Текст книги "Магия предательства"

Автор книги: Кэрол Хьюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Следом за Орлеманном Джо вошёл в дом. В этом стальном склепе было заметно холоднее, чем снаружи. Дыхание вырывалось с облачками пара, и Джо вскоре пришлось пританцовывать на месте, чтобы согреть заледеневшие пальцы ног.

Орлеманн и не подумал озаботиться его состоянием: посол задержался лишь на секунду, чтобы отдать очередное распоряжение рабочим, и с нетерпением помчался по коридору, поторапливая Джо. Наконец они оказались в комнате, где в огромном камине полыхал огонь. Вин вошёл следом за ними, но как только он опустил на пол чемоданы, ему было приказано уйти.

– Я вызову тебя, если ты будешь нужен, – сказал посол.

Джо успел поймать ненавистный взгляд, которым Вин наградил его напоследок, прикрывая двери. У мальчика засосало под ложечкой: судя по всему, этот тип только и ждёт шанса отплатить ему за то, что он стал любимчиком Орлеманна.

– Полагаю, – начал Орлеманн, проводив Джо к большому креслу, – что нам пора поговорить по душам. Садись сюда, к огню.

Джо уселся и потёр руки, протянув их к камину. Странно: пламя буквально ревело, пожирая дрова, но почти не давало тепла. Джо исподтишка осмотрелся. Это была просторная комната, и её стальные стены были завешены тёмными гобеленами и портьерами. Кроме кресла у камина да большого письменного стола, у которого стоял Орлеманн, мебели оказалось на удивление мало. Сумрачная атмосфера подавляла, и Джо почувствовал себя несчастным и уставшим. Отблески пламени, плясавшие на стенах, не добавляли уюта, а только усугубляли сумрак по углам.

Орлеманн надолго замолчал. Он был занят сортировкой бумаг и папок у себя на столе. Одни аккуратно укладывал в картонный ящик, другие бросал в выраставшую на полу кучу. Джо продолжал осматриваться под глухой стук книг, скидываемых Орлеманном на пол, и гадал, что всё это значит. Орлеманн улыбнулся.

– Я переезжаю отсюда, и мне придётся забрать с собой великое множество полезных и нужных вещей. А книги, которые ты прочёл один раз и не будешь перечитывать снова, занимают слишком много места. Долгожданная встреча двух сестёр назначена на завтра, ровно в полдень, и как только они обе подпишут мирный договор и отрекутся от своей власти, я больше не вернусь сюда. Война закончится, и отпадёт необходимость в этом месте. Примерно через… – Орлеманн сверился с карманными часами, – шесть часов и двадцать две минуты рудник и всё вокруг него будет уничтожено. Да-да, я знаю, это ужасная потеря, – он вздохнул и окинул взглядом эту мрачную, несмотря на всю её роскошь, комнату. – Но лучше уж так. Я не выношу, когда кто-то копается в моих вещах. Ты отлично понимаешь мои чувства, не так ли, Джо? Враг способен использовать мои машины, мои заводы и фабрики, мой рудник и даже моего дракона против меня! И где я тогда окажусь? В самой уязвимой позиции, вот где! А ведь никто так не уязвим для врагов, как новый правитель. Вот почему это так важно: укрепить позицию заранее, сделать её такой сильной, насколько это возможно!

– Вы будете правителем? – Джо чуть не выскочил из кресла.

Орлеманн на мгновение прекратил возиться с бумагами и снисходительно улыбнулся гостю. Джо заметил, что он держит в руках записную книжку Паука. Орлеманн отложил её на край стола рядом с ящиком.

– Правителем, императором, президентом – что-то в этом роде. Я ещё не выбрал себе официальный титул, но список ты уже себе представляешь, – его улыбка стала ещё шире. – Сёстры были устранены от управления этими землями, как только началась война. Конечно, они об этом не подозревают. Да и с чего бы? Обе готовы проглотить всё, что я им скажу. В тревожные времена невозможно обойтись без дипломата, которому можно доверять! – его оскал напоминал крокодилью улыбку. – К несчастью сестёр, каждая из них доверяла только мне и считала, что я предан только ей! – Орлеманн умолк, мечтательно глядя в огонь. – Когда завтра обе старшие сестры встретятся, они не только подпишут составленное мною мирное соглашение, но также передадут свои полномочия правительству переходного периода, возглавляемому…

– Вами, – заключил Джо.

– Да, мной, – просиял Орлеманн. – Не тревожься, я буду самым либеральным правителем. Буду щедрым и справедливым, хотя и суровым, конечно. Я мигом положу конец вражде. О, им и не снился такой мир! Равнину очистят от всех этих ужасных машин. Город восстановят. И конечно, будут установлены правила. Изобретатели смогут работать только подчиняясь этим правилам: никакой самодеятельности, никакой вседозволенности – как это часто случалось в прошлом, когда сёстры позволяли Верещатникам устраивать переполох со своими вечными находками, не думая о том, что они могут оказаться опасными или попросту бесполезными. И под моим правлением ни одно преступление или нарушение – пусть даже самое ничтожное – не останется безнаказанным! А кандидаты, которые в будущем попадут сюда, будут заниматься полезными и целесообразными вещами, а не убивать время в бесконечных играх и увеселениях! О нет, я заставляю их работать во благо своей страны!

– А почему вы мне всё это рассказываете? – спросил Джо.

– Ты ещё не понял, Джо? – Орлеманн вперил в него пронзительный взор. Его глаза показались мальчику жуткими чёрными омутами. – У нас с тобой не должно быть секретов друг от друга.

– Что это значит? – удивился Джо.

– Мы очень похожи – ты и я. И я отлично тебя понимаю. Мы хотим одних и тех же вещей. Нам нравится одно и то же. Мы ценим одинаковые вещи. Я хочу, чтобы ты стал моим учеником, моим наследником, моим самым близким соратником. Какой интерес строить империю, если не с кем поделиться гордостью за дело своих рук! Ты только подумай, какие машины мы с тобой сможем создавать! – Орлеманн сел напротив Джо и понизил голос до шёпота. – Если только ты согласишься с этим, Джо, больше никто и никогда не посмеет тебе перечить или что-то у тебя отнять! Подумай об этом! Ты получишь всё, о чём когда-либо мечтал. Это в моих силах!

Джо открыл было рот, собираясь что-то сказать, но Орлеманн повелительно взмахнул рукой:

– Нет, не отвечай мне сейчас. Сначала ты должен кое-что увидеть. Идём, – Орлеманн прихватил книжку Паука, пересёк комнату и распахнул дверь. Он сердито нахмурился, обнаружив под дверью Вина, и тот, подчиняясь безмолвному приказу, молча растворился в коридоре.

А Орлеманн галантным жестом подхватил Джо под локоть и повлёк куда-то вглубь здания.

– Я хочу показать тебе свои игрушки, пока их не упаковали перед отправкой!

– А как же моя сестра? – спросил Джо. – Когда я смогу её повидать?

– Очень скоро, очень скоро, – пробормотал посол и остановился перед двустворчатыми дверьми. Свободной рукой он толкнул одну створку и провёл Джо внутрь.

Они оказались в совершенно тёмной комнате. Орлеманн щёлкнул выключателем, и зажглись яркие лампы в сотнях стеклянных витрин. Некоторые из них были пустыми, и возле них стояли большие упаковочные ящики с яркими надписями «СТЕКЛО». Однако в других витринах ещё стояли экспонаты, и у Джо от одного их вида открылся рот.

«Невероятно!»– подумал он, обводя глазами комнату. Витрина за витриной здесь стояли сотни и сотни миниатюрных моделей, каждая из которых могла считаться шедевром. Орлеманн тоже оказался собирателем моделей. Но его коллекция лишь отдалённо могла напомнить коллекцию Джо – такой она была большой и полной, что Джо хотелось рыдать от восторга. Орлеманн владел в точности такой коллекцией моделей, о которой он всегда мечтал.

Джо уже не требовалось приглашение Орлеманна. Модели тянули его к себе, как магнит притягивает железный гвоздь. Он и сам не заметил, как оказался возле витрины с танком – судя по дизайну, это была одна из первых модификаций. Его пропорции поражали своей соразмерностью. Каждая заклёпка на броне была в точности той величины, какая требовалась. С трудом оторвавшись от этой витрины, Джо двинулся дальше по проходу. Вот перед ним оказалась амфибия, автомобиль, который превращается в лодку. Она была всего каких-то двадцать сантиметров в длину, но каждая её деталь была выполнена с тщательностью и любовью. Рядом стояла боевая машина пехоты – с низкой подвеской и богатым набором вооружения – и за ней модель подводной лодки.

– Не все они были построены в натуральную величину, – сказал Орлеманн, возникая рядом с Джо, – но многие.

Здесь стояли модели землечерпалок и прокладчиков тоннелей, в том числе и сам Амадрагон в отдельной витрине, выделявшейся своими размерами. Джо позабыл обо всём и мог провести в этом зале целые сутки, однако через несколько минут Орлеманн потащил его в соседний кабинет. Поначалу он показался Джо пустым, однако посол велел ему просто переводить взгляд вверх-вниз, вверх-вниз, и тогда, уловив световые блики на прозрачных гранях, Джо различил модель невидимого моста и пришёл в полный восторг.

– Построить его было не так-то просто, – сообщил Орлеманн, купаясь в откровенном восхищении своего гостя. Он подал мальчику очки, напоминавшие те, через которые он смотрел сквозь туман в камере-обскуре.

– Так ты увидишь его яснее, – Джо послушно взял очки и нацепил на нос. Едва различимый силуэт моста буквально наскочил на него с поразительной чёткостью. Это действительно было выдающееся творение инженерного гения – мощное и элегантное. Джо в своё время удивлялся, как удалось построить мост и избежать воздействия смертельно опасных вод ядовитого озера. Теперь же ему стало ясно, что мост вообще не контактирует с водой. Его единственный пролёт шёл с одного берега на другой, не нуждаясь в опорах.

Затем Орлеманн отвёл Джо в кабинет с моделями Голиафов, Скребков и Замрами.

– Подержи-ка это минутку, будь так добр, – Орлеманн подал мальчику записную книжку Паука, с которой не расставался ни на минуту. Он надел пару белоснежных тканевых перчаток, взял ключ и отпёр витрину. С великой осторожностью он извлёк оттуда уменьшенную модель одного из первых Голиафов. Обращаясь с ним бережно и нежно, как мать со своим младенцем, посол отнёс машину к низкому – не выше полуметра – затянутому бархатом демонстрационному столу посреди кабинета. Вокруг стола шли невысокие перила, образовавшие ограду. Орлеманн поместил Голиафа в середину стола и зажёг ещё две лампы. Их лучи засверкали на полированных боках модели. Джо не удержался и захотел прикоснуться к этой красоте, однако тут же получил по рукам.

– Осторожно! Это не просто игрушки! – сказал Орлеманн. – Это рабочие механизмы! Понимаешь, – он наклонился, чтобы рассмотреть что-то на крыше машины, и сдул несуществующую пылинку, – я всегда выполнял свои изобретения в миниатюре и только потом строил их в полный размер. Такой образ действий позволяет легко контролировать весь процесс, – он аккуратно приоткрыл дверцу на боку Голиафа, просунул палец внутрь и нажал кнопку зажигания. Затем отступил в сторону и увлёк за собой Джо.

Отреагировав на взмах руки Орлеманна, Голиаф ожил. Он вёл себя в точности так же, как те машины, с которыми Джо сталкивался на равнине. В одно мгновение автомат засёк движение, выбрал цель и выпустил по ней заряд пламени. Орлеманн довольно расхохотался. Он знал дальность действия своей модели и не пострадал от огня. Однако струя из огнемёта прошлась совсем близко от Джо. Он так и подскочил от ужаса, и малютка-Голиаф тут же среагировал, круто развернулся и нацелился на него. Машина поехала вперёд, чтобы приблизиться к своей жертве, и непременно свалилась бы со стола, не будь он огорожен перилами. Голиаф пожужжал на месте, наводя пушку, и вот-вот должен был выстрелить, когда Орлеманн, радостно смеясь, ловко просунул руку в кабину и выключил механизм.

– Тебе понравилась моя коллекция, Джо? – поинтересовался он.

Мальчик кивнул, до сих пор не придя в себя от испуга.

В дверь кто-то постучал.

– Войдите! – разрешил Орлеманн. Показался слуга. За его спиной в коридоре мельтешил Вин.

– Заряды заложены, сэр, – доложил слуга. – Позвольте мне напомнить, что пора паковать коллекцию, сэр.

– Отлично! – сказал Орлеманн. Слуга поклонился, затем повернулся к дверям и громко хлопнул в ладоши. Створки открылись на всю ширину, и в кабинет вошло около двадцати человек в белых халатах, толкавших перед собой столы на колёсиках. Каждый из них подошел к одной из витрин.

– Минуточку! – окликнул их Орлеманн. Все тут же замерли, почтительно ожидая его указаний. Орлеманн медленно поднял над головой связку изящных ключей и потряс ими так, что металл мягко звякнул.

– Если хоть одной моей модели, – он по очереди обвёл яростным взглядом всех рабочих, не скрывая своей брезгливости, – будет причинён хотя бы малейший, даже самый незначительный, вред, я лично позабочусь о том, чтобы с лица земли исчез не только ответственный за это человек, но и его жена, его дети, его родители, бабушки и дедушки и даже его любимая собака! Это всем понятно? – рабочие молча закивали. – Ну ладно, приступайте к делу и не зевайте! – буркнул Орлеманн и сунул ключи слуге.

Все трудились аккуратно и споро, заворачивая каждую модель в мягкий бархат, а затем осторожно, едва дыша, перенося в упаковочные ящики. Для каждой модели была приготовлена своя каталка с целой системой креплений. Орлеманн обращался со своими сокровищами во много раз аккуратнее, чем это делал Джо.

В комнате снова возник Вин.

– А для меня не найдётся поручений, сэр? – поинтересовался он. Посол даже не повернулся в его сторону.

– Тебе хватит ловкости так же аккуратно переносить модели? – процедил Орлеманн.

– Переносить? – Вин явно был ошарашен. – Ну, наверное, хватит. Однако я полагал, что мог бы продолжить вместо вас допрос. Этот мальчишка – я мог бы заняться им, если вы устали, сэр!

– Лучше займись погрузкой, – ледяным тоном приказал Орлеманн. – И не смей что-то сломать: тогда я сам тебя сломаю, понятно?

Вин буркнул что-то невнятное, но подчинился.

Орлеманн был весь поглощён своими моделями. Упаковка и погрузка проходили быстро и без происшествий. Все рабочие знали своё дело. Орлеманн караулил каждое их движение, как коршун, готовый броситься на любого, кто бы дерзнул проявить невнимательность в обращении с его бесценным грузом.

Джо тоже смотрел какое-то время на то, как рабочие пакуют модели, но скоро ему это надоело. Он оглянулся и заметил, что дверь в соседний кабинет открыта.

Он незаметно подобрался к этой двери. Ему не терпелось ещё раз посмотреть на Голиафа.

Записную книжку Паука мальчик засунул за пояс, а сам осторожно открыл дверцу на боку Голиафа. Наклонился и заглянул в кабину. Увиденное снова поразило его. В кабине был целый ряд кнопок и рычагов разного цвета, и заканчивался он синей кнопкой. Она была больше остальных и скорее всего включала зажигание. Вокруг миниатюрной панели вилась густая паутина проводов и кабелей. Один из проводов свисал так, что закрывал от Джо внутренность механизма. Очень, очень осторожно мальчик сунул внутрь палец, отвёл провод в сторону и хотел вынуть палец наружу, но нечаянно задел ногтём синюю кнопку, вернув Голиафа к жизни.

Джо отскочил в сторону, а пушка Голиафа немедленно развернулась, реагируя на движение. Орлеманн кинулся к своей драгоценной модели и получил заряд огня прямо в живот. Его шёлковый плащ немедленно загорелся. И хотя посол не потерял хладнокровия, скинул плащ и затоптал огонь, кабинет наполнился клубами сизого дыма и вонью от горевшего шёлка. Физиономия Орлеманна вспыхнула от ярости.

А потом началось нечто невообразимое. Модель Голиафа в демонстрационном кабинете работала и продолжала уничтожать всё, что движется. Поворачивая пушку, она определила новую цель. Орлеманн стоял слишком далеко, и машина поехала по столу в его сторону.

Как назло, этот край стола не имел предохранительных перил. Джо понимал, чем это кончится, но ничего не успел предпринять. Он мог только в ужасе наблюдать за тем, как Голиаф покатился вперёд, свалился со стола, выехал в коридор и с грохотом врезался в холодную полированную стальную стену. Джо заметил, как грязное лицо Вина перекосило от злорадной улыбки. Мальчик перевёл беспомощный взгляд на останки Голиафа, раскиданные по полу. Части миниатюрного механизма все ещё продолжали работать, жужжали и пощёлкивали, пока наконец не замерли.

Никто не смел шелохнуться. Повисла тяжкая тишина, и сам воздух словно замер.

– Простите меня, – промямлил Джо, – я только хотел на него посмотреть… Я только…

Орлеманн пригвоздил его к месту убийственным взглядом. Ещё никто никогда так на него не смотрел. Джо моментально почувствовал себя маленьким, грязным и никчёмным созданием. Уж лучше бы Орлеманн орал и топал ногами, обзывал его на все лады, грозил оторвать ему голову, но не обливал таким холодным, брезгливым презрением.

– Я… – снова начал Джо.

– Ни слова больше! – угрожающе прошипел Орлеманн. – Или клянусь, я найду способ сообщить твоим родителям, что их дочка, их любимая дочурка, заболела из-за тебя! Взять его! – двое охранников тут же подхватили Джо под руки и потащили вон.

– Но что же с моей сестрой? – отчаянно закричал Джо. – Что с Ханной?

– А ты возьми да попробуй сам поискать её на фабрике, если тебе так неймётся! – злорадно ответил Вин откуда-то из глубины кабинета.

Гримаса на лице Орлеманна исчезла, и он расхохотался, только почему-то его смех вовсе не казался весёлым.

– А ведь и верно! – сказал он. – Валяй, ищи её, только не спеши!

Однако Джо вообще не видел в этом ничего смешного.

Глава 25
На фабриках

Охранники протащили Джо вниз с крыльца стального дома и швырнули на заднее сиденье машины. Машина была кучей металлолома – старый армейский джип, покрытый ржавчиной. В крыше зияли прорехи размером с обеденную тарелку, и через них лился дождь.

Охранники сели впереди, и джип, вихляя и подпрыгивая, понёсся на другой конец долины, к фабричным корпусам. Вскоре водитель так резко ударил по тормозам, что Джо скатился с сиденья. Он больно ударился лбом о железное днище, разбрызгав ржавую лужу между сиденьями. Во рту появился металлический привкус крови.

– Куда нам его запихнуть? – спросил водитель. – Губернатор сказал, на какую из фабрик?

– Да плевать мне на него! – ответил второй охранник. – Отправим на первую попавшуюся и назад. Или тебе охота застрять здесь до того, как рудник взорвут?

– Ну уж нет, – сказал водитель. С этими словами он круто вывернул руль налево и снова ударил по тормозам. Джо мешком болтался в тесном пространстве на полу, ударяясь то об одно сиденье, то о другое и глухо охая от боли.

Наконец оба солдата вылезли из машины и распахнули заднюю дверцу. Они выдернули Джо из джипа и погнали к ближней фабрике. Водитель открыл двери, а его напарник толкнул мальчика внутрь. Джо снова растянулся ничком на полу.

Двери со стуком закрылись, и Джо оказался в пропахшей углём темноте.

Медленно, кряхтя от боли, он встал на четвереньки.

– Эй, кто-нибудь! – окликнул он. Но ничего не услышал в ответ. Его голос эхом прокатился под гулким стальным потолком. Судя по всему, на полу в беспорядке валялись невидимые в потёмках инструменты и куски металла. Джо выпрямился и медленно на ощупь подобрался к двери. Но не успел он прикоснуться к ней, как застыл: за спиной раздался громкий скрежет.

– Эй! – снова окликнул он. И снова не получил ответа.

Джо до боли всматривался в темноту у себя за спиной. И наконец-то за листами жести, прислонёнными к стене, за кучами запчастей и какого-то железного хлама, за стеллажами с инструментами и мотками ржавой проволоки ему почудилось какое-то движение, чей-то едва различимый силуэт. Он громко сглотнул. Кажется, это был ребёнок. Да, маленькая белокурая девочка! Надежда с новой силой вспыхнула у Джо в груди.

– Ханна! – выкрикнул он в темноту. Под ногами он обнаружил забытый кем-то фонарик. Джо включил его и направил широкий луч света в колышущиеся тени. И чуть не выронил фонарь – настолько неожиданной была открывшаяся ему картина.

Сотни детей – кандидатов – были согнаны в этом пустом зале. Их лица покрывала грязь, а одежда – по большей части пижамы и ночные рубашки – истрепалась в лохмотья. Кое-кто из детей спал, тогда как остальные не спускали с Джо мрачных, замкнутых взглядов.

Пока Джо стоял, не в силах справиться со ступором, завыла сирена, вспыхнули лампы, и все дети привычно поднялись и принялись за работу. По пути они обходили Джо, как река обтекает остров. Иногда кто-то бросал на него случайный взгляд, но никто не заинтересовался им. Каждый из них занял своё место в зале, подобрал брошенный накануне инструмент и начал или стучать молотком, или водить напильником, или гнуть куски металла. На свободном пространстве какой-то мальчик расправлял моток старой запутанной проволоки. Рядом ещё двое резали ножницами для металла толстый лист жести, каждую минуту рискуя отхватить себе пальцы.

Джо обратился к мальчику, едва переставлявшему ноги под тяжестью двух вёдер руды. Он запомнил его по первой ночи в Темницах: они оказались рядом в камере со скамейками. Джо схватил его за руку.

– Ты не видел мою сестру? – спросил он. – У неё светлые волосы, она похожа на меня. Её зовут Ханна.

Мальчик покачал головой и попытался вырваться. Он выглядел сильно напуганным.

– Если меня застукают, что я говорил с тобой, – прошептал малыш, – то расскажут моим маме и папе, что я сделал. Они донесут на меня!

Джо оставил его в покое и поймал за локоть девочку.

– Ты не видела… – начал он, но девочка в ужасе вывернулась и с удвоенным усердием принялась лупить молотком. Джо сам обошёл этот зал из конца в конец несколько раз, но так и не увидел никого, похожего на Ханну.

Убедившись, что Ханны здесь нет, Джо выбежал на дорогу. В очередной вспышке Амадрагона он успел сосчитать число фабричных корпусов, выстроившихся вдоль грязной колеи. Их было тридцать два: по шестнадцать с каждой стороны дороги. И в любом из них могли держать его Ханну.

Уже добежав до дверей следующего корпуса, Джо услышал рёв моторов. Он обернулся и увидел в темноте длинную цепочку фар, приближавшихся к нему. Эвакуация Орлеманна шла полным ходом. Джо укрылся за углом здания и переждал, пока колонна автомашин проедет мимо.

Как всегда, впереди ехали мотоциклисты, а следом за ними – лимузин Орлеманна. Но на этот раз за лимузином тянулась бесконечная череда джипов и грузовиков с солдатами и ящиками. Заметив у заднего борта какого-то грузовика знакомый силуэт Вина, Джо скорчился в тенях за углом. Следом шла колонна боевых автоматов Орлеманна.

Следя за тем, как вереница машин пересекает долину, Джо гадал, что посол собирается сделать со всеми кандидатами, все ещё заключёнными на фабриках. В хвосте колонны ехали грузовики с пустыми кузовами, и мальчик уже решил, что детей погрузят туда. Однако грузовики даже не замедлили ход, проезжая мимо фабрик.

С ужасом мальчик смотрел, как исчезают во тьме алые огни на заднем борту последнего грузовика. И направился к первому корпусу в этом длинном ряду. Кто-то должен увести детей подальше от рудника, пока всё здесь не взлетело на воздух. И если больше никому до этого нет дела, что ж, он справится сам.

Джо бегом вернулся к первой фабрике и распахнул двери. Никто не обратил на него внимания. Джо вскочил на большой верстак у входа.

– Послушайте! – закричал он, стараясь пересилить царивший здесь шум. – Пожалуйста, вы должны меня выслушать! – но никто даже не обернулся к нему. Все упорно продолжали работать.

Ну как, скажите на милость, он должен их спасать, если его не желают слушать? Но тут ему на глаза попалась сирена возле дверей. Это была старая сирена, и чтобы запустить её, надо было снова и снова проворачивать огромную рукоятку. Джо кинулся к ней и вцепился в ручку. Послышался пронзительный вой, перекрывший грохот в цеху. Дети опустили инструменты и повернулись к нему.

Ну что ж, уже неплохо. Джо снова вскочил на верстак.

– Хорошо, – сказал он. – А теперь слушайте, у нас мало времени! Нам надо убираться отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Я хочу, чтобы вы все вышли на улицу и там подождали меня! – Джо махнул рукой в сторону дверей, но ничего не добился. Дети лишь очумело хлопали глазами и уже начинали возвращаться к своим занятиям.

– Нет! – закричал Джо. – Вы должны уйти со мной! – но никто его не слушал.

Если они не поторопятся, то не успеют укрыться в горах. Но как заставить этих запуганных созданий подчиниться? По крайней мере, сирена смогла привлечь их внимание. Джо соскочил на пол и снова закрутил ручку. Вой разнёсся по всей фабрике. И снова дети остановились и повернулись к Джо.

Он понятия не имел, что тут можно предпринять, но в последний момент его осенило. Он вскочил на верстак. Чтобы заставить детей работать на него, Орлеманн вызнавал их тайны и угрожал рассказать о них, если дети не выполнят его приказ.

Джо понятия не имел, что это были за тайны, но ведь они-то этого не знали! И хотя выглядело это не очень красиво – обманом добиваться того, что ты хочешь, но здесь речь шла о жизни и смерти! И он должен попытаться.

Джо глубоко вздохнул и начал свою речь.

– Вы – жалкие создания! – прокричал он для начала. Дети отшатнулись, а их глаза широко распахнулись от страха. Джо стало тошно, однако он не подал и виду. – Я успел прослушать записи всех ваших грязных тайн и знаю их все до одной! И знаете, что я сделаю, если вы не выполните всё, что я скажу? – дети с жалобными гримасами кивнули. – Я расскажу о них всем – вашим мамам, папам, вашим друзьям, учителям и даже бабушкам и дедушкам: все ваши постыдные маленькие секреты! А теперь вы все выходите отсюда в эту дверь и ждите меня на улице! Ну же, чего ждёте? Вон отсюда!

Это сработало как заклинание. Дети побросали инструменты и молча и покорно потянулись вон из здания. Дождавшись, когда выйдет последний, Джо спрыгнул с верстака и выбежал наружу.

Окинув взглядом длинную череду корпусов, мальчик понял, что одному здесь не справиться. Он вызвал из толпы десять ребят постарше и построил их перед остальными.

– Теперь вы – отряд моих представителей, – сказал он. – И ведите себя соответственно или вы знаете, что будет, – и когда все согласно кивнули и согласились слушать, Джо объяснил им их задачу. Каждый из них должен был войти в один из корпусов, включить сирену и вывести всех детей на дорогу. Джо сказал, что если кандидаты не станут слушать, им надо пригрозить. Представители должны сказать, что Джо выдаст все их тайны, потому что знает подноготную каждого на этих фабриках, и не потерпит непослушания. Выбранные им дети снова кивнули, а потом каждый побежал к указанному ему зданию.

Остальным Джо велел двигаться к дальнему концу дороги и ждать его там, а сам помчался эвакуировать следующую фабрику. К тому времени, как он добежал туда, по обе стороны дороги показались дети, покидавшие фабрики. Их оказалось так много! И где-то в этой толпе затерялась его сестра… Он непременно найдёт её, когда будет время.

Наконец все здания опустели, и на конце широкой дороги собралась молчаливая толпа в две, а то и в три тысячи детей. Джо встал во главе колонны и повёл всех через долину, подальше от рудника.

Далеко впереди мигали огни последних машин в конвое Орлеманна, поднимавшемся в горы. Спасительные горные склоны казались недостижимыми, и тем не менее у них не оставалось иного выхода.

– А ну, шевелите ногами, вы, негодники! – закричал Джо. Он махнул рукой, указывая направление движения, и почувствовал себя Крысоловом из Гамельна.

Казалось, они шли уже несколько часов, хотя не успели даже миновать Амадрагона, когда Джо скомандовал передышку. Самые маленькие в изнеможении повалились прямо на землю. Они совсем обессилели. Снова поднимая их в путь, Джо взял на закорки маленькую девочку. И всё равно до края долины было безнадежно далеко.

– И какой в этом прок? – вслух спросил у себя Джо.

– А ты никогда не сдаёшься, верно? – откликнулся голос из темноты. Джо так и подскочил на месте, слепо всматриваясь в ту сторону.

– Паук? – окликнул он.

Новая вспышка Амадрагона была такой яркой, что Джо пришлось зажмуриться. А когда искры перестали мельтешить перед глазами, мальчик различил Паука, стоявшего в нескольких метрах от дороги, опираясь на свой обмотанный тряпками посох. Кэтрин оказалась от него по левую руку, и вокруг собралась толпа, в которой были и сам Браско, и остальные члены его группы Заговорщиков.

– Но как? – только и сумел вымолвить Джо.

– Я же сказал, что сам тебя найду, помнишь? – улыбнулся Паук. – Это ты показал нам дорогу, Джо. От тебя мы узнали, что детей прячут в горах. И мы пришли за тобой, чтобы найти их и освободить.

– Но разве я тебе что-то говорил? – совсем растерялся Джо.

– Нет, но ты говорил мне, – сказал Том. – Помнишь, когда Рэдуорт делал вид, что собирается тебя проверить? Тогда ты мне всё и сказал.

– Но… – отчаянно вскричал Джо при виде гнусного изменника, – ты же… ты же… Паук, я видел его там, у Орлеманна! Это он выдал Орлеманну убежище Браско! Я сам это слышал! Я слышал своими ушами!

– Успокойся, Джо, – сказал Паук. – Том на нашей стороне. Нам пришлось сделать вид, что он предатель. Он притворялся очень долго и умело. Даже Кэтрин ничего не знала.

– Вот именно, я понятия не имела! – как всегда, сердито добавила Кэтрин. – Ух, ну я им и показала, когда всё это выплыло наружу!

– Ну, по крайней мере, потом ты снова разрешила называть тебя Кэт, – рассмеялся Том. – Кэт, Кэт, Китти-Кэт!

– Потише, мистер! Испытательный срок ещё не кончился! – заявила она.

– Но, Паук, – недоумевал Джо, – это значит, что он не бросал тебя погибать на равнине?

– Это всё нами придумано, Джо, – покачал головой старик. – Мы с Томом нарочно наплели побольше всяких небылиц, чтобы получить свободу действий. Но всё это время Том работал на меня. Он хороший парень, один из самых отважных и преданных.

Джо вспомнил, как Паук рассказывал Кэтрин в тоннелях: «Твой брат покинул меня и не успел сделать иголкой отметины, чтобы этот рисунок читался на ощупь». Теперь мальчик понял, что же ему показалось странным тогда. Конечно, если Том, как уверял Паук, бросил ослепшего проводника погибать на равнине, то с какой стати ему утруждаться, делая для слепого наставника наколки в книжке?

– Так значит, Том помог тебе, когда ты ослеп? – уточнил Джо.

– Да, конечно, – кивнул Паук. – Том спас мне жизнь и ухаживал, пока я не оправился. Без него я бы никогда не вернулся с равнины.

– Но Том… он же… – голос Джо упал до болезненного шёпота, – он просто стоял и смотрел, когда меня пытали…

Том подошёл и встал перед Джо на колени.

– Прости меня за это, – сказал он. – У меня не было выбора. Если бы я попытался тебе помочь или хотя бы пожалел тебя, то выдал бы себя. Ты же видел, что стало с Рэдуортом. То же было бы и со мной.

– И если бы его прикончили, – добавил Браско, – мы так и не узнали бы, что же Орлеманн делает с кандидатами. Паук был прав, когда поверил в тебя. Ты молодец.