Текст книги "Шах и Мат (ЛП)"

Автор книги: Кэмерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Пробежав глазами, я понимаю, что в ней говорится о вечной войне между светом и тьмой. Тьма именует себя Черными Шахматами, а белые – Инклингами. В письме упоминается о предсказании, возможно, это было очень и очень давно, и эти две силы не имели имен и названий. В нем говорится, что обе эти силы берут начало в Эльфлэнде, стране, которую человек по имени Льюис Кэрролл смог превратить в Страну Чудес. Силы эти не имеют границ. И они будут сражаться столько, сколько потребуется, пока не будут найдены Шесть Невозможных Ключей.

Ветер выводит меня из равновесия. Я упираюсь коленями и падаю на живот, желая, чтобы он оставил меня в покое. Распластавшись на земле, я выгибаю спину, продолжая читать под слабым светом с экрана телефона. Далее в записке упоминается, что Шесть Невозможных Ключей отпирают что-то, но не дверь и не шкатулку. Они отпирают то, что не под силу отпереть человеку – фиг знает, что это значит. Но затем записка становится больше… или понятней… не знаю. Говорится, что Шесть Невозможных Ключей бесполезны без Зазеркалья. Опять же, говоря о Зазеркалье. Нигде не упоминается о его важности или определении: либо это просто зеркало, либо я слишком сильно вникаю в суть вещей.

Меня атакует очередной порыв ветра. Иронично, но я слышу, как Пиллар вдалеке сражается с великаном. Я зажимаю вторую записку зубами, пока пытаюсь закончить читать первую часть. Осталось всего два параграфа.

В последующих предложениях говорится о переломном моменте путешествия, чтобы отомкнуть Шесть Ключей. Одна из ключевых моментов – сторонняя сила, ни темная, ни светлая; и она грозит покончить с миром до начала Войны Чудесников. Это Шахматист и он непобедим. Он монстр боли, созданный случайно при помощи нечестивого заклинания двух безответственных Чудесников. Я пожимаю плечами, читая всё это, пытаясь сложить дважды два воедино, но на ум ничего не приходит. Всё слишком непонятно для понимания.

Лишь два последних предложения дают представление о том, что меня ждет. В первом говорится, что Шахматисту необходимо найти «недостающую часть»– полагаю, это шахматные фигурки, которые мы сейчас собираем, чтобы защитить себя.

«Защитить себя?» Шахматист хочет защитить себя? Как это? От чего защитить?

В последнем предложении меня ждет шокирующее открытие.

– Шахматист отчаянно ищет фигуру Рыцаря, или же Коня, сделанную из кости Льюиса Кэрролла, чтобы сыграть последнюю шахматную партию в истории человечества. Это игра либо защитит его от величайшего зла, либо положит начало апокалипсису.

У меня нет слов, я едва себе представляю, какого рода шахматная партия может быть. Я могу понять саму идею шахматной партии, которая положит начало концу света, самым чудесатым и невообразимым образом, конечно же. Но от чего именно Шахматист хочется защититься?

Пока меня яростно атакует ветер, а откуда – то издали доносятся вопли Пиллара, я разжимаю зубы, чтобы поймать вторую часть записки. В ней история Шахматиста.

Глава 41

Букингемский Дворец

Королева выслушала историю Кэролуса о том, что произошло с Маргарет, и не смогла понять, что происходит.

– Она просто упала, как Фабиола? – удивилась она.

– Да, моя Королева, – отвечает Кэролус.

– Но если Фабиола упала из-за появления шахматной фигурки Белой Королевы, с какой стати Маргарет упала после появления Ладьи?

– Это озадачивает, – ответил Кэролус. – Мы не уверены, что наша теория верна, но эти две женщины заболели, стоило найти те две фигуры.

– Это чепуха, – сказала Королева. – Что это, колдовство, где можно убить другого человека, втыкая в похожую на него куклу иголки?

– Тогда уж не куклу, а шахматную фигуру.

– Каким образом они связаны с этими шахматными фигурками? – прорычала Королева. – Я на это не куплюсь. Ты уверен, что Маргарет и Фабиола не притворяются?

– Полагаю, нет. Фабиоле, действительно, плохо. Специальный медицинский консультант по её случаю, отправил ее в лучший европейский медицинский центр.

Королева мерила шагами свои покои, уперев руки в боки, пытаясь найти хоть что-то рациональное в этом иррациональном мире.

– Полагаю, эти шахматные фигуры крайне могущественны, нужно узнать кто такой этот Шахматист.

– Мы вынуждены. – говорит Кэролус. – Он начинает пугать меня.

У Королевы зазвонил телефон. Это был Мистер Джей, поэтому она пропустила слова Кэролуса мимо ушей и ответила.

– Чем могу помочь, Мистер Джей?

– Всё становится много сложнее, – лишь сказал он.

– Полагаю, ваши люди так и не поймали Алису?

– Верно, но оказалось, что Алиса наименьшая из моих проблем.

– Как это?

– Мои люди нашли правду о том, кто такой Шахматист.

– И? – Королева пожала плечами.

– Это не очень хорошие новости.

– Он Монстр – Чудесник?

– Сложно сказать.

– Но Вы ведь сказали, что установили его личность.

– И в этом главная проблема. Шахматист совершил кое-что в прошлом, в Стране Чудес, страшно и представить.

– Так он жил в Стране Чудес среди нас?

– И да, и нет.

– Я озадачена, Мистер Джей. Кто же такой Шахматист?

– Позвольте прочесть Вам историю, – сказал Мистер Джей.

– Прочесть историю?

– Она была написала сестрой Льюиса Кэрролла, часть его утерянных дневников.

– Почему Льюис не написал её сам? Бессмыслица какая-то.

– Вы поймете, как только я завершу читать историю. Позвольте начать с заглавия.

– Дневниковая запись с заголовком?

– Да. Это номер: 01141898.

– Это дата…?

– Да, теперь не перебивайте меня и слушайте.

Глава 42

Дневник Льюиса Кэрролла. Запись, сделанная его сестрой. Гилфорд, Соединенное Королевство, 14 Января, 1898 года

Пока я пишу это, мой любимый брат, Льюис, умирает в своей комнате в моем доме в Гилфорде, что в Соединенном Королевстве. Из-за своей недавней болезни, он провел там какое-то время – мигрени участились, и появились опасения о возникновении шизофрении. Я не видела ни одной его раздвоенной личности, как он уверяет, с коими ему уже приходилось иметь дело. Он же напротив, очень приятный, и я сожалею, что проводила с ним так мало времени при жизни. Он умрет неженатым и бездетным, но зато ему удалось оказать огромное влияние на каждого ребенка в мире своими книгами – и, конечно же, он без умолку говорит о девочке, которая вдохновила его на написание книги, об Алисе.

Но я пишу не за тем, чтобы критиковать своего брата. Я пишу, чтобы поведать о том, что произошло, и что мне довелось увидеть собственными глазами. Лучше записать прямо сейчас, пока мои хрупкие воспоминания не покинули меня. Пожалуй, начну с одержимости Льюиса шахматами, после путешествия по России много лет тому назад. Ему никак не удавалось выбросить эту идею из головы, поэтому он написал «Алиса в Зазеркалье», сиквел к книге «Приключения Алисы в Стране Чудес», по мотивам шахматной игры.

С той поры, он приехал ко мне в Оксфорд, в мой скромный двухэтажный домик, он привез с собой собственную шахматную доску. Она стояла на столе рядом с его кроватью. Каждый раз, когда я спрашивала, с кем это он собирается играть, он слабо смеялся и отвечал, что противник может появиться в любой момент. Я никогда не понимала, поэтому старалась не обращать на это внимания. Я была несведуща в шахматах, а Льюис всегда слыл крайне необычным человеком. Не стоит спрашивать его о том, что он делает, он как ребенок: делает что хочет, и когда хочет.

За последние несколько дней его здоровье резко ухудшилось, и было ужасно наблюдать за ним в таком состоянии. Он иногда шутил, что не стоит беспокоиться, потому, что он не умрет, по крайней мере, до тех пор пока не сыграет в шахматы с тем самым неизвестным противником. Из-за этого мне было трудно сдерживать слезы, потому что я думала, что у него просто начались галлюцинации. Но нежданный гость всё же пришел.

Была поздняя ночь, когда двери моего балкона распахнулись от жуткого заснеженного ветра. Я поднялась, заперла окно, и уже собиралась было лечь обратно, когда услышала, как Льюис с кем-то разговаривает. Я на цыпочках подкралась к его комнате, и увидела, что Льюис поднялся с кровати и сел за шахматный столик. Напротив него сидел незнакомец. Я не смогла рассмотреть лицо со своего места. Но скажу одно, незнакомец тот был в алом плаще.

– Я думал, что ты будешь играть собственными шахматами, теми самыми, что вырезаны из твоих костей. – сказал гость моему брату Чарльзу, то есть, Льюису, поскольку большинство из вас знают его под этим именем.

– Я знал, что ты спросишь про них, но ты никогда не найдешь их, – ответил Льюис. – У меня есть надежный человек, что будет держать их подальше от тебя.

– Всё далекое ближе, чем кажется, Кэрролл, – ответил гость. – Я отыщу набор. И, в конце концов, найду Рыцаря.

– Тогда у тебя уйдут многие годы, чтобы осуществить задуманное, ибо я разбросал их по всему миру.

– Мир принадлежит мне, а не тебе, – сказал гость. – У меня есть время, у тебя – нет.

– Не зазнавайся. Ты еще не победил меня.

– Никто еще не одерживал надо мной верх, Льюис, даже когда приходил их час.

– Всему есть начало.

– Мое первое поражение станет последним.

– И ты боишься, – во взгляде Льюиса промелькнул вызов. Мне стало интересно, кто же этот гость.

– Я не боюсь, – ответил гость. – Но когда это все же случается, я напоминаю себе, что никогда не проигрываю. Этого никогда не случалось, потому что я..

– Нет нужды говорить мне свое имя, – Льюис поднял руку. – Я знаю его с первых дней возникновения Страны Чудес.

После этого я засомневалась в благоразумии своего брата. Он снова терял связь с реальностью, считая Страну Чудес настоящей. Но гость не стал возражать.

– Если бы я смог попасть в Страну Чудес, – сказал гость. – Я бы стольких убил.

– Но и этого будет недостаточно, – заметил Льюис. – Потому что твоя одержимость убийствами неутолима. Кровь не станет вином Эдема, сколько бы ты её не проливал.

– Ты ведь знаешь, что у меня на это есть все права.

– Сперва я сочувствовал тебе, но больше нет.

– Почему? Потому что ты знаешь, что это она сделала меня таким?

– Оставь её в покое, – сказал Льюис и сделал первый шахматный ход. Вот тогда-то я и заметила маленькие чашечки по обе стороны от доски. С каждым ходом, каждый из них выпивал по чашечке.

В какой-то момент мне хотелось войти в комнату, но Льюис решительно отмахнулся. Я уважала его желания и продолжила наблюдать, все еще теряясь в догадках, кто этот гость в алом плаще. Позднее стало понятно, что Льюис проигрывает. С каждым ходом на его лице всё отчетливей виднелся страх. Крайне необычно, такой страх обычно не появляется в шахматной игре, каким бы ни был приз. Но у гостя в плаще было иное мнение на сей счет. К седьмому ходу Льюиса, гость рассмеялся.

– Скажи-ка мне, Льюис, что самое ценное ты проигрывал в шахматы?

Льюис предпочел не отвечать. Он выглядел раздавленным, но хотел сделать свой лучший последний ход.

– Произнеси моё имя, Льюис. – сказал гость поддразнивающим тоном.

Льюис ничего не сказал, делая последний ход, и от этого все стало только хуже. В мгновении ока, гость передвинул коня и сказал:

– Шах и мат.

Льюис беззвучно вскрикнул, не в силах сделать вдох. Я снова хотела войти, но он лишь нервно отмахнулся от меня вновь, и тогда я поняла, что мне нужно держаться подальше, ведь этот человек в плаще представляет большую опасность. Льюис выпил последний напиток, как позднее я узнала, он был ядовитым – яд начинал работать лишь после седьмого глотка; и проглотив его, бросил на гостя вызывающий взгляд.

– Не беспокойся, – сказал гость. – Будет не больно. Ты умрешь за пару секунд.

Лицо Льюиса покраснело, и он начал задыхаться.

– Простите, Чудесники. Я вас подвел.

– Не будь так строг к себе, – гость поднялся и похлопал его по плечу. – Тебя убила сама Смерть. Как я уже сказал, я никогда не проигрываю в шахматы, особенно когда соперники играют на свою жизнь, – его смех усилился. – Все с кем я играл – проигрывали; сомневаюсь, что когда-либо будет иначе. Но, сказать по правде, убивать тебя – сплошное наслаждение.

– Но её ты убить не сможешь, – Льюис упал на колени, цепляясь за край стола и разбрасывая шахматные фигурки. – Я спрятал фигурки из своих костей.

Я задрожала всем телом, наблюдая за тем, как умирает мой брат и слушая речи человека, называвшего себя самой Смертью. А потом человек в плаще обернулся и посмотрел на меня. Я мысленно захотела убежать, но ноги словно примерзли к полу. Несмотря на то, что он оказался стариком с дурацкими усами, что-то подсказывало мне, что я смотрю в глаза Смерти.

– Не волнуйся, – он пригладил усы. – Тебя я не убью. Твое время еще не пришло.

Я стояла безмолвная и парализованная страхом, вцепившись в дверной косяк.

– Но когда это произойдет, я приду за тобой, – он наклонился ко мне. – Я брошу тебе шахматный вызов и выиграю, – он гордо рассмеялся. – Что? Ты думала, что Смерть это жуткий мужик с косой, который придет за тобой на старости лет? – он в последний раз повернулся лицом к Льюису. – Покойся с миром человек из Страны Чудес, – произнесла Смерть. – Что же касается Алисы, я не соглашусь на меньшее, кроме как смотреть, как она горит в адском пламени.

Глава 43

Тибетский Автономный Округ

Шторм заканчивается в ту самую минуту, когда я дочитываю последнее предложение из дневника сестры Льюиса Кэрролла. Даже тогда я не предпринимаю попыток подняться. Я не уверена в том, что только что прочла. Шок от прочитанного перевешивает загадочный шторм.

Неужели Шахматист на самом деле Смерть? Тогда от чего он хочет защитить самого себя? И почему он хочет, чтобы я сгорела в адском пламени?

И, что самое главное, как убить Смерть?

Сбросив пальто, чувствую дикий холод. Мир вокруг меня – бесконечная белая пелена; я ничего не вижу вокруг. Как только я поднялась на колени, ветер выхватывает из моих рук бумаги и уносит вверх. Записки улетают в белой вьюге, но мне все равно. Я уже запомнила всё, что прочла.

Стало быть, Шахматист убил Льюиса Кэрролла? Тогда что Кэролус делает в этом мире? Зачем Кэролус обманул меня, заставив поверить, будто это я убила его? Столько неотвеченных вопросов. Ясно одно: Чудесники, и, быть может, люди, умирают в самой последней шахматной игре против непобедимого Шахматиста.

Так, значит, и умирают люди? Мрачный Жнец дает им последний шанс в шахматной игре? Кто бы подумал?

Во всей этой безмолвной тишине вокруг, я вдруг отчетливо слышу чье-то тяжелое дыхание, но никого не вижу.

– Кто здесь? – требовательно спросила я.

Что если это Чувак; мой загадочный ангел-хранитель. Зачем он это делает, кто он такой?

Внезапно из – под толщи снега появляются окровавленные руки. Рука в перчатке, покрытая кровью, шарит по снегу, словно когтистая лапа.

– Не бойся, я не Фредди Крюгер из Кошмара на Улице Вязов, – задыхаясь, кричит Пиллар, высовывая голову.

Я издаю сдавленный смешок.

– Вы живы!

– Ну, конечно же, жив, – кашляет он, ползя ко мне на четвереньках. – Я же гусеница. Я ведь даже еще не переродился в бабочку.

Мой смех перерастает в тихие всхлипы, когда я вижу его лицо. Что великан с ним сделал? У Пиллара рассечена щека и лоб, Великану удалось стянуть с него лысый парик. Под шеей, прямо на грудной клетке, виднеется страшный, толстый порез, который виден, потому что его одежда разрезана слева и справа, все, кроме белых перчаток на руках. У меня нет слов, так сильно я ощущаю себя виноватой, за то, что не помогла ему.

– Мне бы сейчас не помешал кальян, – говорит он, укладывая голову мне на колени, – чтобы выкурить всю боль.

– Вы убили великана? – я провожу рукой по его волосам.

– Видела когда-нибудь фильм «Бойцовский Клуб»? Внизу было то же самое. Но да, я убил великана.

– Вам нужна была моя помощь?

– Ты более важна, чем я. – он кашляет кровью на снег. – Я лишь чудаковатый профессор, в лучшем случае Индиана Джонс.

– Я бы сказала Северус Снейп. – хочется посмеяться, но я не могу. – И что у вас за киношный настрой сегодня? Спорю, что монахи никогда не бывали в Нью Йорке. Это Вы научили их американским словечкам.

– Ты слишком умна, Алиса. Это когда-нибудь тебя убьет, – он смотрит на меня глазами-бусинками. – Ты замечала, что невежественные и глупые люди живут счастливее… дольше?

– Замечала, – отвечаю я. – Только в том случае, если на их долю не выпадает столько приключений, как у нас с Вами. И, черт подери, я не куплюсь на эту штуку с будущим. Я никогда Вас не убью!

– Это всё равно что сказать, я не позволю распять Христа, вернись я в прошлое, – отвечает Пиллар в своей узнаваемой болезненно-саркастической манере. Да и как винить за это человека, когда ему так чертовски больно? – Я не боюсь смерти.

– Я не стану Вас убивать. – я встряхиваю его голову, обхватив руками. – Слышите меня?

– Если не прекратишь трясти мою хрупкую голову, ты прямо сейчас меня всё же убьешь.

– Простите. – Я глажу его по голову. – Почему Вы не давали отпор великану, Пиллар? Почему позволили просто бить себя, ради всего святого?

– Ты хотела сказать «ради всего мертвого», – он пытается подмигнуть, но даже его брови в царапинах. – Я позволил великану бить себя, чтобы победить.

– Что это за логика такая?

– Это известная техника Чепу Хи. Называется «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним».

– Никогда не слышала. И это полная бессмыслица. Он мог убить Вас до того, как Вы успели бы посмеяться последним.

– Правда, но видишь ли, основная идея заключается в том, что большой тролль слишком силен, так что у меня не было шанса драться с ним, как мужчина, на крайний случай придушить кальяном, как в моем случае, – говорит он. – Фишка драки с непобедимым противником – играть не по правилам.

– Не уверена, что поняла. – я пытаюсь уголком пальто вытереть кровь с его лица.

– В каждой войне, есть один человек, реагирующий на другого, Алиса, – говорит он. – Как террорист, взрывающий здание. Внезапно он становится хозяином положения, потому что он устанавливает правила. Большинство людей проигрывают, поскольку пытаются играть по его правилам.

– Что обычно и происходит.

– Нет, всё не так. Тот, кто создает правила – всегда выигрывает, как Шахматист. Поэтому когда враг навязывает правила, единственный выход – не соблюдать их.

– Хотите сказать, что подначивая великана ударить Вас, Вы, тем самым, пытались навязать ему свои правила?

– Вот именно. Вместо того, чтобы играть в его игры, он сыграл по моим правилам.

– Но он ведь мог убить Вас.

– Здравый смысл, конечно, поддерживает эту идею, но нет, он же не знал, зачем я просил его ударить меня. Каждый раз, когда он бил, а я смеялся и просил еще, он был крайне озадачен, недоумевая, что же тут происходит?

– Что произошло на самом деле, Пиллар?

– Я его измотал.

– Вы, должно быть, шутите.

– Вовсе нет. Подумай. Великан вроде него убивает одним ударом. Для таких это норма. Как большинство безжалостных великанов в мире, они не привыкли к долгим схваткам. Всё, что мне нужно было сделать – убедиться, что с каждым ударом я получаю минимальный урон, пока он окончательно не разозлиться. Удар за ударом, его уверенность рушилась, его восприятие своего гигантского «Я» истончалось, и он начал сомневаться в себе, как и любой другой из нас, потому что я не умирал, а лишь повыше задрал нос и смеялся. Я был боксерской грушей, но лишь улыбался в ответ. Я, как и все мы, страдал каждый день, чтобы выкарабкаться из всего этого, а он, будучи великаном, никогда прежде не сталкивался с подобной силой воли.

– Но Вас ведь в любой момент могли убить, и Вы бы так и не исполнили свой план.

– Вынужден признать, что внезапный шторм мне помог отчасти. Думаю, это называется «вера». Тот самый момент, когда рассчитываешь на то, что Вселенная протянет тебе руку помощи, – говорит он. – Как только я увидел сомнение в его взгляде, я нанес ответный удар, пусть не совсем честный. Но знаешь, что по-настоящему, сбило его с ног? Не моя физическая удаль, а мой фактор неожиданности, плюс его фактор сомнения в себе. Он не смог поверить, что я всё еще жив.

– Чем Вы его ударили?

– Этим. – он показывает мне компьютерную материнскую плату с острыми краями. – Одолжил у Синей машины. Довольно смертоносные края, не находишь?

Требуется минута, чтобы осмыслить всю теорию Пиллара. Думаю, это его конек. У меня бы не хватило смелости опробовать такое даже через миллион лет.

– Идемте, – говорю я ему. – Пришло время покинуть это место.

– Есть на чем?

– Где-то там за холмом красный воздушный шар.

– Чей он?

– Чувака… то есть Красного.

– Твой таинственный ангел– хранитель? – бормочет он. – Он начинает мне нравится. Думаю, он в тебя втрескался.

– О, прошу. С какой стати Вам говорить подобное?

– Он спас тебя уже дважды за два дня. Красный запал на тебя, Алиса. Уверен, что мы увидим его снова. Он ведь снова писал тебе записки, так?

– Да. В основном, он рассказал мне о том, кто такой Шахматист.

Пиллару удается подняться, несмотря на то, что он весь в крови.

– Мне любопытно, кто же он.

– Расскажу Вам по дороге к воздушному шару. Идти можете?

– На самом деле, нет. Левая нога онемела. Либо поползу, либо тебе придется нести меня.

– Я понесу Вас. Воспользуемся моей левой ногой. Вы обопретесь на мою правую руку и плечо.

– Как настоящая команда. – глаза Пиллара сияют. – Может, по дороге купим в Макдональдсе филе с колой?

– Мы в Китае, Цао Пао Вонг, так что заткнитесь. – Я толкаю его локтем, пока мы поднимаемся, а он опирается на меня. – Для Вас всё шуточки?

– Если бы мы не шутили, то погибли прямо здесь. Смотри, – он показывает на полосы крови на белой рубашке под разорванным синим пиджаком. – Всегда хотел белую рубашку с ало-красными полосками, когда был ребенком. Наверное, книги Стивена Кинга действительно извратили мое детство.

Глава 44

Международный Чемпионат по Шахматам, Москва, Россия

Шахматист проигрывал. По всем новостным каналам транслировалось, как премьеры министры со всех стран искали Пиллара и Алису. Все жители помогали. Но никто не мог найти их.

На данный момент мировые лидеры сделали лишь третий или четвертый ход в игре, им дозволялось брать тайм-аут после каждого хода, так что большинство из них зашли в тупик, а Шахматист думал, что он ведь даже не показал свою смертоносную сторону. Он не собирался говорить им, что он – Смерть, не сейчас. Он не собирался говорить им и о других козырях в рукаве, или по какой причине он затеял все это. Он должен был напугать этот мир еще немного. По его мнению, люди совсем перестали бояться, как раньше. Например, мир многие годы пребывал в хаосе: война в Ираке, угрозы от террористов, взрывы – для горожан все это стало нормой. Они больше не ходили по краю, он должен был подтолкнуть их.

– Президент Швейцарии! – произнес Шахматист, направляясь к нему.

– Да? – отозвался Ральф Роллекс, президент Швейцарии, довольно напыщенным голосом.

Он недолго разглядывал его. Он не понравился ему. Ему не понравился костюм за десять тысяч евро, как и золотые часы Ролекс. Будучи Смертью, он наслаждался отнимать жизни у баснословно богатых и тех, кто воровал у бедняков. Не то чтобы каждый швейцарец был таким. Шахматист восхищался многими швейцарскими учеными, художниками и даже шахматными игроками. Он повстречался с одной хорошей швейцарской семьей в прошлом, когда он только учился мастерству играть в шахматы. Но Ральф Роллекс был подлецом, вором и ужасным человеком. Он не только был президентом, но и контролировал большинство швейцарских банков – разумеется, незаметно. Шахматист не испытал бы отвращения, если бы это были единственные грехи президента, но их было больше, намного больше. Семья Ральфа Роллекса отмывала деньги нацистов после Второй мировой войны через его швейцарские банки, большая часть которых все еще доступна неонацистам в наши дни. Кровавые деньги, которые были побочным продуктом убийства миллионов невинных людей по всему миру.

– Вижу, у тебя осталось лишь три хода, – сказал Шахматист.

– Верно, – ответил Ральф, поправляя галстук. – И я намерен взять перерыв.

– Не выйдет, – произнес Шахматист, передвигая фигуру коня. О чудо, это был аккуратный и гениальный мат.

– Твоя королева мертва, – Шахматист пригладил усы. – Так же как и ты.

Ральф был в ярости, но с этим он ничего не мог поделать. Люди Шахматиста были повсюду, и теперь он вынужден был выпить и умереть.

– Моя смерть не будет ничего значить, – возразил Ральф. – Люди изберут другого президента.

– Не смогут, – ответил Шахматист. – Потому что как только ты умрешь, с Швейцарией случиться нечто ужасное.

– Что? – онемев, спросил Ральф.

Шахматист не ответил ему. Он приказал своим людям заставить Ральфа выпить, что тот и сделал. Когда Ральф, ослабев, упал на колени, пытаясь сорвать с себя галстук, Шахматист оглянулся в камеру.

– Теперь люди Швейцарии столкнуться с ужасной судьбой. Если вы хотите, чтобы и ваши страны не постигла такая же участь, найдите мне Алису и Пиллара.

Шахматист рассмеялся, глядя на левый монитор, где люди во всей Швейцарии засыпали мертвым сном.

Глава 45

Где-то в Тибете

Воздушный шар Чувака – настоящее произведение искусства, как выяснил Пиллар. Сказать по правде, он – красный, снаружи белый, как снег, поэтому никто не сможет так просто увидеть нас.

– Вы знаете, как управлять этой штукой? – спрашиваю у Пиллара. Мы уже летим по воздуху.

– Кажется, да, – отвечает он. – Видел, как им пользоваться в фильме «Вокруг света за 80 дней».

– И всё?

– Не волнуйся, доберемся куда надо.

– А куда нам надо? – я складываю руки на груди.

– В Калмыкию, – отвечает он, вытирая кровь со щек.

– Калмыкия? Никогда о такой не слышала.

– Республика Калмыкия, субъект Российский Федерации, – поясняет Пиллар. – Это единственный регион в Европе, где буддизм исповедует большая часть населения.

– Это в России?

– Да, граничит с Китаем. Очень близко от того места, где мы находимся. У тебя есть лак для ногтей? Кажется, я испортил свой маникюр.

Я закатываю глаза, втайне восхищаясь его чувством юмора, и вытираю с него кровь.

– А что в Калмыкии?

– Следующая подсказка.

– Подсказка к третьей фигурке, хотите сказать? Откуда Вы знаете? Я еще не открывала Ладью, – говорю я, пытаясь вынуть ее из кармана, но только потом понимаю, что Пиллар уже держит её в руках. – Вы ее взяли?

– Как раз перед тем, как мы сбежали от монахов.

– Зачем?

– Нужно же было узнать что внутри.

– Вы его открывали?

– Ну конечно.

– И там было сказано, что нам надо в Калмыкию?

– Нет, там сказано, что следующая фигурка у великана из дыры в земле, – Пилларзабавно хмурит брови.

Мгновение спустя я понимаю, что Пиллар как обычно на шаг или два впереди меня.

– Хотите сказать, что Вы нарочно столкнули нас в ту яму?

Он согласно кивает.

– Или же я мог побежать к самолету и смыться. Монахи к тому моменту еще не уничтожили его.

– Вы знали, что в той дыре великан? Поверить не могу.

– Это того стоило, – говорит он. – Потому что после того как я убил его, я нашел это в его пещере. – он показывает мне третью пропавшую фигурку. Не могу рассмотреть что это, потому что он держит ее в кулаке.

– И третья фигурка велит нам отправляться в Калмыкию?

Он кивает с широкой и удивительно детской улыбкой на лице.

– Новое приключение, детка.

Словно это не его чуть не забили насмерть всего пару минут назад. Словно мы не внутри нелепого воздушного шара у черта на куличках, мчимся наперегонки со временем, пытаясь спасти мир. Пиллар просто рад, что мы летим в Калмыкию.

– Что в Калмыкии, Пиллар?

– Самый красивый город, который ты никогда не видела, – он поднимает кулак в воздух. – Но сперва угадай, что за фигурка у меня в руке, Алиса.

– Хватит придуриваться, не стану я угадывать. Просто скажите.

– Брось, Алиса. Нам ведь нужно как-то убить время, пока мы летим туда? – он показывает на бескрайнее ничто, куда мы и направляемся. – Знаешь сколько людей поднялось на воздушных шарах, но так и не смогли спуститься вниз? Отгадай, что за фигурка у меня в руке.

Мне приходится сдаться. Он так полон огня. Ему чужды людские волнения. Он проживает каждое мгновение, как последнее. Быть может, потому что он думает, что я вскоре убью его, или просто Пиллар такой какой есть.

– Ладно, – говорю я, поддаваясь его веселому настрою и позабыв о крови на его руках. – Это Слон.

– Неверно, – он подмигивает. – Попробуй ещё раз.

Глава 46

Букингемский дворец, Лондон

Алая Королева не положила трубку, все еще слушая, как Мистер Джей читает ей историю Шахматиста. Прежде ей не доводилось слушать такой страшной истории. Кому захочется разобраться со Смертью, она не могла понять. Но настоящий вопрос был в другом.

– Что Смерти нужно от нас, Чудесников, Мистер Джей?

– Это и ставит меня в тупик. – произносит он.

– Это определенно каким-то образом связано с Алисой, – сказала Королева. – Он упоминал, что хочет, чтобы она сгорела в аду.

– Алиса никогда не упоминала о Смерти, пока работала с Черными Шахматами.

– Она – темная лошадка, Мистер Джей. Она, должно быть, сотворила с ним нечто скверное.

– Со Смертью? – скептически спросил Мистер Джей.

– А что же еще? – ответила Королева. – Или с какой стати ему устраивать массовые убийства, лишь бы заполучить Кэрролианского Рыцаря?

– Вынужден согласиться с Вами. Вы вообще слышали о шахматных фигурках, которые Кэрролл вырезал из собственных костей?

– Никогда прежде.

– Фабиола не рассказывала Вам о них?

– Нет.

– Подумайте усердней. – потребовал Мистер Джей.

– Я знаю, ты думаешь, что она могла выболтать, когда мы были моложе и по-прежнему были близки, но нет, она не упоминала ничего подобного, – защищалась Королева. – Кроме того, Кэрролл, кажется, заставил её разбросать фигурки по всему миру незадолго до своей смерти. К этому времени мы с Фабиолой стали заклятыми врагами.

– Тогда нам не остается иного выбора, кроме как позволить Пиллару и Алисе найти эти фигурки для Шахматиста и выжидать, что из этого выйдет.

– Понимаю.

– Мы не можем позволить, что Шахматист помешал нашим планам. Он – нейтралитет; ему плевать и на Черные Шахматы и на Инклингов. Может, подыграть ему, а потом убрать с дороги.

– Думаю, это личное. – предположила Королева.

– Личное?

– Думаю, Шахматист затаил обиду на Алису из-за того, что произошло в прошлом.

– Того, о чем никто из нас не знает? Меня это озадачивает.

Долгое молчание заполонило комнату Королевы. Она прервала его, задав вопрос, который тревожил её с тех самых пор, когда она узнала, что Шахматист – это Смерть.

– Мистер Джей?

– Да?

– Я все ломаю голову на этой идеей Смерти. Хочу сказать, что мы, Чудесники, бессмертны. Мы прожили уже полтора века.

– Знаю. И Вы правы. Предполагается, что большинство Чудесников – бессмертны, но это не точно. Фактически, если кто и обладал властью убить их, это сам Льюис Кэрролл.

– Но он не смог. Поэтому он заточил нас в Стране Чудес. Так как же тогда Смерти удалось убить Льюиса?

– Льюис был человеком, не забывайте об этом.

– Хотите сказать, Шахматист не сможет убить нас, Чудесников? – с широкой улыбкой на лице произнесла Королева.