Текст книги "Темная Прага"

Автор книги: Кэрри Гринберг

Соавторы: Ричард Гудман,Ася Верчак,Екатерина Вдовина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Вик слушала графа, широко распахнув глаза. Слова… Сладкие, певучие… Правдивые? Возможно. Ей так хотелось в это верить. Ей так хотелось верить ему. Такой человек… «Нет. Уже не человек», – поправила себя Вик. Такой не может лгать. По крайней мере, глядя глаза в глаза. Его глаза горели праведным огнем. Её – наливались слезами. И вдруг, сама от себя такого не ожидая, Виктория разрыдалась, уткнувшись носом в сюртук графа.

– Ну-ну… Не плачь, – он неловко погладил её по спутавшимся волосам. «Мягкие… Живые…» – промелькнуло у Эдварда в голове.

«Его руки… Они как живые. Заботливые. Нежные… Но ведь этого не может быть. Не может! Он мертв. Он пьет кровь. Живет за счет других!»

– Да, мы живем в долг. Но мы не можем иначе, – отвечая на мысли девочки, тихо сказал Эдвард. – Нет, нет! Не бойся. Я не читаю твои мысли. Ты так молода, что они все написаны на твоем лице, – он слегка улыбнулся, глядя на то, какое изумление теперь плясало в её глазах. По щеке катилась очередная слеза, которую он размазал большим пальцем по девичьей коже. Живая… – Мы не можем иначе… – вновь повторил граф, казалось, убеждая еще и себя. – Нам тоже надо как-то жить, чем-то питаться. Вот вы – люди. Едите мясо животных. – Тут Вик замотала головой – она-то мясо не ела. Денег на него не было. – Все равно едите, – упрямо возразил Эдвард. – А это почти то же самое, что и… – он замолчал.

– Люди – не скот, – это была чуть ли не первая фраза, которую произнесла Вик за время общения с графом. Голос был чуть хриплым от слез и долгого молчания. Раньше голосом пользоваться как-то не приходилось. Только звуками, жестами и мимикой.

– Не скот. Ты права. Но ведь и животные не давали согласия на то, чтобы быть убитыми, – и вновь эта мягкая, успокаивающая улыбка. Почти человеческая… – Вот подумай, я знаю, ты это умеешь. Ты умная девочка. Подумай, вот вы, люди, делаете многое для того, чтобы ваш… скот процветал. Даете им хороший корм, лечите от болезней, стараетесь улучшить породу… Вот и мы так же. Знаешь, сколько великих открытий в медицине сделано нами? Великое множество! А сколько людей было спасено за счет наших открытий и… создания себе подобных? Ведь как только человек становится… одним из нас, он получает хорошее здоровье, гарантированный иммунитет от всех болезней, мгновенную регенерацию тканей и вечную жизнь! Многие бы отдали за это не только свою кровь и свою жизнь, но и целое состояние, состояние своих близких и их жизни. Но за это мы хотим всего ничего – чтобы нас не трогали. Дали жить нормально. Не загоняли, как зверей! – тут глаза Эдварда полыхнули гневом, а клыки обострились. Ева… – Нет, нет! Не бойся! Это я… вспомнил одну старую знакомую, – усмехнулся граф.

А через секунду дверь кабинета распахнулась, и на пороге возникла графиня Варвик.

– Эдвард! – грозно и немного удивленно произнесла она, глядя то на Эдварда, то на Вик – что здесь происходит? Что эта девчонка…

Вик быстро вырвалась из рук Эдварда и вылетела в коридор, по дороге снеся дорогую вазу. Любимую вазу графини.

– Подумай, Вик! Подумай… – в след крикнул ей Эдвард.

Из дома она вылетела на той же скорости, пробежав мимо ошеломленного инспектора Тесаржа. Лишь очутившись за воротами поместья, она смогла перевести дух.

Инспектор повернулся, чтобы вернуться в дом и найти несносную бродяжку, как вдруг дверь внезапно распахнулась, так, что он невольно отскочил в сторону, и Виктория выбежала на улицу, не оглядываясь, побежала прочь. Тесарж кричал ей вслед, но она словно не слышала. Он сделал несколько шагов, опираясь на трость, попытался догнать ее, но куда там. Виктория сбросила туфли и уже давно скрылась за поворотом.

Инспектор, бормоча себе под нос ругательства, заковылял обратно к дому, подобрал слетевшую шляпу и нахлобучил ее на голову.

– Мерзавка посмела посягнуть на самое дорогое, – спокойным голосом сообщила появившаяся на пороге графиня. Инспектор обернулся:

– Хотите, чтобы я послал за ней жандармов? – невесело усмехнулся Тесарж.

– Теперь вы видите, – продолжила Анна, кутаясь в темную шаль, – кого привели в мой дом. Это стало последней каплей. Убирайтесь немедленно, и чтобы духу вашего здесь не было!

– Иду, уже иду, – примирительно заявил инспектор. – Только не забудьте, что вечером прибудет ваша охрана…

Анна ничего не ответила, но с такой яростью захлопнула дверь, что стекла в окнах на первом этаже задрожали.

Инспектор наткнулся на Вик буквально через пару минут. Виктория медленно брела вдоль обочины дороги, шлепая босыми ногами и шмыгая носом. Погруженная в водоворот собственных мыслей, она не услышала шума приближающегося экипажа, и Рихарду, забравшемуся на козлы и сидевшему рядом с кучером, пришлось несколько раз окрикнуть ее по имени, прежде чем это подействовало. Он остановил лошадей и помог Вик забраться в карету.

– Виктория, мне важно знать, что там случилось, – медленно, четко выговаривая каждое слово, повторил инспектор.

Сидевшая напротив девушка не отвечала, держа в руках туфли, которые практичный Тесарж отыскал в кустах перед поместьем графини Варвик и возвратил хозяйке. – Не хочешь говорить, не надо. Но графиня Анна сказала мне, что ты хотела что-то украсть…

– Вы мне не поверите. – Виктория едва сдерживала слезы. – Не поверите.

– Давай хотя бы попробуем, – доверительно сообщил Тесарж. – Если ты не расскажешь свою версию событий, мне придется принять на веру слова графини Варвик и арестовать тебя, – усмехнулся он.

– Она злая, плохая женщина, – обиженно ответила Виктория.

– Ну, Виктория, мне вовсе не кажется, что графиня собирается убить меня или кого-нибудь еще, – заметил Тесарж.

– Вы не понимаете… Вампиры… – Виктория прильнула к окну и замолчала.

«Вампиры… Не знаю как насчет вампиров, но какая-то чертовщина в этом доме определенно происходит… – подумал инспектор. – Пожалуй, все же стоит наведаться туда самому вместе с жандармами этим вечером».

Анна вернулась в кабинет, и теперь молча стояла, прислонившись к косяку двери. Лучше бы ей было что-то сказать, тогда хотя бы повисшая в воздухе тишина не давила так сильно и не звенела в ушах. Но Анна молчала, сама не зная, что сказать…

– Что спрашивал инспектор? – осведомился граф, как ни в чем не бывало.

– Он не спрашивал… Он говорил, – хмуро ответила Анна, проходя в кабинет и садясь за стол.

В тусклом свете лампы ее лицо казалось совсем неживым, а огромные темные глаза ничего не выражали.

– Он все знает, – сказала она, как само собой разумеющееся, – я смогла отправить его вон из поместья, но он вернется. И не один.

Анна снова надолго замолчала. Только сейчас она заметила листки, неровной кучей лежащие на столе. Она нежно провела рукой по старому портрету Эдварда, нарисованным ей в одну из тоскливых ночей в Вене, вдали от него… Она никогда особо хорошо не рисовала, но этот портрет она любила… Глядя на него и вспоминая, с какой тоской и болью в сердце она рисовала знакомые и любимые черты, Анна каждый раз благодарила небеса, что сейчас он снова с ней.

– Эта девчонка все расскажет. Она ведь знает… Она ведь поняла, кто мы? – Анна внимательно посмотрела на Эдварда, желая угадать его мысли. Но те были скрыты от графини где-то глубоко внутри.

– Она не расскажет, – уверенно произнес он.

– Я не понимаю твоей симпатии к ней! – вспылила она.

Глаза графини загорелись красным, так, словно она видела перед собой очередную жертву. Если бы Эдвард не знал ее уже несколько сот лет, он бы испугался.

– Ты просто ревнуешь, – улыбнулся Плантагенет. – Ты считаешь, что я должен принадлежать только тебе. Не так ли?

Эдвард подошел к Анне и обнял ее за талию, внимательно глядя в глаза.

– С нашей первой встречи ты решила заполучить меня себе в мужья. Тебя всегда притягивала тьма, дорогая графиня. И как только я чувствовал, что твоя власть надо мной слишком велика, я покидал тебя. И это было жестоко по отношению к тебе. Но я не выношу, когда меня ограничивают. Я всегда буду с тобой, до тех пор, пока ты не станешь заставлять меня играть по твоим правилам.

Анна развернулась и оттолкнула от себя Эдварда.

– Я никогда не делала ничего подобного! – воскликнула она, – я просто любила тебя. Я всегда тебя любила, с самого первого дня, как только увидела тебя тогда, в Реймсе… Я не любила никого до тебя, никого после – даже Фридриха, – шепотом произнесла она, а Эдвард довольно улыбнулся.

Он знал это. И знал, что свадьба была для его дорогой Анны лишь попыткой доказать, что она может жить так же, как и обычные люди. Жить среди людей… Неудачная идея.

Она отошла к окну и резко отдернула гардины – полуденное солнце ярко светило на небе. Анна отшатнулась от резкого света, закрыла глаза ладонью и вернулась в глубину комнаты, насквозь пронизанной солнечным светом.

– Только ради любви одного человека во всем мире я согласилась на такую жизнь. Эдвард, ты единственный, кто может заменить мне солнце… – грустно проговорила она. – Уже две сотни лет я живу только из-за тебя. Эдвард…

Эдвард молча подошел и занавесил гардины, погружая кабинет в привычный полумрак. Так безопаснее. Так должно быть. А солнце может убивать…

Это было неправильно с его стороны. Он перегнул палку и обидел свою графиню. Вампир был слишком жесток с ней и успел уже пожалеть об этом. Анна стояла к нему спиной, и он не видел ее лица, но был уверен, что она плачет. Красная, кровавая слезинка скатилась по ее щеке и тут же впиталась в кожу.

Эдвард чувствовал себя виноватым, но…

– Уйди. Эдвард, пожалуйста, уйди. Я хочу остаться одна.

* * *

Карета медленно подъехала к полицейскому управлению, где, несмотря на разгар дня, было малолюдно. Лишь рядом с дверью, прислонившись к стене, стояла одинокая фигура. Когда полицейская карета приблизилась, фигура отделилась от стены и подалась вперед.

Несмотря на наличие длинного плаща и мужского костюма, Рихард понял, что перед ним стоит девушка, причем уже виденная им однажды. Она была на похоронах герцога фон Валленштайна вместе с Черником. Ева – кажется, так ее звали.

– Рихард Тесарж? – тихо осведомилась она.

– Да, чем могу быть полезен?

– Думаю, нам есть, что обсудить, – задумчиво проговорила она.

Вик выглянула из-за спины инспектора и недоверчиво уставилась на Еву. Та, казалось, даже не заметила девочки.

– Что вы имеете в виду? – на всякий случай уточнил Рихард, хотя и так прекрасно знал ответ.

Последние дни вся его жизнь крутилась вокруг одного расследования, а все дороги вели в поместье Варвик. Ева усмехнулась краешком губ, ничего не ответив. Все и так понятно.

Инспектор отвел ее в свой кабинет, Вик прошмыгнула за ними.

– Пожалуйста, располагайтесь, – Рихард предложил девушке стул, а сам сел напротив. – Варвик, как я полагаю? Именно о них вы хотите поговорить?

– О них? – Ева удивленно приподняла бровь, – меня интересует Эдвард Плантагенет!

Она сказала это с такой злобой и ненавистью, словно называла имя своего самого заклятого врага… Наверное, так оно и было.

– Я знаю, что вы были сегодня в поместье Анны Варвик, – на не прозвучавший вслух вопрос инспектора, откуда она это может знать, Ева хитро улыбнулась: слухами земля полнится, а что уж говорить про полицейское управление! – Но, судя по тому, что вы вернулись ни с чем, вам ничего не удалось обнаружить, так? – она внимательно посмотрела на Рихарда.

– Да, – осторожно начал он, – меня заинтересовала фигура Эдварда Варвика. Карел Черник натолкнул меня на мысль узнать, кто же этот человек… – инспектор достал из кармана плаща уже виденные ранее документы. Женщина бросила быстрый взгляд на них, даже не прочитав.

– Карел… – прошептала Ева. Лицо ее исказилось от злости и боли. – Вы же знаете, что он был убит, – скорее утверждая, чем спрашивая, сказала она, – я уверена, что и здесь замешан Эдвард Плантагенет!

Вик внимательно следила за разговором, пытаясь понять, что хочет эта странная девушка от инспектора. Лишь услышав знакомое имя, она вскочила.

– Эдвард… – пробормотала она.

«Что они все хотят он него? Оставьте его! Оставьте его… мне», – подумала про себя Вик и сама испугалась своей мысли.

– Но позвольте, неужели и вы верите тем слухам, что ходят об Эдварде Плантагенете? – воскликнул Рихард.

– Каким слухам? – Ева подняла на него глаза.

– Ну… Говорят, что он – вампир, – произнес инспектор, – разумеется, мы с вами серьезные люди и не верим в это, но…

– Istenem! – нервно засмеялась она. – Наконец-то у вас открылись глаза, и вы прозрели! Задумайтесь хотя бы на секунду и сопоставьте факты, дорогой инспектор.

– Пани, это смешно. Этого не может быть! – разговор с этой взбалмошной особой стал порядком надоедать Рихарду.

– Тогда просто поверьте мне, – тихо и серьезно сказала она. – Поверьте, как это сделал в свое время старший инспектор Черник.

– И что с ним стало?! – воскликнул Рихард.

Ева замолчала. По лицу женщины он понял, что переборщил.

– Простите. Сегодня же вечером полиция направится в поместье, и мы разберемся, в чем виновен Эдвард Варвик, – твердо сказал Рихард.

– Вы сошли с ума? – в вопросе Евы не было ни капли сарказма, – вы не отдаете себе отчета, что делаете! Вы понятия не имеете, кто он такой и какую опасность представляет. Ломиться в дом к вампиру вечером или ночью – это самоубийство, пан Тесарж!

– Что же вы предлагаете?

– Поверьте, у меня есть план. Сегодня же вечером я собираюсь разобраться с Эдвардом Варвиком. Надеюсь, я сотру его с лица земли.

Ева достала из кармана плаща небольшую ампулу – в таких обычно продавали дорогие масла и благовония с Востока. Только на сей раз там, казалось, плескалась простая вода. Рихард заинтересованно поддался вперед.

– Сильнейший яд, действует только на вампиров, – со знанием дела объяснила она.

Виктория впилась глазами в колбу, в глубине души понимая, что эта девушка хочет причинить вред ее дорогому Эдварду.

– Разрешите? – поинтересовался Рихард. Ева молча протянула ему колбу.

Инспектор покрутил ее в руках, осмотрел со всех сторон, а затем взглянул на собеседницу.

– Я же сказала, он опасен только для вампиров, – пояснила она. – Можете даже отхлебнуть, если хотите.

– Нет уж, спасибо, – инспектор вытащил пробку и понюхал зелье. – Любопытно… Ни цвета, ни запаха… вы уверены, что это яд? Больше смахивает на простую воду. Или освещенную?

– О, я смотрю, даже наш скептик-инспектор знает, как убить вампира? Но на этот раз одной святой водой здесь не обойдешься, мне пришлось придумать кое-что посильнее… – она задумчиво уставилась на колбу в руках Рихарда, – Плантагенет вампир, и это убьет его, – как заклинание, повторила в очередной раз Ева.

– Вас не переубедишь, – заметил Тесарж, возвращая ампулу ее законной владелице. – Так зачем вы пришли? Только для того, чтобы показать мне эту штуку?

– Инспектор, вы меня все больше разочаровываете. Так не доверять собственным предчувствиям! Вы же сами видели документы. Вы даже пришли к графине, чтобы показать их ей.

– Да, приходил, черт возьми! – воскликнул Тесарж. – Но только за тем, чтобы предупредить ее о том, что ее так называемый брат пользуется чужими бумагами. Я не верю в этот бред о вампирах. Мы живем в девятнадцатом столетии, неужели вы не заметили, а люди, несмотря ни на что, продолжают верить в это мракобесие.

Ева пропустила мимо ушей слова инспектора. Она бросила взгляд на заваленный бумагами рабочий стол, где, помимо всего прочего, скромно, словно стыдясь своего присутствия, задвинутые на самый край лежали старинные книги. «Dissertatio historico-philosophica de Masticatione Mortuorum» Филиппа Рора, «Dissertatio Phisica de Cadaveribus» Штока и «Dissertatio de Vampiris Serviensibus» Цопфта. Видимо, всю прошлую ночь в библиотеке Рихард искал не только материалы про Плантагенета, раз нашел и эти издания восемнадцатого века. На этом фоне выделялась «Кармилла» Шеридана Ле Фаню, аккуратно заложенная на середине.

– Не верите?.. – переспросила Ева, вертя в руках «Кармиллу». – Боюсь вас разочаровать, но наши вампиры гораздо страшнее, чем графиня Милларка Карнштайн.

Рихард со злостью бросил папку с бумагами на книги, ругая себя, что не спрятал их в самый дальний ящик стола.

– В любом случае, инспектор, вам и вашим людям не стоит появляться в поместье Варвик сегодня вечером. Для вас же будет лучше, если вы отправитесь туда на рассвете. Тогда вампиры спят.

– Пани, – Тесарж с трудом сдерживал себя, чтобы не наорать на незваную гостью. – Да кто вы такая, чтобы указывать мне, что делать?! Не забывайте, вы все еще находитесь в моем кабинете!

– Это ненадолго – я ухожу, – спокойно сказала Ева. Она заметила тихо сидевшую в углу Вик и добавила, – приглядывайте за ней.

И прежде чем инспектор привел в порядок противоречивые мысли и успокоился, Ева поднялась со стула и скрылась за дверью. Тесарж посмотрел на необычно молчаливую Викторию, проскрежетал зубами, и, подхватив трость, бросился вслед за Евой.

Прошло не больше пары секунд, но ее уже не было. Зато перед дверьми полицейского управления собралась толпа журналистов, взявшая инспектора в кольцо окружения, едва он выскочил наружу. Расталкивая и осыпая проклятьями друг друга, они принялись наперебой задавать вопросы:

– Инспектор Тесарж, а правда, что поместье Варвик стало прибежищем для пары хладнокровных убийц?

– Верно ли, что вы и еще дюжина жандармов отправляетесь туда, чтобы поймать таинственного маньяка?

– Инспектор, как вы можете прокомментировать слухи о том, что граф Варвик – вампир. Так сказала женщина, которая только что покинула здание!

– Вампиры, вампиры! – крики раздавались то тут, то там, перерастая в один неразличимый гул.

– Да расступитесь, чтоб вас!.. – инспектор никогда не любил иметь дело с прессой, не считая того, что он затыкал щели между оконной рамой и стеной в своем кабинете газетами. – Не стану я отвечать на ваши глупые вопросы! Вы мешаете движению на улице!

Но те не унимались. Тесарж махнул рукой и вернулся в здание. Журналисты еще немного потоптались перед полицейским управлением, а потом один за другим побежали назад в редакции газет, чтобы написать очередную разоблачительную статью об убийствах, связанных с именем Варвик и пресловутым поместьем.

* * *

Ночные прогулки – своего рода ритуал для вампира. Только с наступлением сумерек темные существа отправляются на поиски новой жертвы. И будь то вампир, убийца или маньяк, как только над городом поднимается луна, они выходят из дома на улицу для совершения кровавого действа на потребу своей черной душе.

Но на этот раз Эдвард появился на ночных улицах Праги с совершенно другой целью. Ева. Охотница преследовала его повсюду и следила за каждым шагом, ожидая, что он совершит ошибку, подобную этой – покинет свой безопасный дом и выйдет в город за новой жертвой, а попадет в объятия смерти, которые она ему с удовольствием обеспечит. Но на самом деле граф был готов к встрече с ней. Он все продумал, до мельчайших деталей. С первого взгляда можно было подумать, что Эдвард не вооружен. Но это было отнюдь не так. Его элегантная трость с рукояткой в форме головы летучей мыши, которую он практически не выпускал из рук последние несколько дней, была не чем иным, как шпагой, великолепно замаскированной и весьма удобной в использовании. Еще сто лет назад граф заказал ее у одного талантливого мастера-оружейника. Стоило лишь нажать на рычажок и дернуть рукоять вверх, а футляр, в котором было спрятано лезвие – вниз, и шпага была готова к применению. Эдвард мог сделать это за долю секунды. А спустя минуту его противник должен был быть уже поверженным. Несколько десятков лет тренировки, и так сражаться мог бы каждый человек. Вот только вопрос был в том, хватит ли обычному человеку сил и терпения. Может быть, поэтому граф не встречал ни одного противника, владеющего шпагой так же искусно, как и он.

Эдвард огляделся. Он оказался в каком-то особенно бедном районе города. Серые дома, в половине из которых не было стекол, а окна были забиты досками – рай для вампира. Никто не будет беспокоиться о таких жителях, никого не волнует их судьба. И именно здесь должна была произойти их встреча. Граф знал, что Ева обязательно вскоре появится. Она изучила Эдварда досконально, настолько сильно было ее желание покончить с ним.

Эдвард замер. Дверь позади него скрипнула и открылась.

Вампир медленно повернулся, ощущая deja vu.

Из-за двери появилась Ева собственной персоной с арбалетом в руках. Меч был спрятан за спиной, граф это знал. Он видел, как молниеносно охотница способна выхватывать свой меч и рассекать им врага.

– Я имею право на последнее желание? – спросил Эдвард, крепко сжимая трость.

– Нет, – жестко произнесла Ева, выпустив стрелу в вампира. Граф отскочил в сторону, спрятавшись за бочку, доверху наполненную дождевой водой.

– Может, все же, в начале поговорим? – с надеждой спросил Варвик, вытащив шпагу.

– Нам не о чем с тобой разговаривать. Ты убил Черника! – выпустив очередную стрелу, попавшую прямо в бочку, воскликнула охотница.

– И не только его, прелесть моя, если ты еще не забыла – усмехнулся Эдвард, на секунду вынырнув из своего убежища. Из пробитой бочки хлынула вода, граф юркнул за ближайший угол. – Почему ты не хочешь принять свою сущность? Тебе ведь тоже нужна кровь. Нельзя же питаться одними козочками и барашками. Это мерзко! – Эдвард прижался к стене, прислушиваясь к каждому шороху идущему со стороны ненавистной охотницы.

– Это тебя не касается! – категорично заявила женщина, резко шагнув за угол и подняв арбалет.

– Ты такая отличная собеседница, умеешь поддержать разговор, – отметил граф. – Что ж…

Эдвард выхватил спрятанную за спиной шпагу и сделал выпад вперед. Чисто инстинктивно Ева нажала на спусковой крючок…

Стрела попала в левое плечо вампира. Граф поморщился от боли, чувствуя, как теплая кровь течет по руке. В глазах на миг помутилось. Эдвард выронил шпагу и вытащил стрелу, бросив ее на землю к ногам Евы.

– Черт бы тебя побрал! – пробормотал граф, зажав рану здоровой рукой. Почему-то боль не унималась, и руку словно жгло огнем. – Что ты со мной сделала!?

– Я, в отличие от некоторых, учусь на своих ошибках. Это было серебро с примесью сильного яда, – торжествуя, произнес Ева, – или тебя интересует химический состав?

– Это нечестно!

Женщина усмехнулась. Она отбросила незаряженный арбалет в сторону и достала меч.

– А что, по-твоему, честно? – поинтересовалась она, приставив лезвие к шее графа. – Ты думал, что придешь сюда, за пару минут расправишься со мной и отправишься дальше, продолжать свой променад?

– Какой ужас, у тебя еще и чувство юмора есть? – саркастически заметил Эдвард, чувствуя, что проигрывает.

– Ты готов умереть? – пропустив его колкость мимо ушей, спросила Ева.

– Разве к этому можно быть готовым? – парировал Эдвард, слабо улыбнувшись. Рана ни только не заживала, но и кровь не останавливалась. Граф ощутил себя слабым и совершенно беспомощным.

Но спасение утопающего – дело самого утопающего.

Эдвард резко отвел острие меча в сторону и со всей силы ударил Еву по лицу, заставив ее пошатнуться от боли. Не удержавшись на ногах, она упала. Выхватив у нее меч и успев подобрать свою шпагу, вампир направил оба оружия на охотницу.

– Что теперь скажешь? Не делай лишних движений, – предупредил Эдвард. – Кажется, мы снова поменялись местами. Неправда ли, это забавно? – улыбнулся граф.

– Нет, – хладнокровно ответила Ева. – Ты чувствуешь слабость? Этот яд скоро убьет тебя в любом случае, независимо от того буду ли жива я. И никто, ничто не сможет помочь тебе. Вот это забавно.

Граф скривился от боли. Он впервые в жизни не знал, что ему делать. И это отразилось на его лице, что не укрылось от внимания Евы. Она засмеялась, поднимаясь на ноги.

Воспользовавшись замешательством вампира, она выхватила у него свой меч, выбила шпагу и прижала его к ветхой стене дома, глядя прямо в глаза.

– Я хочу, чтобы ты мучился. Чтобы ты знал, что чувствовали твои жертвы, умирая от потери крови, – Ева коснулась пальчиком его щеки, нежно проведя им до подбородка. – Ты будешь умирать медленно.

– Не впервой, – усмехнулся Эдвард.

– Ты совершенно сумасшедший!

– Никогда не стоит терять присутствие духа. Ты ведь хотела видеть мою растерянность, страх… смертельный ужас?.. Я не доставлю тебе такого удовольствия.

Ева бросила на него уничижительный взгляд и, подняв арбалет, пошла прочь. Она хотела, чтобы он умирал в одиночестве. Видеть его муки ей было совершенно ни к чему.

– У тебя есть противоядие. Я знаю. Ты боишься за свою жизнь. Поэтому ты не только создала яд, но и противоядие, – тихо пробормотал Эдвард, сползая по стене на землю. – У тебя есть противоядие. Я его достану. Должен. Но потом… потом…

Граф посмотрел на свою рану, повторяя почти шепотом: «Всего лишь царапина. Ничего страшного». Опираясь на стену и кривясь от боли, вампир поднялся и, подобрав шпагу и футляр и превратив ее снова в трость, Эдвард побрел, не разбирая дороги. Он готов был сдаться. Ему безумно хотелось отдохнуть… перестать волноваться обо всем. Уснуть навсегда. Но не здесь… Он хотел увидеть Анну, потому что… потому что… только она имела для него смысл. И ему нужно было… последний раз… увидеть ее. Попрощаться. Анна будет недовольна. Она будет просто в бешенстве. Еще ни разу ей не приходилось видеть графа в таком состоянии. Плантагенеты всегда были победителями, пока не попадался кто-то наделенный высшей властью и хорошо знающий свою цель. Но Плантагенеты мертвы. Все. И он тоже.

Через несколько минут Эдвард увидел карету, стоящую около небольшого уютного особняка. Граф с трудом взобрался внутрь и приказал ехать как можно скорее в поместье Варвик.

Уже сидя в карете, он позволил себе прикрыть глаза, ощущая себя в безопасности.

Очнулся он только тогда, когда карета остановилась около дома Анны. Выбравшись, Эдвард, шатаясь, побрел к парадному входу. Сейчас его совсем не беспокоило, что будет дальше. Ему просто хотелось умереть, чтобы больше не ощущать этой боли. Во всяком случае, граф прожил долгую жизнь, даже был счастлив в некотором роде и теперь…. Собрав последние силы, он постучал в дверь, и, как только Мартина открыла, Эдвард упал перед ней без чувств, не на шутку испугав девушку.

* * *

Вик опять бесцельно слонялась по улицам древнего города. Опять… В который раз она уже это делала? Сколько можно убегать? От кого? От себя? От Тесаржа или Анны? А может все-таки взглянуть правде в глаза и признать очевидную истину? Ведь ты от него бежишь… Ах, если бы он… Если бы он сейчас преследовал её, ступая след в след по этим холодным камням! Если бы это был он… она бы не бежала. Смирилась. Осталась. Подчинилась. Но это всего лишь мысли о нем. От мыслей не убежишь. Как и от себя.

Как известно, даже бесцельное шатание обязательно находит свою цель. Ведь цель есть у всего – даже у бесцельного шатания. Рано или поздно все равно куда-нибудь придешь. Лучше, конечно, рано, чем вот как сейчас. Позже Вик уверяла окружающих, что именно к этому месту, именно в это время её привела судьба, рок, фатум, управляемые её мыслями, но на деле (об этом она никогда и никому не признается) в переулок, ведущий её к судьбе, загнала бродячая кошка, так неожиданно свалившаяся ей на голову с ближайшего подоконника. Но факт остается фактом – она здесь. И он здесь. О, Боже…

Первые секунды Виктории хотелось рвануться вперед. Остановить, развести, разнять… убить? Возможно. Но тут Вик вдруг отчетливо, как будто вылили ушат холодной воды на голову, поняла, что вот так, безрассудно, она ему ничем не поможет. Только сама погибнет. Если уж Эдвард Варвик не смог справится с этой… то на что способна она, хрупкая бродяжка с горячим сердцем и мозгами цыпленка? Нужен план. Для начала надо подкрасться поближе.

Вик сжалась в три погибели, почти что обнимая грязную землю и, стараясь быть как можно более незаметной, двинулась…

Эдвард был распят, как на кресте. Ева торжествовала. Вик хотелось выть. Она не могла сделать ровным счетом ничего! Но вот охотница отвернулась, и Эдвард сполз по стене вниз, как марионетка с обрезанными ниточками. Вот убийца подняла арбалет, вот уверенным шагом, вальяжной походкой победительницы пошла прочь из этого треклятого переулка. Что же делать? Как быть? Вик хотелось плакать. Да дайте же знак, в конце-то концов!

– У тебя есть противоядие. Я его достану. Должен… – слабым, затухающим, как огонек свечи на ветру, голосом почти прошелестел граф.

«Ох, бедный мой, бедный…» – сердце девушки разрывалось на куски. Но вот с каких это пор он стал «её»?

– Я все сделаю, сделаю, слышишь? Я спасу тебя! – прошептала бродяжка, двигаясь бесшумно, как тень, следом за Евой.

А потом была несколько часовая засада под окном охотницы, почти бесшумное проникновение в дом, скоростной обыск и… появление Евы на шум. Громкий вой сирены огласил дом, так, что у Вик в ушах заложило. Весьма вероятно, она все-таки задела какую-то систему сигнализации, доставая из случайно обнаруженного тайника под полом противоядие – такую маленькую ампулу, что сначала могло показаться, что это просто пустая стекляшка. Дальше было бегство, стремительное бегство, когда она с проворностью дикой кошки выпрыгнула в окно и бросилась бежать. Только бы вперед. Подальше от охотницы! Но тут спину вдруг обожгло, как огнем. Вик споткнулась от неожиданности, пробороздя голыми коленками брусчатку. Колени тоже обожгло. И нос.

Кровь маленькими, частыми капельками капала на землю. Вик лишь раздраженно оттерла рукавом нос. Не до того. Бежать. Надо бежать!

Поворот. Еще поворот. Ага! А тут направо. Дальше прямо. На восток. И быстрее, быстрее, быстрее!

* * *

Эдвард ушел, и дом опустел. Нет, он уходил не первый раз, и не первый раз за долгие двести лет Анна оставалась одна, но сегодня это одиночество давило, лишая последних сил. Сегодня хотелось схватиться за рукав дорогого графа и всеми правдами и неправдами уговорить его остаться, побыть со своей Анной. Она знала, что не просто так он покинул сегодня гостеприимное поместье, но никак не могла понять, зачем же он сам пошел на встречу этой чертовой охотнице… на встречу своей смерти.

Анна повела себя сегодня, как маленькая девочка, и сейчас корила себя. Не из-за нее ли он ушел?..

Вот уже несколько часов графиня Варвик, не двигаясь, стояла возле настежь распахнутого окна и невидящим взглядом смотрела в темноту ночи. Он вернется. Он победит. Он выживет. Он снова будет с ней.

Анна готова была покинуть это проклятое поместье, Прагу, даже Европу и Землю, если понадобится, лишь бы все шло как раньше – никаких охотников, никакой полиции… никакой Вик. Она сжала кулаки и безвольно разрыдалась. Но что она могла?..

Приближение Эдварда Анна почувствовала задолго до того, как карета появилась хотя бы в зоне видимости, когда еще не было слышно мерного стука копыт о мостовую, когда даже собаки не залаяли от приближения кареты… Но уже тогда сердце Анны сжалось от страшного предчувствия.