Текст книги "Домой на Рождество"

Автор книги: Келли Тейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 26
Мэтт

Я открыл глаза, и зимний яркий свет ослепил меня. Мне показалось, что спальня изменилась. Окно ведь располагалось слева, а вот сейчас… На стене в красивой рамке висела афиша «Завтрака у Тиффани», рядом, тоже в рамке, постер фильма «Короткая встреча». Полки были заставлены книгами по киноведению и сценарному мастерству. Я разглядел туалетный столик с косметикой и средствами по уходу за волосами. Где я нахожусь, черт побери?

Наконец я все вспомнил. Я дома у Бет. Она свернулась калачиком у меня под боком, длинные волосы разметались по подушке, а одной рукой она прикрывала рот. Я с трудом мог вздохнуть, так она была хороша.

Бет.

Я не планировал приходить к ней ночью, я пил в полном одиночестве в баре, размышляя и тупея от алкоголя, но образ Бет не покидал мои мысли. Я вспоминал ее у кровати моего деда, как мужественно она держалась, отвечая на его бесконечные вопросы, как светилось ее лицо, когда она отвечала на его странные вопросы. И чем дольше я об этом думал, тем сильнее убеждался, что в ее поступке – приехать в больницу к незнакомому человеку – не было ничего странного. А была доброта и тепло. Да, Бэт купила цветы не столько для старика, сколько для того, чтобы задобрить меня, извиниться за недоразумение. Я заметил, что ей нравилось разговаривать с дедом. Бэт не старалась произвести на меня впечатление или преподнести себя с наиболее выгодной стороны. Она была искренней, дружелюбной.

Чем дольше я представлял Бет, подливая и подливая пива в баре, тем больше мне хотелось ее увидеть. Я хотел увидеть, как она щурится, когда улыбается. Хотел ощутить ее тепло. Я нашел ее резюме, а в нем адрес Бэт и вот уже мчался ночью навстречу неизвестности.

– Мэтт, – промурлыкала Бет, ее пальчики щекотно обвили мою ногу.

– Поспи еще, – произнес я.

Вчера ночью я решил, что все окончательно пропало, когда признался ей, что она мне очень нравится. У нее на лице отобразился такой шок, словно я сделал что-то совсем уж невероятное. Но когда она потянулась ко мне, чтобы меня поцеловать, в шоке уже оказался я. Она так страстно меня целовала, что, неудивительно, мы занялись любовью и провели ночь вместе.

– Ммммм… – Бет уткнулась мне в шею.

Почему Бэт поцеловала меня? Она ни за что не пожертвовала бы лучшей бутылкой вина (по факту – двумя бутылками лучшего вина) и вообще не пустила бы меня на порог в полночь, если бы я ей был неприятен. И Бэт так развеселилась, когда я выкидывал ее носок в окно. А если секс для нее ничего не значил? Вдруг она сейчас проснется и скажет: «Было здорово, приятель, увидимся!» Нет. У нас было нечто большее, чем просто секс. Мы занимались любовью, а потом лежали обнявшись, смотрели друг другу в глаза, и вообще…

Господи! Нэйл разочаровался бы во мне, узнав, что я занимаюсь анализом полового акта на предмет вторых и третьих смыслов. Я почесал в затылке. Мое похмелье постепенно проходило, и я начал размышлять, правда ли Бет приготовит тот завтрак, который обещала вчера перед тем, как уснуть. Я заложил руки за голову и стал таращиться в потолок, думая, что съел бы с удовольствием поджаренный хлеб или подсушенный тост. Поджаренный хлеб был хорош, потому что… ну потому, что его уже поджарили, а как на горячий тост можно было положить кусочек масла…

Что за черт? Я подался вперед, вытянув шею, и старался рассмотреть слова, написанные на потолке, прямо над кроватью:

«ПОЙДУ НА ЧТО УГОДНО, ЛИШЬ БЫ ПОЛУЧИТЬ РАБОТУ В «АПОЛЛО».

Я перечитал эту простую фразу, и челюсть моя отвисла от удивления.

Пойдет на что угодно…

А что угодно и кому?

Я посмотрел на Бет, она все еще спала, на ее лице – сплошная невинность.

Что же означает это «пойду на что угодно»? Переспать с будущим боссом после собеседования? Принести больному деду цветы в палату? Живот жестоко скрутило – и не потому, что я был голоден, а потому что был выпотрошен. До самого дна.

Как же я мог так ошибиться? Я ведь действительно поверил в то, что Бет – милая, добрая, веселая, полная противоположность Алисе. А была ли она такой? Или она меня заставила думать, что она – кто-то, кем не является? Точно так же, как поступила моя бывшая. Я был идиот, полнейший идиот. Я снова наступил на те же грабли. Влюбился в еще одну психичку. Я подполз к краю кровати, собираясь встать, почувствовал, как рука Бет соскользнула с моего бедра и опустилась на простыню. Ресницы дрогнули, я замер, но Бет просто устроилась поудобнее и продолжала спать.

«Не просыпайся, – молил я, – прошу тебя, не просыпайся».

Бет залезла под одеяло с головой, и я с облегчением вздохнул. Встав с кровати, тихо нашарил на полу тапочки, а также трусы – они свисали с буфета. Помню, как вчера вечером я их стянул и запустил через всю комнату. Оба мы рассмеялись, увидев, куда именно я угодил, и я что-то еще сказал по поводу своих невероятных талантов в области метания предметов на большие расстояния. Бет прижалась ко мне и произнесла что-то вроде «да, конечно, а теперь просто замолчи и поцелуй меня, идиот». С последним словом она попала в самую точку. Я натянул трусы, поискал под кроватью джинсы, выудил из корзины для белья свою футболку и прошел в гостиную. Обнаружил свои носки и туфли под столиком, надел их и на цыпочках двинулся к двери. Одна половица предательски скрипнула, и я замер. Но ничего не произошло. Я спокойно повернул ключ в двери и ушел. Не оглядываясь.

Глава 27
Бет

– Доброе утро, – прошептала я. Глаза не открывала, но слышала, как чайки кричат за окном. Я пощупала кровать вокруг себя в поисках Мэтта, чтобы погреться у него под боком. – Ночью было так восхи… – Пальцы ощущали лишь пустоту, никакого Мэтта рядом не было. – Мэтт!

Я приподнялась на локте и стала вслушиваться в шаги, раздававшиеся в прихожей, потом кто-то пошел в ванную.

– Мэтт, это ты там ходишь?

Мой взгляд упал на кучу вещей в углу спальни: лифчик, трусы, черный топ и джинсы. Всего одна пара – мои.

– Мэтт!

Я отбросила одеяло, накинула халат, который валялся на стуле в углу комнаты, и двинулась в гостиную. Вероятно, Мэтт ненадолго вышел, чтобы купить утреннюю газету. И что-нибудь на завтрак. Скорее всего, он оставил записку на столике… Нет никакой записки. Вообще ничего!

– Мэтт! – Я направилась в кухню. Никого.

«Все в порядке, – говорила я себе, пока шла обратно в спальню и ложилась в постель. – Он всего лишь вышел в магазин, скоро вернется. Через десять минут позвонит в дверь…» И тут я уснула.

Через час я проснулась с тревожным ощущением: кровать рядом со мной была идеально пустой.

– Мэтт! – Я встала и снова совершила обход квартиры, комната за комнатой. – Мэтт, где же ты?

Пустая бутылка и бокалы стояли на столике, окно в гостиной было открыто – с тех пор как Мэтт выбросил туда мои грязные носки. Но сам Мэтт отсутствовал. Я села на диван, прижимая к груди розовую подушку. Неважно, все неважно. Зачем Мэтту было говорить мне о том, что я ему действительно нравлюсь, а потом уходить до того, как я проснулась? В чем логика? Он не походил на парня, который любит играть в игры. Может, он завернул ко мне по пьяни, решив со мной наскоро переспать? Но разве ради простого секса станет мужчина так себя вести – романтично, трогательно? И после секса между нами не было неловкости, наоборот. Вместо того чтобы, прошу прощения, пукнуть, повернуться на другой бок и уснуть, Мэтт шептал мне на ухо, что ему нужно о чем-то очень важном со мной поговорить. Айден же в отличие от него был специалистом по посткоитальному безразличию, он мог бы выиграть олимпийскую медаль, если бы секс входил в число олимпийских видов спорта.

Перед тем как мы уснули, Мэтт сказал самую пошлую шутку из тех, какие я когда-либо слышала, но шутка была очень к месту, и я еще долго улыбалась, даже во сне.

Так почему же он встал и ушел, ничего не объяснив? Мог хотя бы меня разбудить.

Какая же я дура! Отбросив подушку, я вскочила с дивана. Что-то случилось с его дедом! Вероятно, ему позвонили из больницы, пока я спала, и он сорвался туда. А я тут лежу и придумываю одну версию хуже другой, в то время как настоящее несчастье, наверное, уже произошло. Как я могла так плохо думать о Мэтте…

Вот и не о чем беспокоиться. Я проследовала в кухню, поставила чайник и села завтракать.

Я все еще улыбалась своим мыслям, когда добралась до «Пикчербокса» и повернула ключ в замке. Сегодня будет хороший день. Очень хороший.

Я сварила себе кофе и стала украшать холл кинотеатра, устанавливая в нем искусственную рождественскую елку. Напевая, я развешивала шарики по веткам, прикалывала фигурки и красиво укутывала елку мишурой. Если получу должность менеджера, сразу выкину все эти старые украшения вместе с елкой. Новое начало – новые украшения, «Пикчербокс» заслуживает того, чтобы выглядеть ярко и достойно.

Я подошла к рабочему столу и посмотрела на дату, которая высвечивалась на дисплее компьютера: 9 декабря. А у меня еще не куплены подарки. А ведь я всегда была организованной. Хотя бы сяду и составлю список необходимого к празднику. Я устроилась за столом, а рождественская елка мигала огнями из холла.

– Джордж, что купить Лиззи? – Я повернулась к картонному Джорджу Клуни, совершенно незаменимому советчику в подобных делах. Джордж был неотразим в галстуке и венке из мишуры.

Лиззи подойдет что-нибудь от Анны Саммерс. А Мэтту? Покупать ему подарок или нет? Не слишком ли тороплюсь? Праздничное настроение не портилось, даже когда пришли двадцать мамочек с малышами и дети стали плакать и шуметь. Сегодня у меня был один из лучших дней за долгое-долгое время. Через двадцать минут после начала сеанса для молодых мам входная дверь распахнулась, и вошел неуклюжий мужчина с немытой головой. Это был Карл.

– Привет, Бет, – сказал он, и его губы скривились в пошленькую улыбку, стоило ему увидеть елку и украшенный стол.

Я посмотрела на часы. Карл явился на три часа раньше обычного, а это могло означать только одно: проблему. Я быстро спрятала свой список подарков среди афиш, разложенных на столе. Ни за что не позволю ему испортить мне настроение. Может, если на него не обращать внимания, он не станет приставать?

– Ну что же… – Волоски на моем теле встали дыбом, стоило Карлу двинуться по направлению к моему рабочему столу. – Тебе никто еще не звонил, Бетти?

– А кто был должен?

– Мэтт, насчет работы.

Сердце сильно забилось, как только я услышала это имя.

– Нет, Мэтт не звонил.

– Да ну?

Карл говорил каким-то ужасным тоном, кажется, даже угри у него на носу смеялись надо мной.

– А чего ты так на меня смотришь, Карл?

– Просто подумал, что Мэтт должен был тебе первой позвонить, раз у вас двоих там это… – Он приподнял бровь, явно намекая на неприличное. – Он уже звонил Рэю, Сету и Джейд, никто из этих троих работу не получил. Фактически остались ты и Джеймс.

– Вероятно, Мэтт был очень занят, – произнесла я как можно небрежнее.

Несмотря на то что произошло на моем собеседовании, я все еще надеялась получить должность. Мэтт теперь меня довольно хорошо знал и, скорее всего, понял, что я провалила несколько заданий потому, что мне мешал Карл. Он изучил мой бизнес-план, видел, как я работаю в «Пикчербоксе», и я была более чем уверена, что он предложит мне должность менеджера.

– Мэтт может позвонить в любую минуту, – заметила я, посылая ему убийственный взгляд.

И, как по команде, телефон, стоявший на столе, начал звонить.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – просила я, – сделай так, чтобы это не был Мэтт, пока Карл тут, не доставляй ему такую радость».

– Добрый день! – сказала я профессиональным тоном. – Вы позвонили в «Пикчербокс». Чем могу вам помочь?

– Это Бет Принс? – спросил вежливый женский голос.

– Да, она самая.

– Здравствуйте, Бет. Меня зовут Шейла, я звоню вам из «Аполло».

– Здравствуйте, Шейла! – Сердце мое забилось. – Чем могу быть вам полезна, Шейла?

– Я вам звоню по поручению Мэтта Джонса. Вы были на собеседовании в прошлый уикенд?

А почему, интересно, Мэтт не позвонил сам? Всем остальным он звонил сам, насколько я поняла.

– Да, я ездила в Уэльс.

– Бет, боюсь, у меня плохие для вас новости. Вы не получили место менеджера.

– Вот как? – Я чувствовала, как Карл сверлит меня взглядом, пытаясь угадать, с кем и о чем я говорю. Я крутанулась на стуле, повернувшись к нему спиной.

– А мистер Джонс не сказал, почему я не получила это место?

– Мистер Джонс не велел мне ничего объяснять.

– А Мэтт там? Могу я с ним переговорить?

– Секунду, Бет. – Трубку прикрыли ладонью, я прижалась к трубке ухом, но ничего не расслышала.

– Она хочет с вами поговорить, – наконец уловила я шепот Шейлы, – что мне ей сказать?

– Что я не желаю с ней разговаривать, – ответил Мэтт.

Да, это был его голос.

– Извините, Бет, – в голосе Шейлы вдруг появились стальные нотки, – у Мэтта сейчас важная встреча, его нельзя отвлекать, но он просил вам передать, что вы можете доработать месяц, и вам за это заплатят в последний рабочий день. Если вам нужна рекомендация для нового места работы, пожалуйста, обратитесь к миссис Блэксток.

Шейла говорила что-то еще, как автомат, но я уже не слушала.

«Что я не желаю с ней разговаривать».

Я правильно поняла? Да как тут понять неправильно.

– Бет! – Шейла еще была на связи. – Бет, вы слушаете меня?

– Да, да… я вас слушаю. Спасибо за информацию. Всего доброго.

Я повернулась к Карлу и повесила трубку на рычаг:

– Если ты, Карл, сейчас что-нибудь скажешь, то я не отвечаю за свои действия.

Глава 28
Мэтт

Мужчина на соседней кровати приподнял бровь и посмотрел на меня, когда я наклонил голову и широко зевнул. Медсестра задернула занавеску, чтобы дед мог совершить вечерний туалет.

– Рот прикрой, парень, – попросил старик, покачивая головой, – никому не охота видеть, что ты ел на завтрак.

Я извинился и закрыл лицо руками. Дело в том, что завтрака у меня никакого не было. И даже в душе я не искупался. Сбежав от Бет около шести часов утра, я направился сразу на работу. Одежда измялась, запачкалась, но домой я пойти не мог, боялся там наткнуться на Алису, а этого мне хотелось меньше всего, особенно после того, что я прочел на потолке у Бет. Слишком много суеты.

Шейла повела носом, когда унюхала меня, придя на работу после девяти, но промолчала. Похмелье еще не прошло, и мне казалось, будто мозг взорвется, если кто-то даже вздохнет. Потребовались два часа и пять чашек кофе, чтобы я позвонил претендентам на должность менеджера. И даже по ошибке позвонил Джейд, хотя не собирался делать этого сам. Позвонил всем, кроме одного человека. Я как раз разглядывал экран своего мобильника, когда медсестра вынырнула из-за занавески, неся в руке полную утку. На часах было семь утра, и я уже дежурил у кровати деда.

– Он в порядке? – поинтересовался я у медсестры, понизив голос. – По-моему, он стал более серым, что ли, чем вчера.

– Для своего возраста и состояния он в порядке. – Медсестра поставила утку на каталку и накрыла ее салфеткой. – Он давно не мальчик, и ему нужно время, чтобы вернуться к прежней форме, в которой он находился до приступа.

– А к Рождеству он поправится?

Она пожала плечами:

– Вашему деду необходима операция. Вы говорили с его лечащим врачом мистером Харлоу?

– Да, – кивнул я. – Он сообщил, что операция назначена на следующую неделю.

– Ну, тогда хорошо. – Медсестра покатила каталку по коридору, мне пришлось посторониться.

– Но… – мой вопрос повис в воздухе, потому что моя собеседница уже скрылась из виду. Только звук шагов слышался вдалеке.

– Мэтт, это ты? – позвал дед.

Я раздвинул занавески у его кровати. Дед лежал на подушках, простыня подоткнута вокруг талии, а седые волосы на груди выбились из-за ворота пижамы. Я положил ладонь ему на лоб. Я сделал это, потому что видел, что так поступали люди в телепередачах, когда их родственники вдруг заболевали.

– Дед, ты в порядке? Вспотел, кажется.

– Вспотеешь тут, когда с тобой возится такая медсестра! – Дед ухмыльнулся, потом вывернулся так, чтобы выглянуть из-за моей спины, словно ища кого-то. – А где та милашка, которая приходила с тобой вчера?

– Ты о Бет? Она…

– Только не говори мне, что ты с ней больше не встречаешься.

– Да я с ней и не встречался… Мы просто…

– Что «просто»?

– Ничего.

– Я не часто признаю, что ошибся, Мэтт, – дед попытался сесть и не смог, – но я действительно был неправ, когда просил тебя наладить отношения с той блондинкой, не помню ее имени. Я видел, как вы с Бет смотрите друг на друга. Она милая, особенная, ты ведь и сам это знаешь, да?

– Да, я тоже так думал, однако…

– И что ты натворил на сей раз?

– Да ничего такого. – Во рту пересохло, когда я вспомнил надпись на потолке в спальне Бет. Я облизнул губы. – Честно, я ничего не сделал, а ты, дед, похоже, ошибся насчет Бет. По-настоящему хорошие девочки не клеят на свои потолки лозунги, напоминающие им быть… шлюхами.

Подбирать правильные слова не было времени и сил, и я, конечно, пожалел, как только произнес их.

– Мэтт! – Дед смотрел на меня укоризненно. – Пойди помой рот и салфеткой протри. Я тебя воспитывал иначе.

– Прости, пожалуйста. Мне не следовало так говорить.

– Да. – Он потянулся за чашкой воды на прикроватном столике, но она стояла слишком далеко. Я пододвинул чашку поближе.

– Ну и что же случилось?

Я потряс головой. Даже если бы я ему рассказал, он вряд ли поверил бы мне.

– Все сложно, дед.

– Не бывает слишком сложных ситуаций и вещей, Мэтт. Тебе следует поговорить с ней. Послушай, внучок. Я не шучу. Не хочу, чтобы ты после того, как я уйду, остался один.

– А куда ты собрался уйти, можно полюбопытствовать? Я тебя отпущу не дальше ванной комнаты. – Я старался перевести все в шутку. Не слушал деда, когда он говорил о смерти. Даже когда его просто не было рядом, мне уже становилось тяжело дышать, словно я мчался на огромной скорости.

– А ты думаешь, я вечный? – Он сжал губы и строго посмотрел на меня. Щеки у него ввалились, под глазами образовались темные круги. – Ты же слышал, что сказала медсестра. Я не молодею, Мэтт.

– С тобой все будет в порядке, – я пожал его руку, – просто у тебя небольшая слабость после инфаркта. Но силы вернутся, и тогда ты снова почувствуешь себя прежним…

– Мэтью, заткнись, пожалуйста. – Вот тут уже я удивился. Он почти никогда не звал меня полным именем. – Я очень серьезно с тобой говорю, – продолжил дед, – твоя мать бог знает где, твой отец оттягивается со своей южноафриканской подружкой, и я – твой единственный родственник в зоне досягаемости. И я намерен сделать так, чтобы ты был счастлив. Перед тем как умру. А я все же умру, не сомневайся.

– Счастлив с Бет? – Я покачал головой, стараясь не думать о финальной части его фразы. – Дед, этого не произойдет.

– Мэтт! – Он глотнул еще воды из чашки, потом отдал ее мне. – У тебя была прекрасная бабушка Мэри, ты помнишь ее?

– Она была лучше всех.

– Да, лучше всех. Но она разбила мне сердце. Когда-нибудь я тебе об этом рассказывал?

– Нет. – Я смотрел на деда с любопытством. Он вообще много мне рассказывал о своей жизни, но больше всего о детстве, об армии (он служил во время войны), однако о личном никогда не распространялся. – Что произошло у вас с бабушкой?

– Я застал ее с Бертом через две недели после нашей помолвки. Они целовались.

– Не может быть!

– Может, Мэтт. Я позвал ее замуж, когда вернулся на побывку. Видел бы ты ее лицо в тот момент! Она вся засияла, словно передо мной была не Мэри, а праздничный фейерверк. Потом кинулась мне на грудь и призналась, что я сделал ее самой счастливой женщиной на свете. Две недели спустя я должен был уходить на фронт, а Мэри собралась на сельские танцы с какими-то своими друзьями. У нее, разумеется, имелись воздыхатели, которые с моим появлением стали очень озабочены тем, что могут потерять Мэри. И вот тут появился этот Берт, позвал ее на пару слов, а она его возьми и поцелуй.

Дед посмотрел в потолок, и его бледно-голубые глаза вдруг увлажнились.

– Она совершила ошибку, – проскрипел он, – всего одну ошибку, потому что была напугана. Я, конечно, все понял, но это не помешало мне любить ее. Ни на одну секунду не помешало.

– Дед, но это же давно было, во время войны, все тогда казалось другим…

– Нет. Во все времена люди бывают напуганы одинаково.

– Но Бет, она…

– Что бы Бет ни сделала, внук, мне кажется, она не специально. Она – особенная, и если ты позволишь ей уйти, то будешь еще большим дураком, чем я о тебе думал. Не беги, как бегала от проблем твоя мама. Обещай мне, Мэтт, что дашь Бет шанс объясниться.

Я вздохнул. Дед ничего не понял. Да и как он мог что-либо понять? Он был человеком другой эпохи.

– Пообещай мне, внук!

– Ладно, обещаю.

Так я впервые соврал ему.