Текст книги "Принуждение (ЛП)"

Автор книги: Кэндис Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 26

Я улыбаюсь Питу, когда он приезжает за мной, но у меня нет сил на пустую болтовню, не тогда, когда в голове полный сумбур.

Я прислоняюсь головой к окну и еще раз прокручиваю в голове речь, которую планирую произнести Генри. Я знаю, какой он. Он предлагает мне работу, когда знает, что я с ней не справлюсь, но если я пойду туда сейчас и буду вести себя отчаянно, он назло отнимет у меня эту возможность.

– Ты притихла, Айви. Все хорошо? – спрашивает Пит, когда мы подъезжаем к фитнесцентру.

– Да, все прекрасно. Просто устала. Я мало спала прошлой ночью.

– Мне жаль это слышать. Ты работаешь сегодня вечером? – он озабоченно хмурится, когда я сглатываю.

– Нет, не сегодня. Я заканчиваю здесь в обед, и на сегодня с меня хватит.

– Что ж, хорошо. Это должно означать, что ты можешь немного отдохнуть. Напиши мне, когда закончишь, и я приеду за тобой.

– Напишу. Хорошего дня, – я вылезаю и направляюсь к двойным стеклянным дверям, открываю одну и оглядываюсь, чтобы посмотреть, кто сегодня на ресепшене. Я морщусь, когда замечаю Генри. Господи, я не могла получить пятиминутную отсрочку приговора, не так ли?

Он смотрит на часы и качает головой, прежде чем подойти ближе.

– Мы немного перебарщиваем, не так ли, мисс Брукс?

– Моя смена начнётся только через десять минут, Генри, – мягко говорю я ему с вежливой улыбкой, которая, надеюсь, скрывает тот факт, что я хотела бы ткнуть вилкой в глаз этого ужасного человека.

– Ты знаешь, подобное отношение – разница между экономкой и сотрудником администрации. Если ты не можешь пройти лишнюю милю… – его голос затихает, но угроза подразумевается.

– Да, конечно, Генри. Я буду усердно работать над своими навыками хронометража.

– Хм… Ну, убедись, что ты это сделаешь.

Он поворачивается, чтобы уйти, и как только он скрывается из виду, все мое тело расслабляется.

– Босс, как я вижу, сегодня очарователен, – Лайл, один из парней, которые работают в фито-баре, подходит ко мне и сжимает мою руку в знак солидарности.

– Как и в любой другой день недели. На данный момент, я думаю, можно с уверенностью предположить, что у этого человека нет других установок, кроме как «сварливый ублюдок» и «капризный мудак».

Он усмехается, прежде чем направиться к бару с соками.

– Позволь мне угостить тебя выпивкой, прежде чем ты начнешь.

– Лучше не буду. Мне просто повезло бы, если бы он вернулся и поймал меня. Я почти уверена, что он просто ищет повод уволить меня. Что прямо сейчас является моим худшим кошмаром.

– Разумно. Может быть, сходим куда-нибудь выпить после работы или еще что-нибудь?

Подожди, он что, приглашает меня на свидание?

– Хм, это действительно мило с твоей стороны, но я кое с кем встречаюсь.

– Расслабься, милая, я имею в виду только как друзья.

Да, я не уверена, что Атлас воспринял бы это таким образом.

– Может быть, в другой раз? Мне нужно поискать работу после того, как я закончу здесь.

– Разве ты уже не работаешь в "Дрифт”?

Я замолкаю на минуту, поднимая голову, чтобы оглядеть его: – Не думала, что ты знал, что я там работала.

– Люди болтают. В этом месте нет ничего святого. Ладно, мне лучше заняться делом, пока босс не увидел, что я отдыхаю, и не начал гоняться за моей задницей.

– Конечно, увидимся, Лайл.

– Заходи в фито-бар в перерыве, и я приготовлю тебе один из своих фирменных. Ты выглядишь так, будто тебе не помешало бы расслабиться.

– Хочешь сказать, что я выгляжу уставшей, Лайл? – я качаю головой.

– Ты выглядишь прекрасно, как всегда, но немного витамина С тебе точно не повредит.

– Ладно, ладно, но я плачу, – бросаю я через плечо. Я спешу в комнату для персонала и бросаю свои вещи в шкафчик, прежде чем отправиться в прачечную.

Я делаю глубокий вдох, когда добираюсь туда. В запахе свежих чистых простыней есть что-то такое, что успокаивает меня.

Когда я была ребенком, я провела время в нескольких хороших приемных семьях, но я также проводила время и в настоящих лачугах. Все либо ничем не пахло, либо пахло плохо. Одна из приемных матерей отказалась стирать наши простыни. Сказав, что в этом нет необходимости, пока мы не уедем и не появится очередной ребенок.

В школе я узнала о постельных клопах и столько ночей провела в страхе, что в конце концов придумала, как стирать свои простыни самостоятельно. Я тайком проносила их с собой в душ, когда мне разрешали его принимать.

Меняя все полотенца, пока мои мысли витают в прошлом, я ловлю себя на том, что работаю на автопилоте, пока кашель не вырывает меня из моих грез наяву.

– О, привет, Айви, в приемной произошла неприятность. Не могла бы ты принести мне пару табличек с надписью «мокрый пол»? – позади меня раздается взволнованный голос Мэг.

– Несу! – кричу я в ответ, зная, что ей нужно бежать.

Роясь в шкафу, я достаю две неоново-желтые таблички и беру их наверх, когда по комнате разносится сердитый голос

Я вижу, как Мэг пытается сохранять хладнокровие, напоминая женщине в ярко-фиолетовом велюровом спортивном костюме, что это она пролила свой напиток, и мы убираем его за нее. Подать на нас в суд за то, что она споткнулась действительно не получится.

Я расставляю таблички и убираю беспорядок, пока Мэг отвлекает сердитую женщину. Я подмигиваю ей, давая понять, что я за нее.

Спускаясь обратно к раздевалкам, я сталкиваюсь с Генри, который останавливается прямо передо мной, скрестив руки на груди.

– У тебя сегодня еще одно VIP-дежурство. Те же правила, что и раньше, – он вручает мне ключ, прежде чем удалиться куда-то.

Крепко сжимая его, я облегчено вздыхаю.

Возможно, Атлас делает это только ради утреннего секса, поскольку прошлой ночью мы не виделись, но я не могу найти в себе сил обижаться. Не сегодня. Сегодня это именно то, что мне нужно. Надеюсь, он позволит мне немного поспать, после того, как он меня тупо оттрахает.

Я спешу наверх, взволнованная встречей с ним, уверенная, что смогу задать вопросы о прошлой ночи, немного отвлекшись. Обычно у него это срабатывает, так что, возможно, пришло время посмотреть, как ему нравится быть на стороне собеседника.

Я открываю дверь и замираю, ожидая, что на меня бросятся или развернут и прижмут к стене, как в прошлый раз. Меня встречает абсолютная тишина.

Может быть, он опаздывает? Заперев дверь, я подхожу к дивану и сажусь на краешек, чувствуя себя странно, оттого, что мне нечего делать, пока я жду.

Через десять минут я решаю лечь на спину и немного дать глазам отдохнуть.

Я больше ничего не помню, пока руки медленно не двигаются по моему телу и не обхватывают мою грудь, прежде чем губы скользят по моей челюсти.

Я извиваюсь, изо всех сил пытаясь полностью проснуться. Только тогда я понимаю, что запах не тот. Я открываю глаза и замираю, готовая закричать о помощи, но чья-то рука зажимает мне рот.

– Сейчас, сейчас. В этом нет необходимости. Я просто хотел зайти и посмотреть, из-за чего вся эта шумиха. Должен сказать, ты не такая, как я ожидал, – странный мужчина рассказывает мне об этом с ухмылкой на лице.

– Сейчас я уберу свою руку. Если ты закричишь, я задушу тебя. Поняла? – я энергично киваю головой, когда он убирает свою руку.

– Ты, блядь, кто такой? – огрызаюсь я, используя гнев, чтобы скрыть пробирающий до костей ужас от того, что мой худший кошмар разыгрывается у меня на глазах, и я главная актриса в том, что этот парень задумал.

– Язык. Ты целуешь свою мать этим ртом? – его голос срывается, словно мое ругательство оскорбляет его.

– Моя мать мертва, и я бы хотела, чтобы ты был таким же. Итак, кто ты такой и почему ты здесь?

– Ах, вот оно. Ты выглядишь такой кроткой и мягкой, но у тебя стальной хребет. Тебе это понадобится рядом с моим сыном.

– Сын. Боже мой. Ты отец Атласа?

Он кивает с улыбкой.

– Раскусила.

Я съеживаюсь, вспоминая его руки на моей груди. Мне нужен душ и, возможно, немного отбеливателя.

Он без сожаления пожимает плечами, прежде чем его глаза скользят по моему телу, на секунду задерживаясь на моей груди.

Я сажусь и крепко обхватываю себя руками.

– Сиськи немного маловаты, но у тебя хорошие детородные бедра, – говорит он, выглядя довольным.

– Не мог бы ты, пожалуйста, уйти? Я жду Атласа, и тебе лучше поверить, что он взбесится, обнаружив тебя здесь со мной, даже если ты его так называемый отец.

Он запрокидывает голову и смеется, как будто я комик или что-то в этом роде, заставляя меня задуматься, может ли этот человек говорить правду. Я не хочу, чтобы он видел, как я из-за него нервничаю. Временами Атлас может быть холоден, но я знаю, что у него горит огонь любви ко мне. Этот мужчина – чистый лед. Его веселый смех и широкая ухмылка – не более чем маска, скрывающая что-то темное.

– Скажи мне, Айви. Скажи мне, что, по-твоему, такая девушка, как ты, может предложить такому мужчине, как мой сын? Если только у тебя нет каких-то скрытых талантов, которых я не вижу?

На этот раз его глаза скользят по мне медленнее, отчего у меня мурашки по коже. Я никогда так сильно не хотела отмыться, как сейчас.

– Тебе придется спросить своего сына, что он находит во мне, и пока ты этим занимаешься, спроси его, что он чувствует по этому поводу, – я указываю на пространство между нами, быстро поднимаясь с дивана и отходя от него.

– Расслабься, малышка. Если ты собираешься быть с моим сыном, тебе нужно стать более толстокожей.

– Нет, что мне нужно сделать, так это начать носить с собой бутылочку средства для отпугивания мудаков, – огрызаюсь я, ненавидя чувство, что меня держат в клетке.

Он снова смеется, подходя ближе. Я отступаю, пока не оказываюсь прижатой к стене. Поглядывая на дверь, я пытаюсь прикинуть, смогу ли я быть достаточно быстрой, чтобы убежать. Звонок мобильного телефона заставляет нас обоих посмотреть на диван, где, должно быть, мой телефон выскользнул, когда я спала.

На экране высвечивается имя Атласа, и волна облегчения захлестывает меня.

Все еще ухмыляясь, как гребаный психопат, которым он и является, отец Атласа указывает мне ответить.

– Ты не написала мне этим утром, – ворчливо приветствует меня Атлас.

– Атлас, – я произношу только его имя, но легкая дрожь в моем голосе подсказывает ему, что что-то не так.

– Что случилось?

– Твой отец здесь. В VIP-номере, со мной во ”Флекс".

Звук рычания, сопровождаемый прерывистым дыханием, словно он пытается взять себя в руки, приносит мне небольшое утешение. Атлас не позволит, чтобы со мной что-нибудь случилось. Это я знаю точно.

– Айви, я хочу, чтобы ты передала свой сотовый моему отцу. Я уже в пути, милая, хорошо?

– Хорошо, Атлас, – шепчу я, прежде чем передать свой телефон его скользкому отцу. Я никогда не думала о знакомстве с родителями Атласа, и после знакомства с его отцом, я могу честно сказать, что жалею об этом. Если на День Благодарения собирается вся семья, я могла бы рискнуть разбитым сердцем и порвать с Атласом прямо сейчас.

– Ах, Атлас. Я встретил твою маленькую женщину. Я понимаю, почему она тебе нравится, – его голос наполнен намеками. Я слышу повышенный голос Атласа по телефону, но не могу разобрать, что он говорит. Все, что я знаю, это то, что пока Атлас отвлекает его, то внимание не сосредоточено ко мне.

К черту телефон. Он может забрать его. Я подкрадываюсь к двери и, когда он поворачивается спиной, спешу открыть ее. Я открываю ее, но снаружи стоит высокий мужчина неприятного вида, блокирующий выход.

– Извините, мне нужно уйти.

– Я провожу тебя. Мне пора уходить, тем более что Атлас в ярости, – говорит отец Атласа позади меня.

Придурок. Больше похоже на то, что Атлас готов оторвать голову собственному отцу.

Не оставляя мне выбора, он берет меня под руку и тянет за собой по главной зоне спортзала, которая довольно оживлена для этого времени дня. Мы привлекаем всеобщее внимание, когда входим в вестибюль. Этого трудно не сделать. Отец Атласа, может быть, и мудак, но он хорош собой для своего возраста, как и телохранитель огромного телосложения рядом с ним.

Прежде чем он вытащит меня на улицу, я упираюсь пятками, заставляя его со вздохом остановиться.

– Как жаль, что у меня не было времени узнать тебя получше, – бормочет он, целуя меня в щеку, когда я сцепляю ноги вместе.

Он засовывает мой телефон в задний карман джинсов, затем похлопывает меня по заднице, прежде чем громко объявить: – Спасибо за услуги. Ты стоила каждого пенни, – он ухмыляется.

Ты гребаный придурок. Я оглядываюсь вокруг и вижу, что все слышали его небольшую реплику. Некоторые смотрят на меня в шоке, другие с отвращением.

Отец Атласа только что намекнул, что я проститутка на единственной оставшейся у меня работе.

– Извините, но не намекайте, что произошло что-то такое, чего абсолютно не было. Моя работа – следить за тем, чтобы полотенца и туалетные принадлежности были в наличии. Мне платят не за то, чтобы я была чьей-то шлюхой, – огрызаюсь я, дойдя до предела.

– Айви! Кабинет! – Генри кричит с другого конца комнаты.

Мои плечи опускаются, зная, что мне крышка.

– О, не волнуйся, киса. Мне всегда пригодится хорошее чистящее средство. Да, я уверен, что смогу найти тебе что-нибудь что можно отполировать, – он смеется, прежде чем повернуться и уйти, словно это не он только что испортил мне жизнь.

Телохранитель даже не замечает моего существования, но все остальные смотрят на меня, как на циркового урода.

Я изо дня в день работала с этими людьми и считала большинство из них друзьями, но то, как они все смотрят на меня сейчас, заставляет задуматься, видела ли я только то, что хотела видеть. Я, черт возьми, уверена, что никогда не думала, что они будут так осуждать. Ни один из них не вступился за меня и не обвинил отца Атласа в его вранье. Они должны знать, что я бы никогда этого не сделала.

С высоко поднятой головой я поворачиваюсь и направляюсь к кабинету Генри, постучав один раз, прежде чем войти.

– Сидеть, – приказывает он, как будто я собака. Я сильно прикусываю язык, зная, что не могу позволить своему рту распускать язык, не тогда, когда моя работа так ненадежно балансирует на острие ножа.

– Послушай, Айви, ты трудолюбивая. Я знаю это, но здесь, во «Флекс», мы должны установить определенный стандарт.

– Я не спала с этим мужчиной. Мне все равно, что он говорит. Он скользкая свинья.

Взяв пульт со стола, Генри нажимает на что-то, и монитор безопасности в углу оживает, застывая на изображении меня, лежащего на диване в VIP-комнате с закрытыми глазами и слегка приоткрытыми губами, спящего. Я знаю, что спала, но для кого-то другого это выглядит так, будто я просто наслаждаюсь рукой, обхватывающий мою грудь, и телом, склонившимся надо мной.

– Я спала. Его поведение не нормально. Я должна выдвинуть обвинения, – возмущаюсь я. Генри качает головой.

– Так ты спала на работе? – мой рот захлопывается, понимая, что я попалась на уловку. Что бы я ни сказала, это не поможет. Он искал повод поиздеваться надо мной, а я только что преподнесла ему один на блюдечке с голубой каемочкой.

Он снова нажимает кнопку на пульте, и следующее изображение – это снимок меня обнаженной, сидящей верхом на Атласе с откинутой в восторге головой.

– А как насчет этого, Айви? Ты тоже здесь спала?

Я сижу в ошеломленном молчании, в ужасе уставившись на экран.

Я вот-вот потеряю еще одну работу. Это как дежа-вю, блядь, снова и снова.

– Я должен тебя уволить.

Я резко разворачиваюсь к нему лицом при использовании слова должен. В моей груди расцветает надежда, которую он растоптал следующим предложением.

– Однако, возможно, я мог бы воспользоваться твоими специфическими услугами. Для меня крайне важно, чтобы клиенты были довольны. Может быть, ты хотела бы показать мне, что ты можешь предложить?

Он поворачивает свой стул, чтобы мне было лучше видно его твердый член через штаны, когда он откидывается назад, такой уверенный в себе.

– Я лучше буду жить на улице, чем стану твоей шлюхой. Иди нахуй.

Я вылетаю из комнаты и хватаю свои вещи из комнаты для персонала, вытирая слезы, потому что я отказываюсь доставлять кому-либо удовольствие видеть, как я плачу.

Как только я все забрала, я спускаюсь обратно вниз. Вместо того, чтобы выйти через главный вход, где все будут говорить обо мне, я выхожу через заднюю дверь и, опустив голову, обхожу здание. Я спешу к автобусной остановке, но сталкиваюсь с очень твердым телом и снова отскакиваю назад.

Руки, обхватывающие мои плечи, останавливают меня от падения, заставляя взглянуть в грозные глаза, которые я никогда раньше не была так счастлива видеть.

– Атлас.

ГЛАВА 27

Проводив ее до машины, я наклоняюсь над ней и прижимаю к двери.

– Что он сделал?

– Генри или твой отец? Кажется, сегодня национальный день мудака, и никто не подумал предупредить меня.

– Мой отец. Что он тебе сказал? – я пытаюсь держать себя в руках, но это невозможно. Я знаю, что потерпел неудачу, когда это сквозит в моем голосе.

– Атлас, я в порядке, – она проводит ладонями по моим рукам, пытаясь успокоить, когда я тот, кто должен утешать ее.

– Что он сказал? – я тихо повторяю.

– Я не знаю. Я не обращала особого внимания на то, что он говорил. Я была сосредоточена на попытке уйти, хотя он предложил мне место в своей бригаде уборщиков, – саркастически добавляет она.

– Он прикасался к тебе?

Ее голова опускается, но она кивает: – Думала, это ты снова забронировал номер, но ты опоздал, и я устала… – она затихает, словно что-то обдумывает, прежде чем поднять на меня остекленевшие глаза.

– Я проснулась и обнаружила его на диване рядом со мной, его руки исследовали мою грудь.

Она говорит это с какой-то клинической отстраненностью, словно отсутствие у нее эмоций не даст моим выйти из-под контроля.

Теперь, когда джинн выпущен из бутылки, нет ни единого гребаного шанса.

– Пит отвезет тебя домой.

– Атлас, подожди, – она хватает меня за руку, когда я смотрю на нее сверху вниз.

– Он того не стоит, – шепчет она. Она до сих пор понятия не имеет, кто я на самом деле или кто мой отец. Из-за этого она понятия не имеет, на что кто-либо из нас способен или что могло случиться с ней в той комнате.

– Айви, отправляйся домой. – Мой голос звучит пусто даже для моих ушей. Я замечаю, как она морщится, но она настойчива. Я отдаю ей должное. Она хватается за ворот рубашки и тянет вниз, пока ее губы не скользят по моим.

– Не делай ничего, от чего ты не сможешь оправиться.

– О, сладкая, если бы ты только знала мужчину, которого ты впустила между своих бедер. Я натворил столько дерьма в своей жизни, что нет ничего такого, от чего я не мог бы оправиться. Не беспокойся обо мне. Беспокойся о себе, потому что, когда я приду к тебе позже, я не смогу сдерживаться.

– Мне все равно, главное, чтобы ты вернулся, – шепчет она, хватая меня за запястья, когда я обхватываю ладонями ее лицо.

– Я всегда приду за тобой, – я целую ее. Мой гнев переполняет меня слишком сильно, чтобы сдерживаться, и к тому времени, как я отстраняюсь, на ее губе кровь, которую я слизываю.

Я отвожу ее в сторону и открываю дверь.

– Садись и езжай домой.

Мудро, что она не спорит. Она забирается внутрь и садится, пока я закрываю дверь.

Я поворачиваюсь и иду к Кензо, который стоит у своей машины, скрестив руки на груди, темные очки закрывают его глаза, но я могу сказать, что он тоже зол.

Я оборачиваюсь, когда слышу, как Айви зовет меня, и вижу, как ее голова высовывается из окна.

– Это была проверка.

Я киваю, ее предположение верно: – Он хочет знать, насколько глубоки мои чувства к тебе. Он пытается понять, изменилась ли моя преданность.

– Нет, Атлас, он не проверял тебя. Он проверял меня. Он знал, что ты будешь бороться за меня, иначе он не стол бы разыгрывать этот спектакль. Он проверял, насколько глубоки мои чувства к тебе. Он хотел увидеть, достаточно ли я сильна, чтобы стоять рядом с тобой или убегу при первых признаках опасности.

Я подхожу ближе, обдумывая ее слова.

– Он знает, что я бы никогда не позволил тебе сбежать.

Она закатывает на меня глаза, заставляя мою руку чесаться от желания отшлепать ее по вишнево-красной заднице.

– Он также знает, что я никогда не буду рядом с тобой, как бы сильно я ни старался. Не в твоем характере так подставлять меня. Ты всегда будешь идти на шаг впереди меня, используя свое тело, чтобы прикрыть мое.

Я наклоняюсь и снова целую ее, на этот раз нежно, растягивая момент, когда она забирает у меня часть моего гнева.

Отстраняясь, я стучу в дверь и говорю Питу, чтобы он уходил, наблюдая, как она мягко улыбается мне и садится обратно. Я смотрю в след отъезжающей машине, прежде чем вернуться к Кензо.

– Куда едем, босс?

– Он будет ждать меня дома. Не в его стиле прятаться, особенно если он думает, что ему нужно что-то доказать.

Я забираюсь на пассажирское сиденье и жду, пока Кензо заведет машину, прежде чем продолжить.

– Его действия сдвинули сроки.

– Я почему-то сомневаюсь, что у тебя с этим проблемы, – фыркает он.

– Вовсе нет. Но с Генри нужно будет разобраться после моего отца. Позвони Кейну. Скажи ему, чтобы он проснулся, и подготовь команду уборщиков. Они будут заняты сегодня вечером.

Кензо использует Bluetooth для совершения звонков, в то время как я использую свой телефон для перемещения вещей, что освобождает меня на остаток ночи.

К тому времени, как мы возвращаемся в поместье, все в порядке.

Кензо идет со мной к дому, проходя мимо машины моего отца. Мы направляемся прямо в мой кабинет и обнаруживаем, что он пуст. Один взгляд в окно показывает местонахождение моего отца.

– Он в саду с Джимом. Я больше никого не вижу, и он редко путешествует более чем с одним охранником, но все равно держи ухо востро.

– Это не первое мое родео, босс.

Мы выходим на улицу и спускаемся к каменной скамье, где сидит мой отец, как будто ему на все наплевать. Джим стоит прямо за ним, опустив руки по швам.

– Ах, Атлас, я думал, ты будешь здесь раньше. Возможно, я неправильно понял, как много эта девушка значит для тебя.

Я отвожу руку назад и ударяю кулаком ему в лицо, когда Кензо вытаскивает пистолет и направляет его на Джима.

– Ты облажался, старик, – киплю я, когда он ухмыляется мне, кровь покрывает его зубы.

– Хм… может быть, я не ошибся. Ты злишься. Я понимаю, но как твой отец, я должен был увидеть, достаточно ли она сильна, чтобы быть твоей королевой.

Я наклоняюсь и смотрю ему в лицо.

– И я должен последовать твоему совету насчет свиданий, да? Насколько я помню, женщина, на которой ты женился, закончила тем, что ее мозги были разбрызганы по кухонным шкафчикам.

– Я не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки, – он пожимает плечами, вытирая губы тыльной стороной ладони.

– Чушь собачья. Тебе не нравится, что ты не можешь контролировать каждую мелочь. К сожалению для тебя, это конец пути. Ты больше не являешься чьим-либо боссом, и на данный момент твое имя удалено из всех документов и открытых контрактов. Ты будешь получать пособие, чтобы продолжать жить той жизнью, к которой ты привык, но весь бизнес принадлежит мне. У тебя нет контроля, и если ты попытаешься снова переступить черту, я не оставлю тебе ничего, кроме одежды.

– Я твой отец, – рычит он, заставляя меня смеяться.

– Ты думаешь, это делает тебя неприкасаемым? Я позволяю тебе жить из-за того, кто ты есть, но не путай верность с любовью. Я позволял тебе слишком долго дергать за ниточки, потому что доверял тебе. Но теперь моя очередь, и ты можешь либо согласиться, либо идти нахуй.

– У тебя нет надо мной власти, маленький засранец, – рычит он, когда я хватаю его за челюсть и вытаскиваю пистолет.

– Ты прикоснулся к тому, что принадлежит мне, – я поднимаю пистолет, направляю его на Джима и нажимаю на спусковой крючок. Я с ликованием наблюдаю, как в его голове появляется дыра, красный туман окутывает Кензо, который даже не вздрагивает.

– Теперь я коснулся твоего. Шах и мат. – Я толкаю его и наблюдаю, как он падает со скамейки, приземляясь на задницу.

– Это твое единственное предупреждение. Держись подальше от Айви.

Он смотрит на скрюченное тело Джима, лежащее в грязи.

– Он был тебе как дядя, – тихо говорит мне мой отец, пытаясь сдержать свои эмоции. Возможно, Джим когда-то был для меня псевдодядей, но он был лучшим другом моего отца.

– Помни об этом в следующий раз, когда захочешь перейти мне дорогу.

Наклоняясь, я хватаю его за воротник и хладнокровно ударяю прикладом пистолета, вырубая его.

– Ты уверен, что хочешь оставить его в живых? Я знаю, что он твой отец, но он может стать для тебя проблемой.

– Сейчас он зол, но он подчинится. А если он этого не сделает, я убью его сам.

Я поднимаю взгляд, когда краем глаза замечаю движение, и обнаруживаю команду уборщиков, направляющуюся в нашу сторону.

Тревор, глава группы, смотрит на Кензо и качает головой, прежде чем вытащить пачку салфеток и бросить их ему.

– У тебя что-то на лице.

Кензо ухмыляется и приводит себя в порядок.

Тревор снова сосредотачивается на мне: – Обычная утилизация?

Я киваю, прежде чем указываю на своего отца: – Убедись, что он доберется домой еще дышащим.

– Я не управляю службой доставки, – огрызается он, заставляя меня вздохнуть.

– Я заплачу тебе премию.

С ворчанием засранец соглашается. Если бы он не был лучшим в своем деле, я бы пристрелил его, но он лучший, поэтому я сдерживаюсь.

Я поворачиваюсь и ухожу, зная, что Кензо последует за мной.

Я не утруждаю себя переодеваниями. Нет особого смысла портить что-либо еще, когда праздник далек от завершения.

Направляясь тем же путем, которым мы пришли, на этот раз я направляюсь к одному из гаражей и выбираю невзрачный серый грузовик. Я забираюсь на водительское сиденье и беру ключи с козырька, в то время как Кензо садится рядом со мной.

– Ты заплатишь за мою химчистку, – жалуется Кензо.

– Я куплю тебе новый костюм.

Он больше ничего не говорит, просто откидывается на сиденье и закрывает глаза, пока я везу нас к следующему пункту назначения.

Дом Генри – это небольшая двухкомнатная квартира в дальнем конце тупика. После грязного развода, в ходе которого его жена забрала все остальное, Генри скатился к образу жизни, состоящим из проституток и секса, который он не мог себе позволить. К счастью для него, я сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться.

Но теперь его польза сошла на нет.

Я еду вдоль дома, машина сейчас вне поля зрения с улицы, но я знаю, что по крайней мере один из тех, кто подергивает занавески, вспомнит, что видел ее. Они не увидят, кто был внутри.

Натягивая перчатки, мы вылезаем и пробираемся к задней двери и взламываем замок. В доме темно, единственным шумом является гудение холодильника.

– Ты осмотрись здесь, а я поднимусь наверх. Возьми все, что может связать его с нами или Айви. Единственной связью должен быть фитнесклуб. И забери его ноутбук, если он здесь.

Я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и начинаю с комнаты для гостей, методично проверяя каждый дюйм комнаты, прежде чем перейти к ванной и, наконец, к спальне Генри.

Обнаружив, что в квартире чисто, я возвращаюсь к Кензо и нахожу его сидящим за кухонным столом и поедающим гребаный сэндвич.

– Что? Я голоден, – огрызается он, когда я пристально смотрю на него.

– У меня ничего нет, только если ты ничего не нашел.

– Ящик полон неоплаченных штрафов за парковку и нескольких просроченных счетов за коммунальные услуги, но это все. Такое ощущение, что парень здесь никогда не жил.

– У него есть женщина? Где еще он мог остановиться?

– Я попросил Гранта разобраться. Я жду звонка.

Я пожимаю плечами. В любом случае, нам здесь не о чем беспокоиться.

– Поехали. Я хочу покончить с этим дерьмом, чтобы я мог вернуться к своей женщине.

– По крайней мере, один из нас будет трахаться, – ворчит Кензо.

– Не похоже, что у тебя проблемы с поиском киски на ночь.

– Нет, но с тех пор, как я встретил Айви, ты превратился в самого большого блокировщика члена на планете. Я собираюсь начать игнорировать твои звонки или, может быть, я просто уволюсь.

Я качаю головой и иду обратно к машине, зная, что он полон дерьма. Кроме того, Кензо оставит меня только в мешке для трупов. Он слишком много знает.

– На этот раз поведешь ты. Мне нужно позвонить. – я бросаю ключи через плечо и разминаю шею, готовясь к тому, что этот день закончится.

Когда мы подъезжаем, здесь тихо, хотя фитнесцентр закрывается только через несколько часов.

Используя VIP-вход, я отправляю Кензо стереть записи и направляюсь прямо в кабинет Генри.

Я не утруждаю себя стуком. Широко распахиваю дверь и наблюдаю, как Генри поворачивает ко мне багровые глаза за секунду до того, как его лицо бледнеет. Он отчаянно нажимает кнопку на пульте дистанционного управления в своей руке, но слишком поздно. Я уже видел экран, на котором я, блядь, трахаю Айви у стены.

Закрыв за собой дверь, я достаю пистолет и направляю его на него.

– Возьми трубку и скажи, что вы закрываетесь раньше из-за чрезвычайной ситуации.

Его лицо бледнеет еще больше, прежде чем он поднимает дрожащую руку и делает звонок.

– Отлично. Теперь давайте поболтаем, хорошо? Пока мы ждем, когда все уйдут.

– Я сделал все, о чем вы меня просили, мистер Монро, – его голос дрожит.

– Ты это сделал? Забавно. Я не помню, чтобы просил тебя гладить свой жалкий маленький член перед изображением моей женщины. Скажи мне, Генри, ты прикасался к ней?

– Нет! Никогда. Я бы никогда этого не сделал.

– Но ты все же наблюдал за ней, не так ли? – я машу пистолетом в его сторону и наблюдаю, как его глаза следят за мной, когда я подхожу к экрану и провожу пальцем по лицу Айви.

– Сколько мой отец заплатил тебе за то, чтобы ты предоставил ему доступ в VIP-номер?

– Нисколько, – он так сильно трясет головой, что это должно быть, причиняет боль. – Это было недоразумение. Один из людей на стойке регистрации записался на встречу к мистеру Монро, и я подумал, что это вы. Я клянусь.

– Что произошло после?

– Я… здесь. У меня есть запись. – Он краснеет, когда переключает видео на главный вход в спортзал и перематывает на тот момент, когда мой отец тащит Айви в кадр.

Он нажимает кнопку воспроизведения и делает звук погромче, чтобы я мог слышать каждую дерьмовую мелочь, которую он ей говорит. Он такой придурок, но я ничего не могу с этим поделать, кроме как двигаться вперед.

– Ты начал слишком рано. Ты должен был обнародовать запись нас с Айви, когда я подам тебе сигнал.

– Я думал, ваш отец был сигналом. Видите, все это было недоразумением, – он поднимает руки, слегка расслабляясь, когда дверь позади нас открывается.

– Стер все, кроме карандаша, который здесь хранил этот мудак, – говорит мне Кензо.

– Проведи осмотр. Убедись, что все ушли.

– Сделано.

Я жду, пока он закроет дверь, прежде чем снова обратиться к Генри.

– Я хочу все копии, которые у тебя есть, прямо сейчас, прежде чем я отрежу тебе член и задушу тебя им.