Текст книги "Лукас (ЛП)"

Автор книги: Кериен Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Мне очень понравилось, – шепчет она слегка охрипшим голосом, когда я перестаю играть. – Просто невероятно красиво… и трогательно. У меня мурашки по коже. – Она всхлипывает и смахивает с глаз слезинки. – Ты удивительный человек!

– Рад, что тебе понравилось. Называется «До боли».

Она кивает и понимающе улыбается. Не сомневался, что она тут же вспомнит, что я хотел сказать.

– Я помню, как спрашивала тебя, каково это любить до боли. Ты именно так меня любишь, – бормочет девушка.

– Да, Айви. Больше, чем ты себе представляешь.

Я придвигаюсь поближе к ней, кладу ладони на ее лицо и целую нежно, словно хочу завладеть каждой частичкой ее.

– Я тоже тебя очень люблю, – едва шепчет она.

– Я надеялся, что ты это скажешь. Закрой глаза, куколка.

На губах ее мелькает улыбка, и она смыкает веки. Я беру ее за руку и осторожно надеваю ей на палец кольцо с бриллиантом. После поисков, длившихся не одну неделю, я нашел его в антикварном магазинчике, и уверен, оно идеально подойдет ей – подойдет нам обоим. Бриллиант размером в два карата, в форме сердца, в оправе из розового золота, с крошечными бриллиантиками и цветочным орнаментом по бокам – оно нежное и женственное, как сама Айви.

Я целую ее руку.

– Открой глаза.

Ее глаза широко распахиваются, но она не смотрит на свою руку. Вместо этого она ищет мой взгляд.

– Я знаю, что ты сейчас сделал, – с трудом говорит она, словно сейчас заплачет. – Я пока не буду смотреть на него. Сначала я хочу сказать тебе, как ты мне дорог, как я люблю тебя всей душой. Моя душа узнала тебя в тот день, когда мы впервые встретились.

Только она умеет найти особые слова, от которых сердце у меня замирает.

– У меня была приготовлена целая речь, но благодаря тебе все вылетело из головы, – поддразниваю я. – Поэтому я просто скажу, что сейчас чувствую. Ты – все для меня. Ты – тот покой и постоянство, которые мне нужны, и единственная, кому я могу доверять всем сердцем. Ты – живое воплощение всего того, о чем я мечтал, и я хочу, если ты только позволишь, осуществить и твои мечты. Я всегда буду любить и беречь тебя.

Мы снова целуемся, и только теперь она наконец смотрит вниз, на свою руку; губы ее приоткрываются от изумления, глаза широко распахнуты.

– О, Боже, Лукас, как красиво. – Айви прикрывает рот свободной ладонью, разглядывая кольцо у себя на пальце. – У-у-у-у! Ёлки-палки! Мне так нравится! Спасибо большое.

Я улыбаюсь, беру ее за руку и двигаю кистью Айви из стороны в сторону, чтобы посмотреть, как сверкает бриллиант.

– Детка, за кольцо, подаренное по случаю помолвки, благодарить не принято. Обычно в ответ говорят «да». Или «нет». Но будем надеяться на «да».

– Да. Конечно да. И всегда будет только да.

– Ну и хорошо. – Я нежно ее целую ее. – Добро пожаловать в твое личное «и жили они долго и счастливо».

Девушка хватает меня за ворот рубашки и притягивает к себе.

– Господи, Лукас, не знаю, как ты это делаешь, но от одних только твоих слов у меня дух захватывает. – Она прижимается ко мне на мгновение теплыми мягкими губами, а затем, отпрянув, лукаво улыбается. – Немного забавно, но у меня для тебя тоже сегодня есть особенный подарок.

Я облокачиваюсь на стоящий за спиной диванчик и вытягиваю ноги перед собой.

– Неужели? А этот подарок подразумевает что-то вроде раздевания в ближайшее время? Потому что я как раз собирался стащить с тебя это платье. – Эмоциональная близость с ней всегда трансформируется в яростное желание заняться безумным сексом, и сегодняшний вечер не исключение. Хочу раздеть ее, и поскорее.

Айви смеется.

– Это ты тоже получишь, но сначала… – Она, обольстительно улыбаясь, достает из сумочки маленькую коробочку и протягивает мне. – Возьми вот это.

Я беру у нее подарок и осторожно кручу его, разглядывая. Коробочка очень маленькая, похожа на футляр для кольца, сделана из древесины дуба. Я никогда раньше не видел такую крошечную коробочку, изготовленную из настоящего дерева.

– Круто. Мне очень нравится.

– Лукас! – Айви вздыхает от нетерпения. – Это просто коробка. Открой ее.

– А мне нравится коробка. Она ручной работы. Сразу видно.

– Знаю. Я специально ее нашла для того, что внутри. Открывай уже.

Внутри коробки, на подушечке из лилового бархата, обнаруживается кольцо из черного металла с небольшим камнем цвета морской волны, как раз такого же оттенка, как ее глаза. Я делаю глубокий вздох, чувствуя, как ускоряется сердцебиение. Никто никогда не дарил мне таких офигенных подарков. Пальцы у меня дрожат, когда я пытаюсь вытащить кольцо из его бархатного гнездышка, и у меня даже не получается его ухватить. Моя любимая наклоняется и достает его сама.

– Похоже, мы с тобой в последнее время думали об одном и том же, – тихо говорит она. – Я хотела подарить тебе символ своей любви, обещание, что всегда буду рядом. – Она надевает кольцо на безымянный палец моей правой руки. – Думаю, этот палец лучше оставить свободным для обручального кольца. – Девушка кивает в сторону моей левой руки.

– Я его никогда не сниму. – Я притягиваю ее поближе, усаживаю к себе на колени, и, скользя руками вверх по бедрам и задирая наверх тесную юбку, сжимаю ладонями ее ягодицы. – Чего нельзя сказать об этом платье. Ты в нем выглядишь сексуально до чертиков, но оно теперь совершенно не к месту, поскольку мешает мне заняться сексом с моей будущей женой.

Я берусь за ткань вокруг V-образной горловины ее платья и разрываю так, что вырез теперь доходит до живота и открывает пупок. Ее грудь остается прикрыта только черным кружевным бельем. Я цепляюсь пальцем за тонкую полосочку ткани бюстгальтера и притягиваю Айви к себе.

– Ты думала, я шучу, куколка моя? – Я слегка прикусываю ее нижнюю губу и, быстро дернув за нежную ткань, разрываю лифчик пополам. Руки сами тянутся вверх, сжимают и ласкают ее грудь, я засасываю в рот сосок и начинаю играть языком с затвердевшей плотью. Девушка шумно вздыхает и хватает меня за плечи, ногтями впиваясь в кожу сквозь рубашку. Эти короткие мгновения паники, охватывающие ее, когда я набрасываюсь на нее, заводят до потери сознания. В большинстве случаев мне нравится обращаться с ней ласково, заниматься любовью медленно, но иногда, как вот сейчас, во мне как будто просыпается жадное животное, которое требует удовлетворения, и медленный секс ему не подходит.

Я скольжу языком по ее мягким округлостям и забираю в рот другой сосок, в то время как моя рука ныряет ей под юбку и, отодвинув в сторону легкую ткань насквозь мокрых от желания трусиков, исчезает у нее между ног.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете, правда? – Я просовываю палец между ее теплых, сливочных влажных губ, и она тихонько всхлипывает.

Айви кивает в ответ. Она всегда так делает, когда возбуждена – как будто даже не в силах говорить.

– Помнишь, сколько раз ты повторяла, что я для тебя слишком молод? – Я просовываю в нее второй палец и осторожно поворачиваю их внутри, раздвигая ее складочки.

Она снова кивает и тянется к пуговицам на моей рубашке.

– Вот ведь полнейшая чепуха, признайся? – насмехаюсь я, пытаясь раздразнить ее, чтобы она потеряла голову и начала говорить. Ничто не заводит меня так, как Айви, шепчущая непристойности мне в ухо.

Ее пальцы касаются моей груди, и она прислоняется головой к моему плечу.

– Скажи мне, – уговариваю я, засовывая пальцы глубже и целуя ее грудь.

– Абсолютная чушь, – шепчет она, раздвигая ноги чуть шире.

– Скажи почему… хочу услышать, как ты это говоришь.

Девушка жадно целует мои губы, а я продолжаю ласкать ее пальцами.

– Я люблю тебя всего целиком… твои татуировки и длинные волосы, и твое сильное тело. Люблю твою музыку, обожаю, как сексуально и дико ты выглядишь на сцене. Мне нравится знать, что ты мой. Нравится, какой ты милый и заботливый. – Я достаю большим пальцем до ее клитора и неторопливо поглаживаю его, продолжая двигать пальцами внутри нее. – И нравится, как ты трахаешь меня, как мокнут мои трусики, когда ты рядом. Ты сводишь меня с ума.

Сердце мое переполнено нежностью, а член наливается кровью.

– Мне и самому нравится, что девчонка старше меня, которая сидит днем в большом серьезном офисе, вся такая в шикарном деловом костюме и строгих очках, приходит домой и позволяет мне трахать ее до потери сознания в церкви.

Айви протягивает руку между моих ног и сжимает сквозь ткань джинсов мой член.

– Хочу тебя… – выдыхает она. – Хочу стать твоей женой.

Твою мать. До чего же классно звучит. Моя жена.

Нежно и сексуально. Как раз то, что нужно.

– Хочу попросить тебя кое о чем, – говорю я, глядя, как она сползает вниз, вдоль моего тела, становится на колени у моих ног и стягивает с меня обувь и брюки.

– Все, что угодно.

– Пожалуйста, не называй меня своим вторым мужем. Ужасно неприятно. Хочется закричать, так больно это слышать.

Она обхватывает мой член своей маленькой ладонью, и медленно проводит рукой вверх-вниз по всей длине.

– Обещаю, – улыбается она и наклонившись, прижимается губами к моему члену. Я откидываюсь назад и, собрав в руку ее волосы, убираю их от лица, чтобы не мешали видеть ее. Знаю, Айви стесняется быть на виду в такие моменты, но еще я успел узнать, что, если ее не подталкивать, она позволит комплексам взять над собой верх и попытается спрятаться от меня. Жаль, Пол никогда не давал ей почувствовать себя желанной и сексуальной, но теперь я могу провести всю жизнь, показывая ей, как он был неправ.

Смотреть, как она делает мне минет – сумасшедший кайф, потому что она сосет меня так, будто от этого действа зависит ее жизнь. Она двигает языком вдоль моей плоти, сжимает меня в руке, жадно вздыхает, и я схожу с ума, едва в состоянии думать. С ней это не просто минет – способ кончить и получить удовольствие. Она словно бы нежно любит каждый сантиметр моего тела, ласкает меня губами, языком и руками, сначала соблазнительно медленно заводит, а потом заглатывает все быстрее и глубже в свой очаровательный рот. Мир вокруг мог бы исчезнуть в ядерном взрыве, но пока Айви стоит вот так на коленях у моих ног, я не повел бы взглядом.

Проходит совсем немного времени, и я кончаю ей в рот, а она глотает все до последней капли и медленно облизывает мой член так, словно это изысканный десерт, и она хочет насладиться им сполна.

– Я бы мог столько всего сейчас с тобой вытворить, – говорю я, гладя ее по щеке. – Но сегодня особенный вечер, поэтому я просто займусь тобой на вот этом пушистом ковре, медленно и тщательно. – Она медленно закрывает глаза и снова смотрит на меня. – Ты не против?

– Нет, – выдыхает девушка. – Сегодня это именно то, чего мне хочется.

Я снимаю с нее то, что осталось от ее одежды и белья, и она томным движением, как кошка, растягивается на белом ковре, раздвигает ноги, ждет меня, хочет меня, любит меня.

– Классно, что на тебе сейчас осталось только это кольцо. – Мне нравится, как оно блестит на ее пальце, словно маленькая звездочка.

– Оно мне нравится. Я люблю тебя, Лукас.

Я опускаюсь на колени между ее ног и погружаюсь в ту вечность, о которой мечтал.

24

ЛУКАС

Посреди ночи меня разбудил звонящий и вибрирующий рядом телефон. Я поворачиваюсь и, бросив быстрый взгляд на часы на тумбе рядом с кроватью, обнаруживаю, что на дворе час ночи; беру в руку телефон и на экране вижу имя и номер телефона Мейси.

– Привет, мелкая, – поднимаю трубку я.

– Лукас… я тебя разбудила? – спрашивает она, и голос ее, мне кажется, звучит громче, чем обычно.

– Да так. Что случилось? Ты знаешь, который сейчас час?

– Хм… Думаю сейчас… поздно? – хихикает она в трубку.

Я резко поднимаюсь, сна как ни бывало.

– Ты что, пьяная?

– Может быть. Немного? – опять хихикает она.

Я провожу пальцами по волосам и протираю глаза.

– Где ты? С тобой все в порядке?

– Я на вечеринке, а этот мудак, с которым я сюда пришла, свалил с какой-то шалавой и оставил меня здесь. Мне не на чем добраться домой.

– Черт. Ты маме звонила?

– Мы сегодня утром поругались. Она не хотела, чтобы я ходила на эту вечеринку, но я все равно пошла. Теперь я не могу ей позвонить, она начнет истерить, и отцу тоже не могу позвонить. Ты же знаешь, каким он бывает занудой.

Я раздосадовано вздыхаю.

– Ладно. Я приеду, заберу тебя. Можешь переночевать здесь, но твоя мама иногда заезжает ко мне по утрам, чтобы вместе выпить кофе. Она тебя точно здесь увидит.

– Это ничего. Разберусь, если что. У тебя дома она не будет так сильно орать. Только, пожалуйста, не говори ей, что я пила, ладно?

– Ладно, но ты сама ей завтра все расскажешь. Я не собираюсь хранить твои секреты от твоей же мамы.

– Ты просто супер! Спасибо. Давай я продиктую адрес, где нахожусь.

Я набрасываю на себя что-то из одежды и полчаса еду за рулем, чтобы наконец забрать ее из какого-то дома в богом забытом районе. Настоящее гетто. Пьяные детишки, спотыкаясь, шатаются по лужайке перед домом, и это зрелище напоминает о моих собственных проделках и вечеринках в прошлом. У Айви случился бы нервный срыв, узнай она, что Мейси проводит время в таком месте.

– Что это, черт побери, за парень, который бросил тебя здесь? – спрашиваю я, когда она забирается в машину. – И постарайся не наблевать в моей машине!

– Да просто урод, – отзывается она.

Я выворачиваю на улицу и направляюсь к дому.

– Мейси, нельзя вот так вот сбегать из дому с каким-то мальчишкой, чтобы отправиться на вечеринку и напиться. Можешь нажить себе кучу проблем на задницу. Ты знаешь, какой это плохой район?

– Серьезно? – Она закатывает глаза. – Собираешься читать мне нотации?

Я поворачиваюсь к ней и качаю головой.

– Да, собираюсь. Не делай дурацких ошибок.

Девушка закатывается истерическим смехом.

– Из тебя получился бы самый лучший в мире папа, Лукас. Я серьезно.

– Спасибо, мелкая. Я жутко вымотался. Весь день работал, если хочешь знать. В следующий раз, когда тебе понадобится таксист, звони заранее.

– Ладно.

– Сколько ты выпила?

– Несколько бутылок пива и немного виски «Джек Дениелс».

– Мейси, выслушай меня. Знаю, тебе скоро уезжать в колледж, и, понятное дело, там тебя ждут сплошные вечеринки, но постарайся не терять голову, ладно? Не нужно напиваться, и наркота тебе тоже ни к чему. Поверь мне. Я все это пробовал в твоем возрасте, и это весело разве что с неделю. А потом только погано.

– Принято к сведению.

– Я серьезно.

– Хорошо, хорошо. Голова болит. Можешь помолчать?

– Завтра будет болеть еще больше.

– Вот радость-то!

Когда мы добираемся до моего дома, она, запинаясь, направляется прямиком к клетке Рэя.

– Мейси, не лезь к нему, пожалуйста. – прошу я, совершенно не в настроении слушать птичье бормотание всю ночь. – Он знает, что по ночам должен вести себя тихо.

– Но я же его обожаю!

– Я – хорошая птичка, – говорит Рэй.

– Ну конечно! Ты просто потрясающий.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, Рэй. – Она покачивается на нетвердых ногах и хватается за клетку, чтобы не упасть. – Из тебя получился бы такой классный парень, если бы ты не был птицей.

– Ты такая сексуальная, – каркает Рэй. Господи Боже! Нужно прекращать забавляться с Айви в гостиной.

Мейси начинает хихикать и едва не опрокидывает клетку.

– Обожаю эту чертову птицу.

Я беру ее за локоть и осторожно оттаскиваю от Рэя.

– Пойдем. Уже поздно. Пьяные разговоры с птицей нам вести ни к чему.

– Ну и ладно, – рявкает она, вырывая у меня руку.

Я приношу ей воды и таблетку аспирина из кухни и подаю их ей, когда возвращаюсь из кухни в гостиную, где она напряженно разглядывает один из моих рисунков на стене.

– Выпей воды и прими вот это. Уверена, что не хочешь позвонить маме?

– Да. Она только наорет на меня. Я сказала ей, что останусь у Шелли.

– Тогда пойдем. Отведу тебя в гостевую комнату, а с остальным разберемся завтра. Уже почти три часа ночи. Я хочу спать, и тебе тоже не помешает.

– Господи, сколько ступенек. Зачем тебе нужно столько ступенек? – бормочет девушка, следуя за мной наверх по лестнице в гостевую спальню.

– Простыни чистые, – замечаю я, не обращая внимание на пьяное бормотание. Вот именно поэтому я не хочу встречаться с девчонками своего возраста или моложе. Большинство из них любят потусить, ведут себя как идиотки, а я этого совершенно не выношу. – Тебе нужно что-то из одежды, в чем спать?

– У тебя такой, типа, прекрасный дом. – Она оглядывает комнату. – Я хочу здесь жить.

– Да, мы с твоей мамой как раз над этим раздумываем. Я хочу, чтобы мы все вместе здесь жили, но она считает, что это не самое подходящее для твоего брата место.

– Мама иногда ужасно отстойная. Расти здесь было бы офигенно. У тебя тут куча клевых вещей.

– Спасибо. Ты мне не ответила. Дать тебе что-нибудь, в чем будешь спать?

Она озадаченно смотрит вниз на узкие джинсы и блузку, которые на ней надеты.

– Да, было бы здорово, если у тебя есть что-нибудь.

– Сейчас вернусь.

У себя в комнате я нахожу для нее футболку и трикотажные шорты.

– Вот, держи, – говорю я, заходя обратно в гостевую спальню как раз в тот момент, когда она выходит из прилегающей к комнате ванной, раздевшись до трусов и лифчика.

– Эй, эй! – охреневаю я, поднимаю вверх руки и отворачиваюсь. – Где твоя одежда?

Она подплывает ко мне и прикасается к моей груди.

– Думаю, одежда мне не понадобится.

– Какого черта? Ты что творишь?

– А чего бы тебе хотелось, Лукас? – она слегка поглаживает мою грудь ладонью.

– Прекрати. – Я хватаю ее за руку. – Почему ты так себя ведешь? Ты что-то приняла? – Я всучиваю ей шмотки и быстро осматриваю комнату в поисках каких-нибудь таблеток или упаковки от них. – Надень вот это, пожалуйста. И прекращай вести себя так.

– Я тебе не нравлюсь? – Она отходит на шаг назад и медленно разворачивается кругом, демонстрируя свой черный бюстгальтер с пуш-апом и стринги.

Твою мать. Копия Айви, только моложе. Я быстро отвожу взгляд в пол.

– Оденься. Немедленно. Конечно, ты мне нравишься. Ты практически член моей семьи, и ты сама это знаешь. Но вот в этом смысле ты мне не нравишься.

Может быть, она правда приняла какую-то гадость и поэтому ведет себя вот так, потому что с тех пор, как я чинил крышу их пристройки, и она откровенно со мной флиртовала, Мейси ни разу со мной так не обращалась. Но тогда она еще не знала, кто я и всегда общалась со мной, как с бойфрендом своей мамы, спрашивала иногда совета или просила помочь, а я всегда относился к ней, как к будущей падчерице. Никогда, ни разу я не думал о ней иначе, особенно в сексуальном ключе.

Она опять кладет руки мне на грудь, поднимается на носочки и, прежде чем я успеваю отпрянуть, прижимается губами к моему рту.

– Знаешь, мы с тобой могли бы быть вместе. По возрасту я подхожу тебе больше, чем моя мать.

– Мейси, даже не начинай. Я люблю твою маму.

Она опускает руку вниз и сжимает мой член.

– А похоже, что и я тебе небезразлична.

Схватив ее за руки, я убираю их от себя и крепко сжимаю.

– Не прикасайся ко мне, – шиплю я. – Ты пьяна.

– А у тебя стояк. – Она хихикает и пытается прижаться ко мне всем телом. – Ну же, Лукас, расслабься.

Я отталкиваю ее, охваченный отвращением и стыдом.

– Ложись спать. Не знаю, какого хера на тебя нашло, но лучше прекращай немедленно. Я о тебе в этом ключе не думаю.

Она спотыкается, и я пытаюсь удержать ее от падения на пол, при этом не позволяя приблизиться к себе.

– Ты же рок-звезда, твою мать. Только не говори мне, что не хочешь поиметь все, что движется в поле зрения, и меня в том числе.

Я в бешенстве прижимаю кулаки к бедрам.

– Даже не представляешь, насколько ты сейчас далека от правды. Ложись спать.

Я бросаюсь вон из комнаты, несусь к себе в спальню и запираю дверь за собой на замок. Какого черта сейчас произошло? Я сижу на кровати, пытаясь справиться с подкатившей тошнотой. Она права; я немного возбудился и ненавижу себя за это. Не потому, что она мне нравится. Всего-навсего нормальная мужская реакция на полуголую девицу, которая ко мне прикасалась. Я бы никогда не тронул ее. Я люблю Айви больше всего на свете и никогда не изменил бы ей, особенно с ее же собственной дочерью. От одной этой мысли меня выворачивает.

Возможно, следовало бы позвонить Айви прямо сейчас, сказать ей, что Мейси здесь, рассказать, как ее дочь себя ведет, чтобы она приехала и забрала ее, но Айви расстроится и тут же понесется ко мне. Придется будить Томми, везти его с собой, будет полнейший хаос. Не хочу все это на нее вываливать в три тридцать ночи.

Растянувшись на кровати, я мирюсь с тем фактом, что поспать особо не удастся. В соседней комнате спит дочь моей невесты, которая только что повела себя со мной, как дешевая стриптизерша, пытающаяся заработать лишнюю двадцатку. Ничего хорошего из всего этого не выйдет. Я это чувствую.

25

АЙВИ

Рано утром в воскресенье я отвожу Томми к своим родителям, потому что они хотят сводить его в театр на дневное представление и потом где-нибудь пообедать. По дороге домой я решаю порадовать Лукаса нашим любимым завтраком из карамельного латте и рогаликов. Чем больше я об этом размышляю, тем сильнее склоняюсь к идее переехать к нему. Мы пока еще не назначили дату свадьбы, но оба хотели бы, чтобы она состоялась в течение следующего года, поэтому вопрос с проживанием в любом случае скоро придется решать.

Он открывает дверь, удивленный и взъерошенный, одетый в одни только выцветшие джинсы.

– Привет. Ты сегодня раньше, чем обычно. – Он пропускает меня внутрь и быстро целует.

– Ты кажешься усталым, – обеспокоенно замечаю я. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Я протягиваю ему его кофе, прохожу на кухню и нахожу пару таблеток аспирина.

– Спасибо, любимая, – благодарит он, когда я возвращаюсь, и проглатывает таблетки. – Я не выспался. Нам нужно поговорить.

Если не считать периода вскоре после автокатастрофы с Вэндалом, я никогда еще не видела Лукаса настолько не в своей тарелке и расстроенным.

– Я могу что-нибудь для тебя сделать? – спрашиваю я, трогая его лоб, чтобы понять, нет ли у него температуры. Очень трудно задавить в себе мамочку. Я стараюсь не нянчиться с ним, но иногда просто не могу удержаться.

Он берет меня за руку и целует ее, улыбаясь.

– Нет. Я в порядке. Просто мне немного не по себе, оттого что ты приехала, а я чувствую себя так погано.

– У всех бывают неважные дни. Я просто хотела тебя увидеть. Вчера поздно вечером позвонили родители и спросили, могу ли я привезти Томми к ним на весь день, поэтому у меня теперь весь день свободен. Хочешь, иди обратно в постель. Я приду полежать с тобой рядом, почитаю тебе, пока тебе не полегчает.

– Ну и ладно, – вдруг каркает Рэй из своего угла голосом, похожим на голос моей дочери.

– Ого! Он что, копирует Мейси? – смеюсь я. – Это ее фирменная фразочка.

– Да, может быть. – Лукас смущенно оборачивается и смотрит на птицу. – А может, услышал по телевизору.

Мы проходим в гостиную и присаживаемся на диван. Лукас определенно выглядит болезненно и трет глаза ладонями.

– Ты уверен, что все нормально? – еще раз спрашиваю я, не на шутку разволновавшись.

– Все хорошо, куколка. Просто мигрень.

– Я еще не говорила с Мейси после вчерашней ссоры, – рассказываю я, делая маленькие глоточки кофе. – Она осталась дома у Шелли, не позвонила, даже смс не написала. Знает же, как сильно я переживаю, если она вот так вот пропадает.

– С ней все нормально. Просто взросление дается ей с трудом. Наверное, сложно вести себя, как взрослый человек, когда ты, по сути, еще ребенок.

– Знаю. Просто ненавижу, когда мы с ней ссоримся, и мне ужасно не нравится, когда она ходит на вечеринки и выпивает.

– Мы с ней поговорим, когда она успокоится, – молодой человек берет меня за руку, – но мне нужно поговорить с тобой о…

Какое-то движение наверху лестницы привлекает мое внимание, и я не верю своим глазам. Моя дочь стоит наверху лестничного пролета в одном полотенце, волосы растрепаны, макияж размазан, и она вышла со стороны спальни Лукаса.

– Мама, что ты здесь делаешь?

Я слишком ошарашена и не в состоянии говорить, подскакиваю с дивана, расплескивая кофе и в ужасе перевожу взгляд от Лукаса к Мейси. Он быстро встает, глаза у него полны паники.

– Айви, все не так, как выглядит. Как раз об этом я хотел с тобой поговорить.

Мейси стоит наверху как истукан, не сводит с меня сердитого взгляда.

– А мне все еще не о чем с тобой разговаривать, – злобно заявляет она и затем поворачивается к Лукасу. – Ты собираешься сюда вернуться?

Тошнота подкатывает к горлу, я едва удерживаюсь от того, чтобы меня не вырвало прямо посреди гостиной.

– Что, черт побери, здесь происходит? – спрашиваю я срывающимся голосом.

– Айви, – молодой человек крепко берет меня за плечи, – клянусь, я ее не трогал. Она напилась…

– Почему она здесь? Она здесь спала? – требую ответа я.

– Она позвонила мне посреди ночи со своей вечеринки. Ей не на чем было доехать, поэтому я поехал за ней и привез сюда, чтобы не расстраивать тебя.

– Почему, черт возьми, она голая? И что делает в твоей комнате?

– Я не знаю! Она спала в гостевой спальне. Не знаю, какого хрена она вытворяет.

Я поворачиваюсь и смотрю наверх на свою дочь, которая откровенно усмехается, глядя на нас.

– Мейси, это – правда?

Она пожимает плечами.

– Ну да, он за мной заехал, но потом кое-что произошло.

О Боже всевышний! Голова идет кругом. Я смотрю на Лукаса – он без рубашки, кажется уставшим, волосы в беспорядке, а потом гляжу на свою дочь, прижимающую к голому телу полотенце. Они определенно выглядят так, словно не спали всю ночь и занимались одному Господу Богу известно чем. Поверить не могу. Какая же я глупая! Как я могла поверить такому, как он.

– Ты мне противен, – резко выплевываю я, гладя на Лукаса. – Как ты мог сотворить подобное с моей дочерью?

Я разворачиваюсь и направляюсь к двери, а он тут же бросается за мной, хватает и разворачивает к себе.

– Айви, посмотри на меня. Посмотри мне в глаза и увидишь, что я говорю тебе правду. Ты же знаешь, я бы никогда так не поступил. Ты с ума сошла? Я же люблю тебя.

– Я смотрю на тебя. – Я всхлипываю и качаю головой. – Ты сегодня сам не свой. У тебя такой вид, словно ты занимался этим всю ночь. Уж я-то прекрасно знаю, что это за вид.

– Айви, нет. – Он берет меня за плечи, и его пальцы впиваются в мою кожу. – Я бы никогда не сделал что-то подобное. Никогда, черт возьми. Я просто устал. Она разбудила меня посреди ночи. Мне пришлось чертов час провести за рулем, пока я ездил за ней и обратно. Я отвел ее в гостевую комнату, но она была пьяна и вела себя как сумасшедшая, лезла ко мне. Мне кажется, она что-то приняла, потому что сама на себя не похожа была. И до сих пор не понимает, что творит. Я оттолкнул ее и заперся у себя в комнате. Я к ней не прикасался.

– Она к тебе лезла? – с недоверием переспрашиваю я. – Ради всего святого, Лукас! Она еще ребенок, и она относится к тебе с уважением. Она бы ни за что так не поступила.

– Айви, клянусь тебе, я говорю правду. – Взгляд у него совсем обезумевший, в уголках покрасневших, уставших глаз блестят слезы. – Ты же знаешь меня. Знаешь, я бы никогда так с тобой не поступил, и с ней тоже, это же наша семья. То, что у нас с тобой есть, для меня самое важное в жизни.

– Я хочу уйти отсюда. – Я отталкиваю его. – Меня сейчас стошнит. Не могу смотреть ни на тебя, ни на нее.

Одним рывком я срываю с пальца бриллиантовое кольцо и швыряю в него. Оно отскакивает от его обнаженной груди, и Лукас ошарашенно смотрит, как украшение катится по полу.

– Нет. Пожалуйста, не делай этого. – Лукас поднимает кольцо с пола и идет за мной. – Пожалуйста, надень его обратно. Не поступай так с нами. Пожалуйста, – умоляет он.

Я растерянно качаю головой. Мне сейчас нужно только убраться прочь отсюда и от него. Все так же, как было с Полом, только в этот раз я его в буквальном смысле застукала.

– Это ты с нами так поступил, и я понятия не имею почему! Я не выйду замуж за очередного изменщика, – выкрикиваю я, яростно мотая головой, чувствуя, как разрывается на куски сердце. – Поверить не могу, что ты так со мной поступил, Лукас! Я тебе доверяла!

Я наконец распахиваю дверь и бегу к своей машине.

– Айви! – Лукас мчится вслед за мной и догоняет, как раз когда я захлопываю за собой дверь автомобиля и закрываю ее изнутри. – Айви, пожалуйста, ты должна мне поверить. – Он молотит ладонью по стеклу, но я уже выезжаю с парковки, всхлипывая и заливаясь слезами.

Перед глазами все еще стоит эта картина, и я не могу выбросить ее из головы: моя полуголая дочка, усмехающаяся так, словно она победила. Неужели она все это время пыталась подобраться к нему и только притворялась, что рада за меня? Неужели она может быть такой коварной? Мой мобильный начинает разрываться от пропущенных звонков и сообщений от Лукаса.

Я отключаю его. Не хочу ни слова от него слышать.

В конце концов все оказались правы. Он обманул меня, как самую настоящую дурочку.

И моя собственная дочь не устояла перед его обаянием и предала меня.

Я никому не могу доверять.

Лукас был неправ. «И жили они долго и счастливо» – в жизни так не бывает.

26

ЛУКАС

Я забегаю обратно в дом, захлопываю за собой дверь и бегом, перепрыгивая через ступеньки, взлетаю вверх по лестнице. Я обнаруживаю ее уже одетой, сидящей на кровати в гостевой спальне.

– Какого черта ты только что натворила? – ору я прямо ей в лицо.

– Прости. – Она смотрит вверх на меня с широко открытыми глазами. – Я не помню, что вчера произошло.

Девушка встает, берет свою кожаную сумочку и мобильный телефон.

– Какого хрена? Как это ты не помнишь?

– Ладно, Лукас. Спасибо, что вчера подвез. – Она пытается оттолкнуть меня и прошмыгнуть мимо, но я хватаю ее за руку.

– Куда это ты, твою мать, собралась? Ты мне расскажешь, какого хрена ты сейчас натворила, и зачем ты это сделала.

У нее в глазах мелькает страх, и я ослабляю хватку, но все же не отпускаю ее руку.

– Зачем ты разделась и пробралась в мою комнату? Ты все это подстроила.

– Отпусти меня, – велит она дрожащим голосом. – И перестань на меня орать. Ты мне не отец.

– Тебе, твою мать, крупно повезло, что я не твой отец. Моя дочь никогда бы ничего подобного не выкинула. Это твой папаша тебя надоумил?

– Нет, – оправдывается она, глядя в пол, на свои ноги. – Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я не помню ничего, помню только, как трогала тебя.

Ярость берет верх, и я чувствую, что вот-вот сорвусь с цепи.

– Зачем ты это сделала, Мейси? Я думал, мы с тобой друзья. Думал, ты переживаешь за свою маму.

– Я и переживаю. Просто что случилось, то случилось.

– Нет! – ору я, яростно тряся головой. – Ничего этого не случилось. Ты все это дерьмо нарочно подстроила, и я хочу, чтобы ты немедленно, твою мать, сказала мне, какого, блядь, хрена ты это устроила!

– Оставь меня в покое! – визжит она в ответ, и я усилием воли напоминаю себе, что ей всего восемнадцать. Кроме того, она, очевидно, не в себе и в один прекрасный день станет моей падчерицей.