Текст книги "Лукас (ЛП)"

Автор книги: Кериен Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Почему ты удивляешься? – он смотрит на меня с улыбкой. Той самой, от которой я моментально словно превращаюсь в желе.

Я качаю головой в изумлении, пока мы усаживаемся рядом, и Лукас накрывает нас пледом. На улице холодно, но я не мерзну благодаря жару от камина и пледу, в который мы укутались, не говоря уже о тепле его тела, когда он так близко.

– Здесь… здесь так… романтично, – оглядываюсь вокруг я, – и ты очень внимателен. Делаешь вещи, о которых большинство мужчин не задумываются.

– Я хотел посидеть с тобой под звездами.

Сердце сжимается. Неужели это все взаправду? Он вообще настоящий? Хотелось бы верить. Мне просто необходимо верить, что Лукас настоящий.

– У меня есть для тебя кое-что, – говорит он, нагнувшись, и достает маленькую коробочку.

– Что? Это мне? – удивленно заикаюсь я. Он приготовил для меня подарок? Серьезно?

– Открой.

Я беру коробочку в руки, не решаясь открыть ее. Не помню, когда в последний раз мне делали неожиданный подарок.

– Зачем? Тебе не следует покупать мне подарки.

– Почему нет? Я хотел тебе что-нибудь подарить, поэтому кое-что для тебя сделал.

– Ты уже подарил мне рисунок. – В этой крошечной коробочке точно не еще один рисунок. Скорее, эта коробочка для украшения.

– А сейчас дарю еще что-то. Открывай уже.

Я открываю маленькую красную коробку, отодвигаю тонкую оберточную бумагу внутри нее и обнаруживаю серебряную цепочку, на которой висит подвеска – крошечная вилочка.

– Лукас! О боже, какая прелесть! – Улыбаясь, я достаю украшение из коробки. – Ты сам сделал?

Он забирает цепочку из моих рук и нежно надевает ее мне на шею, отодвинув в сторону волосы, после чего застегивает замочек.

– Я сделал только маленькую вилку, – признается он.

– Спасибо. Мне очень нравится. – Я обнимаю его. Мне теперь никогда не захочется ее снимать. Его обаяние все неотразимее и неотразимее.

Молодой человек разворачивается ко мне, прислонившись спиной к большой подушке, лежащей на подлокотнике дивана, и, найдя под пледом мою ладонь, сплетает пальцы с моими.

– Ты веришь в родственные души? – Его голос низкий и тихий, с легким оттенком сомнения, как будто он боится услышать мой ответ.

И тут я осознаю, что Лукас не принадлежит этому времени и этому месту. Он Рыцарь. Прекрасный принц. Воин. Викинг. Один из тех мужчин, что сражаются за любовь до скончания века. Тот, что увезет прекрасную даму далеко-далеко на своем коне и будет страстно любить ее на свежей траве. Мужчина, который берет то, что хочет, и навеки делает это своей собственностью. Мужчина, который не боится мечтать или верить в то, что нельзя увидеть, а можно только почувствовать. Его сердцу нет места в нашем времени, когда люди уже не живут во имя любви и не верят, что она может преодолеть все.

А я? Кто я? Я не знаю.

Маленькой девочкой я мечтала о сказочной любви, как и все. Мечтала о любви, которая будет длиться вечно. Представляла букеты цветов без особых причин, а просто чтобы сказать: я люблю тебя. Фантазировала о волшебном предложении, выйти замуж и прекрасном свадебном платье. Впрочем, в реальной жизни ничего этого не бывает. По крайней мере, в моей не было. Конечно, у меня были счастливые моменты, но волшебных не было никогда. До сих пор.

Мечтательно вздохнув, я поднимаю глаза на звезды в темном зимнем небе.

– Мне нравится понятие родственных душ, – наконец отвечаю я, сжимая его руку. – Мысль о том, что есть на свете кто-то, кто любил тебя раньше, любит сейчас и будет любить снова и снова? Это очень глубокое понятие, но, боюсь, к сожалению, такое случается только в кино и книгах.

Он притягивает меня к своей груди и обвивает рукой мою талию. Высвободив другую из моей, он проводит ладонью по моей руке, плечу и обнимает меня за шею, заставляя поднять голову так, чтобы можно было смотреть прямо в глаза.

– Может быть. – Нежный поцелуй в губы. – А может быть, и нет. – Его губы снова прикасаются к моим и в этот раз медлят.

– Если родственные души существуют, я хочу, чтобы ты был моей, – шепчу я, на мгновение оторвавшись от его губ.

И это правда. Я на самом деле очень этого хочу. Может быть, это именно то чувство, которое мы оба отмечаем раз за разом… та искра, замирание сердца, странное немедленное узнавание, чувство, что мы уже были знакомы. Тихий стон вырывается из его горла, он еще ближе притягивает меня к себе, соскользнув вниз с подлокотника, и теперь я уже полностью лежу на нем сверху. Он накрывает нас пледом, находит губами мои губы и жадно целует. Его руки медленно скользят по моему телу, давая мне возможность привыкнуть к прикосновениям. Развернувшись, чтобы мы оба теперь лежим на боку, он перемещает мою ногу на свою талию и скользит ладонью по моему бедру наверх, к моей попе, прижимая меня к своему телу, и я чувствую его напряженный член сквозь ткань джинсов. Сердце стучит все быстрее, когда я прикасаюсь к его груди, обнаженной в вырезе рубашки и, наклонившись, целую его в этом месте.

– Расстегни мою рубашку, – слышу я его шепот, его тяжелое дыхание. Дрожащими пальцами я расстегиваю оставшиеся пуговицы и отвожу в сторону темную ткань, а затем позволяю себе прикоснуться к его груди и крепкому, накачанному животу. Мой разум и тело борются друг с другом… разум настаивает, что я не готова двигаться еще дальше, а тело твердит: давай, давай же, ДАВАЙ.

Потянувшись вниз, он берется за край моего свитера, поднимает его, и я замираю, а внутренняя битва в моей голове начинается с новой силой.

– Я просто хочу почувствовать тебя на своей коже. И все, – успокаивает меня Лукас, почувствовав мою панику. Приподнявшись, я даю ему снять с себя свитер, и он тут же обнимает меня, крепко прижимая к себе. Какая же теплая у него кожа, даже на холодном ночном воздухе.

Наши губы снова встречаются, руки нежными прикосновениями исследуют друг друга, а тела неспешно двигаются в унисон в умиротворяющем ритме. Намотав мои волосы на руку, он потихоньку заставляет меня поднять голову и целует шею, а затем скользит губами вниз, чтобы поцеловать чувствительное место посередине груди, в то время как его пальцы ласкают кожу у самого края моего кружевного лифчика. Его нежные, неспешные прикосновения и поцелуи – именно то, что мне сейчас нужно и чего так хочется, и, похоже, он каким-то образом это понимает. Я закрываю глаза и позволяю себе расслабиться в его объятиях, наклонившись, чтобы поцеловать его макушку, в то время как его губы и язык ласкают мою грудь. Его волосы кажутся мягкими и шелковистыми под моими губами и пахнут шалфеем. В его объятиях так легко потеряться. Он как будто распаляет все мои нервные окончания, будит все мои желания и успокаивает все мои страхи и неуверенность в себе. Он очень быстро нашел путь к моему сердцу.

Лукас медленно проводит языком вверх по шее, возвращаясь к моим губам, заставляя меня трепетать.

– Тебе холодно? – спрашивает он, повыше натягивая плед.

– Нет… совсем нет. – качаю я головой. – Просто у меня опять от тебя мурашки. Ты так целуешься…. Лукас, у меня нет слов.

Он глубоко вздыхает и прикасается к моей щеке.

– Можешь остаться со мной сегодня? Тебе обязательно нужно домой?

О боже. Так не хочется покидать уютную теплоту его объятий, нарушать все крепнущую близость между нами. Мне страшно, что она разрушится и больше не вернется. Не хочу, чтобы этот момент закончился. Никогда. Томми у Пола, но Мейси дома одна, и я сказала, что тоже вернусь домой. Да, можно было бы позвонить ей, сообщить, что я сегодня не приду домой, но что она подумает? Она знает, что я пошла на первое свидание с новым мужчиной. Как я – мама – буду выглядеть в ее глазах, если не приду домой? Не хочу, чтобы дети думали, что оба их родителя начали вступать в беспорядочные связи. И если бы я осталась… готова ли я зайти так далеко?

Нет. Я не готова. Пока еще.

– Я не могу, – наконец отвечаю я. – Прости. Мейси дома одна, а я обещала ей, что вернусь. Знаю, ей почти восемнадцать, но я раньше никогда не оставалась где-то на ночь, и она знает, что я сегодня пошла на свидание, а я не…

– Ш-ш-ш… – Лукас прижимает к моим губам палец и улыбается. – Айви, я все понимаю. Конечно, для тебя многое сейчас в первый раз. И для твоих детей тоже.

– Прости… – Мне кажется, это я из нас двоих веду себя как малолетка, которая вечно спешит домой и дает задний ход, когда доходит до секса.

– Не проси прощения. Я умею быть терпеливым. – Он набирает полную грудь воздуха и выдыхает. – Мы еще увидимся?

– Да, я хочу встретиться.

Широкая улыбка освещает все его лицо, и она заразительна – я улыбаюсь в ответ.

– Ты очень милый, когда улыбаешься, – говорю я, проводя пальцем по тату на его груди.

– Ты и сама милашка. Ну… будешь со мной крепко дружить? Вы так это называете?

Шлепнув его по плечу, я таращусь на него, приоткрыв рот.

– Лукас! Мне же не семьдесят! О, Господи!

Смеясь, он прижимает меня к себе, обнимает огромными накачанными руками.

– Ну, откуда мне, блин, знать, как это правильно сказать?

– А что именно, прости, ты пытаешься сказать?

– Я пытаюсь сказать, я хочу, чтобы ты была моей девушкой, и, кажется, я с позором провалил миссию.

Даже горло перехватило от переизбытка милоты. Разве можно сказать «нет» такому сексуальному очаровашке? Серьезно, это просто невозможно.

Приподнявшись, я убираю прядь волос, упавшую ему на глаза.

– Ничего ты не провалил, Лукас. Думаю, ты вообще не в состоянии что-то провалить.

– Ну, так это «да»?

С улыбкой и участившимся биением сердца в груди, я наклоняюсь и целую его в губы.

– Это «да».

13

ЛУКАС

Мое первое свидание с Айви не могло быть идеальнее. Ужин получился отлично, она выглядела потрясающе, Рэй держал клюв на замке, а целоваться с ней под одеялом, под звездами, было просто восхитительно. Я не хотел, чтобы вечер заканчивался. Если закрыть глаза, я все еще чувствую ее вкус на своих губах, ощущаю прикосновения ее мягкой кожи.

С тех пор прошло больше недели, и за это время я ее не видел.

Я чуть ли не умолял ее встретиться на Рождество, но она была занята семьей, и я, конечно, уважаю это и все понимаю. Хотя мне бы хотелось быть частью ее семьи, а не посторонним человеком. Возможно, когда-нибудь так и будет.

Спустя приблизительно пару сотен смс и несколько телефонных звонков я отправляюсь за ней, чтобы сегодня вечером отвезти на концерт группы. Мне становится немного неловко, когда я останавливаюсь на подъездной аллее ее дома. Наверное, стоило позволить ей самой приехать ко мне, как она и хотела, но я настоял, что заеду за ней сюда. Однако звонить в дверь дома, где она жила вместе со своим мужем – странно. Она открывает дверь через несколько мгновений и выходит, не приглашая меня войти. Вот это было бы по-настоящему неудобно. Вместо этого она обвивает руками мою шею и прижимается ко мне.

– Я по тебе очень скучала, – раздается шепот. Черт, я и пять секунд не пробыл рядом, а уже не могу сдержать эмоций и таю.

Прижав Айви крепко к себе, я приподнимаю ее, а она смеется и виснет на мне.

– Я тоже по тебе скучал. Уже начал думать, что ты решила отправить меня во френд-зону.

Поставив ее обратно на ноги, я заглядываю в ее лицо, страшась увидеть в ней какую-нибудь перемену, но ничего такого нет. Ее глаза сияют все так же, как когда мы расстались больше недели назад.

– Нет, Лукас. Ну какая френд-зона, дурачок. Мне так жаль, что не получилось увидеться на Рождество. Я очень хотела, правда, но нужно было сосредоточиться на детях, чтобы у них были нормальные праздники.

– Я понимаю, – взяв ее руки в свои, заверяю я. – Ты прекрасная мама, и мне это в тебе очень нравится.

Мы идем к машине, я открываю для нее пассажирскую дверь, а затем обхожу и сажусь за руль. Перегнувшись через консоль и повернув ее лицом к себе, я целую Айви в губы, и она издает слегка удивленный тихий возглас, чем заводит меня еще сильнее. Притянув ее так, что она оказывается полулежащей на моей груди, я прижимаю ее к себе и целую глубже, языком нахожу ее язык.

Она отодвигается.

– У тебя очень тесная машина, – шутит девушка. – Не самая подходящая, чтобы обниматься на переднем сиденье.

– Мне все равно. Умираю, хочу поцеловать тебя. – Положив ладонь ей на затылок, я притягиваю ее обратно к себе. Жаль, что нужно ехать в клуб, было бы классно просто увезти ее к себе домой. Больше всего прямо сейчас мне хочется оказаться с ней на своей кровати, исследовать каждый сантиметр ее тела, окончательно свести ее с ума.

– Я много думала о твоих поцелуях, – говорит она нежным тихим голосом. Может, она и старше меня, но, откровенно говоря, она такая маленькая, милая и застенчивая, что кажется гораздо моложе своих лет. Думаю, она сама этого не понимает, но я-то вижу.

– О, серьезно? И что ты думала? – Я провожу языком по ее нижней губе и скольжу рукой по джинсам к ее попке.

– О том, как мне хорошо с тобой. – Даже в темноте машины я вижу, как ее глаза цвета морской волны сияют, вижу ее блестящие губы, влажные от моего поцелуя.

– Я хочу, чтобы со мной ты чувствовала себя, как никогда раньше, Айви.

Она закрывает глаза, как будто впитывает в себя мои слова так, чтобы запомнить их навсегда, а потом открывает их снова.

– Я уже себя так чувствую, – шепчет она, прежде чем прижаться губами к моей щеке.

Вздохнув, я помогаю ей устроиться в пассажирском кресле.

– Нужно ехать, или мы опоздаем, – поясняю я. – Хотя я бы лучше остался здесь и просто побыл с тобой наедине.

– Я тоже, но очень хочу увидеть группу. Я так ждала этот концерт с тех пор, как ты мне про них рассказал. Можем побыть наедине после. Мейси сегодня останется на ночь у подруги. – Она смущенно улыбается, и, думаю, я понял намек. Чего она не знает, так это того, что чуть позже увидит меня на сцене вместе с группой, и я очень надеюсь, что после этого ее мнение обо мне не изменится.

В клубе полно людей, перед входом очередь, поэтому я посылаю смс Вэндалу, чтобы он встретил нас у задней двери и провел внутрь.

– Так, так, так… ты все же нашел кого-то, с кем я не имел удовольствия, – удивляется он, разглядывая Айви, скользя по ней взглядом. Знаю, он это специально, чтобы меня накрутить, но не собираюсь обращать внимание на его идиотские заскоки. Сегодня у меня слишком хорошее настроение, не хочу, чтобы он его испоганил.

– Айви, это мой брат, Вэндал. Вэн, это Айви.

Айви, похоже, ошеломлена его видом, что для большинства женщин обычная реакция. В начале они выглядят испуганными, но потом их странным образом к нему тянет. Я наблюдал это столько раз, что и не сосчитать. Вэндал высокий парень, метр девяносто три, и с мускулатурой, как у борца. У него длинные черные волосы, почти до задницы, смуглая кожа и до хрена тату. Мы с ним в чем-то похожи, но он крупнее и на лице у него вечно грозное выражение.

– Приятно познакомиться, – вежливо откликается Айви. Я кладу руку ей на плечи, и она прижимается ко мне; ее тело льнет к моему так, словно она была сотворена из части меня самого.

– Это мне приятно, милая. – Улыбается ей Вэндал. Улыбается, блин! С ним такое не часто случается. – Надеюсь, тебе понравится шоу.

Я увожу ее подальше от него, пока он не ляпнул какую-нибудь непристойность и не вывел меня. Мы проходим по коридору к двери, которая ведет в клуб.

– Ого, какой здоровый парень, – выдает Айви, когда мы отходим от него подальше. – Похож на индейца.

– Ага… у нас разные матери.

– Ты как-то говорил о племяннице… Его дочь?

Найдя зарезервированный для нас столик недалеко от сцены, я киваю.

– Да, Кэти – его дочка. Он хороший папа, в этом ему не откажешь. Но ее мамаша – сумасшедшая мегера. – Я помогаю ей снять пальто и вешаю его на спинку стула, прежде чем присесть рядом. – Кэти чуть младше твоего сына. Может, познакомим их, когда я в следующий раз буду с ней сидеть?

Знаю, ее нервирует мысль о знакомстве меня с ее детьми, но, если мы будем продолжать встречаться, рано или поздно придется позволить мне познакомиться с ними. Не хочу, чтобы со мной обращались, как с секретом, которого нужно стыдиться. Она еще не очень хорошо меня знает и не понимает, как важно для меня быть частью семьи… и иметь собственную семью. Если в конце концов ее детям я не понравлюсь, не представляю, как буду разбираться с ситуацией.

– Ладно, – обещает она. – Будет интересно. Мейси отлично ладит с детьми. Думаю, ей понравится твоя племянница.

Я прислоняюсь лбом к ее шее и целую в ушко.

– Ты сегодня восхитительно выглядишь.

На ней черный кружевной жакет, внизу красный шелковый топ, джинсы скини и черные кожаные ботинки. Волосы сегодня лежат прямо, в отличие от обычных легких волн, и кажется, что они еще длиннее, достают почти до талии. Хотел бы я нарисовать ее обнаженной, чтобы только волосы прикрывали тело. Я бы вставил этот рисунок в рамку и повесил у себя в спальне. У меня в голове полно идей, что я хотел бы с ней сделать, пожалуй, эту мысль стоит отправить в тот же список.

От моего комплимента Айви сияет.

– Ты тоже хорошо выглядишь… Должна сказать, «Конверсы» меня заводят, – признается она, и на ее губах расплывается чувственная улыбка.

– Тогда я их никогда больше не сниму.

Я как раз собираюсь ее поцеловать, когда нас прерывает подошедшая компания из трех человек. Две девчонки и парень останавливаются возле нашего столика.

– Привет. Я Лукас. Вы, ребята, наверное, Эвелин, Майк и Эйми? – Я встаю чтобы поздороваться, и та девушка, что пониже ростом, кивает в ответ. Она нервно оглядывается по сторонам, словно ищет кого-то взглядом или, наоборот, надеется, что их не заметят. Но я сразу понимаю, чем она понравилась Шторму. Она милая и у нее огромные, выразительные глаза. Она немного похожа на трогательного совенка.

– Это мы. Ты – кузен Шторма?

– Ага. А это Айви.

Познакомившись, мы рассаживаемся, и я замечаю, как бойфренд Эви начинает пожирать глазами каждую симпатичную девчонку в заведении, в то время как Эви разговаривает со своей подругой и Айви. Шторм прав; бойфренд – мудак и, очевидно, блядун. Мог бы, по крайней мере, попытаться не так явно пялиться. Долбоеб. Шторм подходит к нашему столику поздороваться, и, сложно сказать, кто им больше очарован – Эви или ее парень. Он так фанатеет от Шторма, что даже не замечает, как тот приобнимает его девушку за плечи и шепчет ей на ушко что-то, от чего она краснеет. Айви встречается со мной взглядом, видимо, в шоке от разворачивающейся на наших глазах катастрофы. Я только качаю головой. Не представляю, как Шторм собирается разруливать это безобразие, но, ради него же самого, надеюсь, у него все получится. Только несколько человек, и я в их числе, знают, что он все еще мучается от ночных кошмаров после того, как много лет назад его первая жена покончила с собой. Несчастья, похоже, преследуют нашу семью. Я бросаю взгляд на собственные покрытые татуировками запястья. Легкие неровности на коже от тонких шрамов все еще можно разглядеть. Интересно, как скоро Айви заметит их и начнет задавать вопросы?

Для некоторых боди-арт – это способ рассказать о тех вещах, к которым они неравнодушны. Для других – это камуфляж, с помощью которого мы скрываем, кто мы есть на самом деле.

14

АЙВИ

Я не была на концерте и не слушала живую музыку уже несколько лет, и, когда Лукас пригласил меня пойти с ним, название группы не показалось мне знакомым. Сейчас, оглядываясь вокруг, разглядывая топчущихся вокруг людей в толстовках и футболках с логотипом «Эшес и Эмберс», я осознаю, что у Мейси в комнате на стене висит их постер. И у нее есть несколько их футболок. Супер. Конечно, моя дочь непременно должна быть фанаткой группы, с которой так близок Лукас, как будто одно только то, что ей нравится мужчина, с которым я встречаюсь, недостаточно неловко. Теперь мне придется выслушивать, как она фанатеет от целой группы.

Свет гаснет, занавес на сцене поднимается, и группа начинает играть; мускулы, длинные волосы, татуировки и сексуальные голоса – мужественности на сцене в избытке. Звучат они просто потрясающе, и толпа начинает сходить с ума. У края сцены, поодаль от остальных, стоит играющий на бас-гитаре Вэндал. Отсюда он выглядит откровенно устрашающе и немного завораживающе. Я легко могу понять, почему Эви так нравится Шторм. Он сексуальный, игривый, харизматичный на сцене. Вокалист похож на Шторма внешне, но держится намного сдержаннее, покачивается в такт музыке с микрофоном в руках. Голос у него глубокий, эмоциональный, завлекающий. Он мог бы петь алфавит, и даже тогда звук его голоса был бы восхитителен, до того он хорош. Еще один гитарист, красуясь, ходит по сцене, размахивая в такт музыке длинными светло-русыми волосами. Он обнажен до пояса, рваные выцветшие джинсы сидят низко на бедрах, открывая на всеобщее обозрение подтянутый пресс, а чуть ниже косые мышцы в форме буквы V – такие же, как у Лукаса, – от которых женщины просто без ума. Ударника разглядеть почти не удается, но судя по тому, что я умудрилась рассмотреть, волосы у него еще длиннее, чем у остальных, и он там сзади отжигает по полной – изредка подбрасывая вверх и ловя палочки.

Стайка женщин постепенно подходит ближе к сцене. Они визжат, хватают парней на сцене, особенно Шторма, за ноги. Я бросаю взгляд на Эви. Представляет ли она, во что вляпалась, связавшись с рок-звездой? Не знаю, смогла бы я терпеть бесконечную вереницу женщин, пристающих к моему мужчине, пытающихся его пощупать и одному Господу богу известно что предлагающих ему, лишь бы только быть рядом. Если молодая, сексуальная девчонка так легко вскружила голову Полу, как же реагируют мужчины, когда такое происходит постоянно? И знать не хочу.

Сразу после второй песни Лукас наклоняется ко мне и целует меня в щеку.

– Я скоро вернусь, куколка.

Кивнув, я смотрю ему вслед. Молодой человек подходит к сцене, обменивается парой фраз с блондинкой рядом и исчезает в маленьком коридорчике неподалеку.

– Вы давно встречаетесь? – спрашивает Эви.

– О… ну, мы на самом деле не то чтобы встречаемся. Все очень быстро случилось. Мне тридцать шесть, и я недавно в разводе. Мы познакомились, когда я пришла делать татуировку, и вроде как тогда все и началось.

– Замечательно! Он очень милый.

Она, конечно, права, и он, кажется, становится все очаровательнее с каждой нашей встречей.

– Думаю, да. – Я улыбаюсь ей. – Не знаю… Он намного моложе меня. Ему только двадцать четыре. У меня дочь-тинейджер, которая в него слегка влюблена, и ей нравится эта группа. Все это для меня в новинку. Думаю, я для всего этого немного старовата.

– Прекращай! – машет рукой моя собеседница, с улыбкой отметая мои сомнения. – Ты не выглядишь на тридцать шесть! Возраст вообще никому не интересен. Шторм о нем очень тепло отзывается. Он – отличный парень. Если ты с ним счастлива, значит, все как надо.

– Посмотрите-ка, кто заговорил! – вмешивается подруга Эви, подталкивая ее локтем.

– Я слышала про вас со Штормом, – тихо замечаю я так, чтобы бойфренд девушки не услышал. – Лукас рассказывал, что случилось.

– Что ты слышала? – уточняет она с широко распахнувшимися от страха глазами.

– Про снегопад, и как он в тебя влюбился. Не волнуйся. Я ничего не скажу. Лукас просто очень хочет, чтобы Шторм был счастлив.

– Я тоже этого хочу. – Взгляд ее теплеет.

Мелодия заканчивается, и я смотрю на сцену. Певец снимает микрофон с подставки и подходит поближе к краю сцены.

– Вы, ребята, слышали, кажется, что мой брат застрял в эпицентре снежной бури несколько недель назад? – Он поворачивается к Шторму и смеется. – Застрял в машине посреди леса?

Толпа вопит, а Эви сейчас, похоже, шлепнется в обморок.

– Ну так эта девчонка, с которой он там застрял, – продолжает вокалист, – не имела, блин, понятия о том, кто он. Можете себе представить?

– Нет! – ревет толпа.

– Десять баллов, правда?! Так вот, Шторм предложил ей надеть нашу толстовку, он же вечно тащит их к себе, вот одна и завалялась в машине. – Мужчина снова оглядывается на Шторма, а тот качает головой и хохочет, стоя на другом конце сцены. – А она ему такая говорит: «Ой, это одна из тех групп, что вечно орут так, что ни фига не разобрать, что они поют?».

Толпа стонет и хохочет. Эйми – подруга Эви, бьется в истерике, а сама Эви прячется за бокалом, делая глоточек. Мне ее даже немного жаль. Она выглядит так, словно ее мутит.

– Поэтому мы решили исполнить песню, в которой не будет гребаного ора, специально для Снежной цыпочки. И, поскольку случай особенный, споет эту песню Шторм. Это одна из его любимых песен.

– О боже, – только и произносит Эви, в то время как толпа вокруг безумствует.

– Вы все знаете, – продолжает брат Шторма, – что он не умеет петь так же хорошо, как я, поэтому будьте к нему снисходительны, ладно?

Он ставит микрофон на место, на стойку, и уходит. Гаснет свет.

Бойфренд Эви поворачивается к ней.

– Это будет интересно, – с легкой усмешкой замечает он. Если честно, думаю, он знает, что между Эви и Штормом что-то есть, но ему просто все равно. Вот поганец. Есть в нем что-то неприятное. Настоящий кретин.

На сцене на какое-то время воцаряется тишина и темнота, а затем раздаются первые нежные ноты скрипки. Внезапно луч прожектора освещает одного из членов группы в правом углу затемненной сцены. У него в руках скрипка, он легонько водит смычком по струнам, извлекая из нее чарующие прекрасные звуки.

Несколько оглушительных мгновений спустя я осознаю, что это Лукас стоит под ослепительным синеватым лучом света, словно бесплотный ангел, и, закрыв глаза, медленно играет вступление к песне. Он потрясающе выглядит на сцене, во время игры мускулы на руке напрягаются, и все женщины вокруг пускают слюни. Я в том числе.

Появляется еще один, лиловый луч прожектора, освещает Шторма, сидящего с гитарой в руках на высоком табурете в центре сцены, и он начинает петь красивую песню о любви. Его голос и одинокий романтичный голос скрипки – умопомрачительное сочетание. Не могу отвести глаз от Лукаса. Он так прекрасен – воплощение чувственности и уверенности в себе. Музыка льется из скрипки, словно он родился с ней в руках.

Я беру Эви за руку под столом, и мы держимся друг за дружку, как связанные, наблюдая за мужчинами на сцене, в которых неумолимо влюбляемся, и понимаем, что после этого нам больше не быть прежними. В голову приходят слова Лукаса о том, что они постараются заставить нас влюбиться в них. Ну как тут устоять?

Поверить не могу, что он никогда не говорил о том, что играет, или что будет играть сегодня. Интересно, может быть, он полноценный член группы, играет в ней все время? Должна признать, Лукас на сцене – картина возбуждающая. Голова слегка склонена, волосы падают на лицо и плечи, мышцы на руках и груди напрягаются, когда он играет на прекрасном инструменте – ослепительная смесь темной готики, обаяния, вечной классики, облаченной в чертовски сексуальную форму.

Вот черт! Неужели я правда встречаюсь с двадцатичетырехлетним тату-мастером и рок-звездой по совместительству? Как это вообще произошло? Я всего-навсего скучная, обычная сотрудница отдела кадров. Лукас совсем не моего уровня парень.

Следующая песня, которую они играют, гораздо жестче, остальные музыканты присоединяются по мере того, как огни становятся ярче, и по сцене рассеивается дым. Я наблюдаю, как Лукас неторопливо двигается по сцене, добавляя к музыке короткие быстрые элементы соло на скрипке. Смычок порхает по струнам, и его темные волосы разлетаются в разные стороны, когда он машет головой в такт музыке. Невозможно описать, насколько это сексуальное зрелище. Зрители без ума от него. С трудом оторвав от него взгляд, я обращаю внимание на толпу красивых женщин, старающихся пробраться поближе к сцене, таращащих глаза на Лукаса и Шторма, тянущихся к ним и делающих бесконечное число фотографий.

Значит, мало того, что в тату-студии перед ним целыми днями лежат полуобнаженные красавицы, так у него, скорее всего, еще и собственные фанатки есть. Несметное множество страхов и комплексов накрывает меня словно волной, и я тяжело вздыхаю.

Если симпатичная девчонка так просто смогла впорхнуть в нашу жизнь, очаровать и увести моего внешне ничем особо не примечательного мужа – скучного сотрудника офиса, то как, скажите на милость, могу я удержать такого как Лукас?

Группа делает короткий перерыв, и, спрыгнув со сцены, Лукас пробирается через кучку лапающих его женщин обратно к нашему столику. Я стараюсь подавить приступ ревности. Он им всего только улыбнулся. Он не останавливался, чтобы поговорить с какой-то из них, не дал никому возможности пофлиртовать. Он не бабник. Широко улыбаясь, он подходит к столу, волосы прилипли к влажному лбу.

– Ну как? – спрашивает он, запыхавшись. Видимо, адреналин после выступления все еще будоражит ему кровь. Я передаю свой стакан с водой, и он делает несколько жадных глотков.

– Лукас, это было удивительно! – пищит Эйми, прежде чем я успеваю открыть рот. – Парень, ты зажег!

– Спасибо, мне и самому понравилось. – Он улыбается девушке, а затем обращает все свое внимание на меня. – Ты молчишь, – замечает он, присаживаясь и притягивая мой стул поближе к своему, одновременно стараясь отдышаться. – Под этими прожекторами, блядь, так жарко.

Я с трудом заставляю себя улыбнуться, пока не до конца понимая, как отношусь к новой информации.

– Я просто удивлена… Понятия не имела, что ты играешь на скрипке…

– И фортепиано, – добавляет он, ухмыляясь.

– И фортепиано, – повторяю я, – в рок-группе. Почему ты мне раньше не сказал?

– Боялся тебя отпугнуть. – Он оглядывает толпу вокруг нас и снова поворачивается ко мне. – И еще хотел тебя удивить.

– Ты определенно меня удивил. Но это было потрясающе. Переход от медленной классической мелодии к металу – невероятно. Мне очень понравилось. – Слегка наклонившись к нему, я добавляю приглушенным голосом. – Ты выглядел очень сексуально, вышагивая по сцене.

– Да ну? – Молодой человек приподнимает одну бровь. – Тебя это заводит?

– Лукас… – Я оглядываюсь вокруг, чтобы убедиться, что никто нас не слышит.

– Эй, не вздумай давать задний ход и стесняться. – Его пальцы на моей щеке, и он разворачивает меня к себе.

– Ты такой плохой! – Я подсела на его постоянные шуточки в свой адрес. – Нравится сводить меня с ума?

– Ты не представляешь, как сильно мне хочется свести тебя с ума, Айви. – Его хрипловатый голос ласкает все мое существо, и я крепко сжимаю бедра. «Устной» прелюдии со мной раньше не случалось, но ни фига себе, у Лукаса получается бесподобно. – Я хочу, чтобы ты знала. – Он слегка откашливается. – Я играю только вступления и немного соло в нескольких песнях. В турне с группой я не езжу, на все репетиции не хожу. Только иногда играю с ними в местных клубах. – Молодой человек смотрит прямо мне в глаза. – Студия для меня важнее всего. И ты.