Текст книги "Соло (ЛП)"

Автор книги: Кайли Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Ты же знаешь, что не должен курить. Поэтому у тебя такой виноватый вид.

– Неправда, – сказал он кратко с чертовски виноватой мордашкой. – Я взрослый мужик и повторяю: тебя это не касается.

– Я ведь переживаю за тебя.

Я быстро отступила назад, создавая дистанцию между собой и разъярённой рок– звездой. Хороший большой кухонный стол на восемь персон служил подходящей баррикадой. Хотя в идеале электрический забор подошел бы лучше, судя по выражению его лица. Электрошокер для скота тоже бы не помешал.

– Ты не просто так решил сдаться, а по причине, – сказала я. – По какой?

– Верни их.

Он требовательно вытянул руку, сжав рот в ничего не выражающую линию.

– Несколько месяцев назад ты принял решение завязать с сигаретами, верно? Тогда почему ты снова начал курить, Джимми? Скажи мне.

Он не стал отвечать. Вместе этого он двинулся влево. Естественно, я двинулась вправо, сохраняя между нами ту же дистанцию на длину стола. Безопасность – прежде всего.

– Лена, – сказал он низким голосом. – У меня нет особого желания идти за другой пачкой сигарет в такую непогоду, поэтому ты отдашь их мне. И затем перестанешь совать свой милый маленький носик туда, куда тебя не просят.

– Нет.

– Это приказ, Лена.

Неужели он всерьёз до сих пор считает, что на меня действуют приказы? Судя по фирменной стиснутой челюсти, ответ – да. Как безумно мечтательно с его стороны.

– А давай пойдём на компромисс, – сказала я, выдвигая стул из-за стола. – Мне кажется, нам стоит присесть и обсудить это, как взрослым людям. Рассмотреть все «за» и «против», и убедиться, что ты принимаешь обдуманное решение.

Его огромное тело было противоестественно спокойно, а сильные пальцы впились в спинку стоящего перед ним стула.

– Конечно. Мы можем так сделать.

– Спасибо. Это всё, что я прошу.

Он медленно сел на стул. Затем склонил голову, ожидая, что я поступлю также. На его коже выделялись вены и жилы. Ага, как будто он не был готов к прыжку. Наверное, считал меня идиоткой. Моё дыхание участилось, под рубашкой часто поднималась и опускалась грудь. Несколько секунд его взгляд был прикован к ней. Его лицо залилось краской. Титьки действительно здорово отвлекали.

Может, у меня и не выйдет отговорить его от курения на длительное время. Но я была чертовски уверена, что сегодня не дам ему закурить, и потом должным образом поговорю с ним по этому поводу. К несчастью, он сидел между мной и мусорным баком, который быстро бы решил проблему уничтожения сигарет. Мне нужно было что-нибудь придумать.

– Хорошо. Я действительно рада, что мы можем поступить разумно, – я сделала вид, что начинаю опускать попу на стул. – Спасибо, что согласился поговорить со мной об этом, Джимми.

В его великолепной улыбке обнажились блестящие острые зубы.

– Конечно, Лена. Для тебя всё, что угодно.

– Это так мило, – улыбнулась я.

И затем я сорвалась с места.

Выделился адреналин, и мои ноги изо всех сил понесли меня вперёд. Я добежала до ванной комнаты, находившейся дальше по коридору. Идеально. К счастью, она была не так далеко, но, несмотря на то, что я стартовала первой, он быстро догонял меня. Что и следовало ожидать, ведь ему нравилось бегать, а я предпочитала поедать пироги.

По дому эхом разнёсся звонок во входную дверь. Из-за колотившегося сердца и тяжёлых шагов Джимми, раздающихся позади меня, я не сразу его услышала. Я ухватилась за край двери в ванную, мои носки скользили по мраморному полу. Уже так близко. Вокруг талии обернулась рука Джимми, утянувшая меня назад. Но из-за его босых ног и моих, одетых в носки, мы оба скользили по полу. Хотя скорость мы набрали довольно большую. Я полетела вперед, ноги оторвались от холодной твёрдой поверхности. Если бы Джимми не держал меня, то я бы поцеловалась с полом в коридоре. Поэтому я немного ударилась коленями, а весь удар пришелся на него. Его ладонь сильно шмякнулась о мраморный пол, тем самым предотвратив наше падение, и удерживая моё лицо всего в нескольких дюймах от травмы. Я разжала руку, и выпавшая пачка сигарет скользнула по полу.

Раздался ещё один звонок.

Моя причёска растрепалась, и теперь волосы в полнейшем беспорядке падали на лицо. Я увидела, что пачка лежит в нескольких ярдах от входной двери, и потянулась вперёд, пытаясь ухватить её.

Джимми покончил с этим, просто навалившись на меня своим чудовищным весом, прижав мой живот к полу. Благодаря своим мышцам, он весил примерно столько же, сколько небольшой слонёнок.

Как выяснилось позже, в сплющенном состоянии я выдавила что-то ужасно похожее на «уф-ах».

Джимми злобно засмеялся.

– Слезь с меня, – закричала я, извиваясь под ним.

– А ты собираешься сдаваться?

Его дыхание согревало моё ухо, а его тело прижималось к моей спине. При других обстоятельствах это бы чертовски возбуждало. Моя попа случайно потёрлась о его пах, и ёшкин кот. Меня бросило в жар.

Чёрт. Значит, всё-таки это возбуждало.

– Никогда!

– Тебе меня не победить, – влажные пальцы обернулись вокруг моего запястья, не позволяя дотянуться до сокровища. Я чувствовала, как его член, прижавшийся к моей заднице, твердеет.

Чёрт возьми, теперь уже и он этим наслаждался. Наверное, с его стороны это была всего лишь физиологическая реакция.

– Ты ведёшь себя нелепо.

– Ой, а ты нет? – пропыхтела я. Мои соски выдалбливали дыры в мраморном полу.

– Лена...

Кто-то постучал в дверь. Ха, точно, у нас же посетитель, ждущий снаружи в ливень. В то время как мы в псевдосексуальной манере занимаемся спаррингом по всему первому этажу. Замечательно.

Звякнул ключ, открылся замок, и затем, вместе с порывом резкого холодного влажного воздуха, зашёл Дэвид Феррис. Влажный пожелтевший листок с дерева шлёпнулся мне на лицо. Не успела я среагировать, как Джимми осторожно убрал его. Ветер затих, как только Дэвид закрыл за собой дверь. Он, нахмурившись, смотрел вниз на нас.

– Народ, – сказал он, его глаза светились от смеха, – вы тут спаррингом надумали заняться или как?

– Почему бы и нет? – я похлопала своими маленькими пальцами по полу, подперев голову рукой. – На улице слишком мокро, чтобы Джимми мог отправиться на пробежку, так что... да. Пришлось импровизировать.

Дэвид прикусил щёку и выдал широченную улыбку.

– Понятно. Здорово.

Всё ещё прижимаясь к моей спине, Джимми простонал:

– Она взбесилась из-за кое-чего. Длинная история.

– Я делала свою работу и заботилась о твоём благополучии, – сказала я. – Может, ты уже слезешь с меня?

И тогда Дэвид заметил возле ног пачку сигарет. Вот дерьмо. Даже не сосчитать, сколько морщин возникло на его лбу. Носком ботинка он пнул её в нашу сторону. С молниеносной скоростью их схватил Джимми. Чтоб его.

– Опять начал курить, Джим? – голос брата выражал крайнее недовольство и разочарование. Спиной я почувствовала, как напряглась каждая клеточка Джимми.

– Они мои, – сказала я.

– Нет, не твои.

С меня исчезла гигантская туша босса. Не успела я начать подниматься, как меня подхватили под мышки. Меня поставили на ноги, словно я весила меньше одуванчика.

Джимми прочистил горло.

– Ещё одна вещь, которая тебя во мне не устраивает, да, Дэйв?

– Не в этом дело, – сказал его брат с мрачным лицом. – Я всю неделю пытался до тебя дозвониться.

– А, да. Извини, был занят.

– Ну да.

Братья просто уставились друг на друга. Эта встреча проходила плохо, к слову сказать, совсем. Если Джимми ещё сильнее сожмёт губы вместе, то они перестанут существовать. Женщины всего мира будут оплакивать их пропажу. Или, по крайней мере, я.

На боль и сожаление в глазах Дэвида было ужасно смотреть. Конечно, он простит Джимми. Он же часть семьи. Стоит заметить, что я не была особым примером для подражания в делах, касающихся прощения родных. Но эти двое были другими, они любили друг друга.

– Здорово, что ты к нам заскочил, – сказала я. – Как Эв?

– Хорошо, спасибо, – кивнул Дэвид.

– Мы тут как раз кое с чем разбираемся, Дэйв.

Сжав чуть ли не до треска пачку сигарет, Джимми проделал свою обычную фишку с избеганием взгляда. Он смотрел на пол, будто тот съел последнюю конфетку из пачки «РисесПисес» [ароматизированные конфеты на основе арахисового масла, выпускаемые компанией Hershey для североамериканского рынка – прим. перев.]. Не то чтобы он ел шоколад, но вы поняли, о чём я.

– Я позже свяжусь с тобой, – небрежно бросил он, даже не взглянув на Дэвида.

Я упала духом.

– Джимми...

– Позже, ладно, Дэйв? – его голос пронёсся эхом по комнате. Последовавшая за этим тишина была ужасна.

– Перестань, – сказала я тихо, подойдя к нему ближе. – Вам нужно поговорить.

– Всё в порядке, Лена, – Дэвид почесал голову, бросая на меня немного смущённый взгляд. С его пальто капала вода, образуя у ног лужи. – Мы поговорим, когда он будет готов.

Стиснув челюсти, Джимми уставился на меня, ничего не произнося.

Больше ничего не добавив, Дэвид развернулся, открыл дверь и направился обратно в ливень. Джимми закрыл дверь. Послышался скрип пластика, когда он смял пачку сигарет, превратив её в самый обычный помятый мусор.

– Иди за ним. Сейчас же! – я подбежала к шкафу в коридоре, открыла дверцу и схватила первую куртку, которую нашла.

Он бросил смятый комок из картона и табака на столик. Сигаретам определённо пришел конец.

– Угомонись, Лена.

– Нет. У тебя только один брат, и он довольно-таки приятный парень, – выпалила я в спешке. – Да, он накосячил, сказав те слова и встав на сторону вашей матери в Айдахо, и я знаю, что тебя это задело. Но, Джимми, он тоже знает об этом и сожалеет о содеянном. Это съедает его изнутри, по глазам видно.

– Мы не будем это обсуждать.

– У меня есть сестра, и мы ненавидим друг друга до мозга костей. Из-за этого наша семья раскололась надвое. Поверь мне, ты не захочешь, чтобы ваша ситуация приняла такие обороты, – я взяла его за руку. – Джимми?

Он вырвался.

– Мы можем это не обсуждать?

– Каждый может наломать дров. Тебе ли не знать об этом. Но это твой брат, и он любит тебя. Дай ему возможность извиниться.

– Что, теперь ты на его стороне, да? – он посмотрел на меня. – Дэйви всегда был хорошим мальчиком с ранимым сердцем. Девчонки его обожают. Только знай, Лена, он занят. Он не даст тебе то, что ты хочешь.

– О, я тебя умоляю, – я с силой пихнула ему куртку в грудь, заставив отшатнуться и сделать шаг назад. Я была так зла, что могла его ударить. – Ты это серьёзно? Мне не интересен твой брат. И я на твоей стороне. Всегда.

Он не выглядел убеждённым в этом.

– Я беспокоюсь только о тебе и о том, каким взвинченным ты был в последнюю неделю, переживая из-за этого и скучая по брату. Дэвид был неправ, и он знает это. Правда.

Он смотрел на меня некоторое время.

– Джимми, пожалуйста.

Он отвернулся, его кадык ходил ходуном. После чего он с рыком повернул ручку двери и устремился прямо под проливной дождь. Холодный ветер отбросил в стороны мои волосы и ударил в лицо. Я закуталась в оставленную им куртку, прячась за приоткрытой дверью. Джимми побежал через лужайку к чёрному внедорожнику, припаркованному у обочины. Дверь машины открылась, и оттуда вышел Дэвид. Поначалу они стояли на приличном расстоянии друг от друга, Дэвид скрестил руки на груди, а Джимми упёрся руками в свои бёдра. Затем Дэвид протянул руку и похлопал брата по плечу, тормоша, словно о чём-то умоляя. После этого Джимми, кажется, расслабился, и расстояние между ними уменьшилось. Вскоре они, склонив головы, повели какой-то разговор, не обращая внимания на ливень. Хорошо. Это очень хорошо. Кажется, Дэвид кивнул. Было трудновато что-то увидеть.

Парочка листьев золотого и коричневого цвета пролетела мимо меня в дом.

Джимми развернулся, и Дэвид схватил его за руку, коротко обнимая его и хлопая по спине.

Да. Спасибо тебе, младенец Иисус.

Наконец Джимми, промокший до нитки, побежал назад к дому.

– Осторожнее, не поскользнись на мокрых ногах, – я протянула ему куртку, но он покачал головой и снял футболку. С его волос по лицу и шее стекала вода. – Я принесу полотенце.

– Не парься. Я охренеть как замёрз.

Он пошёл в ванную и залез прямиком в душ, включив горячую воду.

– Теперь между вами порядок? – спросила я.

– Да.

Он снял мокрые штаны, продемонстрировав чёрные облегающие боксеры с внушительной выпуклостью спереди. Ёшкин кот, эти его бёдра, его аппетитная грудь, весь он. Что за внезапные сексуальные фантазии заполнили мои мысли? Я вообще удивлена, что до сих пор в состоянии их себе позволить. Мое тело впало в ступор, и пульс зачастил. Я могла согреть его. Бесспорно, мое лицо и другие соответствующие части тела пылали. Боже милостивый, готова поспорить, на вкус его кожа была божественна.

Джимми выгнул бровь.

– Лена?

Я моргнула.

– Хочешь, чтобы я опять сказал, что ты была права?

– Конечно?

– Считай, что сказал,– положив руки на бёдра, Джимми стоял и смотрел на меня. Выражение его глаз я не могла расшифровать. Но он приоткрыл рот, и, казалось, вот-вот соберётся спросить меня о чём-то. Но затем он передумал.

– Ладно, что ты тут забыла? Выйди, если только не собираешься предложить потереть мне спинку.

Мои глаза широко распахнулись, как никогда прежде.

– Что? Ты серьёзно?

Он нежно взялся за моё плечо и вывел меня из ванной.

– Уйди, Лена.

– Я просто пыталась с тобой поговорить.

То, что я пыталась сделать, далеко не было связано с «поговорить». Но теперь нам срочно нужно было обсудить вопрос о необходимости потереть ему спинку, и о том, что я, как сотрудник месяца, могла бы ему с этим помочь.

– Поговоришь со мной позже.

– Но...

Но он захлопнул передо мной дверь.

Как мило.

Придурок.

Разочарование – огромное гадкое чудовище, и оно осело прямо у меня в сердце. Я обняла себя руками, защищаясь от озноба. Кажется, стоя у входной двери, я немного намокла от тумана и просачивающихся капель дождя. Хотя, по большей части, это было из-за того, что меня вышвырнули с небес, как из ванной на первом этаже. И это благодарность? Я показала двери средний палец.

– Ты молодец, – прокричал он с той стороны двери.

Я опустила руку.

– Спасибо.

– Между мной и Дэйвом снова всё в порядке.

– Здорово, – крикнула я в ответ.

– Да, как ты и говорила.

Я улыбнулась.

– Я рада. Ты перестанешь курить?

Послышалась приглушенная ругань.

– Да, хорошо. И хватит маячить у двери, пока я моюсь. Меня от этого бросает в дрожь.

Я закатила глаза. Я же не могла ничего рассмотреть через замочную скважину.

Давайте сделаем вид, что я и не пыталась.

***

2:30 утра было паскудным временем. Оно значилось где-то в выпавшем в осадок неизвестном временном потоке. Когда слишком поздно пытаться хорошо выспаться, и слишком рано, чтобы начинать день.

Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. Он остался таким же скучным и тёмным, как и два часа назад. Стакан с водой на прикроватной тумбочке был пуст. Что вполне логично, ведь сейчас мой мочевой пузырь требовал облегчения. Каждая моя клеточка испытывала дискомфорт и неудобство. Готова поспорить, за этот матрас Джимми отвалил кучу денег. На таких постелях, скорее всего, спят члены королевской семьи. И всё-таки, от этого мне легче не становилось.

Простонав, я отбросила одеяла в сторону и потащила свою жалкую задницу в ванную. Сделала своё дело и вымыла руки. Раз уж я встала и была раздражена, то с такими же успехами я могла отправиться на поиски шоколада.

Не спрашивайте, в чём логика. Для моего разума, лишённого сна, это было разумным решением, а всё остальное – не важно.

Я поплелась вниз по лестнице. Из гостиной виднелся мерцающий свет, напротив, на стене, играли тени. Я несколько часов назад оставила Джимми смотреть документалку о Филе Спекторе³. Может, мистер Спектор и был музыкальным гением, но его взвинченный характер моим вкусам не импонировал, уж больно мрачновато. Поэтому я пожелала рок-звезде спокойной ночи и свалила.

В беззвучном режиме на широком экране по золотистым просторам саванны рыча, шатались тигры. Джимми уснул, лёжа на диване. В состоянии покоя суровые черты его прекрасного лица были так же напряжены, как и обычно. Но всё же, пока он не злился и не огрызался, они выглядели как-то мягче. Его веки были опущены, предоставляя взору длинные чёрные ресницы, а губы – немного приоткрыты. Они казались такими мягкими. Чувство, образовавшееся где-то глубоко в животе, пронеслось по всему телу и отозвалось покалыванием в ногах. И всё из-за него. Это чувство было жарким и холодным, бесконечным и невозможным в одно и то же время. Физическим ощущением, но помимо этого чем-то гораздо, гораздо большим. Мне хотелось узнать его, узнать о нём абсолютно всё. И хотелось, чтобы он узнал меня. Хотелось стать реальной частью его жизни, не только в роли работника. Стать человеком, которого он посвятит даже в свои самые тёмные мысли, человеком, которому он доверится.

Безумие.

Вы когда-нибудь замечали, насколько иначе воспринимается мир в предрассветные утренние часы, когда слишком долго не спал? Немного сюрреалистично, но все же яснее, тише, да так, что можно услышать нашёптывание истины о том, с чем не получается определиться при свете дня. Мои чувства к Джимми не угасали. Я была такой дурочкой, думая, что они исчезнут, живя с ним в этом доме и дыша с ним одним и тем же воздухом. В ближайшее время они не исчезнут.

И если так, то придётся исчезнуть мне.

Я не вынесу, если мне ещё раз разобьют сердце. Особенно в случае, когда это не за горами, как с Джимми Феррисом. Я нужна ему в качестве помощника и друга. А не в качестве пялящейся на него мелкой дурочки. Чахнущей от любви к нему. У него таких и так в избытке.

Я глубоко вздохнула, отпуская свои чувства. Если бы от мысли бросить его не возникало такое ощущение, будто меня медленно режут без ножа. Чрезмерно драматично, но так и есть. Это всё равно, что снимать старый пластырь с раны. Уж лучше почувствовать мелкую боль сейчас, чем разбить своё сердце и пустить жизнь под откос.

Но всё же, следующие несколько недель будут тяжёлыми.

А после всего, как только меня заменят, может быть, я сяду где-нибудь на скамейке и пожалею себя. Немного погуляю под дождём, после – под солнцем, закажу напитки с пенкой, с маленькими зонтиками и кусочками фруктов. Я смогу дождаться, когда пройдёт свадьба сестры, а затем тайком вернуться домой, пока у неё медовый месяц. Да, у меня был план.

Джимми лежал, скрестив лодыжки и прижав руки к груди. Бедняжка. Наверное, он замёрз. А это плохо, особенно после того, как он промок под ливнем. Я взяла пару одеял из шкафа, одним накрыла ноги, а вторым – туловище. Мягкая шерстяная ткань укутала его с ног до головы.

– Так лучше, – прошептала я.

– Да, – прошептал он в ответ, приоткрыв один глаз, чтобы посмотреть на меня. – Симпотная пижама.

– Довожу до твоего сведения, что плюшевые мишки на пижаме – это последний писк моды, – я устало села на диван. – Что ты тут делаешь?

– Задремал. Ты разбудила меня, когда спускалась по лестнице,– он медленно сел, потирая голову. Чёрные волосы торчали во все стороны. Свет от телевизора бросал тени на его лицо. – Который час?

– Полтретьего.

– А ты чего здесь?

Я пожала плечами.

– Не могла уснуть. Иногда просто не получается выключить дурацкие мысли.

Он кивнул и зевнул.

– Уверен, что у нас получится найти что-нибудь получше документалки о природе.

– Ты не обязан сидеть со мной. Уже поздно. Или рано, – подкорректировала я. – Иди спать, со мной всё будет хорошо.

Он взял запасное одеяло и положил на мои колени.

– Если я проснулся, то не смогу запросто уснуть.

– Извини, что разбудила. Подашь мне пульт?

Он мрачно усмехнулся.

– Лена, Лена. Как не стыдно. Я полусонный, а не сумасшедший.

– Ох уж эти мальчишки со своими игрушками.

Я завернулась в одеяло, устраиваясь поудобнее.

Он улыбнулся мне краешком губ с едва заметным очертанием ямочки. На самом деле, за этой улыбкой скрывалась нотка злорадства. Но он делал успехи, поэтому сойдёт и так. Его улыбка станет одним из моих самых больших сожалений в жизни. Явлением, которое мне так и не доведётся увидеть. Спорим, она была летальной во всех смыслах слова.

Мы немного поболтали. Было приятно просто наслаждаться общением.

Последнее, что помню, это как я развалилась на своей половине большого дивана, начав смотреть какой-то классный старый чёрно-белый фильм о гангстерах 40-х годов. На следующее утро я проснулась в своей кровати, тщательно укутанная одеялами. Настолько тщательно, что с трудом вытащила руки. Видимо, Джимми принёс меня наверх и уложил в постель. Когда я попыталась поблагодарить его, он просто проигнорировал меня и сменил тему разговора.

Всё, как всегда.