Текст книги "Тэлон (ЛП)"
Автор книги: Кериен Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
Глава 39
АЗИЯ
Черт!
Тэлон вернулся домой раньше меня. Я паркую машину в гараже рядом с его джипом и собираю сумки. Встреча с Дэймоном прошла лучше, чем я ожидала. Может быть, люди правда меняются, и реабилитация и несколько лет за решеткой могут заставить человека задуматься о том, что они натворили и кого обидели в процессе. Я пока не готова простить его за то, что он не защитил меня от других и за то, как поступал со мной, но, по крайней мере, я выслушала его и увидела раскаяние. Он даже не попросил денег, а для меня это первый знак того, что он старается измениться.
Я поднимаюсь в спальню, чтобы дать Тэлону знать, что я уже дома, но он спит. На руке у него свежая повязка в том месте, где сегодня появилась новая татуировка. Как всегда, Пикси свернулась клубочком у его головы и дремлет, мурлыча. Я осторожно делаю фото их двоих на мобильник, тихонько целую Тэлона в щеку и спускаюсь обратно вниз. На кухне наливаю себе стакан сока и отправляюсь в мастерскую. Нужно закончить дневник и анкету, пока Тэлон спит.
Перечитав то, что написала вчера, понимаю – после встречи с братом я чувствую себя совсем иначе. Мне казалось, он собирается вытрясти из меня деньги, будет угрожать и попробует превратить мою спокойную жизнь в привычный ад, но ничего не случилось. Возможно, и это очень большое «возможно», я смогу рассказать Тэлону, что Дэймон попросил простить его, и может быть, мы даже попробуем снова стать родными друг другу. Только мне не удается предугадать реакцию Тэлона, ведь он знает, как Дэймон поступил со мной в прошлом. Его прощения так просто не добьешься. Мне самой еще предстоит разбираться в себе и в ситуации, прежде чем я приму какое-то решение.
Я зачеркиваю последнюю запись в дневнике и переписываю ее, добавляя новые мысли. Доктор Холлистер предупреждала в начале эксперимента, что нужно писать обо всех своих чувствах, в том числе мысли о прошлом и своей семье, поэтому именно этим я и занимаюсь.
Я в последний раз закрываю дневник, заполняю опросник и складываю все в большой бумажный конверт, который завтра нужно будет отдать организаторам проекта. Я так рада, что эта часть нашей жизни закончилась, и теперь мы можем двигаться вперед как обычная пара людей, без обязательных видео-чатов и дневников, которые сплошь и поперек анализируют абсолютно чужие люди.
– Все готово?
Я вздрагиваю от внезапного звука его голоса и роняю конверт.
– Ты напугал меня до полусмерти. Я даже не знала, что ты здесь.
– Знаю, – отвечает он. – Что купила в магазине?
Я подхожу к другому столу, поднимаю магазинный пакет и достаю кусок фиолетовой кожи и материю с принтом под шкуру тигра.
– Мне не хватало чего-то этакого для наряда Рио. Черная кожа у нас есть, но она не подходит.
– Ей понравится, – одобрительно кивает он.
Я наблюдаю, как Тэлон медленно подходит к полкам, где я храню запасы самых часто заказываемых банных средств. Его рубашка расстегнута, и я не могу оторвать глаз от его живота, от того, как двигаются рисунки на его груди, когда он двигается. Завораживающее зрелище. Он поднимает маленький тюбик с бальзамом для губ и рассеянно вертит его в руке.
– Тебе так нравится эта штука, да? – спрашиваю, поддразнивая я и подхожу поближе.
– Да. Ты не представляешь насколько. – Он снимает с тюбика крышечку и поворачивается ко мне. Слегка склонив голову, аккуратно проводит тюбиком по моим губам, прежде чем наклониться и поцеловать меня.
– Мне нравятся твои губы, – тихо говорит он, закрывая тюбик, и убирает его в задний карман джинсов.
– А моим губам нравишься ты, – улыбаюсь я в ответ.
– Докажи.
В животе у меня начинают порхать бабочки, как всякий раз, когда он включает «ультрасекси» режим, поскольку сейчас настроение у Тэлона именно такое. Я опускаюсь на колени, расстегиваю молнию на его джинсах и стягиваю их вместе с боксерами вниз, до лодыжек. Его член уже словно каменный, будто ждет моего внимания. Я сжимаю его основание, слегка провожу языком по головке и слышу, как Тэлон с шумом вздыхает. Он облокачивается на стену, когда я языком начинаю ласкать его член по всей длине. Рука Тэлона ложится на мою шею, слегка направляя меня. Я поднимаю на него глаза, наслаждаясь зрелищем. Обожаю видеть, как двигается с каждым вздохом его грудь, как от наслаждения невольно приоткрывается его рот. Он чуть сильнее давит пальцами, намекая, что ему хочется более активных действий с моей стороны, и я повинуюсь. От мятного бальзама губы немного покалывает, они даже слегка занемели. Тэлон вдруг убирает руку с моего затылка и, взявшись ею за свой член, слегка проводит им по моим губам и щеке. Он смотрит мне прямо в глаза, и я едва могу выдержать его взгляд, так сильно он сейчас напряжен. Он еще несколько раз проводит членом по моим губам. Я не двигаюсь, словно окаменев, жду продолжения.
– Ты очень красивая, – бормочет он, и снова проникает в мой рот.
В ответ я сжимаю его член губами и спустя несколько мгновений чувствую во рту слегка солоноватый вкус. Еще какое-то время осторожно ласкаю его, пока Тэлон, чуть покачнувшись, не наклоняется, чтобы одеться.
Я поднимаюсь на ноги и беру его за руку.
– Голова не кружится?
– Немного. Я в порядке. За меня можешь не переживать.
На мой взгляд, он не выглядит так, будто у него правда все в порядке. Кажется, он немного рассеян.
– Уверен, что все хорошо? – настаиваю я.
– Да, абсолютно. Я подумал, может, поужинаем и посмотрим какое-нибудь кино? Мы уже давно так не делали.
– С удовольствием. Скучаю по нашим кино-вечерам. Кажется, на кухне даже еще есть попкорн.
– Я тоже по ним скучаю. Прости, что в последнее время уделял тебе мало внимания.
– Тэлон, что за глупости! На тебя столько свалилось. Тебе и так было тяжело.
Он протягивает руку, чтобы прикоснуться к моему лицу, и я замечаю, что костяшки пальцев у него покраснели и в царапинах.
– Что случилось? Ты упал? – Я беру его за руку, чтобы рассмотреть поближе.
– Ага, – усмехается он, – упал прямиком на морду Финну, по правде говоря.
– Что? О чем это ты?
– Не переживай. Я пойду, начну накрывать на стол. Пора ужинать. – Тэлон поворачивается, чтобы уйти, но я держу его за руку.
– Расскажи, что случилось.
– Я ударил Финна, – слегка обреченно признается он.
– Почему?
– Потому что он сказал кое-что о тебе, и мне это не понравилось. И еще что-то там насчет того, что я оглох. Поэтому я ему заехал. Все. Конец.
Тэлон осторожно, но твердо убирает мою руку, удерживающую его, и выходит из комнаты, давая понять, что разговор на эту тему закончен.
После ужина мы уютно устраиваемся на диване перед камином и смотрим кино, обнявшись под мягким, пушистым покрывалом. Когда-то я только мечтала, чтобы проводить вечера именно так.
– Тэл?
– М-м?
– Просто хотела сказать, что с тобой я счастливее, чем когда-либо могла себе представить.
– Я, кажется, припоминаю, что ты со мной и злилась, и грустила тоже, – возражает он, ласково поглаживая мою спину под одеялом.
– Да, было пару раз. Но оно того стоило, если через это нужно было пройти, чтобы быть такой счастливой.
– Я тоже так считаю, детка, – тяжело вздыхает он. – Определенно, быть рядом с тобой стоило всех разочарований. – Я чувствую, как он прикасается губами к моей макушке. – Пошли спать. Завтра еще предстоит закончить с этой херней.
Он поднимает Пикси, забирает ее с собой наверх и сажает на маленький диванчик у камина в нашей спальне. Не могу сдержать улыбку каждый раз, когда вспоминаю, как Тэлон поначалу противился тому, что кошке было позволено заходить с нами в спальню.
– Приму душ по-быстрому, – предупреждает он, скрываясь в ванной.
Я между тем переодеваюсь в пижаму, выключаю свет и забираюсь в кровать, чтобы подождать его там. Признаться, самой не терпится завтра завершить последние формальности по эксперименту и наконец двигаться дальше. Может быть, теперь, когда Тэлон чувствует себя получше, мы сможем даже начать планировать медовый месяц.
К тому времени как молодой человек возвращается из ванной, я уже почти сплю. Сквозь дрему слышу, как глухо позвякивают бутылочки с лекарствами, когда он встряхивает их, чтобы достать таблетку, и чувствую, как Тэлон забирается под одеяло, ложится рядом и прижимается голым торсом к моей спине.
– М-м-м… какой ты теплый, – мурлычу я, чуть поворачиваясь к нему. Он обнимает меня и разворачивает на живот, убирает в сторону волосы, чтобы поцеловать в шею. Его влажные локоны щекочут мне спину.
– Я так тебя хочу. Я соскучился. – Он опускает руку вниз и стаскивает мои трусики.
– Ладно… а как же… – Секс обычно вызывает приступы вертиго, особенно если мы при этом лежим на животе.
– Ш-ш-ш…
Тэлон ложится на меня всем телом, и я выгибаю спину, когда он проникает в меня. Его руки сжимают мои, и мы медленно, ритмично двигаемся вместе. Обожаю эту позу, потому что так чувствую его всем телом.
– Я люблю тебя, Аз. Ты всегда будешь моей, – шепчет Тэлон мне на ушко, двигаясь все быстрее и заставляя меня всхлипывать от удовольствия и немножко от боли.
Он сегодня немного грубее, чем обычно: жестче и глубже входит в меня, целует и кусает мою шею, как дикое животное. Не уверена, как меня характеризует то, что это заводит меня еще больше. Может быть, это не совсем здоровое отношение, но мне все равно. Я хочу только, чтобы он был рядом, в любом виде, если только это сделает его счастливее.
Глава 40
АЗИЯ
Следующим утром, пока мы собираемся ехать на встречу с доктором Холлистер, Тэлон ведет себя непривычно тихо и кажется слегка поникшим. За завтраком он едва ли говорит мне два слова, хотя обычно мы утром обсуждаем планы на день.
– Ты себя хорошо чувствуешь? – в конце концов спрашиваю я.
– Все в порядке. Просто хочу поскорее с этим расправиться, – отвечает он, вытирая губы салфеткой, и, оставляя ее на тарелке, встает из-за стола.
– Я тоже. Я готова двигаться дальше, – соглашаюсь я, убирая со стола, и складываю тарелки в посудомоечную машину.
– В этом я не сомневаюсь.
Мы решили добраться до офиса доктора на моей машине, поэтому я сажусь за руль. Немного странно снова оказаться в ее кабинете. Я не была здесь со времен первого интервью, когда встречалась со всей командой организаторов проекта. Кажется, это было так давно.
Тэлон придерживает для меня дверь, когда мы заходим в лобби, и я с удивлением обнаруживаю здесь ожидающую нас Кимберли.
– Как приятно видеть вас снова! – улыбается она, быстро обнимает нас обоих и приглашает немного подождать, устроившись на диванчиках здесь же. – Доктор Холлистер освободится через пару минут. Она поговорит с каждым из вас отдельно и, вероятно, после этого с обоими сразу. Но сначала позвольте забрать ваши дневники и опросники. В углу есть напитки и легкие закуски. Пожалуйста, угощайтесь.
– Спасибо, Ким. – Мы отдаем свои конверты, и она уходит по длинному коридору в сторону кабинета доктора.
Мы ждем молча в тишине. Я начинаю немного волноваться, когда Тэлон прижимает ладонь к левому виску и затягивается электронной сигаретой. На публике он обычно этого не делает.
В конце концов доктор Холлистер появляется в проеме коридора, ее каблуки глухо цокают по напольному покрытию.
– Наконец! Моя любимая пара! – приветствует она нас с сияющей улыбкой. Мы поднимаемся, чтобы поздороваться, и она предлагает Тэлону первому пройти в ее кабинет. Он быстро целует меня, прежде чем проследовать за ней в коридор, и, перед тем как зайти в кабинет, еще раз оглядывается на меня. Я слегка машу ему рукой, и он исчезает.
Ожидание убивает. От скуки я с мобильника проверяю соцсети. Поступило еще десять заказов на одежду и пять на банные штучки. А видео, которое я разместила на страничке Пикси, где Тэлон учит ее танцевать, набрало больше пяти тысяч лайков. Порадую его, когда выйдет, ему это понравится.
Два часа спустя дверь в кабинет доктора Холлистер открывается, и они выходят, но Тэлон проходит дальше по коридору в противоположную сторону, а она направляется ко мне. Странно, но, может быть, ему просто нужно в уборную.
– Твоя очередь. Пройдем со мной, Азия, прости, что пришлось так долго ждать.
– Ничего страшного, – успокаиваю ее я, надеясь, что мне не придется провести следующие два часа, обсуждая в деталях прошедшие полгода. Когда я захожу в кабинет, Кимберли уже ждет нас. Я присаживаюсь на свободный стул напротив письменного стола доктора, отмечая про себя, что оба наших дневника и анкеты лежат перед ней.
– Я просмотрела последний опросник, в котором ты сообщила о своем решении и кратко оценила ваши отношения и эксперимент в целом. Хочу поблагодарить тебя от имени всей команды за то, что приняла участие в проекте. Твой вклад и опыт очень ценны для нашего исследования.
– Это я должна вас благодарить. Такой опыт и правда ни за что не забудешь, но для меня он оказался прекрасным. В начале я была настроена скептически, но вы и вся команда провели потрясающую работу.
– Я вижу, что ты приняла решение сохранить брак, – замечает доктор со слегка натянутой улыбкой.
– Да. Знаю, мы пропустили медовый месяц, надеюсь, это не очень страшно. В ситуации с болезнью Тэлона просто не успели. Но мы планируем отправиться в путешествие весной или в начале лета, если…
– Азия, мне очень жаль, – перебивает доктор Холлистер, медленно качая головой, – но Тэлон решил уйти. Он не хочет продолжать ваши отношения.
Мне кажется, меня ударила молния, и от шока и ужаса меня начинает слегка потряхивать. Я роняю сумочку и яростно цепляюсь за подлокотники кресла, в котором сижу.
– Что, простите? – переспрашиваю я, с усилием улыбаясь. – Это какая-то дурацкая шутка, да? Вы же не серьезно?
Я перевожу взгляд с доктора Холлистер на Ким и обратно, пытаясь найти в их лицах ответ.
– Боюсь, что все всерьез, – тихо отвечает она. – Не передать, как мне жаль, что приходится говорить тебе об этом. Для нас такое решение было не меньшим шоком.
– Нет. Это, наверное, какая-то ошибка, – уверяю ее я, все еще дрожа. – Я люблю его. И он меня любит.
– Да, ты права. Он правда тебя любит, – кивает она, соглашаясь.
– Тогда какого черта тут происходит? – требую я ответа, невольно повышая голос.
– Я могу сказать тебе только то, что хотел передать Тэлон – а именно: он считает, для тебя так будет лучше. Он не уверен, что в состоянии остаться с тобой в браке сейчас, в той ситуации, в которой оказался. Он пытается справиться со своими внутренними проблемами, о которых, боюсь, никогда не говорил с тобой откровенно. Мне кажется, он находится в состоянии сильнейшей депрессии и должен бы непременно обсудить свои проблемы со специалистом, у которого в таких вопросах гораздо больше опыта, чем у меня. Это особенно важно, учитывая его физическое состояние, но Тэлон категорически отказался.
– Что? – Я с трудом набираю в легкие воздух и чувствую, как по лицу начинают течь слезы. – Что за черт!?
Ким пододвигается ближе и кладет руку мне на плечо, но истерики уже не избежать.
– Вы что-то перепутали. Мы же так счастливы. Не спорю, у нас были проблемы. Но мы оба старались их решить.
– Я знаю, как сильно вы оба хотели, чтобы все получилось, Азия. За такое короткое время вам выпало немало испытаний на прочность, и я очень гордилась тем, как вы их преодолевали.
– Где он? Приведите его сюда. Что-то, наверное, случилось. Это не может быть правдой. Это ошибка.
– Боюсь, он уже ушел. Позвонил водителю, попросил заехать, забрать его. Я просила его остаться, чтобы обсудить все вместе с тобой, попробовать разобраться, но он был непреклонен. Он уже принял окончательное решение.
Сердце у меня в груди колотится словно бешеное, а по мере того, как ее слова доходят до моего сознания, на теле от ужаса выступает испарина. Будто это не слова, а кирпичи валятся на мою голову и забивают в нее реальность происходящего.
Он ушел.
Он оставил меня здесь.
Я делаю глубокий вздох и сжимаю голову руками.
– Ничего не понимаю, – тихо говорю я. – Тэлон ни разу не заикался о том, что хочет развестись. Даже наоборот, если припомнить. Мы занимались любовью вчера вечером. Даже два раза. Я не понимаю.
– Азия, мне очень жаль. Понимаю, для тебя это все – настоящий шок. Не знаю, поверишь ли ты, но ему тоже это далось очень непросто. Поэтому наш с ним разговор занял целых два часа. Он чувствовал себя ужасно.
– Тогда какого черта он так поступил?
– Он считает, что так будет лучше.
– Безумие какое-то! – Я в отчаянии запускаю руки в волосы. – Я отказываюсь это принимать, пока не поговорю с ним сама. Он никогда бы так со мной не поступил.
Доктор Холлистер в ответ поднимает со стола лист бумаги, исписанный почерком моего мужа.
– Он все расписал здесь и уже связался с юристом, чтобы начать бракоразводный процесс.
Кажется, меня ударили так, что дышать теперь совсем невозможно.
– Что?! – уже совершенно потеряв над собой контроль, кричу я. – Когда он это написал?
– Вчера.
Вчера? Какая бессмыслица. Вчера Тэлон показался мне немного притихшим, но, в целом, все было в порядке. Мы обнимались на диване, играли с Пикси, занимались любовью. Как он мог делать все это, зная, что сегодня собирается так со мной поступить.
– Это невозможно. Может быть, он вчера принял слишком много таблеток и был не в себе. Врачи продолжают пичкать его лекарствами, и, наверное, это они на него так повлияли. Я знаю Тэлона. Он бы никогда, ни за что так со мной не поступил.
– Возможно, ты права насчет лекарств, Азия. Часто люди не дают себе отчет о том, как сильно они на них действуют. Но Тэлон, пока был здесь, казался очень спокойным и уверенным в своих словах, а то, что он написал, очень взвешенно и тщательно расписано.
– Что он написал?
– Он попросил зачитать тебе его послание. – Доктор Холлистер надевает очки. – Во-первых, он дает тебе возможность остаться в доме еще на месяц, чтобы у тебя было достаточно времени собраться и найти другое жилье. Он попросил написать смс его кузену Лукасу, когда ты съедешь, и дать ему знать, что он может вернуться домой.
О боже, мне теперь негде жить. Он правда уже все решил.
– А где же он будет жить в это время?
– Этого он не сказал. Если ты не против, он хотел бы назначить тебе ежемесячное содержание в сумме четыре тысячи долларов. Деньги будут поступать напрямую на твой счет первого числа каждого месяца. Пятьдесят тысяч, которые положены ему за участие в проекте, он откладывает на отдельный счет для Пикси. На случай, если ей потребуется какой-то особый уход. Кроме того, он купил и оплатил пожизненную страховку для тебя и для кошки. Он хочет, чтобы ты оставила себе машину и забрала из дома все, что захочешь. Он не претендует ни на какие доходы от тех дизайнов, которые помогал тебе разработать. Также он открыл для тебя счет, на который положил двести пятьдесят тысяч долларов, чтобы тебе не пришлось жить в гетто, как он обещал. Это его слова, не мои. Еще здесь есть соглашение о неразглашении от его юриста, в котором говорится, что ты не имеешь права раскрывать никакие подробности его болезни в соцмедиа и прессе. И еще он попросил, чтобы ты оставила его фамилию.
– Вы шутите? – вырывается у меня истеричный вскрик.
Доктор Холлистер вздрагивает от неожиданности и роняет бумагу.
– Азия, я понимаю, как ты расстроена, и поверь, мне бы очень хотелось как-то смягчить удар. Его решение очень неожиданно. Я знаю, что ты его любишь, и знаю, что он тоже тебя любит. Я не должна бы этого говорить, но, если откровенно, я считаю, что его депрессия прогрессирует, и такое поведение ведет к саморазрушению. Я совсем не удивлюсь, если через несколько месяцев вы снова будете вместе. Из всех пар в рамках этого проекта у вас была самая глубокая, искренняя связь и самая настоящая химия.
Ким протягивает мне бумажную салфетку, я вытираю слезы.
– Вы думаете, мне от этого легче? Ну и что с того, что мы были прекрасной парой? Он ушел, а я осталась с дырой в сердце.
– Я бы хотела сказать больше, но ты знаешь, я обязана держать содержание его дневника и наших разговоров в тайне. Я могу помочь, только если Тэлон согласится, чтобы я помогла вам как паре.
– Ну разве это все не замечательно?! А я должна просто уйти отсюда с разбитым сердцем? И кучей денег, которые мне не нужны? И все? У нас чудесная жизнь. И для меня она не была игрой. Она не должна была закончиться так!
Они обе смотрят на меня с сожалением. Я понимаю, что веду себя глупо, поэтому вздыхаю, расправляю складки на блузке и поднимаю голову.
– Мне нужно знать что-то еще? Я хотела бы пойти домой. У меня много дел, которых я не ожидала.
– Да. Ты получишь чек на свои пятьдесят тысяч за участие в эксперименте по почте, а через пару дней придут бумаги от адвоката Тэлона. Если у тебя будут вопросы, всегда можешь позвонить мне.
– Спасибо. – Я поднимаюсь на ноги. – Простите, что накричала, и простите, что мы оказались неудачным экспериментом.
Мои собеседницы также встают. Доктор Холлистер обходит свой стол и обнимает меня.
– Мне очень жаль. Правда. И я очень надеюсь, что для вас двоих это еще не конец.
Я разворачиваюсь, выхожу из кабинета и, как только ступаю на парковку перед зданием, заливаюсь слезами. Едва усевшись в машину, звоню на его мобильный. Четыре гудка и звонок уходит на голосовую почту. Я пытаюсь успокоиться, перестать всхлипывать, пока жду, когда закончится приветственное сообщение.
– Тэлон… Я не представляю, что сейчас произошло. Ничего не понимаю. Не знаю, может, ты чувствуешь себя гораздо хуже, чем даешь понять окружающим, или у тебя просто депрессия… Что бы это ни было, мы обязательно разберемся. Я люблю тебя и не хочу тебя терять. Что бы ни произошло, мы справимся. Пожалуйста, позвони мне или приезжай домой. Так нельзя. Пожалуйста, поговори со мной. Я люблю тебя.
Я завожу машину и отправляюсь домой, настолько погруженная в свои мысли, что по пути дважды проезжаю перекрестки на красный свет, оба раза чудом избежав столкновения. Дрожа и плача, со скоростью сорок километров в час преодолеваю оставшийся пусть до дома.
Поставив машину в гараж, в ужасе обнаруживаю, что машины Тэлона в нем нет, то есть сюда моего мужа завез Макс, а потом он сам сел за руль и уехал. Доктор Холлистер же тем временем разбивала мне сердце.
Я еще раз набираю номер его мобильного, пока иду в дом, и снова звонок переводится на голосовую почту.
– Тэлон, ну правда, какого черта происходит? Почему ты так со мной? – Я с трудом сдерживаю слезы. – Ты же знаешь, как мне было больно, когда меня бросали родные, а сам ушел, не сказав ни слова. Пожалуйста, поговори со мной, скажи, что я сделала не так. Помоги все исправить. Я не хочу тебя терять и не хочу терять нашу семью. Я переживаю за тебя, в конце концов.
Я нажимаю кнопку отбоя и быстро осматриваюсь, надеясь найти письмо, записку, хоть что-нибудь. Ничего нет. Тишина вокруг. Единственное, что изменилось – из спальни исчезла его подушка и баночки с лекарствами.
Я как в оцепенении переодеваюсь в домашнюю одежду и спускаюсь обратно вниз.
Не может быть, чтобы это происходило на самом деле.
Сидя на диване, притрагиваюсь к мягкой кожаной обивке в том месте, где он сидел только вчера, обняв меня за плечи. Он предложил посмотреть кино. Секс тоже был его идеей – у меня на шее от его укусов до сих пор виднеются красные отметины как доказательство того, что мне все не приснилось. Почему он так поступил? Если отмотать назад и припомнить, то Тэлон вчера был немного другим. Не грубым, но как будто на грани отчаяния.
Ты всегда будешь моей.
Эти слова он прошептал мне во время секса. Что они могут означать? Что заставило его сбежать вот так, без объяснений? Может быть, он все еще наказывает меня за то, что я собиралась встретиться с Дэнни несколько недель назад? Бред какой-то. Стал бы он отказываться от всего, чего мы вместе добились, из-за такой глупости? Ничего не понимаю.
Я таращусь на телефон, как будто его можно заставить зазвонить одним взглядом.
Наверное, мне надо позвонить Лукасу. Он, возможно, что-то знает или может поговорить с Тэлоном вместо меня, убедиться, что с ним все в порядке. Лукас всегда хорошо ко мне относился. И Шторм тоже, и Эви. И Ашер. Но на что это будет похоже, если я позвоню кому-то из них и скажу, что Тэлон бросил меня и отказывается со мной разговаривать? Я ничего плохого не делала, но из-за того, как он меня бросил, чувствую себя виноватой. Только не знаю, в чем именно.
Я решаюсь отправить ему сообщение:
Я: Тэлон? Пожалуйста, поговори со мной.
Ответа нет, но сообщение прочитано.
Я: Тэлон, пожалуйста. Что происходит? Почему ты так поступаешь?
Прочитано. Ответа нет.
Я: Ты просто трус. Как ты мог так со мной поступить? Даже не попрощаться. Я для тебя все это время совсем ничего не значила? Ты хоть представляешь, каково это, услышать, что ты хочешь развод и уже ушел? Никогда тебе этого не прощу!
Прочитано. Ответа нет.
Я: Я знаю, что ты получаешь мои сообщения. Скажи что-нибудь. Пожалуйста.
Тэлон: Мне жаль. Это все, что я могу сказать. Пожалуйста, перестань писать и звонить мне. Мне очень жаль.
И это все? Ему жаль?
Яростно вбивая в окно чата очередное сообщение, я снова заливаюсь слезами.
Я: Зачем ты занимался со мной любовью вчера вечером? И делал вид, что все в порядке? Что за извращенные игры?
Тэлон: Это не игра. Пожалуйста, прекрати.
Я: Ты сволочь! Такой же, как все остальные. Заставил поверить тебе и раздавил меня, разбил мне сердце! Ненавижу тебя! Зачем я только тебя встретила!
Тэлон: Азия, перестань.
Я: Да что с тобой не так? Зачем ты говорил, что любишь меня? Зачем позволил вытатуировать твое дурацкое имя? И сам сделал тату с моим именем? Почему ты хотя бы поговорить со мной не можешь? Трус!
Тэлон: Просто не могу и все. Мне плохо и мне очень жаль.
Я: Что-то случилось? Ты мне что-то недоговариваешь?
Тэлон: Нет. Просто прекрати писать. Успокойся и забудь все. Найди хорошее место для жилья. Найди хорошего парня. Прости, что обидел тебя.
Я: Какого черта? Ты встретил другую женщину?
Тэлон: Нет. Все, хватит, голова болит. Не могу смотреть на экран, от него болят глаза.
Я: Тогда возвращайся домой, ложись в свою собственную кровать, я помассирую тебе виски. Думаю, это от лекарств ты сходишь с ума. Поедем вместе к врачу и со всем разберемся. Только возвращайся домой, и давай забудем, что это вообще происходило. Не сердись.
Тэлон: Ты только что говорила, что ненавидишь меня.
Я: Только потому, что расстроена. Я тоже схожу с ума. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты вернулся домой. Где ты? Хочешь, я приеду, заберу тебя? Можем даже не разговаривать. Я привезу тебя домой, ты приляжешь отдохнуть. Я сделаю тебе массаж, достану твой любимый бальзам. Все, что захочешь. Поедем к врачу. Все будет хорошо.
Тэлон: Азия, не надо так. Хватит задуривать мне голову. Все кончено.
Я: Задуривать ТЕБЕ голову? Что это значит?
Тэлон: Ничего не значит. Пожалуйста, прекрати. Я выключу телефон. Если ты не остановишься, я поменяю номер, чтобы мы оба перестали.
Я: Я не узнаю тебя. Ты как будто совсем другой человек.
Тэлон: У меня такое же чувство. Я отключаю телефон.
Я в такой истерике, что снова начинаю дрожать. Зубы в буквальном смысле стучат. Не понимаю. Ничего не понимаю. Он будто уснул одним человеком, а проснулся совсем другим. Может быть, его болезнь вызывает повреждения мозга или множественное расстройство личности? С Тэлоном серьезно что-то не так.
Следующие семь дней я живу на диване. Если это вообще можно назвать жизнью. Я плачу до изнеможения, пока не усну, встаю, только чтобы позаботиться о Пикси, пью сок и ем крекеры, игнорирую все звонки и сообщения, которые приходят от Кэт и Кимберли. Каждый раз, когда телефон издает звук, я вздрагиваю в надежде, что это Тэлон – но увы, ему я не нужна.
На восьмой день раздается пиканье электронного замка в холле, входная дверь распахивается, и я подскакиваю с дивана, надеясь, что это он.
– Кэт… Что ты тут делаешь?
– Ты отказываешься отвечать на мои звонки. – Она едва ли не нависает надо мной, качая головой и сжав губы. – Я, конечно, знаю, что произошло, и старалась дать тебе время и возможность успокоиться, но это зашло слишком далеко. Как твой самопровозглашенный ангел-хранитель, я обязана сделать все, чтобы не дать тебе скатиться в депрессию и угробить себя окончательно. – Она берет меня за руки и заставляет встать на ноги. – Посмотри на себя. Не надо так, Азия!
Я вздыхаю, потому что слез больше нет. Я дошла до той точки, когда плакать нет сил. В первые дни боль была нестерпимой, теперь она меня словно парализовала, и я не чувствую больше ничего.
– Он не хочет со мной разговаривать. Вообще. Не знаю, что я сделала не так, Кэт.
– Азия, я думаю, чувак сейчас совсем не в себе. И ты тоже сходишь с ума вслед за ним. Я хочу, чтобы ты сейчас пошла наверх, приняла душ, пока я найду тебе что-нибудь поесть. Я не позволю тебе снова разрушить собственную жизнь. Мы это уже проходили, помнишь?
– Я ничего не хочу.
– Мне все равно, хочешь ты или нет. У меня в сумке список из пяти таунхаусов, все очень симпатичные и недалеко отсюда. Мы завтра их все посмотрим. Тебе нужно убраться из этого дома подальше.
Я молча смотрю на нее. У меня нет желания ни есть, ни мыться, ни уходить из нашего дома. Как нет желания дышать и жить.
Все что мне нужно – Тэлон.
