Текст книги "Запретные ночи с вампиром (ЛП)"

Автор книги: Керрелин Спаркс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Его густые каштановые волосы блестели от лунного света, который просачивался вниз сквозь

открытый люк. Вспыхнули золотистые и каштановые блики. Его бледно-голубые глаза смотрели на

нее, мерцая от сильного волнения.

Он был так великолепен. Как он мог быть оборотнем? И как сейчас он может быть человеком?

Единственный раз она видела, как волк возвращается в человеческий облик, когда Карл убил

одного из них. Насколько она знала, как только оборотень становится волком, он остается таким

на всю ночь. Она определенно никогда не видела такого, который мог бы изменить только

половину своего тела.

Она указала на него лопатой.

– Что ты такое?

Его взгляд метнулся к лопате, а губы сжались в тонкую линию.

– Я Фил Джонс, тот самый человек, каким был вчера, – он шагнул к ней.

– Не подходи! – она подняла лопату. – Что ты такое?

Он вздернул подбородок.

– Я – Альфа-оборотень. Я могу полностью или частично измениться, когда захочу, днем или ночью.

У меня есть супер сила, скорость и повышенная чувствительность. Если меня ранят, я могу

измениться и мгновенно исцелиться. Я могу призвать силу своего внутреннего волка, не меняя

физической формы. И еще одно...

Он прыгнул к ней так быстро, что она едва успела поднять на него лопату. Он схватил за ручку и

дернул ее, притягивая к себе. Как бы перетягивая канат, она уперлась пятками и потянула ручку на

себя. Он дернул еще сильнее, разрушив ее из равновесия. Когда она, спотыкаясь, завалилась

вперед, он отбросил лопату в сторону, обхватил ее рукой и крепко прижал к своей груди.

– Еще одно, – прорычал он. – Я люблю тебя.

Она толкнула его в грудь.

– Отпусти меня. Ты... ты солгал мне.

– Я собирался рассказать тебе сегодня вечером. Черт возьми, я пытался рассказать тебе об этом

вчера вечером в домике Говарда, но когда я упомянул волков, ты отказался говорить.

Она поморщилась. Она так стремилась сохранить свои собственные секреты, что не позволила

Филу раскрыть свои.

– Но ты должен был сказать мне, – она ударила его кулаком в грудь.

– Зачем? Чтобы у тебя был повод не влюбляться в меня? – он схватил ее за руки и заломил их за

спину. – Что, если бы моей любви оказалось недостаточно?

Ее глаза горели от слез.

– Но я ненавижу волков. Я ненавижу оборотней.

– Ты любишь одного из них.

Она покачала головой.

– Я... я не могу, ты пугаешь меня.

Его губы дернулись.

– Разве я не спасал твою жизнь достаточное количество раз, чтобы ты доверяла мне? Я люблю

тебя, Ванда, я всегда буду рядом с тобой.

Слеза вырвалась из ее глаз и покатилась по щеке. Это была чистая правда. Он спас ее. Несколько

раз. Он остановил Макса Мегачлена в клубе. Он убил змею. Он обнаружил бомбу. Должно быть, он почувствовал ее запах с его повышенной чувствительностью оборотня. Но как она могла

проигнорировать тот факт, что он был оборотнем?

Она покачала головой.

– Я слишком долго боялась тебе подобных.

Он крепче сжал ее руки.

– Что именно тебя пугает? Может, мои зубы? Я раньше уже покусывал тебя, не причиняя боли.

Она вздрогнула.

– Когти? – он отпустил ее руки. Обняв ее одной рукой за плечи, он показал ей свою вторую руку.

Она мерцала голубоватым светом. На его руке выросла шерсть, и она превратилась в лапу.

Вытянулись когти, острые и смертоносные.

Ванда вздрогнула. Она отвернулась и крепко зажмурилась.

– Не надо.

– Что не надо? Неужели ты действительно думаешь, что я причиню тебе вред?

Она вздрогнула, когда почувствовала, как что-то коснулось ее щеки. Мех. Мягкий и теплый. Он

погладил ее по щеке, затем скользнул вниз по ее шее. Она украдкой взглянула на него и увидела, что он ласкает ее тыльной стороной лапы.

– Я полностью контролирую ситуацию, – тихо сказал он. – Доверься мне.

Он повернул лапу и просунул коготь под молнию ее комбинезона. Он потянул ее вниз и разрезал

прямо через лифчик.

Она ахнула.

Лапа замерцала и снова превратилась в руку. Он откинул комбинезон и лифчик, открывая ее

грудь. Ее соски напряглись. Ее грудь тяжело вздымалась, когда она пыталась отдышаться. Ее кожу

покалывало, она жаждала, чтобы он прикоснулся к ней.

Она покачала головой. Как она может сейчас хотеть его? Но в нем было что-то особенное.

Животный магнетизм, который переполнял ее чувства. Он был грубым и сильным, и это

заставляло хотеть его. Даже ее страх заставлял его казаться более волнующим.

Он обхватил ладонями ее грудь и нежно сжал. Она застонала.

Он потер большим пальцем затвердевший кончик.

– Думаю, со временем ты поймешь мою двойственную природу. Я могу заниматься любовью как

джентльмен. Или же я могу метаться как зверь, – он ущипнул ее за сосок.

Она вздрогнула. Между ее ног чувствовалась влага. Боже, помоги ей, она хотела его.

– А кого бы ты предпочла сегодня вечером? Джентльмена или зверя? – его губы дрогнули. – В

человеческом обличье, конечно.

Она провела ладонями по его широким плечам.

– Я хотела бы каждого из них.

Он медленно улыбнулся.

– Это можно сделать, – он наклонился ближе и прошептал ей на ухо:

– Но зверь хочет быть первым.

Прежде чем она успела отреагировать, он развязал ее хлыст, бросил его на пол и стянул с нее

комбинезон и нижнее белье до лодыжек.

– У тебя действительно суперскорость.

– И суперсилы, – он поднял ее и положил на одеяло. Еще через секунду он снял с нее сапоги, а

также свои ковбойские сапоги.

Она посмотрела на выпуклость в джинсах.

– Еще ты кажешься очень большим.

Он улыбнулся, когда его джинсы и нижнее белье упали на пол.

– Это животное внутри меня, – он присел у ее ног. Его ноздри раздулись. – Я чувствую твой запах.

Она сжала бедра, когда из нее просочилось еще больше влаги.

Он поднял ее ногу и уткнулся носом в изгиб. Затем он лизнул ее пальцы и слегка прикусил их. Ее

нога дернулась.

– Ты... ты уверен, что должен кусаться? – она думала, что именно так рождаются оборотни.

Он куснул ее за лодыжку.

– Боишься стать пушистой, милая?

– Ну, я думаю, что у меня и так достаточно проблем, даже когда я есть я.

Он усмехнулся.

– Я люблю тебя такой, какая ты есть, – он прошелся языком вверх по ее икре. – Я должен сильно

укусить тебя, разорвать кожу и пустить свою слюну тебе в кровь.

Он пощекотал языком тыльную сторону ее колена.

– А мне в это время нужно быть в волчьем обличье. Так что ты в относительной безопасности.

– Относительной?

– Ты не можешь вразумить зверем.

Ее сердце затрепетало, когда он издал низкий горловой рык. Он двигался вокруг ее тела на

четвереньках, обнюхивая ее обнаженное тело, проводя носом по ее покалывающей коже, облизывая ее, пробуя на вкус. Ни одна часть тела не была обделена. Уши, шея, подмышки.

Снова зарычав, он набросился на ее грудь. Он облизывал, сжимал, крепко посасывал ее соски.

Они покраснели, кончики их раздулись и стали нежными. Она застонала, выгибаясь ему

навстречу.

И затем, одним движением руки и носом, он перевернул ее. Ее чересчур чувствительные груди

потерлись об одеяло из конского волоса. Она сжала ноги вместе, почти достигнув оргазма.

Он уткнулся носом ей в шею, щекоча крошечные волоски и заставляя ее дрожать. Затем он

языком провел дорожку вниз по ее спине. Он мял ее зад, лизал и покусывал, пока она не начала

извиваться.

Она ахнула, когда он перевернул ее на бок и просунул голову между ее ног. Положив голову ей на

бедро, он принялся ласкать ее.

Она взвизгнула и прижалась бедрами к его голове. С рычанием он еще глубже уткнулся в нее. Его

язык, казалось, тоже обладал сверхскоростью. Она закричала, ее тело сотрясалось в мощной

конвульсии.

– Ты моя, – он ущипнул ее за попку, а затем поставил на колени.

– Подожди, – ее колени были ватными. Ее тело все еще пульсировало. Она уткнулась лбом в

одеяло, пытаясь отдышаться.

– Я тебя понял, – он взял ее за бедра, поддерживая обеими руками, и вошел в нее сзади.

Она вскрикнула. Он был просто невероятен. Он полностью заполнил ее. Он медленно вышел из

нее, растягивая ощущения, разжигая в ней огонь.

– Фил!

Он снова погрузился в нее. Он поддерживал ее одной рукой и наклонился вперед, чтобы

уткнуться носом в ее шею и взять за руку. Он задвигался быстрее. Напряжение снова начало

нарастать. Он зарычал ей в ухо, а затем встал на колени, увлекая ее за собой.

Она откинулась на его грудь. Его руки скользнули вверх по ее телу и сжали ее грудь.

– Ты моя, – прошептал он ей на ухо.

– Да.

Он протянул руку между ее ног и ущипнул клитор, когда вошел в нее. Она закричала, когда оргазм

обрушился на нее. Он издал хриплый крик, жутко похожий на вой волка. Когда он упал на одеяло

рядом с ней, она поняла, что ее будущее было решено. Зверь нашел свою самку.

– С тобой все впорядке? – спросил Фил, когда ее дыхание наконец замедлилось.

– Да, – она прижалась к нему всем телом.

Он лежал на спине, все еще в подвале. Он обнял Ванду и погладил ее по спине. Он был рад, что

она знает его тайну, но теперь у него была другая проблема.

Бринли увидела его проявление силы Альфы. Она была лидером этой чертовой группы, которая

так испугала Ванду. Без сомнения, именно это и было намерением Брин – напугать Ванду и

выбросить ее из его жизни. Он понятия не имел, где его сестре удалось найти остальных молодых

детенышей.

Наверное, они сейчас в лесу, охотятся на лис или кроликов. Как обычные оборотни, они будут

находиться в волчьем обличье всю ночь и вернутся обратно в человеческие тела незадолго до

восхода солнца.

Меньше всего ему хотелось посвящать Бринли в свою тайну. Достижение статуса Альфы было

главным событием в мире волков. Она в ближайшее время сообщит об этом отцу.

Его первенцем стал Альфой. Фил доказал, что достоин быть очевидным наследником.

– Как ты стал оборотнем? – прошептала Ванда.

– Я родился таким.

– Значит, ты был диким ребенком?

Он фыркнул.

– Детеныши волков обычно не превращаются до полового созревания. Мне тогда было

тринадцать.

– Наверное, это было страшно. И очень болезненно.

– Да, немного, но мы были к этому готовы. Когда ты всю жизнь слышишь рассказы о том, как ты

почувствуешь свободу, когда будешь бегать по лесу, почувствуешь трепет от охоты и победу над

первым убийством, тогда ты действительно счастлив, когда это наконец происходит.

Она провела пальцами по волосам на его груди.

– А как появились оборотни? Какой-то странный, бешеный волк укусил человека?

– Это очень старая история. Я помню, как сидел у камина и слушал рассказы моих родителей, – он

погладил ее по спине. – Хочешь это услышать?

– Да, – она положила голову ему на грудь. – Расскажи мне.

– Моя семья – потомки древнего рода валлийских королей.

Она подняла голову.

– Значит, ты принц?

– Я бы не стал заходить так далеко. Эти предки были больше похожи на волшебников, чем на

королей. Они обладали многими странными способностями, и одной из них была способность

превращаться в любое животное. Со временем у них появились личные предпочтения к тому, в

какое животное они хотели бы превратиться. Фаворитами были волк, медведь, дикая кошка и

ястреб.

– Животные-охотники, – пробормотала Ванда.

– Именно. Зачем превращаться в мышь, если можно быть львом? Мои прямые предки

предпочитали волка. Все было прекрасно, пока не вторглись римляне. Кельтские племена терпели

поражения. Мои предки поняли, что они могут избежать римского рабства, живя как волки.

– А другие жили как медведи, дикие кошки и ястребы? – спросила она.

– Да, – Фил предположил, что это было начало семейства вер-медведей Говарда. – Пока мои

предки были в волчьей форме, они спаривались, потом они обнаружили, что эти дети навсегда

привязаны к волку. Они больше не могли выбирать, в какое животное превратиться.

– И так появились оборотни, – прошептала Ванда.

– Да. Время от времени римляне убивали оборотней, и те снова принимали человеческий облик.

Они были суеверны и боялись какого-то сверхъестественного возмездия, если не сохранят нашу

тайну. Они назвали наше племя Филупус, те, кто любят волков. Это имя передавалось в моей

семье на протяжении веков. Вообще-то это мое имя.

Она недоверчиво посмотрела на него.

– Филупус?

– Теперь ты знаешь, почему я предпочитаю Фил. После того, как римляне ушли, мои предки

решили, что будет безопасно вернуться к жизни в человеческом обличье. Но прошло несколько

поколений, и они поняли, что не могут все время оставаться людьми. Они изменялись в первую

же ночь полнолуния.

– Значит, они обречены превращаться в волков каждый месяц навечно, – прошептала она.

Он улыбнулся.

– Я бы не назвал это «обречены». Я никогда не встречала оборотня, который не любил бы тот

взрыв свободы, который мы получаем каждый месяц, когда можем отбросить все человеческие

правила и условности в окно и вести себя как... животные.

– Ты находишь это освобождающим.

– Да, – Фил вздохнул. – Или это должно быть таким. В мире волков есть люди, которые считают, что

мы должны придерживаться наших собственных традиций. Верховные Лидеры стай могут быть

очень могущественными, и они пытаются заставить всех поступать так, как они говорят.

Ванда села.

– У тебя были неприятности с кем-то из них?

Он кивнул.

– Моим отцом.

Она поморщилась.

– Мне очень жаль.

– Все в порядке, – он погладил ее по руке.

– Он бы меня не одобрил. И твоя сестра тоже не одобряет, – Ванда бросила взгляд на люк. – А когда

она вернется? Это ужасно длинная прогулка... О, – она хлопнула себя по лбу. – Твоя сестра -

оборотень.

– Она была одним из тех волков, которые тебя напугали.

Ванда поморщилась.

– Я действительно ей не нравлюсь.

– Она тебя еще не знает. И не беспокойся об этом. Я поговорю с ней.

– Все эти волки были оборотнями?

– Да, но больше они тебя не побеспокоят. Они знают, что ты под моей защитой, – Фил сел. – Так

почему ты так боишься оборотней?

Она вздрогнула.

– Я... я же говорила тебе, они охотились за мной.

– Ты никогда не говорила, почему.

Она натянула на себя трусики.

– Знаешь, ты испортил мне лифчик. Надеюсь, у твоей сестры есть один, который я смогу одолжить.

– Она купила нам кое-какую одежду. Ну же, Ванда. Я рассказал тебе свои секреты. Пришло время

тебе рассказать свою историю.

– Ты возненавидишь меня, – она встала и пошла прочь.

Глава 20

Ванда левитировала через люк и приземлилась на первом этаже домика. Прохладный ветерок

покалывал ее кожу, и она поспешила закрыть окно, которое Фил оставил открытым.

Она услышала позади себя какой-то звук и обернулась. Фил стоял у люка.

– Ты можешь прыгнуть так высоко?

Он кивнул.

Так вот как ему удалось подняться наверх на склад в Новом Орлеане. Она осторожно взглянула на

окна, расположенные по обе стороны от входной двери хижины. Никаких жалюзи. Никаких

занавесок. Добро пожаловать на пип-шоу в Вайоминге. Она скрестила руки на груди.

– Кто-то может увидеть нас здесь.

– Может быть, это счастливая белка, – Фил улыбнулся. – Ближайший сосед находится в нескольких

милях отсюда.

– Там же оборотни, – она быстро прошла на кухню, где не было окон.

Фил последовал за ней.

– Волки всегда раздеваются перед изменением. Нагота не имеет для нас большого значения.

Ее взгляд скользнул вниз по его обнаженному телу.

– Легко тебе говорить, когда ты так выглядишь. Но я думаю, что некоторые ребята будут немного

стесняться демонстрировать свои... недостатки.

Он фыркнул.

– У мужчин-волков нет недостатков.

– Верно. Вы так же велики, как и ваше эго, которое просто громадно, – она достала из ящика

кухонное полотенце и взялась за ручку насоса.

– Вот, позволь мне, – он заработал насосом, и вода хлынула из носика на ее полотенце.

Она потерла лицо и шею, поморщившись от того, какой холодной была вода.

– Что случилось с тобой в Польше после того, как ты стала вампиром?

Она с трудом сглотнула. В ее сознании возник гроб ужасов.

– Мне... мне нужно еще воды, – она держала полотенце под носиком.

Он накачал ей больше воды.

– Что же случилось?

Она вымыла грудь и туловище.

– Я похоронила свою младшую сестренку, – гроб задребезжал, пытаясь открыться. – Еще воды.

Он дал ей еще.

– А что потом?

Она вытерла руки.

– Я позаимствовала лопату на соседней ферме. Я возвращала ее в сарай для инструментов, когда

фермер нашел меня. Меня тут же захлестнул голод.

– Ты укусила его?

Она наклонилась, чтобы вымыть ноги.

– Я выбежала на улицу и укусила его корову. Первые несколько недель я была сбита с толку. Так

голодна и так напугана, что могла кого-нибудь убить. Я не знала, что мне делать. Я пряталась в

пещерах и питалась животными. Мне казалось, что я тоже превратилась в животное.

– Твой... создатель не помог тебе приспособиться?

– Сигизмунд? – она с отвращением фыркнула. – Я не хотела иметь ничего общего ни с ним, ни с

Мартой. Я оставила их в ту же ночь, когда проснулся.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – Фил нахмурился. – Пленник в Роматек, тот, кого они захватили

в лагере Аполлона – это был Сигизмунд.

У Ванды перехватило дыхание. Ее кожа похолодела.

– Ты... ты уверен?

– Да. Он был одним из тех Недовольных, которые маскировались под Богов, чтобы кормиться

девушками и... насиловать их.

Она вздохнула. Это было еще одной причиной, по которой она убежала от Сигизмунда. Она знала, что он будет жестоко обращаться с нее. Она могла сказать, что он жестоко обращался с Мартой, хотя ее сестра, похоже, хотела этого.

– Я наталкивалась на него несколько раз, когда пряталась в пещерах. Он всегда смеялся надо мной

и говорил, что я обречена. Я не смогу сбежать от всемогущего Казимира. Тогда я

телепортировалась, прежде чем он предупреждал Йедрека Янова, – она вздрогнула. – Сигизмунд -

жестокая свинья. Надеюсь, вы заставили его страдать.

– Мы заставили, – сказал Фил. – Когда я узнал, кто он, я чуть не убил его.

Но он этого не сделал, – подумала она. Фил убивал только в целях самозащиты. Он был

благородным человеком, в отличие от нее.

Ванда сполоснула полотенце.

– Марта сейчас в Америке. Я видела ее на складе в Новом Орлеане, сражающейся за

Недовольных.

Фил поморщился.

– Должно быть, для тебя это было шоком, – он взял у нее полотенце и потер ей спину.

Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его рук.

– А как ты связалась с подпольным сопротивлением? – спросил он.

Ее глаза распахнулись. Господи, этот человек никогда не сдается.

– Ты не знаешь, куда твоя сестра положила купленную одежду?

– Сумка лежит на кухонном столе, – он положил полотенце на стойку. – Ты уходишь от темы

разговора.

– Держу пари, так оно и есть, – она подошла к столу и достала из пластикового пакета все

необходимое. Трусики и бюстгальтер, почти нужный размер, джинсы и рубашка в западном стиле.

– Я понимаю, что это должно быть больно.

– Одеваться как пастушка? – саркастически заметила она.

– Нет, рассказывать о своем прошлом.

– О, ты так думаешь? Можешь представить, что ты потерял отца, сестру и четырех братьев на

войне? Йозефу было всего 12 лет! Я так и не смогла выяснить, погибли они в бою или попали в

плен. Я надеялась, что они в плену, что они все еще живы, но когда я увидела концентрационные

лагеря, я почти хотела, чтобы они были мертвы.

Она снова подошла к кухонной раковине.

– Я научилась телепортироваться случайно. Однажды ночью я стояла возле лагеря, глядя сквозь

колючую проволоку и жалея, что не могу попасть внутрь и посмотреть, нет ли там моего отца или

братьев. А в следующее мгновение все вокруг почернело, и я оказалась внутри лагеря.

Она стянула с себя трусики и ополоснула их в раковине.

– Я кинулась через бараки в поисках своей семьи, но их там не оказалось. Я не могла поверить

своим глазам. Так много пленных, запертых в тесноте.

Гроб с треском открылся. Боже, нет, она не хотела вспоминать. Все эти пленники, эти

изможденные тела, эти затравленные глаза, полные боли и отчаяния.

– Что случилось потом? – прошептал Фил.

– Меня поймал охранник, – ее глаза наполнились слезами. – Я была так расстроена, увидев всех

этих заключенных, и так голодна. Я его укусила, – по ее щекам текли слезы. – Я потеряла контроль

и убила его.

Сквозь слезы она взглянула на Фила, ожидая увидеть отвращение в его глазах. Но его там не было.

Должно быть, это какая-то ошибка. Он не понимал всей тяжести ее грехов.

– Мне нужно было кормиться каждую ночь. Зачем мучить какую-то бедную ничего не

подозревающую корову, когда я могу убить нациста? И я это делала. Каждую ночь. Я вступила в

подполье. За одну ночь я телепортировалась в лагерь, освобождала несколько заключенных и

убивала нациста.

Фил ничего не сказал, просто внимательно наблюдал за ней.

Она отошла в сторону. Проклятье. Теперь гроб был полностью открыт, и все ее ужасные грехи

выползли наружу.

– Однажды ночью, после того, как я убила охранника, передо мной появился вампир. Он сказал, что наблюдает за мной уже несколько недель. Он поздравил меня с тем, что я прирожденный

убийца. Он поставил мне ультиматум – присоединяйся к истинным или они убьют лидера

сопротивления.

– Карл, – мягко сказал Фил.

Она кивнула.

– Вампиром был Йедрек Янов. Он рассказал мне об истинных, тех, кого мы теперь называем

Недовольными. Он сказал, что они в союзе с нацистами. Как только немцы возьмут под свой

контроль весь мир, истинные правители возьмут под свой контроль нацистов. Я могла бы быть

частью всего этого. Я могла бы править миром.

Она потер лоб.

– Все, о чем я могла думать, были мой отец и братья, которые скорее всего погибли в боях с

нацистами. Я сказала Йедреку отправляться в ад. И тогда он сказал, что пошлет своих личных

питомцев, чтобы уничтожить меня, – она вздрогнула. – Своих волков.

Она направилась обратно на кухню.

– Я побежала к Карлу, чтобы рассказать ему, что случилось. В ту ночь пришли три волка, и мне

удалось телепортировать Карла. Но каждый месяц, когда было полнолуние, они приходили за

нами. И их было все больше и больше. Однажды Карл убил одного, и тот превратился в человека.

– И тогда ты поняла, что они оборотни? – спросил Фил.

– Да, Карл купил нам несколько серебряных пуль.

– Ты когда-нибудь видела оборотней в человеческом обличье? – спросил Фил. – Кроме того, которого вы убили.

– Нет.

Он кивнул.

– Тогда это все объясняет.

– Объясняет что?

– Почему ты не узнавала мой запах. Оборотни пахнут не так, как обычные люди. Но у нас есть этот

уникальный запах только тогда, когда мы находимся в человеческой форме. Когда мы волки, мы

пахнем как волки.

Она вздохнула.

– Ты говоришь об этом так буднично, но ничего не понимаешь. Я была в ужасе. Каждый месяц мы

находили новое укрытие, и волки выслеживали нас. Они были беспощадны.

– Я видел, как ты перепугалась на улице.

– Я видела, как они разорвали Карла на куски! Они бы и меня достали, но мне удалось

телепортироваться. А потом я осталась совсем одна, пряталась, как крыса, в пещерах, искала отца

и братьев и никогда их не находила, питаясь каждую ночь нацистами. Я... я убила так много

людей, – она тяжело опустилась на кухонный стул и закрыла лицо руками, а по ее щекам текли

слезы. – Я просто чудовище.

В комнате было тихо, были слышны только ее всхлипы. Она сделала это. Она позволила ему

заглянуть в свой гроб ужасов. Пусть он увидит ее такой, какая она есть на самом деле. И теперь он

будет смотреть на нее по-другому. Вместо того чтобы увидеть любовь в его прекрасных голубых

глазах, она увидит полное отвращение.

– Ванда, – он присел рядом с ней на корточки.

Она закрыла глаза, чтобы ничего не видеть.

– Ванда, ты пережила ад, который не должен был бы пережить ни один человек. Ты потерял свою

семью, своего возлюбленного, свою смертность. В этих лагерях ты была свидетелем самой

ужасной жестокости, которую человек может причинить другому человеку. Ты жила в постоянном

страхе и отчаянии.

Она опустила руки.

– Я убила их. Мне и не нужно было этого делать. Я вела себя точно так же, как Недовольные. Я

ничуть не лучше их. Я знаю, что ты их ненавидишь. Так что я знаю, что ты и меня возненавидишь.

– Пойдем, – он взял ее за руку, поднял на ноги и повел к раковине. Он накачал воды на кухонное

полотенце. – Ты была на войне, Ванда. Война – это ужасное чудовище, которое заставляет людей

совершать ужасные поступки, которых они обычно никогда не совершили бы в обычной жизни.

– Это не оправдание.

– Да, это оправдание, – он выжал полотенце. – Когда ты столкивалась с этими охранниками в

лагере, ты была незваным гостем. Они бы убили тебя, если бы ты не убила их первым. Это была

самозащита, – он вытер полотенцем слезы с ее лица.

Из ее глаз снова потекли слезы

– Ты... ты можешь простить меня?

– Конечно, я... – он склонил голову набок. – О, понятно.

– Что понятно?

Что она не заслуживает того, чтобы ее любили?

Он снова намочил полотенце.

– Теперь я понимаю, почему в тебе столько злости и отчаяния. Это не потому, что ты нуждаешься в

моем прощении. Мне нечего прощать, – он снова вытер ей лицо. – Ванда, проблема в тебе самой.

Ты не можешь простить себя.

Она моргнула.

– Я делала ужасные вещи.

– Это была война. И ты сделала то, что должна была сделать, чтобы выжить.

– Ты не считаешь меня чудовищем?

– Нет. Я думаю, ты невероятно храбрая и красивая женщина.

Волна облегчения захлестнула ее. Она затопила ее, смывая тяжелый груз вины и раскаяния.

– Я так боялась, что ты возненавидишь меня.

Он снова улыбнулся.

– Я люблю тебя. И я буду повторять это до тех пор, пока ты мне не поверишь.

Впервые она действительно поверила в это глубоко внутри. Впервые за много лет она

почувствовала себя достойной любви.

Она улыбнулась в ответ.

– Я действительно верю тебе. И я тоже тебя люблю.

Все еще улыбаясь, он смочил полотенце водой.

– Я рад, что ты наконец все мне рассказала.

Ванда кивнула. Гроб в ее сознании был широко открыт. Он все еще был там, и будет там всегда, но он больше не выглядел устрашающим.

Она ахнула, когда мокрое полотенце внезапно оказалось между ее ног.

– Что ты там делаешь?

Он вытер ее полотенцем.

– Помнится, ты просила два раунда любовных утех: один со зверем и один с джентльменом, – он

сполоснул полотенце и начал умываться сам. – Джентльмен к вашим услугам.

***

– Фил, проснись, – она толкнула его. – Телефон.

Он резко проснулся и сел.

– Это Коннор, – она подала ему мобильный телефон. Когда зазвонил телефон, она с вампирской

быстротой бросилась на его поиски. Она была в его джинсах в подвале.

Она ответила, а затем вернулась на первый этаж. Затем она снова взлетела на чердак, где

несколько часов назад они с Филом занимались любовью.

– Привет, Коннор, – Фил слушал телефон. Он выпрямился. – Замечательно!

Ванда присела на край кровати и прислушалась. Судя по тому, что ей удалось подслушать, Ласло

доделал устройство слежения. Примерно через пять минут на восточном побережье рассветет.

Как только Сигизмунд погрузится в свой смертельный сон, в него имплантируют устройство.

Потом они "случайно" позволят ему сбежать сразу после захода солнца. Они надеятся, что он

приведет их прямо к Робби.

– Да, я буду сражаться, – сказал Фил. – Просто отправьте кого-нибудь за мной.

Ванда с трудом сглотнула. Конечно, Фил хотел бы сражаться. Вероятно, они с Робби были

хорошими друзьями. Они оба были охранниками в доме Жан-Люка в Техасе.

Если с Филом что-то случится, как она сможет вынести это? Она потеряла так много близких

людей из-за войны.

– Мне понадобится меч, – продолжал Фил. – У меня здесь только пистолет.

Он не умрет, как Карл, сказала себе Ванда. У него есть суперсила и скорость. Впервые она поняла, как должна быть благодарна за то, что он оборотень. У обычного смертного не было бы ни

единого шанса.

– Хорошо, я буду готов, – Фил повесил трубку.

– Значит, битва состоится сегодня вечером? – спросила Ванда.

– Мы очень на это надеемся, – он оглядел ее с ног до головы.. – У тебя мокрые волосы.

– Мне стало скучно. Здесь нечего делать. По крайней мере, когда ты спишь, – она ткнула ногой. – Я

нашла шампунь и вымыла голову в кухонной раковине, – она также надела одежду, которую

купила Бринли.

Она встала.

– Как я выгляжу?

Он улыбнулся.

– Ты самая красивая пастушка с фиолетовыми волосами, которую я когда-либо видел.

Она фыркнула.

– Мне следовало бы взять с собой хлыст.

– Я должен снять с тебя эти джинсы.

Ее губы дрогнули.

– У тебя мысли только об одном.

– Ничего не могу поделать, я же животное, – он потянул ее на кровать, и она захихикала.

Он потянул ее за рубашку, расстегивая пуговицы.

– Подожди, – она положила свою руку поверх его. – У нас есть время? Мне бы очень не хотелось, чтобы твоя сестра вошла сюда.

– Сейчас проверю, – он поднялся с постели и выглянул в маленькое окошко на чердаке. Может

быть, он и смотрел на полную луну, но Ванда разглядывала божественное тело. Сильная спина,

великолепный зад. Ее кожу начало покалывать. Боже милостивый, она возбудилась, просто глядя

на него.

– У нас есть почти час, – он повернулся к ней лицом.

Она сделала глубокий вдох. Он уже был большим от возбуждения.

– Ты начал без меня.

Он перевел взгляд на ее джинсы, и его ноздри раздулись.

– Не только я.

Она изо всех сил пыталась расстегнуть молнию на джинсах. Тем временем он подошел к

подножию кровати и снял с нее сапоги. Его обнаженная кожа приобрела красный оттенок от

блеска ее глаз.

Он схватил джинсы и дернул их.

– У тебя есть пять секунд, чтобы снять нижнее белье, или я разорву его в клочья.

Она выскользнула из трусиков и притворно вздрогнула.

– Ой, боюсь. Большой злой волк уже в городе.

Улыбнувшись, он на четвереньках подошел к ней.

– Боже, какие у тебя прелестные ножки! – он укусил ее за бедро.

– Это чтобы лучше прижиматься к тебе, дорогой, – она села, чтобы снять лифчик.

Его глаза сверкали голубым светом.

– Какая у тебя сладкая грудь.

– Это чтобы соблазнить тебя, дорогой.

С рычанием он откинул ее обратно на кровать. Он втянул в рот сосок и принялся ласкать его.

Она застонала.

– Какой у тебя замечательный язык!

Он взглянул на нее, сверкнув глазами.

– Это чтобы вкусить тебя, – он покусывал ее живот.

Влага устремилась к ее бедрам как раз вовремя, чтобы встретиться с его любопытным, настойчивым языком. Через несколько секунд она уже извивалась и тяжело дышала. Он дразнил

ее клитор с безжалостностью животного.

Она вскрикнула, когда оргазм пронзил ее насквозь. Он смотрел на нее с волчьей ухмылкой на

красивом лице.

– Готова? – он двинулся между ее ног.

– Подожди, – она положила руки ему на плечи. – После того как я оделась как пастушка, у меня

появилось странное желание покататься верхом.

Он усмехнулся и упал на спину.

– Седлай, дорогая.

***

Час спустя Ванда сидела в постели, расслабившись и попивая из бутылки холодную синтетическую

кровь. Она вытянула ноги, чувствуя, как напрягаются больные мышцы. Она даже не могла

вспомнить, сколько оргазмов испытывала за эту ночь. Это была одна долгая восхитительная, запретная ночь секса, смешанная с душераздирающими признаниями, которые делали занятия

любовью еще более сладкими.

Она почувствовала приступ сонливости. Солнце, должно быть, уже приближалось к горизонту. Она