Текст книги "Огненное крыло"

Автор книги: Кеннет Оппель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Река

Шейд тотчас узнал парящего над ним крылатого демона. Это имя навсегда врезалось в его память, неотвратимое, как повторяющийся кошмар. Тело Гота казалось каким-то высохшим, хватка была не такой свирепой, как прежде, но ярость, горевшая в его глазах, ничуть не уменьшилась. Плоть каннибала обжигала холодом. Шейд быстро свернул правое крыло и сделал выпад левым. Но тут воздушный поток ударил его снизу и отшвырнул в сторону – и Гота вместе с ним.

Гот бросился на него; Шейд пытался увернуться, но когти каннибала крепко вцепились в его тело и даже проткнули крыло.

Шейд сделал глубокий вдох, приготовившись оттолкнуть Гота звуковым ударом, но тот когтем большого пальца сильно сжал его мордочку. Шейд не мог выкрикнуть ни звука и почти ничего не видел. Каннибал сделал быстрый выпад вперед; Шейд отскочил, но Готу удалось оцарапать ему горло.

«Неужели ты не можешь умереть навсегда?» – в бешенстве подумал Шейд, пытаясь вырваться.

Что-то толкнуло Гота. Шейд даже не видел, как это произошло, но почувствовал удар в тело каннибала и ощутил, что когти того разжались. Он вдруг стал свободен. Шейд отпрянул и крикнул израненным ртом. Эхо этого крика снова явило мир в серебристом свете, и он увидел Гота, который, вращаясь, падал в черноту. Маленький фонтан тьмы взметнулся вверх, и Гот пропал, мгновенно исчезнув под темной поверхностью.

Шейд поднял голову и увидел летящего к нему Мрака.

– Это ты ударил его? – выдохнул Шейд. Мрак кивнул.

– Спасибо. – Теперь уже дважды каннибал помог ему.

Шейд в тревоге искал Гриффина. Луны тоже нигде не было видно, и он боялся, что если она так и не раскрыла крылья, случилось самое страшное. Но же Гриффин?

– Я видеЛ, как они оба упали в черное озеро, – спокойно сказал Мрак.

Шейд спустился ниже, но увидел только свое отражение на темной поверхности.

Он уже приготовился нырнуть, когда услышал, что Мрак зовет его. Шейд поднял голову и заметил, как что-то быстро летит сверху прямо на него. Окаменевшая летучая мышь со свистом падала с потолка, словно сталактит. Шейд не успел увернуться, и она ударилась в него.

Мрак беспомощно смотрел, как тело Шейда рухнуло в озеро и черная жидкость сомкнулась над ним.

Казалось, свет и звук вдруг исчезли из мира. Озеро тьмы плотно охватило Гриффина и тянуло его вниз. Он ожидал, что в рот ему устремится вода, но его окружала не вода, а какая-то вязкая, безмолвная чернота.

Он не слышал ни скрипа собственных крыльев, ни звука своего хриплого дыхания. Ничего. Он крикнул, но то, что окружало его, поглотило звук. Перед его мысленным взором стояла бесконечная мгла, в которой не было ни серебристых искорок, ни мерцания. Впервые в жизни Гриффин действительно ослеп. Он не видел даже своего тела, только ощущал его – сердце билось, крылья двигались вверх и вниз, когда он пытался подняться выше в этой ужасной тьме.

– Луна, где ты?

Он чувствовал, что его рот шевелится, мускулы гортани вибрируют, но звука не было.

Они падали вместе и, наверное, упали в озеро почти одновременно! Гриффин пошарил вокруг крыльями, надеясь нащупать ее тело.

– Луна! – безмолвно крикнул он. – Луна! Надо выбираться отсюда, куда бы ни текла эта зловещая река, подобная смерти. Может, у нее вовсе нет конца. Может, это все, что будет – вечно и неизменно. Он подумал об окаменевших летучих мышах. Мертвые, неподвижные, они будут вечно плыть по течению.

Шаря вокруг, он вдруг дотронулся до чего-то, похожего на кончик крыла, и подобрался ближе. Это, наверное, Луна. Гриффин коснулся ее и ощутил холодную поверхность шершавого камня. Он с ужасом понял, что это окаменевшая летучая мышь. Дрожа от отвращения, он поспешно оттолкнул ее ногами.

А что если он вот так же найдет Луну?

На какую-то секунду он даже засомневался, что двигается, а не просто висит в этой ужасной черной бездне.

Был ли он вообще жив?

Ты чувствуешь, как бьется твое сердце? Слышишь свои мысли? Значит, ты все еще жив.

Левое крыло коснулось чего-то холодного, но на этот раз мягкого. Медленно, неуклюже Гриффин подгреб ближе. Он осторожно ощупал тело концом крыла: покрытый шерстью бок, свернутые крылья. Они не казались слишком большими.

Теперь он был совсем рядом с Луной – по крайней мере, он надеялся, что это она. Он зубами схватил летучую мышь за загривок и, взмахивая крыльями, потащил наверх. Но был ли это действительно верх?

«Помоги мне, Луна, – думал он. – Пожалуйста, помоги!» Гриффин тянул, снова и снова отталкиваясь крыльями; сердце бешено колотилось, он задыхался, казалось, что грудь вот-вот разорвется.

Вверх.

Внезапно на него обрушился оглушительный шум собственного дыхания, и он испуганно огляделся. Мрак скатывался с него как вода, он снова был на открытом воздухе. Следом, в такт с ним взмахивая крыльями, поднималась Луна. Он отпустил ее, и вместе они взлетели над странной рекой, стиснутой высокими стенами каньона. При свете звезд река была полупрозрачна, и Гриффин видел в глубине очертания множества окаменевших летучих мышей. Он с содроганием отвернулся.

– Зачем ты меня вытащил?

Сбитый с толку ее сердитым голосом, он не знал, что ответить.

– Ну… я хотел спасти тебя.

– Спас, – с горечью пробормотала она. Гриффин ничего не понимал.

– Ты хотела остаться в этой жуткой пустоте?

– Это не пустота! Там было то, чего я хотела! Мой дом, моя семья, и…. вообще все! И не было боли, а теперь она вернулась!

Она заплакала, и Гриффин подлетел к ней. Но когда он осторожно коснулся ее кончиком крыла, Луна шарахнулась от него и отлетела в сторону. Гриффин решил дать ей возможность побыть одной. Он чувствовал себя совершенно никчемным и страдал оттого, что причинил ей такое горе. Было тяжело видеть ее, обычно такую жизнерадостную, плачущей. Это все из-за него. Теперь все, что он мог сделать, так это помочь ей выбраться отсюда. Он обязан помочь.

Выждав некоторое время, Гриффин описал круг и полетел рядом с ней. Она уже перестала плакать.

– Прости меня, – сказал он. – Я знаю, ты хотела остаться там, но это были просто миражи.

Луна ничего не ответила, угрюмо вглядываясь в реку.

– Тебе хорошо. Ты возвращаешься домой, – сдавленно прошептала она

– Ты тоже попадешь туда, где хорошо, – успокоил ее Гриффин.

– Ничего не может быть лучше. Я была счастлива там. Теперь я мертва и никогда не увижу Древесный Приют… и мою маму… Это несправедливо!

– Я понимаю…

– Как бы то ни было, – добавила она, помолчав, – это не твоя вина.

«Как раз моя», – подумал он.

– Тебе нужно было просто оставить меня там Грифф. Тогда я по крайней мере могла бы вообра жать, что снова дома. Уж лучше это.

Гриффин не знал, что ответить.

Она внимательно посмотрела на него, что-то вспомнив.

– Там был твой отец? Или мне почудилось? Он с несчастным видом кивнул:

– Он прилетел сюда, чтобы найти меня. Он хотел забрать меня домой.

Рыдание вырвалось из его горла, и он сделал вид, что закашлялся. Луна подлетела ближе и стала хлопать его по спине. Это дало ему время справиться с собой, и он рассказал Луне, как отец нашел его, как пытался спасти ее от падения в озеро тьмы и как вампир напал на него.

– Он держал моего отца в когтях, и это последнее, что я видел.

– Твой отец может постоять за себя, – решительно сказала Луна. – Вспомни, что о нем рассказывают. Он все может. Помнишь, как ты ударил того вампира у кактуса? А ведь ты только детеныш! Представь только, что может сделать твой отец!

Гриффин, приободрившись, кивнул.

Он внимательно оглядел окрестности. Окруженный пустыней каньон простирался в обе стороны до самого горизонта. Не было видно никаких признаков пещеры: течение, должно быть, отнесло их очень далеко. Впереди два каменных пика, похожие на огромные массивные рога, изгибаясь, вздымались вверх из стен каньона, почти соприкасаясь концами. Гриффин долго вглядывался в них, прежде чем узнал.

– Это следующая метка! – воскликнул он. – Мы должны пролететь между ними, и это будет наш последний курс. Нам повезло: если бы мы выбрались из реки позже или раньше, могли бы пропустить их.

Он глубоко вздохнул, не в силах радоваться такой удаче. Каждая клеточка его тела болела, мышцы онемели от усталости.

– Я не знаю, что делать, – проговорил Гриффин. – Как я понимаю, у нас есть три пути. Мы можем вернуться в пещеру и попробовать отыскать моего отца. Мы можем остаться здесь и надеяться, что он найдет нас. Или можем просто продолжать наш путь.

– Вернуться к пещере и искать твоего отца.

В ее устах это звучало просто, но воображение Гриффина тут же заработало.

– А что если мой отец уже убит, а вампир остался там и поджидает нас?

Луна проворчала, будто она не допускает и мысли об этом.

– С твоим отцом все в порядке, – заявила она.

– Тогда, может быть, он думает, что я погиб, и отправился домой без меня. – Когда он произнес эту мысль вслух, его сердце бешено забилось. Теперь, после того как он увидел отца, остаться одному было еще ужаснее.

– К тому же мы не знаем, далеко ли до пещеры, – продолжал Гриффин. Его тревоги лились теперь словно поток. – Течение здесь быстрое, нас могло унести очень далеко, и когда мы вернемся, его уже запросто может не быть там. Мы только зря потеряем время, и я могу не успеть к Древу. До того как умру.

Луна нетерпеливо вздохнула:

– Это только может случиться. Зачем тратить время на всякие «может быть»?

– Потому что нельзя принять решение, не обдумав все «может быть»! – в отчаянии ответил Гриффин. – Иначе это не решение, а догадка!

– Ладно, тогда принимай решение!

– Я не могу, – простонал он. – Я плохо себя чувствую, Луна.

– Давай отдохнем где-нибудь, вместо того чтобы кружиться на одном месте, – предложила она.

– Не хочу, – хрипло сказал он. – Я боюсь.

– Чего?

– Всего. Боюсь перестать двигаться, дышать. Боюсь умереть…

– Все хорошо, Грифф, – тепло улыбнулась Луна. – Ты не умрешь. Во всяком случае, мертвым быть не так уж плохо. Посмотри на меня!

Он рассмеялся и почувствовал, как страх немного отступил.

– Ты самая лучшая мертвая летучая мышь на свете, – сказал он.

Она фыркнула:

– У тебя много знакомых мертвых летучих мышей?

– Ты вообще лучше всех. Неважно, живых или мертвых.

– Это радует.

Гриффин зажмурился, пытаясь привести в порядок свои взбудораженные мысли.

– Знаешь, что рассказывали о моем отце? Как он оказался в джунглях лишь с несколькими дюжинами северных летучих мышей, а там были миллионы каннибалов; он запросто мог вернуться домой, но остался, чтобы спасти из пирамиды своего отца.

– Он был старше, – заметила Луна.

– Ненамного. Я хочу добраться до Древа и выйти через него, но я не могу вот так просто уйти и оставить отца здесь одного. Ведь он пришел сюда за мной.

– Но ты не виноват, что тебя затянуло сюда, – сказала Луна. – Это была просто случайность.

– Мы должны вернуться назад, ты права, – сказал Гриффин мгновение спустя. – Иначе отец не узнает, что со мной случилось. Он может зря потерять время, разыскивая меня…

Луна кивнула.

– Но ты не должна идти со мной, – поспешно прибавил он.

– Именно это я и собираюсь сделать.

– Тебе надо лететь к Древу.

– Ну, Древо никуда не убежит. И, если уж быть совершенно честной, я вовсе не желаю оставаться тут одна.

– Я тоже, – с облегчением усмехнулся Гриффин.

Но на сердце у него было тяжело, когда они повернули прочь от гигантских каменных рогов. Не было уверенности, что он поступает правильно, – но надо же было что-то решать! Крылом к крылу с Луной Гриффин летел вдоль страшной черной реки против течения, обратно к пещере. Отец жив: он заставлял себя верить в это. Он победил вампира и теперь, наверное, разыскивает его. Может быть, сейчас он летит им навстречу.

Он заметил, что ему становится все труднее не отставать от Луны.

– Что с тобой? – замедляя полет, спросила она.

– Просто я устал.

И проголодался. Раньше ему удавалось забыть об этом, но теперь голод постоянно напоминал о себе, посылая через живот легкие спазмы. Язык был сухой и неповоротливый, будто чужой.

Они продолжали лететь. Все, на что Гриффин теперь был способен, – это снова и снова поднимать крылья, чтобы оставаться в движении. Внизу, отражая неверный свет звезд, текла черная река.

– Не может быть, – услышал он рядом шепот Луны.

Гриффин внимательно огляделся – вдалеке, взмахивая необыкновенно длинными крыльями, прямо им навстречу летела гигантская летучая мышь.

– Это тот вампир, – прошептала Луна. Гриффин похолодел. Что это значит? Неужели это чудовище убило его отца?

– Нам нужно убираться отсюда, Грифф, – сказала Луна, осматривая местность и ища, где спрятаться.

– Подожди, – сказал он, прищурившись. Гигантская летучая мышь была не одна. Рядом с ней он различил еще двух летучих мышей поменьше. И первая летучая мышь была намного больше, чем вампир.

– Это одна из тех, кто был с моим отцом в пещере! – радостно воскликнул Гриффин. – Я видел ее! Это лисокрыл!

– Ты уверен? – недоверчиво спросила Луна.

– Ее зовут Ява, она пилигрим. – Гриффин еще раз внимательно оглядел спутников Явы.

Сереброкрыл!

Среди них точно был сереброкрыл!

– Эй! – закричал Гриффин, рванувшись вперед с невесть откуда взявшейся силой. – Папа! – Затем взмахи его крыльев стали нерешительными. Даже с этого расстояния было видно – по очертаниям, по странному, будто прихрамывающему полету, – это не отец. Просто незнакомая летучая мышь.

– Гриффин! – услышал он голос Явы.

И тут он действительно увидел вампира – он летел сразу за Явой.

– Сзади! – закричал Грифон. – Обернись! Ява резко крутнулась, случайно задев каннибала крылом по голове.

– Осторожней! – рявкнул вампир.

– Ой, извини. – Она повернулась к Гриффи-ну. – Это Мрак! – крикнула она. – Все в порядке, он с нами!

Гриффин еще раз посмотрел на Мрака и разглядел пугающий блеск его заостренных черных зубов. Это был другой каннибал, с которым они раньше не встречались. И все-таки как можно доверять ему? Отец ничего не говорил о вампире-пилигриме! Но Шейд доверял Яве, значит, и Гриффин должен ей верить.

– Где мой отец? – спросил Гриффин. Колебание на морде лисокрыла заставило его почувствовать слабость.

– Я видела, как он сражался с другим вампиром, – сказала Ява. – Мрак сбил этого вампира в черное озеро. Сначала с твоим отцом все было в порядке. Но потом что-то упало с потолка и ударило его – видимо, очень сильно, – и он тоже упал в озеро. Я долго искала его, но он так и не вынырнул.

– Ну, он мог вылезти в любом месте по течению реки, – проговорил Гриффин, стараясь сдержать дрожь в голосе.

– Мы летели вдоль реки и ничего не заметили.

– Я выбрался оттуда, – сказал Гриффин. – А если я смог, то он и подавно сможет, ведь он сильнее меня; а я еще тащил Луну!

– Твой отец был без сознания, когда упал, – сказал Мрак. – Возможно, он был уже мертв.

– А он еще светился? – спросила Луна. – Вы знаете, что означает его свечение? Если бы он умер, свет должен был выйти из его тела.

Мрак зажмурился, пытаясь вспомнить.

– Не знаю, там было слишком много света.

– Мы возвращаемся, чтобы найти его, – заявил Гриффин.

– Летите лучше с нами, – предложила Ява. – Мы направляемся к Древу.

В отчаянии Гриффин посмотрел вниз на черный каньон.

– А вдруг он выбрался и отправился искать меня?

– Твой отец может проследить тебя по звуку, – сказала Ява. – Он хотел, чтобы ты летел к Древу. Не теряй времени на его поиски.

«Хотел?» Гриффин был удивлен. Шейд вернулся за Касселом, за своим собственным отцом. Почему бы ему не ожидать того же от своего сына? И что Гриффин скажет маме, если вернется домой? «Я бросил своего отца. Я спасся, а его оставил там».

– Ты должен лететь вместе с нами, – вмешался искалеченный сереброкрыл. – Все равно ты ему ничем не поможешь.

Гриффин с неприязнью посмотрел на него.

– Я прошу вас, – мягко сказала Ява, – летите вместе с нами. Мы будем искать Шейда вдоль реки. Но нет смысла возвращаться к пещере и ждать там.

– Она права, – согласилась Луна.

– Наверное, да, – только и мог сказать Гриффин. Луна нежно подтолкнула его, и они повернули обратно.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Мертв

«Что еще может означать это безмолвие?» – подумал Шейд. Темнота была такой всеобъемлющей, что он начал задыхаться – был ли здесь воздух? Он лишь понимал, что плывет, каким-то образом движется без всякого усилия. Шейд заставил себя успокоиться – он ощущал свои крылья, чувствовал биение сердца глубоко внутри. Это означало, что он жив, поэтому его радовала даже боль в плечах и левом боку. С болью пришло воспоминание. Что-то ударило его – это, наверное, упала с потолка одна из окаменевших летучих мышей. Должно быть, он потерял сознание и только теперь пришел в себя.

В черном озере.

Шейд в панике закашлялся, беззвучно молотя крыльями, и обнаружил, что он, по крайней мере, не в воде. Он замер, услышав не звук, а вибрацию в каждой клеточке тела. Вибрация усиливалась. Течение теперь было очевидным, и ему пришлось плыть против него. Его куда-то затягивало, и он сопротивлялся этому.

Шейд захлопал крыльями, пытаясь взлететь. Ни звука, ни света, только неясный инстинкт указывал ему путь вверх.

Наконец его голова оказалась на поверхности, и он чуть не ослеп от звездного света. Темная река была вязкой, тягучей и не хотела отпускать его. Она цеплялась, когда Шейд пытался вырваться, хватала за лодыжки и хвост. Вдруг он оказался на свободе и взмыл над этой странной рекой, которая…

Реки больше не было.

Она перекатилась через широкий обрыв и теперь низвергалась в глубокую пропасть. Выглядело это жутковато, потому что происходило совершенно беззвучно.

«Я мог оказаться там», – оцепенело думал Шейд. Еще немного, и этот поток захватил бы его.

Потом он вспомнил: Гриффин. Он осторожно закружился над пропастью. Даже звезды не могли осветить эту мрачную бездну, и когда Шейд попробовал измерить глубину эхо-зрением, эхо не вернулось обратно. Все его существо содрогнулось при мысли о необходимости лететь туда. Там не было спасения. Долго и безнадежно Шейд кружил над водопадом, не в силах отвести от него глаз.

Он поднял голову к каменному небосводу. Его созвездие все еще было на месте. Путь домой. Еще есть шанс добраться до него, прежде чем трещину возле Древесного Приюта закроют.

Гриффин и Луна могли выбраться из реки. Он должен лететь назад, прочесывая небо эхо-сигналами. Если через дыру в небе выбраться будет невозможно, надо постараться добраться до Древа. Шейд клял себя за то, что не заставил Йорика спеть ему карту. Старая, глупая летучая мышь!

Шейд надеялся, что если Гриффин жив, он направится к Древу, а не вернется к пещере. Вряд ли его сын настолько безрассуден, чтобы вернуться. Шейд полетел вверх по течению, осматривая небо эхо-зрением в поисках каких-нибудь крылатых существ.

Если Гриффин жив, он найдет его.

Гот вынырнул из темноты, задыхаясь от ярости.

Он напряженно искал выход из положения, но пещера, где были летучие мыши, пропала. Под ним между крутых стен каньона медленно текла черная река. Во все стороны простиралась бесконечная пустыня. Он не имел ни малейшего представления, где находится, но был слишком поглощен гневом, чтобы заботиться об этом.

Он держал Шейда в когтях, пока какая-то летучая мышь не сбила его. И это был вампир, один из его сородичей! А ведь он мог завладеть жизнью Шейда!

Земля грозно загрохотала, и послышался голос Зотца:

– Ты должен был напасть на детеныша, а не на Шейда Сереброкрыла.

– Почему ты не сказал мне, что он тоже $десь? – спросил Гот, не в силах скрыть негодования.

– Его присутствие не имеет отношения к заданию, которое ты должен выполнить.

– Господин, но…

В пустыне поднялся вихрь пыли.

– Но что, Гот?

– Я просто подумал, что если сначала возьму жизнь Шейда, я стану сильнее, чтобы поймать детеныша и принести его в жертву тебе, господин.

– Мне кажется, Гот, твое желание жизни для тебя важнее, чем мое повеление.

– Нет, господин, – крикнул Гот, стараясь не показывать возникшего сразу же чувства вины. Неужели Зотц догадался, что до того, как появился Шейд, он собирался присвоить жизнь детеныша? – Я уже подобрался к детенышу, когда Шейд окликнул его. Я понял, что если нападу на сына, мне придется сражаться с его отцом. Поэтому я решил сначала убить Шейда.

Долгое молчание сгустилось над пустыней. Гот ощущал присутствие Зотца, чувствовал, как тот изучает его, вглядывается в него невидимыми глазами. Знает ли Зотц об его искушении в пещере?

– Следуй по реке к двум высоким пикам, – произнес Зотц. Его голос кружился вокруг Гота, как смерч. – Пролети между их вершинами. Детеныш путешествует с группой пилигримов. Они скоро достигнут Древа.

– А Шейд Сереброкрыл?

– Это не твоя забота, Гот. Сначала детеныш.

– Да, господин.

– Не оплошай в третий раз.

Возле каменных пиков Гриффин остановился в нерешительности. Внизу река пробивала свой мрачный путь через Подземное Царство. Он посмотрел на горизонт, все еще надеясь.

– Крикни что-нибудь своему отцу, – предложила ему Ява. – Оставь свой след. Если Шейд жив, он услышит твое эхо, когда будет пролетать мимо.

– Папа! – крикнул Гриффин. Он увидел, как Иорик поморщился, раздраженно оглядевшись по сторонам.

– Мы летим к Древу!

Он не знал, что еще крикнуть. Сколько времени здесь живет эхо, прежде чем Подземное Царство поглотит его, как поглощает все, включая жизнь Гриффина? Он представил, с какой силой окаменевшая летучая мышь ударила отца, крепко зажмурился и яростно затряс головой, стараясь отогнать видение, как Шейд без сознания вечно плывет в темной воде.

– Куда течет эта река? – спросил он, но этого никто не знал.

– С такой рекой я бы не хотел иметь дела, – с дрожью в голосе сказал Немо. – Вода всегда что-то шепчет, но от этой не услышишь ничего хорошего.

За это время Гриффин познакомился со всеми пилигримами, но больше всех привязался к Яве. Было трудно не поддаться обаянию ее больших кротких глаз, выразительной мордочки и нежного голоса. Если у него возникали вопросы, он спрашивал ее и старался лететь рядом. Йорик казался ему слишком сварливым; острые когти Немо путали его, хотя Гриффину нравились его глаза и дружеская манера подмигивать: Мрак держался особняком. При одном взгляде на него у Гриффина сжималось сердце.

– Ты готов, Гриффин? – спросила Ява, сочувственно глядя на него. – Летим к Древу?

Он кивнул. Вместе с Луной они последовали за Йориком между вершинами.

– Отец найдет тебя, – тихо сказала ему Луна.

Гриффин попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. Голода он теперь не чувствовал. С одной стороны, его это радовало, но, с другой стороны, его тело как будто отчаялось и чувства притупились. Жажда отступила не так легко. Ему повсюду чудилась вода – маленькие лужицы вспыхивали то здесь, то там в каменистой пустыне. И он давно не мочился. Это тоже был плохой признак.

С трудом преодолевая расстояние, он удивлялся, как то, что раньше не требовало никаких усилий и казалось простым, как дыхание, теперь стало таким мучительным. «Домой, – подумал Гриффин. – Я хочу домой!»

– Простите меня, – сказал он, когда почувствовал, что его измученное тело не может больше терпеть. – Мне нужно ненадолго остановиться. На несколько минут. Простите.

Он старался не смотреть на Йорика, но услышал его недовольное ворчание.

Ява понимающе посмотрела на Гриффина.

– Залезай ко мне на спину, – предложила она. – Тогда мы сможем не останавливаться.

– Правда? – спросил он, оглядывая ее мягкую, широкую спину. Здесь для него с избытком хватит места.

– Только держись крепко. И постарайся не впиваться в меня когтями.

Она поднырнула под него и, вытянув крылья, некоторое время плавно скользила, пока он неуклюже опускался на ее спину. Гриффин вцепился в длинную шерсть.

– Я тяжелый? – спросил он.

– Нисколько. А теперь отдохни, дитя мое.

– Спасибо большое. Я только минуточку.

Он задремал, а проснувшись, увидел, что местность изменилась. Каменистая пустыня уступила место холмам и неглубоким долинам. Ни растительности, ни признаков летучих мышей. Гриффин принюхался, пытаясь определить запах, который сохранился здесь. Что-то незнакомое, но явно из настоящего мира. Запах был свежий и сильный, он напомнил ему ветер с солоноватым привкусом. Однако он ничего не сказал Яве, решив, что ему почудилось.

– Я долго спал? – спросил он.

– Не очень, – ответила Ява. – Сказать по правде, здесь я совсем не беспокоюсь о времени.

Гриффин немного смутился, но это был такой чудесный отдых, что ему совсем не хотелось снова броситься в воздух.

– Тебе уже лучше? – спросила Луна, подлетая ближе, но ее тут же отшвырнуло в сторону ветром, который поднимали мощные крылья Явы.

– Если хочешь поговорить, лучше полезай ко мне на спину, – сказала ей Ява. – Я боюсь задеть тебя.

Луна подлетела сзади и упала на спину Явы рядом с Гриффином.

– Ты никогда не предлагала понести меня, – пожаловался Йорик. – Хоть вы и не обращаете на это внимания, всякому видно, что крылья у меня искалечены!

– Жаль, что рот уцелел, – ехидно заметил Немо.

Гриффин рассмеялся от радости, когда Луна устроилась рядом с ним. В другое время было бы чудесным развлечением вот так плыть на спине этого великолепного существа. Даже теперь он наслаждался этим. Было так непривычно лететь, ничего не делая.

– Как твои крылья? – спросил он Луну.

– Хуже некуда, – беспечно ответила она, – но ты не волнуйся.

– Как ты можешь быть такой храброй?

– Тебе тоже бывает больно, – заметила Луна. – Но я что-то не слышала, чтобы ты жаловался.

– Да, но ведь я единственный иногда отдыхаю. А тебе отдых совсем не помогает?

– Это уже неважно. Так или иначе, Йорик говорит, что теперь осталось совсем немного. Нам просто нужно держать курс, и он приведет нас прямо к Древу. Как ты думаешь, оно похоже на Древесный Приют?

Гриффин вспомнил изображение со звуковой карты.

– Это не обычное дерево, – сказал он. – Оно действительно огромное.

Он не хотел говорить ей, что Древо похоже на пламя; не хотел ее путать, не хотел, чтобы она вспоминала о последнем пламени, которое видела в жизни.

– Но когда мы войдем внутрь? – спросила она. – Что случится тогда?

– Я не знаю.

– Ты их тех, кому следовало бы иметь на этот счет хоть какие-то соображения! – с усмешкой произнесла Луна. – Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так много толковал о смерти!

– Ты это помнишь?

– Действительно помню, – удивленно сказала она. – Ты всегда чего-нибудь боялся.

– Уверяю тебя, ничего не изменилось.

В Древесном Приюте он постоянно беспокоился, как бы его не ранили или не убили. В колонии часто кто-нибудь умирал. Слишком слабые детеныши. Неосторожные летучие мыши, которых съел скунс, енот или дикий кот. Миграция тоже была опасна, об этом все знали. Многим летучим мышам вообще не следовало бы совершать ее. Смерть была повсюду, таилась за каждым листом, пряталась за каждым камнем! Но он никогда не мог по-настоящему представить себе, что будет после смерти.

– Наши мамы говорили, что Ноктюрна позаботится о нас, когда мы умрем, – сказал Гриффин.

– Всегда считалось, что произойдет что-то чудесное, – прибавила Луна. – Давай, Гриффин, придумай для меня такое место. Ты всегда хорошо придумывал. Никто лучше тебя не обращается со словами.

Слова. На мгновение он растерялся. Но ради Луны закрыл глаза и сосредоточился.

– Это будет лес, – произнес он, стараясь говорить уверенно.

Луна издала удовлетворенное ворчание – хорошее начало. Ее глаза закрылись, и Гриффин вдруг вспомнил, какой она была, когда ее принесли в Древесный Приют. У нее и сейчас крылья выглядели так, будто их только что опалило огнем. Он видел, как она страдала, превозмогая ужасную боль. Слова – вот все, чем он мог помочь ей.

– Там всегда лето и нет зимы, – продолжал он. – Множество насекомых, свежей воды – и нет ни зверей, ни птиц, которые беспокоят нас. И нет гусениц, которые объедают листья, – прибавил он, вспомнив свой любимый клен.

Луна тихо рассмеялась.

– А мне нравится смотреть на других животных, – сказала она. – Так интереснее.

– Ладно, там должны быть животные, ты права. Но они не охотятся на нас. Может быть, они вообще не нуждаются в пище.

Он заколебался. Получалось слишком похоже на то, что они видят здесь. Не нуждаются в пище. Никто на тебя не охотится. На мгновение это смутило его. Ведь это место не могло быть раем? Нет, от одной этой мысли бросало в дрожь.

– Солнце, – произнес он с воодушевлением. – Там должно быть солнце и, может быть, много лун ночью, совсем разных. Можно посмотреть на небо и увидеть и полную луну, и совсем молодую, и полумесяц.

– Хорошо, – пробормотала Луна. – А что еще?

– Рядом с тобой все, кого ты любишь и кто любит тебя – сказал Гриффин.

– Это хорошо. А если они еще живы?

– Думаю, это не имеет значения.

– Нельзя быть в двух местах одновременно, – возразила она.

– Ну, может, когда проходишь через Древо, время меняется, и оно идет так быстро, что тебе не придется ждать.

– Хм.

– Я придумал для тебя все самое замечательное, – сказал Гриффин.

– Это действительно здорово, – сказала она. – Я себе сейчас это представила. И друзья тоже рядом. Скайе, Рован, Фальстаф.

– Ладно, если ты хочешь, чтобы они были рядом, – вздохнул Гриффин. – Честно говоря, мне они всегда казались несколько утомительными.

– Может быть, мертвые они тебе больше понравятся, – заметила Луна.

– Возможно. Мне нравятся мертвые летучие мыши. Мой лучший друг умер, ты знаешь.

Она хихикнула, как только она одна умела, и сердце Гриффина возликовало.

– И ты тоже будешь со мной, – решительно сказала она.

Гриффин ничего не ответил, довольный тем, что она выбрала его, хотя чувствовал себя недостойным ее привязанности.

– И мы все будем делать вместе, – продолжала Луна. – Можем отправиться куда угодно – в большое путешествие по этому новому миру.

– Ну, я-то домосед, – сказал он, – но действительно, почему бы и нет? Если это доставит тебе радость.

Она минуту молчала, видимо не решаясь что-то сказать, потом вдруг выпалила:

– А что, если все будет совсем не так?

– Нет, все будет в самом деле прекрасно.

– Что, если там еще хуже, чем здесь?

– Ну что ты, это невозможно!

– Что, если я останусь там одна и буду долго ждать, когда появится кто-нибудь, кого я знаю? Ведь ты еще детеныш, мои родители проживут еще лет двадцать пять. Я не хочу быть в одиночестве!

– Ты начинаешь говорить, как я, – сказал Гриффин. – Беспокоишься о том, о чем обычно беспокоюсь я. Уж поверь, твои маленькие тревоги – это просто смешно!

Луна тихо рассмеялась.

– А я знаю, что меня ждет, – сказал Немо, оказавшийся рядом, – если вы не против, что я встреваю в вашу беседу. Большая река, такая широкая, какую только можно представить, и вода бурлит от рыбы.

Йорик обернулся к нему:

– Ты полагаешь, мой водяной друг, что в следующем мире тоже будешь есть?

– Не сомневайся, малыш! Что может быть приятнее, чем хорошо поесть? И не подделку, как здесь, а настоящую рыбу. Форель, лосося, окуня!

– Интересно, – сказал Иорик со снисходительной усмешкой. – Вдохновляющее представление о загробной жизни!