Текст книги "Сердцеед (ЛП)"

Автор книги: Кэти Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Я тихонько стону, а он сдвигается надо мной и теперь его мускулистое тело прямо на мне. Боже помоги мне, он полностью мной владеет. «Сент... Сент...» Мои мысли расплываются, когда он погружает язык мне в ухо. Этот мужчина весь мир превратит в грешников.

Сент смотрит на мои покрасневшие соски. Я рычу, когда он опускается, чтобы лизать и пробовать их, пока ласкает мой клитор гладкими умелыми пальцами. Подушечкой большого пальца он выводит круги, затем потирает меня, а средний палец погружает внутрь, и я уже на грани.

Я притягиваю к себе его лицо, дрожа от возбуждения, пока целую его, наклоняю голову и жестко сосу его язык. Он рычит, когда я позволяю ему скользить вверх и вниз между моих ног. Я настолько изголодалась, что, если он войдет в меня, я кончу раньше него. Но он наслаждается своим влиянием на меня, и, кажется, хочет его продлить. Головка его члена массажирует вход в мою вагину.

Сент прекрасный, дикий и могущественный, и я хочу, чтобы он кончил внутри меня. Но я знаю, что это безрассудно, поэтому, тяжело дыша, наблюдаю, как он раскатывает презерватив и смотрит на меня, его грудь вздымается от глубоко дыхания.

Мы смотрим друг на друга, пока я расставляю ноги, а он снова трется об меня. Он снова растягивается надо мной. Одним движением Сент заводит мою ногу себе на бедро, и прижимается ко мне. Застонав, я вцепляюсь ногтями в его мускулы. Он смотрит на выражение моего лица, когда начинает проникать внутрь. Его тело вибрирует, я перестаю дышать, когда он вынимает член, затем вновь входит в меня, весь мокрый от моих соков, и такой твердый. Я не могу думать или говорить, я лишь вбираю его, его рот, трепет, с которым он смотрит на меня. Он следит за каждым моим движением, каждым вздохом, каждым страстным неудержимым стоном.

Сент протягивает руку между нами и легонько трет подушечкой пальца мой клитор, наблюдая, тяжело дыша, едва ощутимо кружа пальцем, пока вбивается членом настолько глубоко, насколько хочет, готовясь насладиться то сжимающейся, то ослабляющейся пульсацией моего тела.

Оргазм. Яростный и неудержимый. Он проносится сквозь меня, как ураган, затрагивая каждый уголок моего тела. Сент прижимает меня за бедра к матрасу, продолжая двигаться, продлевая мой оргазм невыразимо приятными толчками, пока я изгибаюсь, ища его рот. Он одаривает меня сокрушительным поцелуем, и я чувствую, когда он доходит до точки, этой магической точки, потому что энергия сжимается, как пружина в его теле, становясь все плотнее и плотнее с каждым толчком.

Я все еще наслаждаюсь пульсацией после оргазма, когда его тело напрягается, и я чувствую толчки его члена, когда он кончает внутри меня. Сент обхватывает мое лицо, удерживая меня, пока замедляет ритм. Мы медленно, но страстно целуемся, пока наши тела разделяются.

– Вау, – говорю я, задыхаясь.

– Да уж, – говорит он. За этим следует тихий смех, и его глаза мерцают от удовольствия. Он выглядит довольным моей открытостью. А может просто... сексом со мной.

Сент переворачивается на спину, я прижата к его боку, он обнимает меня одной рукой, согнув другую под головой, и его грудь вздымается от дыхания. Он опускает глаза и убирает с моего лба локон мокрых волос.

– Я почти готов повторить. А ты?

Я не могу дышать, но кому нужен воздух?

– Я тоже.

Что я делаю? Что я делаю? ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, РЕЙЧЕЛ?

– Еще раз, прежде, чем я уйду, – говорю я, перекатываясь и садясь на него сверху. И, боже, он так хорош, что я бы осталась с ним, если бы могла.

***

Спустя один секс-марафон с многочисленными оргазмами...

– Почему ты не рассказала обо мне подругам? – спрашивает Малкольм.

Я медлю с ответом, пока одеваюсь.

Выражение его лица не раздраженное, но не скажу, что он выглядит счастливым. Он выглядит немного отстраненным, веки прикрыты после последнего оргазма, взгляд затуманен.

– По тем же причинам, почему не хотела, чтобы знали твои друзья.

– По каким причинам? – спрашивает он.

– Мы просто дурачились. Ничего серьезного, – я застегиваю молнию на юбке и стою там, смотря на него. – Ты злишься?

– Мне любопытно.

Я продолжаю смотреть на него.

– Ты привык выставлять напоказ своих любовниц, а они обожали распространяться о том, что спали с тобой, я так не делаю.

– Не слишком ли мы стары для игр в прятки, Рейчел?

– Не слишком ли мы стары, чтобы делать ставки на то, что ты сможешь меня заполучить?

На губах Сента появляется улыбка, но до глаз она не доходит.

– Тебе было невыносимо от того, что они решат, будто ты хочешь меня, но не можешь получить.

– Все верно.

– Почему?

– Потому что я заявил на тебя свои права.

– Я не понимаю тебя, Малкольм. Видишь, поэтому я и не хочу ни с кем встречаться. Меня бы убили попытки понять своего мужчину.

– Его тоже убивают попытки понять тебя.

Я удивленно моргаю.

Он продолжает, будто то, что он сказал, не было чем-то важным. Будто мое сердце не замерло в груди в странной надежде и страхе.

– Видишь ли, – продолжает он, – обычно девушкам нравится, что все знают, что они оказались в моей постели. Некоторые утверждают, что побывали здесь, хотя я их ни разу не встречал. Ты первая, кто была, но не хочет быть.

Я опускаю голову, когда чудовищное чувство предательства и обмана накрывает меня.

– Если бы я не хотела тут быть, то не была бы, – тихо говорю я. – Я здесь, несмотря на... несмотря на тот факт, что мне вовсе не стоило быть здесь, – объясняю я, поднимая на него глаза.

«Мне не стоило быть здесь, Сент», – думаю я печально.

Но он только смотрит на меня с тем же озадаченным видом, который у него бывает, когда он пытается разгадать меня. Я поднимаю топ и чувствую, как он наблюдает за мной, пока я одеваюсь. Именно такого разговора не ожидаешь от того, с кем провел одну ночь. Но он не увлечение на одну ночь. Кто же он? 

– Я не хочу быть номером в этом списке. От одной только мысли обо всех тех женщинах, что у тебя были, мне хочется пойти записаться на курсы танцев у шеста.

– Почему? – смеется он.

– Потому что я вся такая скучная. Я просто обычная... девчонка. А ты – это ты.

А я одержима. 

Уже перевалило за три часа ночи. Мы помятые и должны быть расслаблены после всего сумасшедшего секса, что у нас был. Но челюсть Сента напряжена, отчего напрягаются мои мускулы. Я хочу снова запрыгнуть на него и стереть это напряжение тем способом, которым мы это делали раньше, но меня начинает пугать эта одержимость. Пугает он. Стоя в дверях, я оборачиваюсь, чтобы попрощаться, но он уже надевает свои сексуальные черные боксеры, а затем и брюки.

– В это время там не безопасно, – шепчет он.

– Там никогда не безопасно, – бормочу я.

Обнаженный по пояс и босиком (отчего у меня все еще бабочки в животе, даже после того, как его руки побывали на каждом сантиметре моего голого тела) он сопровождает меня к лифту и ждет рядом со мной, пока тот приедет. Когда он издает звук «динь», Сент поворачивает меня лицом к себе. Я позволяю ему поцеловать себя в губы и целую в ответ, обнимая его всего на секунду. На две. А затем отдаляюсь и захожу в лифт.

– Пока.

Я вижу что-то глубоко интимное в его взгляде, когда он наблюдает за мной, удерживая мой взгляд до тех пор, пока двери лифта не закрываются между нами.

Боже, я и подумать не могла, что мужчина может так на меня смотреть.

Я выхожу из здания, когда вижу выходящего из «роллса» водителя.

– Мисс Рейчел, – здоровается он, открывая дверь автомобиля.

«Ох, Сент, серьезно?»

Я смотрю вверх на здание, но верхних этажей даже не видно. Я собираюсь поспорить с Отисом, но сейчас три часа ночи.

Пока я сажусь на заднее сидение машины, я слышу, как кто-то говорит: «Мистер Сент, добрый вече... доброе утро» позади меня. Я только успеваю сесть, когда вижу его лицо, и это происходит – мое сердце подпрыгивает в груди, как делает каждый раз, когда я его вижу.

– Рейчел, – говорит Сент, берет меня за руку и вытягивает из машины.

– Что... что ты делаешь?

– То, что должен был сделать раньше.

Я отказываюсь идти дальше, когда он берет меня за руку и прижимает к себе. Я смотрю на него широко раскрытыми глазами от удивления.

– Ты с ума сошел.

– Так и есть, – соглашается он, приподняв бровь. – Ты сама поднимешься вверх или мне отнести тебя?

– Прошу, не надо меня нести, – отвечаю я, замечая шокированное выражение лица Отиса.

– Тогда пошли со мной.

Я делаю шаг вперед, его сильные пальцы сплетаются с моими, и вот мы снова в лифте. Когда дверь открывается, и никто уже не может нас видеть, он подхватывает меня на руки и перекидывает через плечо.

– Сент! Малкольм СЕНТ! Опусти меня, что ты творишь?

– Скоро опущу.

Я замираю, тая внутри, мое сердце сходит с ума.

– Не верю, что ты делаешь это, – говорю я в неверии, когда он бросает меня на кровать.

– Да, делаю. Ты спишь здесь. Ты остаешься здесь на всю ночь.

Будучи, кажется, серьезно настроенным, он стаскивает топ через мою голову, помогая мне удобнее устроиться. И хоть я знаю, что мне не стоит оставаться, знаю, что мне не должно так сильно нравиться то, что мы вместе, знаю, что не могу сейчас мыслить здраво (да я вообще не могу думать), это не останавливает меня от расстегивания его рубашки на бешеной скорости, пока я не стаскиваю ее с его груди, вздыхая, когда он ложится на меня сверху.

***

@МалкольмСент правда, что у тебя появилась подружка? #явпечали #прошускажинет

Я опускаю телефон и поворачиваюсь в постели спустя два часа, чтобы посмотреть на мужчину, лежащего рядом.

Я протягиваю руку, чтобы коснуться его подбородка. Я смотрю на его сексуальный рот, не двигающийся во сне. Я осталась ночевать у парня после дикого, безудержного секса. Я. Всю свою жизнь страх быть отвергнутой, или что мужчина причинит мне боль, заставлял меня фокусироваться исключительно на вещах, которые я могу контролировать. Моя учеба, моя карьера. Мое тело и его нужды были подавлены моим мозгом долгие годы, это правда. Но не сейчас, не этой ночью, не с этим мужчиной.

То, как он хочет меня... от этого у меня перехватывает дыхание.

Прежде, чем я понимаю, что делаю, я провожу пальцами по его лицу, сначала обводя контуры его подбородка, восхищаясь колючим ощущением от отросшей за ночь щетины.

У Сента пухлые, плотные и такие розовые губы, что мой пульс ускоряется, а губы сжимаются, завидуя моим же пальцам.

Не раздумывая, я задерживаю дыхание и, стараясь не шуметь, наклоняю голову. «Ты заставляешь мой мир крутиться так сильно и так быстро». Слова отдаются вибрацией у меня в сердце, пока я обхватываю ладонями его подбородок и осторожно прижимаюсь губами, чтобы не разбудить его.

Что-то тягучее и теплое проносится во мне. О, боже, Малкольм...

Я прижимаюсь к нему ближе, ощущая его, смотря на него. Никогда бы не подумала, что увижу его таким, спящим со мной после секса. Я восхищалась его улыбкой, задорным блеском его глаз, когда он дразнил меня или посмеивался, и тем, как он защищал меня, когда его друзья становились излишне навязчивыми по отношению ко мне. Никогда не думала, что у меня будет связь с таким мужчиной.

Я люблю, что Сент такой сфокусированный и рациональный, но с друзьями он становится обычным подростком – очень большим, очень красивым мальчиком-подростком с очень дорогими и очень мощными игрушками. Я люблю работать над материалом о нем, брать у него интервью, потому что с жадностью ловлю каждую деталь, о которой он рассказывает. Я люблю быть маленькой частью его жизни, а прямо сейчас видеть его таким, которым не думала, что увижу, обнаженным, в постели, спящим. Я привязалась к нему намного сильнее, чем предполагала возможным.

Так что, когда он одной рукой обнимает меня, открывая рот под моими губами, проникая своим теплым влажным языком внутрь, и тысячи вспышек удовольствия проносятся по моим нервным окончаниям, единственное, что я могу сделать (единственное, что я хочу сделать) – это позволить этому чувству и ему самому завладеть мной.

Глава 22
ВОЗБУЖДЕНИЕ, ЭКСТАЗ И РАЗОБЛАЧЕНИЕ

Воскресенье мы провели с мальчишками, смотря очередную игру «White Sox».

Я твердо намерена делать заметки на телефоне, чтобы позже добавить к остальным материалам, но я так расслаблена, что позволяю себе немного побездельничать.

Я начинаю чувствовать себя комфортно в их компании, они будто шумные старшие братья, которых у меня никогда не было. Они оба, похоже, были на каком-то приеме, потому что на них костюмы, галстуки отброшены в сторону, пиджак одного свисает со стула, второго – на диване.

Комментатор что-то говорит о голе, или может, это был тачдаун или что-то вроде того, и парни прильнули к экрану телевизора. Я сижу рядом с Малкольмом, одетым в светло-синюю хлопковую футболку, обтягивающую его плечи, и светло-голубые джинсы. Он выглядит расслабленным, но властным, развалившись на диване. Каллен с Тахо обсуждают какого-то игрока, а Малкольм смотрит на экран, периодически делая глоток вина. Все верно, никакого пива. Они смотрят игры, попивая «Пино Нуар».

День из жизни Малкольма Сента. Я смеюсь про себя и стараюсь сосредоточиться на игре, но все, о чем могу думать – рука Малкольма на моей спине. Он выглядит так притягательно в этой футболке, что мне хочется только свернуться калачиком поближе к нему, уткнувшись лицом ему в грудь, и чтобы он прижимал меня к себе своими сильными руками. Вместо этого, между нами на диване почти 10 сантиметров, которые я умышленно оставила по той же причине, почему хочу забраться к нему на колени. Мне нужно успокоиться.

И в этот самый момент Малкольм опускает руку мне на бедро и одним движением подтягивает меня к себе. В результате я касаюсь его бедром, а он обнимает меня.

– Так-то лучше, – говорит он, довольный собой, откидывается на спинку дивана и продолжает смотреть игру. Еще один глоток «Пино Нуар».

Тахо, кажется, заметил небольшой маневр Малкольма, потому что начинает смеяться. Малкольм бросает взгляд в его сторону и прижимает меня ближе.

Мужчины. Я закатываю глаза и прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться. Повернув голову, я обнаруживаю, что Малкольм смотрит на мои губы, как я едва заметно улыбаюсь.

– Этот рот, – говорит он, тянется и подушечкой пальца раскрывает мои губы. Он все еще смотрит на них, когда опускает руку. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, а я, испугавшись, отворачиваюсь. Он только хихикает, оставляя поцелуй на моей щеке.

– Черт, ни разу такого не видел, – говорит Каллен.

– Чего? – спрашиваю я.

– Чтобы короля отвергала женщина, – говорит он, указывая на Малкольма.

– Я не отвергала его! – выпаливаю я. Вполне уверена, что покраснела. Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Малкольма, он слегка хмурится. Уверена, он сделал пометку у себя в голове «позже надрать Каллену задницу».

– Так и было, – настаивает Каллен. – Тебе придется загладить свою вину позже, – он подмигивает мне, и я чувствую, как напрягается Малкольм рядом со мной.

– Что? Что я пропустил? – говорит Тахо, не отводя взгляда от телевизора.

– Да так, ничего особенного, просто нашего парня тут...

– ДАА! ЧЕРТ, ДА! ВОТ ТАК! – Тахо вскакивает со стула и хлопает в ладоши. – Вперед, вперед, вперед!!!

Думаю, случилось что-то хорошее. Каллен с Малкольмом возвращают свое внимание к телевизору и присоединяются к небольшому торжеству Тахо. Я чувствую, как грудь Малкольма вибрирует от его низкого голоса, и неосознанно наклоняю голову чуть ближе к нему.

Он придвигается к моему уху и объясняет, что произошло. Я киваю, но все, о чем могу думать – как звучит его голос. Глубоко и мужественно. И я снова хочу забраться к нему на колени.

Он целует меня в висок и смотрит обратно на экран.

Это уже слишком. Я пытаюсь отодвинуться от него, но он только усиливает хватку вокруг меня. Черт.

До этих пор бейсбол меня особо не интересовал, и хоть я настолько расслаблена, что в любой момент могу отключиться, Малкольм всеми этими дурацкими легкими прикосновениями показывает мне, что он обо мне не забыл. Иногда это поцелуй в макушку или его рука у меня на бедре, или поглаживания пальцем моего запястья. От каждого такого прикосновения я растворяюсь и рассыпаюсь, все сильнее и сильнее. Это легкие, пустяковые касания, но от них у меня кружится голова и внутри все переворачивается.

Я обещаю себе, что не стану, но к концу игры прижимаю голову к его груди, а он притягивает меня всё ближе. Каллен и Тахо продолжают глазеть на нас: А) будто мы какие-то динозавры/вымершие животные и они глазам своим не верят; Б) будто мы какое-то волшебное чудо, которое может исчезнуть в мгновение ока. Насколько я понимаю, они не привыкли видеть Малкольма таким. И я чувствую, будто играю с огнем. Я чувствую, что чем ближе я к нему прижимаюсь, чем больше расслабляюсь рядом, чем уютнее устраиваюсь у него на плече, тем сильнее меня обожжет потом.

В какой-то момент игры, я встаю, чтобы проветриться, потому что чувствую, что делаю то, что не следовало бы. Требуется вся моя выдержка, чтобы отодвинуться от его широкой груди и уйти на кухню. Как вылезти из постели в воскресенье утром, при этом Малкольм – мой личный королевский матрас. Стоит мне только уйти, как в то же мгновение я начинаю скучать по его теплу, рукам, звуку его голоса у моего уха, когда он что-то говорит. Я помню, что могла даже чувствовать, как движется его пресс под моей головой. Его живот твердый, как камень. Я вздрагиваю и сосредотачиваюсь на том, чтобы вернуть свое самообладание.

Когда я возвращаюсь, то сажусь, оставляя между нами сантиметров тридцать, надеясь, что посылаю ему четкое послание. В этот раз он даже не раздумывает, только смотрит на меня, будто я сделала что-то забавное, после чего обхватывает меня за бедро и снова притягивает обратно на мое место. Которое, по его мнению, находится у него под рукой, прямо на груди. Так мы и сидим до конца игры. В какой-то момент Тахо даже встает и легонько подталкивает меня в ногу, по-видимому потому, что я уснула.

Они шутят, что пришло время моего послеобеденного сна, а Малкольм говорит им на хрен заткнуться и следить за игрой. Но я и правда уснула. У Малкольма невероятно удобная грудь, вот ведь гад. Мне ненавистно, что он заставляет меня испытывать все это. Ненавистно, что я чувствую себя беззащитной, когда его нет рядом. Ненавистно, что я чувствую, словно от меня оторвали кусок, когда не лежу на его груди, а он не обнимает меня. И ненавистно, что чувство вины все растет и поедает меня.

– А твои родители знают, что ты здесь? Бармен, возможно, вы захотите снова проверить удостоверение этой девушки, – говорит Тахо.

Я бросаю на него свирепый взгляд.

– Почему ты так настойчиво шутишь по поводу моего возраста?

– Ти.

Тахо ухмыляется.

– Да, Сент?

– Оставь ее в покое.

Я убираю волосы, закручивая их в пучок, неожиданно чувствуя себя такой женственной под защитой Сента. Сексуальная химия, скачущая между нами, неоспорима. Чем сильнее я стараюсь ее подавить, тем явственнее она проявляется.

Тахо смеется и наклоняется, чтобы похлопать меня по плечу, видимо, желая что-то мне сказать.

– Не прикасайся к ней, Рот, – говорит Сент.

Тахо отстраняется.

– Чувак, тебе обязательно обладать ими всеми?

– Можешь выбрать кого угодно.

– Что ж, тогда...

– Кроме нее, – говорит он, даже не взглянув удостовериться, что я с этим согласна. – Я не буду повторять.

Сент встает принести еще вина, а Тахо ухмыляется, пока Каллен наклоняется ко мне через кофейный столик.

– Он сегодня раздражен.

– Почему?

– Старик сегодня проводит мемориальный вечер в память о матери Сента. Если и есть что-то, способное повлиять на него, то это оно.

– Его мать? Или его отец?

– Это сочетание, – отвечает Каллен.

Я больше не могу его расспрашивать, потому что возвращается Сент, и он смотрит на меня с целеустремленностью торпеды. Он садится, обнимает меня и проводит пальцем по моей шее, от чего я ярко краснею, а тело горит огнем.

– Мне нравится, когда твои волосы собраны вверху, – говорит он мне.

– Спасибо.

Он улыбается и привычным жестом проводит пальцем вниз по моему подбородку.

Из моих губ вырывается вздох, не верится, как легко ему удается возбудить меня. Всю меня. Все мои чувства: слух, зрение, обоняние, осязание.

– Хватит уже ласкать ее слух своими сладкими речами, Сент, а то у нее ушки отпадут, – поддразнивает Сента Тахо.

Я внимательно наблюдаю за мрачным задумчивым выражением лица Малкольма, молчаливо сидящего рядом со мной.

– Согласна! Ему лишь бы болтать, заманивая и соблазняя, – отвечаю я Тахо, стараясь привлечь внимание Сента. – Но зря старается. Он и представить не может, насколько я сейчас эмоционально недоступна, – говорю я наигранно-драматично.

– Уж поверь мне! Сент знает, как найти подход, чтобы девчонка вроде тебя открылась ему.

– Я не обычная его добыча.

Малкольм молчит. Я смотрю на него, наклоняюсь и шепчу, проводя пальцами вверх по его груди: «Малкольм, мне хочется тебя подбодрить.»

Мои слова лишь заставляют его хмуриться.

– Кто сказал, что меня нужно подбадривать?

– Не злись. Я вижу разницу между твоим расслабленным молчанием и взвинченным молчанием.

Он касается моего подбородка.

– На тебя я не злюсь.

Ну да, наверное. И все же, мне хочется увидеть, как улыбка коснется его глаз, хочу поцелуем залечить его раны, но знаю, что не от всякой боли есть лекарство. Какая боль сделала его таким жестким и замкнутым мужчиной?

Над этим я и раздумываю, когда он везет меня домой тем вечером.

– У меня на завтра кое-что запланировано. Встретимся в другой раз? – говорит он, провожая меня до двери моего дома.

Я переживаю за него. Мне хочется, чтобы он поделился со мной происходящим, но ведь он мужчина, и между нами... что? Затянувшийся секс на одну ночь?

– Конечно, доброй ночи, – шепчу я.

Но прежде, чем зайти, я прислоняюсь к двери, желая, чтобы он поцеловал меня.

И, стоит ему обнять меня за шею, как я мгновенно встаю на цыпочки, встречая его на полпути, и обнимаю его за плечи. У меня выработалась настоящая зависимость от его поцелуев. Одна минута превращается в две, перетекая в три, пока он не отстраняется, не отрывая от меня взгляд.

– Мне надо идти.

Он беспокойно проводит по своим сексуально взъерошенным волосам, и уходит.

Мне хочется окликнуть его. Кажется, он на грани, будто не уверен, что может со мной остаться, не уверен, что контролирует все, как привык.

– Сент, – зову я, когда он уже садится в машину. Я решаю предложить ему остаться на ночь, но он меня не слышит.

Нахмурившись я захожу в дом, проводя рукой по груди. «Ливингстон, ты хотела, чтобы он остался на ночь? Ни один мужчина еще не оставался здесь, Джина бы с ума сошла. Даже к лучшему, что он уехал, правда же?

Так почему же ты чувствуешь досаду? Рейчел, ты серьезно ждала, что он пригласит тебя на завтрашнее мероприятие? Вечер, посвященный памяти его матери?»

Может и ждала. И я ненавижу себя за то, что на следующий день веду себя, как извращенец, наблюдая за болью, что он испытывает, по фотографиям, всплывающим в интернете. Сент, его отец, их лица, напряжение. Вечер в память о его маме, которая умерла от лейкемии, каждый год проводит его отец, собирая деньги в фонд, названный в ее честь.

«Ноэль и Малкольм Сент, как мы видим, все еще не разговаривают друг с другом...» 

Я захлопываю свой ноутбук, решая вместо этого пойти сделать что-нибудь полезное. Начинаю с пролистывания всех модных журналов Джины.

– Не расправляй загнутые уголки, – предупреждает она с дивана в гостиной, где, сидя за своим ноутбуком, слушает музыку. Открыв страничку с загнутым уголком, я рассматриваю, что привлекло ее внимание. Может, милая сумочка в бохо стиле? Или желтые ботинки, как на модели? Я продолжаю отвлеченно листать журнал, когда приходит его сообщение.

«Занята?»

Сердце так сильно подпрыгивает в груди, что я забываю о принципиальных правилах переписки с парнем, гласящих, что нельзя отвечать слишком быстро. Я мгновенно пишу ему «Нет».

Я жду, пульс зашкаливает, а перед глазами всплывает Сент, напряженно стоящий рядом со своим мерзавцем отцом.

«Я заеду за тобой?»

«Куда мы собираемся?»

«Куда угодно»

«Дай мне 5 минут»

Я вскакиваю и бегу переодеваться.

– О нет, – ворчит Джина из гостиной.

Я надеваю самое сексуальное белье – белое кружево. Белое кружево для Малкольма. Потом выбираю хорошенькую короткую юбку и топ. Я знаю, что Сент скрытный. Ничего из того, что я прочла в сети, не раскрывает, что творится у него в душе, там пишут только о его буйном характере. Тот факт, что он написал мне в столь сложный для него вечер, заставляет меня желать защитить его, как я не защищала еще никого, кроме мамы, Джины и Уинн. Я едва ли из кожи не выпрыгиваю, когда вижу «роллс», стоящий под окнами.

– Увидимся завтра! – кричу я Джине.

– Рейчел! – взволнованно зовет она, но я стараюсь сделать вид, что не слышу. Не сейчас. Не могу. Во всем Чикаго нет места, где я бы предпочла оказаться сильнее, чем рядом с ним, вот и все.

Я забираюсь в машину, и мне больно от одного лишь взгляда на него, сидящего рядом на сидении. Он скрыт тенью, но огни с улицы падают из окна на его шею, на подбородок. Его губы. По мере того, так глаза привыкают к темноте, я медленно рассматриваю резкие черты его лица. Сент такой красивый, эти изумрудно-зеленые глаза с тайной в них, и то, как лед в его взгляде тает, когда он смотрит на меня.

– Ты выглядишь аппетитно.

Его голос эхом отзывается в моем теле. Тихий, но не холодный, как обычно, а теплый. Весьма неожиданно теплый, словно я смогла согреть его.

– Да? Что ж, у меня для тебя новость, – говорю я, заигрывающе усмехаясь. Я ценю слова, но Сент ценит действия, и сегодня вечером мне хочется сделать первый шаг. Я слегка спускаю рукав, обнажая плечо. – Я к тому же и съедобна.

– Тогда я хочу откусить кусочек.

Подстегиваемая собственным отчаянно растущим неудержимым голодом, я стягиваю рукав ниже, и лицо Сента меняется от желания.

– Где? Здесь? – спрашиваю я чувственным шепотом, проводя пальцами по его плечу. Словами не описать, насколько мне нравится, когда его голос становится хриплым от страсти.

– Прямо там. Я проведу губами вверх к твоей шее, а потом вниз к плечу и руке.

Я перестаю дышать.

Словно живое, дышащее существо, готовое поглотить нас обоих, желание пульсирует между нами, от него ко мне, от меня к нему.

– Что еще ты сделаешь? – в моем голосе слышно это желание, возбуждение. Я не могу скрыть его, не от Сента.

– Я займусь с тобой любовью, сначала жестко, а потом я возьму тебя нежно. Покажи мне свое второе плечо, Рейчел.

Я показываю.

Машина едет по улице, но, если вы спросите меня, то вся вселенная сейчас находится внутри этой машины, смотря на меня.

Мой пульс учащается под его взглядом, когда я опускаю рукав топа насколько это вообще возможно, максимально обнажая плечо. С каждым днем моя страсть к нему становится все сильнее и интенсивнее, доводя притяжение к нему до уровня, о котором я подумать не могла. Я наизусть выучила его, то, как меняются его улыбки, приподнимаются уголки его рта...

– Я собираюсь провести языком по изгибам твоего плеча, углубляясь там, где сейчас так быстро бьется твой пульс, – говорит Вселенная. – Покажи мне больше, – просит он.

– Ммм. Ты такой жадина. Малкольм Сент, хоть чего-то в твоей жизни будет тебе достаточно?

Он очень медленно качает головой, будто предупреждая, по голосу слышно, что его это веселит.

– Ничего не бывает достаточно, особенно, когда дело доходит до тебя. Покажи мне больше, малышка.

Я опускаю топ еще ниже на пару сантиметров, достаточно для того, чтобы он увидел мою грудь над кружевным лифчиком. Из его горла вырывается рычание, я краснею, меня бросает в жар и я поправляю топ.

– Я рада, что ты написал, здоровяк.

Он смеется. И снова его хриплый голос проходит сквозь мою кожу.

– Я был рад, что ты смогла сегодня со мной увидеться...

Слегка наклонив голову, я наблюдаю за ним, его взвинченность видна невооруженным взглядом. Его желание, его страсть, его беспокойство выдают ладони, сжатые в кулаки.

Мое сердце скачет в груди, желая заполучить его.

– Тяжелый вечер? – тихонько спрашиваю я.

– Уже лучше.

Ставший привычным лед в его глазах полностью тает, когда он тянется за моей рукой, притягивает меня по сидению максимально близко к себе, и начинает целовать меня в губы, опускаясь к плечу, которое я обнажала, проводя пальцами по его изгибам. Жар, влага, мягкость его губ и сильные движения его рта.

– Определенно становится лучше, – говорит он хрипло. – Что насчет тебя? – он покусывает мою шею, поднимаясь от плеча к губам. – Чем ты занималась, пока я не позвонил?

– Хмм. Дай-ка подумать, – говорю я, делая вид, будто напряженно вспоминаю. – Настоящий ответ? Или тот, который тебе точно понравится?

Поворачиваясь, чтобы видеть мои пальцы, скользящие у него по горлу, я провожу рукой по его резкой челюсти, такой же дерзкой, как и он сам, и мне безумно нравится, что он позволяет мне так касаться себя.

– Оба ответа.

Поглаживая мое плечо, он опускает большой палец под мой топ, медленно проводя им по ключице.

– Я работала, – я поглаживаю щетину у него на лице. – Но в процессе, я с нетерпением ждала, что ты напишешь и пригласишь меня куда-нибудь.

– Куда угодно, – поправляет он меня хриплым голосом.

– Точно, – я прижимаюсь губами к уголку его рта, даже не задумываясь о том, что делаю, действуя исключительно инстинктивно. – Мы уже приехали, чтобы я тоже могла отведать тебя на вкус?

Он усиливает хватку вокруг меня, одной рукой проскальзывая под мой топ, изучая мою спину.

– Рейчел... я не хотел, чтобы ты видела меня, когда я не в лучшей форме.

– Наоборот, я хочу видеть тебя таким. Я хочу быть с тобой, хочу тебя, в том числе, успокоить и дать тебе то, чего ты хочешь.

Горячие губы покусывают мое плечо.

– В таком случае, я хочу тебя.

***

«Куда угодно» оказывается его яхтой «Игрушка». Подальше от любопытствующих глаз и общественности (к моим огромным облегчению и радости). Такое чувство, словно мы в другом мире. Яхта стоит в доке и команда не на борту, так что мы с Малкольмом лишь вдвоем сидим в тишине на верхней палубе, оба еще слегка потные после жесткого, а затем медленного секса, которым занимались все это время.

На нем лишь черные брюки, ничего не прикрывает его грудь, а на мне рубашка, которая еще совсем недавно была его. Он задумчив и молчалив, а я еще никогда не чувствовала желание защитить кого-то столь большого и сильного.

– «М4», – шепчу я, прижимаясь щекой к его груди, лежа у него под боком. – Я заметила, что у тебя часто встречается число четыре. Почему именно четыре?

Мы были вместе уже почти четыре раза. Значит ли это, что потом мы расстанемся? 

Он вздыхает и допивает остатки вина, отставляет свой бокал в сторону, и мы наблюдаем за горизонтом над Чикаго.

– Я вспыльчивый.

Он смотрит вдаль, его лицо напряжено.

Я тянусь к его руке, лежащей на колене, и переплетаю наши пальцы.