Текст книги "Тэлон (ЛП)"
Автор книги: Кериен Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
Глава 29
АЗИЯ
Двадцать дней. Я вычеркиваю последний день из своего календаря, широко улыбаясь, как настоящий победитель. Мы справились. Мы пережили разлуку без ссор, обид и новых фотографий с девушками, способных вогнать меня в очередную ревно-истерику. Я нами горжусь.
Закрываю дневник и убираю его на привычное место в углу кухонного островка, а потом подхожу к шкафчикам, чтобы налить себе чашечку кофе. Направляясь к холодильнику за любимыми ароматизированными сливками, подскакиваю чуть ли не до потолка и взвизгиваю, непроизвольно размахивая руками, как безумный ниндзя.
Он стоит в дверном проеме в черной футболке с длинными рукавами и в потрепанном цилиндре, скрестив руки на груди. Под глазами у него размазанные следы от черной подводки, но, несмотря на в целом странноватый внешний вид, выглядит он невероятно сексуально.
– Боже мой! – взвизгиваю я, подбегаю к нему и бросаюсь на шею. – Почему ты не сказал, что доберешься так рано?
– Хотел сделать тебе сюрприз, – улыбается Тэлон, убирая волосы от моего лица и целуя в щеку. – И потом, мне хотелось просто посмотреть на тебя пару секунд. – Он пробегает взглядом по моему телу, а потом заглядывает в глаза. – Что ты там собиралась сказать мне в лицо? – прищуривается молодой человек, проводя пальцем по моей нижней губе.
Боже, держите меня! Обожаю, когда он так делает. Как зачарованная, не отвожу взгляд от его пытающих глаз. И сейчас не помню даже, как меня зовут, не говоря уже о том, чтобы вспомнить, что собиралась сказать ему. После некоторых размышлений в голове наконец мелькает догадка.
– Ты – рулевой моего сердца, – осторожно говорю я, и он на секунду закрывает глаза, прежде чем наклониться и поцеловать меня. Губы у него такие мягкие, и пахнет от него сладкой жевательной резинкой. Он обнимает меня за талию и крепко прижимает к себе, а я удовлетворенно вздыхаю, вбирая в себя его прикосновения, запах и тепло. Все мои чувства оживают, когда он рядом, все становится на свои места.
– Определенно, это лучшее, что мне доводилось слышать в жизни.
– Рада слышать. Я жутко по тебе скучала. Это были самые трудные двадцать дней в моей жизни.
– Нам нужно наверх. Немедленно.
Мы едва ли не наперегонки несемся в спальню, где он тут же опрокидывает меня на кровать, судорожно стаскиваем друг с друга одежду, жадно целуемся, и мне все мало его прикосновений, хочется прижиматься к нему каждой клеточкой тела. Я опускаю руки вниз и сжимаю в ладонях его мускулистую задницу. Хотя это не задница – это совершенство. Ему бы позировать для рекламы приседаний.
Тэлон отрывается от моих губ и начинает медленное, завораживающее путешествие вниз по моей шее, к груди. Зубами он слегка задевает чувствительную кожу сосков. Сначала один, а потом другой мой сосок исчезают у него во рту, а его рука уверенно опускается вниз и настойчивым движением раздвигает мои бедра. С моих губ срывается стон, как только он прикасается ко мне и проталкивает палец внутрь моих складочек, упираясь в ту самую точку, стимуляция которой вполне способна свести меня с ума. Я судорожно сжимаю бедра, мертвой хваткой удерживая на месте его руку, и бесстыдно трусь о нее.
Немного подразнив меня пальцами и языком, Тэлон ловко переворачивается и ложится на спину, так что я оказываюсь сверху.
– Садись на меня! – требует он. – Хочу видеть тебя всю.
Боже, этот голос! Одни только звуки его голоса заводят так, что внутри все трепещет.
Меня не нужно долго уговаривать. Я беру в руку его член, направляю точно по адресу и медленно опускаюсь на него. Тэлон со стоном выдыхает и, взявшись за мои бедра, притягивает меня к себе, проникая глубже.
– Черт! Как я по тебе скучал! – снова выдыхает он, проводя ладонями вверх по моему телу, к груди. – Сегодня ты главная. Контролируй процесс так, как тебе вздумается.
Понятия не имею, как нужно контролировать процесс, и тем более как контролировать чужой член.
Заметив мою неуверенность, он опять опускает руки вниз и берет меня за талию, легонько направляя вверх и снова вниз.
– Расслабься. Делай, как тебе больше нравится: глубже, быстрее или спокойнее. Я весь твой.
– Закрой глаза.
– Господи боже, Аз…
– Ну пожалуйста! – Не смогу ничего сделать, если он будет на меня смотреть. У меня и без того полно комплексов, а так еще и буду думать о том, как нелепо выгляжу.
– Ладно. Как хочешь, только не останавливайся, а не то я свихнусь! – сдается он, закрывая глаза, а я начинаю смеяться. Он такой милый!
– Прекрати хихикать и сейчас же начинай двигаться, или я займусь другим твоим местом, которое как раз не требует визуального контакта.
Ой-ей!
Тэлон, не открывая глаз, крепко сжимает в ладонях мои руки, и я начинаю наконец двигаться.
– Супер… не останавливайся, – шепчет он.
Его дыхание становится быстрее и легче по мере того, как я ускоряю темп и опускаюсь все глубже, из-за чего от резких движений иногда становится немного больно, но чувствовать его так тесно внутри себя слишком приятно, чтобы остановиться хоть на секунду. Ничего не изменилось. Близость, которая возникла между нами до его отъезда, никуда не делась.
Он медленно открывает глаза и притягивает меня к себе для долгого влажного поцелуя, сжимает в ладонях мои ягодицы и направляет меня. В этом положении клитор приятно трется о его мускулистый живот. Тэлон собирает в кулак мои волосы, обнажает шею и впивается в нее губами.
Я всхлипываю и прижимаюсь к нему, а он опускает голову и тянется губами к моей груди. Быстрые движения его влажного горячего языка словно электрическим разрядом отдаются в моем теле, и я теряю контроль над происходящим, судорожно вжимаясь в него бедрами, вздрагивая и чувствуя, как он бьется внутри меня.
Спустя пару мгновений он отстраняется, заставляя меня выпрямиться. Его глаза горят желанием и страстью, но он просто лежит и наблюдает за моими движениями, иногда откидывая назад голову и резко выдыхая.
Только когда я начинаю кончать, он опять притягивает меня к себе на грудь, крепко обнимает и прижимается губами к моим.
– Никогда не проси меня не смотреть на тебя, Аз, – шепчет он мне на ухо чуть позже, когда мы лежим, обнявшись под одеялом. – Я люблю на тебя смотреть.
– Прости. Просто мне было… неловко. Я как будто вся на виду.
– А мне именно это и нравится. Я люблю твое тело, не стоит его стесняться.
Он любит мое тело. Почему он так легко говорит это, но не может сказать, что любит меня?
– Я тоже люблю твое тело.
– И ты сама знаешь, как сильно я люблю твои безумно красивые глаза. – Он целует меня в макушку и крепче прижимает к себе. – Скучал по твоему запаху, – вздыхает он. – И по нашей кровати. И по этим простыням. Ненавижу этот гребаный автобус.
Теперь он и глаза мои любит. Ну почему нельзя сделать еще один крошечный шажок вперед и просто любить меня?
– Сделаешь мне завтра капкейки? Твои капкейки – мои самые любимые!
– Конечно, – вздыхаю я, едва удерживаясь, чтобы не выказать своего разочарования.
«Ну черт возьми! Хватит уже любить все что под руку попадется, и просто люби меня», – мысленно умоляю я.
Но он молчит. Привычно прижав свою большую ступню к моей, Тэлон засыпает, а я все лежу без сна, снова и снова прокручивая в голове хэштэг под его постом, надеясь, что это все же что-то да значит.
#Любовь
Глава 30
ТЭЛОН
– Он такой большой, – неуверенно говорит она, широко распахнув глаза, и, сморщившись, пытается отвернуться.
– Тебе кажется. На самом деле он вполне обычных размеров.
– Неправда. Он огромный! И острый. Мне кажется, когда я делала это в прошлый раз, он не был таким большим.
– Постарайся расслабиться. – Я беру ее маленькую ладошку в руку и слегка сжимаю. – Подумай о чем-нибудь отвлеченном, и даже не заметишь, как все закончится.
– Ты шутишь? – с недоверием переспрашивает она. – Это невозможно.
Лукас смотрит на меня с усмешкой, а Азия продолжает истерить, сидя в кресле. Я облокачиваюсь на стол и качаю головой. Как чувствовал, что она перепугается, когда дело дойдет до иголок.
– Азия, если ты боишься, я не буду ничего делать. Я так не работаю. Тату бьют, только когда очень хотят, – ласково прерывает нас Лукас. – Если тебе страшно, ты будешь дергаться, и я могу напортачить. Ты нужна мне спокойная и собранная.
– Я очень хочу татуировку. Просто этот инструмент слишком острый и чересчур шумный.
– Детка, поверь мне, все не так страшно, как кажется. И это не так больно. Скорее, неприятно.
– Рейн! – кричит Лукас в сторону зоны ресепшен за портьерой. – Принеси мне успокоительные капли.
Спустя несколько минут к нам заходит моя сестра и несет стакан воды и маленькую бутылочку из коричневого стекла.
– Что это? Не вздумай опоить мою жену какой – то наркотой!
– Это легкое натуральное успокоительное, – закатывает глаза Рейн. – В большинстве случаев его бывает достаточно.
– А это безопасно? – Я подозрительно щурюсь.
– Да, Тэл. Абсолютно безопасно. Мы не идиоты.
– Ладно. Просто хотел убедиться. Не люблю, когда мою жену накачивают какой – то херней.
– Какой ты придурок! – Она добавляет несколько капель средства в стакан с водой и протягивает его Азии. – Пей маленькими глоточками. Оно поможет тебе не нервничать. – Сестренка еще раз переводит взгляд с Азии на меня и обратно. – И очень не советую тебе брать его с собой в роддом, если когда-нибудь соберетесь завести детишек.
– Обещаю, что тщательно взвешу все «за» и «против», прежде чем приму это важное решение. – Азия смеется и отпивает глоточек из стакана.
– Эй, если мы когда-нибудь решимся на детей, я буду все время находиться рядом, следить, чтобы никто не вздумал подменить моего ребенка. Слышал, такая херня довольно часто случается.
– Может, лучше заведете для начала щеночка? – советует Рейн. – Потренироваться и все такое.
– У нас уже есть кошка, которая зовет меня папой, так что я уже тренированный.
– Так значит, у вас живет говорящая кошка? – подняв брови, с сарказмом интересуется Лукас. – А шляпку она, случайно, не носит?
– Нет, за нее разговаривает Азия. И, отвечая на твой вопрос, – да, она носит шляпы. И платья тоже.
– Тогда точно надо наведаться к вам в гости. – Моя сестра заливается хохотом.
– Добро пожаловать в любое время, Рейн. У нас полно места, приезжай на несколько дней, если будет желание, – приглашает Азия.
– Может, поймаю тебя на слове. Я сейчас живу у Ба, и, конечно, обожаю ее, но иногда мне хочется немного от нее оторваться. Она меня постоянно кормит. Я скоро стану толстой, как кит.
Азия откидывается на спинку кресла и немного приспускает джинсы, а Лукас тут же начинает работать, набивая мое имя на ее бедре. Хорошо, что я могу полностью доверять своему кузену, потому что, откровенно говоря, ревную, глядя, как другой парень прикасается к телу моей жены.
– Продолжай потихоньку пить воду, это тебя немного расслабит, – советует Рейн перед тем, как вернуться на свое рабочее место, на ресепшен.
– Ты в порядке, Мармеладка? – спрашиваю я.
– Да, жжет только немного, – в ответ корчит рожицу она. – Твоя сестра – настоящая красавица, Тэл. Может, предложим ей попозировать на съемках новых моделей для веб-сайта? Не бесплатно, конечно. И, может быть, еще возьмем Кензи? Не понимаю, зачем нам искать моделей, когда в твоей семье есть две девушки-красотки, и, мне кажется, они будут не против побыть моделями.
– Она права, – соглашается Лукас. – Отличная идея.
– А вы двое могли бы позировать на съемках мужской одежды, – радостно добавляет Азия.
– Мы? Серьезно?
– Конечно. Вы оба – красивые молодые люди. Разумеется, при таком раскладе парные фото сделать не получится, нужны парни не родственники. Но для фото поодиночке, думаю, ты и Лукас прекрасно подходите.
– Я не против, – заявляет Лукас.
– Я правильно понял, ты только что сказала, что мой кузен – красивый? Прямо мне в лицо?
Щеки у Азии тут же заливаются яркой краской:
– Да, но мне…
– Не нервируй ее, пожалуйста! – бросает на меня сердитый взгляд Лукас.
– Я просто пошутил, – успокаиваю девушку, наклоняясь и целуя ее в лоб.
Я пока еще немного в шоке от того, что Азия решилась сделать татуировку. И был уверен, что она в последний момент передумает, потому что набить на себе имя мужчины для нее – серьезный шаг. Она же хочет быть на сто процентов уверена в правильности каждого своего действия. Поэтому наш визит в студию сегодня означает, что она как минимум на девяносто девять процентов убеждена, что мы после завершения проекта останемся вместе.
Думаю, я и сам не осознавал, что возвел парочку стен, в глубине души опасаясь того, что в один прекрасный день она решит забрать кошку и сбежать от меня куда подальше, вместо того чтобы разбираться с моими бесконечными закидонами.
Во время турне было несколько моментов, когда я начинал серьезно переживать, захочет ли она остаться со мной, особенно когда она нервничала и волновалась из-за того, что я не мог позвонить или написать ей. Очень жаль, что ей приходится жить вот так, в постоянных сомнениях о серьезности моих намерений, но я не представляю, как еще можно исправить ситуацию, чтобы она чувствовала себя уверенно, кроме как попробовать заслужить ее доверие. Мне и самому непросто от мысли, что во время каждого звонка издалека придется успокаивать ее и убеждать, что все хорошо, ничего не случилось. Не хочу каждый раз тратить первые пятнадцать минут разговора на ремонтно-исправительные работы.
– Эй, прием? Чувак, ты меня слышишь? – отвлекает меня Лукас, слегка ударяя ногой в кроссовке о мой ботинок. – О чем задумался?
– Прости, отвлекся.
Он меняет иглу на машинке для тату и переспрашивает еще раз:
– Просто хотел узнать, не согласитесь ли вы приехать к нам на день Благодарения? Мы с Айви подумали, что было бы неплохо собраться маленьким кругом. Будем только мы, дети и вы. А на Рождество все вместе поедем к бабушке.
Поворачиваюсь к Азии, которая, радостно улыбаясь во все тридцать два зуба, кивает головой в знак согласия. Помнится, она говорила, что ни разу не праздновала день Благодарения и Рождество как полагается, в кругу семьи. Вообще никогда, а значит, ей предстоят по-настоящему приятные, непривычные деньки.
– Ладно, мы с удовольствием к вам приедем, – отвечаю я на вопрос Лукаса.
Пока Лукас не видит, Азия посылает мне воздушный поцелуй, и мое бедное сердце опять тает, как кусочек масла в тарелочке горячей каши.
Я сам впервые за долгое время не проведу праздники, напиваясь эгг-ногом и обкуриваясь. Все оставшееся время, пока Лукас дорисовывает тату на бедре моей жены, я мысленно составляю список всех традиционных праздничных дел.
Огроменная елка. Куча гирлянд по дому и во дворе. И море подарков для Азии и Принцессы.
Ах да, и еще веточки омелы! Омела должна быть по всему дому!
Глава 31
АЗИЯ
– Хм, я уверена, что омела означает поцелуй, а не минет, – продолжаю доказывать я и, многозначительно приподняв бровь, смотрю прямо на него.
– Нет, совершенно точно минет. Я проверял. Санта Клаус изменил правила в прошлом году. – Тэлон стоит на стуле, в арке между столовой и гостиной, прилаживая, кажется, уже десятую декоративную ветку омелы. Кроме омелы мы накупили кучу еловых венков, разнообразные украшения, трехметровую елку, гирлянды, свечи и несколько аниматронных фигурок оленей и эльфов, чтобы расставить на лужайке перед домом. После двух дней непрерывных работ по украшению дом выглядит чрезвычайно празднично.
Пикси сидит под елкой и осторожно трогает лапкой низко висящую игрушку, очевидно, завороженная блеском и своим отражением.
– Она наверняка опрокинет эту елку, как считаешь?
Я поднимаю кошечку на руки и усаживаю на красную бархатную подушку дивана.
– Нет, она слишком маленькая, чтобы ее опрокинуть, и вряд ли будет на нее лезть. Ей просто нравится именно этот шар.
Тэлон уже положил под елку несколько подарков, все красиво упакованы. Я раньше не особенно радовалась приходу зимы и Рождеству, потому что в моей семье было нечего праздновать, но мне нравилось гулять по Мейн-стрит, рассматривать разукрашенные огоньками витрины и новогодние елки. Когда у меня наконец-то появилась собственная квартира с телевизором, то я смотрела все подряд рождественские мультфильмы и кино, которые показывали в праздники. Любовь, счастье, радость и вообще все, что связано с этим праздником, захватывали меня без остатка.
Мой муж, видимо, решил намеренно сделать все, чтобы наше первое Рождество было волшебным во всех отношениях. Если бы кто-то сказал мне, что он окажется таким, когда я увидела его в первый раз, по пути к алтарю несколько месяцев назад, я бы ни за что не поверила. Иногда я думаю о том, был ли он всегда таким и просто умело скрывал эти свои милые, нежные черты характера глубоко внутри, или изменился, чтобы меня порадовать. В любом случае я счастлива и лелею каждый момент этого счастья.
Он спрыгивает со стула и задвигает его обратно на место у обеденного стола, а затем становится точно под омелой и ждет. Я подхожу к нему, улыбаясь, становлюсь напротив, целомудренно сцепив руки за спиной, и невинно хлопаю ресницами.
– Думаю, прямо сейчас я соглашусь на старый добрый поцелуй, поскольку нам скоро уходить. – Тэлон пальцем приподнимает за подбородок мое лицо и нежно целует, приобняв за плечи. В следующее мгновение он слегка касается моих губ языком, побуждая приоткрыть рот, и вот я уже слышу тихий стон сквозь затуманенное от страстных поцелуев сознание. Приподнимаю край его мягкой фланелевой рубашки и провожу пальцами по его плоскому, мускулистому животу, чувствуя, как напрягаются мышцы от моих прикосновений.
– Может быть, забьем на рождественский ужин и останемся дома? – улыбается он, прервав на секунду поцелуй. – Технически, у нас пока еще медовый месяц, пусть даже и без каникул. Все всё поймут, я уверен.
– Нет, не думаю. Все нас ждут. – Я качаю головой.
Мы собираемся в гости к бабушке на ужин, который, судя по тому, что я слышала, представляет собой важное традиционное семейное мероприятие. На него собирается вся семья, готовится огромное количество еды и десертов. Эви рассказывала мне, что в прошлом году отлично провела там время со Штормом. Он привел ее в качестве своей гостьи, когда они еще не были парой.
– Ты права. Но я хочу сначала подарить тебе кое-что. – Он подходит к елке и берет самую маленькую коробочку, завернутую в блестящую красную бумагу с серебристой лентой.
– Он такой красивый, жалко открывать, – протестую я.
– К чертям упаковку. Открывай скорее.
Дрожащими от волнения руками я медленно снимаю обертку с коробочки, растягивая удовольствие от его первого подарка. Не представляю, что он мог для меня приготовить. Зная его и многочисленные грани его личности, от коробочки можно ожидать все, что угодно – от секс-игрушки, кляпа, например, до чего-то совершено восхитительного.
Под бумагой обнаруживается маленькая коробочка, обтянутая черным атласом. Я бросаю на Тэлона еще один быстрый взгляд, прежде чем приподнять крышку, и таю, заметив, что он улыбается, как чеширский кот.
И да, подарок восхитительный! В горле у меня тут же встает комок, и я прижимаю к губам ладонь.
– Тэлон… Где ты это нашел?
– Заказал специально для тебя у какой-то девчонки на Etsy.com. Нравится?
Нравится – совершенно не то слово. Я осторожно прикасаюсь пальцами к серебристой цепочке с кулоном в виде прозрачного шарика, в котором застыли три семечки одуванчика с крошечными парашютиками. Кажется, что они все еще движутся, вечно летя по воздуху.
– Боже мой, Тэлон! Мне очень-очень нравится! Просто нет слов!
Он вынимает цепочку из коробки и надевает ее мне на шею, осторожно застегивает маленький замочек, а затем расправляет мои волосы по плечам.
– Я запомнил, как ты говорила, что одуванчики – это послания с любовью. Теперь у тебя всегда будет такое от меня, даже когда сам я где-то далеко. Так что, если не отвечу на звонок или пропущу сообщение, у тебя есть напоминание о том, что я всегда о тебе думаю, все время, черт побери, даже если занят или веду себя как мудак.
Я опускаю взгляд на украшение у меня на груди. Это самый чудесный подарок, что мне когда-либо дарили. Часть меня хочет поскорее спрятать его в укромном уголке нашей спальни из страха, что, если я буду его носить, то он сломается, и эти три милых символа, которые для меня значат так много, пропадут.
– Очень красиво! – Я обвиваю руками его шею и целую в губы, а потом прижимаюсь щекой к его груди, крепко сжимая в объятиях. – Не знаю, что бы я без тебя делала, – тихо говорю я.
– Эй, вообще-то предполагалось, что цепочка тебя обрадует, – поддразнивает он, ласково гладя меня по волосам. – И с чего ты вдруг задумалась о том, что бы делала без меня? Никуда тебе от меня не деться. Я тут надолго.
Я еще несколько мгновений прижимаюсь к нему, потом размыкаю объятия.
– Хочешь сейчас открыть один из своих подарков?
– Нет, я хочу открыть их все завтра, как когда был маленьким ребенком, но вместе с тобой. И, если честно, нам пора выезжать. Ба будет переживать, если мы опоздаем.
Я иду следом за ним в холл, где он достает из шкафа мое пальто и придерживает его, помогая мне одеться, а затем натягивает свою старую, явно много видавшую на своем веку кожаную куртку. Это моя любимая куртка, потертая и мягкая, и Тэлон выглядит в ней как настоящий сорвиголова.
– Готова, Мармеладка? – Он поднимает три огромных бумажных пакета, набитых подарками для его родных.
Я, улыбаясь, киваю, хоть и нервничаю немного про себя, потому что это мое первое настоящее Рождество с мужем в по-настоящему семейном кругу.
Дом бабушки украшен к празднику, совсем как в кино, и битком набит людьми. Родители Тэлона, все его братья, Лукас и Айви с детьми, Вэндал, Кензи, Эви, Рейн и даже огромная, пушистая как медвежонок, собака Шторма – все сегодня здесь.
Поздоровавшись с Ба и Арией, Тэлон тащит меня в гостиную, где все болтают и смеются, угощаясь закусками в преддверии ужина. Он усаживается перед камином прямо на полу, притягивает меня к себе и обнимает сзади за талию. Здорово, что он не стесняется выражать свою привязанность на людях. Его мама, видимо, тоже обращает на это внимание и улыбается мне с другой стороны гостиной. Я почти уверена, что по окончании проекта у нее появится доступ к нашим с Тэлоном дневникам, и очень надеюсь, что ее чувства ко мне не изменятся после того, как она прочтет мой. Я ценю ее доброе отношение. Остается лишь надеяться, что она сделает скидку на то, что я кипятилась и причитала в своих записях только от расстройства и разочарований.
Нико, пес Шторма, устраивается рядом с нами, и я рассеянно поглаживаю его крупную мохнатую голову, осматривая комнату и находящихся в ней людей. Все кажутся такими счастливыми. До чего же невероятное чувство – оказаться в кругу людей, которые любят друг друга, а не орут во все горло, пытаясь обидеть и оскорбить, как это было в моем непутевом семействе. Мое внимание захватывает Ашер, сидящий в одиночестве в углу. Он не выглядит таким же счастливым, как остальные. По всей видимости, он ощущает мой взгляд, так как поворачивает голову в мою сторону и какое-то мгновение смотрит прямо на меня, а потом подмигивает и улыбается. Я улыбаюсь ему в ответ, и сердце начинает стучать чуточку быстрее. Есть в нем что-то завораживающее, некий магнетизм, словно смотришь на поблескивающую рябь темного озера перед тем, как нырнуть, пытаешься угадать, глубоко ли оно, а непонятная сила все равно тянет тебя сделать шаг. Интересно, почему его жена сегодня не здесь и почему никто никогда не упоминает ее имя?
После ужина мы обсуждаем с Кензи и Рейн идею насчет того, чтобы они позировали для съемки новых моделей одежды, которые мы разработали вместе с Тэлоном. Идея им нравится, они даже в восторге от нее. Мы договариваемся, что Лукас с Тэлоном примерят мужские модели, а Рейн предлагает договориться со своими знакомыми симпатичными парнями. Она считает, что те будут не против поучаствовать в съемках в качестве партнеров для нее и Кензи, если мы решим сделать парные фото. Мне кажется, это будет неплохо для сайта. Странно, что у девушек нет молодых людей, они обе настоящие красавицы и при этом очень милые.
– Пора открывать подарки! – неожиданно объявляет бабушка, и все тут же принимаются раздаривать их друг другу, а после по очереди открывать перед всеми. Семейные традиции – это здорово! Очень весело смотреть, как каждый открывает подарки. Иногда они чрезвычайно забавные, как, например, надувная девушка, которую Вэндал подарил Мике. Мне тоже достается куча подарков ото всех, и я растрогана до слез, когда открываю их под возгласы и смех окружающих. Несколько раз Тэлон наклоняется, чтобы чмокнуть меня в щеку, словно напоминая, что понимает, как важно для меня быть частью большой семьи.
Когда Тэлон, извинившись, отлучается на минутку в ванную, его мама подходит ко мне и присаживается рядом.
– Вы двое кажетесь такими счастливыми, я боюсь, что сейчас прыгать начну от радости!
– Спасибо… Нам правда хорошо вместе.
– Ты его любишь, – Она понимающе улыбается. – По тебе это сразу видно. Ты вся светишься.
– Может, она беременна. – Влезает в разговор Шторм, сидящий на диванчике в паре метров от нас. Ему тут же прилетает локтем в бок от Эви, которая виновато шепчет мне: «Прости!»
– Я не беременна, – отвечаю я, подобрав, наконец, челюсть с пола. – Я просто счастлива.
– Малышу мы тоже будем рады, – подбадривает Ария.
– Мы к этому пока не готовы, – признаюсь я. – Но, да, я в него влюбляюсь. Устоять было невозможно.
– Я так и знала! Доктор Холлистер будет в восторге!
– Что ты такого знала? – интересуется вернувшийся из ванной Тэлон, усаживаясь рядом со мной на свое место у камина.
– Ничего, – быстро отвечаю я.
– Мам, не вздумай вытягивать из нее подробности о проекте. Ты сама говорила, что это не по правилам.
– Я и не пыталась! Просто сказала, что вы оба кажетесь очень счастливыми. Мне нельзя порадоваться? Мой ребеночек наконец повзрослел и остепенился!
– Мам, это же я твой ребеночек, а не он! – возражает Рейн, картинно закатывая глаза к потолку. – Честное слово, мне иногда кажется, что я у вас приемная нелюбимая дочь!
– Ну что ты, милая. Тэлон – мой малыш, а ты – моя малышечка! Не разводи драму.
– Да ну вас! Десерт скоро будет?
– Да, пожалуй, с детишками лучше не спешить, – шутит Ария, повернувшись в мою сторону. – Ну или заведите только одного.
– Мам, прекрати! Ты ее напугаешь!
***
– Что случилось с вашим медовым месяцем? – спрашивает Шторм, когда Ария уходит на кухню помочь бабушке.
– Случилось турне, – отвечает Тэлон. – А теперь еще одно, мы же уезжаем на следующей неделе, так что, думаю, мы пока отложим. Может быть, соберемся куда-нибудь весной, правда, Мармеладка? – Он прикасается к моей руке. – Мне в любом случае не особенно нужен отпуск, оплаченный проектом. Я предпочитаю поехать куда захочется, оплатить отпуск самостоятельно и не писать потом отчет о нем. Это слишком личное, как считаешь? Пусть идут ко всем чертям.
– Да, я бы тоже не согласился, – кивает, соглашаясь, Шторм. – Вся эта ситуация очень странная. Хотя, надо сказать, сработало как надо. По крайней мере, ты не встрял на полгода с какой-нибудь неважной подругой, которая тебе даже не нравится. Это был бы отстой года!
– Это точно. Но мы счастливы, и мне наплевать, каким именно образом все началось. Остается только дождаться момента, когда можно будет не рассказывать обо всем психологу и не нужно будет документировать каждый аспект нашей жизни.
– Да, похоже, это безумие сработало. Вы двое отлично друг другу подходите. Как мы с Эви. У нас тоже в начале не все было гладко. Может быть, не самое удачное начало – гарантия успешных отношений? Конечно, быть таким же неотразимым красавцем, как я, тоже не помешает.
– Прости, бро, но я гораздо неотразимее тебя! Не хотел тебя расстраивать, но…
Мы с Эви переглядываемся и начинаем хохотать, хотя знаем обе из первых рук, что парни правы. Они оба неотразимы. Ни я, ни она не имели ни малейшего шанса устоять и не влюбиться. Они как девчачий криптонит.
