Текст книги "Три темные короны (ЛП)"
Автор книги: Кендари Блэйк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Джозеф… – она поцеловала его в ухо. – В чём дело?
– Я не хочу лгать тебе, Джулс. Но не хочу причинить боль…
Он резко встал и направился к краю пруда.
– Кое-что случилось ночью, когда Мирабелла меня спасла, -
он запихнул руки в карманы и смотрел на воду. – Я едва не утонул… Замёрз… Обезумел… – он остановился и выругался себе под нос: – Богиня, Джулс! Я не хочу говорить так, словно оправдываюсь…
– Оправдываешься за что? – тихо спросила Джулс.
Он повернулся к ней лицом.
– Сначала я был в бреду. Может, даже когда она начала… Но тогда нет. И она была, и я… И мы…
– Ты что?
– Я не хотел, чтобы это случилось, Джулс.
Может быть. Но это случилось.
– Джулс? Богиня, Джулс, скажи что-то!
– Что ты мне скажешь? – спросила она. Думать было трудно. Тело будто бы превратилось в дерево. Тепло давило на колени – тяжёлая голова Камдэн. И нацеленное на Джозефа рычание клокотало в её горле.
– Назови меня как-то ужасно… Скажи, что я дурак! Скажи…
Что ты меня ненавидишь.
– Я никогда не буду тебя ненавидеть, – выдавила из себя она. – Но если ты сейчас не уйдёшь, моя кошка разорвёт твоё горло.
Роланс
– Отойди от окна, Мира, – сказала Лука. – И попробуй это…
Мирабелла ещё несколько минут смотрела на скалы Чёрного
Пути, где они с Бри часто бегали детьми. Бри выросла из этого,
но не Мирабелла. Её любовь к ветру и открытым пространствам часто приводила её к этим скалам. Приводила,
пока не заперлись все двери.
– Зачем? – спросила Мирабелла. – Тут не так много… Я не сбегу.
Лука опустила руки. Она держала одежду Мирабеллы для ночи церемонии Вознесения. Две чёрные полосы ткани, что будут кипеть в травах и экстрактах, чтобы не сгореть.
Для церемонии Вознесения она исполнит танец огня.
– Что за музыка? – спросила Мирабелла. – Флейта? Скрипка?
– Барабаны, – ответила Лука. – Целая линия. Чтобы для тебя был ритм, как у биения сердца.
Мирабелла кивнула.
– Это будет красиво, – продолжила Лука. Она зажгла лампу с длинной конической свечой и оставила её открытой сверху. –
Ночная церемония, пылающий огонь… Весь остров будет смотреть на тебя.
– Да.
– Мира… – Лука вздохнула. – Что не так?
Тон верховной жрицы был сочувствующим. Но и разочарованным, словно она не понимала, почему Мирабелла несчастна. Словно Мирабелла должна радоваться дому и плену,
радоваться, что её не распяли.
Но хотя Лука знала, что случилось на дороге, как она встретила сестру и протянула ей руку, она не знала всего. Не знала, что Мирабелла встретила парня, что разбил ей сердце. И
не знала, что на мгновение она увидела проблеск доверия в глазах Арсинои.
– Где Элизабет? – спросила Мирабелла. – Ты обещала не высылать её.
– Нет, не навсегда. Она скоро вернётся из своего наказания.
– Я хочу увидеть её сразу же после возвращения.
– Конечно, Мира, и она хочет. Она беспокоилась об этом больше всего.
Мирабелла сжала губы. Да, Бри и Элизабет беспокоились больше всего. И они были верны. Они не выдали её даже после того, как их спины украсили дюжины рубцов. Она должна была знать, что это случится. Как и знать, что храм осудит Элизабет,
ведь Мирабелла носила её белый плащ. Мирабелла говорила,
что украла, но никто не верил ей.
Она должна найти способ держать их в безопасности. Трудно будет смотреть на Элизабет после возвращения. И трудно столкнуться с Арсиноей на кострах, не в состоянии объяснить,
что это ошибка. Мирабелла скривилась. Мысль о будущем заставляла её грудь сжаться. Её единственным утешением были ночи с Джозефом, и те оказались запятнаны любовью к другой девушке.
– Он подбежал к ней, – прошептала она, с трудом понимая,
что говорит вслух, – словно не видел её сто лет…
– Что? – спросила Лука. – Мирабелла, что ты сказала?
– Ничего, – она потянулась в сторону пламени лампы. Одно прикосновение пальцев, и огонь спрыгнул с фитиля на тыльную сторону ладони. Лука довольно отметила, как он обвивался вокруг запястья Мирабеллы любопытным червём.
Вот как это начнётся. Медленно и тепло. Барабаны наполнят её уши. Огонь будет тянуться к ней, и она схватит его, пустит по телу и раскинет руки. Она завернётся в его пылающие цепи.
Может быть, он выжжет её любовь к сёстрам прямо из сердца.
Несколько дней спустя Мирабелла ходила по лесу у Вествуд-
Хаус, когда услышала стук дятла. Она подняла глаза вверх –
маленький, с чёрно-белым хохолком. Может, Спайс… Она думала о нём так, хотя все дятлы были похожи.
– Не отвлекайтесь, королева Мирабелла.
Одна из жриц затолкнула её обратно в центр. Словно из этого окружения можно бежать! Их шестеро, они молоды и сильны. Когда ветер подхватывал плащи, он показывал блеск их мечей. Жрицы носят их всегда? Мирабелла так не думала. Не так часто. Но теперь каждая носила.
– Как всё изменилось…
– Именно, – проронила Жрица. – И чья в том вина?
Впереди сквозь деревья поднималась острая крыша
Вествуд-Хаус, усеянная громоотводами, словно нитями. Она не могла дождаться, когда попадёт внутрь. Там можно хотя бы свободно ходить по коридорам. Может, она будет мирно пить чай с Сарой. Сара так волновалась, когда она сбежала… Так бела, и эта глупая причёска! Она так обнимала Мирабеллу,
когда та вернулась…
– Мира!
Бри выскочила на путь, коричневые косы расплелись, а глаза были красны, словно от слёз.
– Бри, в чём дело?
Бри протиснулась мимо жриц и схватила руки Мирабеллы.
– Ничего, – сказала она, но не смогла спрятать своё выражение лица.
– Бри, что?
– Элизабет… – выдохнула она, и жрицы оскалились. – Я
должна была всё сжечь! – закричала она. – Убить тебя во сне!
– Бри!
Мирабелла оттащила подругу и крепко обняла её.
– Мы говорили, что она не виновна! – рыдала Бри. – Что плащ украли…
– Что вы сделали? – спросила Мирабелла, но они, казалось,
были так же встревожены.
Мирабелла и Бри помчались, отталкивая эскорт.
– Не бегите, королева Мирабелла!
Кто-то пытался схватить её за руки, но усилие было слабым,
и она вырвалась. Они знали, где она. Они с Бри гнались всю дорогу вверх, мимо деревьев, вокруг дома.
Элизабет стояла спиной к ним, рядом с каменным фонтаном.
Жрицы, что сопровождали её, опускали глаза, когда подошла
Мирабелла.
Мирабелла вздохнула с облегчением. Элизабет дома. Она холодна, но жива.
– Элизабет? – Мирабелла подступила ближе.
Молодая жрица наполовину обернулась.
– Я в порядке, – сказала она. – Это не так уж плохо.
– Что не так уж плохо? – спросила Мирабелла, и Элизабет позволила упасть рукаву мантии.
Они отрубили левую руку.
Культя, завёрнутая в грубые белые бинты, сочилась кровью.
Мирабелла натолкнулась на подругу и рухнула на колени,
сжимая юбку Элизабет.
– Нет, – простонала она.
– Они держали меня… – промолвила Элизабет. – Но всё к лучшему. Они пользовались своими мечами, это заняло больше времени, чем топором… Так что хорошо, что держали. А то я могла бороться… Бороться…
– Нет! – закричала Мирабелла, чувствуя руку Бри на спине, и
Элизабет коснулась её головы.
– Не плачь, Мира. Это не твоя вина.
Но это её вина. Разумеется, её.
Волчья Весна
– Она скоро его простит, – сказала Мадригал, упоминая о
Джулс и Джозефе. – Так злиться и болеть, как у неё… Она простит. И я верю ему, когда он говорит о любви к ней. Не думаю, что он заулыбался, когда она послала его куда подальше.
– Откуда вы знаете? – спросила Арсиноя, и Мадригал пожала плечами.
– Я была в доках, видела, как он работает. Всё хмурится. Даже твой Билли не смог бы заставить его рассмеяться.
Губы Арсинои сжались, когда Мадригал назвала Билли её.
Это ложь – забавная ложь. И это правда – то, что говорит
Мадригал. Джулс скоро простит Джозефа. Так думала Арсиноя.
Не так легко вспоминать о Мирабелле. В некотором роде, ей казалось, что он предал и её тоже.
– Это не устраивает его… – вздохнула Мадригал. – Сандрины не предназначены быть столь серьёзными. Столь грустными.
Они созданы для смеха и радости.
– Он заслужил страдание, – сказала Арсиноя. – Каждое его слово… И от меня, и от неё. Кто будет заботиться о Джулс, если я не выживу? Я рассчитывала на то, что он присмотрит за нею.
– Я присмотрю за нею, – сказала Мадригал, но она не смотрела Арсиное в глаза, когда говорила. Мадригал никогда не ухаживала за людьми достаточно хорошо. И Джулс бы не позволила ей это сделать.
– Я думаю, наша Джулс прекрасно одарена, чтобы позаботиться о себе, – Арсиноя остудила свой гнев. – Может, и не надо будет… вдруг я стану королевой?
– Ты можешь, – Мадригал взяла свой маленький серебряный нож и передала его через огонь. – Но время ожидания закончилось, пора делать что-то стоящее.
Мадригал подняла кувшин,
наполненный тёмной жидкостью. Это была кровь Арсинои, свежая и от пропитанных ранее шнуров. Шнуры вновь смочили водой из бухты. Она шла к стволу согнутого дерева.
– Что ты делаешь? – спросила Арсиноя.
Мадригал не ответила. Она перенесла банку по ту сторону холма, через обнажённые плиты священного камня, через витый стол и корни, через скалы, оставила её там. Шептала чтото на кору, и дерево словно дышало. К удивлению Арсинои,
вдоль ветвей дерева внезапно вспыхнули ряды бутонов, словно муравьи.
– Я не знала, что оно цветёт, – сказала она.
– Не цветёт, или нечасто, но сегодня должно. Дай мне руку.
Арсиноя подошла к дереву и протянула руку, ожидая боль.
Она не ожидала, что вместо этого Мадригал дёрнет её за ладонь к стволу и проведёт ножом по всему пути.
– Ай! Мадригал! – вскрикнула Арсиноя. Боль промчалась вверх по руке в грудь. Она не могла двигаться. Она была скручена, в ловушке, а Мадригал начала петь.
Арсиноя не знала ни слова, или, может быть, та говорила слишком быстро. Трудно было разобрать что-либо из-за боли от ножа. Мадригал вновь пошла к огню, и Арсиноя упала на одно колено, борясь с желанием оторвать руку. Лезвие вонзилось в древесину. Она сначала легко потянула за ручку,
потом с силой, но ничего.
– Мадригал! – прошипела она сквозь зубы. – Мадригал!
Мадригал зажгла факел.
– Нет! – закричала Арсиноя. – Оставь меня в покое!
Лицо Мадригал было таким, как никогда прежде. Она не знала, прожжёт ли Мадригал её руку, приплавит ли к дереву, но и узнавать не хотела. Она сделала вдох, собираясь рвануться,
даже если это будет означать потребность разрезать руку между пальцами.
Быстрая, как молния, Мадригал рванулась вперёд и выдернула нож из ствола. Арсиноя отползла назад, прижимая руку к груди, и Мадригал подожгла дерево. Оно вспыхнуло ярко-жёлтым пламенем и разило горелой кровью.
Арсиноя рухнула, и мир казался тёмным.
В ту же ночь она чёрт знает как вернулась, и Арсиное снился медведь. Большой бурый медведь с длинными изогнутыми когтями и розово-фиолетовыми дёснами. И он ревел над согнутым деревом.
Едва рассвело, когда Арсиноя мягко встряхнула Джулс,
вызывая рычание и девушки, и пумы на её подушке.
– Арсиноя? – переспросила Джулс. – Что это? С тобой всё в порядке?
– Лучше, чем в порядке!
Джулс щурилась в бледно-сером свете.
– Тогда почему ты меня так рано разбудила?
– Для чего-то грандиозного, – Арсиноя усмехнулась. –
Вставай, одевайся, я хочу пригласить Джозефа и Билли.
Это не заняло у Джулс много времени – одеться, умыться,
собрать волосы лентой. Они вышли из дома и направились в город задолго до того, как проснулись остальные, даже бабушка Каит.
Джулс не возражала, когда Арсиноя решила притащить
Джозефа. Но когда они дошли до дома, она не отправилась постучать.
Арсиноя думала, что она не желала. Не терпелось добраться до дерева, и она чувствовала себя виноватой, нарушая покой
Сандринов так рано. Но как только она собиралась бросить камушком в окно Джозефа, через дверь выскользнул Мэтью.
Он содрогнулся, увидев их, а после улыбнулся.
– О, что вы двое так рано тут делаете?
– Ничего, – ответила Арсиноя. – Ищем Джозефа. Он не спит?
– Только что проснулся. Я отправлю его к вам.
– И материковца тоже, – Арсиноя направилась за ним, когда тот двинулся внутрь.
– Когда они выйдут… – обратилась Джулс к кошке, – что мы будем делать?
– Может, это будет удивительно, – сказала Арсиноя. Она расхаживала возле Джулс. Кровь Арсинои бурлила, и даже забинтованная рука не вызывала боль. Но она ещё не решилась сказать об увиденном. Она боялась, что Джулс скажет, будто это просто сон. И боялась, что Джулс окажется права.
Похоже, всё только усугубилось, когда вышли парни, все в замешательстве. Джозеф просветлел, увидев Джулс. Билли поглаживал волосы, когда видел Арсиною, и та закашлялась,
скрывая улыбку. Билли не видел её с тех пор, как вернулся от
Катарины, и несмотря на то, что она этого не признавала, она беспокоилась, не переманили ли его на свою сторону отравители.
– Долгожданное зрелище! – промолвил Билли. – Ты так скучаешь по мне, что должна видеть меня сию секунду?
– Я думала, ты вернулся давно, – солгала Арсиноя. – И я тут не за тобой, за Джозефом.
– Ты говорила и обо мне, я ж не глухой.
Арсиноя ничего не сказала. Она была слишком занята тем,
что наблюдала, как Джозеф смотрел на Джулс, а Джулс уставилась на свою пуму.
– Арсиноя, ты меня слышишь? Куда мы идём?
– Север, – растерянно ответила она, – в лес.
– Тогда пойдём мимо головы Льва… Куплю еды.
– Я не хочу останавливаться.
– Но остановишься, – сказал Билли, – если нуждаешься в моей компании. Мы не позавтракали!
Они заглянули в поварёнку Львиной головы перед завтраком, и это заняло больше времени приготовить яичницу
и поджарить бекон с бобами. Арсиноя подпрыгивала всё время,
хотя и вправду съела всё на своей тарелке, да и часть у Джулс.
После того она направила их по кривому пути по улицам
Волчьей Весны, выбирая самый прямой путь к дереву. Она сжимала раненную руку – та пульсировала.
Может быть, это хорошая примета. Или она должна привести Мадригал. Может, это просто сон, и она тащит их по снегам просто так.
Когда они углубились в лес, Джулс узнала направление и остановилась.
– Скажи мне, Арсиноя. Сейчас.
– Что? – спросил Джозеф. – Что не так? Что случилось?
– Это ещё более сильная низменная магия, – Джулс уставилась на свежую рану на руке Арсинои. – Разве нет?
– Я всё ещё не понимаю, что такого плохого в низменной магии, – сказал Билли, глядя на Джулс, – что это так отличается от тебя с пумой.
– Это другое, – сказал Джозеф. – Дар Джулс принадлежит ей.
Низменная же для всех. Ты… Каждый мог вернуть меня домой.
Но это опасно. И не для королев.
– Подожди! – сказал Билли. – Ты говоришь, что вернувшись домой, ты бы… – он махнул запястьем, и Арсиное это не понравилось. Джозеф кивнул, и спустя мгновение Билли пожал плечами. – Это невозможно. Не могу представить, что ты колдуешь. Ты как мой брат!
– Это важно? – спросила Арсиноя.
– Нет, – быстро проронил Билли. – Я не знаю… Я встретил
Луку, и Эллиса, и много других, но… заклинания? Заклинания только для девушек.
– Почему только для девушек? – спросила Арсиноя, хотя на самом деле обвинять его не могла.
– Никогда не забывай о настоящем, – сказала Джулс. –
Арсиноя. Ответь на вопрос. Почему ты привела нас сюда.
– Потому что я видела своего фамилиара, – ответила
Арсиноя.
Джулс и Джозеф выпрямились. Даже Камдэн навострила уши. Арсиноя держала свою руку, размотала бинты, чтобы показать кровавую рану, что пронзала её руку насквозь.
– Мы воспользовались моей кровью. Меня прибили к дереву,
мой дар проснулся. Мадригал… Она знала о священном месте,
моя кровь впиталась в корни…
Звучало безумно. Но она там была. Она чувствовала, как чтото пронзило её. Камни и остров. Под согнутым деревом остров был больше, чем просто островом. Там он дышал и слушал.
– Что ты увидела? – спросила Джулс. – И где?
– Во сне прошлой ночью. Большого бурого медведя.
Джулс издала гортанный звук. Медведь сделает Арсиною самой сильной королевой Природы острова за всю жизнь.
Сильнее Бернадины и волка. Сильнее Мирабеллы и молний.
– Ты уверена? – давила Джулс.
– Я ни в чём не уверена. Но я видела. Мне снилось.
– Это может быть правдой? – спросил Джозеф.
Арсиноя сжала кулак, и кровь прорвалась на свободу.
– Храм может передумать поддерживать Мирабеллу, – сказал
Джозеф.
– Это так тебя волнует? – Джулс повернулась к Арсиное. –
может, его нет тут. Может, он не должен прийти.
– Я только к тому, что всем плевать, элементаль королева или натуралист, – мягко проронил Джозеф. – Пока она не отравитель.
Джулс нахумрилась. Она не двигалась, даже когда Арсиноя направилась к дереву.
– Это не может навредить? – Билли ступил за Арсиноей. –
Если просто посмотреть, да?
Арсиноя похлопала его по плечу.
– Ты прав, Младший! Давай!
Она быстро двигалась сквозь деревья, пробираясь сквозь снег и лёд. Она не смотрела назад. Несмотря на то, что она не слышала тихие шаги Джулс и Камдэн, она знала, что они там.
Права она или нет, Джулс не даст ей идти одной.
Когда они оказались у дерева, медведь всколыхнул мысли
Арсинои. Даже во сне он был огромен. Он затмил всё. Просто гора меха и рёв. Белые клыки, изогнутые чёрные когти –
способны разрезать оленя на бегу.
– Это ручной медведь, да? – спросил Билли.
– Как Камдэн ручная, – ответил Джозеф.
– Не ручная вообще-то, но не опасная для друзей, -
вмешалась Джулс.
– Эта кошка укрощена лучше, чем половина спаниелей моей матери, – проронил Билли. – Но я не могу даже представить, чтобы медведь вёл себя подобным образом.
Они спустились с холма и направились к древним священным холмам и изогнутому дереву.
Дерево осталось нетронутым. Пусть вчера оно пылало ясным пламенем, сегодня в качестве воспоминаний осталась только обгоревшая земля. Ветви были свободны от побегов, да и следов крови не осталось, словно Арсиное это привиделось –
или она была слишком пьяна.
– Что тут случилось? – Джулс скривилась, обогнула столб и коснулась его обуглившейся поверхности. А после попыталась вытереть пальцы о свои одежды, несмотря на то, что даже не коснулась грязи.
– Я думаю… – начал Билли. – Нет, я почти чувствую какую-то вибрацию…
– Это место устало, – промолвил Джозеф. – Словно его уже использовали.
– Нет, – возразила Джулс. – Это ощущение запредельности.
Это место – не то, что весь остальной остров.
– Да, – Арсиноя затаила дыхание. – Это точно.
Волосы на голове Арсинои вставали дыбом. Так она себя никогда не чувствовала – словно волнение Джулс и предвкушение Билли передались ей.
– Он тут? – спросил Джозеф. – Ты его тут видела?
– Да.
Именно под этим деревом, и ревущее пламя поглощало его.
Но ветви не горели. Тут ничего нового не было.
– Мы будем ждать? – спросил Билли. – Или, может,
свистнуть?
– Это не собака! – взвилась Арсиноя. – Не домашнее животное! Просто надо подождать… Пожалуйста.
Она повернулась и изучала деревья. Ни звука. Ни ветра. Ни птицы. Всё такое же безмолвное, как и всегда.
– Арсиноя, – мягко промолвила Джулс. – Нам не надо быть тут. Это ошибка.
– Нет, это не так! – настаивала Арсиноя.
Джулс не прибивали к этому дереву. Она не поливала его кровью. Она не чувствовала изменений в воздухе. Мадригал говорила о мощи королевской крови, и это правда – низменная магия Арсинои сильна.
– Медведь придёт, – бормотала она. – Он придёт.
Она направилась на север.
– Арсиноя? – начала было Джулс, но Билли схватил её за руку.
– Дай ей время, – проронил он, но сам шагал следом, пока она искала.
Когда он пришёл, обнаружить его было нетрудно. Огромный бурый медведь, массивный и сонный, тучей выплывал из гор деревьев.
Арсиноя почти закричала, но что-то остановило её. Медведь не был таким, как во сне. Его клешни были грязны, голова размозжена, и казалось, словно его мёртвого выволокли из канавы и заставили встать на его гниющие ноги.
– Он узнал меня, – прошептала Арсиноя, заставляя ноги сделать шаг. Потом ещё один.
Он пах чем-то разлагающимся. Мех медведя казался мёртвым, будто в нём копошились мириады личинок и муравьёв.
– Джулс, – прошептала она и посмела оглянуться назад, но
Джулс была слишком далеко и не могла видеть.
– Арсиноя, отойди от него, – промолвил Билли. – Это безумие!
Но она не могла. Она его призвала, это её. Она протянула руку.
Сначала, казалось, он не знал, что она тут. Он ломал лес и едва мог идти – левое плечо опускалось ниже, чем правое. Она видела полосы красного под его лапой. Когти вросли, как у очень старых или больных медведей.
– Это? – спросил Билли. – Это твой фамилиар?
– Нет, – сказала она, и злобные мутные глаза медведя наконец-то столкнулись с её собственными. – Беги! – закричала она и повернулась под медвежий рёв. Земля тряслась под его тяжестью, когда он гнался за нею.
Они мчались вниз по склону, и время замедлилось.
Несколько лет назад, когда они с Джулс были детьми, фермер принёс своих мёртвых гончих на площадь, чтобы предупредить людей о медведе. Охотничий отряд нашёл и убил его спустя несколько дней. Он был обычным бурым медведем, но собаки не походили больше на гончих, разорванные пополам когтями.
И спустя годы Арсиноя помнила, как челюсть одной собаки болталась на маленьком кусочке кожи.
Грязь сдерживала её. Она не сможет сбежать.
Джулс вскрикнула и бросилась к ней, но Джозеф схватил её за талию.
Хороший мальчик. Он не может позволить ей рисковать собой. Он должен заботиться о ней, и Арсиноя знала, что он это сделает.
Нога Арсинои застряла в грязи, и она упала. Закрыла глаза. В
любой момент когти оторвут её ноги. Кровь окрасит землю.
– Эй! – закричал Билли. – Сюда, сюда!
Дурак подошёл ближе, прямо на глаза медведя. Он размахивал руками, бросал в шкуры шары льда и грязи. Он не смог ничего сделать, но Арсиноя успела подняться на ноги.
– Беги! – закричал он. – Беги, Арсиноя!
Но Билли отдаст свою жизнь за её. Медведь разорвёт его в любой миг. Может быть, он считает, что достоин этого, но она так не думала.
Арсиноя бросилась между Билли и медведем. Он толкнул её лапой, с лёгкостью выбив плечо из сустава, изрезал лицо.
Снег окрасился алым.
Камдэн рычала и бросилась вперёд, чтобы столкнуться золотистым пятном с огромной горой.
Билли обхватил Арсиною за талию и потянул её.
– Горячо и холодно, – бормотала она, но нормально говорить не могла.
– Давай! – повторял Билли, и Джулс кричала. Камдэн жалостливо вопила. Она резко остановилась, когда была швырнута в дерево.
– Нет! – закричала Арсиноя. Но звук едва был слышен на фоне Джулс, кричавшей всё громче и громче, словно её голос стал сиреной. Коричневая гора трясла головой, после била себя лапой, царапала грудь, словно пыталась вырвать сердце.
И на мгновение среди криков Джулс медведь взлетел в воздух.
А после он упал замертво.
Пот стекал по Джулс, словно это была середина весны, и она рухнула на одно колено. Медведь был мёртв. Медлведь был мёртв и раскинул в стороны свои огромные лапы. Он был
почти мирным сейчас, уже не слишком старым и больным, но страдающим.
– Джулс… – промолвил Джозеф, присев рядом с нею. Он положил руку ей на плечи, повернул лицо к себе. – С тобой всё в порядке?
– Д-да… – она выдохнула. Такая красивая… И все силы ушли на убийство медведя, на то, чтобы разорвать его сердце. Может быть, сердце вернулось в корявое, изогнутое дерево.
– Кэм… – прошептала она. – Арсиноя…
– Я знаю, – промолвил Джозеф. Он прошёл через деревья на холм, где лежали Арсиноя и Камдэн. Билли отрывал рукава от рубашки и завязывал руку Арсинои, прижимая оставшуюся ткань к её лицу.
– У неё недостаточно крови, чтобы начать, – прорычал он. –
Мы должны отправить её к врачу, сейчас же…
– Не к кому угодно, – тихо ответил Джозеф. – Есть целители.
– Кто угодно, – покачал головой Билли. – Они ей нужны.
– Они в храме, – промолвила Джулс. – Или дома в городе… О
богиня! Кровь!
– Дома ближе, да? Не паникуй, Джулс. Ты должна слушать.
Щека будет ужасно кровоточить, и от снега будет казаться ещё больше. Ты поможешь нам без сознания?
– Я не потеряю сознание.
– Мы можем её перемещать? – спросил Джозеф.
– У нас нет выбора, – ответил Билли. – Кровотечение слишком сильно, я не могу его остановить.
Они с Джозефом серьёзно смотрели друг на друга над телом
Арсинои. Джулс почти ничего не видела, слёзы накатывались на глаза. Билли сказал, что она не должна паниковать, но помочь она тоже не могла. Арсиноя была так бледна…
– Хорошо, – промолвил Билли. – Возьми её под бёдра за ноги.
Я за плечи… И надо продолжать держать лицо.
Джулс выполнила приказ. Тёплое от крови пальто красило её руки.
– Джозеф… – промолвила она. – Камдэн. Пожалуйста, не оставляй Камдэн.
– Ни за что, – он быстро поцеловал её. – Обещаю.
Билли и Джулс тащили Арсиною через деревья, обратно вниз по пути. Джозеф следовал с Камдэн на плечах. Огромная кошка тихо стонала. Когда Джулс бросила взгляд через плечо,
Камдэн лизала его ухо.
К тому времени, как они добрались до Волчьей Весны, сил не было. Дом первого целителя был в четырёх улицы, но они не могли…
– Волвертон, – пробормотал Билли, кивнув куда-то подбородком. Он колотил ногами в дверь, пока та не открылась, и закричал на выбежавшую миссис Кастиль. – В
этом городе что, совсем нет целителей?!
Они положили Арсиною на диван у входа и ждали. Когда целитель с двумя жрицами наконец-то прибыл, он прижёг раны и плотно забинтовал их, отталкивая Билли и Джулс с дороги.
– Что это? – спросила одна из жриц. – Откуда эти раны? Ещё одно нападение из Роланса? Мирабелла пришла сюда лесом.
– Нет, – возразила Джулс. – Это был медведь.
– Медведь?
– Мы… – Джулс запнулась. Всё случилось так быстро, но она должна была знать! Должна была защитить!
– Мы шли, – вмешался Джозеф, – по лесу. И внезапно на нас напал медведь.
– Где? – Жрица коснулась зазубренного ножа, что свисал с бедра. – Мы отправим отлов…
– В этом нет необходимости, – ответила Джулс. – Я убила его.
– Ты?
– Да, одна, – холодно ответил Джозеф. – Ну, и её горная кошка.
Он обнял Джулс за талию и притянул её к себе безо всяких вопросов. Они медленно подошли к Билли, что стоял на коленях и гладил голову Камдэн. Кошка ещё не могла встать,
но мурлыкала.
– Джозеф, – прошептала Джулс, – ведь она выживет, правда?
– Ты сделала Камдэн сильной, – он крепко обнял её. – И
теперь мы двое знаем, что Арсиноя намного злее любого медведя!
Грэйвисдрейк-Мэнор
В Грэйвисдрейк-Мэнор всегда хватало ядов. Открыть любой шкаф или ящик – и уже видно какой-то порошок, настойку,
токсический корень. Шептались на улицах Индрид-даун, что когда Арронов вытеснят, то Вествуды сменят дом. Они боятся,
что каждая стена отравлена. Дураки. Словно Арроны столь небрежны со своим ремеслом. Словно они небрежны с чем угодно.
Натали стояла перед камином в комнате отравителей, пила поздний чай с Женевьевой. Катарина была за столами,
смешивала что-то в своих защитных перчатках.
– Наконец-то, – проронила Женевьева. – Погода хороша, и слишком жаркий огонь. Тебе стоит начинать открывать окна.
– Не тут, – проронила Натали. Тут никогда. В этой комнате любой ветерок, поднявший в воздух несколько пылинок, может означать мёртвую королеву.
Женевьева нахмурилась и наполовину повернулась в своём кресле.
– Что она там делает?
– Работает, – ответила Натали. Катарина всегда была хороша в ядах. С тех пор, как она была ребёнком, она склонялась над столами и рылась в флаконах с таким энтузиазмом, что
Женевьева тащила её в сторону и била, заставляя быть серьёзнее. Но Натали положила этому конец. Катарина радовалась создавать яды, и Натали обожала это в ней.
Женевьева вздохнула.
– Ты слышала новость? – спросила она.
– Да. Полагаю, потому ты пришла домой? Убедиться, что я слышала её?
– Но интересно, так ли это, – проронила Женевьева, положив на место чашку с чаем и стряхнув с платья бисквитные крошки.
– Первая попытка Вествудов, и Арсиноя при смерти в постели?
За ними тихо зазвенело – Катарина не прислушивалась.
– Они говорят, напал медведь, – сказала Натали.
– Медведь напал на королеву Природы? – Женевьева прищурилась. – Или Мирабелла умнее, чем мы думали?
Случайная смерть не будет казаться её происками.
– Она не бросилась на неё, когда оставила Роланс, не убила
Арсиною в лесу, – сказала Натали и посмотрела на Катарину.
Нападение напугало всех. Вествуды в полудне езды от Индрид-
Даун, выскочка-элементаль подобралась слишком близко.
Натали отошла от камина и пересекла комнату, положила руку на плечо Катарины. Стол был в полном беспорядке,
казалось, она вытащила яды из каждой полки и каждого ящика.
– Что тут, Катари? – спросила она.
– Пока ничего, – ответила молодая королева. – Он должен настояться, а потом его надо будет проверить.
Натали посмотрела на стеклянную банку, на два дюйма наполненную янтарной жидкостью. Нет конца созданным тут комбинациям.
Во многих отношениях запасы ядов
Грэйвисдрейк побеждали камеры Волроя. К тому же, тут всё организованнее, и тут много собственных смесей Натали.
Натали нежно провела рукой по снадобьям. Сколько жизней она отравила с помощью этих бутылочек? Сколько нежелательных мужей, неудобных любовниц? Сколько материковых проблем, что пытались почтить интересы короля-консорта…
Она потянулась к банке, и Катарина напряглась, словно
Натали следовало беспокоиться.
– Не проливайте на дрова, – покраснев, пояснила Катарина. –
Это каустик.
– Каустик? – спросила Натали. – Кому нужен такой яд?
– Разумеется, не Арсиное. Её ещё можно помиловать.
– Милосердие, – пробормотала Женевьева, не вставая со своего слова.
– Тогда для Мирабеллы? – спросила Натали.
– Все говорят, что она так красива, – сказала Катарина. – Но это только тонкая кожа…
Она так застенчиво посмотрела на Натали, что та рассмеялась и поцеловала её в макушку.
– Натали.
Это был её дворецкий, Эдмунд, он стоял прямо за дверью.
– Вас хотят увидеть.
– Сейчас?
– Да.
Катарина смотрела то на яд, то на Женевьеву. Она ещё не закончила, но не любила оставаться с Женевьевой наедине.
– На сегодня хватит, – Натали проворно налила яд в стеклянный флакон и закрыла его. После подбросила в воздух –
и поймала. Когда она открыла свои ладони Катарине, яд пропал в её рукаве. Простой трюк, так узнаваемый отравителями. И
она хотела, чтобы Катарина была в этом идеальна.
– Я придержу для тебя, потом закончишь.
Посетитель ждал Натали в её кабинете. Это не было незнакомое лицо, но неожиданное – Уильям Чатворт, отец первого поклонника, уже сидел на одном из стульев. На её любимом.
– Могу я предложить вам выпить? – спросила она.
– Я взял своё, – сказал он, полез в куртку и продемонстрировал ей серебряную фляжку. Его глаза скользили по её бару с презрением. Они задержались на коньяке, настоянном на болиголове, с красивым чёрным скорпионом у дна.
– В этом нет необходимости, мы всегда держим запасы чистых товаров для гостей.
– И сколько же случайно отравились?
– Никто с серьёзными последствиями, – она улыбнулась. –
Мы три поколения сотрудничаем с материком, и никогда их не отравили, так что не будьте параноиком.
Чатворт так развалился в кресле, словно был его господином. Столь же красив и высокомерен, как и при первой их встрече. Она наклонилась, и рука скользнула по плечу и груди.
