Текст книги "Спасение Рейн (ЛП)"

Автор книги: Келси Кингсли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Я хотела приехать к тебе, – призналась мама Билли. – Я столько раз думала об этом, но не знала, захочешь ли ты меня видеть или… не знаю. Наверное, я просто испугалась.

Она не стала уточнять, чего именно боялась, да это и не требовалось. Было тысяча причин, которые можно было бы оправдать.

– Но я рада, что ты здесь, – продолжала она. – Я рада, что у нас это было.

Мама Билли похлопала меня по руке, и этот момент показался мне настоящим прощанием. Я знал, что как только покину это место, то, скорее всего, больше никогда ее не увижу, и остро ощущал, как бешено колотилось мое сердце. Это отчаянное, бешеное чувство необходимости удержаться, сделать что-то, чтобы она больше не ушла, пусть даже на более счастливой ноте.

Но я ничего не сказал, когда мы стояли и снова обнимались.

– Надеюсь, ты заботился о себе? – сказала она, прижимаясь ко мне еще крепче, чем прежде.

– Да.

– Хорошо. Это хорошо. Я рада это слышать.

– А ты? – спросил я.

– У меня бывают хорошие и плохие дни, – призналась мама Билли, почти извиняясь. – В последнее время в основном хорошие.

Я кивнул.

– Я понимаю.

Мы проводили друг друга до ворот и уже собирались расстаться, когда она пожелала мне счастливого пути туда, где я живу, хорошей жизни и не быть чужим, если когда-нибудь снова окажусь в этом районе. И уже повернулся, собираясь вернуться на другую сторону улицы, где, как я знал, меня ждала моя девушка с сыном, но тут меня осенила еще одна причина заставить ее остаться.

– Подожди. – Я повернулся на пятках и остановил ее на пути к парковке. – Могу я задать тебе вопрос?

Мама Билли удивленно кивнула.

– Конечно. Что такое?

– Что ты знаешь о Дэвиде Стрэттоне?

Ее губы приоткрылись при звуке его имени, а глаза расширились от очевидного узнавания. Она сглотнула и вздернула подбородок, прежде чем опустить его в легком кивке. Меня снедало нетерпение: я точно знал, что у нее больше информации, чем уже получил в библиотеке, и был в двух секундах от того, чтобы потребовать от нее выложить все до последней крупинки.

Но вместо этого мама Билли достала из сумки телефон и спросила:

– Где ты сейчас живешь?

– Э-э-э… – Я замешкался, не зная, стоит ли произносить это место вслух, вдруг кто-то подслушает. Но понял, что мы одни, не считая мертвых, а они не могут говорить. – Ривер-Каньон.

– Давай встретимся за чашечкой кофе, – сказала она и записала мой номер. – Тогда я расскажу тебе все, что знаю о Дэвиде Стрэттоне.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

МОРЕ СОУСА И ПАРАНОЙИ

– И тогда Джей показал мне очень крутую игру, которая у него есть, называется «Супер Марио Одиссея».

Я рассеянно кивнул и продолжил подметать, пока Ной шел позади меня, рассказывая наперебой о том, как он провел время у друга после школы.

Рэй сказала, что с ним все будет в порядке, если Ной пойдет домой один после того, как потусуется у друга. Но уже стемнело, и в тени затаился этот гопник. Мы никогда не знали, нападет ли он снова и когда. Дом друга Ноя находился недалеко от «Фиш Маркета», и я предложил ему зайти туда после посиделок с другом. Сказал, что могу составить ему компанию по дороге домой, и, конечно, Рэй была не против. Я был более чем рад, что Ной побудет со мной некоторое время – всегда был рад, – но, как оказалось, моя голова была не в лучшем состоянии.

Если подумать, то с тех пор, как я столкнулся с матерью Билли, она была не в лучшем состоянии.

И дело не в том, что мне было неприятно видеть ее и примириться с этой частью своего прошлого. Мы оба отчаянно нуждались в этом, и хорошо, что судьба позволила этому случиться. Но мы договорились встретиться за чашкой кофе в «Блэк энд Брюд», и она пообещала рассказать мне все, что ей известно о человеке, смерть которого видела моя мать. Возможности казались безграничными. Я понимал, что мама Билли должна знать что-то существенное, потому что иначе зачем ей тратить время на то, чтобы проделать весь этот путь, чтобы сказать: «Эй, извини, но тебе не повезло»?

Мои нервы не выдерживали предвкушения и волнения.

– …черт возьми, ты меня слушаешь?

Я понял, что в какой-то момент так запутался в своих мыслях, что перестал мести, и теперь Ной стоял рядом со мной. Взглянул на него, увидел его раздраженное выражение лица и быстро извиняюще улыбнулся.

– Да, я слушаю. Извини.

Ной все же не был идиотом.

– Нет, это не так, – проворчал он, закатывая глаза.

Я откинул волосы с лица и вздохнул.

– Ной, серьезно, извини. Я просто отвлекся, так что…

– Почему? Ты злишься на маму?

– Что? – Я прищурил глаза, опешив. – Нет, с чего ты взял, что я на нее злюсь?

– Потому что мой папа становится очень рассеянным и раздраженным, когда он злится.

Время от времени напоминание о том, что Сет отец этого крутого, потрясающего ребенка, обрушивалось на мою грудь, как разъяренный слон. Чаще всего мне удавалось забыть об этом, но в тех редких случаях мне приходилось прикусывать язык, чтобы не заявить на весь мир, что Ной заслуживает лучшего, чем этот кусок дерьма в качестве отца. Он заслуживает лучшего.

«Он заслуживает меня».

– Ну, а я нет, – сказал я, сохраняя спокойствие в голосе. – Просто думаю о маме старого друга. Я видел ее несколько дней назад, когда мы были в доме твоих бабушки и дедушки.

Черты лица Ноя исказились от мгновенного понимания.

– О, та женщина, с которой мы тебя видели?

– Точно.

Ной кивнул, принимая предложенную информацию.

– Ты видел и своего друга?

– Вроде как… ну, не совсем. – Я продолжил уборку, в голове промелькнул образ надгробия Билли из черного мрамора. – Он давно умер.

– О… – Ной опустил свой потемневший взгляд на пол, который я только что подмел. – Так… почему ты думал о маме своего друга?

– Потому что я собираюсь увидеться с ней завтра, – сглотнул я, не отрывая взгляда от вывески «Продукты», о которую я постоянно бился головой.

– Зачем?

– Потому что… – Я резко втянул воздух, надувая грудь, пока не смог втянуть больше. – Она просто хочет рассказать мне кое-что… о моем друге. И… наверное, я просто нервничаю из-за этого… потому что не знаю, что она скажет.

Ной кивнул, нахмурив брови и прищурив глаза. Я знал, что он не совсем понял, о чем я говорю, и не знал, что сказать в ответ.

Поэтому я прочистил горло и сказал:

– В общем, о чем ты говорил раньше? Что-то о Марио?

Ной сразу оживился, приветствуя смену темы, и я заставил себя не отвлекаться от него, пока закрывал магазин. Затем, заперев двери и положив ключи в карман, мы отправились домой.

По дороге мы проходили мимо других соседей и людей, которых я уже начал считать друзьями, и все они махали нам руками и приветствовали дружескими улыбками. Никто из них больше не смотрел на меня как на злодея – даже ворчливая старая миссис Монтгомери, рот которой то и дело подергивался в подобии улыбки. И мне вдруг стало неприятно, что я позволяю маме Билли – кому-то из моего темного, грязного прошлого – проникать в этот счастливый, солнечный пузырь, который я создал для себя. Она не вписывалась в это место, все, что она собиралась мне сказать, тоже не вписывалось, и, Боже, о чем я только думал, даже упоминая Дэвида в ее присутствии?

– Ты любишь видеоигры? – спросил Ной, когда мы повернули в сторону нашего района.

– Люблю. Я уже давно в них не играю, но в детстве часто играл.

– Почему ты больше не играешь?

Я пожал плечами.

– Мне просто не на чем играть. У меня даже нет телевизора или…

– Почему?

– Почему что?

Ной прошел по краю бордюра, когда мы завернули за угол, затем переступил ногами через лужу, оставшуюся после вчерашнего ночного дождя. Я улыбнулся детской невинности, которую он сохранил даже в двенадцать лет, выдержав издевательства, которым подвергал его отец.

Хорошо, что Ной все еще может быть таким, хотя бы иногда. Беззаботным. Счастливым. Скорее всего, это был механизм выживания – я это знал, – но это было хорошо. Просто надеялся, что он сможет продержаться дольше, чем я.

– Почему у тебя нет телевизора? – Ной запрыгнул обратно на бордюр и продолжил идти рядом со мной.

– Не знаю. Наверное, я слишком занят чтением, чтобы думать об этом. А когда не читаю, я общаюсь с вами, а у вас уже есть телевизор.

Это был весомый аргумент, даже если мое внимание было больше приковано к Рэй, чем к тому, что там показывали.

– Да, но если бы у тебя был телевизор, я мог бы приходить к тебе и играть с тобой в видеоигры.

Прищурив глаза, я уставился на него, когда мы свернули на Даффодил-лейн.

– Почему я не могу играть в видеоигры у тебя дома?

Ной закатил глаза и ворчливо сказал:

– Ну, раньше ты никогда не играл.

Я разразился смехом, который прозвучал сквозь ночь.

– Чувак, ты никогда не спрашивал!

– Да, ну… – Ной фыркнул и неохотно пожал плечами. – Ты всегда слишком занят с моей мамой.

Я подавил смех, увидев обиду, промелькнувшую на его лице, и услышав неприятие в его голосе. Ной был, в первую очередь, моим другом, и мне не приходило в голову, что с тех пор, как начал воспринимать его маму как нечто большее, чем, ну, его маму, я, возможно, также, в свою очередь, отодвинул нашу дружбу на задний план. Конечно, я нашел время, чтобы научить его самообороне, и часто ужинал с ним и Рэй. Но сейчас мы редко находили время для себя, и в этом была моя вина.

– Так что, может, мне стоит купить телевизор, – сказал я, когда мы подходили к нашим домам. – А ты можешь принести свой модуль, чтобы мы поиграли.

– Тебе придется купить и контроллер, – заметил Ной, сразу же оживившись. – Тогда мы сможем играть вместе.

– Хочешь пойти со мной, чтобы выбрать их?

Ной ухмыльнулся, поднимаясь задом наперед по ступенькам крыльца.

– Да, конечно! Когда ты хочешь поехать?

– В эти выходные?

Его лицо засветилось, как лампа, свисающая с потолка крыльца. Облегчение и удовлетворение охватили меня, но быстро рассеялись, когда Ной толкнул дверь, открыв ее без помощи ключа.

Мы вошли в дом и увидели, что Рэй стоит на кухне и моет посуду, повернувшись спиной к двери.

– Привет, мам!

– Привет! – радостно отозвалась Рэй, даже не оглянувшись через плечо. – Как де…

Я протянул руку к двери, когда Ной захлопнул ее.

– Ты оставила ее незапертой?

– Что? – Рэй выключила кран и взяла полотенце, чтобы вытереть руки. Она оглянулась, чтобы увидеть мое нетерпеливое выражение лица и руку, все еще жестикулирующую в сторону двери. – О, да. Я подумала, что вы придете…

– Но ты же не знала.

Ее губы сжались в строгую линию, а руки замерли на полотенце. Она сглотнула, прежде чем обратиться к мальчику, застывшему рядом со мной.

– Эй, милый, иди в душ, хорошо? Потом расскажешь мне о своем вечере.

Краем глаза я увидел, как Ной повернулся ко мне, потом к ней и кивнул. Но я не смотрел на него. А смотрел на его мать, думая только об одном.

«Что, если бы это были не мы?»

Ной оставил нас наедине, и как только я услышал, как за ним закрылась дверь ванной, сделал несколько шагов к Рэй, медленно сокращая расстояние между нами.

– Рэй, ты не можешь так себя вести, – сказал я, не повышая голоса. Меньше всего мне хотелось напугать Ноя. Но, черт…

– Как так? – Рэй была раздражена, недоверчиво смеялась и качала головой. – Я знала, что вы вернетесь, поэтому отперла дверь. Что в этом такого?

– Проблема в том, что Сет где-то там, и ты понятия не имеешь, когда…

– Он не вернется.

Я насмешливо хмыкнул.

– О, не вернется, да?

Она облизнула губы и опустила взгляд на полотенце, которое держала в руках.

– Нет.

– Откуда ты это знаешь? Он мертв?

Рэй покачала головой.

– Нет, но…

– Тогда ты не можешь предположить, что он не вернется. И ты не знаешь, когда это произойдет, и произойдет ли вообще, и если меня здесь не будет…

– Господи, Солджер, – закатила глаза Рэй. – Ты ведешь себя чертовски нелепо.

– Правда?

Она снова рассмеялась, разжала руки и позволила полотенцу повиснуть, пока шла ко мне.

– Да. – Рэй протянула руки, и я встретил ее на полпути, согнувшись в талии, чтобы обхватить ее бедра, а она – мою шею. – Я сказала ему держаться подальше, и он так и сделает. Прошло уже несколько месяцев.

– О, так ты думаешь, что теперь Сет просто начнет тебя слушаться?

– Да, – ответила Рэй сурово и серьезно. – Я сказала ему, что вызову полицию, если он вернется, и последнее, чего тот хочет, – это снова быть арестованным.

Она прижалась ко мне всем телом, ее губы коснулись моей щеки, затем шеи.

– Ты очень милый, что так беспокоишься.

– Кто-то должен беспокоиться о тебе, – пробормотал я, зарываясь носом в ее волосы и делая глубокий вдох. – И Ное.

– Мы в порядке, – заверила она, запутавшись пальцами в моих волосах и обхватив мою шею. – Пока ты здесь, я знаю, что у нас все хорошо. И если я не волнуюсь, то и ты не должен волноваться.

Смирение далось мне нелегко, но я сделал вид, что выдохнул и кивнул. Дверь в ванную открылась, давая понять, что Ной закончил принимать душ. Рэй выпустила меня из своих объятий и поцеловала в губы, прежде чем направиться в сторону своей комнаты.

Я положил себе немного ужина и сел за стол, когда тошнотворное дурное предчувствие поселилось у меня в животе. Ковырялся вилкой в равиоли, прокладывая дорожки в море соуса, и думал о Рэй и ее готовности доверять, несмотря на весь тот ад, через который она прошла. Как могло одно мое присутствие дать ей такую уверенность в том, что этот мудак уйдет?

– Наверное, он был измотан, – сказала Рэй, прервав мои мысли. – Ной рассказал мне о том, как провел время в доме Джея, и уже едва мог держать глаза открытыми.

Я поднял глаза, чтобы посмотреть, как она подходит.

– Да, он хорошо провел время, – согласился я, кивнув.

Затем удерживая ее взгляд сказал:

– Рэй, пожалуйста, сделай мне одолжение и пообещай, что будешь держать эту дверь запертой всякий раз, когда будешь здесь.

Ее глаза наполнились измученным презрением к моей паранойе, но никто из нас не мог доказать, было ли это просто беспочвенное беспокойство или предчувствие. Поэтому Рэй неохотно кивнула.

– Хорошо. Я обещаю.

– Спасибо.

– Я дам тебе ключ, и ты сможешь входить, когда захочешь.

Рейн сказала это так, словно это было так же очевидно, как то, что небо голубое, но воздействие этого заявления наполнило мое сердце теплом. В нем говорилось: «Твое место здесь». В нем говорилось: «Я здесь надолго».

И когда я оторвался от своих равиоли, чтобы поцеловать Рейн, поднять на руки и отнести в постель, то обнаружил, что забыл не только о двери – теперь закрытой и запертой на замок, – но и о своих нервах из-за встречи с мамой Билли.

Но после того, как мы занялись любовью, Рэй уснула, а мне пришлось вернуться домой, чтобы покормить Элевен, беспокойство вернулось в полную силу и контролировало мой мозг до конца ночи, не давая мне ни уснуть, ни сосредоточиться на книге. И все, о чем я мог думать, было: «Блин, как бы я хотел, чтобы у меня сейчас был этот телевизор».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК

Мама Билли уже сидела за столиком в центре «Блэк энд Брюд», когда я пришел в единственную кофейню Ривер-Каньона. Переставляя салфетки на столе, закидывая одну ногу на другую и обратно, она беспокойно ерзала, а я был озабоченным придурком, незаметно наблюдавшим за ней из большого панорамного окна в передней части кафе.

Я уже волновался перед этой встречей. Паранойя по поводу того, что мама Билли может сказать, не давала мне спать всю ночь. И я еле волочил ноги в течение рабочего дня в напряженном ожидании новой встречи с ней. Но теперь, видя, что мама Билли нервничала не меньше, а ее нога подрагивала, перекинутая через правое колено, не был уверен, что вообще хочу идти внутрь. Я мог бы написать ей сообщение и извиниться, соврать, сказать, что у меня что-то случилось. Мог бы продолжать жить своей жизнью, не проводя больше ни минуты в ее присутствии, и, возможно, меня бы это устроило. Хотя только возможно, но шансы были велики. Когда мы виделись в последний раз, у нас все было хорошо, так зачем же испытывать судьбу?

Приняв решение, я стал отступать от окна, готовый вернуться домой, где безопасно и спокойно. Элевен нужно было поесть, мне нужно было принять душ, Рэй скоро вернется домой, и она приготовит ужин. Да, это был хороший план. Это был удобный план…

«Но Дэвид Стрэттон. А как же это? Разве ты не хочешь узнать, что мама Билли может рассказать о нем?»

– Черт возьми, – пробормотал я сквозь стиснутые зубы, как раз когда мимо проходил сильно татуированный брат офицера Кинни, Райан.

– Ты в порядке? – спросил он, приподняв бровь при виде моих сжатых кулаков и напряженной челюсти.

– Да, извини. – Я провел пальцами по волосам, надеясь, что выгляжу достаточно презентабельно. – Просто это был долгий день.

– Я тебя понимаю, – похлопал меня по плечу Райан. – Надеюсь, все наладится.

– Спасибо, – выдавил я из себя неуверенную улыбку, когда он уходил, и когда Райан оказался вне пределов слышимости, пробормотал: – Вряд ли.

«Нет, нет, нет…»

Быстро покачал головой и разжал кулаки. Почему я так себя вел? Я понятия не имел, что хотела сказать мама Билли. Но знал, что она хотела сделать это здесь, вдали от города, в котором изменились наши жизни, но на самом деле это ничего не значило, не так ли? Возможно, она просто не хотела рисковать, чтобы кто-то из знакомых – возможно, Леви – узнал о ее сплетнях, что было вполне понятно, не так ли?

Поэтому, уверенный в том, что все будет в порядке, я двинулся вперед, прежде чем смог снова отговорить себя от этого. Дверь легко распахнулась, приветствуя меня музыкой знаменитого Девина О'Лири из Ривер-Каньона, и там была мама Билли, вскочившая на ноги, чтобы поприветствовать меня.

– Солджер, привет! – Она подняла руки, когда я подошел, и позволил ей прижать ладони к моим щекам. – Ты выглядишь усталым. Ты в порядке?

Боже… Ее сострадательная душа обволакивала меня, как вновь обретенное старое одеяло, и я боролся с желанием закрыть глаза и разрыдаться под ее утешением.

Как же я изголодался по материнской ласке. Я не замечал этого, пока снова не оказался в ее присутствии, и снова вспомнил, как отчаянно хотел, чтобы мама Билли была моей мамой.

– Я не выспался прошлой ночью, но я в порядке.

– Ты уверен? Ты болен?

«Нет, просто напуган».

– Я в порядке, правда, – повторил я с ободряющей улыбкой. – Спасибо, что приехала сюда.

Мама Билли улыбнулась в ответ и позволила на мгновение задержаться на губах, пока изучала мой внешний вид, и на ее взгляд опустилась пелена ностальгии и грусти. Я сглотнул, чувствуя себя странно неуютно под ее изучающим взглядом. Потом неловко улыбнулся, бросив взгляд в сторону фиолетововолосой Кайли за прилавком, когда мама Билли заговорила.

– Иногда легко забыть, что он когда-либо существовал за пределами мечты, просто чтобы выжить, и такое чувство, что он никогда по-настоящему не был моим, – призналась она, ее голос был лишь шепотом, едва слышным за голосом Джона Майера, игравшего сейчас через колонки. – Но почему-то, видя тебя и вспоминая вас двоих маленькими мальчиками, я понимаю, что он был настоящим. Потому что, если ты можешь существовать в тех воспоминаниях и быть сейчас здесь, в реальном мире, тогда… Я осознаю, что он тоже когда-то существовал. Мне просто хотелось бы увидеть его таким, как… как ты, – сглотнула мама Билли, когда ее глаза наполнились слезами. – Совсем взрослым…

У меня перехватило горло от неловкой эмоции, и я снова посмотрел на нее умоляющими глазами.

– Миссис Порт…

– Пожалуйста, зови меня Лорой.

Затем она рассмеялась, отметая свое горестное признание. Лора села и указала на стул напротив своего.

– Здесь очень красиво, – прокомментировала она, поднимая руку и окидывая взглядом кафе с выступающими балками и отделкой из темного дерева. – На самом деле, весь город такой. Честно говоря, я никогда раньше не была в этих краях, но здесь очень мило. Причудливо.

Я осторожно сел, не в силах отвести от нее глаз. Все еще было так странно общаться с ней спустя столько времени, без присутствия моего друга или враждебности, которую я когда-то знал. И все ждал, когда это закончится, как будто ее истинное поведение просто затаилось, как змея в траве, ожидая возможности нанести удар.

Наши взгляды снова встретились.

– Тебе здесь нравится?

– Да. Сначала было немного тяжело. Люди меня побаивались, я думаю… – неловко рассмеялся я, бросив взгляд на фиолетововолосую женщину за прилавком. – Но потом стало лучше.

– Хорошо, – кивнула Лора. – Ты только с работы?

Я посмотрел на фартук, который забыл снять.

– О… – смешок вырвался из моей груди, когда я потянулся за спину, чтобы развязать его. – Да.

– А что такое «Фиш Маркет»?

– Местный продуктовый магазин. – Я снял фартук и перекинул его через спинку стула. – Я – помощник управляющего.

Ее глаза расширились.

– О, ничего себе. Рада за тебя, – сказала Лора, явно застигнутая врасплох. – Как я понимаю, у тебя здесь все хорошо. И… так скоро после… – сглотнула она, не желая произносить слова, которые, я знал, вертелись у нее на кончике языка.

– Да… – неловко рассмеялся я. – Мне вроде как повезло впервые в жизни, так что…

Лора снова улыбнулась. Ласково. Сострадательно.

– Рада за тебя, Солджер. Правда, я так счастлива, что у тебя все складывается хорошо.

– Спасибо.

В голове мелькнула мысль. Что она и моя мать все еще жили в одном городе, что они могли поддерживать контакт. Что Лора может быть здесь для того, чтобы выведать информацию – не слишком ли много я уже рассказал?

– Что случилось?

Должно быть, Лора заметила мою внезапную настороженность.

– Эм… – Я прочистил горло и оглядел кофейню – почти пустую и тихую, если не считать музыки в воздухе. – Моя мать не знает, где я, и я… я очень хочу, чтобы так и оставалось.

– Солджер, я вообще с ней не общаюсь.

Мои глаза встретились с ее взглядом с мягким предупреждением.

– Но на случай, если ты когда-нибудь это сделаешь, хочу, чтобы она ничего не знала. Ни где я нахожусь, ни где я работаю. Не хочу, чтобы Диана вообще знала, что ты меня видела.

Ее брови озабоченно сдвинулись, и Лора мягко кивнула.

– Понимаю, и даю тебе слово. Правда, я не разговаривала с ней уже… – Лора глубоко вдохнула и с выдохом пожала плечами. – Боже, это было, наверное… пять лет, нет, может быть, шесть лет назад. Думаю, в последний раз я видела ее в кабинете врача. Она была там секретарем, и…

Мой интерес внезапно возрос, и я вспомнил тот первый визит матери, когда еще был в «Уэйуорде». Она сказала мне, что устроилась на работу в кабинет врача, и, похоже, гордилась этим.

– Неважно, – сказала Лора, пренебрежительно махнув рукой. – Это ничего…

– Подожди. Она что-то сказала? – перебил я. Потому что, как бы сильно мне не хотелось иметь ничего общего со своей матерью, моему отчаянному желанию сложить эти разрозненные кусочки воедино ничто не могло помешать.

– Эм… – прикусила губу Лора, в то время как ее лоб оставался нахмуренным в задумчивости. – Ну, Диана поздоровалась, как будто мы всегда были большими друзьями или что-то в этом роде, и… спросила, как у меня дела, и я не знала, что на это ответить, потому что… ну, что я могла сказать на самом деле?

Она посмотрела на меня и скривила уголок рта в извиняющейся улыбке. Как будто Лора извинялась за то, что не хотела разговаривать с матерью парня, который по неосторожности отнял у нее сына.

– В любом случае, я помню только то, что Диана спросила, не видела ли я тебя, – сглотнула и сложила руки на столе Лора, переплетя пальцы и крепко сжав их. – Что показалось мне странным. Не только из-за характера ситуации, но и из-за того, что она… она говорила шепотом, как будто не хотела, чтобы кто-то знал, о чем та спрашивает. А когда я сказал ей «нет», Диана кивнула и сказала: «Хорошо».

Я прищурился, задаваясь вопросами, на которые, как я знал, у нее не было ответов.

– Хорошо? Почему, черт возьми, ее должно волновать, встречался я с тобой или нет?

Мама Билли пожала плечами.

– Может быть, потому что… я не знаю, потому что… – замешкалась Лора, и я выжидающе посмотрел на нее, поощряя продолжать. Но она вздохнула и опустила взгляд, заключив: – Ты этого не заслужил?

Лора произнесла это как вопрос. Как будто сама в этом не была уверена.

– Да, – пробормотал я, проводя рукой по щетине и задумчиво пощипывая подбородок. – Может быть.

– В любом случае, не думаю, что Диана там еще работает. Я видела ее всего один раз, и это было так давно.

– Ну да, это обычное дело.

Разговор затих, и я прочистил горло, прежде чем предложить нам обоим выпить. Лора с благодарностью приняла предложение. Затем она спросила, не нужны ли мне деньги, но я отказался. Самое меньшее, что я мог сделать, – это угостить женщину чертовой чашкой кофе за то, что та проделала весь этот путь.

Итак, я сделал заказ и стал ждать, пока Кайли приготовит нам напитки. Мама Билли осталась за столом, и я повернулся от эспрессо-бара, чтобы взглянуть на нее. Чтобы доказать, что все это реально, что она здесь, и мы… что? Возобновление отношений казалось крайностью, но она явно заботилась обо мне, а это должно было что-то значить, не так ли?

Зазвонил телефон, и я вытащил его, чтобы увидеть лицо Рэй, высветившееся на экране. С улыбкой, которую не мог сдержать, я ответил, когда Кайли передала мне два напитка.

– Привет.

– Привет, Мускулистый. Ты сегодня придешь на ужин?

– Эм… не уверен. Я сейчас в «Блэк энд Брюд», и мы как раз сидим за кофе, – признался я.

Я сказал Рэй, что встречаюсь с мамой Билли – Лорой, и она меня очень поддержала, но забыл сказать ей, в какое время мы с ней встретимся.

– О! Прости. Я должна была написать. Я не знала, – быстро ответила Рэй. – Извини.

Ее постоянная потребность извиняться за такие мелочи, как звонок в неподходящий момент, заставляла меня стискивать зубы, понимая, что именно вселило в нее эти неуверенность и страх.

– Все в порядке, – заверил я ее, ставя обе чашки на стол.

Лора пробормотала «Спасибо», а затем с любопытством посмотрела на телефон, зажатый между моим ухом и плечом.

Я спросил Рэй:

– Что ты готовишь?

– Ной очень хотел мясной рулет, так что он сейчас в духовке.

– О, черт. – Я сел на свое место и взял в руки бумажный стаканчик с кофе. – Ты же знаешь, я люблю твой мясной рулет.

Рэй хихикнула, как будто мясной рулет был кодовым словом для чего-то другого.

– Так что, мне оставить тебе немного?

– Да, я приду позже.

– Хорошо. – В ее голосе прозвучала улыбка, и это заставило меня тоже улыбнуться. – У тебя есть ключ?

– Да, мэм, – сказал я, вспомнив о запасном ключе, который Рейн дала мне утром, перед тем как мы оба ушли на работу.

– Хорошо. Увидимся позже. Удачи с мамой твоего друга.

– Спасибо.

Затем Рейн отключилась, а я с улыбкой, которую не мог сдержать, и теплом, охватившим мое бьющееся сердце, убрал телефон. Подняв глаза, увидел, что Лора наблюдает за мной с понимающим блеском в глазах, когда она поднесла свою чашку к губам.

– Извини, – сказал я, показывая на телефон в кармане. – Это была моя девушка.

– Я так и поняла, – игриво подколола Лора меня поверх края чашки. – Она заставляет тебя краснеть.

– Что? – Я потер ладонью щеку. – Нет… это…

– Это мило, – заметила Лора, закончив мое предложение дразнящей ухмылкой.

Затем она вздохнула, подперла подбородок рукой и посмотрела на меня через стол с задумчивым, меланхоличным выражением в глазах. Я не знал, что с этим делать, так же, как не знал, что делать с ее реакцией на кладбище или печальным признанием, которое Лора сделала за несколько минут до этого. Поэтому поерзал на стуле и неловко улыбнулся, прежде чем поднести чашку кофе к губам и сделать большой глоток.

Затем Лора опустила руку на стол и сжав свою чашку, сказала:

– Я помню один случай, много лет назад, когда подвезла Билли к твоим бабушке и дедушке. Твоя мама была Бог знает где. Я смотрела, как вы, мальчики, бежали наверх, в свою комнату, и спросила твою бабушку: «Ты когда-нибудь задумывалась, что с ним будет?» И я… я не знаю, почему спросила. Наверное, это было ужасно, и мне следовало бы держать это при себе, но я всегда волновалась за тебя. И знаю, что твои бабушка и дедушка тоже.

– В любом случае, твоя бабушка ответила: «Пока я рядом, у него будет лучшая чертова жизнь, которую я могу ему дать, и мне остается только надеяться, что этого будет достаточно, чтобы он выжил, когда меня не станет». И я подумала об этом – о том, как она была бы счастлива видеть тебя сейчас, знать, что всего, что они с твоим дедушкой сделали, было действительно достаточно.

Мое горло сжалось от нахлынувших эмоций. Я не ожидал, что Лора сбросит такие эмоциональные бомбы. Не ожидал, что она упомянет бабушку и дедушку. Боже, о своей матери я мог говорить вечно, не проронив ни слезинки, но стоило затронуть бабушку и дедушку, и я легко превращался в плачущего ребенка. Но потом ей пришло в голову упомянуть, что они гордились бы мной сейчас, после всего…

Черт, это было смешно, честно говоря.

– Я не… – Я прочистил горло и покачал головой. – Не думаю, что они были бы слишком высокого мнения обо мне. Лично я…

– Нет, – покачала головой Лора, сохраняя мягкость во взгляде. – Да, были совершены ужасные ошибки, но ты никогда не был потерян для них, Солджер, и это главное. Именно это сделало тебя тем, кто ты есть сегодня; именно поэтому ты сейчас там, где ты есть. Ты говорил, что это удача, но нет, здесь нет ничего удачного. Все зависит от тебя, от твоего доброго сердца и души, и не более того. И это… это были твои бабушка и дедушка, и этого явно было достаточно. Даже больше, чем достаточно. Они бы гордились тобой, и я тоже.

* * *

– Важно помнить, – начала Лора, поднося ко рту яблочный оладушек, – что мы с твоей мамой не ровесницы. Она младше меня на шесть или семь лет, так что мы вращались в разных социальных кругах.

Я не смог удержаться от горького смешка.

– Я очень сомневаюсь, что ты в любом случае общалась бы с теми же людьми, что и Диана.

Откусив кусочек, Лора поморщилась, в ее глазах светились извинения. Я знал, что она провела годы в сговоре с моими бабушкой и дедушкой, стремясь защитить меня от неизбежных потрясений, которые моя мать могла бы внести в мою жизнь. Также знал, что Лора, как и миссис Хендерсон, чувствовала себя неудачницей, хотя никто из них не был в этом виноват. Никто не был виноват. Только я, мой выбор и выбор моей матери.

– В любом случае, – продолжила Лора, сглотнув, – я встречалась с ней в городе, но по-настоящему узнала Диану только тогда, когда вы с Билли подружились в детском саду.

– И так ты познакомилась с Дэвидом? – спросил я, горя желанием узнать побольше об этом человеке, о котором никогда не слышал.

Лора задумчиво кивнула, изучая золотисто-коричневые крошки на верхушке оладий.

– Да, – сказала она, растягивая слово. – Дэвид был… ну, я слышала, что Дэвид был хорошим ребенком, когда рос. Хотя понятия не имею, правда это или нет – опять же, я не знала его лично, – но, судя по тому, что слышала в городе и от твоих бабушки и дедушки, он начинал жизнь как хороший ребенок. Но у твоей матери была привычка попадать в неприятности, а Дэвид выработал привычку всегда быть рядом с ней…