Текст книги "Три темные короны (ЛП)"

Автор книги: Кендари Блэйк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

чтобы впихнуть в волосы. А огурцы гибнули в саду.

– Где моя Джульена сегодня? – спросила Мадригал.

– Прощается с Джозефом. Он отплывает на северо-запад в

Тригнор.

Мадригал смотрела в огонь.

– Бедная Джулс, такой парень… Не думаю, что он будет терпеть её за глаза. И смотреть на её отца…

– Отца? Не думаю, что ты помнишь отца Джулс.

– Нет. Нет. Я помню огни костров. Думала, как замечательно зачать ребёнка в эту ночь. Как он будет силён и станет любить меня, – она фыркнула. – Не помню отца. Но как бы он ни выглядел, она на него похожа.

– Думаешь, он знает? – спросила Арсиноя.

– Что знает?

– Что у него есть дочь, одна из самых сильных из Природы на острове.

Мадригал пожала плечами. Вероятно, нет. А если и знает,

плевать. Рождённые от Белтейна священны в глазах храма. И

как и королевы, в глазах храма не имеют отцов.

Арсиноя откинулась назад. С сыром и фруктами в животе она не дрожала и отогрелась. Она вытянула ноги и пыталась высушить обувь углями.

– Джозеф так красив… – тоскливо промолвила Мадригал.

– Да, – согласилась Арсиноя.

– Увидев его и Джулс… я поняла, как долго была сама.

Может быть, следовало создать заклинание. Чтобы они были любовниками…

– Хм… – Арсиноя фыркнула и закрыла глаза. – А вот тебе не надо магии, Мадригал.

– Может, нет. Но используй я хоть дюйм этого шнурка, -

она погладила чёрную сумку на коленях, – у меня был бы самый красивый парень на острове.

Арсиноя покосилась в её сторону, чтобы убедиться, что она шутит, прежде чем рассмеяться. Вскоре хихиканье

превратилось в хохот, и они смеялись обе. Но даже если б это и не так, они б не услышали Камдэн и бесшумный шаг Джулс.

Горная кошка пришла на огонь, прежде чем Джулс, но это было слишком малое предупреждение, чтобы симулировать невинность.

Джулс смотрела то на мать, то на Арсиною.

– Что это? – спросила она.

Арсиноя скривилась. Они сидели у священных камней среди окровавленных тряпок, рукав Арсинои был закатан и открывал повязку.

– Вот что вы делаете?! – Джулс почти кричала на мать. –

Когда я отвернулась? Ведёшь её сюда и режешь? Учишь низменной магии…

– Джулс, – Арсиноя встала, протянула руку, чтобы оградить

Мадригал, но Джулс разозлилась сильнее. Камдэн зарычала.

– Я ей помогаю! – проронила Мадригал.

– Помогаешь? – Джулс потянулась к Арсиное и оттащила её с такой силой, что Арсиноя почти споткнулась о камни. – Ты не можешь этого делать, это опасно!

Мадригал покачала головой.

– Ты не понимаешь. Ничего не знаешь об этом.

– Знаю, что всегда есть цена! Знаю, что это для отчаявшихся и слабых!

– Как для меня, – Арсиноя опустила рукав, чтобы скрыть повязку и резные руны.

– Арсиноя, это не так.

– Так. И я воспользуюсь этим. Этот всё, что у меня есть.

– Но ты не знаешь цену.

– Всё будет хорошо, Джулс. Мадригал пользовалась на материке, это безопасно.

– Против него только храм ворчит, – кивнула Мадригал,

заливая огонь.

Они с Арсиноей шли молча, желая увести Джулс со священного места. Джулс ещё сердилась.

Арсиноя не могла вспомнить, чтобы они с Джулс ссорились из-за чего-то более важного, чем размер куска торта.

Её плечи спали.

– Пройдёт время, – мягко промолвила Мадригал, – она поймёт.

Западное побережье

Было хорошо путешествовать не в вагоне и тележке, а шагая по обочине дороги. По крайней мере, тут было небо,

прекрасное и просторное. Мирабелла смотрела на исчезающий свет. Прошло уже два дня с тех пор, как она сбежала с Роланса, а дремала всего пару часов на широких ветках. На юге страна была покрыта не лугами, а отвесными скалами, но начинался более густой лес и мягкие холмы. Столько деревьев. Даже зимой, без листьев, они задерживали её, и она не понимала,

почему люди Природы так любили лес.

Она подняла юбки, чтобы переступить талую лужу,

пытаясь удержаться, чтобы плащ жрицы, который ей дала

Элизабет, не покрылся каплями воды и грязи. Путешествие не было лёгким. Ноги болели, желудок был пуст. Вчера она воспользовалась молниями, дабы оглушить форель, но она не присутствовала на охоте без жриц и гончих.

Она оставила Бри и Элизабет. Луку и Сару. Даже дядю

Майлза и Нико. Но она выдержит. Она не может оставаться в одном месте слишком долго, не может забредать в города.

Скоро придётся купить новую одежду, еду и овощи, иначе она умрёт от голода.

Мирабелла быстро дошла до рва, когда кто-то послышался на дороге. Кто-то огромный. Несколько повозок, может быть.

Поисковая группа из Роланса?

Она должна была забрести далеко в лес, чтобы они её не нашли. Вид бедной Луки, что прижмётся к окну, разобьёт её сердце.

Когда она оказалась далеко в лесу, остановилась и прислушалась. Всего одна повозка. Вероятно, направлялась в

Индрид-Даун, может быть, везла шерсть, овечье молоко или сыр. Не так давно она была на овечьих полях и догадывалась,

что прошла через Уаринг и его многочисленные фермы.

Но она не была уверена в том, где находилась. В детстве она изучала карты, но на бумаге остров был куда меньше, да и она не видела знак, когда проходила Северный Камберленд рано утром. Сейчас, с заходом солнца, она достигла как минимум Тригнора. Может, Линвуда. Ещё несколько дней, и придётся огибать Индрид-даун.

"Они поймают тебя, глупая девочка", – говорила в её голове Лука.

Мирабелла отбросила чёрные волосы с глаз. На востоке загрохотал гром. Усталость навалилась на неё, она даже не знала, призвала ли его, но жаждала – и повернула дальше от дороги, следуя запаху шторма.

Она шла быстрее, ведь тут были скалы и открытое небо.

Над деревьями скопились огромные чёрные облака, и она уже не могла сказать, наступила ли ночь.

Она ломилась сквозь деревья. В мгновение она испугалась,

что шла по кругу. Скалы казались как дома, на Чёрной дороге.

Но это не она. Вспышка молнии окрасила скалы в белое и золотое, материал мягче, чем её любимый чёрный бальзат.

– Немного больше, – обратилась она к ветру, и тот сжался вокруг неё. Он вновь сорвал плащ с её плеч.

Мирабелла шагнула к краю обрыва над морем. Молния освещала воду зелёным и синим. Тут должен быть путь вниз.

Она хотела войти в воду.

Единственной дорогой оказалась крутая и мокрая тропа,

опасная, но она ведь наслаждалась ветром и дождём. Завтра люди, что тут живут, будут говорить о шторме Шеннон в честь королевы, чьи росписи украшают храм Роланса. Они будут говорить за столом во время завтрака. Это может сорвать крыши, сбить деревья, которые надо убрать. Люди будут воспевать Шеннон и рассказывать о том, что она могла сорвать ураганами их и отшвырнуть, как голубей.

Это лишь басни, возможно. Однажды, они будут называть костры пламенем Мирабеллы и говорить, что она могла зажечь солнце. Могли бы называть, если б она не пропала.

– Нет.

Корабль был мал, а волны сильны. Может, шторм рванул его. Никто не мог быть достаточно неудачливым, чтобы оказаться посреди этого кошмара в крошечной лодчонке!

Лодка вновь шаталась. Парус ослаб, удары были мокры.

Она не оторвалась от причала, выброшенная в море. Одинокий моряк безнадёжно цеплялся за мачту.

Мирабелла осмотрелась, но тут не было ни единого человека, города, свечения дружеских костров. Она позвала на помощь с дороги, но было слишком далеко.

Лодка вновь откатилась, не имея шанса принять нормальное положение. Она затонет и будет плескаться среди беспокойных течений, пока не обратится прахом.

Мирабелла протянула ладонь. Она не могла просто стоять и наблюдать, как тонет моряк. Несмотря на усталость и то, что вода была так сложна.

– Ветер, – пробормотала она, но ветер не использовать для перемещения – разве что своё тело или парочку мелких вещей,

скажем, шарф Луки или шляпу Сары.

Мирабелла изучала воду. Она могла толкнуть лодку обратно, далеко в море, может быть, та уйдёт от шторма.

Или притянуть её.

Любой выбор был рискованным. Она могла натолкнуть лодку на скалы. Потерять контроль над водой и затопить её.

Или корпус будет пробит невидимым скалистым выступом, что прячется под поверхностью.

Она сжала кулаки. Времени больше не было. Она сфокусировала дар воды вокруг лодки, стараясь отправить силу к берегу. Она призвала слишком сильный ветер, и лодка прыгнула вперёд, как испуганная лошадь.

– Богиня, – сквозь зубы проронила Мирабелла. – Направь мою руку.

Лодка кренилась взад и вперёд. Корма виляла, как собачий хвост, моряк хватался за мачту. Он расслабился, и мачта ударила его поперёк спины.

И он рухнул в море.

– Нет! – вскричала Мирабелла.

Она использовала свой дар, чтобы проникнуть сквозь воду, оттолкнуть её дальше. Прежде она не делала ничего подобного. Слои океана, течение, холод, песок… С трудом вода поддалась.

Парень выскользнул на поверхность, колеблясь в её силе.

Он был меньше лодки, да и управлять оказалось проще.

Когда он попал на берег, тело откатилось на мокрый песок. Она не знала, как быть нежной. Вероятно, сломала его кости…

Мирабелла бросилась по крутой тропе вниз. Она скользила и падала, и ладони кровили от столкновения с острыми сказами. Она мчалась по песку к парню и прижала разрезанные руки к его груди.

Вода вытекала изо рта. Он был так бледен, лежал на берегу. Мог быть любым другим морским существом, что мучили волы…

– Дыши! – закричала она, но не могла направить ветер в его лёгкие. Она не целитель и не знала, что делать.

Он закашлялся. Задрожал – но это лучше смерти.

– Где я? – спросил он.

– Не знаю… У Тригнора, наверное.

Она сняла свой плащ и укрыла его. Этого мало. Она должна его согреть, но она ничего не видела.

– Это… – она встряхнула его, когда он вновь, казалось,

терял сознание, – не лучшее место, чтобы причалить!

К её удивлению, парень рассмеялся. Он был её возраста, с тёмными волосами. Глаза казались подобными буре. Может, он и не мальчишка, а элементаль из воды и постоянного грома.

– Ты можешь идти? – спросила она, но он покачал головой,

и зубы дрожали. Она не понесёт его. Не по тропе, не по участку пляжа, что лежал между ними и городом.

Где скалы разрезали дорогу, они склонялись так, чтобы там было вверху уже, чем внизу. Не пещера. Даже не навес, но выбора нет.

Мирабелла обхватила его рукой и потянула за плечи,

потащила по болоту, хромая. Песок затягивал. Уставшие ноги горели в знак протеста, но они добрались до скал.

– Надо найти дрова для огня, – сказала она. Он дрожал,

лёжа на боку. Даже если его согреть, он может не пережить ночь, если выпил слишком много солёной воды.

В темноте она едва нашла несколько палочек из деревянной подстилки и мокрую корягу. Мирабелла собрала их и устроила под прикрытием скал в огромном беспорядке, с морскими водорослями, раковинами и галькой.

Она тоже дрожала. Дар был близок к истощению.

Когда она призвала огонь, тот не пришёл.

Мирабелла присела и потёрла руки. Она любила огонь, как и молнию. Он не мог игнорировать её, поджав хвост, умчаться!

Губы парня посинели.

– Прошу, – выдохнула она и толкнула дар с той силой, на которую была только способна.

Сначала ничего – а потом медленная струйка дыма поднялась вверх. После пламя согрело из щёки и сушило одежду. Шипело и плевалось, когда дождь Шторма Шеннон бил его, но не погасло. Её дар был исчерпан, отогнать облака она не могла. Шторм закончится тогда, когда должен.

Мальчишка дрожал меньше. Она стянула его куртку и рубашку и разложила на песке у огня, но так, чтобы не сгорели.

И положила плащ Элизабет. Он будет достаточно тёплым, когда высохнет.

Парень застонал. Если б Лука тут была, она бы знала, что делать!

– Холодно, – пробормотал он.

Мирабелла тащила его из глубин не для того, чтобы увидеть смерть. Она знала только одно, что могла сделать.

Она расстегнула платье и выскользнула из него, легла позади парня и обвила его руками, отдавая тепло. Когда её плащ высохнет, она укроет их обоих.

Мирабелла содрогнулась, проснувшись. После того, как она укрыла их сухим плащом Элизабет, она задремала, глядя в огонь, и ей снилось, что Арсиноя и Катарина стали деревом,

мокрым, с дымящимися морскими водорослями вместо волос.

Они горели и превращалась в угли, ползли крабами по песку.

Парень лежал рядом. Капельки пота покрывали лоб, он вырывался, но она крепко держала его. Он должен быть в тепле. Утром ему потребуется свежая вода. Может, она найдёт,

если поднимется вверх по скалам к лесу. Даже после дождя в лесу есть лёд на ветвях.

Мирабелла устроилась удобнее и положила руку парня на талию. Его глаза открылись.

– Лодка, – выдохнул он.

– Она на дне моря, – скорее всего, разбилась, учитывая силу волн.

– Моя семья вынуждена будет её менять…

– Не беспокойся об этом. Как ты? Что-то болит?

– Нет. Я замёрз. Мне очень холодно.

Его рука скользнула по её спине, под плащом, и пульс

Мирабеллы участился. Даже почти утонувшим он был самым красивым парнем, которого она когда-либо видела.

– Я мёртв? – спросил он. – Я умру?

Его нога придвинулась к её.

– Ты не умер, – её голос сбился, – но мне следует тебя согреть.

– Так согрей.

Он прильнул к её губам. Это был вкус соли. Его руки скользили по её коже.

– Ты нереальна, – выдохнул он ей в губы.

Парень великолепно целовался. Он уже целовал её в шею –

и повторял, что она нереальна.

Но, может, он нереален. Парень с глазами цвета шторма.

Мирабелла обвила ноги вокруг него. Он застонал не от холода.

– Я спасла тебя. И не дам тебе умереть.

Она жадно поцеловала его, и её прикосновение разбудило её и выдернуло из темноты. Он чувствовал, что держал её в руках. И она не даст ему умереть. Она их согреет.

Она зажжёт их.

Волчья весна

Матери Джозефа приснилось, что он утонул под волнами.

Это было больше, чем кошмар, сказала она, и Джулс ей поверила. Джозеф имел частичку Зрения в детстве. Этот дар должен откуда-то происходить. Но остальные скептически относились к этому, пока птицы не вернулись с ответом, что в

Тригноре его никто не видел.

Лука толкнул чашку чая ей в руки. Он принёс её вниз к причалу, держа в руках.

– Увы, – промолвил он, когда чай горячей водой лизнул костяшки пальцев. – Мне так жаль, что я не смог принести крем, но тут… – он полез в карман куртки и вытащил кубики сахара.

– Спасибо, Лука, – сказала Джулс, и Хэнк устроился на его плече, пока Лука отдавал чашки всем остальным.

Джулс слишком беспокоилась, чтобы пить. Птицы принесли с собой шторм, чудовищный, что покачнул остров в открытом море и опустошил землю от Линвуда до порта.

Билли устроился рядом и положил руку ей на плечо.

– Джозеф хороший моряк, Джулс, – сказал он. – Скорее всего, он добрался до бухты и ждал, пока всё закончится. Мы скоро о нём услышим, я уверен.

Джулс кивнула, и Арсиноя устроилась рядом с нею с другой стороны. Камдэн вжималась в ноги. Вопреки словам успокоения, многие лодки уже покинули порт и мчались на поиски, и Мэтью, и госпожа Бакстер тоже.

Джулс смотрела на бухту. От того места, где она стояла,

море казалось огромным. Впервые в жизни Джулс оно было

таким отвратительным. Безразличным и не показывающим ничего, кроме волн и морского дна, усыпанного костьми.

Она ненавидела море прежде лишь раз, когда они ночью пытались бежать, и оно отказалось отпустить Арсиною. И этот туман, толстый, как сети, она ненавидела так сильно, что была готова в него плюнуть.

Но она была лишь ребёнком. Конечно, Богиня не будет хвататься за это проклятье и ждать столько лет, чтобы вновь швырнуть им в неё.

– Не знаю, почему мы столько всего делаем, – прошептал кто-то, – для пахнущего материком выскочки!

Джулс бросила взгляд на толпу.

– Что вы сказали? – спросила она, и чашка треснула в её руке.

– Тише, Джулс, – Арсиноя потянула её за руку. – Мы его найдём.

– Я не буду слушать слова против Джозефа, – прорычала

Джулс. – Пока он не вернулся! Но вы недостаточно смелы,

чтобы сказать это ему в лицо!

– Иди, Джулс, – проронила Арсиноя, когда толпа отступила от неё. – Мы его найдём.

– Как? – спросила Джулс, но позволила Арсиное увести её с пирса. – Арсиноя, мне никогда не было так страшно!

– Да, – кивнула королева, – но у меня есть план.

– Почему меня это пугает? – спросил последовавший за ними Билли.

Арсиноя, Джулс и Билли оставили Волчью Весну в течение часа на трёх верховых лошадях Андерсона. У принадлежащих

Арсиное и Билли были длинные ноги и маленькое седло, а у

Джулс – побольше лошадка, ведь надо было удержать горную кошку.

Сменная одежда Джозефа была в мешке за седлом

Арсинои, рядом с острым серебряным ножом.

Западное побережье

Когда Мирабелла проснулась, она была под плащом

Элизабет. Шторм отступил, и огонь догорел, но она помнила тепло рук парня. Он был первым у неё. Этот так возбудит Бри,

когда она вернётся… если вернётся однажды в Роланс и расскажет ей.

Она высунула голову из-под плаща. Было так рано. Вода ещё не сверкала, но день начинался с серого и туманного света.

Парень сидел спиной к ней, вновь в брюках и рубашке,

обхватив голову руками.

Мирабелла поднялась на одном локте. Платье было где-то под ней, и она попыталась незаметно в него забраться.

– Ты в порядке? – тихо спросила она.

Он немного повернулся.

– Да, – он закрыл глаза. – Спасибо.

Мирабелла покраснела. Он был так прекрасен как и тогда,

когда оказался рядом. Она хотела, чтобы он вернулся и лёг рядом с нею. Он был так далеко.

– Что… – он всё ещё был наполовину повёрнут к ней, – что случилось?

– Ты не помнишь?

– Я помню бурю и нас с тобой, – он запнулся, – просто не понимаю, как… Как мог это сделать.

Мирабелла села и завернула в плащ.

– Ты… – она запнулась. – Тебе не понравилось.

– Нет, нет, это было прекрасно, но… Всё это не твоя вина.

Она с облегчением вздохнула и придвинулась ближе,

чтобы завернуть их обоих в плащ. Она поцеловала его в плечо, а потом в шею.

– Иди ко мне, ещё слишком рано.

Он закрыл глаза, когда её губы коснулись её шеи. На мгновение она подумала, что он воспротивится, но он обнял её.

Он целовал её слишком яростно, вжимал в песок рядом с углями.

– Я не знаю, что творю, – прошептал он.

– Ты прекрасно знаешь, что делаешь, – Мирабелла улыбнулась, – и можешь сделать это снова.

– Да… Я… Не понимаю, но это всё, чего я хочу.

Он откинулся назад, чтобы посмотреть ей в глаза.

Она наблюдала, как его выражение из недоверчивого превратилось в отчаянное.

– Нет… – пробормотал он. – О нет!

– Что? В чём дело?

– Ты королева, – прохрипел он, отодвигаясь. – Ты

Мирабелла.

Он не узнал её прошлой ночью. Часть её уже задавалась вопросом, боялась, что он отправит её в Роланс, но что-то совсем не думало об этом.

– Нет, – промолвил он, и она хихикнула.

– Всё в порядке. Это ничего, что ты был с королевой. Ты не будешь наказан и не умрёшь.

– Что ты тут делаешь? – спросил он. – Почему не в Ролансе и… с белым плащом?

Она изучала его с опаской. Не потому, что была королевой,

а потому, что он сожалел об этом.

– Как тебя зовут? – спросила она.

Он не Аррон, не тот вид. Одежда долго носилась и часто чинилась. Может, долго плавал. Его акцент был не тем, что она когда-либо слышала.

– Меня зовут Джозеф Сандрин.

Кровь Мирабеллы похолодела. Она знала это имя. Парень,

что любит Арсиною. Что был сослан за попытку помочь ей бежать.

Она подняла платье с песка и натянула его на себя так быстро, как могла, под плащом Элизабет. Она спала с парнем,

что любил Арсиною. Желудок сжался.

– Неужели ты думаешь, что я – она? – спросила она,

справляясь с застёжками платья. – Ты считал меня Арсиноей?

Учитывая его замешательство от бури и холода, это служило смягчающими обстоятельствами.

– Что? Нет!

А после он удивлённо рассмеялся.

– Если б я прикоснулся к Арсиное, как тебе, – он остановился и вновь повернулся к ней, – она бы меня ударила.

Ударила его. Да. Арсиноя всегда нападала первой в детстве. Особенно если действительно заботилась о тебе.

Джозеф смотрел на волны. Вода была тиха. Спокойно сияла, невинная после того, как творила всё это прошлой ночью.

– Почему это случилось? После того, как я так долго ждал её…

– Кого?

– Девушку, что я любил всю свою жизнь, – он не сказал

Мирабелле её имя, но ладно. Пусть.

– Она никогда не будет знать, – проронила Мирабелла. – Ты невредим. Жив. Иди домой.

Джозеф покачал головой.

– Я знаю, – он посмотрел на неё и коснулся щеки. – Я уже…

нанёс ущерб.

– Не говори так! Ущерб – это словно случилось что-то ужасное. А мы не знали!

Джозеф не смотрел на неё, лишь печально глядел на море.

– Мирабелла, было бы лучше, если б ты позволила мне утонуть.

Они не могли остаться на пляже навсегда. Они выкопали в песке мидий и моллюсков, высушили у свежего огня вновь намокнувшую одежду, но задержались. Время истекло.

– Куда ты идёшь? – спросила Мирабелла.

– Внутрь страны, к дороге. Я должен вернуться повозкой в

Волчью весну – так и поступлю.

Джозеф смотрел на королеву рядом с собой. Она вообще не походила на Арсиною и не была такой, как он ожидал. Он слышал, Мирабелла живёт так, словно её уже короновали, что ты должен упасть на колени, если она прошла по улице. Он слышал, она заперта в поместье Вествудов или прячется в храме. По его мнению, она была праздничной игрушкой,

которую вынимают на торжество и никогда не играют с нею.

Эта Мирабелла была не такой. Она дика и смелая, чёрные волосы не заплетены и не прижаты к голове. Он задавался вопросом, была ли это королева из Роланса… Если все слухи ошибались. Или, может, эта Мирабелла появлялась только на пляжах после шторма – тогда она только его.

Они засыпали песком остатки мёртвого огня, и Мирабелла повела Джозефа вверх по пути к вершине скалы.

– Легче вверх, чем вниз, – сказала она, показывая порезы на ладонях.

Когда они добрались к вершине, то вместе шли через деревья к дороге.

– Тебе, наверное, надо к следующему городу, чтобы отыскать повозку. Я шла этой дорогой как минимум один день,

но мимо никто не проехал.

Джозеф остановился.

– Что ты тут делаешь? Почему не в Ролансе, в окружении своих придворных?

Средне звучали его слова, но он не хотел… Он взял её за руку.

– Опасно тут быть одной.

– Ты говоришь, как моя подруга Бри. Я буду в полном порядке.

– Это значит, ты пошла на юг, ведь Катарина и Арсиноя на юге. Но так нельзя! Идти против других королев нельзя до костров, если не поменялись правила. Или поменялись? Меня так долго не…

– Не поменялись. Я убежала. Хочу быть одна. Тебе повезло,

что я сделала это!

– Это да, – Джозеф улыбнулся. – Предполагаю, должен тебе.

– Думаю, да.

Они почти достигли дороги, но не хотели расставаться.

Шаги были медленными, они увлеклись. Когда Джозеф сказал,

что пойдёт с нею на юг, Мирабелла поцеловала его в щёку.

Поцелуй повлёк следующий. У них было так мало времени,

они получали, что могли. К тому времени, как солнце начало заходить, они не отошли далеко, но под деревьями было легче найти хворост для костра.

Дорога из Волчьей Весны

Джулс использовала дар, чтобы погнать лошадей быстрее.

Она никогда не пользовалась этим в жизни. Тем не менее, они должны были провести всё время ночью в Хайгейте, а добравшись до окраин Индрид-Даун, Арсиноя использует деньги отца Билли и получит новых лошадей, а эти отправит в

Волчью Весну.

Джулс похлопывала каждого из них по холке, поцеловала в щёки. Они прекрасны, но заболеют от скачки.

– Хорошо, – сказала Арсиноя. – Поехали.

– Подождите, – Билли растянул спину. Он был избалованным горожанином, что не привык спать в седле. – Я

ещё не настроил стремена.

– Можно и без них.

– Не так хорошо, как с ними.

Он потянулся к седлу, и девушки воспользовались временем, чтобы отладить собственные. Они проверили и перепроверили подпруги, и Джулс дала Камдэн полоску сушеной копчёной рыбы.

Арсиноя хотела отправиться на дорогу. Во время каждой остановки Джулс выглядела несчастной. Но они почти там.

Если Джозеф отправился туда, то буря застала его у мыса.

– Мы отправляемся в лес, – сказала Арсиноя.

– Почему? – спросил Билли.

– Увидишь.

Она запрыгнула в седло и повернулась лицом к шпилям

Волроя. Индрид-даун был городом её сестры, и Арсиноя не могла войти туда без приглашения. Но после костров всё изменится, и если она будет коронована, то шпили станут её,

вопреки тому, что от этого вида кружится голова.

Они быстро ехали по лабиринту мощёных улиц, туда, где дорога превратилась в гравий, потом в грязь, пока не

перепрыгнули последнюю канаву и не исчезли среди деревьев.

В лесу было ехать дольше, а лошади Индрид-дауна оказались мечтой – иссиня-чёрные, которых Джулс не должна была бы толкать Камдэн устала и свесилась с седла Джулс, тяжёлая и мурлыкающе цепляющаяся за шею лошади. Это было свидетельством силы дара Джулс, если лошадь ещё с ума не сошла от страха.

– Мы должны оставаться на дороге, – сказал Билли. Никто не ответил, и он умолк. С тех пор, как они покинули Волчью весну, они молчали, но было ясно – если он оказался в ледяной воде, то умер. Умер за пару минут, и никакие поиски его не вернут. Они скоро узнают. Если заклинание Арсинои приведёт их к воде, они узнают.

Когда они вышли на поляну, достаточно большую, чтобы уместить их всех и огонь, Арсиноя остановилась.

– Хорошо. Давайте собирать дрова, – сказала она.

– Собирать дрова? Мы только взяли этих лошадей! – сказал

Билли.

Арсиноя стянула вещи верёвкой. Огонь не займёт много времени. Джулс срезала бересту ножом, капли падали на локоны – и на огромную кучу.

Она стояла на коленях рядом с огнём, когда Арсиноя зажигала спичку.

– Тебе нужны мои волосы? – спросила Джулс.

Арсиноя с удивлением посмотрела на неё. Конечно, она знает! Джулс всегда могла читать её куда лучше, чем кто-либо другой.

Арсиноя потянулась за кожаным мешком и достала маленький серебряный клинок, вынула его из ножен. Он был немного изогнут, острый, чуть длиннее, чем остальные ножи.

Вытащила одежду Джозефа, которую принесла, положила на неё нож.

– Что происходит? – спросил Билли. – Что ты делаешь7

Арсиноя подпитывала огонь сухими травами и ветвями.

Никого вокруг в течении долгих дней пути во всех направлениях. Они не миновали ни одного ограждения, не слышали собачий лай. Безветренная и немного странная теплота пугала – её разрушал только треск дерева.

Джулс закатала рукав.

– Я думал, ты можешь заставить цветы расцвести и пуму ходить с книгами на голове… – прошептал Билли.

– Джулс не принуждает кошку, – Арсиноя схватила нож и наконечником провела по горе одежды. – И она может заставить цветы распуститься, но не я. Я могу только вот это.

– Низменная магия, – пояснила Джулс.

– Магия для бездарных, – Арсиноя схватила рубашку

Джозефа и зубами оторвала полосу.

– Почему мне не нравится это название? – спросил Билли. –

Кажется, ты должна держать это в секрете?

– Это правда.

– Это ложь, – промолвила Джулс. – Смертельная.

– Почему тогда этим пользоваться? – спросил Билли.

Арсиноя покачала ножом.

– Ты хочешь найти Джозефа или нет?

Джулс со страхом наблюдала за тем, как он крутился в руке Арсинои. Она никогда не обманывалась низменной магией, даже в детстве, когда многие дети любопытствовали.

Низменная магия – не игрушка. Она не дар. Её нельзя удержать.

Жрицы храма называют её просрамлением молитвы – может быть, ты ответишь, может, нет, но цена есть всегда.

– Хорошо, – промолвила Джулс и сжала её руку.

– Подожди! – Воскликнул Билли прежде, чем Арсиноя смогла сделать надрез. – Джозеф не хотел бы, чтобы вы это делали, он бы не одобрил!

– Знаю, но он сделал бы это для меня, если б это я пропала без вести.

– Закрой глаза, – сказала Арсиноя. – Думай о Джозефею. Ни о чём, кроме него.

Джулс кивнула. Арсиноя спокойно дышала и надрезала руку Джулс, вонзилась в плоть над большим пальцем. Тонкая красная нить потекла на полосу, кругами падала на землю.

Арсиноя тщательно вырезала сложную паутину символов, что ей показала Мадригал.

Она сжала руку Джулс и рубашку Джозефа.

– Сожми.

Джулс сжала пальцы. Кровь закапала на ткань. Когда её стало достаточно, Арсиноя бросила оставшееся в огонь и быстро замотала порезы Джулс полосой ткани.

– Дыши дымом.

– Ты потеряла слишком много крови? – спросила Джулс. –

Ох мне плохо. Мои глаза…

– Не бойся. Думай о Джозефе.

Дым был едким от крови. Арсиноя и Билли смотрели, как

Джулс вдыхала его и испытывала заклинание. Джулс становилась судном для желаний дыма. Если Арсиноя сделала всё правильно, она пожелает Джозефа.

– Она в порядке? – спросил Билли.

– Будет, – сказала Арсиноя, хотя не знала. Не важно.

Слишком поздно повернуть назад.

Арсиноя и Билли вели лошадей за Джулс, когда она рывками обходила деревья. Это было трудно – лошади были пугливы и нервны без дара Джулс, успокоть некому, и они боялись, что Джулс стала просто вещью, магия заключилась в её коже, изгнав человека.

– Что ты с ней делаешь? – прошептал Билли.

– Ничего, – ответила Арсиноя. – Она ищет Джозефа.

Ищет. Но не Джулс. Но когда найдёт… Пусть идёт, это просто надежда.

Камдэн наткнулась на ногу Арсинои и нервно зашипела.

Казалось, заклинание отравило пуму. Она не хотела быть рядом с оболочкой, что не являлась Джулс, и была рядом с Арсиноей и лошадьми.

Билли смотрел то на кошку, то на Арсиною.

– Как долго ты это делала? – спросил он, покосившись на неё через плечо.

– А что?

– Не думаю, что ты достаточно знаешь, как делать вот это.

Он разочарованно хмурился. Арсиноя ударила его в руку.

– Не работает? Думаешь, ты тот, кто может судить?!

Джулс сказала, что Джозеф заставил Билли наполовину полюбить её. Но нет. Арсиноя видела сквозь него тёмные планы отца. Он женится на королеве. На той, что возьмёт корону. Но приятно быть другом. И она понимала его причины.

Джулс впереди застонала. После почти закричала и ломанулась к побережью. У воды Арсиноя нервно посмотрела на Билли и сжала его плечо.

Через мгновение Джулс поменяла направление и рванулась вперёд.

Арсиноя впихнула поводья своего коня в руки Билли.

– Держи, – пробормотала она. – Кэм, за мной!

Пума больше не нуждалась в просьбах, она словно чувствовала возвращение Джулс. Её уши поднялись, и она мурлыкала, когда они мчались вперёд.

Джозеф и Мирабелла шли рука об руку. Даже проведя долгое утро рядом с огнём, они приближались к столице.

Независимо от того, как медленно они шли, скоро они придут.

И никто не может отвадить время.

Джозеф вернётся в Волчью весну. К своей девушке, к месту, которому принадлежит, и всё это закончится.

Но не будет забыто.

– Глупо грустить, – сказала Мирабелла ночью, когда они лежали вместе. – Всё так, как есть. И если б ты был свободен, я б всё равно не держала тебя.

Мирабелла замерла при движении в деревьях, и Джозеф выступил перед нею. Может, это поисковая группа из Роланса.

Она почти надеялась на это. Тогда они её утянут, и она не уйдёт от него по своему желанию.

Крик девушки разрезал лес. Пальцы Джозефа отпустили её руку.

– Джулс? – закричал он. – Джулс!

Он посмотрел на Мирабеллу с сожалением, а после рванулся вперёд.

Мирабелла следовала за ним на безопасном расстоянии.

Но достаточно близко, чтобы увидеть девушку, что помчалась сквозь листья, будто зверь.

– Джозеф!

Девушка бросилась ему на грудь, и он обнял её. Она рыдала, так громко для такого хрупкого тела.