Текст книги "Как выйти замуж за вампира-миллионера"
Автор книги: Керрелин Спаркс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
– Твоя воля оказалась сильнее, – кивнула Шанна. – Им не удалось проникнуть в твое сознание.
– Да. Мы все обладаем этой способностью. Поэтому наша группа состоит всего из нескольких человек. Как оказалось, только очень немногие способны противостоять всем их попыткам воздействия на сознание. Мы единственные, кто в состоянии сражаться с этими исчадиями ада.
Шанна судорожно вздохнула, пытаясь переварить услышанное.
– А ты… ты давно знаешь, что обладаешь такой психической силой? – осторожно спросила она.
Шон пожал плечами.
– Лет тридцать, а то и больше. Когда я пришел в ЦРУ, эту мою особенность заметили почти сразу же. Я прошел специальную подготовку – меня научили читать мысли и манипулировать сознанием других людей. Впоследствии, когда нам пришлось сражаться с вампирами, эти навыки оказались очень полезны.
– И все эти годы, пока мы считали тебя дипломатом, ты, как выясняется, был обычным шпионом?!
Шон смешался.
– Я не мог рассказать обо всем твоей матери. Ей и так все эти годы приходилось несладко. Вспомни наши бесконечные переезды из города в город – только привыкнешь к одной стране, как нужно срываться с места и отправляться в другую.
Шанна вспомнила мать – она была неизменно довольна жизнью. Если бы не мамин всегдашний оптимизм, бесконечные переезды превратили бы их жизнь в кошмар. Она всегда была опорой им всем – именно маме удавалось сделать так, что кочевая жизнь казалась захватывающим приключением.
– По-моему, мама всегда держалась молодцом.
– Это позже, – нахмурился Шон. – В первые годы нашего брака она была на грани нервного срыва. Но потом я понял, как с этим справиться. И с тех пор все было замечательно.
Справиться?! Неприятный холодок стиснул горло, стек вниз по спине и каменной глыбой придавил желудок.
– И как же ты справился с этим? – напряженно спросила Шанна.
– Я научился подпитывать ее волю своей собственной, – похвастался Шон. – После этого она сразу становилась бодрее. В общем, это было ей на пользу.
Будто чья-то ледяная рука скрутила Шанне внутренности.
– Ты хочешь сказать, что пользовался своими способностями, чтобы проникнуть в сознание мамы?!
Двое на переднем сиденье молча переглянулись.
Шон раздраженно взглянул на дочь.
– В твоих устах все это звучит так, словно я изверг какой-то! А я всего лишь помогал твоей матери сохранять душевное равновесие… чувствовать себя счастливой. Если бы не это, ее нервы вряд ли бы выдержали. И чем бы это кончилось? Депрессией или вообще сумасшедшим домом.
Шанна скрипнула зубами.
– То есть ты делал все это ради ее же блага?
– Совершенно верно. И ради вашего, кстати тоже. Когда дома царят мир и покой, ничто не отвлекает от работы, – самодовольно добавил он.
Внезапно в груди Шанны шевельнулась злость.
– Выходит, ты манипулировал всеми нами?!
– Успокойся! – сердито прикрикнул Шон. – Ты уже не маленькая, чтобы устраивать истерики из-за подобной чепухи!
Шанна не верила собственным ушам. Господи… как же она все эти годы скучала по своей семье. Шанна вспомнила своих близких… счастливое детство в кругу семьи. Получается, все это ложь? Красивая сказка, которую отец просто вложил в ее сознание?!
И вдруг она ощутила дуновение теплого воздуха. Словно чья-то рука мягко легла ей на лоб. Кожу под волосами стало покалывать. И почти сразу же появилось неприятное ощущение, будто кто-то осторожно, ощупью, пытается проникнуть в ее сознание. Шанна, зажмурившись, мысленно оттолкнула назойливую руку.
– Моя дочь, – с гордостью в голосе пробормотал Шон.
Шанна посмотрела отцу в глаза. Ощущение чьего-то навязчивого присутствия тут же исчезло.
– Так это был ты?! – поразилась она.
Шон Уилан пожал плечами.
– Я просто хотел проверить, насколько сильна твоя защита. Впрочем, ты всегда обладала высокой степенью сопротивляемости. И чем чаще ты пыталась помешать моим попыткам, тем становилась сильнее.
У Шанны сжалось сердце.
– И поэтому ты отослал меня? Ты отправил меня в интернат только потому, что не смог манипулировать мной?!
– Эй! – Шон Уилан, нахмурившись, ткнул в нее пальцем. – Между прочим, твоя учеба обошлась мне в кругленькую сумму! Ты получила самое лучшее образование, какое только было возможно, – твои брат и сестра о таком могут только мечтать! И ты еще жалуешься?!
Глаза Шанны наполнились слезами.
– Если бы ты знал, как я по вас скучала!
Отец покровительственно похлопал ее по руке.
– Мы тоже по тебе скучали, девочка. Я ведь всегда гордился тобой, Шанна. И был уверен, что когда-нибудь ты превзойдешь меня.
Шанна отдернула руку. Господи! Знала ли она их когда-нибудь по-настоящему – мать, брата, сестру? Какие они на самом деле? Живые люди со своими достоинствами и недостатками – или роботы, послушные воле отца? Как она страдала все эти годы, чувствуя себя собакой, выброшенной из дома на улицу. И только сейчас до нее дошло, как ей повезло. Свобода! У нее была возможность вырасти свободной, самой решать, что хорошо, а что плохо.
И сейчас она точно знала: то, чем занимается ее отец, – плохо, безнравственно. Идея уничтожить вампиров как расу, стереть их с лица земли сродни нацизму. Это преступление.
Шанна отвернулась к окну. Что делать? Нужно как-то ему помешать… но как?
– Объясни мне одну вещь, – попросил отец. – Почему Драганешти не спит днем?
– Он гениальный ученый. Не так давно он создал формулу лекарства, позволяющего вампиру сохранять активность днем. Теперь, рискуя жизнью он проверяет это средство на себе. И все ради того, чтобы спасти друга.
– Он просто внушил тебе всю эту чушь! – фыркнул Шон. – Поверь мне, девочка, как только он проголодается, то мигом забудет о благородстве. И ты в его глазах станешь просто очередным блюдом – может, более лакомым, чем другие, но и только.
Шанна стиснула зубы.
– Роман создал искусственную кровь! Благодаря, ему удалось спасти миллионы человеческих жизней!
– Чушь! Мерзавец изобрел эту пакость исключительно для того, чтобы он и ему подобные не голодали!
Шанна, резко обернувшись, посмотрела отцу в глаза.
– Если ты так хорошо его знаешь, то давно должен был понять, что в его душе нет ни капли зла! Но ведь ты даже не пытался разобраться, что он за человек. Для тебя все вампиры на одно лицо!
Шон нахмурился.
– Ты забываешь одну очень важную вещь, Шанна, – сурово одернул он дочь. – Вампиры нелюди. Мы для них всего лишь пища… кормовая база, так сказать.
– Нет, это ты не понимаешь! – горячо возразила Шанна. – Они – люди! Роман и его единомышленники больше не охотятся на людей. Они делают все, чтобы их защитить! Угрозу для человечества представляют только такие, как Петровский и его мятежники, которые по-прежнему пьют человеческую кровь!
Шон покачал головой.
– Синтетическая кровь появилась совсем недавно. До того как изобрести ее, твой дружок Драганешти был обычным кровососом, как и другие вампиры. Все они чудовища, Шанна! А ты пытаешься доказать мне, что они святые.
Шанна тяжело вздохнула. Можно было только удивляться упрямству отца, с тупым упорством нежелающего видеть очевидные вещи.
– Есть два вида вампиров, – попыталась объяснить она. – Современные – те, кто перешел на синтетическую кровь, и мятежники.
– И мы перебьем и тех и других, – подхватил отец.
– Прошу прощения, сэр, но, кое в чем, она права, – вдруг вмешался сидевший за рулем Остин. Машина резко свернула за угол. – Вспомните, я ведь прослушивал все телефонные разговоры Петровского. Он люто ненавидит Романа Драганешти. И действительно – ходят разговоры о двух противоборствующих группировках.
– Война между вампирами? – Хмыкнул молчавший до сих пор Гарретт. – Круто! Вот бы посмотреть!
Шон повернулся к дочери.
– Эти взрывы в «Роматек»… Кто за ними стоит?
– Петровский и его мятежники. Они пытались уничтожить запасы синтетической крови, чтобы заставить вампиров вновь начать охоту на людей.
Шон кивнул.
– Что тебе еще об этом известно?
– Роман и его последователи категорически противного, чтобы питаться человеческой кровью. Они готовы сражаться насмерть – только ради того, чтобы защитить нас.
Шон прищурился.
– Как-то с трудом верится, – недоверчиво хмыкнул он.
– Эй, да пусть воюют! – буркнул Гарретт. – Может, поубивают друг друга! Нам же меньше работы.
Шанна закусила губу, чтобы не застонать от досады. Роман, Коннор, Йен и десятки, если не сотни, других горцев готовы отдать собственную жизнь… ради кого?! От этой мысли к горлу подкатила тошнота. Шанна бы е радостью пожертвовала собой, лишь бы предотвратить эту войну.
Джип остановился перед входом в симпатичный отель.
– Мы остановимся тут? – полюбопытствовала Шанна.
– Только ты, – буркнул Шон. – В качестве охранника с тобой останется Остин. А у нас с Гарреттом есть еще кое-какие дела.
Значит, решил на всякий случай оставить с ней сторожевого пса. Проклятие… как же связаться с Романом?
– Как я уже говорил, – продолжал Шон, – у меня под началом всего несколько человек. Я отбирал тех, кто способен блокировать любые попытки вампиров контролировать сознание. Каждый американец, имеющий подобные способности, обязан послужить своей стране! Это наш священный долг, – с пафосом закончил он.
Шанна с трудом проглотила комок в горле. Что-то ей подсказывало, что отец имеет в виду ее.
– Говоря другими словами, девочка, я предлагаю тебе присоединиться к нам, – добавил Шон.
Итак, худшие ее опасения подтвердились.
– Рассчитываешь, что я тоже буду убивать вампиров?
– Я хочу избавить мир от этих чудовищ, – твердо сказал Уилан. – Но… нас чертовски мало, Шанна. Поэтому мы так нуждаемся в твоей помощи. У меня большие полномочия – я могу сегодня же оформить тебя на работу в ЦРУ, и мы немедленно приступим к твоему обучению.
– Извини, папа, у меня уже есть профессия. Я дантист.
– Разве стоматология – твое настоящее призвание? – Уилан презрительно дернул плечом. – Господь наделил тебя особым даром – силой сражаться с врагами рода человеческого. И он никогда не простит тебя, если ты не воспользуешься ею для борьбы со злом.
Покорно выполнять все приказы отца, считая себя орудием в руке Господа?! Шанне так хотелось послать к черту отца вместе с другими «избранниками Господа», объяснив напоследок, что единственное, чего она хочет, это жить с Романом. Однако она благоразумно прикусила язык. Можно было не сомневаться, что после подобного заявления Роман возглавит список «смертников», подлежащих немедленному уничтожению. По спине Шанны пробежал холодок. Да, похоже, будет лучше, если она пока побудет с отцом.
А что? Хорошая мысль! Попав в команду отца, она будет в курсе всех его планов. Это даст ей возможность заранее предупредить Романа об опасности. И может – когда-нибудь даже удастся убедить отца, что не все вампиры такие плохие, как Петровский, что среди них есть совсем другие, которые делают честь своему племени. И тогда, пожалуй, она сможет вернуться к Роману.
А если она откажется присоединиться к «охотникам за вампирами», тогда ее отец, выйдя на тропу войну, примется убивать всех подряд. Где гарантия, что среди жертв не окажется кто-то из ее друзей? Шанна сжалась от ужаса. Как она сможет жить с этим, зная, что их кровь – на ее руках? В свое время Роман поставил на карту все, чтобы защитить ее. И теперь она должна вернуть ему долг.
Машина остановилась у входа в отель.
Шанна глубоко вздохнула.
– Ладно, папа. Ты меня убедил. Я подумаю насчет того, чтобы вступить в твой отряд.
Глава 26
Роман проснулся как от толчка. Со свистом втянув воздух, он почувствовал, как бешено забилось сердце. Роман полежал немного, дожидаясь, когда оно успокоится, и только потом открыл глаза.
– Слава Богу, – прошептал чей-то голос. – А то мы уж боялись, что ты никогда не проснешься.
Заморгав, Роман повернул голову в ту сторону, откуда слышался голос. Рядом с кроватью стоял мрачный Ангус. Собственно говоря, он был не один – вокруг постели толпились еще какие-то люди. Роман озадаченно нахмурился, разглядывая знакомые лица. Жан-Люк, Коннор, Говард Барр, Фил, Грегори и Ласло.
– Здорово, старина! – ухмыльнулся Грегори. – Ну и напугал же ты нас!
Роман скосил глаза на Ласло:
– Ты в порядке?
– Да, сэр. – Коротышка химик торопливо закивал. – Благодаря вам, сэр! Вы даже представить себе не можете, какое это было облегчение, когда я открыл глаза и понял, что проснулся в вашем доме!
Ангус, кашлянув, скрестил руки на могучей груди.
– Вопрос в другом – в порядке ли ты, друг мой? Насколько я слышал, ты провел на ногах весь день. – Он недоверчиво покачал головой.
– Представь себе, да. – Роман, сев в постели, бросил, взгляд на стоявшие возле кровати часы. Кровь Христова! Он изумленно протер глаза. Солнце село уже больше часа назад. – Кажется, я проспал!
– Ну и дела! – покачал головой Коннор. – Никогда не слышал, чтобы такое случалось!
– Возможно, побочный эффект того средства, что вы приняли, сэр, – вмешался Ласло. Он с любопытством нагнулся к Роману. – Надеюсь, вы не станете возражать, если я пощупаю ваш пульс? – Ласло умоляюще посмотрел на него.
– Валяй. – Роман протянул ему руку. Обхватив запястье пухлыми пальцами, Ласло посмотрел на часы и беззвучно зашевелил губами.
– Мои поздравления, mon ami, – томно протянул Жан-Люк. – Похоже, составленная тобой формула действует. Не спать весь день! М-да… просто потрясающе!
– И тем не менее солнечные лучи оставили на моей коже весьма болезненные ожоги. – Роман, поморщившись, скосил глаза на грудь, где накануне вздулись багровые волдыри. Рубашка в этом месте была порвана, но на коже не было и следа от ожога – как и следовало ожидать, за время сна ожог бесследно исчез. Да, на первый взгляд Роман был здоров – но глубоко внутри сочилась кровью свежая, невидимая глазу рана. Сердце его было разбито. Когда-то давно, много лет назад Элиза нанесла ему страшный удар. Тогда Роман выжил. Но теперь – из-за предательства Шанны – сердце его истекало кровью.
– Пульс в норме, – отрапортовал Ласло, выпустив руку Романа.
Как он может быть в норме, если сердце мертво? Роман с трудом проглотил вставший в горле комок.
– Шанна вернулась? – с трудом шевеля губами, прошептал он.
– Не-а. – Коннор отвел глаза в сторону. – О ней ни слуху ни духу.
– Я пытался спасти ее, – нахмурившись, перебил Фил. – Но их оказалось слишком много…
– Эти чертовы «охотники за вампирами»! – с ненавистью в голосе выкрикнул Ангус. – Мы уже в курсе. Фил и Говард рассказали нам о твоих дневных приключениях.
Сердце Романа болезненно заныло.
– Значит, она вступила в команду отца, – беззвучно прошептал он. – И теперь он учит ее убивать нас.
– Ни в жисть в это не поверю! – фыркнул Коннор.
Грегори покачал головой.
– Я тоже. Она не такая.
Ангус тяжело вздохнул.
– Я всегда говорил – смертным доверять нельзя! – проворчал он. – Эту науку я усвоил хорошо – может, потому, что давалась она нелегко. Впрочем, – он бросил на Романа сочувственный взгляд, – мне казалось, что в свое время жизнь и тебе преподала болезненный урок.
Что верно, то верно, но появление Шанны вдохнуло в него надежду на то, что ему еще есть для чего жить. Как она могла решиться предать его? Во всем этом не было никакой логики. Ясно только одно – Шанна решила остаться с отцом. Насколько он мог судить, это означало, что она станет «охотником за вампирами». Но тогда почему она предупредила его, когда за спиной появился парень с осиновым колом? Почему спасла Романа от неминуемой смерти? А что, если она хотела защитить его? Решила, что, оставшись с отцом, сможет спасти Романа? Может, она, несмотря ни на что, все-таки любит его?
– Пока ты дрых, мы тут вертелись как белки в колесе, – проворчал Ангус. – Пришлось попотеть. Когда мы проснулись, в Лондоне и Эдинбурге до восхода солнца оставался еще час. Так что мы заняли все телефоны, какие только есть в доме, и телепортировали оттуда как можно больше наших людей. Можем тебя порадовать – теперь у нас тут целая армия, больше двухсот воинов, – похвастался он. – Вот теперь можно и повоевать!
– Ясно. – Роман выбрался из постели. На душе было тяжело. Многих из этих двухсот Роман сам в свое время превратил в вампиров. И если они падут в битве, что будет с их бессмертными душами? Эта мысль не давала Роману покоя. Он знал, что при жизни все они были хорошими людьми, но после смерти много столетий подряд питались живой человеческой кровью. Господь, навсегда отвернувшись от них, никогда не допустит, чтобы их души попали в Царствие Небесное. Значит, они отправятся прямиком в ад. Но если так, тогда получается, что в этом виноват он, Роман, – ведь это он обрек их на вечные муки. И груз этой вины с каждым днем все сильнее давил ему на плечи. Дайте мне пару минут, – попросил он. – Я только приведу себя в порядок и присоединюсь к вам. Подождите меня в кабинете.
Соратники молча выскользнули из спальни. Роман поспешно оделся, потом, отыскав в холодильнике бутылку с кровью, сунул ее в микроволновку и прошел в кабинет.
– Как мама, Грегори? – с беспокойством спросил он.
– Вполне прилично. Я как раз вернулся из клиники. – Грегори нахмурившись, тяжело опустился во вращающееся кресло. – Кстати, она проговорилась, что заставила тебя дать слово насчет моего неучастия в боевых действиях. Это правда? Но почему? Или ты считаешь меня трусом? – возмутился он.
– Конечно, ты не трус. Я в этом уверен, – успокоил его Роман. Микроволновка звякнула. Спохватившись, он вытащил из нее бутылку с кровью. – Просто тебя никогда не учили воевать, вот и все.
– Подумаешь, большое дело! – фыркнул Грегори. – Научусь! И если ты думаешь, что я буду отсиживаться в доме, пока вы сражаетесь, то можешь выкинуть это из головы!
Роман, не найдя стакана, начал пить прямо из бутылки.
– Оружия хватит?
– Я распорядился, чтобы привезли побольше осиновых кольев и мечей с серебряными лезвиями. – В кабинет вихрем ворвался Ангус. От его стремительных движений килт распахнулся, обнажив узловатые колени. – Впрочем, пистолеты тоже не помешают. Кто знает, может, помимо вампиров, Петровский намял и людей! – проворчал он.
На столе у Романа зазвонил телефон. Все невольно вздрогнули.
– Легок на помине, – прошептал Жан-Люк.
Роман, бросившись к столу, схватил трубку.
– Драганешти слушает, – с трудом сдерживая волнение, проговорил он.
– Это Петровский, – раздался в трубке знакомый голос. – Не знаю, как тебе удалось среди бела дня пробраться в мой дом, но не вздумай повторить этот фокус. С сегодняшнего дня у меня тут будут дежурить три десятка вооруженных охранников, и пистолеты у них будут заряжены серебряными пулями.
Роман уселся за стол.
– Похоже, составленная мною формула заставила тебя поволноваться? Боишься, что мы явимся и проткнем тебя колом, пока ты спишь?
– Ах ты, кровожадная сволочь! – прорычал Петровский. – Думаешь, мы станем дожидаться твоего появления? Думаешь, не найдем где спрятаться? Тебе никогда нас не найти!
– Ну нашел же я своего химика. Значит, и тебя найду, – усмехнулся Роман.
– Можешь оставить химика себе. Мерзкий коротышка оборвал все пуговицы на моем диване. А теперь слушай внимательно, Драганешти. Предлагаю тебе сделку: либо ты сегодня же вечером привозишь ко мне Шанну Уилан, либо я продолжаю взрывать твои склады и похищать твоих сотрудников. Только в следующий раз, когда я возьму кого-то из твоих людей, ты получишь его назад в виде горстки праха, понял? Вспомни горца, которому я прошлой ночью собственной рукой вонзил кол в сердце!
Роман с такой силой стиснул телефонную трубку, что побелели костяшки пальцев. Он не мог рисковать шотландцами. И не мог предать Шанну – даже если она предала его.
– Должен тебя огорчить – доктора Уилан у меня нет.
– Врешь! Я знаю, что она приходила с тобой. Отдай ее мне – и я оставлю в покое твою фабрику вместе со складами.
Даже если Роман выполнит все их требования, Петровский ни за что не оставит его в покое. Роман готов был голову дать на отсечение, что взрывы на складах будут продолжаться. А еще он знал, что будет до последнего вздоха защищать Шанну.
– Послушай, Петровский, ты не будешь взрывать мои склады и похищать моих людей. Ты пальцем не тронешь Шанну Уилан, понял? А знаешь почему? Да просто ты не доживешь до завтрашнего утра!
В трубке раздался смешок.
– А то средство, которое ты придумал, чтобы не спать днем, оно не из мухоморов? Не доживу до утра? Да ты, никак, спятил?
– Послушай, Петровский! У нас тут армия из двухсот воинов, и нынче же ночью мы придем за тобой. А сколько у тебя людей? – В трубке повисло молчание. Петровский явно потерял дар речи. И Роман прекрасно знал почему. Из последних отчетов Ангуса Роману было известно, что глава русского клана сможет наскрести едва ли полсотни вампиров. Да и то с трудом.
– Ладно, буду великодушен, – продолжал Роман, – и предположу, что у тебя под началом около сотни воинов. Однако это значит, что против одного твоего воина я могу выставить двух. Что скажешь, Петровский? Есть еще сомнения насчет победы в сегодняшней схватке?
– Гад вонючий! Сволочь! Ты врешь! Откуда у тебя две сотни бойцов?
– Телепортировали из Англии. Но ты не обязан верить мне на слово. Очень скоро у тебя появится возможность пересчитать их.
Петровский хрипло выругался по-русски.
– Мы тоже можем телепортировать из России сотню-две бойцов!
– Слишком поздно. В России уже давно день, – безжалостно напомнил Роман. – Конечно, ты можешь туда позвонить, но я сильно сомневаюсь, что кто-нибудь снимет трубку. – Роман услышал за спиной смешки. Друзья, которое, затаив дыхание, слушали этот разговор, искренне наслаждались унижением старинного врага. К несчастью, то, что они услышат сейчас, вряд ли им понравится, со вздохом подумал Роман. – И поскольку мы загнали тебя в угол, я готов предложить тебе сделку.
– Что за сделка? – угрюмо осведомился Петровский.
Ангус, Коннор и Жан-Люк, толкаясь, окружили стол и навострили уши, чтобы не пропустить ни единого слова. Лица у них были мрачные.
– Скажи мне свое заветное желание, Петровский. Чего ты хочешь больше всего на свете?
– Честно? – хохотнул тот. – Ладно, слушай. Я мечтаю вырвать из груди твое сердце, поджарить его и съесть!
– Хорошо, я готов дать тебе этот шанс. Мы решим все раз и навсегда. Но… ты меня слышишь, Петровский? Один на один, понял? Только ты и я!
Ангус не выдержал.
– Эй, ты что такое говоришь, а? – перегнувшись через плечо Романа, зашептал он ему на ухо. – Решил тряхнуть стариной и сам взять в руки меч?! Нет, ты точно спятил!
– Пусть сражаются воины! – вмешался Жан-Люк. – Победа и так, можно сказать, у нас в кармане!
Роман прикрыл трубку рукой.
– Так будет лучше, – отрезал он. – По крайней мере никто больше не пострадает.
– А вы? – насупился Коннор. – Ну уж нет! Так не пойдет. Не согласен я, и все тут!
– Что ты там бормочешь, Драганешти? – не выдержал Петровский. – Неужто струсил?
– Нет, – бросил Роман. – Итак, предлагаю поединок. На серебряных мечах. Сражаемся до тех пор, пока один из нас не обратится в прах.
– И что я получу, если выйду победителем? Ну, помимо удовольствия прикончить тебя собственными руками?
– Ты дашь слово, что моя смерть станет залогом безопасности для моих людей. Если ты убьешь меня, то поклянешься навсегда оставить в покое моих сотрудников, мой клан, шотландских горцев и Шанну Уилан.
– Не-ет! – прорычал Ангус, грохнув по столу кулаком. – Ты этого не сделаешь, парень!
Видя, что друзья заволновались, Роман предостерегающим жестом вскинул руку.
– Какое благородство! – издевательски прошипел Петровский. – Только одна смерть, пусть даже твоя, это слишком мало, Драганешти! Конечно, я буду счастлив. А как насчет моих мятежников?
Роман на минуту задумался.
– Ладно, согласен. Если я умру сегодня ночью, производственная линия «Кухня фьюжн» будет навсегда остановлена. – Все равно, устало подумал он, если его не станет, кто будет придумывать для гурманов новые рецепты синтетической крови?
– Стало быть, производство синтетической крови будет прекращено? – осторожно спросил Петровский.
– Нет, – отрезал Роман. – Благодаря синтетической крови удается спасать людей. Ты ведь не станешь рисковать здоровьем тех, кто тебя кормит? Подрыв кормовой базы в конечном счете обернется против вас самих, – саркастически хмыкнул он.
– Ладно, уговорил, – фыркнул Петровский. – Я согласен, проткну тебе задницу а заодно и избавлю наш мир от этой мерзости – твоей так называемой «Кухни фьюжн». Итак, в два часа ночи, в Центральном парке, на Ист-Грин, идет? Тогда до встречи.
– Погоди, – поспешно перебил его Роман. – А что получу я, если победа останется за мной?
– Ха! Стоит ли тратить на это время? Ведь победителем все равно буду я!
– Итак, если победа останется за мной, – невозмутимо проговорил Роман, – твои люди должны дать слово никогда больше не причинять вреда тем, кто на меня работает. Я имею в виду сотрудников своей компании – как вампиров, так и смертных. А также шотландских горцев из числа моей охраны и, естественно, Шанну Уилан.
– Что? – возмутился Петровский. – Выходит, твои люди, так или иначе, не пострадают! Нечестно!
– Это мое единственное условие, – отрезал Роман. – Так что если у тебя руки чешутся прикончить меня, а заодно навсегда положить конец «Кухне фьюжн», соглашайся.
Пока Петровский размышлял, Ангус и Жан-Люк, шипя, как стадо разъяренных гусей, набросились на Романа.
– Это же глупо, mon ami! – возмущался Жан-Люк. – Когда ты в последний раз держал в руках меч?
Если честно, Роман и сам этого не помнил.
– Послушай, ты ведь сам учил меня сражаться с мечом, причем сто лет подряд, – успокаивал он Жан-Люка. – Не волнуйся за меня. Вот увидишь, я справлюсь.
– Но, старик, ты ведь уже давно не упражнялся, – сердито брюзжал Ангус. – В последние годы ты только и делал, что протирал штаны в своей лаборатории!
– Exactement! – поддакнул Жан-Люк. – Нет, так не пойдет. Впрочем… дуэль так дуэль! Только вместо тебя сражаться буду я.
– Нет, – отрезал Роман. – Это ведь я когда-то инициировал тебя. И я не стану рисковать твоей бессмертной душой.
Жан-Люк прищурился.
– Так вот в чем дело… – протянул он. – Кажется, я понимаю… ты до сих пор чувствуешь себя виноватым из-за того, что когда-то сделал нас вампирами, да?
– Проклятие! – зарычал Ангус. – Что за чушь?! В конце концов, мы сами сделал и выбор, так что наши бессмертные души – не твоя забота, понял? Да кем ты себя вообразил, а? Господом Богом, что ли?!
Роман, отмахнувшись от них, как от двух назойливых мух, снова заговорил в трубку:
– Ну так как, Петровский, по рукам? Только ты и я, идет? Сражаться будем до смерти одного из нас. Что скажешь? Согласен?
– Да. Но только потому, что уже пятьсот лет сплю и вижу, как прикончу тебя. Что ж, монах, читай свои молитвы! Сегодня ночью ты умрешь! – Петровский швырнул трубку.
Роман аккуратно положил трубку на рычаг и встал из-за стола.
– Ты не посмеешь! – взревел Ангус. – Я не позволю, слышишь?!
Роман положил руку на плечо старого товарища по оружию.
– Я сам так решил, Ангус. По крайней мере не пострадает никто из наших людей, – тихо сказал он.
– Из нас троих лучший фехтовальщик – я! – В глубине глаз Жан-Люка блеснул ледяной огонь. А взглядом, который он бросил на Романа, можно было заморозить целую партию свиных туш. – Я требую, чтобы ты уступил дуэль мне. Это мое право!
– Не волнуйся, Жан-Люк. – Роман похлопал его по плечу. – Ты отличный учитель. И потом, вспомни – разве не я нанес тогда Казимиру смертельный удар? – Он шутливо толкнул Жан-Люка в бок.
– Только потому, что я прикрывал твою спину, хвастун! – осклабился Жан-Люк.
Однако Ангус все никак не мог успокоиться.
– Нет-нет, я тебя не пущу, – твердил он точно заведенный. – Это самоубийство! Ты слишком расстроен из-за того что эта девчонка Уилан бросила тебя и дала деру!
Роман с трудом проглотил вставший в горле комок. Удар попал в цель. Неужели Ангус прав? Будь Шанна с ним, стал бы он с такой легкостью рисковать собственной жизнью? Вряд ли. С другой стороны, в его планы самоубийство вовсе не входит. Напротив, он твердо настроен победить. Смерть Петровского может внести серьезный разлад в ряды мятежников, но рассчитывать, что после гибели своего вожака они сложат оружие, не приходится. А это значит, что Роман должен победить – выжить, чтобы защитить своих людей.
– Я принял решение, – твердо сказал он.
– Я буду вашим секундантом, – вмешался молчавший до этого времени Коннор.
– Нет. Мы с Петровским договорились встретиться один на один.
– Плевал он на вашу договоренность! – вспылил Ангус. – Ему нельзя доверять! Ты ведь сам это знаешь!
– Я не нарушу слово! – отрезал Роман. – И вам не позволю. – Он посмотрел им в глаза. – К тому же вы понятия не имеете, где мы договорились встретиться и во сколько. И попробуйте только увязаться за мной! – грозно предупредил Роман.
В глазах друзей он прочел молчаливый укор. Неугомонный Ангус открыл было рот, собираясь поспорить.
– Дайте мне слово, – потребовал Роман прежде, чем Ангус успел что-то сказать. – Поклянитесь, что не станете следить за мной.
– Ладно. – Оглянувшись на остальных, Ангус сокрушенно покачал головой. – Клянемся.
Роман направился к двери.
– Как-то раз, давным-давно, в своей гордыне ты решил, что можешь спасти целую деревню, – ворчливо бросил ему вслед Ангус. – А кончилось это тем, что ты пал жертвой Казимира. И вот теперь ты вбил себе в голову, что можешь спасти весь мир.
Уже взявшись за ручку двери, Роман замер, потом обернулся и посмотрел на Ангуса.
– Это не одно и то же, – вздохнул он.
– Ты уверен? – прищурился Ангус. – Берегись, дружище! Гордыня – штука опасная. Ты ведь это знаешь не понаслышке?
Шанна рывком села в постели и растерянно огляделась по сторонам, не понимая, где она и как сюда попала.
– Ты в порядке? – заботливо спросил Остин.
– Я… э-э-э… да. Наверное, сама не заметила, как уснула. – Итак, она в номере отеля, который снял для нее отец. Шон уехал, оставив с ней двух сторожевых псов вместо одного. Вскоре после его ухода к Остину присоединилась молодая брюнетка. Проклятие, чертыхнулась про себя Шанна. Досадно, что она уснула. Впрочем, проведя всю ночь на ногах, она ужасно устала. – За окном темно. Значит, уже вечер?
– Конечно. – Остин кивнул, указывая на пиццу. Он и его напарница уже приступили к еде. – Проголодалась? Присоединяйся!
– Чуть попозже. – Итак, Роман уже проснулся. Интересно, что он сейчас делает? Наверное, готовится к войне с русскими? Если бы только она могла поговорить с ним сейчас… просто чтобы убедиться, что с ним все в порядке! Увы, перед уходом отец предусмотрительно конфисковал ее мобильник, Шанна украдкой бросила взгляд на стоявший на тумбочке телефон. Черт… не работает, вздохнула она. Не успели они переступить порог номера, как Остин тут же вырвал вилку из розетки. Судя по всему, будущие напарники по-прежнему ей не доверяют. И правильно делают. Она ведь тоже только и ждет удобного момента, чтобы удрать от них и вернуться к Роману.
