Текст книги "Лондон бульвар"

Автор книги: Кен Бруен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

~~~

Я ВЕРНУЛСЯ в Холланд-парк поздно ночью во вторник. Посмотрел по телевизору «Южный Парк» и был не прочь усыновить Кенни.

Около моей двери возникла актриса, спросила:

– Можно зайти?

– Я немного измотан, Лилиан.

– Как будто отбивали твое мясо?

Она даже вообразить не могла, что почти угадала. В левой руке она держала бутылку и два бокала. Держала бутылку за горлышко, как делают в кино. А если поскрести немного, то так, как делали в старых фильмах. Спросила:

– Девочка может угостить своего приятеля выпивкой?

Господи!

Я сказал:

– Ну, может быть, стаканчик на ночь.

Она протянула мне вино, сказала:

– Это «Дом Периньон».

– Мне все равно.

Пробку я вытащил неплохо. Естественно, большая часть шампанского проливается на пол. Кажется, людям это нравится, словно в этом и есть смысл шампанского. Странный смысл.

На Лилиан было серебряное бальное платье. Я не шучу – она сама мне так сказала. Я спросил:

– Зачем?

– Я подумала, что немного потанцевать на балу будет очень оригинально.

– И что, ты музыкантов наняла?

– Оркестр.

Я взглянул ей в лицо, сказал:

– Надеюсь, что ты шутишь.

Лукавая улыбка, потом:

– Я никогда не шучу.

– И что, ты их всех загнала в холл? – Я обвел рукой комнату. – Парням здесь тесновато будет.

– Они в бальном зале.

Я даже не спросил, где он находится, но подумал: «Да сколько же в этом доме комнат?» Я его еще не весь исследовал, а вот когда настанет пятница и они будут хэлловаться, я пройдусь по нему, как дервиш. Потрясу ветки, посмотрю, что на землю упадет.

Мы чокнулись бокалами, я сказал:

– Slàinte.

Она спросила:

– Что это?

– По-ирландски.

Она передернула плечами, насмешливо произнесла:

– Нация шутов и подхалимов.

– Надо же, какая ты вся английская.

Она придвинулась ко мне, сказала:

– Позволь мне поцеловать тебя по-французски.

Я позволил.

Ее духи пахли как шарики от моли, замоченные в хлорке. И вот я кончил, наверное, благодаря шампанскому. Хотя не очень впечатляюще, после моих стараний с Эшлинг, а так, слегка брызнул. Вроде дождика, который идет на Крите.

Вытирая рот, Лилиан сказала:

– В этот карандаш нужно залить свинца.

Я сказал:

– Ты измучила меня, я точно не смогу танцевать.

Она купилась, сказала:

– Натанцуемся завтра, спи, мой сладкий.

Когда она ушла, я встал под обжигающий душ, никак не мог отмыться от ее прикосновений. В кровати я пытался думать об Эшлинг и не думать о Бриони.

Ни то, ни другое не получалось.

~~~

ЗВОНОК БЫЛ в среду, в два часа дня. Я поднял трубку, сказал «Да» в ответ на вопрос «Мистер Митчелл?».

Звонили из полиции.

– Вы знакомы с Эшлинг Двайер?

– Да.

– С прискорбием вынуждены сообщить вам, что произошел трагический несчастный случай.

– Что?

– На листке бумаги в ее кошельке были ваше имя и номер.

– Как она

              где

                            когда

                                          о Господи.

Я записал адрес больницы в Айлингтоне, поехал туда.

Я не помню, что за чем происходило. Только то, что она погибла, сбита машиной на Хай Стрит, виновник скрылся. Над ней стоял какой-то мужчина, держал ее за руку, пока не приехала «скорая помощь». Потом кто-то дал мне кофе. На вкус он был как пластиковый стакан. Потом мне дали «коричневый конверт». Ее личные вещи.

В нем лежали

деньги

кошелек

телефонная карта.

Кольца не было.

Должно быть, оставила его дома. Я удивился, почему она его сняла.

Рано утром в четверг я приехал домой. Пил, пока в глазах не померк свет.

Я вынырнул на поверхность в пятницу днем. Господи, меня всего трясло. Опять мои пальцы исполняли фанданго, пока я пытался скрутить сигаретку. Пот катился у меня по лбу, щипал глаза. Я знал, что хорошая порция скотча приведет всё в порядок – но смогу ли я остановиться?

Да и какого черта!

Подошел к своему миниатюрному холодильнику, достал пиво. «Фостерс».

Когда я его покупал? Или, что еще хуже, зачем?

Абсолютно не важно.

Дернул за кольцо, приложился. Пиво полилось по подбородку, потекло на пропотевшую футболку. Потом, как Ричард Дрейфус в «Челюстях», смял банку и швырнул на пол.

Мелочь, но моей системе полегчало. Принял душ, побрился, переоделся в белую рубаху, чистые черные джинсы. Рискнул взглянуть на себя в зеркало.

Выглядел как обычный убогий официант.

О'кей, пора запасаться фуражом.

В доме было тихо, они на самом деле уехали. В комнату Лилиан не зашел. Там было уже слишком все знакомо. Прошло прилично времени, пока нашел комнату Джордана. Догадался, что она должна быть заперта. Отошел к противоположной стене и с размаху ударил ногой по двери. Почти снес ее с петель.

Входил очень внимательно – растяжки были вполне возможны. Комната была обставлена по-спартански, в ней стояла расшатанная армейская походная кровать.

Сначала я прошелся по гардеробу. Полдюжины черных костюмов, черные ботинки и белые рубахи. На верхней полке стояла коробка из-под обуви, в ней лежал «казулл-454». Серьезная дура. По всем характеристикам так себе, не очень точный, но заряд его мог проделать дырку в слоне. Я осторожно засунул пистолег за пояс над своей задницей. Осталось просмотреть еще три ящика. В первом лежало безупречно чистое нижнее белье. Во втором – куча театральных программок, все, конечно, с Лилиан. И наконец, куча носков, поворошил их. Вытащил собачий ошейник.

– Что?

На нем была запекшаяся кровь и кличка. Бартли-Джек. Прежде чем я смог как-то отреагировать, другая моя рука коснулась кольца. Поднял его к свету: на сердечке маленькая щербинка, которая ее так восхищала. Я опустился на кровать, голова кружилась.

Думаю, я издал какой-то сверхнизкий звук. Так же люди в состоянии абсолютного стресса говорят очень громко и совершенно себя не слышат. Каждый может так сделать, но у кого-то получается лучше. И у меня получилось, как никогда, хорошо. Звук был ниже слышимости нормального человеческого уха. Давным-давно это называлось «думать горлом». Конечно, чем сильнее стресс, тем выразительнее звук Мой был очень выразителен.

Кто-то произнес:

– Дошло наконец.

Джордан стоял, прислонившись к развороченной двери и сложив руки на груди.

Прошло некоторое время, пока у меня прорезался голос, но в конце концов:

– Ты всех их убил…

Бриони

собаку

Эшлинг?

Он кивнул.

– Христос Всемогущий… их всех?

– Помехи.

– Что?

– Для Лилиан.

– Ты чертов псих.

– Как банально, как все предсказуемо.

Я выстрелил ему в живот.

Говорят, сильнее боли нет. Свалившись в дверном проеме, он, судя по всему, это подтверждал. Я перешагнул через него, он схватил меня за лодыжку, сказал:

– Заканчивай.

– Пошел ты! – Я пнул его по яйцам. Удвоил его ставку.

Лилиан сидела в кровати, на плечах розовая шаль.

Улыбнулась мне, сказала:

– Что там за шум, любимый?

– Это дворецкий.

Я медленно направил на нее пистолет. Она раздраженно спросила:

– Глупый, и что я должна делать?

Пришла моя очередь улыбнуться.

– Ты актриса, – сказал я. – Попытайся сыграть испуг.