Текст книги "Три темные короны (ЛП)"
Автор книги: Кендари Блэйк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
– Давай ещё раз, – Джулс была практически уверена, что сделала это сама. Может быть, им стоит попробовать что-то другое. Она слышала скворцов по пути от дома. Они могли призвать их, пока те не заполонят голые ветки вокруг поляны.
Тысячи, пока ни одного скворца больше не останется нигде в
Волчьей весне, а деревья закипят чёрными крапинками их тел.
Снежный ком Арсинои ударил Камдэн по лицу, но Джулс тоже это почувствовала – удивление и проблеск раздражения,
когда кошка стряхивала хлопья их меха. Второй комок попал
Джулс по плечу, достаточно высоко ударив, чтобы коснуться шеи под пальто, и Арсиноя рассмеялась.
– Да ты ребёнок! – сердито вскричала Джулс, и Камдэн зарычала и прыгнула.
Арсиноя едва увернулась от атаки. Она закрыла лицо, а когти пумы скользнули по спине.
– Арсиноя!
Камдэн, пристыдившись, ускользнула. Но это не её вина.
Она чувствует себя, как и Джулс. Она просто повторяет то, что желает совершить та.
Джулс устремилась к королеве и быстро осмотрела её.
Крови не было. Когти не впились в пальто Арсинои.
– Прости!
– Всё в порядке, Джулс, – Арсиноя успокаивающе положила руку на предплечье Джулс, но её пальцы дрожали. – Ничего такого. Сколько раз мы детьми сталкивали друг друга с деревьев?
– Это не одно и то же. То были игры, – Джулс с сожалением покосилась на пуму. – Кэм больше не детёныш. Её когти и зубы быстры и остры. Я должна быть осторожнее с этого момента.
Обещаю, – её глаза расширились. – Это кровь на ухе?
Арсиноя сняла свою чёрную шапку и одёрнула короткие,
лохматые чёрные волосы.
– Нет. Видишь? Она не была близко. Я знаю, что ты никогда не навредишь мне, Джулс. Никто.
Она взяла её за руку, и Кэм скользнула рядом. Глубокое урчание казалось извинением со стороны пумы
– Я правда не хотела, – промолвила Джулс.
– Я знаю. Мы все напряжены. Не думай об этом, – Арсиноя вновь натянула чёрную шапку на уши. – И не говори бабушке
Каит, ей есть о чём побеспокоиться.
Джулс кивнула. Ей не нужно говорить бабушке Каит,
чтобы знать, что она скажет. Или представить себе разочарование и беспокойство на её лице.
После полянки Джулс и Арсиноя прошли мимо доков через площадь, в сторону зимнего рынка. Когда они проходили бухту,
Дэулс подняла руку к Милнеру, что стоял на задней части своей лодки, чтобы тот вернулся. Он приветственно кивнул и продемонстрировал большую коричневую рыбёшку. Его знакомая чайка гордо махала крыльями, хотя девушка сомневалась в том, что это птица поймала рыбу.
– Надеюсь, я не получу вот это, – Арсиноя кивнула на чайку.
Утром она призывала к её знакомым. Как и каждое утро после того, как ушла ребёнком из Чёрного Замка. Но ничего не вышло.
Они всё ещё шли через площадь, Арсиноя ступала ногами по лужам, а Камдэн скользила сзади, недовольно оставляя лес и идя в каменный город. Зима уродовала Волчью Весну. Месяцы морозов и оттепелей покрывали булыжники порохом. Туман охватывал окна, снег становился коричневым под ногами.
Облака тяжело висели над головой, город, казалось, был виден сквозь грязное стекло.
– Берегись, – пробормотала Джулс, когда они проходили мимо бакалеи Мартинсонов. Она кивнула в сторону пустых фруктовых ящиков, за которыми таилась тройка беспокойных детишек. Среди них и Полли Николс в старой твидовой шапке отца, и две незнакомых мальчишки. Но Джулс знала, что они задумали.
У каждого в руке был камень.
Камдэн перешла на сторону Джулс и громко зарычала.
Дети услышали. Они посмотрели на Джулс и пригнулись. Двое
мальчиков присели, но Полли Николс немного сузила глаза.
Казалось, веснушки на её лице появлялись после каждого проступка, и даже её мать знала об этом.
– Не бросай, Полли, – сказала Арсиноя, но это только ухудшило положение. Маленькие губки Полли сжались так плотно, что почти пропали. Она выпрыгнула из-за ящиков и бросила тяжёлый камень. Арсиноя вскинула ладонь, но камень пролетел мимо и ударил её в голову.
– Ай!
Арсиноя прижала руку к месту удара. Джулс стиснула кулаки и позволила Камдэн зарычать, когда дети утянули
Полли Николс на блусчатку.
– Я в порядке, позови её, – промолвила Арсиноя, пытаясь унять кровь, что сбегала по подбородку. – Маленькие бестии…
– Бестии! Да это исчадия! – прошипела Джулс. – Их надо выбить! Пусть Кэм раздерёт эту шляпу, по крайней мере!
Арсиноя рассмеялась.
– Позови её, – сказала она, и Камдэн остановилась на углу улицы, шипя в спину убегающей Полли.
– Джулианна Милон!
Джулс и Арсиноя обернулись. Это был Лука, владелец книжного магазина Киллеспи, в новой коричневой куртке, с жёлтыми волосами, зачёсанными назад, с красивым лицом.
– Маленький ростом, но большой смелости, – засмеялся он.
– Прошу на чай.
Когда они вошли в магазин, Джулс поднялась на цыпочки,
чтобы унять медный колокольчик над дверью. Она следила за
Лукой и Арсиноей, что шли мимо высоких сине-зелёных книжных полок вверх по лестнице на площадку, где на столе было множество бутербродов, поднос с жёлтыми ломтиками пирога.
– Садитесь, – Лука отправился на кухню за чайником.
– Как ты узнал, что мы придём? – спросила Арсиноя.
– У меня хороший обзор… Будьте осторожны, Хэнк линяет.
Хэнк был красивым чёрно-зелёным петухом. Арсиноя сдула перо со стола и потянулась к тарелке с кексами. Она взяла один и всмотрелась в него.
– А это чёрные коготки? – спросила Джулс.
– Ага, – кивнула Арсиноя. Кексы помогали взрастить Хэнку новые перья. – Птицы… – она положила булку на место.
– Ты раньше хотела ворону, как Ева, – напомнила ей Джулс.
Ева была фамилиаром бабушки Джулс Каит, красивым чёрным вороном. Мама Джулс тоже имела ворону по имени
Арья. Это была птица хрупче, чем Ева, и более сварливая, как и сама Мадригал. Долгое время Джулс была уверена, что и у неё будет ворона. Она часто наблюдала за гнёздами, ожидая, как птенец свалится в раскрытые руки. А тайно она мечтала о собаке, как белый сеттер дедушки Эллиса Дейк. Или как у тёти
Сэрэф, шоколадная гончая. Теперь, конечно, она ни на что не променяет Камдэн.
– Мне кажется, я бы хотела зайца, – промолвила Арсиноя. –
Или умного чёрного енота, что может украсть из Мэдж жареных моллюсков.
– У тебя будет что-то куда более великое, чем кролик или енот. Ты королева, – промолвил Лука.
Они с Арсиноей покосились на Камдэн, такую высокую,
что её голова и плечи были видны над столешницей. Королева или нет, не бывает ничего величественнее горной кошки.
– Может, волк, как у королевы Бернадины, – протянул Лука,
наливая чай Джулс и добавляя сливки и четыре кусочка сахара.
Детский чай, как она любит, но не может пить дома.
– Ещё один волк в Волчьей Весне, – Арсиноя набила полный рот пирогом. – Я бы хотела… Один из жуков в кексе Хэнка.
– Не будь пессимисткой, у моего отца не было ничего до двадцати.
– Лука, – Арсиноя рассмеялась, – бездарные королевы не доживают до двадцати.
Она потянулась через стол за бутербродом.
– Может быть, потому ко мне никто и не пришёл, – сказала она. – Фамилиар знает, что я умру раньше, чем через год. Ай!
Кровь капала на тарелку, из-за брошенного Полли камня всё ещё прячась в волосах. Ещё одна капля упала на скатерть
Луки. Хэнк наклонился над нею.
– Я всё уберу, – промолвила Арсиноя. – Мне так жаль, Лука,
я…
– Не вздумай даже, – Лука провёл её в ванную. Он положил подбородок на руки и выражал сожаление. – Её коронуют в
Белтейне следующей весной, Джулс. Просто жди и смотри.
Джулс смотрела в свой чай, полный крема, почти белый.
– Мы должны пройти через это первыми, – промолвила она.
Лука только улыбался. Он был так уверен! Но три поколения куда более сильные королевы Природы, чем
Арсиноя, умирали. Арроны сильны. Яд всегда побеждает. И
даже если это не случится, ещё есть Миррабелла, которую надо победить. Каждое судно, что прибывает на северо-восток от острова, рассказывает о бурях, что осаждают город Роланс, где поселились элементали.
– Только надейся, знаешь… – промолвила Джулс. – Как и я.
Ты не хочешь смерти Арсинои, ты её любишь.
– Конечно, люблю, – кивнул Лука, – но думаю ещё, что она избранная королева.
– С чего ты взял?
– Я просто знаю. Иначе зачем Богиня сделала такого сильного из Природы, как ты, для её защиты?
Праздновение дня рождения Арсинои проводилось на городской площади под большими чёрно-белыми палатками.
Ежегодно там грелась еда и было слишком много тепла, пока
створки не раскрывались, впуская зимний воздух. Каждый год большинство присутствующих пьянело до захода солнца.
Пока Арсиноя проделывала свой путь, Джулс и Камдэн внимательно смотрели. Все веселились, но это имело мало значения.
– Это была долгая зима, – услышала Джулс чьи-то слова. –
Но мягкая до безумия. Удивительно, столько рыбаков выжило,
добрались по ту сторону…
Джулс следила за Арсиноей, а не за разговором. Со столькими людьми надо повидаться, прежде чем можно будет приняться за еду!
– Это прекрасно, – промолвила Арсиноя, наклоняясь над вазой с высокими полевыми цветами. Там было множество гвоздик и пурпурной прекрасной крапивы, а ещё какой-то прелестной травы. Так прекрасно, как и свадебный торт, что рано расцвело стараниями людей Природы. Каждая семья принесла что-то своё, а многие – даже по нескольку, дабы украсить столы в зале.
– Наша Бетти сделала их в этом году, – проронил мужчина возле Арсинои. Он подмигнул через стол крохотной застенчивой девчушке лет восьми, одетой в большой трикотажный чёрный свитер и кожаную курточку с плетёным ожерельем.
– Вы Бетти? О, это лучшее в году, что я видела! – Арсиноя улыбнулась, и Бетти поблагодарила её, а кто-то отметил, что маленькая девочка может сделать такие прелестные цветы,
когда королева неспособна распустить розу, но никто не позволил этому продолжиться.
Глаза Бетти загорелись при виде Камдэн, и огромная кошка прошлась рядом туда и обратно. Отец девчонки наблюдал за нею и почтительно кивнул Джулс, когда они прошли мимо.
Милоны были самыми важными людьми Природы в
Волчьей Зиме. Их поля были богаты, прекрасными фруктовые сады. В лесах полно дичи. А теперь у них есть Джулс, самая сильная посланница Природы за последние шестьдесят лет, как говорили они. Именно потому их выбрали для того, чтобы следить за королевой Природы, и они должны были принять на себя все обязанности, в том числе посещение членов совета.
Что-то пошло не так.
Внутри главной палатки были бабушка и дедушка Джулс,
что сидели по обе стороны от почётного гостя Ренату Харгрув,
члена Чёрного Совета, что проделал долгий путь из столицы
Индрид-даун. Мадригал, пожалуй, должна быть там, но её место пустовало. Исчезла, как обычно. Бедные Каит и Эллис.
Застрявшие в креслах… Щёки дедушки Эллиса потом будут болеть от фальшивых улыбок. На его коленях скрутился маленький спаниель, Джейк, и он тоже улыбался, но не так уж дружелюбно, и это походило на оскал.
– Они послали только одного представителя в этом году, -
пробормотала себе под нос Арсиноя. – Одного из девяти. И
подарок один, да… Как думаешь, что совет хочет сказать?
Она хихикнула, а после потянула жареного в масле краба в рот. Арсиноя скрывала всё за дружелюбной улыбкой. Она покосилась на Ренату, и та склонила голову. Не так уж и много для подтверждения. Всего лишь чуть-чуть склониться, и Джулс поднялась.
– Каждый знает, что её место в совете куплено за подарки её семьи, – прорычала она. – Она бы слизывала яд из туфелек
Натали Аррон, если б та попросила.
Джулс бросила взгляд на жриц замка Волчьей Весны, что оказались тут. Отправить одного члена совета оскорбительно,
но это всё же лучше подачки от Храма. Верховная жрица вновь не пришла на её день рождения. Она отправлялась к Катарине в
первые годы. А теперь это только Мирабелла, Мирабелла,
Мирабелла…
– Эти жрицы не должны показывать свои лица, -
проворчала Джулс. – Храм не имеет права принимать какую-то одну из сторон.
– Успокойся, Джулс, – промолвила Арсиноя, погладила её руку и попыталась сменить тему. – Морской улов сегодня просто впечатляет.
Джулс бросила взгляд на рыбный стол, наполненный всевозможными сортами рыбы и крабов. Её улов оказался по центру – огромная чёрная треска в сопровождении таких же двух больших серебряных рыбёшек. Она вызывала их из глубин рано утром, перед тем, как проснулась Арсиноя. Теперь они лежали на горах картофеля, лука и бледной зимней капусты. И большинство кусочков уже успели съесть.
– Ты не должна ничего откладывать, – предупредила
Джулс. – Это неуважение.
– Неуважение? – с фырканьем переспросила Арсиноя. – Ну нет, – она потянулась за вторым крабом. – Ты знаешь, скоро год
Вознесения, и мне так хочется акулу по центру…
– Акулу?
– Большую и белую. Это дорого, но речь о моей коронации,
Джулс.
Джулс рассмеялась.
– Когда ты пройдёшь вознесение, ты сможешь притянуть свою большую и белую, – сказала она.
Она усмехнулась. Арсиноя очень резко выглядела как королева. Её волосы были грубы, и их ничто не могло удержать.
Чёрные брюки были теми же, что она носила каждый день, и тот же чёрный пиджак. Только часть нарядов казались новыми
– шарф, что Мадригал нашла у Пирсона, из прекрасной шерсти вислоухих кроликов. Но это к лучшему. Волчья Весна – не место для нарядов. Тут есть рыбаки и фермеры, народ на причале, и
никто не надевает разнообразные оттенки чёрного, только на
Костры.
Арсиноя изучала гобелен за главным столом и хмурилась.
Как правило, он висел в ратуше, но его каждый раз притаскивали на её день рождения. Там изображалась коронация последней великой королевы Природы. Бернадина,
что украшала фруктовые сады огромными фруктами, проходя мимо, и у неё был огромный серый волк. Бернадина была вышита под деревом, сгибающимся от яблок, и волк стоял рядом. В пасти его была рука одной из сестёр, чьё тело лежало у ног Бернадины.
– Ненавижу это, – выдохнула Арсиноя.ш
– Почему?
– Это напоминает мне о том, что я не такая.
Джулс бросила через плечо взгляд на королеву.
– Там, в десертной палатке, есть тыквенный пирог. И
белый торт с клубникой… Давай найдём Луку и отправимся туда.
– Прекрасно.
По пути Арсиноя останавливалась, чтобы поговорить с людьми и погладить их фамилиаров. Большинство были собаками и птицами, стандартными для людей Природы. У
Томаса Минца, лучшего рыболова острова, был морской лев,
что держал на носу яблоко для Арсинои.
– Вы уезжаете? – спросила Рената Харгрув.
Джулс и
Арсиноя удивлённо посмотрели на удосужившуюся спуститься Ренату.
– Мы за сладостями, – сказала Арсиноя. – Может быть, вам что-нибудь принести?
Она неуверенно посмотрела на Джулс. Никто из Чёрного
Совета не проявлял интереса к Арсиное, вопреки тому, что они должны были присутствовать на каждом дне рождения. Они ели, обменивались любезностями с Милонами и удалялись,
ворча из-за качества пищи и размеров комнат в Волвертон-
Инн. А Рената словно радовалась встрече.
– Если вы уйдёте, то пропустите моё объявление, – Рената улыбнулась.
– Какое объявление? – спросила Джулс.
– Я собираюсь сообщить, что высылка Джозефа Сандрин окончена. Он освобождён и через два дня вернётся на остров.
Казалось, зазвенели цепи на скамье подсудимых.
Заскрипели заброшенные серые доски от ветра, рябь прошла по лунному порю, отражая тяжёлое дыхание Джулс.
Джозеф Сандрин возвращается домой.
– Джулс, подожди, – шаги Арсинои гремели, когда она следовала к Джулс, и Камдэн неохотно стелилась рядом. Кошка ненавидела воду, и изогнутые деревянные доски казались не самым надёжным барьером.
– Ты в порядке? – по привычке спросила Джулс.
– Это ты меня спрашиваешь? – Арсиноя завернула шею в тёплый шарф.
– Я не должна была тебя оставлять.
– Ты должна, – сказала Арсиноя. – Он возвращается. После всего этого…
– Думаешь, это правда?
– Лгать об этом в день моего рождения – это куда наглее,
чем позволят даже Арроны.
Они смотрели на потемневшую воду через бухту мимо косы, что защищала их от волн и глубоких течений.
Прошло больше пяти лет с тех пор, как они пытались бежать с острова. Как Джозеф украл одну из лодок отца и пытался им помочь.
Джулс опёрлась о плечо Арсинои. Это был самый обнадёживающий жест их детства. Независимо от того, чего им
стоила эта попытка, Джулс не жалела. Она бы попробовала ещё раз, если б только был шанс.
Но его нет. Море шептало у дока, словно выступало против лодки, держал их в плену туман острова. Независимо от того,
как они ставили паруса, как били вёслами по воде, ничего не случилось.
Их нашли,
испуганных и замёрзших,
покачивающихся в гавани. Рыбаки сказали, что надо было готовиться лучше. Что Джулс и Джозеф могли потеряться в море и найти материк. Но Арсиноя королева. А остров её не отпустил.
– Как думаешь, на кого он теперь похож? – спросила
Арсиноя.
Скорее всего, нет мальчишки с грязной шеей и ногтями.
Он больше не ребёнок. Он вырос. Вот что они знали.
– Я боюсь его увидеть, – сказала Джулс.
– Ты ничего не боишься.
– Что, если он изменился?
– А если нет? – Арсиноя полезла в карман и попыталась бросить плоский камень, чтобы тот отбивался от воды, но было слишком много волн.
– Это хорошо, – кивнула она. – что он вернулся. Да, и в прошлом году… Я чувствовала, так должно быть.
– Как распорядилась Богиня? – спросила Джулс.
– Этого я не говорила.
Арсиноя смотрела вниз и улыбалась. Она почесала Камдэн за ухом.
– Пошли, – сказала Джулс. – От простуды легче не будет.
– Конечно, нет, если глаза покраснеют, а нос опухнет.
Джулс толкнула Арсиною вперёд, к пристани, по длинной извилистой дороге к дому Милонов.
Камдэн прыгала вперёд, ударилась спиной в колени
Арсинои. Ни Джулс, ни кошка сегодня не уснут. Благодаря
Ренате Харгроув каждое воспоминание о Джозефе мелькнёт в голове.
Когда они проходили последний док, Камдэн замерла, уши повернулись в сторону города. Арсиноя в нескольких шагах жаловалась, что не попробовала клубничный торт. Она не слышала, Джулс тоже, но Камдэн показывала, что что-то не так.
– Что такое? – Арсиноя зевнула.
– Не знаю. Думаю, драка.
– Кто-то напился после моего дня рождения, уверена.
Они повернули к площади. Чем ближе они подходили, тем быстрее двигалась кошка. Они миновали книжный магазин
Гиллеспи, и Джулс приказала Арсиное постучать и зайти.
– Но ты… – начала Арсиноя, но Джулс и Кэм уже ушли,
побежали вниз по улице, мимо пустой палатки к алее позади кухни.
Джулс не узнала голоса. Но узнала звук кулаков, когда те начали драться.
– Стойте! – она впрыгнула в середину схватки. –
Остановитесь!
Люди отскакивали от Камдэн. Двое мужчин и женщина.
Причина не имела смысла. Она потеряет значение утром, когда пройдёт эль.
– Милон… – протянул мужчина. – Какая милая пума. Но ты не закон.
– Верно, – кивнула Джулс. – Чёрный совет – закон, и если вы продолжите, я вас сдам. Пусть отравляют вас до смерти, или убьют в Индрид-даун.
– Джулс… – Арсиноя вышла из тени. – Всё в порядке.
– Да, – кивнула Джулс. – Просто драка.
Драка, одно ранение – небольшой синяк у выпившей.
– Почему б тебе не позаботиться о королеве? – протянула она. – Иди отсюда.
Женина поднялась. Джулс отскочила назад, но всё ещё болезненно скривилась от удара в плечо. Камдэн зашипела, и
Джулс сжала кулаки.
– Идиотка! – закричала Арсиноя. Она встала между Джулс и женщиной. – Ну, толкни меня!
– Тебя? – пьяно рассмеялся мужчина. – Когда придёт настоящая королева, она насадит твою голову на пику!
Джулс ощетинилась и рванулась вперёд. Она ударила его в челюсть прежде, чем Арсиноя схватила её за руку.
– Отправь его в Индрид-даун! – закричала Джулс. – Он угрожал тебе!
– Да пусть, – отмахнулась Арсиноя. Она повернулась и толкнула человека, что держался за кровоточившую челюсть.
Камдэн зашипела, и остальные отступили. – Убирайся отсюда! –
закричала она. – Если хочешь мою месть – получишь. Как только Костры подойдут к концу!
Роланс
Паломники собрались под куполом северного храма
Роланса, и их губы были липкими от карамельного пирога или сладкого цыплёнка с лимоном, а на плечах наброшены развевающиеся чёрные плащи.
Королева Мирабелла стояла у алтаря богини. Потела, но не от жары. Элементали не боялись температуру, и внутри никто не жаловался на тепло. Храм Роланса, храм королевы элементалей, открытый с востока и запада, с крышей, что поддерживались балками и мраморными колоннами… Тут гулял воздух вне зависимости от времени года, и кроме жриц,
никто не дрожал.
Мирабелла наполняла воздух молниями. Великолепные яркие вспышки трещали в небе и обрушивались со всех сторон.
Длинные удары, освещающие мир, будто днём. Она чувствовала себя хорошо. Молнии она любила. Молнии и бури,
электричество пронизывало кровь, она вибрировала – от крови до костей.
Но по взглядам народа можно было подумать, что она ничего не сделала. В оранжевом свете свечей виднелось ожидание в их широко раскрытых глазах. И они всё увидят.
Огонь, ветер, воду. Она будет сотрясать землю, пока не рухнет храм. Может быть, они хотят, чтобы она сбросила всю чёрную скалу и швырнула её в море, и храм поплывёт в бухту…
Мирабелла фыркнула. Когда-нибудь, возможно, но сейчас столько надо сделать…
Она призвала ветер. Он погасил половину факелов, послал оранжевые искры из углей жаровни. Крик восторга заполнил уши, толпа радостно кричала.
Она даже не ждала, пока отступит ветер, прежде чем подняла пламя на последнем факеле так высоко, чтобы опалить фреску с королевой Эло, огненной, что стояла на
позолоченной барже, сжигала атакующий флот кораблей с материка.
И у них будет больше. Собравшись вместе, они стали легкомысленны, словно дети. Так ожидали. Больше, чем она когда-либо видела, набились в храм и давили на дворец снаружи. Верховная жрица Лука сказала ей до начала церемонии, что дорога в храм пылала от свеч сторонников.
Не все элементали. Её дар вдохновил многих, и природных, и воителей. Многие вообще были без дара. Они пришли увидеть, правдивы ли слухи, что Мирабелла –
следующая королева Фенбёрна, что долгое правление отравителей подошло к концу.
Руки Мирабеллы дрожали. Она так долго не держала дар…
Может, с тех пор, как она впервые пришла в Роланс и Западные
Леса, когда отделилась от сестёр в шесть лет и попыталась сбить молнией и ветром Вествуд-хаус. Она смотрела на море справа, освещённое плавающими свечами…
Нет, не вода. С водой ей туго. Труднее всего. Она должна сделать самое лучшее. Она и сделала бы, если от волнения не тряслась бы.
Мирабелла посмотрела на толпу за спиной, где напротив южной стены ютилась жрица Лука в своих тёплых одеждах.
Мирабелла кивнула ей, и Верховная Жрица поняла, её ясный взгляд прорезал пустоту.
– Ещё один.
Толпа от этого возгласа только одобрительно загудела.
Ещё. Ещё один элемент, и всё.
Мирабелла спустилась вниз, молча благодаря Богиню за дар. Но это только учение храма. Мирабелле не нужны молитвы. Её элементали крутились в груди. Она вздохнула и выпустила их. Ударная волна прошла под ногами. Храм загремел. Где-то упала ваза, рассыпалась вдребезги. Люди снаружи почувствовали вибрацию и духоту.
Внутри храма люди заревели.
Она рисовала кровью сестёр серебряными ножницами.
Просто отрезать волосы, а не уши.
– Это детский стишок, сестра? – спросили её. – Сказка?
– Я слышала раньше, – Мирабелла смотрела на малиновое
пятно. Она опустила ухо на колени сестры и пробежалась
пальцем по острым краям ножниц.
– Не порежься. Наша царственная кожа хрупка. И мои
птицы хотят тебя целиком. Глаза и уши прилагаются. Не пей.
Она превратила наше вино в кровь.
– Кто? – спросила Мирабелла, хотя знала.
– Вино и кровь, и назад, наши жилы как чаши…
Где-то через башню слышался голос маленькой девочки,
что пела, поднимаясь по лестнице, и удавка затягивалась.
– Она не моя сестра.
Её сестра пожала плечами. Кровь текла водопадом из
раны на её голове.
– Она и я. Мы.
Ножницы открывались и закрывались. Второе ухо упало на
колени её сестры.
Мирабелла проснулась утром с привкусом крови на губах.
Это лишь сон, но как он ярок… Она почти ожидала, что посмотрит вниз и увидит части своей сестры в кулаках.
Ухо Арсинои так тихо падало на колени… но это ведь не настоящая Арсиноя. Столько лет прошло, и Мирабелла даже не знала, как Арсиноя выглядит. Люди говорили, что Арсиноя некрасива, с короткими соломенными волосами и простым лицом. Но Мирабелла не верила. Они думают, что вот это она жаждет услышать.
– Ты проснулась.
Мирабелла повернулась к открытой двери и слабо улыбнулась миниатюрной жрице, что ступила в комнату. Так хрупка и молода. Чёрные браслеты на запястьях – всё ещё браслеты, а не татуировки.
– Да, – кивнула Мирабелла. – Уже.
Девушка прошла внутрь, чтобы дать платье, а лицо до второй инициации скрывалось в темноте.
– Хорошо спалось?
– Очень, – Мирабелла лгала. Сны ухудшились в последнее время. Лука говорила, стоит того ожидать. Это путь королевы,
после смерти сестёр станет явью.
Мирабелла лежала неподвижно, пока жрица расплетала волосы, доставала платье. Потом она шагнула в тень. Они всегда такие, жрицы. Даже в Вествуд-хаус. С тех пор, как
Верховная Жрица увидела силу её дара, она под охраной храма.
Иногда так хочется, чтобы они пропали…
Она прошла мимо дяди Майлза в коридоре, что шагал на кухню, положив холодный компресс на лоб.
– Вино? – спросила она.
– Всё, – он неумело улыбнулся, прежде чем продолжить путь.
– Где Сара?
– В гостиной, – ответил он через плечо. – Она не выходила оттуда с самого завтрака.
Сара Вествуд. Её приёмная мать. Набожная женщина, столь склонная к беспокойству…
Она хорошо заботилась о Мирабелле, а ещё одарена в стихии воды. Когда Мирабелла спускалась к чаю, стоны Сары достигали лестницы – вероятно, она валялась на диване. Это всё имеет свою цену.
Но ночь была успешной. Так сказала Лука. Все жрицы.
Люди Фенбёрна будут говорить об этом много лет. Они говорят, что так становятся королевами.
Мирабелла забралась с ногами в бархатное зелёное кресло. Всё уходило. Дар казался резиной в животе, шаткий и трудный… но он вернётся.
– Это было чудно, моя королева.
Бри прислонилась к двери, а после лениво скользнула внутрь. Она плюхнулась рядом с Мирабеллой на диван.
Блестящие каштаново-золотые волосы были не в косе, и пусть она выглядела чуть истощённой, это лучшее, что можно ждать.
– Ненавижу, когда ты меня зовёшь так, – Мирабелла улыбнулась. – Где была?
– Фенн Векстон показывал мне конюшни своей матушки.
– Фенн Векстон… – фыркнула Мирабелла. – Он глупо смеётся.
– Но ты видела его руки? – спросила Бри. – И он не смеялся прошлой ночью. Там были Тильда и Аннабет… Мы взяли кувшин с медовым вином, отнесли его на сарай крыши под звёздами. Он почти упал от этого…
Мирабелла смотрела в потолок.
– Возможно, мы могли б принести тебе, – сказала Бри, и
Мирабелла рассмеялась. – И украсть тебя.
– Бри, они привязывают ко мне колокола. Маленькие колокольчики, как кошке. Думали, что я улизну.
– Это не так, ведь ты прежде не пропадала, – сказала Бри и усмехнулась.
– Это неважно! – запротестовала Мирабелла. – Я всегда была послушна, когда это казалось важным. Но они хотят знать, где я, постоянно. Что делаю. Что думают.
– Теперь будет ещё хуже, – ответила Бри. – Ведь эти охранницы-жрицы… – она перевернулась на живот. – Мира, ты когда-то была свободна?
Мирабелла смотрела на неё с косой улыбкой.
– Всё не так плохо, – ответила она. – Теперь тебе надо переодеться. Есть платье на вторую половину дня.
Плохая ступенька на лестнице скрипнула шесть раз, а потом шесть высоких жриц прошли в комнату. Бри недовольно скривилась и томно улыбнулась.
– Моя королева, – промолвила ближайшая девушка, -
верховная жрица Лука хочет вас видеть.
– Хорошо, – Мирабелла встала. Она думала, что это будет менее приятное поручение, но Луку посещать приятно.
– Будьте уверены, она должна вернуться ко второй половине дня, – сказала Бри, и её пальцы лениво щёлкнули.
Мирабелла сомневалась, что сегодня ещё увидит Бри. Бал или нет, её ничто не удержит. Бри делает то, что хочет, и как любимая единственная дочь Сары Вествуд, она не была остановлена никем. Было бы легко ненавидеть Бри за её свободу, если б Мирабелла не любила её так сильно.
Снаружи Мирабелла шла так же быстро, как и её тонкие хранительницы жрицы, что оказались так рядом. Большинство их них страдали от похмелья после вчерашнего, как и Сара, и прогулка делала их немного зеленоватыми.
Но это не жестоко. Вествуд-Хаус ведь рядом с храмом.
Когда Мирабелла была младше и могла улизнуть от стражниц,
она иногда навещала Луку одна или бегала по территории храма у тёмных бальзатовых скал. Она была там одна. Никому не говорила. Она могла сутулиться, бросать камни в деревья.
Могла быть дикой, как королева Стихии.
А теперь она в окружении белых одежд. Она могла видеть город только мельком и через плечо. Роланс, город элементалей, камень и вода, что стекала по вечнозелёным холмам. Каналы проходили между зданиями, как артерии, что переправляли людей и грузы внутрь страны через море и замки. С этой высоты почти все здания были горды и белы.
Каналы почти синие. Она могла легко представить себе, как светился город, когда был богат и укреплён. До тех пор, как отравители заняли трон, и Совет отказался уходить.
– Это прекрасный день, – Мирабелла нарушила тишину.
– Благодаря Богине, – сказала одна из жриц.
Они больше не говорили. Мирабелла не знала никого из своего эскорта по имени. Многие жрицы пришли в храм
Роланса поздно, и она не могла с ними познакомиться. Лука говорила, что храмы по всему острову такие же. Сила Дара
Мирабеллы возобновила веру в остров. Иногда Мирабелле хотелось, чтобы Лука объясняла её даром чуточку меньше.
Лука встретила её в храме, а не наверху в своих покоях.
Старая женщина обняла Мирабеллу и поцеловала её в щёку.
– Ты выглядишь усталой, – сказала она. – Может быть,
следовало бы учесть, что ты трудилась над водой всю прошлую ночь, да…
– Если б я не пришла, вы б ничего не увидели, – ответила
Мирабелла. – Может, я кого-то случайно полила?
– Случайно, – криво улыбнулась Лука. Когда она впервые встретилась с Лукой, то пыталась её утопить, вызвав элементаля воды из озера Звездопада, направив его в горло главной жрицы… Но это было так давно.
Лука спрятала руки под слоями мантии и меха. Мирабелла не знала, какой была Лука до того, как превратилась в жрицу,
но не стихийницей. Она слишком мёрзнет.
Жрица рядом почти упала, и руки Луки взметнулись,
чтобы успокоить её.
– Будь осторожна, дитя, – сказала Лука, и девушка кивнула.
– Эти одежды слишком длинны. Ты себе навредишь. Попроси кого-то их подшить.
– Да, Лука, – прошептала она.
Девочку только посвятили. Она ещё может не попасть в храм, передумать и вернуться домой.
Девушка медленнее прошла к южной стене, где трое восстанавливали фреску с королевой Шеннон. Художник сотворил королеву прекрасной. Её чёрные глаза смотрели со
стены целенаправленно и уверенно, несмотря на дождь и шторм, затемнивший нижнюю половину её лица.
– Она всегда была моей любимицей, – сказала Мирабелла. –
