Текст книги "Сестры по крови и духу (ЛП)"

Автор книги: Кэди Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Она бросила на меня возмущенный взгляд.

– Он намочился в свои штаны.

Да, самый страшный человек, которого я знала, "намочился".

– И всё?

– Этого недостаточно? – ответила она.

Я подняла руки:

– Просто убеждаюсь.

Мои рукава упали вниз по моим рукам, когда я подняла их, и Рен схватила меня за левое предплечье до того, как я опустила оба. Ее большой палец был как бархат на атласном шраме, который шел вдоль моего запястья. Слезы наполнили ее ярко синие глаза.

– Всё нормально, – сказала я ей.

– Больно? – спросила она. Рен не имела представления о физической боли, потому что ни разу ее не испытывала. У нее не было ни одного шрама и никогда бы не было, если только в жизни после смерти было бы что-то такое, о чем мы не знали. Она никогда не спрашивала меня о них до этого.

– Не так, как я думала.

– Я могла бы забрать их, если бы это было возможно.

– Но ты не можешь.

Я мягко отдернула руку.

– Они мои.

И это была единственная вещь, за исключением наших волос, которая разделяла нас, как разных людей.

Глава 2

Рен

Иногда я смотрела, как спала Ларк, просто чтобы убедиться, что с ней всё хорошо. Она не знала, что я это делала, иначе бы не сомкнула глаз. Она говорила, что её пугало, когда я делала что-то подобное. Что ещё я должна была делать? Я не спала – мне это было не нужно. Однажды я пыталась, но это лишь вогнало меня в скуку. Когда я была ребёнком, я поняла, с помощью Ларк, как обращаться с книгами, чтобы я могла их читать. К счастью, у бабушки была замечательная библиотека, не такая хорошая, как в Мире Теней, но этого более, чем достаточно.

Когда мы были маленькими, Ларк спрашивала меня, жила ли я на Небесах. Я говорила ей, что не знаю. Я до сих пор не знаю. Неправда, что у мёртвых есть все ответы. У нас просто разные вопросы.

Правда в том, что то место, где я "жила", было мирным и тихим. Никаких ярких цветов, не считая цвета моих волос, никаких громких звуков, никаких сильных запахов. Абсолютно ничего похожего на волну вкуса, которую я почувствовала, когда прошла сквозь дверь бабушкиной кухни. Моё обоняние не было очень развитым, но я провела достаточно времени в этом мире, чтобы ощущать запахи, и то, что я почувствовала, пахло хорошо.

– О, – спросила я, – что это?

– Печенье с арахисовым маслом, – сказала Ларк. – Лучший запах в мире.

– Можно мне одно? – это прозвучало так же жалко, как я себя чувствовала. Мы обе знали, что единственный способ для меня почувствовать вкус – это если Ларк позволила бы мне переместиться в неё, а я уже вторгалась в её пространство сегодня.

Моя сестра улыбнулась, потакая мне, как всегда. У неё было слишком большое сердце, что очень меня беспокоило.

– Конечно.

Я простила её за вопрос, что я сделала с тем парнем из её класса. Не то чтобы у неё не было причин спрашивать, особенно после того, что я сделала с тем санитаром в больнице, в которую Ларк упекли наши родители. Я так сильно напугала его, что его увели оттуда в рыданиях. Он никогда не возвращался, но я навещала его время от времени.

– Я не сделала ему больно, – утверждала я, нуждаясь в том, чтобы она знала правду. Мне не нужно было говорить ей, с кем, или о чём я разговаривала. Она знала. Ларк просто кивнула. Она больше не любила говорить со мной в присутствии других людей. Я понимала почему, но иногда это причиняло боль. В других случаях из-за этого я злилась. Людям больно, когда я злюсь, поэтому я стараюсь оставаться спокойной.

– Привет, девочки, – поприветствовала нас Нэн.– Обнимемся.

Она была пять футов в высоту, стройной, с головой густых волос, выкрашенных в почти такой же яркий цвет, как мои. По словам Ларк, она не была похожа на бабушку, но Шарлотта Нобл казалась таковой.

Ларк заколебалась, как и всегда. Это была моя вина, она не доверяла людям, даже тем, у кого должно было быть её полное доверие. Своим существованием я делала её жизнь намного сложнее, чем она должна была быть. Она не любила обниматься, а я мечтала обнять каждого человека, которого встречала. Когда мы впервые сюда пришли, Ларк впустила меня, чтобы я могла почувствовать руки бабушки, обнимающей меня. Сегодня я просто прошла сквозь маленькую женщину, позволяя её приятному теплу просеяться сквозь меня.

К моему восторгу, Нэн улыбнулась.

– Рен, ты словно проходишь через участок солнечного света, дорогая. Ларк, просто подойди обними меня и покончим с этим, девочка. Я не укушу тебя.

Я с тревогой наблюдала за тем, как две самые важные женщины в моей жизни обнялись. Это было моё воображение или Ларк немного расслабилась? И правда, Нэн не кусалась. Я занервничала на мгновение.

Краем глаза я заметила вспышку чего-то в соседней комнате: просто мимолётная тень, мелькнувшая в полуденном свете. В доме был кто-то ещё? Я медленно двинулась в комнату, надеясь поймать нашего посетителя, но там ничего не было, даже следа призрачной энергии. Это было разочарованием года. Было бы здорово встретить другого призрака, дружелюбного.

В Мире Теней у меня была форма и плотность, но в мире живых я была не более, чем проекцией. Это раздражало. В Мире Теней я могла есть печенье – если оно там существовало. Мёртвым не нужна еда. Мы не черпаем силу из еды.

Мы получаем её из живых. Люди оставляют за собой след жизненной энергии, как слизняк оставляет после себя слизь. Может, и не лучшее сравнение, но это было почти так же, будто они выделяли немного с каждым вздохом. Мы дрейфуем повсюду, поедая это. Иногда призрак становился жадным и высасывал это из человека. Усиленные эмоции означали больше жизненной силы. Призраки особенно сильно любили вкус страха. Вот почему так много призраков ужасны.

Вкус страха был похож на запах бабушкиного печенья.

Я огляделась ещё раз, но не заметила ничего необычного. Может, я провела в этом мире слишком много времени, и мои глаза стали обманывать меня, или, может, я становилась такой же подозрительной, как Ларк.

Я хотела бы, чтобы она поговорила с Мейсом. Мы, я, были многим обязаны ему за спасение её жизни. Когда я увидела её лежащей на полу и то, что она сделала, я запаниковала. Я не могла помочь ей ничем, кроме как держать её запястья и пытаться остановить кровотечение. Мне нужна была помощь, и я закричала всем, кто мог меня услышать.

Кевин МакКрей услышал меня. Некоторые люди больше других были настроены на частоту мёртвых. В человеческом мире их называли медиумами. В месте, откуда я пришла, их называли "дверями". Кевин был дверью, которую я могла открыть, при этом для начала не постучавшись. Он даже не знал, кто я такая, когда я ворвалась в его разум, словно сумасшедшая, умоляющая о помощи. Он жил не рядом с нами, но вот его друг Мейс – да. Кевин позвонил Мейсу и попросил его проверить Ларк, потом Мейс позвонил 911.

Кевин и я продолжали общаться после той ночи. Не часто, но иногда бывало. Он был единственным человеком, кроме моей сестры, кто знал, что я находилась в той же комнате, что и он, он был тем, к кому я бежала, когда Ларк не было рядом.

Из-за него я хотела пойти в кофейню этой ночью. Ларк это знала, конечно. Но моя сестра не знала всего.

И, само собой, я хотела узнать, что скрывает Рокси. В её приглашении была искренность, но также было и что-то ещё. Было легко предположить, что секрет заключался в чём-то, что, как она думала, могло убедить Ларк не идти, если бы она сказала всё напрямую. Это заставило меня сомневаться.

– Что-то волнующее намечается на сегодня? – спросила Нэн, перемещая с помощью лопатки горячее печенье с противня на тарелку.

Мы с Ларк обменялись взглядами. Она знала.

– Прелестная директриса Грант звонила сегодня.

Я не верила, что "прелестная" было именно тем словом, которое она действительно хотела использовать.

– Она сказала, что тебя вызвали в кабинет, потому что ты настолько сильно напугала молодого человека, что тот намочил штаны и ему пришлось пойти домой.

Ларк посмотрела на меня. Я пожала плечами.

– Мне совсем не жаль, что я это сделала.

– Я ему ничего не сделала, – сказала Ларк.

– Я и не думала, что это ты.

Неожиданно наша бабушка посмотрела прямо на меня.

– Ты задолжала своей сестре извинения, юная леди.

У меня отвисла челюсть. Я знала, что она не могла видеть меня, но похоже, это перешло от её семейной линии, потому что она определённо чувствительна к Миру Теней.

– Да? – спросила Ларк, обращаясь к нам двоим.

Нэн кивнула.

– Я знаю, ты не хотела навредить мальчику и намерения твоей сестры были хорошими, но из-за этого у тебя проблемы. У вас всегда будут из-за этого проблемы. Ренли, тебе нужно думать о таких вещах, прежде чем действовать. Я знаю, что ты хочешь защитить Ларк, но теперь ты всё для неё усложнила, так что ты должна за это извиниться.

Она бы никак не узнала, извинилась я или нет. Я могла бы разбить все окна в этом доме. Могла бы заставить её извиниться за то, что она пыталась мной командовать. Ничто из этого не случилось бы. Меня отчитали. И она была права.

– Мне жаль, – сказала я Ларк. – Я не подумала. Он сделал больно тебе, и я просто захотела сделать больно ему.

Моя сестра кивнула.

– Я знаю. Всё нормально.

Но это не было так, да? Я знала, что Ларк простила меня, как и всегда, но её жизнь была бы намного легче, если бы я не делала то, за что ей приходилось меня прощать.

Нэн улыбнулась.

– Хорошая девочка. – Она держала тарелку с печеньем перед Ларк. – Возьми одно для своей сестры.

Ларк взяла два печенья с тарелки, собрала учебники и объявила, что собирается провести кое-какие изучения перед ужином.

– Врунья, – обвинила я её.

Ларк проигнорировала меня.

– Нэн, ничего, если я позже уйду? Рокси Тейлор пригласила меня на открытый вечер караоке в "Другую Чашу".

Нельзя было отрицать то, как сильно это порадовало Нэн – она просияла.

– Конечно, всё хорошо! Хочешь взять мою машину?

Меня охватил ужас.

– Нет!

Но моя сестра улыбнулась.

– Было бы здорово. Спасибо.

Потому что беловолосая девушка, разъезжающая на фиолетовой машине, совсем не выделялась бы. Господи, как хорошо, что я была невидимой для большинства людей, потому что я хотела бы этого, если бы пришлось ехать на этой машине. К счастью, я не зависела от человеческих средств передвижения.

Когда мы поднимались по лестнице в нашу комнату, мне показалось, что я снова что-то увидела – вспышку чёрного с помощью периферийного зрения. Я оглянулась, но ничего не увидела.

– Ты в порядке? – спросила Ларк. – Не злишься на Нэн?

Её голос звучал немного... испуганно.

– Нет! Конечно, нет. Кажется, я что-то видела.

– Я ничего не видела.

Конечно, она не видела. Она могла видеть многое, но у неё всё равно было ограниченное зрение живого человека. А люди были крайне недальновидны.

– Наверное, ничего.

– Знаешь, если хочешь пойти сегодня в кофейню, я не против, если ты пойдёшь без меня.

Я посмотрела на неё, свернув губы бантиком.

– И упустить возможность увидеть реакцию людей, когда они увидят, на какой машине ты ездишь? Я так не думаю. К тому же, ты обещала Рокси прийти.

– Да, знаю. – Она смотрела прямо перед собой, когда поднималась по лестнице. – Было бы невежливо с моей стороны подвести её.

Ещё я не добавила, что это было бы глупо: оставаться дома и пытаться отсылать меня. Я не была привязана к Ларк, я могла бы идти туда, куда пожелаю, но сегодня я хотела быть со своей сестрой и убедиться, что никто не навредил бы ей. Если кто-нибудь сделал бы её времяпрепровождение ужасным, даже если это будет Кевин, рискну предположить, что Нэн сделала бы так, что они жалели бы об этом долго, очень долго.

Ларк

Так. Много. Хипстеров.

Я вошла в "Другую Чашу", ожидая, что на меня обрушится волна претензий, и я не была разочарована. Это почти усадило меня на задницу.

Я не гордая, потому признаю, что переоделась перед тем, как выйти из дома. Я надела черно-белое платье без рукавов с воротничком, как у Питера Пена, и пару закрытых туфель в стиле Мэри Джейн. Я собрала свои волосы, такие же белые, как и воротничок, в свободный хвост и накрасилась каким-то черным карандашом для глаз и красным блеском для губ. Семейка Адамсов, встречайте Чокнутую.

– Хватит ёрзать, – скомандовала моя сестра с угрюмым видом, когда я поправила своё платье. Она была одета в нечто романтическое из струящейся ткани, её волосы завивались и блестели. Она выглядела великолепно – и никто этого не видел.

– Никто больше не говорит "ёрзать", – пробормотала я, поворачивая голову, чтобы никто не услышал.

Рен осмотрела заполненную людьми комнату, пока не увидела низкий стол, стоящий в окружении роскошных кожаных диванов и плиссированных стульев.

– Там Рокси. Видишь Кевина? Попробую поискать его.

Она убежала прежде, чем я смогла ответить, скользя мимо людей, словно они были струйкой дыма.

Вот только струйкой была она. Я должна это помнить. Она была такой же реальной и плотной, как любой находящийся здесь, но только для меня.

Я заказала чай латте, который брала всегда, и пробралась через толпу к месту у сцены. Я уже почти подошла к столу, когда увидела, кто ещё был там.

Я знала, что должна была оставаться дома.

– Ларк! – Рокси вскочила и обняла меня. – Ребята, это Ларк. Ларк, это Гейдж, Бен, Сара и Мейс.

Ладно, я на самом деле не знала Гейджа, но вспомнила его из школы.

Меня всё ещё тошнило, когда я смотрела на Мейса. Сара выглядела вполне дружелюбной. Однако единственным, кто меня действительно понимал, был Бен, парень, которого я недавно видела у кабинета директора. Может, я могла бы спросить у него, что имела в виду его сестра, говоря о том, что могла бы дать ему подождать подольше. И где он заработал фингал.

И почему когда он смотрел на меня, складывалось впечатление, будто он знал меня. На самом деле знал меня.

Я нерешительно им помахала.

– Привет.

Единственный свободный стул находился рядом с Рокси. К сожалению, этот стул был также и возле Мейса. Он был одет в белую рубашку поверх чёрной футболки, тёмные джинсы и ботинки. Великолепно, мы будто сговорились. Кажется, он тоже это заметил. Один уголок его губ приподнялся. Это была улыбка плохиша.

Сара, девушка, которую я уже видела с Мейсом в школе, улыбнулась мне. Ей действительно нужно было перевязать эту царапину. Должно быть, она была новенькой в школе. Я не помнила её до того, как пришла в Белл Хилл, где меня загружали таблетками и терапией. Слава Богу, они не пробовали экзорцизм.

– Привет, – сказала она, пытаясь перекричать шум. – Мне нравятся твои туфли.

Казалось, она была искренней, а моим самым большим тщеславием было чувство моды.

Я улыбнулась:

– Спасибо.

Я получила их из доброй воли и покрыла кожаной краской, чтобы освежить. Было очень сложно нарезать ткань на полосы, но оно того стоило.

Рен шлёпнулась вниз в моё кресло, проходя через мою правую ногу так, что мы были словно сиамские близнецы.

– У Кевина сейчас будет выступление, – заверещала она.

Конечно, я не ответила, но положила руку себе на ногу и похлопала по ней, чтобы она почувствовала. Я не хотела поощрять её увлечение: не казалось, будто у них что-то могло выйти, так как он даже не видел её.

Невысокий лысый человек вышел на сцену к микрофону.

– Спасибо всем, что пришли сегодня на открытую ночь караоке в "Другую Чашу". Наш первый исполнитель Кевин МакКрей.

Это заявление было принято громом аплодисментов наряду с несколькими криками и свистом. Мейс был одним из самых громких, что удивило меня. Я наблюдала за тем, как он кричал, показывая свою поддержку, как улыбался.

Мейс повернулся с этой улыбкой к Саре, которая присвистнула, потом его взгляд встретился с моим. Я беспомощно наблюдала за тем, как радость сходила с его лица. Потрясающее фиаско для моего эго, вот что это было.

Помнил ли он как я выглядела той ночью? Одетая в белый топ на бретельках и пижамные шорты, руки в порезах и окровавленные волосы? Помнил ли он, что я смотрела ему в глаза и умоляла позволить мне умереть? Конечно, помнил. Он умолял не умирать у него на руках. Найти кого-то во время попытки самоубийства – не совсем то, что человек может забыть. Он сказал полиции, что ему показалось, будто он что-то услышал. Как мой сосед он решил проверить меня, зная, что моих родителей не было дома. Он нашёл меня на полу ванной с порезанными запястьями. Он позвонил 911 и попытался остановить кровотечение с помощью полотенец.

Но он нашёл меня из-за Кевина. Кевин был медиумом, а Рен установила с ним контакт. Я не чувствовала вины из-за того, что он узнал обо мне. Я чувствовала вину из-за того, что он знал, как сильно я расстроила Рен.

Мейс открыл рот, чтобы что-то сказать – что, чёрт возьми, можно было сказать? Но зазвучала гитара Кевина и остановила его, слава Богу. Я обратила своё внимание к сцене, потому что моя сестра заверещала, как чёртова идиотка.

Кевин МакКрей был новичком в колледже. Он был высок и хорошо сложен, с тёмными длинными вьющимися волосами, с невероятными голубыми глазами и носил очки. Мне казалось, что он выглядел чересчур "задумчиво-чувствительным человеком", но если Рен нравилось, как он выглядел, кто я такая, чтобы судить? В конце концов, я очень старалась не пялиться на Бена.

Он сыграл пару кавер-мелодий Битлзов и спел что-то из Нирваны. Он играл хорошо и имел невероятный голос. Ненавижу это признавать, но я наслаждалась его выходом – до последней песни.

– Это песня, которую я написал, – сказал он своим низким, скрипучим голосом. – Она для Ренли.

Клянусь Богом, моё долбаное сердце остановилось. Я так старалась не смотреть на свою сестру, что было довольно трудно, когда она была прямо здесь – часть меня. Я чувствовала, как её нервная энергия трепетала внутри меня. В городе было всего несколько людей, не говоря уже об этой комнате, которые знали полное имя Рен. Чтобы увидеть его, нужно пойти к ней на могилу.

Кевин МакКрей написал песню о моей сестре? Насколько хорошо они друг друга знали? Насколько хорошо они могли друг друга знать? Я заставила себя прислушаться к стихам. Что-то о возможности долго слышать призраков, а потом о том, в каком восторге он был, когда она пришла к нему.

Сейчас блевану.

А потом Кевин посмотрел прямо на меня, когда пел:

– Думала ли ты о том, как ей было больно, когда ты резала себя до костей? Я чувствовал её боль, когда она взывала ко мне, как свою собственную.

С таким же успехом он мог бы сойти со сцены, подойти ко мне и обрушить гитару мне на голову. Я не могла в это поверить. Я просто сидела на месте, шокированная и замершая, как идиотка, моё лицо пылало. К чёрту это. Я попыталась встать, но Рен усадила меня обратно на стул. Она знала. Она знала об этой чёртовой песне. Она знала, что он собирался её спеть. Все за этим столом знали, о чём эта песня.

Никогда не думала, что моя сестра будет просто сидеть и смотреть, как меня унижают, снова бросая прошлое мне в лицо.

– Отойди от меня, – прошептала я.

– Ларк, – взмолилась она. – Просто послушай песню, прошу.

У Рен были сверхъестественные силы, но и я была не без собственных талантов. Если у неё было немного дополнительных сил, где жизнь была связана, то у меня было немного больше влияния над мёртвыми, или по крайней мере, больше опыта. Я собрала всю свою боль и злость внутри и выплеснула на неё. Должно быть, я удивила её, потому что она легко отпустила меня, поднимаясь ко мне и паря в нескольких футах над столом. Выпендрёжница. Я бы уже расстелилась на полу, если бы она обрушила такое на меня.

Я вскочила на ноги и побежала, распихивая людей локтями.

– Смотри куда прёшь, корова, – огрызнулась девушка, одетая во всё белое.

Я тоже умела огрызаться.

– Уйди с дороги.

Она ухмыльнулась.

– Скажи "пожалуйста".

Это что, было CW шоу? Такая драма не произошла бы в реальной жизни, ведь так? Я сняла пластиковую крышку со своего стакана и бросила остаток своего латте перед ней. Она ахнула. Вообще-то, было больше похоже на рычание, но я уже отошла прочь от неё и продолжала идти. Я не остановилась, когда шагнула в тёплую сентябрьскую ночь, а продолжала двигаться к своему заимствованному фиолетовому Жуку. Нэн была так взволнованна тем, что у меня могли появиться друзья. Господи, она была ещё наивнее, чем я.

Я нажала на кнопку, чтобы разблокировать автомобиль, а потом забралась в него, бросая свой кошелёк на пассажирское сиденье. Минуту я сидела там, прислонившись головой к рулю. Как я могла быть такой глупой? Разве я ничему не научилась? Боже, я была настолько слабоумной. Мне пришлось менять школы, потому что я была слишком юной, чтобы порвать с этим. Вероятно, я могла бы переезжать из одного города в другой. Может быть. Моё прошлое всё равно рано или поздно настигла бы меня, но на некоторое время я могла бы скрыться от него.

Я завела машину и подняла голову. Я уже собиралась переключить скорость, когда кто-то остановился перед бампером. Из-за света фар они выглядели жутко, но даже выглядя жутко, Мейс всё ещё был великолепен.

Я опустила окно и высунула голову.

– Уйди с дороги.

– Дай нам минуту, хорошо? – попросил он. – Мы просто хотим с тобой поговорить.

Рокси появилась у окна.

– Пожалуйста, Ларк. Я могу объяснить. Это была моя идея.

– Объясни это. – Я показала ей средний палец. А потом и Мейсу. – С дороги, Райан.

Рокси схватила меня за плечо. Её хватка была крепкой, отчаянной.

– Прошу.

Я проигнорировала её, когда завела мотор, чтобы напугать Мейса. Хотя он знал, что я не собиралась по нему проезжаться. Осёл. Остальные стояли рядом с ним в свете фар с тревожными выражениями на лицах – не совсем то, что я ожидала от людей, которые хотели возиться со мной. Моя сестра тоже была там, просто стояла в стороне, где я её почти не видела. Мне ничего не угрожало от этих людей, иначе она бы уже превратилась в призрака Амитивилля.

Если только она не была в этом замешана.

А это было явным сумасшествием. По-настоящему безумно.

Я заглушила машину и вышла наружу, оставляя дверь открытой между собой и ними, как щит.

– Что происходит?

Кевин тоже присоединился к нашей группе. Он смотрел на меня так, будто я была чем-то, что он только что соскрёб с подошвы своего ботинка. Я даже не знала парня. В чём была его проблема?

Рокси шагнула вперёд, умоляюще протянув руки перед собой.

– Ларк, никто не хотел тебе сегодня навредить. Мне жаль, если ты чувствуешь себя так, будто тебя обманули.

Я выгнула бровь.

– Имеешь в виду, меня не обманули?

– Я говорил тебе быть с ней честной, – прорычал Бен. Он был хмурым и серьёзным, не таким милым, но ещё более горячим. Он повернулся ко мне:

– Мы позвали тебя сюда, чтобы поговорить.

Я взглянула на Рокси:

– Тогда не будь моим другом.

Не нужно было это говорить.

Из-за этого мой голос прозвучал плаксиво и жалко. Она посмотрела на меня так, будто я её ударила.

– Я имела в виду то, что сказала.

Я хотела в это поверить, правда.

– Это глупо, – сказал угрюмый парень, Гейдж. Я запомнила его из начальной школы. Его фамилия была Морено. – Вы слишком много смотрите телевизор. Она не может нам помочь, потому что ничего не происходит.

Помочь им? С чем?

Я обратила своё внимание на Бена, но потом мой взгляд зацепился за Сару.

– Ты должна обратиться к кому-нибудь, кто осмотрит твою царапину, – сказала я ей. – Она выглядит заражённой.

Выглядело так, будто я была охотником с полуавтоматом, а они – стадом оленей. Они все замерли, уставившись на меня.

Рука Сары взметнулась к лицу.

– Правда?

– Да. Тебе нужно, по крайней мере, наложить повязку. И неоспорин.

Гейдж шагнул вперёд, засучив рукава.

– Что насчёт меня? У меня тоже есть царапины?

Длинные, неровные борозды тянулись по внутренней части предплечий. На свету они выглядели как сочащиеся большие рубцы алого цвета.

Я поморщилась.

– Во что вы вообще ввязались, чёрт возьми? – спросила я их, но знала, что не должна была спрашивать. Чёрт, да я вообще не должна была давать им знать, что вижу эти царапины. Я осознала свою ошибку сразу же, как только свет пролился на его руки под нужным углом, что позволило мне увидеть этот смолистый след, прилипший к ранам.

– Вот чёрт, – прошептала я, – вы разозлили призрака.

Никто не видел их царапины. Даже они их не видели, но уверена, они их чувствовали. Некоторые призраки были очень злобными.

– О, Ларк, – зашептала Рен, – это плохо.

– Вы все их получили? – спросила я.

– Не я, – ответил Кевин, но остальные кивнули.

Я взглянула на каждого из них. Я не хотела в это ввязываться. Но... дерьмо. Я не могла просто уйти. Они понятия не имели, во что вляпались.

Рокси свирепо взглянула на Сару.

– Я же говорила, Бен был прав. Я говорила, что-то произошло той ночью.

У Сары отпала челюсть, её глаза были широко открыты. Её пальцы были по-прежнему прижаты к ране на лице.

– Это невозможно, – прошептала она. – Призраков не существует.

– Один прямо сейчас находится здесь, – страстно проинформировал её Кевин. Да. Мистер Шестое Чувство всегда готов встать на защиту моей сестры. В этот момент он мне понравился. Немного.

Гейдж покачал головой:

– Это полная задница.

Я повернулась к Бену.

– Как ты узнал?

Он пожал плечами.

– Я почувствовал это.

– Вы в это верите? – спросил Мейс. Он перевёл взгляд с Кевина на Бена с ощущением предательства. – Просто невероятно.

– А ты нет? – спросила я. – Давай же, Мейс. Ты умнее этого.

Он посмотрел на меня. Кажется, он винил меня. Пока его не втянули в мой мир, он жил в совершенном неведении.

Гейдж стоял, потирая предплечья. Он выглядел напуганным и растерянным.

– Призраки реальны?

На секунду воцарилась тишина. Потом я сказала:

– Да.

Вот так и разбилось моё обещание держаться подальше от проблем. Не высовываться и не привлекать внимания.

– Мы должны помочь им, – настаивала Рен.

Я взглянула на неё.

– Нельзя помочь им, если они не хотят помощи, – ответила я.

Гейдж смотрел на меня.

– С кем ты разговариваешь?

Я вздохнула.

– С сестрой. Она умерла.

Он немного побледнел.

– Вот дерьмо. Истории о тебе – правда?

Рокси похлопала его по руке.

– Всё нормально.

Мейс и Сара переглянулись, потом посмотрели на Гейджа, Рокси, Бена и Кевина. Никто из них не хотел, чтобы это было правдой. Вообще-то, я ожидала, что они будут возражать сильнее, но они были не тупыми. Они знали, что-то не так.

– Ты можешь помочь нам от этого избавиться? – спросила Рокси, приложив руку к животу.

– Да, – добавил Гейдж. – Что нам делать?

Хорошо, они были готовы признать, что что-то было не так. Это означало, что они были готовы поверить в призраков и что я впервые в жизни была с людьми, которые, возможно, просто готовы мне поверить.

Я не знала всего о призраках, но знала больше, чем они. Знала больше, чем большинство людей. А Рен знала больше меня. И всё равно мы с ней узнавали только о том, с чем сталкивались раньше. Мы не были настоящими экспертами.

– Мы – всё, что у них есть, – прошептала моя сестра. Кевин резко повернулся в её сторону. Насколько, чувствительным он был в её присутствии?

– Где вы получили царапины? – спросила я. Холодные пальцы обхватили мои и сжали. Моя сестра давала своё одобрение. У меня было ужасное чувство, что моя задница ещё пострадает.

– На кладбище Фаирфилд, – ответила Сара. Я покачала головой. И закрыла дверь Жука. В таком случае, я никуда не собиралась.

– Ларк, это не правильно, – настаивала Рен. – Ты слышишь меня? Я сказала, что это не...

Я стрельнула в неё взглядом.

– Я знаю.

Она что, думала, я забыла о Кевине и его маленькой песенке во время всей этой драмы?

– Ты снова говоришь со своей сестрой? – нерешительно спросила Сара.

Я попыталась улыбнуться. Это не сработало.

– Да.

– Её зовут Рен, – сказал Кевин, становясь рядом. Он бросил на меня взгляд. Я показала ему средний палец. Он уже достаточно растрепался о мой сестре.

– Призраки не посещают кладбища, – проинформировала я их. – Кладбища – священные места. Там нет ничего, кроме костей и мира. Призракам нужно за что-то держаться: за человека, место или вещь. Когда призракам нужна пища, они возвращаются в те места, которые знали при жизни, где они бы могли найти жизнь. Ваш призрак откуда-то ещё. Вы были ещё где-нибудь, что расположено близко к кладбищу?

Они все оглянулись вокруг, качая головами.

– По крайней мере, один из вас был где-то ещё. Может, вы проходили мимо недвижимости возле кладбища? Нарушили границу где-нибудь?

Их обмен взглядами был ответом, который мне нужен.

– Где? – спросила я требовательно.

– Хейвен Крест, – ответил побледневший Гейдж хриплым голосом. – Старая... больница. Однажды ночью мы сокращали так путь через парк.

Я состроила гримасу из-за термина, который он подобрал, что, как я знала, было для моего же блага. Хейвен Крест была психиатрической больницей в стиле фильмов ужасов. Все дети в городе знали об этом, как только им исполнялось десять. Некоторые даже осмеливались бросать вызов её ржавым воротам. Я знала лучше. Я видела, что там было. Эти воспоминания раздирали моё сердце и возвращали остальные воспоминания о таблетках, которые заталкивали мне в горло, о том, как смотрели призраки Белл Хилла, некоторые из них не упускали шанса "поиграть", когда мои чувства были притуплены, и я не могла сопротивляться.

– Вы сами по себе, – сказала я, поворачиваясь на каблуках. – Удачи.

– Постой! – заплакала Рокси. – Ты не собираешься помогать нам?

– Я не могу, – сказала я. – Мне жаль.

И мне действительно было жаль.

– Ларк, мы должны им помочь, – снова настаивала Рен, но я развернулась.

Кто-то схватил меня за руку, но это была не Рен. Это был Мейс, и он выглядел злым. И напуганным. Из всех людей, которые могли бы схватить меня и заставить взглянуть им в глаза, почему это должен быть тот, кто спас мою жалкую жизнь? Да, меня заперли после того, как он это сделал, но я была здесь из-за него. Я в долгу перед ним.

– Ты не можешь говорить, что нам нужна твоя помощь, а потом уходить, – сказал он.

Я покачала головой, будто он единственный, кто мог мне напомнить об этом.

– Я не сделаю это. Ты не можешь заставить меня туда идти. Ты хоть представляешь, что это за место? Ты знаешь, каково это: быть окружённой призраками, у которых нет представления о том, что правильно, а что нет? Быть привязанной к кровати без возможности бороться, когда существа, реагирующие на боль, выходят поиграть?

Слёзы застилали мои глаза, и я отказывалась их стыдиться.

– Ты не знаешь, а я не могу снова это сделать.

– Ты права, – сказал он. – Я знаю только это.

И потом он сунул мою руку себе под рубашку, к его плоской гладкой мускулистой груди. Я задохнулась от его тепла – моя ладонь горела от соприкосновения с его кожей. У него тоже были царапины.

Жар пробежал по моей руке. Нет, было ощущение, будто моя рука была в огне. Я закричала. Рен потянулась ко мне... Моя голова запрокинулась, глаза закрылись.

Боль. Кровь. Страдания. Ужасные образы, наполнившие мой мозг, каждый из которых двигался слишком быстро, чтобы я могла быть уверена в том, что видела. Я слышала крики и смех, почувствовала вкус крови и слёз. А потом я сгорела.