Текст книги "Сегодня и всегда"
Автор книги: Кэти Келли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
Когда Клео положила трубку, Джейсон легонько похлопал ее по плечу.
– Спасибо, что не выдала нас, сестренка, – сказал он. – Папа бы нас прикончил, если бы узнал… Теперь мы принимаем тебя в свою компанию. Ты настоящий друг.
– Давно пора, – пробурчала Клео, ткнув его в бок.
Джейсон и Лиз подвезли Клео в Клауд-Хилл, когда уже совсем стемнело.
Там, где обычно парковалась Лия, стоял большой черный лимузин. «Должно быть, к Лии приехали гости», – подумала Клео.
– Красивое место, правда, Джейсон? Мне нравится тут работать, хотя и жаль, что это не «Уиллоу».
Лиз ободряюще похлопала ее по руке.
– Рада была познакомиться с тобой, Лиз, – сказала Клео.
Она вышла из машины, вслед за ней вышел Джейсон.
– Как хорошо, что ты приехала, сестренка, – не скрывая волнения, проговорил он.
– Я тоже рада, – шепнула Клео, обнимая брата.
– Я скучал по тебе, – сказал он приглушенным голосом.
– Я тоже… скучала по тебе, по нашей семье… – Клео с любовью посмотрела на брата. – Береги себя и Лиз, она славная.
– Ты тоже береги себя, Клео.
Из окна автомобиля никем не замеченный мужчина с коротко остриженными волосами с интересом наблюдал эту сцену.
– Ну, все, пока. – Клео чмокнула брата в щеку и направилась к дверям в Клауд-Хилле. День был слишком напряженным, и она устала, но была бесконечно рада, что все, наконец, закончилось благополучно.
Глава 19
В один из чудесных дней на исходе лета Мел повела девочек в парк. Сара, размахивая от восторга ручонками, устремилась прямиком в ворота. Трава уже местами пожелтела, ветерок разносил семена растений, пышно доцветали поздние цветы.
– Ой, мама, посмотри, это же цветочки феи!
Сара любила давать цветам разные имена и считала, что маргаритки, бурно разросшиеся у ворот Абрахам-парка, принадлежат феям. Одуванчики она отдала эльфам, поскольку не любила ни эльфов, ни одуванчики. Но больше всего повезло шиповнику, который украшал перила крошечного павильона с облезлыми стенами. Из-за его божественного аромата Сара причислила шиповник к собственности самого Бога.
Радостно улыбаясь матери, она свернула с дорожки на газон, заросший маргаритками. Кэрри побежала за ней. Черная дворняжка, старая знакомая девочек, появилась невесть откуда и устремилась вслед за ними, виляя хвостом и высунув розовый язык.
– Ты меня обслюнявишь! – воскликнула Сара, гладя собаку.
Пес подбежал к Мел и сунул нос в сумку с шитьем и едой для девочек.
Погладив собаку, Мел дала ей кусочек бисквита.
– Девочки, пойдемте на игровую площадку!
Кэрри и Сара побежали вперед, дворняжка моталась между ними. Девочки по очереди гладили ее, гордые тем, что собака именно с ними отправилась на прогулку.
Когда все четверо добрались до детской площадки, девочки вбежали в маленькие ворота.
– А тебе, дружок, придется остаться, – сказала Мелани.
– Мама, ну, пожалуйста, – умоляюще проговорила Сара. – Он такой хороший.
– Собакам туда нельзя, – сказала Мел. – Но он нас подождет. Ты ведь подождешь нас, правда? – Мел улыбнулась дворняжке, и та в ответ завиляла хвостом. «Теперь мы могли бы завести собаку», – как бы, между прочим, подумала Мел. Сара всегда просила собаку, а поскольку Мел теперь дома, что мешает? И вдруг ее осенило, что с тех пор, как она ушла с работы, все изменилось. К ней вернулась радость жизни.
Мел так долго вела напряженную жизнь, что материнство незаметно превратилось для нее в тяжкий труд. А этого, конечно, быть не должно. Ведь когда Сара и Кэрри родились, любовь и радость переполняли ее. А потом?
Потом у нее не было времени наслаждаться своим материнством, потому что нужно было поскорее вернуться на работу, снова быть на уровне и «выдавать результат на ПО процентов», как говорила Хилари. И никто с ней ни разу не поспорил.
Материнство перестало быть для Мел радостью. Оно превратилось в своеобразный тест на выносливость.
Ее тогдашняя жизнь напоминала бег наперегонки со временем. Если она будет добираться на работу определенным маршрутом, то выиграет пять минут. Если за выходные наготовит еды на неделю, то ежедневно получит пятнадцать минут свободных…
И только в последние несколько месяцев к ней вернулась та радость, которую она испытывала после рождения дочерей.
Мел сидела на скамейке у детской площадки и наблюдала за игрой девочек. Когда рядом с Сарой были ее подружки, она не играла с младшей сестрой. Но когда они оставались одни, как сегодня, то инстинктивно тянулись друг к другу.
– Сара, раскачай меня. Еще, еще! – пронзительно кричала Кэрри.
Сара послушно раскачивала качели, и Кэрри взлетала вверх с ликующим криком, болтая в воздухе толстыми ножками.
– Сара, отойди, милая, тебя качели заденут, – предупредила Мел, и Сара ловко отпрыгнула в сторону.
Дети видят в жизни волшебство, которое взрослые упускают. Например, божья коровка, которую Сара сегодня утром заметила на кафеле в кухне и почтительно отнесла в кусты.
– Посмотри, мама, – позвала Сара, и Мел, оставив мытье посуды, подошла к дочери.
Когда качели надоели девочкам, Мел повела их дальше в парк. Четвероногий друг следовал за ними. Они шли по платановой аллее мимо теннисных кортов, откуда доносился приятный стук мячей.
Сара остановилась и, прижавшись носом к проволочной сетке, с интересом наблюдала за игрой.
– А можно мне попробовать, мама? – спросила она.
– Когда купим ракетки, – увильнула от ответа Мел. Она видела, с каким трудом Сара справлялась с мячом в гостях у подружки.
– Но ты уже это говорила, – проворчала Сара.
– Завтра, хорошо? – предложила Мел. – Я обещаю. Разве я хоть раз не сдержала слово?
Сара молча вскинула подбородок, всем своим видом выражая несогласие.
– Ах, нет? – Схватив Сару, Мел пощекотала ее.
– Да, да! Мама, хватит!
Они двинулись дальше и увидели Берни с детьми: маленьким мальчиком и девочкой лет шести с вечным насморком. Берни, сидя на скамейке, безучастно наблюдала за ссорой детей.
Вид у нее был, прямо скажем, нерадостный, и Мел знала причину.
Мел оставила работу всего пару месяцев назад. Не ходить каждый день на работу для нее все еще было праздником, контраст между нынешней жизнью и прошлой наполнял ее радостью.
Берни же часто намекала, что ей до чертиков надоело сидеть дома.
Дети разделились на группы. Кэрри и Стив, сынишка Берни, были одного возраста и быстро нашли общий язык. Сара и Джессика тут же отбежали в сторону от малышей и начали шептаться, делясь секретами. Мел надеялась, что Сара не подхватит насморк от вечно простуженной Джессики.
– Как дела? – спросила Мел, усаживаясь рядом с Берни.
– Нормально, – отозвалась Берни безразличным тоном. – Но если честно, я устала.
– И все? – спросила Мел. – Ничего не случилось?
Мел совсем недавно и представить себе не могла, что сможет вот так общаться с малознакомым человеком, но теперь она перезнакомилась со всеми женщинами на детской площадке. Разумеется, это не означало, что у них не было личной жизни или собственных тайн. Но если они о чем-то говорили, то делали это с большой откровенностью. Общие проблемы объединили их.
– Моя свекровь… – с горечью произнесла Берни. – Почему эта женщина ни разу в жизни не могла отнестись ко мне с уважением? Я жена ее сына, родила ей пятерых внуков, но что бы я ни сделала, все не так.
– Что случилось на этот раз? – Мел уже была наслышана о свекрови Берни.
– Она вчера обедала у нас. И чуть ли не с порога стала втолковывать Мику, что самая главная его роль в жизни – быть сыном. Я не в счет, только Мик, ее дорогой сыночек. Это так обидно! – возмущалась Берни. – Она хочет привязать его к своей юбке. Слушать, как прошла неделя, смотреть вместе с ним спортивные передачи, а я тем временем должна вертеться на кухне, пытаясь приготовить обед из трех блюд и посадив Стива на кухонный стол. А стоило мне отвернуться, как пакет муки оказался на полу. – Берни села на своего конька и теперь оживилась. – Приготовив обед, я выслушала лекцию о правильном питании. И это от женщины, которая считает, что детей надо поить обезжиренным молоком, чтобы они не поправлялись, в то время как сама каждый раз приносит внукам пакет печенья…
– А муж, он тебя не поддерживает? – поинтересовалась Мел.
– Если бы! А ведь это именно то, что мне так нужно! Немножко поддержки, признательности… благодарности и понимания.
Мел пыталась найти подходящие слова, но Берни была так подавлена, что это оказалось непростым делом. Непонимание между нею и свекровью, безучастность мужа превращали ее жизнь в ад и делали всех несчастными. Мел не знала, чем тут можно помочь.
– Не стоило мне забивать твою голову этой ерундой, – обреченно вздохнула Берни.
– Почему? Тебе же нужно было выговориться, – возразила Мел.
– Ты идешь в пятницу к Вив на кофе? Это благотворительная акция в пользу местного хосписа.
– Прости, но я договорилась встретиться с подругой, – извинилась Мел. Она порылась в кошельке в поисках денег. – Передай это от меня. – И, записав свой номер на клочке бумаги, сказала: – Звони, если захочешь поговорить.
Девочки устали, и когда Мел пошла, готовить обед, они без сил плюхнулись на кушетку.
Мел вспомнила о том, как Клео, Дейзи и Кэролайн агитировали ее открыть собственное дело, чтобы она могла осуществлять руководство из дома и работать неполный рабочий день. Никто не предложил ничего конкретного, но сейчас ей в голову пришла идея. Что, если организовать общество поддержки неработающих матерей? Жаль, если это дело окажется нежизнеспособным. Ведь в той или иной помощи нуждается каждая мать. И Берни, и Кэролайн…
Когда Мел высадила Кэролайн на вокзале в Каррикуэлле после отдыха в Клауд-Хилле, она обняла ее и сказала:
– Что бы ни случилось, я с тобой. Позвони, я приеду.
– Ты настоящий друг. – Кэролайн обняла подругу. Она не плакала, как накануне. И казалась сейчас более сильной и собранной. Во всяком случае, Мел хотелось так думать.
Мел провела день в ожидании телефонного звонка, но пробило девять, а Кэролайн так и не позвонила. Мел позвонить не решилась, она сама терпеть не могла телефонные звонки по вечерам, когда вся семья в сборе и все хотят отдохнуть.
На следующий день в восемь утра раздался звонок, и Мел схватила трубку.
– Это я, Мел. Все кончено.
– Кончено? – не поняла Мел. – Он ушел?
– Нет, роман окончен, – сказала Кэрол. – Правда. О, Мел, он плакал! И я плакала. Он сказал, что это не повторится. Он понимает, что виноват, боялся, что мне все станет известно, и не знал, как быть.
Кэрри и Сара сидели за завтраком. Сара приклеилась к коробке с хлопьями, а Кэрри выкладывала на столе узор из них. Обе были совершенно счастливы. Мел подвинула к телефону стул и села.
– Кто, когда, почему и как долго? Рассказывай.
– Одна из его сослуживиц, – сообщила Кэролайн. – Но она ушла.
– Правда? – с подозрением спросила Мел.
– Грэм назвал ее имя, – продолжала Кэролайн. – Я знаю, что она уже не работает. Она замужем и боялась, что муж узнает. Это началось на Рождество на какой-то корпоративной вечеринке и потом продолжалось от случая к случаю… Он сказал, что в жизни не испытывал такого стыда и страшно боялся потерять меня и детей.
Подозрение Мел усилилось, но она промолчала.
– Странно, но она даже не красавица, и вообще ничего особенного, – добавила Кэролайн. – Она такая серая мышка, но работает хорошо. Мне легче от того, что я теперь знаю, как она выглядит. И даже могу сказать, что я выгляжу получше, хотя и не подхожу под стандарты Мисс Вселенной.
Мел могла понять Кэролайн. Приятно узнать, что твоя соперница ничем особенно не блещет, в противном случае простить было бы труднее, потому что Кэролайн все время сравнивала бы себя с другой женщиной. Но то, что она упустила Грэма, абсолютно точно.
– Ты предъявила ему ультиматум?
– Он сказал, что все кончено. Но я не знаю, сказал ли он правду. Мы решили обратиться в семейную консультацию. И знаешь, он согласился, потому что он хочет сохранить семью.
– А ты чего хочешь?
– Я тоже этого хочу.
– Что ж, я рада, – искренне сказала Мелани. – Но помни, если понадобится помощь, я с тобой.
Она положила трубку и, закрыв глаза, прошептала слова молитвы:
– Господи, пусть у Кэролайн и Грэма все будет хорошо.
Ванесса спросила, не возражает ли Мел, если Ками, которая заменила Мел в «Лоример», присоединится к ним на ленче в кафе «Монмартр».
– Она очень хочет с тобой познакомиться, Мел, – убеждала ее Ванесса.
– Это еще почему? – недоумевала Мел.
– Я рассказала ей о тебе.
Ками выглядела очень молодо, хотя Ванесса сказала, что ей около тридцати. Ее лицо, как и говорила Ванесса, было совершенно безмятежным. Мел могла представить, как Хилари, наталкиваясь на ее спокойствие, приходит в бешенство.
– Хилари не может справиться с Ками, – улыбнулась Ванесса, изучая меню.
Ками пожала худенькими плечами:
– Почему я должна выходить из себя? Пусть Хилари расстраивается, если что-то не так, а не я. Я здесь для того, чтобы добросовестно исполнять свое дело. Если что-то не получается, я постараюсь завтра сделать это лучше. Я делаю все, что от меня зависит.
Мел рассмеялась:
– Так вот как мне надо было вести себя с Хилари! Она редко повышала на меня голос, но когда сердилась, у меня возникало чувство, что я действительно виновата. А надо было всего лишь улыбнуться и сказать: «Завтра постараюсь сделать лучше».
– Это ее раздражает, – добавила Ками, – но это уже не моя проблема. Я не отвечаю за ее настроение. Когда на прошлой неделе «завис» сайт, об этом было много разговоров. Один рассерженный клиент обзвонил все газеты, и мы попали в глупое положение. Но что тут поделаешь!
Мысль о том, что без нее в отделе не все идет гладко, утешила Мел. И ей понравилась, что Ками не пыталась этого скрыть.
– Вот почему Хилари не может с ней справиться, – сказала Ванесса, когда Ками ненадолго отлучилась из-за стола. – Ками никогда не лжет. Просто не видит в этом никакого смысла. А Хилари на 50 процентов только видимость, вот она ничего и не может поделать с Ками.
Эта была приятная встреча, они посудачили о работе, посплетничали об общих знакомых.
– Вы очень смелая, если смогли отказаться от карьеры, – вдруг сказала Ками. – Должно быть, вам было тяжело. В Китае работающая женщина может рассчитывать на свою семью, а здесь труднее. Вам приходится рассчитывать только на себя.
– Да нет, моя мама самоотверженно закрывала появлявшиеся бреши, – заметила Мел. – Так что особых проблем не было. Просто мне хотелось самой воспитывать Сару и Кэрри.
– Не думаю, что я отказалась бы от работы, даже если бы могла себе это позволить, – заявила Ванесса. – Твои дети еще маленькие. А Конал быстро взрослеет. В январе ему будет четырнадцать. Еще пара лет, и я перестану быть ему нужна. Так что самое трудное позади.
– В некоторых странах воспитание детей считается главным предназначением женщины, и она не подвергается обструкции со стороны общества, если занимается этим, – заметила Ками.
– Держу пари, что женщины всегда найдут, из-за чего можно испытывать чувство вины, например, когда из-за работы они вынуждены пропускать спортивные занятия, – вставила Мел. – Даже если дети счастливы, тебя все равно гложет червь сомнения: все ли ты сделала так, как надо? Я до сих пор не уверена, что поступила правильно.
– Моя сестра живет в Китае и работает в госпитале, – сказала Ками. – Когда она приходит домой, то часами сидит с сыном за уроками, потом непременно с его помощью занимается домашними делами. В Китае так принято.
– Выходит, здесь не так уж плохо, – сказала Мел.
– Предлагаю сменить тему. – Ванесса потянулась к меню. – Будем заказывать десерт?
Мел вежливо улыбнулась официанту. Никакой реакции, он смотрел мимо нее. Черт возьми! Ей опять не удается привлечь внимание официанта, а все потому, что она не походила теперь на бизнес-леди. Мел мельком взглянула на зеркальную стену кафе и увидела свое отражение во множестве квадратных панелей. Льняное платье и бирюзовая трикотажная кофточка, наброшенная на плечи, решительно не похожи на деловой костюм. Она привела в порядок волосы, и, теперь снова светлые и блестящие, они волной падали на плечи. Но она пришла не на официальную встречу, не для серьезного разговора с боссом, как большинство посетителей. Она хотела просто прогуляться по магазинам, побродить по улицам без всякой цели, купить девочкам что-нибудь необременительное для бюджета и, вернувшись, домой, выслушать их рассказ о том, как они повеселились на дне рождения у подружки Сары, куда отвела их Карен. Потом девочки поиграют на лужайке перед домом, а Мел с матерью спокойно выпьют чаю, а затем она займется обедом. Господи, да о чем еще можно мечтать!
Вскинув голову, Мел бросила на официанта царственный взгляд, который на международном ресторанном языке означал: «Я не намерена больше ждать ни секунды».
– Мадам? – Официант мгновенно оказался рядом.
Она одарила его ослепительной улыбкой.
– Мы готовы заказать десерт.
По дороге домой Мел зашла к мяснику и купила хороший кусок молодой баранины. Эйдриан любил баранину, и она устроит в пятницу особенный ужин для двоих. Ей нужно сказать ему кое-что.
Когда Мел вернулась, Карен и девочки гуляли в саду. Услышав веселые крики и взрывы смеха, Мел успокоилась, поняв, что все в порядке. Ее вечно одолевал страх, что в ее отсутствие случится что-то ужасное.
Войдя в холл, она поймала себя на том, что разглядывает свой дом. Теперь он выглядел совершенно иначе. За последние месяцы Мел проделала огромную работу. Окна сияли. Вещи аккуратно разложены, и утром, когда ты мечешься в поисках нужной вещи, больше не приходится твердить: «У нас нет времени на поиски, поэтому все должно лежать на своих местах». Содержимое холодильника тоже изменилось. Он больше не был забит полуфабрикатами из супермаркета, и на нижней полке не стояла вечная картофельная запеканка. Мел готовила ее, чувствуя вину перед близкими за то, что не кормит их должным образом, а потом забывала про запеканку, поскольку под рукой была магазинная еда.
С помощью девочек она за один день покрасила все те деревянные детали в холле, которые давно требовалось обновить. И Сара, и Кэрри так радовались, когда мама дала им маленькие кисточки, немного краски и выделила место для работы.
Мел сравнивала этот день с подобным днем своей прежней жизни, когда в доме провозглашался лозунг «Сделай это сам» и когда и ее, и Эйдриана раздражала перспектива потратить выходные на такое скучное дело, как покраска, или что-то в этом роде. Кипели нешуточные страсти, и до вечера они не разговаривали.
Мел положила покупки и вышла в сад.
– Привет, Сара! Привет, Кэрри! Здравствуй, мама, – сказала она, поочередно целуя всех. – Как вы тут?
Вернувшись с работы в половине седьмого, Эйдриан заглянул в столовую. Стол сиял белоснежной скатертью, у каждого прибора крахмальные салфетки.
– Салфетки? – удивился он. – По какому случаю такая торжественность? Нет. Подожди. Я сам угадаю. Ты сделала операцию по перемене пола и хочешь сообщить мне об этом в соответствующей обстановке?
– Близко к истине. Но не точно, Шерлок.
– Ты решила сбежать с молочником, а поскольку никак не могла сочинить прощальное письмо, решила сначала ублажить меня фрикадельками?
– Как ты догадался? – с самым серьезным видом кивнула Мелани. – Только он почтальон, а не молочник. Знаешь, в машине на мешках с письмами можно удобно устроиться, разве что штемпельная краска оставляет пятна на одежде.
– Какое счастье! Я бы не пережил, если бы он оказался молочником. – Эйдриан поставил портфель, развязал галстук и сел за стол.
Мел поставила перед ним томатный соус домашнего приготовления, хлеб и фенхель.
– Девочки спят. У них сегодня был замечательный день. С утра мы гуляли в парке, а потом мама отвела их на день рождения к Табби, где все было по высшему разряду: приглашенный клоун и специальный художник, который разрисовал лица детей, к их большой радости.
– То есть домашний детский праздник?..
– А, – махнула рукой Мел, – большие деньги и сплошная показуха. Даже торт был в виде принцессы. Нам с мамой долго пришлось объяснять Саре, что не каждый ребенок получает такой торт, клоуна, художника и кукольный домик, когда ему исполняется пять лет.
– Что же Табби получит, когда ей исполнится двадцать один?
– Не удивлюсь, если это будет футбольный клуб «Милан» и автомобиль «порше». А теперь поторопись, обед готов.
– И надеюсь, ты мне объяснишь, что все это значит, – сказал Эйдриан, кивая на цветы и красиво накрытый стол.
Мел потянулась к нему и поцеловала долгим поцелуем.
– В свое время, – таинственно проговорила она.
– Если так пойдет и дальше, то я, пожалуй, решительно воспротивлюсь делить тебя с почтальоном, – пошутил Эйдриан, обнимая жену за талию. – Может быть, стоит изменить план и подняться наверх, чтобы сразу приступить к десерту? – предложил он, скользнув рукой по ее ягодицам.
– Ну, уж нет, я целый вечер провела у плиты, – возразила Мел, снова целуя его. – Десерт будет позже. Сначала марокканский салат и баранина по рецепту Найджелы Лоусон.[19]19
Найджела Лоусон – известный кулинар. Она пишет книги, ведет передачу на TV.
[Закрыть]
– Беру свои слова обратно, – сдался Эйдриан, разворачивая салфетку. – Сначала обед, потом десерт. Баранину, да еще по такому рецепту, пропустить нельзя.
– И все же, что произошло? – спросил он, когда они почти закончили с едой и так объелись, что с постелью стоило повременить.
– Я бы хотела вернуться на работу, – сообщила Мел.
– Я этого ждал.
– Правда? – удивилась Мел, но всего лишь на мгновение. Они уже долго были вместе, и Эйдриан хорошо ее знал.
– Я понимал, что тебе этого мало, – сказал он, жестом обводя комнату, где в аккуратных корзинах лежали игрушки Кэрри и Сары. – Ты работала всю жизнь, а человеку трудно отказаться от своих привычек. От признания, уважения, разнообразия, – добавил он.
– Только я хочу, чтобы на этот раз все было по-другому, – сказала Мел.
– Не понял, что значит «по-другому»?
– Я хочу работать неполный день.
– И что это за работа?
– Пока еще не знаю, может быть, супермаркет… просто я хочу уходить на несколько часов, потому что мне нравится работать, ведь тогда еще больше ценишь свободное время. И потом, мне приятно, если я смогу что-то зарабатывать сама.
– Все, что я зарабатываю, – это наши общие деньги, – возразил Эйдриан. – Я не требую, чтобы ты отчитывалась за каждый потраченный цент.
– Да, но когда сама зарабатываешь – это совсем другое, – пыталась объяснить Мел. – Ты здесь совершенно ни при чем. Дело во мне. Я испытываю комплексы из-за того, что зарабатываешь только ты. А как ты узнал, что я хочу снова пойти работать? – вдруг спросила она. – Ты думаешь, я страдаю от того, что сижу дома? Вовсе нет.
– Не забывай, что я тебя очень хорошо знаю, – пояснил Эйдриан. – Я знаю, что ты любишь возиться с детьми, но ты привыкла ставить перед собой масштабные проблемы…
– Ну, знаешь, с детьми тоже проблем хватает.
– Я понимаю. Но тебе этого мало.
– Решать серьезные задачи трудно, когда имеешь детей, – вздохнула Мел. – Во всяком случае, у меня не получалось. Мне казалось, что я смогу работать так же, как до рождения девочек, но я ошиблась. Не то чтобы мне не хватало ума, работоспособности, амбиций… Но я разрывалась между домом и работой, и потом, материнство накладывает на женщин свой отпечаток.
– Мне нравятся перемены в тебе.
– Правда?
Она так любила его. Он был ее единомышленником, задушевным другом, он знал, что для нее лучше.
Мел подумала о Кэролайн. О том, что она помирилась с мужем, и спросила себя, могут ли у них после всего наладиться прежние задушевные отношения.
– Я хочу, – объяснила она, – заботиться о наших детях, быть рядом с ними, не пропускать визита к доктору и не убегать по утрам, когда дети болеют. Если у Кэрри снова заболит горло, я не хочу покидать ее. Мне нужна такая работа, которая оставляла бы мне свободное время для моих детей. Гибкий график. – Мел вздохнула. – Но где найти начальника, который бы понимал, что, прежде всего я мать?
– Может, тебе открыть собственное дело?
Глаза Мел удивленно блеснули.
– Ты уже четвертый, кто говорит мне об этом, – заметила она. – Наверное, в этом что-то есть.
– Четвертый? Вот те раз, – притворно нахмурился Эйдриан. – Значит, муж обо всем узнает последним? Так кто еще говорил тебе? Почтальон?
Мел откинулась на спинку кресла и положила босую ногу на колено Эйдриана. Он начал медленно массировать ее стопу.
– Продолжай, и я во всем признаюсь, – чуть задыхаясь, произнесла она.
– Мы можем лечь пораньше. И убрать все завтра, – предложил Эйдриан. Мел скинула ногу на пол, схватила его за руку и шепнула:
– Мы начинаем опасную жизнь!
Но тут ее взгляд остановился на остатках баранины.
– Мяса осталось довольно много. Я заверну его в фольгу, – сказала она, отпуская руку Эйдриана. – Жаль, если…
Эйдриан расхохотался.
– В чем дело? – спросила Мел и тоже засмеялась. – Ты же любишь баранину, можем оставить на ленч…
– Ну и смешная же ты, Миссис Здравый Смысл – сказал Эйдриан, помогая ей убирать со стола. – Но ты права. Прочь желание, ничто не должно пропасть.
– Мы не можем позволить себе бросать деньги на ветер, – серьезно сказала Мел, собирая тарелки. – Пока я не найду подходящую работу, нам придется экономить.
– А если я скажу, что мне дали прибавку? – хитро спросил Эйдриан. Мел мгновенно перестала убирать со стола. – Меня повысили, – объявил он. – Это моя главная новость, я приберегал ее, чтобы сообщить после… десерта. Мои труды не пропали даром, теперь я вхожу в команду менеджеров высшего звена. Мне сообщили об этом сегодня.
– Эйдриан! – Мел бросилась ему на шею. – Я горжусь тобой, милый!
– Все это благодаря твоей поддержке, дорогая, – пробормотал он, вдыхая аромат ее волос.
– Ну, уж… – смутилась она.
– Да. – Он крепко обнял ее. – Без тебя я ничего бы не добился. А вместе мы хорошая команда. – Он поцеловал ее в губы, и Мелани почувствовала, что желание проснулось вновь, заставляя ее забыть обо всем.
– Ты прав, – твердо сказала она, потянувшись за бараниной. – Это отправится в холодильник, а остальное может подождать до завтра. У нас есть дела поважнее.
