Текст книги "Преследуя нас (ЛП)"

Автор книги: Кэт T. Мэйсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Шестая глава

Лекс

Девять лет назад

Голоса проникали в квартиру.

Сейчас или никогда.

Избегая своей семьи с того дня, как это случилось, я мог только дотянуть до этого. Как они ожидали, что я отреагирую? Все не волнуйтесь, мама и папа, вы сделали мне одолжение, притащив мою задницу в Сан-Франциско, чтобы остаться с женой и растить ребенка, которого я даже не хотел.

Сначала я услышал свою мать. Она звучала счастливой, и слова, которые я мог разобрать, были словами предвкушения, ожидания появления этого ребенка. Я вытащил себя из постели и подошел к зеркалу. Борода, выросшая на моем лице, раздражала Саманту, и именно поэтому я ее там и держал. Темные круги вокруг глаз образовались как напоминание о кошмаре, в котором я жил. Я коротко умыл лицо, прежде чем отправиться в гостиную.

– Алекс, милый, – моя мама протянула руки, и ее лицо сменило выражение с восторженного на обеспокоенное. Она знала, что не стоит упоминать о моей внешности при всех, с чем у моего отца не было проблем.

– Что ж, Алекс, приятно видеть, что ты заботишься о себе. Надеюсь, ты планируешь привести себя в порядок перед возвращением на работу в понедельник?

Мой отец договорился, чтобы меня перевели в Мемориальную больницу Святого Франциска. Но он не знал, что я собиралась поставить крест на своей медицинской карьере. Как я мог помогать людям, если не мог помочь даже себе? Его властные манеры прекратились бы, если бы я набрался смелости. Мне нужно было противостоять ему. Мне нужно было стать мужчиной.

– Эмили, Эндрю, пожалуйста, выйдите на балкон. Я приготовила обед. Я знаю, что вам пришлось долго добираться, – Саманта проводила моих родителей на балкон, оставив меня наедине с сестрой.

Адриана стояла у окна, избегая меня любой ценой. Она выглядела не лучше меня, за исключением отсутствия бороды, конечно.

– Адриана, пожалуйста… поговори со мной, – умолял я.

Проходили минуты, но не было сказано ни слова. Неужели между нами всегда будет так? Я скучал по своей надоедливой сестре. Я все испортил ради нее. И, несмотря на ее не слишком теплое поведение по отношению ко мне, все, о чем я хотел спросить, это о Шарлотте.

– Что бы ты хотел, чтобы я сказала, Алекс? – надулась она в ответ, сложив руки и глядя на меня так, что я не почувствовал ничего, кроме страха, несмотря на то, что возвышался над ее маленькой фигурой.

– Я не знаю, Адриана, понимаешь, – я заколебался, зная, что мне не повезло с ней.

– Понимаешь? – вскрикнула она и разразилась смехом.

– Ладно, извини, неважно.

Именно в этот момент я понял, насколько я одинок в этом, что нет никого, кому я мог бы довериться, кто хоть отдаленно понял бы то, что у нас было. Я встал с дивана и направился на кухню, отказавшись от этого разговора.

– Она уехала, – пробормотала Адриана.

Я быстро повернулся, чуть не задев ее: – Что?

– Около недели назад. Я не знаю, куда.

– Что значит «уехала»?

– Она уехала из города, чтобы отправиться Бог знает куда. Но я не удивлена после того унижения, которое она, должно быть, испытала.

Я повысила голос в отчаянии: – Как ты могла не знать куда?

– Потому что, Алекс, мы с ней больше не разговариваем.

– Когда ты в последний раз разговаривала с ней?

– Я столкнулась с ней в то утро, когда в городе начался ад. Она столкнулась со мной, и что ж, Алекс, мне было больно. Я сказала то, чего не должна была. Я понятия не имела, что это происходит, а теперь, когда я оглядываюсь назад, это было так очевидно. Это происходило прямо перед моим лицом, и единственная причина, по которой я этого не заметила, была в том, что я была слишком поглощена своей собственной личной жизнью.

– Что ты ей сказала?

Адриана склонила голову: – Это не имеет значения. Теперь ее нет.

– Скажи мне, что ты ей сказала!

– Я просто сказала ей держаться подальше… и что…, – ее колебания заставили меня встревожиться. Я знал, что она сказала что-то такое, что могло подтолкнуть Шарлотту к точке невозврата.

– Ты, должно быть, не любил ее по-настоящему, если забеременел от Саманты, – прошептала она.

– Черт возьми, Адриана! – положив голову на руки, я попытался игнорировать боль, снова распространяющуюся по всему телу. Моя бедная Шарлотта. Как я мог быть таким чертовски глупым?

– Алекс, прости меня. Я была так расстроена.

Глубоко вздохнув, я подумал, что не стоит возлагать вину на Адриану. Это не ее рук дело. Я создал этот беспорядок, и я буду вечно расплачиваться за это.

– Нет, я понимаю. В наши намерения никогда не входило причинить тебе боль. Она все время беспокоилась о тебе, но мы были так глубоко в этом. Я любил ее… больше, чем ты можешь себе представить.

– А теперь, Алекс?

– Такая любовь просто так не исчезает…, – мой голос затих.

Саманта вошла в комнату, прервав наш разговор. Она, должно быть, знала, что мы сейчас разговариваем, и выглядела раздраженной, что Адриана не кричит на меня. Когда я вышел на балкон, Адриана шла рядом со мной, прижимаясь к моему телу. Прежде чем мы вышли на улицу, она крепко обняла меня, к большому удивлению моего отца.

– Верь, старший брат. В нужном месте и в нужное время она снова будет твоей, – прошептала она.

Я не был уверен, что верю в то, что судьба сыграет свою роль в том, что однажды мы снова будем вместе, но я знал – мое обязательство быть отцом этого нерожденного ребенка должно быть моим приоритетом номер один.

И на данный момент я должен был отпустить Шарлотту.

Седьмая глава

Лекс

Настоящее

Сегодня субботнее утро, и я просыпаюсь с адским похмельем.

Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз напивался до оцепенения в компании мужчин, хотя мужественность Рокки несколько раз ставилась под сомнение в этих его нелепо обтягивающих джинсах.

К счастью, я просыпаюсь один, а не со стриптизершей после вчерашней ночи. Наша встреча с Berkshire Group назначена на семь часов вечера. Это единственное время, когда Джеральд Хаффман и его команда могут выкроить время для встречи. Меня не беспокоит работа в субботу вечером, поскольку мне уже не двадцать один год, и моя жизнь не крутится вокруг походов по клубам.

Нет, видимо, только стрип-клубы.

Кейт соглашается встретиться со мной в ресторане в шесть сорок пять. Это даст нам пятнадцать минут на проработку стратегии, и я уверен, что Джеральд подпишет контракты сегодня вечером.

На мгновение во мне включается деловая хватка. Сказать, что в последнее время я был рассеянным и не в своей тарелке, значит преуменьшить, но с моей уверенностью, собранной воедино, я уверен, что сегодняшний вечер сложится в мою пользу.

К сожалению, в своем жалком состоянии я забыл сбрить бороду. Слава моим счастливым звездам, что отель успел в последний момент отдать мой костюм в химчистку и отгладить, так как я совсем забыл об этом.

– Добрый вечер, мистер Эдвардс, – приветствует Кейт.

Кейт стоит в вестибюле ресторана, вооруженная манильскими папками и своим обычным корпоративным нарядом. После долгих раздумий я решил повысить ей зарплату. Как только закончится сегодняшний вечер, я планирую сесть и обсудить ее работу. Очевидно, что за последние несколько недель я несколько раз облажался, а Кейт всегда подхватывала то, что я не успевал.

– Я рад, что ты смогла прийти. Никаких диких вечеринок сегодня вечером?

– Нет, сэр, – она хихикает, как будто вспоминает что-то забавное, – Я думаю, мы вчера вечером отрывались на полную катушку.

В ресторане многолюдно, официанты снуют туда-сюда, разнося экзотические блюда, ароматы которых манят меня. Это заставляет меня понять, как сильно я соскучился по еде. Да, я почти не ел последнюю неделю. Что, черт возьми, нового, думаю я. Джонни Уокер и Джек Дэниэлс стали моими спутниками в последнее время. Я иду к консьержу, а Кейт следует за мной.

– Зарезервировано на имя Эдвардса.

Мы следуем за старшим официантом к нашему столику. Шум немного мешает, обычная субботняя публика. Я достаю свой телефон, проверяю сообщения, пока иду за ним сквозь толпу, на мгновение поднимаю голову, когда изображение привлекает мое внимание и останавливает меня на месте.

Кейт тоже проверяет свой телефон и бежит прямо ко мне сзади: – Мне так жаль, сэр. Я проверяла свой беспорядок…, – ее голос прерывается.

Шарлотта сидит, прислонившись к нему всем телом. Не в силах пошевелиться, мои глаза притягиваются к ней, как магниты.

Ее лицо выглядит несколько иначе, возможно, усталым. Нет ни улыбки, ни искры в глазах, ни сияния кожи, и она выглядит исхудавшей. Свет внутри нее погас.

Застыв на месте, я смотрю на нее, а мое имя звучит так отдаленно. Ублюдок наклоняется еще ближе, осторожно берет ее за руку и переплетает свои пальцы с ее. Он берет ее за подбородок, и она слегка улыбается, побуждая его наклониться еще больше, чтобы украсть то, что принадлежит мне.

Я не знаю, как я двигаюсь, но внезапно я оказываюсь перед ними. Шарлотта смотрит вверх, ее рот открывается в шоке, пока ее выражение лица быстро не переходит в гнев. Темные круги вокруг ее глаз и выдающиеся скулы беспокоят меня. Если для нее это был ад, то почему она здесь с ним?

– Чарли? – Кейт задыхается, прежде чем я успеваю вставить хоть слово.

– Кейт?

Что, блядь, происходит, и с какой стати они знают друг друга?

Лабутены мелькнули передо мной. Это была она. Это была она в последний вечер в номере Кейт. Это была она, о которой Кейт всегда говорит, ее подруга в Нью-Йорке с нескладной личной жизнью. Все это имеет смысл, и как же я глуп, что не смог сложить это уравнение воедино.

– Значит, я даже не заслуживаю объяснений? – я скрежещу, пытаясь заставить свои кулаки перестать трястись, – Ты бежишь к нему, как только у нас возникают трудности?

– Ты шутишь, Лекс? Немного трудностей – это то, что, по-твоему, было? – она смеется, жестикулируя руками.

– Ну, я не знаю, ты, блядь, не хочешь со мной разговаривать.

Я сжимаю кулаки, когда ее смех бьет меня по ушам. Неужели она действительно думает, что это одна большая гребаная шутка? Мое тело напрягается, не в силах взять себя в руки, я едва держусь, ярость и гнев поглощают и контролируют любую рациональность, скрывающуюся во мне. Я – бомба замедленного действия, готовая взорваться в любой момент.

– Я здесь занята, Лекс, как ты видишь, – ее голос спокоен, когда она произносит эти слова, ее глаза смотрят прямо на мои, не дрогнув ни на секунду, – Возможно, мы обсудим это в другой раз.

Джулиан встает, создавая барьер между мной и Шарлоттой.

– Хорошо, Эдвардс, она сказала тебе уйти.

О, так он наконец-то нашел свои яйца, я думаю. Да, скоро ты, блядь, подавишься ими за то, что пытался украсть мою женщину.

Мой характер берет верх. В комнате жарко, моя кровь бурлит, как вулкан, готовый вот-вот взорваться. Ничего не остается делать, кроме очевидного. Я замахиваюсь рукой и бью его прямо в лицо, пока он стоит передо мной, пытаясь отнять у меня мой мир. Если бы его не было, она бы вернулась ко мне, мелькает у меня убийственная мысль.

Ярость переполняет меня, и я снова пытаюсь замахнуться на него, кровь отскакивает от его лица, когда он выкрикивает мое имя, кричит на меня, голоса вокруг меня в панике. Образ Шарлотты, когда она оттаскивает Джулиана назад, лаская его лицо, только усиливает насилие, поглощающее меня.

Кейт зовет меня по имени, тянет мою руку назад, умоляя меня остановиться: – Мистер Эдвардс, пожалуйста, не делайте этого. Вы пожалеете об этом и потеряете ее навсегда, – умоляет Кейт, удерживая меня.

Если кто и знает, что на самом деле чувствует Шарлотта, так это Кейт, ее новое доверенное лицо. Адреналин все еще бурлит во мне, я поворачиваюсь лицом к Шарлотте, готовый извиниться за свое поведение. Умолять ее поговорить со мной, хотя бы дать мне это. У меня действительно нет другого выхода, я не могу потерять ее снова.

– Потерять меня навсегда? Слишком поздно, Лекс. Ты потерял меня давным-давно. Я просто была настолько глупа, что думала, что это можно исправить.

Извинения поглощаются яростью, которая снова поднимает свою уродливую голову, обида и боль от ее слов вонзаются мне в сердце свежезаточенным ножом. Мне нужно выпустить это наружу, то, что я действительно, черт возьми, чувствую. Но люди смотрят, ждут моей реакции. Это не какая-то мыльная опера. Это наша жизнь, и я не хочу, чтобы они услышали слова, которые я собираюсь произнести.

– ¿Quieres lastimarme por lo que te hice, Charlotte? (прим. испанский: «Ты хочешь причинить мне боль за то, что я сделал с тобой, Шарлотта?») Хорошо, ты выиграла. Хочу сказать, что я закончил. Ты победила. Цитируя тебя, я закончил.

Это единственный способ сказать, что я действительно чувствую, что глубоко внутри разъедает меня. Это не моя вина. Называйте меня высокомерным, называйте как хотите. Я знаю, когда я облажался, но это не один из тех случаев. Я потерял к ней доверие. Я больше не хочу играть в эту больную, извращенную игру. Лекс Эдвардс никогда не сдается, но и не соглашается на второе место. Если бы только она не побежала к нему, если бы только он не прикоснулся к ней, и если бы только я не увидел искру в ее глазах, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Шарлотта продолжает стоять и душить Джулиана, пока он сердито не уходит. Она начинает идти следом, но останавливается и снова поворачивается ко мне лицом: – Я вообще-то пришла сказать ему, что все кончено.

Ее угрюмое выражение лица выдает слова, которые мне нужно было услышать всего несколько минут назад.

Пока она уходит от меня, посетители ресторана заняты тем, что делают вид, что не замечают сцену, которую я устроил. Мистер Беркшир стоит передо мной с выражением растерянности на лице. Черт! Теперь мне придется разбираться с этим. К счастью, Кейт берет на себя большую часть встречи за ужином, потому что я едва могу мыслить здраво. Она знает, о чем говорит, и каждый раз мистер Беркшир задает мне вопрос, на который я, к счастью, могу ответить. К концу вечера Кейт заставляет его подписать контракты, что для Lexed является огромной сделкой.

Когда мы закончили, было уже немного за девять, и мистер Беркшир пожал мне руку, поздравляя с тем, что я нанял такого умного помощника.

За пределами ресторана я знаю, что Кейт наконец-то спросит меня о том, что я сказал.

– Что ты ей сказал?

– Кейт, брось это. Это больше не имеет значения.

– Ты, блядь, серьезно, Лекс? – не тон сбивает меня с толку, ее оскорбительные слова и то, что она называет меня Лексом в одном предложении. С каких пор мы перешли грань от босса к другу? – Последний месяц я наблюдала, как вы оба мучаетесь. Она так сильно тебя любит. Все это время она говорила только о тебе. Если бы я знала, возможно, все сложилось бы иначе. Вы действительно любите друг друга, но ни одна из ваших упрямых гребаных голов, похоже, не может этого понять. Я не знаю, что ты там говорил, но поверь мне, если ты хочешь ее, то добивайся ее. Вам нужно посрать или слезть с горшка и драться до посинения в глазах. Покажи ей, что ты не можешь жить без нее.

– Что, блядь, по-твоему, я пытался делать последние недели? Сидел, смотрел телевизор, чесал задницу? Все кончено, Кейт… С меня хватит. Во мне больше не осталось борьбы.

Я захожу в винный магазин по соседству и покупаю самый крепкий виски, который у них есть в наличии. Продавец смотрит на мои окровавленные руки, пока я не достаю свой черный Amex. Без единого слова он сканирует мою карту и передает мне чек на подпись, после чего кладет бутылку в коричневый бумажный пакет.

Когда я выхожу из магазина, Кейт стоит и смотрит, как я делаю глоток из бутылки. Виски гладкий, с сильным ударом.

– Зачем ты делаешь это с собой?

– Потому что я чертовски люблю ее, и это чертовски больно.

– И эта бутылка все исправит?

Я не отвечаю ей, поднимаю руку в воздух, чтобы попрощаться, и направляюсь к своему отелю в квартале отсюда.

Когда я вхожу в вестибюль, я сталкиваюсь с Викторией, которая регистрируется в отеле.

– Что тебе нужно, Лекс? Не волнуйся, «Нью-Йорк Таймс» отказывается от этого заявления, так что можешь оставить свои порнографические снимки меня при себе, – шипит она.

Я делаю еще один глоток виски. На этот раз жжение прекратилось, и жидкость становится гладкой, проходя по моему горлу. Виктория прилично выглядит, я имею в виду, когда она не такая коварная, я вижу, что она привлекает внимание. Развратный черный номер, который она носит, достаточен, чтобы заставить меня напрячься, если я попытаюсь сосредоточиться. Кто знает, о чем я думаю? В голове все кружится, и я просто хочу забыть все, что произошло сегодня вечером.

– Меня больше не волнуют фотографии. Пойдем со мной.

Я тяну ее за руку, а она смотрит на меня, озадаченная моей внезапной переменой настроения. Я нажимаю на кнопку лифта, и когда двери открываются, я затаскиваю ее внутрь, нажимая на кнопку пентхауса.

– Что, черт возьми, с тобой происходит, Эдвардс?

Когда мы достигаем уровня пентхауса, двери открываются, и я тяну ее за руку к своей двери. Пока я ввожу карточку, она еще раз спрашивает меня, что, черт возьми, не так.

– Ты хочешь меня трахнуть? Ну, заходи внутрь, пока я не передумала.

С широкой ухмылкой на лице она проводит пальцами по моей щеке, после чего следует за мной внутрь и закрывает за нами дверь.

На этот раз я удостоверюсь, что мы с Шарлоттой полностью закончили.

Ты хочешь причинить мне боль за то, что я сделал с тобой, Шарлотта? Что ж, ты победила.

Цитируя тебя: с меня хватит.

Восьмая глава

Чарли

Я сижу напротив Джулиана в ресторане в центре города. Напряжение ощутимо, и как бы я ни обрисовывала ситуацию в своем воображении, оно всегда возвращается к одному и тому же.

Лекс.

В ресторане многолюдно для субботнего вечера, и только когда я оглядываюсь вокруг и замечаю, что почти все столики заняты, меня осеняет, что нам следовало бы выбрать что-то более интимное для важного разговора о нашем будущем.

Сжав колени под столом, я не могу смотреть Джулиану в глаза. Я понятия не имею, как начать разговор, который станет концом наших отношений. Мой разум – это крушение поезда из эмоций, вызванных ужасной неделей без сна и слишком большим количеством алкоголя.

Когда моя рука ложится на белоснежную скатерть, он кладет свою поверх моей, в его глазах сверкает надежда, когда наши взгляды наконец встречаются.

– Джулиан, нам нужно поговорить о нас.

Он наклоняется и касается моей щеки. Знакомое теплое прикосновение, но больше не то, которого я жажду. Чувство вины за мою неосмотрительность позволяет его руке задержаться дольше, чем нужно, зная, что это будет последний раз, когда он прикасается ко мне, и, скорее всего, последний раз, когда он смотрит на меня с любовью.

Сейчас или никогда.

Я должна сказать ему, что все кончено.

Я знаю, где находится мое сердце, несмотря на боль и унижение, терзающие меня каждый раз, когда я вспоминаю, когда мы с Лексом были вместе в последний раз.

Я изучаю его лицо, почти как будто мы больше никогда не пересечемся, любуюсь его ореховыми глазами, тем, как они успокаивают меня и заставляют чувствовать себя в безопасности. Все между нами было так просто до того, как Лекс вернулся в мою жизнь. У нас нет прошлого, которое преследовало бы нас, и до того дня в ресторане между нами не было никого, кто вмешивался бы в наши отношения. Мы были только вдвоем, и если бы вселенная работала по-другому, то, возможно, мы бы и сейчас были только вдвоем.

Когда он наклоняет голову и наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня, на моих губах играет слабая улыбка, и я позволяю себе немного успокоиться. Джулиан всегда будет прекрасным мужчиной, который сбил меня с ног, и что бы ни случилось с этого момента, у нас всегда будут эти воспоминания.

Он заслуживает лучшего, и даже если я причиню ему боль, положив конец нашим отношениям, однажды он оглянется назад и поблагодарит меня. Может быть, не сейчас, но однажды один человек будет любить его и только его.

Мои мысли прерывает громкий шум. Когда я поворачиваю голову в сторону звука, у меня перехватывает дыхание от увиденного зрелища.

Лекс.

Он стоит рядом с нашим столиком с привлекательной блондинкой.

Подождите, это Кейт?

Какого черта?

Все встает на свои места.

Полеты туда и обратно совпадают со временем пребывания Лекса здесь.

Контролирующий горячий босс с испорченной личной жизнью, тоскующий по одной женщине.

Моя поза застывает, я застываю и не могу пошевелиться от огромности этого открытия. Тяжелое чувство поднимается в моем желудке, меня тошнит и перехватывает дыхание, а я сижу здесь в полном молчании, не находя слов. Я не могу поверить, что это происходит. Почему я не заметила знаков? Ее голос звучит в моей голове. Это не его вина, что он потерял любимую женщину.

– Кейт?

– Чарли? – задыхается она.

– Откуда ты знаешь Кейт? – кричит Лекс, прерывая нас.

Мои глаза метались между Кейт и Лексом. Несомненно, он выглядит чертовски красивым. Неважно, какую боль он мне причиняет, я не могу отрицать, что мое сердце умоляет о нем. Его обычно яркие глаза тусклые, почти безжизненные. Мой взгляд привлекает его неухоженная борода – непокорная и очень на него не похожая. Несмотря на мое нежелание рисовать в голове эту его картину, что случившееся никак не повлияло на него, я была бы глупой, если бы отрицала, что человек, стоящий рядом со мной, страдает так же, как и я.

Кейт зажимает рот рукой, когда приходит осознание ситуации.

Лекс спрашивает, почему я не отвечала на его звонки, повышая на меня голос, не обращая внимания на то, что все наблюдают за нами, включая Джулиана. Его всепоглощающая альфа-черта проявляет себя так, как я уже видела десятки раз. Лекс думает только о необходимости контролировать ситуацию, и ревность подпитывает его гнев прямо сейчас.

Медленно и неверяще покачивая головой, цвет исчезает с лица Джулиана. Боль, написанная на его лице, только укрепляет мою вину, и когда я собираюсь извиниться перед Джулианом, он резко поднимает голову, мгновенное выражение боли превращается в безумие. С глазами, горящими как дикий огонь, и ноздрями, раздувающимися как у быка, готового к атаке, он стоит, предупреждая Лекса отступить.

Мои руки начинают дрожать от страха перед двумя мужчинами, стоящими лицом к лицу в противостоянии на глазах у всех.

Все происходит так быстро.

Лекс бьет Джулиана прямо в лицо, Джулиан спотыкается, отшатывается назад, кровь, вытекающая из его лица, забрызгивает мое бледно-голубое платье.

Ярость поглощает Лекса, как раскаленная лава, Кейт прижимает его к себе, пытаясь успокоить. Даже не задумываясь, я прикасаюсь к лицу Джулиана, с его носа капает кровь, а уголок губы рассечен. Это все моя вина. Джулиан не заслуживает этого – он не сделал ничего плохого.

Я беру салфетку и осторожно прижимаю ее к его лицу, поглаживая его щеку, меня одолевает чувство вины за боль, которую я ему причиняю. Почему Лекс не видит, что Джулиан ни в чем не виноват? Большая светящаяся стрелка направлена прямо над моей головой. Я – зачинщик этой запутанной паутины, а не Джулиан.

– Пошел ты, Эдвардс, – выплевывает Джулиан, застигнув меня врасплох и почти столкнув меня, – Ты ей не нужен. Если бы хотел, она бы сейчас не сидела здесь со мной. Игра окончена! Блядь, оставь ее в покое.

– Мистер Эдвардс, пожалуйста, не делайте этого. Вы пожалеете об этом и потеряете ее навсегда, – умоляет Кейт.

– Потеряет меня навсегда? Слишком поздно, Лекс, – кричу я, произнося слова без всякой выдержки, – Ты потерял меня давным-давно. Я просто была настолько глупа, что думала, что это можно исправить.

Я смеюсь над иронией. Я побеждена, физически измотана, голова пульсирует, желудок слаб. Мне отчаянно нужно сесть и перевести дух или, более того, мне нужно побыть одной – бесконечно долго. Мои мысли путаются, эта ситуация слишком тяжела. Я устала, внезапно очень устала.

Его манера поведения меняется, осанка выпрямляется. Я жду, что он откроет свое истинное «я» – он уже сделал это, яростно обвинив Джулиана, – но я не жду, что он будет общаться со мной так, как раньше, в нашей самой интимной форме. Вместо этого он говорит по-испански. Пока он произносит слова, мой мозг быстро интерпретирует их, и, к моему ужасу, я понимаю, что он говорит.

Ты хочешь причинить мне боль за то, что я сделал с тобой, Шарлотта? Что ж, ты победила. Цитируя тебя, с меня хватит.

Я стою там, потрясенная его словами до самых подошв ног. Парализованная словами, которые я никак не ожидала услышать от человека, обещавшего мне, что он покорит небо и землю, чтобы сделать меня своей. В этой больной игре, в которую мы играем с собственной жизнью, я никогда не останавливалась, чтобы понять, какой ущерб я могу причинить, потому что речь всегда шла обо мне – моих чувствах, моей обиде и моей боли.

И вот, наконец, все закончилось.

Я следую за Джулианом, как потерянная маленькая девочка, но есть одна вещь, которую я все еще хочу сказать, если бы только он не отреагировал так, как отреагировал, если бы только он не избил Джулиана до полусмерти.

Когда Джулиан далеко впереди меня, я оборачиваюсь и встречаю израненное выражение лица Лекса. Я могу подойти к нему, умолять его не сдаваться, но мы разбиты. Препятствия между нами продолжают возникать, и, несмотря на мою любовь к нему, нет пластыря, чтобы исправить уже нанесенный ущерб.

Сделав несколько шагов назад, я сокращаю расстояние между нами, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, с окончательностью в моем тяжелом взгляде: – Я вообще-то пришла сказать ему, что все кончено.

Не желая видеть его реакцию, я быстро поворачиваюсь, когда Кейт зовет меня по имени. Она догоняет меня и хватает за руку, заставляя остановиться.

– Прости, я понятия не имела, что это мистер Эдвардс. Пожалуйста, ты должна знать, что все это было понарошку. Я была там, Чарли. Я была там, когда Виктория угрожала ему, а он сказал ей отвалить. Ты должна доверять мне.

– Кейт, мне жаль. Мне просто нужно отпустить его.

Я выхожу из ресторана к Джулиану, который стоит посреди тротуара. Мы оба стоим, нас окутывает холодная ночь, но я оцепенела, не чувствуя ничего, кроме вины. Глаза Джулиана пылают, готовые выложить все начистоту. Больше никакой лжи, Чарли. Это мой шанс поступить правильно.

– Все то, что он сказал, это правда?

– Давай сначала вернемся ко мне и приведем тебя в порядок, – предлагаю я, с грустью глядя на его покрытое синяками лицо.

– Чарли, я задал тебе гребаный вопрос!

Я склоняю голову, мои глаза затуманиваются, слезы капают как бесконечный водопад: – Да, Джулиан. То, что он сказал, правда. Правда в том, что я люблю его, несмотря на все его недостатки. Больше, чем ты можешь себе представить.

– Я не собираюсь стоять здесь и умолять тебя выбрать меня, – прохрипел он, боль затянулась в его словах.

Боль гораздо сильнее, чем я себе представляла. Я люблю Джулиана, но не так, как я люблю Лекса. Возможно, это разные виды любви, но это все равно чертовски больно. Последние восемь лет я боролась с болью, вызванной моими глупыми поступками в подростковом возрасте, только для того, чтобы снова испытать ее усиленную версию.

Есть только одна вещь, которую я должна сделать. Это все, назад пути нет. Отпусти его, Чарли. Он не нужен тебе в качестве страховочной сетки. Освободи его.

Вот чем стал Джулиан – страховочной сеткой.

Мое сердце принадлежит одному человеку, всегда принадлежало и всегда будет принадлежать. Этот мужчина мог сказать мне, что между нами все кончено, но я не могу отдать все свое сердце Джулиану, а именно этого он заслуживает – женщину, которая сделает его своим миром.

Я снимаю кольцо с пальца, надев его обратно только перед тем, как прийти сюда, и держу его перед ним.

– Чарли…, – едва слышно шепчет он, его голос хриплый, почти надтреснутый, – Нам так хорошо вместе. Ты нужна мне… ты не понимаешь, как сильно ты мне нужна.

– Мне жаль, Джулиан, – я подавила рыдание, застрявшее в моей груди, – Ты не знаешь, как бы я хотела, чтобы все сложилось по-другому, правда, но я не могу жить во лжи. Я не могу помочь своим чувствам.

Я протягиваю руку дальше, это прекрасное кольцо во всей своей красе представляет то, чем могла бы стать наша жизнь. Что бы ни случилось с этого момента, никто и никогда не сможет отнять у Джулиана то, что он был первым мужчиной, сделавшим мне предложение руки и сердца. Это навсегда останется прекрасным воспоминанием, которое мы будем бережно хранить.

Покачав головой, он с гримасой смотрит на кольцо и, наконец, берет его у меня, сжимая в руке. С печальным видом он наклоняется ко мне и целует мои губы.

Мои слезы каскадом проливаются между нами, падая на наш поцелуй, как наше последнее прощание.

Отстранившись, он поворачивается, не сказав ни слова на прощание, и уходит, не оглядываясь.

Поднеся дрожащую руку ко лбу, я смотрю в сторону ресторана, размышляя, стоит ли мне поговорить с Лексом, но одна эта мысль подавляет меня. Сейчас, как никогда, мне нужно побыть одной.

Повесив голову от стыда за свое неосторожное поведение и боль, которую я причинила всем, я поднимаю руку и вызываю такси, чтобы отправиться домой.

Моя компания сегодня не принесет ничего хорошего.

И снова тьма нашла меня.

Но на этот раз я сама во всем виновата.