тех, кто желал ему зла. Владислав и его сторонники прожили много лет, каждодневно встречаясь со смертью. Они дрались с полковником в открытом бою, в котором многие погибли. Но с оружием в руках.

Бандиты считали, что даже заклятый враг заслуживает достойной кончины. Порка хороша для трусов, а все знали, что полковник Райкрофт – искусный и смелый воин. Так что постепенно разбойникам надоело избиение беззащитного человека.

Они стали перешептываться между собой и выразили недовольство, когда ненасытный Алексей потребовал, чтобы Голиаф нанес не менее сотни ударов, а то и больше.

На спине Тирона отпечатались пятьдесят следов от плети, прежде чем пытка прекратилась, да и то потому, что палач с отвращением отбросил хлыст и не захотел продолжать.

– Ты что, спятил?! – орал изумленный князь, не имевший никакого понятия о чести. Он продолжал настаивать, чтобы его приговор был осуществлен до конца. – Здесь я приказываю! И вы будете делать то, что нужно мне, иначе не получите ни гроша!

– Мы свое дело сделали, – прокричал Владислав и подошел к князю. – Плати или умрешь!

Петров вытащил саблю из ножен и угрожающе провел по острому лезвию пальцем.

– Может, тебя самого наказать и сделать евнухом?

– Вы получите деньги только после того, как оскопите его, и ни минутой раньше! – настаивал князь слишком возбужденно, не слыша никаких угроз.

– Тогда сделай это сам, – с отвращением предложил Владислав. – Мы ему больше не причиним зла. Этот человек заплатил сполна. Мы – воины и ценим его как храбреца. Если бы речь шла о честной дуэли, мы могли бы убить его. Но не так, как ты этого желаешь. – Атаман возмущенно показал на окровавленную спину полковника: – Подобное наказание подходит для трусов. Англичанина схватили только потому, что нас было больше. Но имей в виду, боярин, он – настоящий мужчина, чего не скажешь о тебе!

Князь второй раз за вечер услышал подобное оскорбление и еще больше обозлился, грязно ругая бандитов за то, что те отказываются помочь. Потом развернулся, забрал острый нож у Владислава, подбежал к Тирону и ухватился за верх панталон. Полковник пытался защитить себя от кастрации и попробовал сопротивляться, но в столь ослабленном состоянии все оказалось напрасным.

И тут Зинаида, собрав последние силы, набросилась на князя. Она решила остановить его, даже ценой собственной жизни. Вцепившись ногтями в лицо князя, девушка остервенело боролась с ним. Когда князь попытался отбросить ее, Зина вонзилась зубами в руку, державшую нож.

Вопль вырвался из горла князя, но девушка еще больше сжала зубы. Полилась кровь, рука ослабла, и нож упал на землю. Зинаида вырвалась и попыталась отбросить кинжал под злобным взглядом разбушевавшегося Алексея. Выругавшись, он схватил ее за широкий плащ, со всей силой повернул и мощно ударил, так что княжна почти потеряла сознание и отступила назад, сгибаясь пополам от боли.

Князь опять схватился за нож и направился к объекту своей ревности. Но в этот момент Владислав с криком ринулся на помощь Тирону, выбил оружие из рук князя, и кинжал полетел на пол.

– Все! Достаточно! Я не позволю тебе сделать это! Иначе я тебя самого оскоплю!

В злобе князь бешено заорал:

– Грязный варвар! Как ты смеешь угрожать мне?! Многих посадили на кол и разодрали пополам за то, что они посмели противостоять мне!

– Не стоит пугать меня, – с ухмылкой проговорил Владислав и жестом показал на своих людей. – Должен предупредить, что мы не слишком жалуем бояр!

Внезапно дверь в конюшню распахнулась, и бандиты увидели ворвавшегося майора Некрасова с дюжиной вооруженных солдат. Атаман немедленно узнал майора и решил, что в создавшейся ситуации лучше бежать.

Одно дело – встретиться с небольшим отрядом солдат в лесу, а другое – драться с царской охраной в Москве, где ей на помощь поспешит подкрепление. Атаман не успел схватить девушку, понимая, что это приведет к схватке с майором, которой в данный момент он предпочел избежать.

Владислав моментально ринулся из конюшни, крича своим людям, чтобы все разбегались в разные стороны. Те поспешно вскакивали на лошадей и без оглядки удирали за город.

Алексей повел себя не столь мудро. Он вышел вперед, чтобы запротестовать, но попятился, узнав человека, появившегося впереди солдат. Потеряв дар речи, он упал на колени перед царем.

– Государь! – пискливым, дрожащим голосом произнес он. – Что привело вас в мой дом в столь поздний час?

– Заговор! – громко произнес царь Михаил Федорович, осматривая место преступления. Он кивнул Зине, склонившейся в поклоне, обратил внимание на ее разбитое лицо, а потом подошел к полковнику.

Тирон потерял чувство реальности. Его тело свисало с веревок, подобно тряпке. Царя Райкрофт не заметил, а тот передернулся, увидев его изуродованную и окровавленную спину.

– Немедленно отвяжите полковника! – приказал Михаил Федорович майору Некрасову. Тот быстро подбежал с несколькими людьми и освободил англичанина. – Отнесите его в мою карету. Им займутся мои лекари.

Николай бросил встревоженный взгляд на Зину, когда его люди уносили бесчувственное тело, но та даже не обратила на него внимания. Княжна собирала вещи полковника и долго рыдала над ними, прежде чем отдать солдатам.

– Пожалуйста, будьте осторожны! – умоляла она сквозь слезы, когда Тирона несли к двери.

Государь удивленно поднял брови, видя искреннюю заботу девушки, а потом спросил князя:

– У вас была причина избить этого человека?

– Простите, государь, – ответил склонившийся в низком поклоне князь, которому не хотелось попасть в немилость к царю. – Полковника Райкрофта застали в его доме с нашей воспитанницей, княжной Зенковой. Он обесчестил ее. Мы не могли допустить, чтобы такое оскорбление русской боярыни прошло безнаказанно, и решили воздать ему по заслугам.

– И для этого спелись с разбойниками?

– С какими разбойниками, государь? – дрогнувшим голосом спросил князь.

– Вы что, не знали, с кем имеете дело?

Князь попытался играть роль невинной овечки.

– Я впервые видел этих людей. Они сказали, что с удовольствием наймутся, чтобы наказать полковника за совращение русской девушки.

Михаил Федорович нахмурился и посмотрел на Зинаиду, которая наконец-то пришла в себя:

– Что ты можешь сказать, княжна?

– Государь… – Она умоляюще заговорила с расстояния, словно боясь осквернить высокое присутствие своей виной. – Мне можно подойти и высказаться в защиту полковника?

Царь приказал ей приблизиться:

– Иди сюда, Зинаида. Мне интересно послушать.

Представ перед Михаилом Федоровичем, девушка упала на колени и не смела поднять глаза от стыда, прекрасно понимая, что трагедия произошла из-за нее.

– Умоляю о прощении, государь. Только я одна виновата в том, что случилось. Я не могла смириться с тем, что опекуны Тарасовы собирались насильно выдать меня за князя Владимира, а поэтому намеренно завлекла полковника Райкрофта в постель. Просто предпочла потерю девичьей чести неравному браку. Накажите меня, как пожелаете, ибо грех за то, что случилось с полковником, лежит только на мне.

– Уверен, что Райкрофт не смог устоять перед подобной красотой. А кроме того, он просил разрешения ухаживать за тобой. – Говоря эти слова, Михаил Федорович думал о подлости Тарасовых. Те даже не поставили его в известность о помолвке, хотя все при дворе знали о намерении царя позволить англичанину просить руки Зинаиды.

Царь ласково погладил растрепавшиеся кудри Зины:

– Я еще поговорю с тобой и полковником через два дня. Но сейчас тебе нужно найти пристанище. К кому ты можешь поехать?

– Княгиня Андреева – моя подруга, государь. Моя карета ждет и отвезет к ней.

– Хорошо, поезжай! И никому ни единого слова! Я не хочу, чтобы полковника возненавидели и твое доброе имя трепали злые языки, понимаешь?

– Ваша милость безгранична, государь.

Когда девушка уехала, Михаил Федорович с натянутой улыбкой обратился к Алексею:

– А где моя двоюродная сестра? Я хочу переговорить с ней.

– Княгини Анны нет дома, государь. Ее отец заболел и попросил дочь приехать на время.

– Значит, все, что произошло, – твоих рук дело?

Князь судорожно глотнул, тщетно стараясь придумать что-нибудь в свое оправдание, и осторожно спросил:

– Что вы имеете в виду, государь?

– Значит, ты устроил сватовство князя Владимира, прекрасно зная, что полковник добивается Зинаиды? Или вина лежит только на Анне?

Князь уныло развел руками:

– Мы слышали об интересе англичанина, но не знали, что вы дали ему свое позволение. Учитывая богатство старика и то, что он будет хорошо относиться к княжне, мы и согласились на предложение Дмитриева. Во всяком случае так решила Анна.

– Понятно. – Михаил Федорович презрительно сжал губы и задал еще один вопрос: – Анна что, не слышала о моем добром отношении к полковнику?

– О чем, государь? – Темные брови князя удивленно взметнулись вверх. – Неужели мы чем-то обидели нашего доброго государя?

– Вполне, – резко ответил обозленный царь. Он прекрасно видел притворство своего подданного и не верил не единому слову. – Должно быть, я допустил ошибку, послав княжну Зинаиду в ваш дом. Мне нужно было иметь в виду, что ее воспитывали не так, как остальных боярынь. Вполне естественно, что девушка восстала против вашего насилия. Но сейчас это не имеет значения… Я сам оповещу князя Владимира, что она не может выйти за него замуж согласно моей воле. Должен предупредить: если ты и Анна разболтаете кому-нибудь, кроме почтенного старца, который достаточно мудр, чтобы промолчать, то я сам буду присутствовать, когда вам вырежут языки!

– Государь, я буду предельно осторожен. – Стремясь угодить царю, князь несколько раз торопливо поклонился, чтобы как можно лучше продемонстрировать свое глубочайшее уважение.

– Отлично! Значит, мы поняли друг друга.

– Без сомнения, государь.

– Надеюсь, князь Тарасов, вы больше не посмеете мстить моим фаворитам и нанимать разбойников для черных дел. Я еще не знаю сути происшедшего, но достаточно терпелив и приму решительные меры, как только выясню все.

Глава 18

Чтобы не опоздать на аудиенцию у государя, Зина рано приехала в царский дворец. Прошло три четверти часа, прежде чем государь позвал княжну, но девушка, в красивом парчовом сарафане, спокойно дожидалась назначенной встречи. Спрятавшись за колонну, она с состраданием наблюдала, как в зал входил израненный полковник Райкрофт. Он не мог не заметить Зину, но с каменным лицом прошел мимо в сопровождении майора Некрасова.

Оставшись в одиночестве, княжна с болью вспоминала злобный стон, невольно вырвавшийся из его уст, когда плеть первый раз опустилась на спину. Тогда полковник с отвращением отверг ее сочувствие и помощь, да еще благословил на связь с Владиславом.

Наташа оказалась права: Райкрофт возненавидел Зинаиду за обман и причиненное горе. Когда подруга предупреждала об этом, чувства и честь Тирона не имели для княжны должного значения. Теперь же она страшно страдала оттого, что полковник напрочь отказался от нее. Девушка прекрасно сознавала – никакие объяснения не успокоят мужчину, чья честь так пострадала.

Вполне очевидно, что Райкрофт не захочет даже знаться с ней, а посему любые мольбы о прощении бесполезны. Он не станет их выслушивать. Зина удрученно думала, что надежды на примирение нет, так что происходивший в данный момент разговор полковника с царем не оставлял никакой надежды.

– Прошу простить меня, государь, – стараясь держать себя в руках, говорил разъяренный Тирон, не желая соглашаться с предложением царя, – но я вынужден отказаться и никогда не женюсь на княжне Зенковой, зная, что она использовала меня в своих корыстных целях. Я готов пролить кровь за вас и умереть честно, как солдат, но вы просите слишком многого.

– Боюсь, что вы неправильно поняли меня, полковник Райкрофт, – спокойно улыбнулся Михаил Федорович. – Я не спрашиваю вашего согласия. Пока вы находитесь в моей стране, вы обязаны подчиняться моей воле. А посему повелеваю немедленно жениться на княжне Зенковой. Я обещал покойному отцу Зинаиды, что позабочусь о благополучии его дочери, и хочу, чтобы вы загладили то, что совершили.

– Разве шрамов на моей спине не достаточно? – прямо спросил Тирон.

– Казнь была ужасной, но это не меняет положения. Княжна Зенкова призналась, что намеренно завлекла вас… – Царь взглянул на полковника, издавшего невнятный стон. Видя его сопротивление, государь стал еще более настойчив: – Тем не менее вы сделали свое дело и только сами способны поправить положение. Вы ведь не юнец, которого можно наказать за проказы, а достаточно взрослый человек, отвечающий за свои поступки. Я полагаю, у вас больше опыта, чем у юной боярыни. Вполне очевидно, у нее были особые причины на то, чтобы отдаться вам, но и вы этой связи тоже страстно желали. Иначе княжна никогда не выбрала бы именно вас.

– Государь, неужели вы не понимаете моих мотивов?

Михаил Федорович уже начал терять терпение из-за упрямства англичанина и решился на щекотливый вопрос:

– Она была девственницей?

Бледные щеки Тирона вспыхнули. Он уже почти не сдерживал себя.

– Да, но…

– Значит, и говорить не о чем! Вы же не позволите другому мужчине расплачиваться за ваши ошибки? – Царь раздраженно ударил по подлокотнику кресла. – Либо вы женитесь на княжне Зенковой, либо будете изгнаны с позором со службы!

Услышав такую угрозу, Тирон понял, что ему остается только подчиниться. Он церемонно щелкнул каблуками и отсалютовал царю.

– Как прикажете, государь.

Михаил Федорович потянулся к серебряному шнурку, и в покоях немедленно появился майор Некрасов.

– Приведите княжну Зенкову.

Тирон осмелился прервать государя:

– Я прошу еще минуту вашего времени, государь.

– Да?

– Я подчиняюсь вашему приказу, пока нахожусь в вашей стране.

Царь склонил голову, подтверждая сказанное. Затем Тирон вежливо продолжил:

– Если вы останетесь довольны моей службой, а княжна Зенкова не сможет родить наследника, ваша милость аннулирует наш брак перед моим возвращением в Англию?

Майор весь встрепенулся, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Он был страшно расстроен тем, что Зинаида выходит замуж за полковника, а поэтому не понял просьбу англичанина. Ибо сам с удовольствием женился бы на княжне.

Подобная просьба удивила государя, но отказать в ней было трудно. Если полковник не получит развода в России, то добьется этого в Англии. А Михаилу Федоровичу не хотелось подвергать Зинаиду столь унизительной процедуре.

– Все будет так, как вы просите, полковник. Если вы решите расстаться до отъезда, я дам согласие. Но должен напомнить, что у вас впереди еще три года службы.

– Три года три месяца и два дня.

– Это долгий срок для того, чтобы устоять перед чарами такой очаровательной женщины, полковник. Неужели вы надеетесь на успех?

Тирон сам сомневался в душе, сможет ли он относиться к княжне холодно и подавить желания, которые она столь успешно и коварно возбуждала. Но он хотел оставить для себя путь к отступлению, чтобы иметь возможность расторгнуть брак, если они с Зиной не поладят. А пока Райкрофт твердо решил наказать ее за предательство.

Примирение не произойдет быстро – слишком сильны злость и обида. Но кто знает, куда заведет его страсть… государь справедливо заметил, что Зинаида – удивительная красавица. Однако полковник считал себя дураком за то, что слепо доверился ей, и боялся опять стать жертвой сладкой сирены.

– Мой провал или успех будет ясен перед отъездом, государь. К тому времени вы узнаете, насколько счастливым оказался наш брак.

– Надеюсь, ваше сердце смягчится и простит, полковник, – вздохнул Михаил Федорович. – Нельзя не простить такую блестящую женщину. У меня даже была мысль самому жениться на ней. Но воспитанная за границей девушка вряд ли смирится с жизнью в тереме… Мне не хотелось бы, чтобы вы доставили княжне боль своей холодностью.

– Вы можете избавить ее от неприятностей, разрешив нам идти отдельными дорогами в жизни. – Тирон внимательно наблюдал за царем.

– Никогда! – Михаил Федорович вскочил с кресла и даже запыхтел от ярости. – Вам не избежать этого брака! Вы женитесь до конца недели!

Тирон был достаточно мудр, чтобы признать свое поражение, и принял смиренную позу. Он приложил руку к груди и низко поклонился русскому монарху, хотя каждое движение приносило ему невыносимую боль.

– Как прикажете, государь.

Михаил Федорович кивнул майору Некрасову, и тот бросился исполнять приказ.

Приближаясь к женщине, которую высоко ценил и обожал, Николай озабоченно задумался.

– Государь зовет вас, Зинаида.

Она с тревогой в душе подняла на него глаза:

– Царь очень зол?

– Но не на вас, дорогая Зинаида, – заверил майор.

– Он не сказал, зачем вызывал меня? – неловко поинтересовалась девушка.

– Мне не разрешили присутствовать при разговоре с полковником Райкрофтом. Придется вам спросить самой.

– Я никогда не думала, что разозлю стольких людей своим поступком. – Она замолчала, заметив вопросительный взгляд Николая.

– Что же вы натворили, Зинаида?

Она потупила взор, чтобы не встретиться с ним глазами.

– Мне нечем гордиться, Николай, и не хотелось бы говорить об этом. – Внезапно княжна поняла, что в спешке забыла поблагодарить Некрасова за спасение полковника. – Я – ваша вечная должница. Я и подумать не могла, что вы приведете с собой государя. Как вам это удалось?

– Я просто сказал государю, что Райкрофт в смертельной опасности, и его уже никто не мог остановить. Царь высоко ценит и уважает англичанина. Именно поэтому он бросился спасать полковника, чтобы тот не лишился жизни. – Майор встревоженно посмотрел в залу, где царь давал неофициальные аудиенции, и заявил: – Нужно идти, Зинаида. Михаил Федорович ждет вас.

Девушка глубоко вдохнула, чтобы как-то успокоиться, и, кивнув Николаю, последовала за ним. Войдя в комнату, она окинула взглядом ее богатое убранство и немедленно обнаружила Тирона, стоявшего в стойке «смирно» слева от царя. Он даже не взглянул в ее сторону, когда Михаил Федорович позвал девушку. Та подчинилась, склонилась перед государем в глубоком поклоне, с трепетом ожидая того, что произойдет, пока майор Некрасов выходил из комнаты.

– Зинаида, я принял несколько решений, которые касаются тебя, – заявил Михаил Федорович. – Надеюсь, они пойдут на пользу.

– Я подчиняюсь вашей воле, государь, – тихо ответила княжна дрожащим голосом, не зная, чего ожидать. Угрызения совести не давали покоя, а посему она решила смиренно подчиниться любому приказу царя и принять даже самое суровое наказание с достоинством.

– Я повелеваю вам с полковником пожениться…

Изумленная подобным заявлением, Зина робко подняла голову, чтобы увидеть реакцию Тирона, но тот так и не пожелал встретиться с ее вопросительным взглядом. Однако на загорелом лице отчаянно ходили желваки, – значит, полковник с трудом сдерживает раздражение.

– Вы обвенчаетесь в моем присутствии через два дня, – продолжил царь. – Это даст вам время выяснить отношения и наладить их… Нельзя, чтобы русская боярыня жила в немецком квартале. Зинаида, попроси княгиню Андрееву приютить вас. Это будет ее доброй услугой лично мне. Наталья не откажет, так что этот вопрос мы решили… После свадебной церемонии можете отпраздновать ваш союз как хотите. Уверен, что ваша хозяйка с удовольствием займется приготовлениями к свадьбе… И хотя спина полковника еще не в полном порядке, мне хотелось бы, чтобы состоялся настоящий праздник. Не так часто царь всея Руси лично благословляет брак двух своих любимых подданных. Считайте сие милостью обоим. Можете идти.

Зинаида присела в реверансе. Тирон с трудом поклонился, развернулся и собрался выйти из комнаты, но Михаил Федорович жестом остановил его:

– Полковник Райкрофт, надеюсь, вы понимаете, как вам повезло с невестой, и будете относиться к ней соответственно. Настоящий британский джентльмен должен предложить руку даме и проявить уважение к ее особе, особенно в присутствии других людей. Если у вас на родине это не так, то в России – необходимо… Ясно, полковник?

– Конечно, государь, – сухо ответил Тирон, подошел к Зинаиде и, глядя на дверь, подал ей руку.

Полковник, которого вынудили разыгрывать роль галантного кавалера в отношении столь недостойной женщины, явно нервничал. Тем не менее он бросил на девушку оценивающий взгляд. Несмотря на раны и пережитое, Райкрофт держался гордо и выглядел очень красивым, постоянно заставляя княжну волноваться.

Когда пришлось положить ладонь на рукав полковника и идти рядом, ее аристократические пальцы задрожали. Зина совсем не думала о последствиях своей постыдной затеи и той боли, которую может причинить Тирону. Сейчас ее чувства не поддавались объяснению. Похоже, в ней самой что-то изменилось.

Как могла она, гордячка Зинаида Зенкова, так влюбиться в мужчину, да еще в столь короткое время?

– Ваша карета ждет? – поинтересовался Тирон, когда они вышли из покоев царя.

– Да, – скромно ответила девушка, нутром чувствуя его неприязнь. – Не стоит провожать меня, если вам это неприятно.

– Государь приказал мне относиться к вам уважительно, – холодно ответил Райкрофт. – Во всяком случае на людях. Мне придется подчиниться его воле, пока мы не останемся одни.

В дверях появился генерал. Райкрофт застыл и по форме отдал честь военачальнику. Зинаида озабоченно наблюдала за ним. Лицо Тирона мертвенно побледнело. Значит, малейшее движение причиняет адские страдания. Но полковник быстро взял себя в руки и стоически пошел вперед, пока они не вышли из дворца и не замедлили шаг.

С трудом преодолев ступеньки, Райкрофт проводил Зинаиду к карете и, захлопнув за ней дверь, махнул Степану. Когда экипаж тронулся, княжна откинулась на сиденье. Она прикусила дрожащие губы и до боли сжала веки, чтобы не потекли слезы, которые переполняли виноватую, молящую о покаянии душу.

Несмотря на все усилия, они хлынули ручьем из-под темных ресниц. Что посеешь, то и пожнешь. Но как горько, что человек, с которым вот-вот идти под венец, так глубоко презирает ее!

Вскоре карета подъехала к палатам Андреевой, и Наташа показалась на крыльце. Заплаканная Зинаида пробормотала что-то невнятное и пулей промчалась мимо. Очутившись в своей комнате, она столкнулась с Али, которая тут же забросала хозяйку вопросами:

– О, моя овечка! Что так разбило твое сердце?

С трудом упросив служанку оставить ее, Зинаида бросилась на кровать и наплакалась вволю.

Веки опухли, но сон не приходил. Ничто не облегчало боль. Какое-то время княжна молча смотрела в пустоту, а потом в окно, видя, как падают на траву листья. Чуть позднее раздался легкий стук в дверь. Зина поднялась и впустила Наташу.

– Я больше не могла ждать, – извинялась та за вторжение, с тревогой глядя на заплаканную подругу. – Дитя, что случилось? Тебе отказали от двора? – Молодая княжна только замотала головой в ответ. – Государь осудил тебя? – Девушка отмахнулась рукой. – Отправляет в монастырь?

– Ничего подобного, – горько прошептала Зинаида.

Наташа вышла из себя и принялась трясти девушку за плечи, добиваясь правды:

– Господи, девочка! К чему приговорил тебя царь?

Зина проглотила слезы, собралась и осторожно заговорила:

– Михаил Федорович приказал полковнику Райкрофту жениться на мне через два дня.

– Что?! – не скрывая восторга, воскликнула Наташа. – О, Пресвятая Богоматерь! Неужели он настолько умен?

Зина мрачно смотрела на подругу.

– Ты ничего не понимаешь, Наташа. Он ненавидит меня, как ты и предупреждала. Я Райкрофту не нужна, и в качестве жены – особенно!

– Девочка, перестань печалиться, – успокаивала Наташа. – Неужели не ясно, что гнев полковника смягчится? Он не может пренебрегать такой женой.

– Он презирает меня! Ненавидит! Я вызываю в нем отвращение!.. Тирон не хотел даже проводить меня из дворца!

– И тем не менее все изменится, – заверила Наташа. – Что еще решили?

– Государь попросил тебя приютить нас…

Наташа задумчиво провела пальцем по подбородку:

– Теперь я окончательно уверовала в то, что Михаил Федорович достаточно мудр, чтобы руководить Россией. – Она улыбнулась Зине и попыталась подбодрить девушку. – Какое-то время вы оба будете нести наказание, но когда злость пройдет… – Она с легкостью пожала плечами: – Пути Господни неисповедимы. Мы должны ждать и надеяться на лучшее.

Наташа подошла к двери и улыбнулась вошедшей Али. Старуха страшно переживала из-за любимой хозяйки.

– Ты никогда не догадаешься, Али, – взяв ее за руку, с веселой улыбкой объявила она. – Царь приказал полковнику Райкрофту жениться на нашей Зиночке.

Широкие брови удивленно взметнулись.

– Неужели?! Это правда?

– Конечно, – заверила ее Наташа. – Они обвенчаются до конца недели, то есть послезавтра.

– Так быстро? Вы уверены? – недоумевала Али.

– Твоя княжна так сказала.

– Зачем же тогда плакать? – спросила ничего не понимающая горничная. – Как может женщина горевать из-за того, что ее выдают замуж за великолепного мужчину?!

– Это и для меня загадка, но думаю, скоро Зина будет радоваться. Правда, Али? – Служанка быстро кивнула. – Время залечит раны, не так ли? А мы должны подготовить прием, чтобы отметить свадьбу. Пусть Тирон позовет своих друзей, а мы – своих. – Возбужденная Наташа весело рассмеялась: – Вот бы пригласить князюшку Алексея и заставить пострадать! Но боюсь, его присутствие вызовет гнев полковника. Анна будет в шоке, когда узнает, что эта парочка все-таки поженилась. Когда мы виделись в последний раз, она страшно возмущалась наглостью англичанина, посмевшего обратиться к государю. – Наташа доверительно склонилась к служанке и продолжала: – Если хочешь знать, Али, княгиня просто ревновала полковника к твоей хозяйке. Она не молодеет и уже не красавица. Но вместо того чтобы наслаждаться остатком жизни, должно быть, до сих пор горюет о загубленной юности. – Наташа откинула темную головку и рассмеялась: – Надеюсь, Анну хватит удар, когда она узнает о свадьбе Зины. Эта мерзавка заслуживает самого худшего наказания, поскольку отказывала Тирону… Если бы не эта ведьма, они давно бы поженились!