Текст книги "Ближний бой"

Автор книги: Кэмерон Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

«Я удивлен, насколько там темно», – говорю я.

«Недаром это место называют Риу-Прету», – говорит Силва. «Сельва в лучшем случае мрачная, в худшем – чёрная. Река, по крайней мере, открыта небу. Она никогда не бывает совершенно чёрной, хотя может казаться таковой. Вы удивитесь, как много может различить глаз, привыкший к темноте. Тем не менее, мы используем прожекторы для безопасности. Никогда не знаешь, сколько мусора смыло с берега дождями».

Шеф-повар подаёт мне вечерний стейк. А вот что я скажу о Nevoa: напитки и еда не хуже, а то и лучше, чем на любом круизном лайнере, на котором я бы хотел оказаться.

OceanofPDF.com

12

OceanofPDF.com

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Невоа – Письма Фиада

Волосы, раскинувшиеся по дверному косяку, не тронуты. Я вхожу в свою каюту с бутылкой «Сейлз Бурбон» в руке. Ставлю её на стол, переодеваюсь в свободную футболку оливкового цвета. Снимаю ботинки.

Ложусь на койку, закрываю глаза. Амазонка – дикая местность, но Рио-Прету вызывает у меня мурашки. Я хотел увидеть это сам, но не был готов к кромешной тьме.

Стекло в моём иллюминаторе – чёрный сланец. По ту сторону, я знаю, змеи и кайманы скользят по берегу, скользя в мутной воде. Хищники выслеживают свою добычу, крики джунглей прорезают ночь. На борту «Невоа» из леса доносится едкий запах разложения.

Гниющая растительность и всё такое. Сельва-да-Морте – это дикая природа. Могу представить, откуда у региона такое название.

В этом месте смерть непрерывно перерабатывается в новую жизнь.

Из-за решетки кондиционера манит Фиад.

Я сопротивлялась открытию её писем. Отец Эндрю, хитрый лепрекон, знал, что мне понадобится мотивация. Он знал, что Фиад – очаровательная девушка. Знал, что я не смогу устоять перед соблазном познакомиться с ней.

Я встаю на койку, тянусь за пачкой писем. Открываю бурбон и делаю глоток.

Отец Эндрю разложил письма в хронологическом порядке. Я не настолько организован. Листаю страницы, ищу что-нибудь интересное. Накопилась толстая пачка писем дублинского периода.

Отец Эндрю, Тринити – это нечто потрясающее. Я в постоянном восторге, проходя по тем же коридорам, что и Оскар Уайльд. Я изучаю классику и философию. Не то чтобы я не ценил науку и технологии, но они созданы человеком и должны служить ему.

Как и Уайльд, я вступил в Филадельфию. Дебаты проходят весело, и у меня появляется много новых друзей. Меня критикуют за мои католические взгляды, но я стараюсь изо всех сил, и они ко всему относятся справедливо. В конце концов, первые двести лет они не принимали католиков. И триста лет не принимали женщин.

Я читаю Уайльда и Йейтса в «Пав», когда нужно заниматься. Потом приходят друзья. Мы вместе выпиваем и слушаем музыку.

Мы устраиваем дебаты в пабах. Иногда грандиозные, иногда не очень. И все они весёлые.

Бушмиллс меня заостряет, должен сказать. Я позволил студенту-медику вытащить меня у Копперса. Он сказал, что Бушмиллс на какое-то время отправляет тебя наверх. А потом опускает. Он был прав, но момент он выбрал неудачный. Он вырубился задолго до того, как отправил меня наверх... какая же это была напрасная поездка.

Похмелье? Страх – мой постоянный спутник, но я научился его обуздывать. Если я пропускаю молитвы из-за выпивки, я исповедуюсь и молюсь вдвое усерднее.

Я обожаю творчество Уайльда. То, что с ним сделали, было грехом, мне всё равно, что говорит Церковь. Живи и дай жить другим. Может быть, когда я вернусь, мы поговорим об этом. Или, может быть, ты сможешь приехать ко мне в гости. Было бы здорово, если бы ты смог, потому что я не буду…

Этим летом буду в Чикаго. Папа заключает сделку в Бразилии, и я проведу там время. В основном в Бразилии, хотя заеду в Манаус с подругой Лаурой.

Меня воодушевляет идея заниматься миссионерской работой в Амазонасе.

Какая ирония. Уайльд называл миссионеров «божественной пищей для обездоленных и недоедающих каннибалов». Уверен, он был замечательным человеком, но подобные слова мог бы сказать только тот, кто никогда не встречал каннибала. Я встречал, и могу вас заверить, что они не считают людей основой рациона. Скорее, это что-то вроде: «Если я съем сердце и мозг своего врага, я добавлю его силу и мудрость к своим». Уверен, что так делают, но я никогда этого не видел и никогда не боялся стать жертвой этой практики.

Я улыбаюсь про себя. Только невинный подросток мог так небрежно говорить о каннибализме в самом сердце Амазонии. Похоже, Фиад наслаждалась жизнью в Дублине. Я хорошо училась в школе. В программе подготовки снайперов «Дельта» математики хватит, чтобы отправить человека на Луну, но я так и не поступила в колледж. Забавно представить, но не думаю, что я бы туда вписалась.

Вы будете мной гордиться, отец Эндрю. Я очень дисциплинирован. Ребята здесь – целеустремлённая компания, и это хорошо. Потому что я постоянно страдаю от искушений.

Они прекрасно справляются, когда я заставляю их надевать презервативы.

Однажды вечером мы пошли в Café en Seine выпить перед сном. Этот красавчик привлёк моё внимание… У него была своя манера. О, он умел льстить. Но потом он вдруг спросил: «Дорогуша, ты же не заставишь меня надеть «Джонни», правда?» Я ответила: «Конечно, заставлю, дорогой». Он не стал, и я ушла от него. Я усвоила это: уйти от парня легче, чем заставить его уйти от тебя. Это также помогает поддерживать мир дома.

Отец Эндрю... Я никогда не буду заниматься незащищенным сексом, пока не встречу человека, который, как я знаю, мне подходит.

Будь ты проклят, отец Эндрю. Ты превращаешь меня в вуайериста.

В следующем письме упоминается случай, описанный отцом Эндрю. Он приехал в Дублин, чтобы выступить с лекцией.

Отец Эндрю, прости меня за то, как я себя вёл, когда ты приехал в Дублин. Я показал себя, чтобы ты захотел меня. Я знал, что ты железный, поэтому не боялся, что ты что-то сделаешь. Я чувствовал себя жестоким и вымещал на тебе свою боль. Это было низко, подло, и мне стыдно.

Накануне вечером я занималась сексом с Джозефом. В последний раз. Это было прекрасно, как и задумал Бог. Когда всё закончилось, я сказала ему, что уезжаю в Америку и не вернусь. Я приняла решение. Когда в следующем году закончу учёбу, перееду в Бразилию. Там можно сделать много хорошего.

Джозеф не мог понять, и у нас случилась жуткая ссора. Последняя в длинной череде моих брошенных любовников. После его ухода я плакала и напивалась до беспамятства. Я хотела забыть, но не получилось. Я проснулась, чувствуя себя пьяницей и шлюхой. Я бы стала талантливой пьяницей и шлюхой, как думаешь?

Когда Сара сказала мне, что ты пришел увидеть меня, мне захотелось показаться ей самой, натуральной и неприкрытой.

Это каламбур. Смейтесь, пожалуйста.

Я покаялся перед Богом, и он простил меня. Простите и вы меня? Пожалуйста, простите, иначе я буду ненавидеть себя всю оставшуюся жизнь.

Бразилия зовёт. Этим летом я поеду с папой и проведу три месяца в Сельве. В прошлом году я видел следы «Аркейрос». Чувствовал, что они следят за мной. Они могли бы причинить мне вред, если бы захотели, но пропустили. Обращаться к ним – нарушение правил. Достаточно знать, что они там, и… они меня знают.

Я отложила письмо в сторону, перебрала пакет. Там был конверт с фотографиями и газетными вырезками. Статьи, распечатанные из интернета. Фотографии Фиад в детстве, катающейся на трёхколёсном велосипеде. Фотографии, где она изучает катехизис. Фотографии её конфирмации в возрасте восьми лет. Недавний портрет Фиад, двадцати четырёх лет, в летнем платье с глубоким вырезом.

На шее у нее сверкает золотой крест.

OceanofPDF.com

13

OceanofPDF.com

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Невоа – Пропал без вести

«Брид». Меня будит стук в дверь. Свет в каюте всё ещё горел, иллюминатор всё ещё чёрный. Письма и фотографии Фиада лежат на моей койке, у переборки. Я на них спал.

"Что это такое?"

Я вылезаю из кровати, смотрю на часы. 6:30. Открываю дверь и вижу снаружи лейтенанта Куадроса и первого инженера Коллора. У обоих мужчин мощные фонарики.

«Мы не можем найти первого офицера Гаспара», – говорит Куадрос.

«Ты его видел?»

«Нет, со вчерашнего дня, когда мы покинули Тивес», – я киваю Коллору. «Он заглянул на мостик после того, как чуть не столкнулся».

«Да», – говорит Коллор. «Я тоже его с тех пор не видел».

«Как долго вы его ищете?»

«Он должен был сменить капитана у штурвала полчаса назад. Когда он не прибыл, капитан отдал приказ о поиске».

«Где капитан?»

«Он остаётся у штурвала. Только четверо из нашего экипажа имеют квалификацию. Капитан Сильва, лейтенант-коммандер Гаспар, младший офицер Дутра и я».

Дельфин Дутра – второй механик. Я делаю в уме подсчёты. Если вахта Сильвы закончилась полчаса назад, Коллор, должно быть, был у штурвала с того момента, как мы покинули Тивес, до полуночи. «Где старшина Дутра?» – спрашиваю я.

«Он возглавляет вторую поисковую группу. Мы с лейтенантом продвигаемся с носа, а старшина Дутра – с кормы. Это не займёт много времени».

План Коллора разумен. Две поисковые группы не наткнутся друг на друга. Лучше действовать осмотрительно и оставить всех остальных на своих местах.

«Я помогу тебе поискать», – говорю я ему. «Дай мне минутку».

Я возвращаюсь в дом и кладу фотографии и письма Фиада обратно в вентиляционное отверстие. Мои пальцы касаются рукоятки пистолета SIG. На мгновение мне хочется взять его с собой, но я оставляю там, где он лежит.

Коллор и Куадрос уже разбудили Сейлса и Варгаса, прежде чем прийти ко мне. Никто из них не помнит, что видел Гаспара прошлой ночью. Я стучусь в дверь Лауры.

Лора приоткрывает дверь. Она в свободной футболке и джинсах, босиком. «Что происходит?»

Я объясняю ей ситуацию и спрашиваю, помнит ли она Гаспара. Она не помнит, и меня это не удивляет.

«Оставайся в своей каюте», – говорю я ей.

«Мы в опасности?»

«Конечно, нет. Но нам не нужно, чтобы люди спотыкались друг о друга во время обыска».

Куадрос стучит в дверь доктора Фонсеки. Ответа нет.

«Доктор, – зовёт Коллор. – Просыпайтесь».

Куадрос снова стучит в дверь. Ответа всё нет.

«О, ради всего святого». Я встаю между двумя мужчинами, поворачиваю дверную ручку и вхожу в комнату Фонсеки.

Доктор плюхнулся лицом на стол. Вчера вечером он добился гораздо большего прогресса, чем я. Бутылка у него в правой руке совершенно пустая.

Я хватаю его под мышки и тяну со стула.

«Помоги мне, – говорю я. – Квадрос, возьми его за ноги».

Рубашка Фонсеки чёрная от пота. Куадрос поднимает его за лодыжки. Вместе мы поднимаем бездыханного доктора с пола и перекладываем его на койку. Голова у него свешивается набок, из уголка рта капает слюна.

«Мы должны продолжить наши поиски», – говорит Коллор.

Я заглядываю под койку Фонсеки. «Там нет».

Мы обыскиваем носовую и нижнюю надстройки. Встречаемся со вторым помощником Дутрой и младшим офицером на квартердеке. Затем выходим на шлюпочную палубу правого борта и разделяемся. Наша команда продвигается к носу и обратно по левому борту. Другая команда продвигается к корме и обратно.

«Мы обыскали квартердек и каюты экипажа», – говорит Дутра.

«Мы обыскали мостик и навигационные палубы, – говорит ему Коллор. – Остаётся…»

«Инженерная палуба», – говорит Дутра, – «но я провел там всю ночь».

«Давайте поищем еще раз».

Коллор ведёт нас в надстройку, в сторону квартердека. Помню, именно здесь я впервые его встретил. Он выползал из люка, ведущего по лестнице в машинное отделение.

«В машинном отделении тесно, – говорит Коллор. – Пойдём. Мы это хорошо знаем».

Коллор объясняет, что благодаря малой осадке вся Nevoa, за исключением небольшой её части, находится над водой. Два дизеля занимают моторный отсек под дымовой трубой и квартердеком. Остальное узкое пространство под главной палубой занимают топливные баки, баки пресной воды, насосы и трюмы.

Двое мужчин исчезают в люке, оставляя Куадроса и меня остывать.

«Что ты думаешь?» – спрашиваю я морпеха.

«Мы искали везде, – говорит Куадрос. – Сомневаюсь, что они найдут его под палубой».

«Думаете, он упал за борт?»

Куадрос качает головой. «Маловероятно. Гаспар показался мне опытным офицером. Он знает Невоа».

Полчаса спустя Коллор выбирается из машинного отделения.

Вытирает грязные руки о штаны, достаёт из кобуры на поясе рацию. «Ничего», – говорит он. «Младший офицер Дутра останется внизу».

Колор включает рацию отряда и быстро говорит.

«Капитан хочет, чтобы я сменил его у штурвала, – говорит Коллор. – Он встретится с вами, министром Сейлзом, и остальными в офицерской кают-компании через пятнадцать минут».

Первый инженер ведёт нас по коридору обратно в столовую. Он идёт дальше, отправляя Сейлза и Варгаса обратно к нам. Доктор, конечно же, отсыпается после пасторского скотча.

Сейлз идёт прямиком к бару. Наливает себе апельсиновый сок. «Гаспара не видно?»

Министр не удосужился предложить нам выпить. Первый механик, должно быть, рассказал ему о наших бесплодных поисках. Я ничего не говорю, иду к бару и наливаю себе. Предлагаю стакан Куадросу. Морпех качает головой.

Лора заходит в кают-компанию.

«Мужчина, должно быть, упал за борт», – говорит Сэйлс.

Капитан входит в комнату. Он выглядит измождённым. Он не спал всю ночь, пробираясь по извилистым дорогам Рио-Прету.

«Лейтенант-коммандер Гаспар не падал за борт»,

говорит Сильва.

«Тогда где же он, капитан?» – Сейлз расхаживает. «Ваш первый механик сказал мне, что корабль тщательно обыскали».

«Я не говорил, что он на корабле».

Сейлз тянется за пачкой сигарет. Выбивает одну, закуривает. «Значит, вы подозреваете… нечестную игру?»

«Гаспар – опытный моряк. Он знает Амазонку, он знает Невоа. Он не упадёт за борт». Взгляд Сильвы обводит комнату. Он смотрит на каждого из нас по очереди. «Среди нас есть убийца».

Варгас выпрямляется, уперев руки в бока. «Не стоит выдвигать обвинения без доказательств, капитан».

Капитан пристально смотрит на Варгаса. Голос его дрожит. «Повторяю, Гаспар был слишком опытным моряком, чтобы упасть за борт. Должно быть, с ним сыграли нечестно».

«Варгас прав, капитан», – тон Сейлза был рассудительным. На грани покровительства. «Несчастный случай может случиться с каждым.

Даже самые опытные.

Силва качает головой: «У кого была такая возможность?

В последний раз Гаспара видели на мостике в сумерках. Мы вошли в Рио-Прету в 18:00, и полчаса спустя я присоединился к вам за ужином. Мы все находились в офицерской кают-компании, пока я не ушёл в 23:30. Затем я сменил первого механика Коллора у штурвала.

«Не совсем так, капитан». Сейлз выпускает облачко дыма и лениво взмахивает сигаретой. «Доктор Фонсека рано вышел на пенсию, как и мисс Алвес».

«Доктор Фонсека, – говорю я, – был не в состоянии совершить преступление. Он был нездоров, когда мы заглянули к нему сегодня утром. Мисс Алвес – женщина невысокого роста. Сомневаюсь, что она смогла бы справиться с Гаспаром. Она не смогла бы перебросить его через ограждение главной палубы».

«У нас, остальных, – говорит Сейлз, – есть ваше алиби, капитан. Вы были с нами всю ночь. Брид и лейтенант Куадрос ушли вскоре после вас. Мы с мистером Варгасом остались выпить по стаканчику перед сном и легли спать в час дня. Я сразу же пошёл спать и, полагаю, мистер Варгас сделал то же самое».

Варгас пожимает плечами в знак согласия. Он отворачивается от Сильвы, подходит к бару и наливает себе напиток. Сейлз смотрит в иллюминатор на пейзаж джунглей. Всё ещё

окутан тенью, но небо посветлело, и солнце начинает подниматься над верхушками деревьев.

«Нельзя исключать возможность того, что Гаспар выпал за борт», – заключает Сэйлс.

«Я опросил своих морских пехотинцев и всех, кто был на дежурстве, – говорит Куадрос. – Никто не видел Гаспара или чего-то необычного».

«Ваши люди – новички на Невоа», – мягко говорю я. «Они не узнают Гаспара с первого взгляда».

Плечи Сильвы опустились. «Надо развернуться и поискать его. Я отдам приказ».

«Нет, капитан», – Сэйлс глубоко затягивается сигаретой.

«Вы этого не сделаете».

Сильва мрачнеет от ярости. «Я капитан «Невоа»».

Сэйлс поворачивается к капитану: «Да, но я командую этой миссией».

«Во всех вопросах, за исключением тех, которые касаются безопасности корабля и экипажа».

Министр чертит сигаретой дугу. «Корабль в опасности? Экипаж? У нас пропал человек, капитан».

Как бы печально это ни было, в Портао-да-Дор в опасности находятся морские пехотинцы и сотрудники FUNAI».

«Мы должны его найти», – настаивает Сильва.

Варгас выходит вперёд. «Если человек утонул, пираньи и сомы ничего не оставят после себя».

«Другие корабли могут найти его раньше нас», – резко ответил Сейлс. «Предлагаю подать заявление в Tieves. Пусть разошлют бюллетень по всему речному транспорту. Пойдём, капитан. Давайте займёмся этим».

Министр провожает капитана из кают-компании.

Варгас осушает свой стакан и следует за ними в коридор.

Мы с Куадросом и Лорой смотрим друг на друга. Какие бы доводы ни приводил Аугусто Сейлс, я согласен с капитаном Сильвой.

На борту находится убийца.

Первый офицер Гаспар мертв.

OceanofPDF.com

14

OceanofPDF.com

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Невоа – Стук в дверь

На борту находится убийца.

Куадрос выглядит обеспокоенным. «Я должен позаботиться о своих людях»,

С этими словами лейтенант морской пехоты покидает нас.

«Как вы думаете, что случилось с первым офицером?» – спрашивает Лора.

Я наливаю ей стакан апельсинового сока и доливаю себе.

«Кто-то убил его. Выбросил за борт. Корм для рыб».

"Но почему?"

«Если бы мы это знали, мы бы знали, кто его убил».

Лора смотрит на меня.

«Это неловко», – говорю я. «Кроме других морских пехотинцев и матросов, у всех нас есть алиби на большую часть рассматриваемого периода. Каюта Гаспара находится над нами, на мостиковой палубе.

Коллор был у штурвала, а капитан обедал с нами.

Остаётся Макс Мораис, радист. Он не производит на меня впечатления убийцы.

«Возможно, Гаспара убили не в его хижине», – говорит Лаура.

«Это правда. Его могли убить где угодно на корабле».

«Предположим, его убили».

«Очевидно, его убили». Я поставил пустой стакан в раковину. «Вот почему это так неприятно. Трудно представить, зачем кому-то из морских пехотинцев или матросов понадобилось его убивать. За тридцать минут до ужина, с часу до шести, это мог сделать кто угодно».

«Что нам делать?»

«Мы ничего не можем сделать. Честно говоря, министр прав. Возможно, Гашпара убили, чтобы задержать наше прибытие в Портао-да-Дор. Если это так, нам нужно продолжать».

Я хочу, чтобы убийцей оказался Варгас. Хочу так сильно, что чувствую его вкус. Но если Гаспара убили, чтобы задержать наше путешествие, Сейлсу не имело смысла приказывать капитану продолжать путь.

Это говорит о невиновности Сейлза. Варгас – человек Сейлза, так что это также говорит о невиновности Варгаса.

Я тянусь к двери.

«Куда ты идёшь?» – спрашивает Лора.

«Я собираюсь еще раз осмотреть корабль», – говорю я ей.

«Я иду с тобой».

Мы выходим из прохладной кают-компании на шлюпочную палубу. В середине утра жара и влажность невыносимы. «Невоа» скользит по реке, скользя между стенами джунглей высотой сто пятьдесят футов.

Я с нетерпением жду мостика. Двое мужчин на штурманской палубе, спиной к нам. Матрос в белой форме и морпех в камуфляже «тропический». Медленно повернувшись, я смотрю на корму, за квартердек. Там, на корме, стоит на вахте ещё один морпех. Его рука небрежно лежит на одном из браунингов.

На мостике находятся рулевой и впередсмотрящий.

«О чем ты думаешь?» – спрашивает Лора.

«Внимание впередсмотрящих направлено на нос и корму, – говорю я ей. – Гаспара не могли сбросить с носа или кормы, не привлекая чьего-либо внимания».

«Это значит, что его, должно быть, выбросило отсюда».

«Да. При условии, что тело было захоронено после часу дня».

Мы с Лорой стоим у поручня. Между нами и бортом надстройки – четыре массивных деревянных ящика.

Они закреплены брезентовыми ремнями шириной шесть дюймов. Ящики расположены в два ряда, глубиной в два ящика. За ящиками приземлился один из двух «Зодиаков» «Невоа».

«Смотри», – я указываю на мерзкую зелёную воду, текущую мимо корпуса «Невоа». «У «Невоа» небольшая осадка. Убийца мог вытащить тело Гаспара из-под ящиков и сбросить его в реку».

«Проскользнул».

«Да. Он не стал бы бросать тело в воду. Всплеск привлёк бы внимание либо с мостика, либо с юта. Нет, убийца просто сбросил бы тело в реку.

Возьмите его за ноги, опустите в воду и позвольте течению унести его. Мы идём против течения, так что тело должно было отнести к корме. Дозорные на корме, возможно, заметили что-то проплывающее мимо, но в темноте я сомневаюсь.

Душная атмосфера Рио-Прету становится вдвое гнетущей. Я поворачиваюсь и иду обратно в кают-компанию.

«Что ты теперь собираешься делать?» – спрашивает Лора.

«Я пойду досплю», – говорю я ей. «Делать больше нечего. Но давайте закроем двери. Мы не знаем, кто убил Гаспара и почему».

Я ВОЗВРАЩАЮСЬ в свою каюту и закрываю дверь. Снова подумываю снять SIG. И снова сопротивляюсь искушению.

Вместо этого я достаю из тайника бумаги Фиада. Открываю пакет, достаю горсть фотографий и писем и кладу их на кровать.

Рубашка липнет к телу. Я снимаю её и вешаю на спинку стула. Наслаждаюсь прохладным воздухом на голых плечах и груди. Наливаю себе на три пальца бурбона. Ложусь на бок на койке, опираясь на локоть. Изучаю фотографии Фиада.

Я беру спортивную фотографию. Два ряда девушек в форме. Задний ряд стоит, передний ряд стоит на коленях. В центре – Фиад, восемнадцати лет. Капитан студенческой команды по лакроссу.

Новостной сюжет был распечатан из интернета. Фотография Фиад, которую выводят из зоны лакросса. Её волосы спутались от пота.

Фиад Коннор, дочь Кухулина Коннора, арестована за нападение во время драки в лакроссе. Обвинения сняты.

Интересно. Я откладываю статью и беру другую распечатку. Это из университетской газеты Фиада.

Капитана «Холи Кросс» отстранили за драку.

Фиад пронзила другую девчонку рукояткой своей клюшки для лакросса, раздробив ей грудину. Любую девчонку, кроме дочери Кухулина Коннора, исключили бы. Держу пари, этот сукин сын гордился ею. Следующее письмо от Фиад отцу Эндрю.

Отец Эндрю, я хочу, чтобы вы услышали мою версию событий. Та другая команда была готова вывести меня на поле ради победы в чемпионате.

Эта девчонка пыталась меня привязать к белью. Промахнулась и попала в мою капу. Чуть не убила.

Я выбил палку из её рук. Когда она раскрылась, я ударил её копьём в грудь. Она упала, и я вышел из себя. Я бил её снова и снова, пока меня не оттащили.

Следующее, что я помню, – это то, что я оказался в наручниках на заднем сиденье полицейской машины. Она всё ещё в больнице.

С отца сняли обвинения, но Холи Кросс отстранил меня и выгнал из команды.

Знаешь, что сделали девчонки? На чемпионате они надели форму и не выходили из раздевалки. Сказали, что не будут играть, пока меня не восстановят.

Они объявили дефолт – ради меня.

Девчонки выкладывались на полную ради этого чемпионата. Будь я там, я бы заставил их играть.

Не знаю, что чувствовать, отец Эндрю. Гнев утих, и мне жаль, что я обидел ту девочку. Я люблю девушек в команде и чувствую себя униженным из-за того, что они сделали. Я чувствую себя… недостойным. Я уезжаю в Бразилию. Не знаю, вернусь ли когда-нибудь.

Почему Бог всегда мучает лучших из нас?

В OD-As и Delta полно таких парней, как Фиад Коннор.

Всю свою жизнь они усердно играли в краске.

Я беру недавний портрет и откидываюсь на спинку койки.

Потянулся за бурбоном, сделал глоток и закусил. Осторожнее, не превратись в Фонсеку.

На этой фотографии Фиад, ей двадцать четыре года. Чистая, здоровая, с огнём в душе. Большие зелёные глаза, сплошные зрачки. Длинные светлые волосы, чуть светлее золотого креста на шее. Я начинаю узнавать эту девушку.

Недостойный?

Фиад Коннор – прирожденный лидер.

ТИХИЙ СТУК в дверь. Я скатываюсь с кровати и приоткрываю её. Лора стоит в коридоре. Её взгляд встречается с моим, скользит по моей обнажённой груди.

«Ты не из тех, кто спит в середине дня»,

говорит она.

«Нет, тебе следует отдыхать, когда есть возможность».

Девушка смотрит мимо меня, на мою койку. Бумаги Фиада.

«Она прекрасна, не правда ли?»

«Я так полагаю».

«Могу ли я войти?»

Я распахиваю дверь, и в комнату входит Лора.

Пространство узкое, и она прислоняется ко мне, когда я захлопываю дверь. Её рука тянется к полоске белой кожи, которая проходит по диагонали через мою грудь. Большой палец нежно проводит по ней.

«Что здесь произошло?»

«У плохого парня был нож».

«Тебе повезло».

«Лучше быть удачливым, чем хорошим».

Лора прижимает руку к моей груди, гладит её. Правая рука тянется к моему левому бицепсу. Сжимает. «Судя по тому, что я видела в том переулке, вы оба».

Нет смысла говорить. Зачем заставлять девушку умирать, когда она хочет, чтобы ты её обнял?

Моя рука тянется к пояснице Лоры, притягивает её ближе. Она запрокидывает подбородок, открывает рот. Жаркие и влажные, как сельва, мы упиваемся друг другом. Я исследую её лопатки, ягодицы. Наклоняюсь и расстёгиваю пуговицы её джинсов Levi's. Засовываю большие пальцы под резинку её трусиков и стягиваю всё вниз.

Она босиком. Вылезает из лужи джинсов. Я поднимаю её, и она обхватывает ногами мои бёдра. Два шага – и мы у койки. Я опускаю её на неё и забираюсь наверх.

Неуклюже, как бывает у впервые влюблённых. Я приподнимаюсь на руках.

Она наклоняется, расстёгивает мой ремень. Между нами – влажный запах секса.

Мы мечемся вместе. Я смутно чувствую, как письма Фиада соскальзывают с койки на пол. Лора открывается мне.

Проскользнув в неё, я заглядываю ей через плечо. С её портрета на полу мне улыбается Фиад.

OceanofPDF.com

15

OceanofPDF.com

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Невоа – В бурю

Чувствую себя виноватым. Мне нужно было быть рядом с Лорой, но мысли о Фиаде вмешались. Чёрт возьми, отец Эндрю. Мы ещё и двух дней не в пути, а мне кажется, что я знаю Фиада лучше, чем Лору. Фиад, наверное, мёртв в джунглях, а Лора жива и дышит.

Мы с Лорой провели весь день в постели, пока Невоа продвигалась всё дальше на юг. За час до ужина она оставила меня с долгим, томительным поцелуем. Набросив одежду, она бросилась через коридор в свою каюту.

Я одеваюсь. Собираю бумаги Фиада и прячу их в воздуховоде. Потом иду ужинать. Присоединяюсь к остальным в офицерской кают-компании.

Сэйлс и Варгас потягивают вино и тихо разговаривают.

Фонсека пьёт виски. Куадрос не пьёт.

«Добро пожаловать, Брид», – Фонсека поднимает бокал за меня. «Как прошел твой день?»

Сегодня утром мы нашли доктора в состоянии алкогольного опьянения.

Может, это была игра? Стены между каютами тонкие. Интересно, сколько же услышала эта старая губка.

Сильва входит в кают-компанию, пока повар несёт нам ужин. Капитан, должно быть, заранее предупредил, что это привилегия, присущая званию.

«Есть ли какие-нибудь новости из Портао-да-Дора, капитан?»

«Нет. Мы надеялись, что они смогут добраться до нас с помощью своего ранца. Воцарилась тишина». Сильва садится за стол. Голосом, полным горечи, он спрашивает: «Не хотите ли узнать о первом помощнике Гаспаре?»

Министр глубоко затягивается сигаретой. «Конечно. Его нашли другие лодки?»

«Нет, но Тивес передал нашу просьбу всем участникам движения по реке».

В комнату входит Лаура, и мы встаём, чтобы поприветствовать её. Сильва галантно поддерживает её стул и усаживает справа от себя. Привлекательная женщина, кажется, отвлекает нас от убийства Гаспара.

Мы едва успели приступить к ужину, как нас прервал раскат грома. Небо разверзлось, и поток воды заполнил иллюминаторы. Корабль содрогается от ударов дождя о палубу. Словно «Невоа» плывёт под мощным водопадом.

Я встаю и подхожу к ближайшему иллюминатору. Он расположен рядом с водонепроницаемой дверью и выходит на корпус корабля. Дождь не отклоняется от вертикали ни на градус.

Капли обрушиваются на палубу и груз, словно пули. Корабль, джунгли и река весь день были раскалены на солнце.

Дождь мгновенно превращается в пар. Густые тучи накатывают из джунглей и окутывают Невоа туманом.

«Представьте, что вас там застали», – говорю я.

«Это нормально для Амазонки», – Сильва складывает пальцы домиком. «Это замедлит наш темп, особенно ночью. Прожекторы отражаются от тумана. Видимость ограничена несколькими ярдами».

«Вы учли эти условия в своих расчётах?» – спрашивает Сэйлс. «Когда мы прибудем в Вила-де-Деус?»

«Да, – уверяет его Силва. – Мы должны прибыть в Вила-де-Деус завтра днём. В Портао-да-Дор – следующей ночью или на следующее утро».

Раздаётся звук, словно мешок с картошкой падает на палубу позади меня. Лейтенант Куадрос, сидящий напротив, вскакивает на ноги. Он оббегает стол и пытается открыть водонепроницаемую дверь.

Люк не открывается. Путь преграждает тело, скорчившееся на палубе. Куадрос наваливается плечом на дверь, выбивает её, отталкивает тело в сторону. Дождь льёт как из ведра, обдавая палубу.

Я хватаю упавшего мужчину за запястья и затаскиваю его внутрь.

Он весь промок, одет в белую форму моряка.

Квадрос закрывает люк.

«Фонсека, – говорю я. – Иди сюда».

Посетители вскочили. Они образовали небольшой полумесяц, глядя вниз на тело. Это радист. Его череп раздроблен, как яичная скорлупа. Волосы и висок слиплись от крови. Вода на палубе уже окрасилась в красный цвет.

Фонсека становится на колени рядом с матросом.

«Помоги ему», – говорю я Фонсеке.

Доктор пристально смотрит на молодого человека. «Я не могу».

Я хватаю Фонсеку за воротник, тащу его вперёд. «Я сказал, посмотри на него».

Дрожащими руками Фонсека осматривает мальчика. «Я ничего не могу для него сделать, потому что он мёртв».

Я встаю, открываю дверь и выхожу на улицу. Дождь обрушивается на меня с силой. Это ад. Воздух слишком влажный, чтобы дышать. В воздухе витает смрад разлагающейся растительности, и жарко. Я смотрю вверх по лестнице, металлические перекладины скользкие и мокрые. Металл блестит от воды.

Когда мы приступили к ужину, уже сгущались сумерки. Из-за плотной облачности темнота наступила рано.

Склонив голову под проливным дождём, я поднимаюсь по лестнице. Достигаю вершины, хватаюсь за опору и подтягиваюсь на мостки. Хватаюсь обеими руками за поручень, оглядываюсь вдоль всего корабля. Дождь и туман настолько густые, что я не вижу ничего за трубой. Река бурлит паром. «Невоа» словно плывёт по облаку.

Горячая вода льётся мне в лицо. Я сплевываю и оборачиваюсь, стараясь держаться обеими руками за поручни. Вдовья дорожка пуста. Передо мной – задняя часть надстройки мостика и дверь, ведущая внутрь. Справа – трап, ведущий на ходовой мостик. Я вытягиваю шею. Там, наверху, стоят двое мужчин, неся вахту под ливнем. Их взгляд устремлён вперёд.

Напрягая зрение, чтобы увидеть препятствия, которые могли бы подвергнуть опасности «Невоа».

С того места, где я стою, открывается вид на надстройку мостика. Посмотрите вперёд, на реку. Прожекторы горят, но капитан был прав: пар действует как зеркало, отражая яркий свет обратно на корабль. Свет рассеянный, словно река впереди – огромный световой короб.