Текст книги "Сердцеед (ЛП)"

Автор книги: Кэти Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– На этот счет мне тоже есть, что сказать.

– Да неужели? И что же?

– Я невиновен? – улыбается он.

Я смеюсь. Я хочу поцеловать его, прижаться к нему в глубоком поцелуе и заняться с ним сексом. О, боже, я хочу доставить ему такое же удовольствие, какое он доставил мне сейчас, но что тогда?

– Ты получаешь удовольствие, забавляясь со мной?

– Вообще-то, я пытался доставить удовольствие леди, позволив ей позабавиться со мной.

Я игриво кладу руку ему на бедро.

– Ты переворачиваешь мой мир с ног на голову.

– Хотел бы я еще сильнее потрясти твой мир, – говорит он уверенно, и я смеюсь.

Он смотрит на меня. Его ухмылка, его глаза, весь он наполнен озорством и коварством. И грехом.

– Значит, потрясти до глубины души? И как ты себе это представляешь?

– Ты мне скажи, – он окидывает меня взглядом, сверху вниз.

– Я?! – восклицаю я. – Я-то здесь причем?

– Мне еще никогда не хотелось потрясти кого-то так, как я хочу это сделать с тобой.

Кажется, я только что разучилась дышать.

Сент наклоняется вперед на сидении и, вместо того, чтобы дразнить меня за мой шокированный вид, как я и ожидала, он говорит абсолютно серьезно.

– Ты должна кое-что знать обо мне, – он кладет свою теплую ладонь на мою щеку. – Я добиваюсь всего, чего захочу. Я ни в чем себе не отказываю. И я не отказываю тем, кто со мной. Я буду твоим, если ты хочешь меня.

Он замолкает, смотря на меня.

– Мы не подходим друг другу, – говорю я. – Я лишь хочу найти местечко, в котором было бы тепло и уютно, с хорошим видом и всем, что мне необходимо, а после я хочу там остаться и никуда не уходить. А ты никогда не стоишь на месте.

Его взгляд становится еще темнее, он не отвечает.

Потом он медленно проводит пальцем вниз по моей щеке, и в его глазах отражается какая-то нужда. Словно он хочет от меня чего-то, а может, и всего сразу. А может, дело в том, какими голодными кажутся его глаза.

– А я думаю, мы идеально подходим друг другу, – тихо произносит он, наконец-то.

Двери распахиваются, и мои друзья оказываются в комнате.

– И почему я сейчас ни капли не удивлена?

Вздыхая, я поднимаюсь на ноги, безрезультатно пытаясь скрыть улики того, чем мы тут занимались: мои волосы спутались, пока я двигалась на сидении дивана, помада смазана, одежда помята. Я пылаю от румянца, а вот Малкольма мое смущение явно забавляет. Боже, должно быть, я по-идиотски выгляжу – светлые волосы и ярко-красное лицо. Я разворачиваюсь к нему и предостерегающе указываю на него пальцем.

– И не думай, что тебе все сойдет в рук, я собираюсь дослушать ту историю до конца, – говорю я ему, стараясь успокоить Джину.

– Эй, сегодня ночью ты остаешься со мной, – говорит он в замешательстве.

Я стою там, смотря на него, когда Джина подхватывает меня под руку.

– Прости, – наконец отвечаю я, все еще сомневаясь. – Мне пора.

Поднимаясь, Сент поднимает свой пиджак, смотря на Джину, пока складывает его.

– Как насчет того, чтобы я отвез ее домой?  – Как насчет «нет»? – ухмыляется она.

– Кстати, меня зовут Малкольм.

– Я уже видела тебя у нас дома, помнишь? А еще я видела твое лицо на каждом журнале в этом городе и, не смотря на то, что в жизни ты намного сексуальнее, у меня абсолютный иммунитет к твоим штучкам. Скажи Рейчел «пока».

Она берет меня за руку, а Малкольм говорит:

– Рейчел, ты хочешь провести эту ночь со мной?

Сейчас выражение его лица непроницаемо, но я улавливаю волны раздражения.

– Прости, нет. Через пару дней у меня ночевка в парке, так что мне стоит хорошенько отдохнуть. Пока, – говорю я неловко, отворачиваясь и чувствуя, как он смотрит мне вслед. Блин, твою ж мать, все прошло ужасно!

Прежде, чем Джина утягивает меня в один из длинных коридоров, я провожу ладонями по пылающим щекам.

– Ничего не было, – бормочу я, отвечая на немой вопрос в выражении её лица.

– Ладно, я собираюсь сказать это, – начинает Джина. – Сент – совсем не вариант. Это плохо и для работы, и для отношений, Сент даже худший выбор, чем Пол... и друзья у него придурки. Рейчел, тебе не нужно мне рассказывать, что произошло, я уже по тебе вижу, что ты попалась на крючок. Ты сейчас как морковка.

– Что значит «как морковка»? Я оранжевая? – широко открыв глаза, психую я.

– Рейчел, ты пока этого не осознаешь, но у тебя нет ни единого шанса! А тот чувак, кажется, Тахо, определенно раздевал меня глазами, пока я пыталась выследить тебя за их столиком.

– Джина, я не краснею оранжевым цветом!

– Клянусь тебе, Тахо абсолютно точно положил на меня глаз, а мое сердце и так до сих пор не оправилось.

– Оранжевым? Должно быть, дело в освещении! Прошу, скажи, что ты имела в виду вишневый. Вишневый румянец еще куда ни шло, но долбаный оранжевый?

– Ты красная! Так лучше? Расслабься, Сент через пару дней и имя твое забудет, стоит ему только проснуться с четырьмя голыми фанатками.

Я открываю рот, чтобы ответить, но все, что могу сказать, пока меня отпускает мой пост-оргазменный экстаз, это «Если уж Сент не вариант, то что насчет Тахо? Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль».

– Я ни одного из этих бабников не желаю видеть рядом с тобой. Мне уже не нравится это твое задание, – Джина сжимает мое плечо, требуя ответа. – Скажи мне, что тебе не нравится Сент.

– Мне... – я не знаю, что сказать, не хочу причинять ей боль, не хочу врать, и сама не знаю, что делаю, поэтому говорю:

– Моим гормонам он вроде как нравится, – но когда она сердито сжимает губы, тут же добавляю:

– Немного.

– О, нет, – она мотает головой из стороны в сторону. – Нет, Рейчел.

***

Без толку. Я кончила в клубе в его объятиях. Ворочаясь в постели этой ночью, я слышу его запах на своей коже. Я все еще слышу, как он приглашает меня быть с ним, пока я ищу свое безопасное место. Мне хочется узнать, каково это – лежать рядом с ним и чтобы ничего нас не разделяло. В голове у меня тысяча вопросов, а между ног я ощущаю ноющую боль. Больше всего мне хочется сейчас написать ему, что сегодня я отлично провела вечер. Но правда ли мне хватит смелости на подобный шаг? Возможно, если бы у него была иная репутация. Возможно, если бы он был обычным парнем. Возможно, если бы я не была так сосредоточена на работе, уделяя больше внимания ему самому. Возможно, в другой жизни.

*** 

Понедельник, кажется, тянется целую вечность. Подъем. Кофе. Работа. Почта. Редактура вчерашнего наброска. Допрос Хелен о текущем положении дел. Приход Виктории с широко раскрытыми глазами.

– Сработало, не так ли? Я слышала, что Сент был замечен с платиновой блондинкой, сидящей у него на коленях!

– Шшш, – смеюсь я, и притягиваю ее ближе, а потом понимаю, что не хочу обсуждать с ней Сента. Иногда, когда я пишу, то не хочу говорить о своей теме – я защищаю ее и вынашиваю в своем сердце, пока не подберу нужный подход и уже тогда изливаю все в статье.

С этим мужчиной все иначе. Я вообще не желаю им делиться. Даже с друзьями. Не понимаю, почему мне хочется заключить нас в непроницаемый пузырь, где никто не сможет высказать нам свое мнение или отобрать его. Ни его фанатки, ни его образ жизни, ни даже мои друзья.

– Да, мне посчастливилось, но ничего не было. Ты знаешь этих парней, они только заигрывают.

– Ну что ж, значит, старательнее заигрывай в ответ, – Виктория подмигивает и идет дальше.

Черт. Застонав, я опускаю голову на стол, когда ко мне подходит Валентайн, и похоже, с тем же интересом.

– Платиновая блондинка? Люди на его страницах в соц. сетях задают вопросы. Мне известна только одна платиновая блондинка... так что колись, платиновая блондинка. Кстати, не окажусь от парочки советов касательно моего сегодняшнего свидания.

– Валентайн, у тебя свидание? Ну надо же, любовь витает в воздухе. Мальчик или девочка?

– Женщина. Я веду ее в китайский ресторан с жирной и вредной пищей, и хочу убедиться, что она готова запачкать руки. Ненавижу ужинать этими палочками. Вот почему ужин с мужчиной настолько сексуальнее. Ничто так меня не заводит, как хороший аппетит.

Я продолжаю лазать по интернету, выискивая информацию.

– Ты знал, что пингвины моногамны? – спрашиваю я.

– Да, я однажды пытался подкатить к одному, и был отвергнут. Видишь ли, я не собираюсь и дальше следовать традиционным правилам свиданий, и тебе не следует. Ах да, погоди, ты же не ходишь на свидания. Не так ли?

Я ухмыляюсь.

– Лишь потому, что я не дала тебе шанса, не значит, что я закрыта для предложений.

– Вот! Ты И ПРАВДА встречаешься с ним.

– НЕТ! НЕТ! Только... прошу, молчи. Тебе надо пойти и... помедитировать. За своим столом. Кыш!

Я весь день отвечаю на вопросы, притворяясь, что прошлая ночь не перевернула всю мою жизнь.

Глава 17
НОЧЬ

В это воскресенье, очередная ночевка в парке, а я все еще думаю о произошедшем в клубе, пока изучаю новые ссылки о Сенте на телефоне. Странно. Последнее время он довольно редко посещает светские мероприятия. Мне не удается найти ничего о каких-либо крупных вечеринках со времен той афтепати, на которую меня не пустили.

Краем глаза я замечаю, как где-то пятеро парней ходят туда и обратно по парку, устанавливая то, что я бы назвала самой здоровенной палаткой из всех, что видела в жизни. Окружающие сидят на своих спальных мешках, перекусывая орешками, ягодами или зефиром. Я поворачиваюсь, чтобы еще раз взглянуть на чертовски здоровую палатку, гадая, что же здесь происходит.

– Эй, ты не знаешь, чья эта палатка? – спрашиваю я сидящую рядом девушку (ее зовут Рио, она часто приходит на наши ночевки, а сейчас занята раскладыванием своих вещей рядом со спальником).

Она оборачивается, чтобы посмотреть на здоровенную палатку, стоящую на границе территории нашего кемпинга, после чего пожимает плечами.

– Понятия не имею, но, кто бы в ней не жил, он, кажется, желает привлечь к себе внимание.

Я хихикаю и возвращаюсь к своему спальному мешку. Спустя десять минут те парни больше не возвращаются, так что, думаю, палатка готова.

Я кладу свой спальный мешок рядом с мешком Рио. Солнце садится, и все укладываются. Решая, что мне необходимо отключиться от окружающего шума и расслабиться, чтобы собраться с духом для последующей охоты на сами-знаете-кого в выходные, я достаю наушники и слушаю музыку, лежа на спине и смотря на последние лучи заходящего солнца, пробивающиеся через листья деревьев. Редкие порывы ветра обдувают мою кожу, играя с волосами.

Глубоко дыша, я наслаждаюсь ощущением травы под своим истонченным спальным мешком. Он у меня уже долгие годы. Я взяла его с собой на первую ночевку, когда училась в седьмом классе, и с тех пор носила на все ночевки нашего лагеря, так что, спустя годы, он утратил свою мягкость, но я отказываюсь его выбрасывать.

Рио толкает меня в бок, и я приподнимаюсь, забирая предложенные зефирки из ее руки, когда на заднем плане замечаю темную фигуру. Повернувшись, я вижу, как Малкольм Сент выходит из своей машины со спортивной сумкой на плече. Кажется, мое сердце сейчас выскочит из груди. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Рио и вижу, что все, перешептываясь, смотрят на Малкольма. Ну, отлично.

Рио продолжает глазеть.

– Вот уж неожиданный приятный бонус к нашей ночевке.

Сглотнув, я сосредотачиваюсь на пережевывании дурацкой зефирки во рту.

Малкольм идет к себе в палатку, восхищаясь работой парней, установивших ее, и кладет сумку на землю. Он разглядывает окружающих, выискивая кого-то, и мое сердце пропускает удар. Все стараются вести себя, будто ничего не происходит, но я чувствую, что все их внимание сосредоточено на высоком (выше метра восьмидесяти) мужчине в черных брюках и белой рубашке, стоящим рядом с огромной палаткой, в которой бы запросто расположились десять человек. Как и у Рио, на их лицах изумление, они строят предположения, пытаясь угадать, кто же он такой.

Молодая рыжеватая блондинка спотыкается на ровном месте.

– Сент? Что ты здесь делаешь? – спрашивает она, и ее грудь вздымается слишком часто.

Сент смотрит на нее. Кажется, он пытается вспомнить, кто она такая, когда она продолжает.

– Тэмми! – говорит она ему, почти хихикая, готовая взорваться. – Тэмми с вечеринки в «Айсберге», помнишь? Ты там был со своими друзьями, я со своими...

– Да, точно, – бормочет он безразлично, после чего обыденно машет ей рукой, прощаясь. – Рад был тебя видеть, Тэмми.

Он уходит, оставляя ее тяжело вздыхать ему в спину, и направляется прямо ко мне. О, боже. Когда он успел меня заметить?

Я еле слышно говорю «Сейчас вернусь», обращаясь к Рио, а может к себе самой, после чего перекидываю ремешок от сумки через плечо, встаю и отряхиваюсь. Я чувствую на себе взгляды, наблюдающие, как я направляюсь к Малкольму и его здоровенной палатке.

Я слышу, как трава и листья хрустят у меня под ногами, пока мы идем навстречу друг к другу. Он улыбается мне, и я снова чувствую, как заливаюсь румянцем.

– Кажется, ты немного не вписываешься, Сент, – смеюсь я. Он непринужденно выглядит в своем черном костюме, черные брюки отлично смотрятся на его длинных ногах, а белая рубашка идеально подчеркивает его загар.

Он ухмыляется, осматривая меня с ног до головы.

– Я искал тебя.

– Как ты узнал, что я буду здесь? – спрашиваю я.

И тут же вспоминаю, что говорила об это в «Туннеле». На сердце теплеет при мысли, что он пришел сюда за мной. Но почему?

Я указываю на палатку.

– Неплохой домик ты там возвел.

Он смеется.

– Домик?

– Ну да, там поместится сколько? Человек десять?

– В моих планах всего двое, – говорит он низким голосом.

Я удивленно поднимаю брови.

– Двое?

– Да, – он добавляет: – ты и я.

Я забываю, как дышать.

– Ээ, мы с Рио спим рядом под дубом, – я указываю на наши спальные мешки.

Он хмурится.

– А где твоя палатка?

– У меня ее нет, спальник – это все, что мне нужно.

Он смотрит на меня, как на сумасшедшую.

Я смеюсь.

– Тебе всегда нужно оказываться в центре внимания? Ты же знаешь, что здесь все спят в простых спальных мешках, так же, как я?

– Мне плевать на всех остальных, я забочусь только о тебе, – он смотрит на меня сверху вниз своими убийственными зелеными глазами. – Поэтому ты спишь в моей палатке.

Прежде, чем я могу возразить, Сент берет меня за руку и ведет к палатке.

– Погоди, мне нужно забрать мой спальный мешок.

– Он тебе не понадобится, я купил новый, – бросает он через плечо, продолжая вести меня к палатке.

Оказавшись внутри, я понимаю, что она рассчитана не на десятерых, нет – здесь легко бы уместились двадцать человек. Высота палатки около двух метров. Хотя, может, и ниже, потому что Малкольму приходится немного наклоняться, чтобы уместиться. Внутри на земле уже лежит огромный спальный мешок, который мне лично больше напоминает матрас.

Не могу сдержать смех.

– Что? – он улыбается и выглядит очаровательно, вызывая у меня новый приступ хохота.

– Нет-нет, ничего.

Я сажусь на этот матрас тире спальник и хлопаю по нему, приглашая Малкольма сесть рядом. Он садится, находясь теперь так близко, что я чувствую тепло его большого тела. Он не прикасается ко мне, но его рука находится рядом с моей. Краем глаза я вижу его профиль – волевой подбородок, чертовски сексуальные губы и длинные черные ресницы. Он такой красивый. Не представляю, как это вообще биологически возможно – выглядеть столь прекрасно.

Я задумываюсь о той рыжеватой блондинке. О ее длинных ногах.

Ее губах.

Ее груди.

И о том, спал ли он с ней или нет.

– Спорю, она была отличной партнершей.

Он смотрит на меня с блеском в глазах.

– Джентльмены о таком не болтают.

– А ты, значит, джентльмен?

– Безусловно.

Боже, он снова меня дразнит.

Я, словно натянутый нерв, трепещущий от желания и наваждения.

Мою голову заполняют мысли. Мысли о его поцелуях. Я читала об этом, оказывается, довольно популярная тема в сети. Мысли о его похождениях. Днем, утром и ночью, иногда по четыре девушки за один день. А почему бы и нет? Сексуальная энергия течет по его венам. Его тело вибрирует, переполненное ею.

– А правда, что ты спишь не более, чем с четырьмя женщинами за раз, потому что твое любимое число «четыре»?

– А еще я ем младенцев.

– Малкольм! Я серьезно.

– Ты тратишь всю свою энергию на мысли обо мне?

Я смущенно моргаю.

– Этим ты занимаешься?

– Нет, – говорю я. – На самом деле, я выбиваюсь из сил уже после двух минут, пытаясь разгадать тебя.

– Не пытайся разгадать меня, – заботливо подсказывает он.

Я открываю упаковку зефирок. Повернувшись, я нахожу его лежащим на спине, он приподнялся на локте и с любопытством наблюдает за мной.

Я достаю одну зефирку и кладу ему в ладонь. Еще одну кладу себе в рот.

– Они здесь для еды? – игриво спрашиваю я. Сент смеется, потому что мой голос звучит невнятно из-за гигантской зефирки у меня во рту. Я тоже смеюсь, а он закидывает себе в рот зефир, который я ему дала.

Его губы. Его рот...

Возбуждение проносится сквозь меня, как скоростной поезд, и я стараюсь думать о чем угодно, но не о том, насколько он близко.

Голоса снаружи все тише и уже потемнело. Ветер шелестит листьями деревьев, и я зеваю.

– Ты устала?

Я ложусь на свою сторону матраса, лицом к Малкольму, который смотрит на меня с неописуемым выражением в глазах, пока ждет моего ответа.

– Да... думаю, мне пора спать, – я осматриваю палатку, потом возвращаюсь к нему взглядом.

Кладу в рот еще одну зефирку.

Теперь я должна надеть свою пижаму? Стоит мне просто забраться в спальный мешок и уснуть? Что, если он еще не хочет спать?

Все мои вопросы исчезают, когда Малкольм расстегивает свою рубашку и отбрасывает ее в сторону.

В следующую секунду перед моими глазами только загорелая, накаченная грудь и упругий пресс с шестью кубиками.

Он сбрасывает туфли, но остается в брюках. Мышцы на спине напрягаются, когда он отворачивается и забирается в спальный мешок. Ночь и так жаркая, а от вида обнаженного по пояс Малкольма Сента я словно оказываюсь в бане.

Он указывает на спальник, желая, чтобы я к нему присоединилась. Поняв это, мое сердце начинает колотиться в три раза быстрее, и я чувствую, как внутри все сжимается от волнения. А может от страха. Или от предвкушения. Но чего я еще ожидала, когда он сказал, что эта палатка для нас двоих? Сама не знаю. Все, что я знаю – я будто следующая на очереди на головокружительные американские горки, и я хочу прокатиться, я ждала этого, но теперь не могу пошевелиться. Мне хочется постоять в очереди еще немного. Только вот эти самые американские горки лежат, устроившись с руками за головой, и смотрят на меня таким хищным взглядом, что я чувствую выброс адреналина.

Глубоко дыша, я иду к своей сумке, развязываю лямку платья на шее и медленно его снимаю, оставаясь в одних трусиках и лифчике. Я наклоняюсь к своей сумке и надеваю свою большую хлопковую футболку для сна. Малкольм все еще смотрит на меня, приглашая меня к себе в спальный мешок. Я иду босиком к нему, чувствуя, как приминается трава под полом палатки.

Откинув край спальника, я залезаю внутрь, удостоверившись, что между нами остается некоторое пространство, не желая выглядеть настойчивой. Устроившись в на удивление удобном спальном мешке, я смотрю на потолок. Снаружи доносятся тихие голоса. Слышны сверчки. Ветер, шуршащий в листве. И я чувствую тело Малкольма рядом со своим. Его жар. Запах его одеколона. Я не решаюсь взглянуть на него, зная, что в этом случае может случиться все, что угодно. Мы окружены парой десятков людей, но внутри нашей палатки, нашего маленького пузыря, только я и он. И больше никого. И это пугает меня до чертиков.

И в этот момент я чувствую, как Малкольм сдвигается, проводит рукой по моему животу, талии, притягивая меня к себе, пока спиной я не касаюсь его груди.

С ума сойти, я обнимаю его. Ну или он меня. С ума сойти.

Я сосредотачиваюсь на дыхании. Мой затылок у него под подбородком, и я чувствую движение его груди во время дыхания. Жар его тела ощущается даже сквозь мою футболку, он согревает мой живот и спину. Лицо Сента находится так близко что, если я повернусь, то наши губы соприкоснутся.

Нервничая, я накрываю его руку своей, и он переплетает наши пальцы.

Все, что я могу слышать, это звук бьющегося в моей груди сердца и пульс, гулом отдающийся в ушах. Рядом с ним я теряю над собой контроль. Сент заставляет меня испытывать тысячи различных ощущений, так что я, набравшись храбрости, прижимаюсь еще чуточку ближе к нему, говоря себе, что в желании тепла нет ничего плохого. И плевать, что здесь не так уж и холодно. Он утыкается носом в мои волосы, сжимая меня сильнее, после чего легонько целует меня в макушку. Ощущения, когда он это делает, просто невероятные. Я чувствую бабочек в животе и ком в горле. Я хочу повернуться и обнять его, я хочу поцеловать его, потому что прикосновения его мощной груди к моей коже сводят меня с ума. Он окутал меня со всех сторон, обняв своими большими, сильными, теплыми руками. Я чувствую себя в большей безопасности, чем когда-либо.

***

Услышав голоса снаружи, я открываю глаза. Я слышу шорох, смех, а солнце пробивается сквозь крышу палатки.

Крыша палатки.

Крыша палатки Малкольма Сента.

Малкольма Сента, который в данный момент лежит подо мной.

ОБАЛДЕЕЕЕТЬ.

Моя рука у него на груди, а головой я опираюсь на его плечо.

Одну ногу я забросила на него, и теперь чувствую её между его ногами.

Как я только умудрилась? Черт побери.

Следующее, что я замечаю – он ощущается таким мускулистым.

Ладно.

Мое сердце бьется так быстро, что, кажется, сейчас вырвется из груди.

Я начинаю отодвигаться от Малкольма, и чувствую, как он шевельнулся, крепче обнимая меня. Он тихонько вздыхает, и я чувствую, как он опускает руку немного ниже.

Я стараюсь отодвинуться еще немного дальше, а он опускает руки, проводя ими до моих ягодиц. У него огромная ладонь, она полностью накрывает мою ягодицу. Я пытаюсь сдержать панику (и некоторые другие эмоции, вскипающие внутри), когда мне удается перевернуться на спину. Малкольм опять сдвигается. Он прижимает меня к себе. Этот негодяй ведь не спит!

В результате его лицо оказывается у меня между грудями.

– Малкольм! – полукричу, полушепчу я.

Он молчит.

– Малкольм, клянусь богом, кто-то может в любую минуту зайти внутрь, убери свои лицо от моей груди!

На это Сент смеется, поднимает голову и смотрит на меня.

У меня перехватывает дыхание. Он выглядит бесподобно. Сонные глаза, волосы, примятые постелью, а тело такое притягательно теплое, пока он обнимает меня. Я чувствую, как что-то сжимается у меня внизу живота. Он опять опускает голову вниз.

– Не злись на меня, – шепчет он мне в шею. Утром его голос звучит еще ниже. Я сдерживаю стон, потому что мой гнев испарился в ту же секунду, как он открыл глаза и улыбнулся мне.

Я не отвечаю, зная, что мой голос меня выдаст.

Он снова смотрит вверх на меня. Я хмурюсь, стараясь изобразить сердитый взгляд, но не думаю, что у меня получается, потому что он усмехается и опускает голову обратно мне на грудь, продолжая двигаться ниже. Он целует меня в живот, а затем, поднявшись, целует меня в шею.

– Ты злишься на меня? – вновь спрашивает он.

Я даже не могу сосредоточиться на его вопросе.

– Что?

Он целует меня в мое плечо, поднимает мою руку и оставляет поцелуй на внутренней стороне запястья. Он держит мою руку, играя с моими пальцами.

– Ты злишься на меня? – дразнится он, заправляя мне волосы за ухо движением, которое неожиданно распыляет меня.

– Да, я злюсь. Я злюсь, потому что... Что ты делаешь? Я не могу спать с тобой.

Он смеется.

– Сент, я не могу спать с тобой. И не стану.

Его взгляд становится хищным, пока он проводит пальцем вверх по моей руке.

– Станешь, Рейчел, – обещает он.

– Не стану, – обещаю я в ответ.

Он уже не улыбается, и молчит. Сент изучает меня, и я почти слышу, как шестеренки движутся у него в голове, пока он раздумывает, как преодолеть мои стены.

– В твоей жизни есть другой мужчина?

– Нет!

– Тогда я не вижу проблемы.

– Проблема заключается в этом, – я указываю пальцем на вход в палатку, – в Тэмми... и всех твоих фанатках. Я не хочу быть одной из них!

– Так не будь одной из них, – шепчет он мне на ухо.

***

После того, как он предложил подвезти меня домой, чтобы я могла переодеться перед работой, мы больше не дразним друг друга.

– Иди ко мне, позволь поцеловать тебя, – просит он со своего кресла, сидя напротив меня в «роллсе». Я чувствую себя такой беззащитной и обнаженной. Он знает, что я хочу его, и по его взгляду я вижу, что он не отступится, пока не добьется меня. Я вздрагиваю. – Рейчел, – говорит он, когда мы подъезжаем к моему дому.

– Мы не можем продолжать в том же духе.

– Рейчел, я пойду на все, чтобы ты оказалась в моей постели, – говорит он, и его взгляд такой сексуальный и голодный.

Мое тело откликается, и требуется вся моя сила воли, чтобы не забраться к нему на колени, обхватить его и позволить ему целовать себя до потери сознания, как он это может.

– Спасибо, Сент, – тихо говорю я, когда машина останавливается перед моим домом.

– Малкольм, – говорит он, когда я выхожу.

Я останавливаюсь и смотрю на него. Желая снова поцеловать его, я сдаюсь и шепчу:

– Малкольм.

Он смотрит на мои губы так, будто точно собирается меня поцеловать. Будто услышать свое имя, произнесенное мною, для него равносильно нежным ласкам... возможно, где-то в районе его прекрасного, идеально члена. Божемой, о чем я только думаю?

Я разворачиваюсь и торопливо поднимаюсь вверх по ступенькам.

***

В четверг он приглашает меня на ужин.

Мое сердце колотится и скачет («он хочет тебя, Рейчел, он настойчиво тебя добивается»), но мозг пресекает эти нелепости. Мне нельзя рисковать и попадаться на глаза журналистам, тогда они разоблачат мои истинные намерения. А еще я боюсь встречаться с ним не по работе. Достаточно вспомнить, что случилось в прошлый раз.

Я отвечаю, что занята и он пишет «ОК.»

Интересно, он и правда так спокойно воспринял мой отказ, или скрывает разочарование. Лично моя сексуальная неудовлетворенность стала настолько невыносимой, что я упросила девчонок пойти вечером в наш любимый японский ресторан, так как правда, нуждаюсь в женской терапии. Отвлечении. Мне нужно перестать думать о нем.

Но, похоже, они обе узнали из слухов, разлетевшихся по интернету, что Сент был на ночевке кампании «Конец насилию», и не могут поверить, что он, и вправду, отправился туда за мной после единого упоминания об этой программе, пока мы были в клубе.

– Ладно, давай проясним. Этот парень, плейбой, который вовсе тебя не знает, добровольно согласился на то, чего так усердно избегаем мы с Уинн? – спрашивает Джина.

– Не говори глупостей. Вы ходили со мной, когда мы расписывали стены. Вы меня очень поддерживаете.

– Он хочет перепихнуться, а это мощный мотиватор. С другой стороны, нам с Уинн от тебя не нужно ничего, кроме дружбы.

– Думаешь, он этого хочет? Такие, как он, могут получить это, где пожелают. Его тело просто создано для секса, – я краснею. – Уверена, он и так с кем-то спит.

– Тогда отправляйся гулять, напейся, повеселись, и тоже с кем-нибудь переспи, – говорит Джина.

Я вздыхаю, не выспавшаяся и уставшая.

– Я не в том настроении.

– Парочка коктейлей это исправит.

– Ты обеспокоена тем, что он тебе нравится? – спрашивает Уинн.

– Нет. Мы не состоим в отношениях, меня беспокоит то, что Сент не просто сердцеед. На самом деле, он довольно классный.

– Это та еще нервотрепка, но так волнительно, не знать, о чем он думает, когда вы только в начале отношений, – говорит Уинн.

– О, поверь мне, единственное, о чем он думает, это о своем члене в твоем рте, – отвечает Джина.

– Когда ты говоришь, что обеспокоена, – продолжает Уинн, – ты имеешь в виду, что тебя тревожит его заинтересованность в тебе или то, что ты можешь быть не настолько сильна, как думала, чтобы устоять?

– Я достаточно сильная. Иначе тем вечером я могла бы просто сорвать с него одежду и взять силой.

– Рейч! – хмурится Уинн. – То, что ты физически отталкиваешь его и отрицаешь свои чувства, делает тебя более одержимой. Просто трахни парня, и прочисти голову для написания статьи. Он продолжит жить своей жизнью, предоставив тебе при этом достаточно информации к размышлению.

– Это правда, – соглашаюсь я.

– А ты станешь мыслить яснее.

Мысль о сексе с Малкольмом повергает меня в панику.

– Мне кажется, это опасная дорожка.

– Это самоубийство. Мне это не нравится, – говорит Джина.

– Намного опаснее продолжать оттягивать неизбежное. Просто сделай это и закончи статью, – говорит Уинн.

Секс с Малкольмом. Я все сильнее зацикливаюсь на этом.

Такой подход сейчас у Джины – просто секс без обязательств. Странно, как обстоятельства, на которых обожглись люди, что меня окружают (вроде Джины), могут иметь такое сильное влияние на мою личную жизнь. Но так и есть. Всю свою жизнь я старалась держаться подальше от мужчин.

А теперь я решаю переспать с Сентом?

Серьезно?

Это словно проснуться и обнаружить, что падаешь в самую глубокую в мире бездну.

У меня есть задание, я хочу его выполнить, и я не планировала спать с Сентом, чтобы узнать, что им движет.

Моя жизнь крутилась вокруг учебы, работы, моей мамы, отличной должности, Джины и Уинн. Мы с девчонками дружим со школы, все старшие классы, наша дружба пережила даже годы в университете, когда уехала Уинн. Каждое рождество, день благодарения и каждое лето мы встречались и были вместе.

Мы все пережили ситуацию с Полом. Он был таким милым и так влюблен в Джину. Я мечтала встретить своего Пола. Мы с Уинн искали такого парня. Пока он не сделал то, что сделал, причинив ей страшную боль, не просто разбив ей сердце, а мы приложили все силы, чтобы помочь ей пройти через все. Уинн смогла жить дальше, она все еще верит, что хорошие парни существуют (такие, как Эммет). Во мне, с другой стороны, развился страх влюбиться в парня, заставивший меня избегать чувств и страданий любой ценой. В каком-то смысле, из-за этого я избегала и секса, сосредоточившись на работе.

Нам с Джиной нравятся парни, мы просто не подпускаем их достаточно близко, чтобы навредить нам. Мы считаем, что нам повезло узнать, каково это бывает. Мы причисляем себя к узкому кругу умных женщин, которые не дают себя в обиду. Ведь так?

Согласна, когда Эммет доказывает, что мы не правы, и Уинн приходит на бранч, вся такая раскрасневшаяся и взволнованная, это немного угнетает. Но все, что требуется, чтобы напомнить, насколько мы правы, это очередная ложь от парня вроде Пола, и наши убеждения крепнут с новой силой. Наши карьеры, наши мамы и наши друзья – все, что имеет значение.

Теперь же я не так уверена.

Теперь я целыми днями анализирую Сента. Может, я выбрала неправильную профессию. Мне стоило стать химиком. Врачом. Потому что я продолжаю задаваться вопросом, почему он так меня притягивает. Я все еще хочу отключить голову, отдаться ему, наблюдать, как он бросит меня, а потом написать об этом.

– Рейчел ушла в себя, думаю, выстраивает план, – обеспокоено говорит Джина.