Текст книги "Шах и Мат (ЛП)"

Автор книги: Кэмерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Предпочитаю не болтать во время еды.

– Но мы ведь знаешь, что ты не играешь, Алиса. Ты умираешь.

– Тогда предпочту оставить последние минуты жизни при себе.

– Едва ли минуты. Я могу покончить с тобой и за меньшее время.

– Как же так, если ты не сможешь сделать свой ход до того, как я сделаю свой третий?

– Тогда делай третий ход, выпей яда и вперед.

Его последние слова прозвенели у меня в голове. Я поняла, что чтобы выиграть – нельзя полагаться лишь на игру. Было глупо надеяться, что внезапно что-то произойдет и спасет меня. Мысленно я представляла, как тут внезапно появиться Пиллар. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Это старый трюк ЧепуХи. В памяти вспыхивают образы из Тибета. Когда Пиллар вновь и вновь дрался с Великаном, подначивая ударить себя снова и снова, пока тот не потерял уверенность в себе, в то время как Пиллар напал на него и нанес последний удар. Помню, как говорила себе, мне не под силу провернуть нечто подобное, но у меня нет иного выбора, кроме как подумать об этом прямо сейчас. Именно это написал мне Красный на салфетке. Но как же посмеяться последней над самим Шахматистом? Как делать вид, будто мне все равно что я проиграю, пока не наступит нужный момент и я не нанесу ответный удар? Я чешу голову. Это невозможно, поскольку удар в этой игре – это смелый блестящий шахматный ход, который мне просто не под силу.

Думай, Алиса. Думай.

– Готова к третьему ходу? – интересуется Шахматист.

– Нет, – отвечаю я. – Но, может быть, ты поможешь мне.

Его подозрительный взгляд несколько тревожит меня. Он чувствует, что я что-то замышляю. Вот только беда в том, что я даже сама не знаю что именно.

– С чего ты взяла, что я подскажу хороший ход? – удивляется он.

– Я не говорила, что ты так поступишь, – говорю я. – Но раз уж я все равно проиграю, ты мог бы насладиться моими ходами. Быть может, воспользоваться ходом, чтобы я выглядела полной идиоткой.

– Мне это нравится, – он кивает и тянется к коню.

Конь, Алиса, почему он берет именно коня? Помнишь, Пиллау говорил, что в игре он предпочитает коня? Потому что никогда нельзя предугадать, как он пойдет.

– Всего секунду, – я останавливаю Шахматиста, пытаясь выиграть себе еще времени.

– Что на этот раз? Передумала?

– На самом деле, нет, но я подумала, что мы могли бы немного оживить игру.

– С чего мне это делать?

Зачем, Алиса, зачем?

– Из-за зрителей, – я киваю через плечо. – Их нужно немного развлечь.

Несколько мужчин и женщин в темноте за моей спиной соглашаются.

– Видишь? – говорю я. – Им неинтересно просто смотреть игру, они знают, что в конце я все равно умру.

– Тогда что же они хотят увидеть?

– Игру, в которой есть хоть малейшая вероятность того, что. я могу выиграть. Всего чуточку.

– С этим я тебе помочь не смогу, – отвечает Шахматист. – Это ты у нас тут тупица, не я.

– Да, но ты мог бы сыграть от моего имени.

– Я так и хотел сделать, но ты меня остановила.

– Но ты бы мог сделать блестящий ход от моего имени, согласись, – сокрушаюсь я.

– Опять же, с какой стати мне это делать?

– Чтобы доказать зрителям, что тебе под силу победить даже с таким блестящим ходом.

Улыбка Шахматиста становится шире. Ему понравилось. Он бросился в осиное гнездо, очертя голову, сам того не ведая. Даже если мне удастся выиграть немного времени, я все равно не знаю, что мне делать.

А потом он делает третий ход от моего имени.

Глава 76

Финальная Шахматная Партия, Шахматный Город, Калмыкия

Это вынуждает меня выпить третий шот. Я ничего не почувствовала после первых двух, но после третьего начинает кружится голова. Это плохо, нужно мыслить трезво – чтобы придумать что-то еще. Удивительно, но Шахматист старается переплюнуть свой же ход. Несколько человек из невидимой толпы перешептываются. Шахматист напрягается. Пару мгновений спустя я вижу, как он покрывает испариной. Неужели он настолько глуп или прежде ему не доводилось играть против собственного раздутого эго? Но, наконец, ему удается ответить на собственный же ход.

– Восхитительно! – кричат люди в толпе.

– Теперь я сыграю твой четвертый ход, – говорит он мне.

И прямо там, когда его рука уже тянется к моим фигуркам, у меня в голове вспыхивает лампочка. В это же мгновение я останавливаю его руку.

– Что теперь?

– Думаю, я могу сделать следующий ход, – объявляю я.

– Неужели?

– Думаю, я смогу побить тебя, – говорю я.

– Правда? Снова? Ты, правда, думаешь, что имеешь хотя бы малейшее представление о том, что говоришь?

– Думаю, да.

Люди в темноте ахают.

– Бросьте, – говорит Шахматист. – Вы же не верите, что она в самом деле…

Я перебиваю его, сделав ход. Ход победителя. Шахматист щурится. Его лицо мрачнеет. Он хмурит брови и лоб. Затем Шахматист неожиданно разражается громким смехом.

– Ты и понятия не имеешь что сделала, да? – Он тыкает пальцем в шахматную доску. – Ты так наивна, что и понятия об этом не имеешь.

– Почему? – я изобразила удивление, страх, волнение и шок.

– Ты только своим ходом дала мне возможность быстро и легко выиграть, – говорит он.

– Ты несерьезно.

– О, да. Ты безнадежно проиграла. Худшего хода и придумать невозможно. Я могу поставить тебе шах и мат прямо сейчас.

Я борюсь с улыбкой, но все же дергаю уголком рта. К сожалению, он это замечает.

– Погоди, – он выпрямляется на стуле. – У тебя есть некий план, да?

Я мрачнею, напрягая плечи.

– Хотела бы, чтобы был. Я, правда, думала, что это мой лучший ход.

– Правда? – Он обдумывает это. – Знаешь, никто из мировых лидеров, с которыми мне довелось играть, понятия не имели насколько плохи они в шахматах, делая никудышные ходы.

– Ой, – я прижимаю ладонь к губам. – Неужели я так сделала?

– Ты могла бы застрелиться в Русской Рулетке и все равно вышло бы не так плохо.

– Не мог бы ты дать мне шанс, чтобы все исправить? – молю я, тянусь к его руке.

Шахматист отдергивается.

– Нет, конечно же. И знаешь почему? Потому что твой ход настолько плох, и у меня нет иного выбора, кроме как поставить тебе мат. Серьезно, у меня буквально нет иных вариантов, лишь закончить игру прямо сейчас.

Пока я умоляю, а он злится, он тянется к своему любимому коню и рубит мою королеву. Толпа за моей спиной аплодирует и радостно восклицает, повсюду вспышки камер. Шахматист сделал свой четвертый ход и поставил мне шах.

– Именно этого момента я ждал, – говорит он, и гордость охватывает его душу. – Я убил тебя, Алиса.

Тогда-то я откидываюсь на спинку стула, скрестив ноги, и опустив руку на подлокотник стула, с презрением разглядывая его. Шахматист не первый ощутил, что на самом деле здесь происходит, как и его зрители. Один за другим раздаются вскрики:

– Она его обманула!

Лицо Шахматиста краснеет настолько, что у меня создается ощущение, будто оно вот-вот начнет кровоточить. Он смотрит на шахматные фигурки, поверенную королеву и все равно не понимает. Вокруг чего такой шум? Почему зрители кричат, что эта мелкая девчонка из Страны Чудес обманула его?

Он переводит взгляд на отравленные шоты. Я ловлю момент и, схватив четвертый шот, с легкостью проглатываю его. Он сводит меня с ума и я едва не плачу, но виду не показываю, потому что на кону нечто большее: спасение мира.

– Ты обманула меня, – Шахматист откидывается на стул. – Ах ты мелкая су..

– Побереги ругательства до того момента, как будешь гореть в аду, – говорю я ему, припоминая чему учил меня Пиллар. – Я заставила тебя играть по своим правилам, а не по твоим.

– Кто научил тебя этому трюку? Почему никто не подумал об этом прежде?

– Потому что они тебя боялись. Ты террорист, который бомбит здание с невинными людьми, потому что тебя обидели в прошлом. Ты запугивал людей и вынуждал их играть с тобой. – Я едва могу перевести дух. – И все что мне пришлось – заставить тебя сыграть по-моему, а не по твоему.

– Заставив меня подумать, что ты сделала свой лучший ход, в то время как он намеренно был самым худшим. – Стонет Шахматист, понимая, что его время пришло.

– Именно, – продолжаю объяснять я. – Ты силой втянул меня в игру, где я должна была попытаться выиграть в заведомо проигранной партии, считая, что у меня нет иного выбора, кроме как выпить седьмой отравленный шот, который убьет меня.

– А ты одурачила меня, проиграв раньше и не купившись на мои уловки. – Шахматист впечатлен, но в тоже время опечален и разочарован самим моим существованием. – Теперь, когда ты сделала глупейший в истории ход, у меня нет иного выбора, кроме как поставить шах и мат в четвертом раунде.

– Глупость недооценивают.

– И, безрассудно поставив мат в четвертом раунде, ты не дойдешь до седьмого шота, а значит – не умрешь, – заканчивает он за меня. – Ты выторговала себе местечко из ада, будучи идиоткой.

– Предпочитаю, чтобы меня называли сумасшедшей.

– И это еще не все, – Шахматист выговаривает слова, будто вбивает гвозди в свой собственный гроб. – Раз я не могу удить тебя, я должен выпить все семь чашек с ядом, даже несмотря на шах и мат. Таковы правила игры.

– Дай мне подправить эту часть. На самом деле, я все же поставила тебе шах. Типо надавала по яйцам, обмотала в подарочную упаковку твоего же гнева и спихнула в адскую кроличью нору.

Красные появляются на сцене и заставляют Шахматиста выпить яд. Я наблюдаю за тем, как он сдается, зрители аплодируют, напоминая мне о человеке, который научил меня этому трюку.

Пиллар.

При помощи своего Красного Ангела – Хранителя и его инструкциям на салфетке, я оказалась той, кто смеется последним. Я не купалась на провокации Шахматиста, заставила его думать, что он выигрывает, и нанесла удар, когда он ожидал менее всего. Теперь я извлекла урок и спасла мир, я должна закончить сей шедевр последними словами. Словами, которыми меня научил Пиллар, которого все считают сущим дьяволом. Широкая улыбка, эйфорическое ощущение превосходства и ветерок надежды охватывают меня, пока я стою над Шахматистом, самой Смертью и говорю ему:

– Я умру, как только скажу это!

Глава 77

Лондон

Инспектор Соня, наконец, добрался до адреса проживания Мистера Четырнадцать. Ему удалось узнать его из разговора в записи по дороге из Оксфорда в Лондон, он надеялся, что еще не слишком поздно. Он остановил машину у места под названием «Срок Жизни»– хосписе, где Мистер Четырнадцать прятался, выдавая себя за умирающего старика, лишь бы держаться подальше от гнева Пиллара. Пока все спали, Инспектор беспрепятственно вошел в главный зал. Он оттолкнул спящую медсестру и проверил имена постояльцев. Он узнал имя из аудиозаписи.

Вот он, постоялец в личной комнатке на шестом этаже.

Соня поспешил к лифту, но обнаружил, что тот не работает. Быть может, лифты тоже заснули. Ему пришлось бороться с неудачей и взбираться по лестнице пешком. Боже, шесть этажей? Инспектор Соня явно был не в форме. Последний раз он поднимался на шестой этаж пешком разве что во сне. Преодолев третий этаж, тяжело дыша и ощущая, как конечности разрывает на части, он снова уснул. Он просто ничего не мог с собой поделать. Пару минут спустя он проснулся, шокированный и разочарованный самим собой. Что если Пиллар уже добрался до Мистера Четырнадцать раньше?

Словно медленно попыхивающий локомотив, Инспектор шаг за шагом извергал из себя густой пар, на который он предпочел не обращать внимания. Наконец, он добрался. На шестой этаж. Пару шагов спустя он окажется в комнате Мистера Четырнадцать, даже если он найдет его спящим, он попросту останется защищать его. Но сперва, Соне нужно выпить. Он остановился у водяного кулера в коридоре и налил себе воды, проливая ее на рубашку и брюки, в процессе поглощения. Освежившись, наконец, он ослабил шнурки на ботинка, приблизившись к комнате. Он постучал единожды, но никто не ответил. Очевидно, Мистер Четырнадцать уснул. Но тогда откуда из-под двери сочится кровь?

Разъяренный Инспектор пинком открыл дверь в тёмную комнату. На противоположной стене щелкнул выключатель. Слабый желтый свет выхватил две вещи: мертвого мужчину на полу, вероятно, Мистера Четырнадцать; и Пиллара с пистолетом в руке, беспечно сидящего под желтоватой лампой.

– Слишком поздно, Инспектор, – усмехается Пиллар.

– Вы убили его, – сказал Соня. – Вы убили Мистера Четырнадцать.

– Пришлось, – ответил Пиллар. – Слишком долго я искал его.

– Что Вы за монстр такой?

– Называйте как хотите. Я сделал свой выбор.

– Вы называете убийство невиновного выбором?

– Что навело Вас на мысль что он невиновен?

– Я всё про вас знаю, Пиллар. Знаю про вашу сделку. Твою и Алисину. Ритуал, который поможет собрать больше душ, чем у Чешира.

– Неужели? – задумался Пиллар. – Вам известно лишь это?

– Вы убили Четырнадцать, потому что они предали Вас, и не позволили собрать нужное количество душ.

– Это лишь одна сторона истории, – Пиллар почесал ухо одной рукой, в другой он держал пистолет, направленный на Инспектора.

– Нет никакой другой стороны, – сказал Соня. – Вы не выйдете из этого здания живым.

– Я заходил и выходил из психиатрической клиники когда пожелал. Никто никогда меня не останавливал. – Сказал Пиллар. – Кроме того, сбавьте тон, Инспектор. Все спят.

– Вы всё поняли неверно, Профессор, – Соня победоносно улыбнулся, в то время как люди в коридоре начали просыпаться. – Потому что Алиса убила Шахматиста. Люди вот-вот проснутся.

И по всем противоречивым причинам в мире, Соня увидел, как Пиллар широко улыбается, распахнув глаза, и казалось, даже сердце его трепещет. Соня не знал, что с этим делать. Если Пиллар был таким монстром, почему же тогда он так радовался тому факту, что Алиса по-прежнему жива?

Глава 78

Финальная Шахматная Партия, Шахматный Город, Калмыкия

– Думаешь, одержала надо мной верх? – Шахматист лежит на полу распростершись, пытаясь сделать последний вдох. – Я никогда не проигрываю.

– Не борись, – говорю я ему. – Мир станет лучше без тебя. Теперь мир в безопасности.

– Какая ирония и ты – герой?

– Поверь мне, никто не считает меня героем. В лучшем случае девятнадцатилетней психичкой. Все мои парни погибают, либо я молча страдаю из-за них. У меня нет друзей. У меня нет идолов. Все вокруг меня сходят с ума, но знаешь что? Время от времени мне удается спасти парочку людей.

– Ты убила мою семью. Ты не должна была выиграть.

– Если и убила, мне очень – очень жаль, но это была не я. Это был кто-то другой.

– До сих пор поверить не могу, что умираю спустя все эти годы планов как добраться до тебя и Пиллара, – он кашляет и захлёбывается.

Я опускаюсь на колени рядом с ним.

– На счет Пиллара, – говорю я, – как вышло, что Палач оказался одним из Четырнадцати, когда как у Пиллара не оказалось двух пальцев, как у всех остальных детей, которых Палач продал в рабство в Грибландии?

– Что ты имеешь в виду?

– Хочу сказать, было похоже будто Пиллар был в рабстве у Палача еще ребенком в Колумбии, – говорю я. – Несмотря на то что вся временная линия пошла к чертям, Палач пытал Пиллара еще ребенком.

– Ты всё поняла неверно.

– Быть может, ты сам лгал и всё выдумал, – мне хочется верить, что Пиллар не так плох. Правда, очень хочется.

– Ты не понимаешь, – глаза Шахматиста закатываются. – Билла встречался с тайным обществом Четырнадцать в местечке под Оксфордом, на кухне. Там работает чокнутый повал по имени Шопен, который то и дело отрубает людям пальцы. Однажды он даже отрубил собственные.

– И?

– Пиллар однажды прознал, что он подслушивает. Была драка. Шопен сбежал, и отрубил Пиллару два пальца.

– Ты ожидаешь, что я поверю в эту историю?

– Я уже ничего не ожидаю, – Шахматист заставил себя открыть глаза. – Ты слишком слепа. Ты так сильно хочешь поверить в том, что Пиллар – хороший человек. Разве ты не видишь?

– Нет, не вижу, – отвечаю я. – Я никогда не видела, чтобы Пиллар желал массового убийства людей. Только монстры вроде тебя то и дело появляются каждую неделю, за чем-то подобным.

– Что если я смогу доказать тебе это? – Шахматист хватает меня за руку. Его потребность рассказать мне что-то перевесила его слабость от яда, что он только что выпил.

– Что? – он говорит, но я не могу расслышать.

– Назови моё имя, – требует он.

– Прошу прощения?

– Назови моё имя, Алиса.

– Ладно, если такова твоя последняя просьба. Ты – Шахматист.

– Не это имя. – Его хватка становится крепче. – Моё настоящее имя.

– А, это. Твоё русское имя, – я пытаюсь выговорить его. – Как же его? Ах, да, тебя зовут Возжик Столб.

– Ты не понимаешь, что означает моё имя?

– Не очень хороша в русском.

– Возжик – довольно грубая русская интерпретация имени Картер на английском, – начинает он, и мир снова начинается вращаться. – Столб означает..

– Пиллар, – заканчивая я за него. – Ты один из Четырнадцати.

– Да, – подмигивает Шахматист. Он намерен сказать мне всё. – Поэтому я сказал тебе, что я так уверен в том, что он умирает. Я разбил свою душу на две части при помощи Чешира. Он преследует другую часть, в Лондоне, не зная о моем существовании.

Несмотря на весь свой шок, я вынуждена сообщить Шахматисту плохие новости.

– Мне жаль, но ты точно недооценил Пиллара, – говорю я ему. – Думаешь, он не знает кто ты такой? Пиллар всё это спланировал. Поэтому он уехал в Лондон, бросив меня, чтобы я убила тебя здесь.

В умирающем взгляде Шахматиста загорается огонь, он шокирован услышав, насколько Пиллар гениален, что ему удалось провести его, меня и весь мир. Я была также шокирована, как и он сам, связав все узелки в одну картину. Кто этот человек по имени Картер Пиллар и зачем он делает всё это?

– Что ты хочешь мне сказать? – говорит Шахматист.

– Я лишь хочу сказать, что тот кто сыграл с Богом в шахматы и выиграл – не ты, это был Пиллар, – как только я произнесла это, я поняла, что больше не знаю что думать о Пилларе. Быть может, предсказание о том, что мне суждено убить его в будущем – настоящее. Черт, похоже я просто вынуждена буду сделать это.

– Будь ты проклята, Алиса! Ты и Пиллар! – Шахматист отпрянул, стоит мне подняться на ноги.

Предпочитаю, чтобы именно он прикрывал мне спину. Нет смысла быть сентиментальной. Я – плохая девчонка, которой удается делать хорошие поступки и спасать мир от худшего зла. По сути я вынуждена сделать выбор вроде убийства человека, которому когда-то причинила боль – или же это сделал Пиллар, и он каким-то образом помогает мне во всей этой истории – спасти множество жизней. В моей книге главное не то, кем ты был вчера. Главное то – какой ты стала сегодня. И несмотря на то, как всё обернулось, сегодня Шахматист оказался злодеем дня, а я всё еще пытаюсь спасти жизни. Правда серая. Бесцветная, озадачивающая, и граничит со злом. Но именно такая правда спасает людям жизнь.

– Будь ты проклята, Алиса! – Шахматист не сдавался до самой смерти, выражая свою ненависть ко мне.

Но на него у меня не было времени. Мне нужно найти Пиллара, на случай если он обернется злым гением, придется поверить, что в будущем я буду вынуждена убить его. Красный, мой ангел – хранитель, встает передо мной и гладит меня по плечу. В его руке моя Тигровая Лилия.

Записка: Я знал, что она много для тебя значит, поэтому сохранил её. Ты молодец, Алиса. Ты поступила правильно.

– Почему ты в этом так уверен? – спрашиваю я, прижимая к себе горшочек с Лилией.

Потому что я верю в тебя. И посмотри, люди во всем мире просыпаются. Ты помогла им открыть глаза. Быть может, однажды они поймут какая ты великая.

– Думаешь, я великая? – спрашиваю я. – Почему ты так сильно веришь в меня? Кто ты такой?

Я буду присматривать за тобой, пока ты не вырастешь, станешь матерью и бабушкой с морщинками на лице, артрит скрутит твою спину кренделем.

– Не лучший выбор слов, – хихикаю я.

Важны не слова, важны чувства, Алиса.

– Серьезно, – возражаю я. – Кто ты такой? Неужели ты мой будущий муж, и сейчас пытаешься завоевать моё сердце?

Чувак не отвечает.

– Погоди. Ты Джек? Прошу, скажи что ты – Джек.

Чувак снова ничего не отвечает, но он вкладывает меч в мою ладонь.

Это Вострый Меч Фабиолы. Теперь он твой.

– Кто дал его тебе? – я хватаю меч, на нем свежая кровь Фабиолы.

Она жива. Она просила отдать его тебе. Теперь, найди Пиллара, если он заслуживает смерти.

Чувак скрывается в толпе, повсюду вспышки камер, телевидение вещает новости, что мир спасен, но никто не упоминает моего имени. Как только я собираюсь разыскать Пиллара, меня останавливают проклятия Шахматиста. На этот раз, они немного иные.

– Будь ты проклята, Алиса. Ты и… твоя семейка.

Ноги прирастают к полу.

– У меня нет семьи, – бросаю я, не обернувшись. – Лорина, Эдит и моя загадочная мать мне не семья.

Шахматист смеется сквозь кашель и слезы.

– О, Господь Всевышний. Она не знает.

Я оборачиваюсь и расталкиваю людей, склонившихся над его телом, которое теперь на носилках скорой помощи.

– Чего я не знаю?

– Ты не знаешь кто на самом деле твоя семья, Алиса. – Говорит он. – Я думал ты притворяешься, но ты и вправду не помнишь свою настоящую семью.

Я хватаю его за шею и склоняюсь к нему, меня тошнит от зловонного дыхания из его рта.

– У меня есть семья? Хочешь сказать биологическая семья?

– Конечно, – в его глазах намек на победу. – Твоя семья, Алиса. Они та самая причина, по которой ты свихнулась после Цирка.

Он не переставая смеется. Словно моя боль – его величайшее наслаждение, снова возрождает его к жизни.

– Оказывается, я никогда не проигрывал в шахматы, – говорит он. – Поэтому я умру ничего не сказав о них. Я унесу эту тайну с собой в могилу, и навеки останусь Шахматистом, которого никто не победил.

Несмотря на то, что я сжимаю его изо всех сил в поисках ответов, его душа всё же покидает тело. Словно он до последнего ждал, чтобы объявить себя победителем и оставить меня в дураках безнадёжную и беспомощную, ничего не зная о своей настоящей семье.

Глава 79

Хоспис «Срок Жизни», Лондон

Инспектор Соня до сих пор недомогал из-за радости Пиллара по поводу выжившей Алисы. Ему даже показалось, что у профессора это слабое место, а посему он решил напасть на него. Вот только слабое тело Сони подвело его.

– Закрой за собой дверь, – потребовал Пиллар. – Пока все не проснулись.

Соня не смог противостоять злобному монстру по имени Картер Пиллар.

– Подойди ближе, – говорит Пиллар.

Соня сделал, что было велено, пока его разум пытался осмыслить что происходит. У него возникла некое подобие мысли. Обрывок предложения. Надуманная идея, о которой вовсе не хотелось думать. Всю дорогу из Оксфорда в Лондон он размышлял об этом. Он просто не мог ее принять. Теперь же, глядя в лицо Пиллара, идея возникла сама собой. Пиллар не был самым честным на свете человеком, его моральный кодекс оставлял желать лучшего, а полиция и вовсе считала его серийным убийцей. Но было в Пилларе одно качество, которое Соня видел снова и снова: Пиллар заботился об Алисе. Он бы умер за нее. Одного взгляда на лицо Пиллара было достаточно. И Соня, будучи отцом, знал насколько это ценно и безоговорочно заботиться о ком-то.

– Кто же Вы, Профессор Пиллар? – вынужден был спросить Соня.

Половина лица Пиллара сияла желтым под светом лампы. Другая половина была скрыта мраком. Он был похож на призрака, который был готов исчезнуть в любой момент, а после себя оставит лишь след, который вечно будет преследовать вас.

– Я дам тебе один единственный шанс покинуть это место прямо сейчас, – произнес Пиллар. – Я никогда не причиню тебе вреда. Всё, что тебе нужно сделать – вернуться к своей сонной жизни и не упоминать о том, что ты обнаружил. Поверь мне, ты не захочешь узнать правду.

Соня колеблется.

– Вернись к своей дочери, Инспектор, – посоветовал Пиллар. – Я человек не сентиментальный, и застрелю тебя, как только ты погрязнешь во всем этом.

Инспектор Соня кинул, повернулся и направился к двери. Что он здесь позабыл, копаясь в секретах Страны Чудес? Лучше вернуться домой, вздремнуть среди членов своей семьи, которые его любили и были гораздо адекватнее, чем прочий мир.

Инспектор Соня уже даже схватился за дверную ручку. Но мысль настигла его столь сильно, и откровение, которое пришло следом было настолько сильным и удивительным, что он испугался, что больше не сможет уснуть. Он обернулся и посмотрел на Пиллара.

– ПресвятойВластелин Колец, – произносит он. – Я знаю, кто ты такой.

Пиллар склонил голову набок и поджал губы. Даже мотнул головой.

– Не делай этого, Соня. Не думай слишком много. Это может стоить тебе больше, чем ты сможешь вынести.

– Позвольте я перефразирую, – настаивал Соня, не в силах отбросить мысли в сторону. – Мы все ошибались с самого начала, когда пытались понять, кто же вы такой на самом деле.

Пиллар ничего не говорит.

– Мы все задавали неверный вопрос, – сказал Инспектор Соня. – Правильный вопрос не Вы такой. А «Кем Вы не были?»

Пиллар зажмурил глаза и сделал глубокий вдох. Он стиснул зубы, он сжал руку на пистолете.

– Не говори этого, Соня. Просто уходи.

Но возбуждение и любопытство уже взяли верх над Соней.

– Вы не Пиллар. Вы вообще не имеете никакого отношения к Кэрролианской Гусенице.

Пиллар открыл глаза, он был зол, словно приговоренный к смерти, он взвел курок и навел пистолет на инспектора.

– Во имя Страны Чудес, Алисы, Льюиса Кэрролла и всех безумцев в мире, – произносит Соня. – Кто же ты такой?

– Я тот, кто к, своему глубочайшему сожалению, усыпит тебя… навсегда, – ответил Пиллар и застрелил его.