Текст книги "Нечистик"

Автор книги: Катя Зазовка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

4. Дурная птица

 Малк сонно потянулся. Голова разламывалась от боли. По замлевшим ногам неприятно побежали мурашки. Да, прав дядька Гурка – здоров юноша стал. Как ни укладывайся, а лавка все равно мала будет.

  – Проснулся, соколик? – захлопотала вокруг сына мать. – Солнце уж высоко в небе стоит, а батька до сих пор не вернулся.

  – Что-то случилось! – Малк резко вскочил с постели и стал одеваться. – Мам, ты мне хлеба да кваса собери – искать их пойду.

  – Да куда ж? – разволновалась женщина. – Негоже одному-то. Ты б с собой кого хоть взял. А то и вовсе подождал? Разминетесь еще.

  – Я был вчерась на том кладбище. До него, ежели знаешь дорогу, идти всего ничего.

  – Может, заплутали?

  – Не, с ними ж Гурка.

  – А ежели на след чей напали, как же ты их сыщешь тогда?

  – Верно... придется подождать, – вздохнул Малк. Опять ждать. А как же сердце молодое горячее заставить ждать, когда оно так и рвется в движение? Юноша скоро умылся и поел. Глянув на свое отражение в зеркале, убедился, что синяков нет. Выглядел он куда лучше, чем себя чувствовал.

  Пообещав матери не наломать дров, Малк направился к ворожихе, выяснять, что ж за волколак у нее поселился. День сызнова выдался погожим. Однако ласточки и стрижи летали низко, у самой земли – известная примета – к дождю. Среди сновавших в воздухе птиц одна значительно выделялась. Пустельга! Видать, охотилась. Но хищница, неуклюже распугав добычу, опустилась прямо перед Малком, вынудив и его остановиться. Сначала юноша решил, что пернатая гостья ранена, но та выглядела здоровой и боле того смело подошла ближе. Вот чудная.

   – Тебе чего? – спросил Малк, немного сторонясь неестественного поведения птицы.

   Крикнув что-то на своем, пустельга подошла к самым ногам и, чего-то ожидая, уставилась на юношу бездонными синими очами. Странно, разве у птиц бывают такие глаза?

  – Лети своей дорогой! – Малк попытался прогнать ее ногой. Но пустельга, отпрыгнув на пару шажков, даже крыльев не раскрыла.

  – Вот дурное создание! Лети отсюда! Кыш! – юноша замахал руками. Птица, не двинулась с места, словно ждала, когда глупый человек успокоится.

  – Кыш, я сказал! – Малк начал злиться. Вместо того чтобы следить за ворожихой он бестолково проводил время здесь. Голову все еще саднило. Сдерживая желание схватить палку али камень, Малк просто переступил крылатую бунтарку и пошел дальше. Но буквально через минуту пустельга сызнова преградила путь.

  – Да, что ты прицепилась, Волосяник17 подери?!

   Птица крикнула и ловко отскочила от поднятого в пинке сапога. Малк опять зашагал по тропе к дому ворожихи.

  – А-ай! – заорал он, словно раненый зверь – настырная пустельга больно клюнула в и так нывшую голову. – Да, что ж тебе надо?! Ты может одержимая, какая?

   В ответ пустельга распахнула крылья, заграждая путь к знахарке.

  – А может это ворожиха тебя послала? Учуяла, что я иду, – догадался Малк, потирая место клевка. Хорошо хоть не до крови. Жаль, что он дубины с собой не взял, а то бы сейчас, проучил эту пернатую нечисть. Да ничего, и камень сойдет. Юноша поднял первый попавшийся булыжник, прицелился и запустил в настырную бандитку. Но та увернулась, вовремя взлетев. Малк подобрал другой камень и бросил. Птица поднялась еще выше – и сызнова случился промах. Когда рука сжала третий снаряд, пустельга, крикнув что-то явно ругательное, улетела прочь от бестолкового человека.

  – Ну, надо же какая наглая! Столько времени отняла. Ворожиха, поди, уже скрылась, – хоть до цели оставалось всего пара шагов, Малк побежал. Свернув чуть раньше, чем надобно он стал как можно тише подкрадываться через лес к хижине знахарки. Но как назло, под ноги все время попадался сухой хворост и, ломаясь, далеко вещал о путнике. На смену хрустящему ветвистому настилу пришли пышные ели. Словно живой забор, они хорошо охраняли дом лекарки со стороны леса: кололи голую кожу, цепляли и рвали одежу, хлестали по лицу и глазам. Нехарактерное для Малка терпение держалось на пуховом волоске. Но к елям прибавились кусты малинника. Они кусались и словно столковавшись мешали двигаться вообще.

  Страшно про себя ругаясь, Малк обогнул очередное растительное препятствие и столкнулся нос к носу с волчьей мордой. Рука юноши машинально сползла вниз, выхватила острый нож и выставила клинок перед грудью. Тело, ожидая нападения, приняло боевую позу. Но зверь не выражал никакой агрессии. Напротив, попятившись, он покорно присел. Малк готов был поклясться, что заметил тень улыбки скользнувшей по волчьей морде. Совершенно обескураженный юноша, выпрямился, опустив нож. А хищник мгновенно скрылся из виду. Что за день такой: птицы на людей нападают, волки трусят и бегут?

  А может это был тот самый? Старухин волколак? Очень похоже, уж слишком у него глаза человечьи напоминали. Изрядно исцарапанный в порванной там и сям одежде, Малк, наконец-то, очутился у ворожихиного дома. Схоронившись за стволом, он стал подслушивать подтекающие через приоткрытое окно обрывки разговора:

  – Да, хватит метаться, сядь и не мешай мне! Я ж тебе говорила, я ж тебя предупреждала! Зачем же ты все кости в одну кучу сбил? Их обязательно найдут. А Гурка в них узнает пропавшую скотину. Столько времени в волчьей шкуре, а так и не научился охотится, – ругала кого-то ворожиха. Малк подобрался ближе и притаился так, чтобы ничто не мешало увидеть происходящее в избе.

  – К тому же, Лада что-то подозревает, явно тебя узрела. Да и хворь эта... В лес нам уходить надобно! Иначе уличат нас в дружбе. Никто и слушать не станет, что ты насильно обращенный. А я пока тебя в человека не верну, так и доказать ничего не сумею. Спалят нас! Ох, спалят! Как есть – живьем. И не смотри так! Я уж все испробовала – не знаю даже, что и делать. Как тебя обратно в человека перевернуть? Тут лишь ведьмак справится. К нему и пойдем. Только сперва надобно мои травки да порошки собрать. Они, пожалуй, ценнее всех здешних выделанных кож будут.

   Старуха проворно стала снимать пряные венички, сушившиеся под потолком. На полу мирно лежал тот самый волколак, с которым юноша только, что повстречался. Полузверя-получеловека оставалось лишь пожалеть, он оказался совершенно безобидным. Малк почувствовал, как что-то коснулось его плеча и головы. Посмотрев вверх, он увидел сидящую на ветке пустельгу. По синим глазам юноша узнал ту самую утреннюю бунтарку.

  – Кыш отсюда! Меня из-за тебя заметят, – шикнул Малк. Но пустельга, как назло, громко закричала. Из полностью раскрывшегося окна выглянуло пожилое лицо ворожихи и волчья морда. Успевший присесть, парень затаил дыхание. Ежели волк охотится не умеет, может он и запаха человека не учует?

  – Ах, ты – горюшко! Ах, бедная! Кто ж тебя так? – обратилась ворожиха к пустельге. Сын мельника тоже недоуменно посмотрел на птицу – та плакала.

  – Ну что ты, милая. Влетай в дом! Да, и ты, Малк, заходь, ишь чего удумал: шпионить за мной.

   Юношу бросило в жар – сейчас его лицу мог бы позавидовать самый спелый помидор. Сын мельника встал на ноги и, опустив голову, что-то невнятно пробурчал себе под нос.

  – Да ты дом-то обойди. Чай не птица в окно влетать.

   Малк поспешил к двери. В ворожихиной избе ему пришлось бывать не впервой. Не раз знахарка прогоняла самые диковинные болезни. Да, парень и случая не знал, чтобы ворожиха кому-то не помогла. Так почему ж он решил вдруг, что эта старая женщина вздумала вредить: детей да скот воровать? От этих мыслей стало не по себе, вина хлынула потоком. Стоя у порога, юноша не смел даже глаз поднять.

  – Вот и хорошо, что своим умом дошел, вот и добре. Может оно и к лучшему, что ты все знаешь – сумеешь помочь мне.

  – Я все сделаю, – с готовностью воскликнул парень.

  – Да погодь ты. Успеется. Присядь пока. У меня видишь, и так хлопот хватает, – ворожиха пальцем поманила к себе пустельгу, все еще сидящую на ветке. Но та боязливо озираясь, не решалась влетать.

  – Не страшись. Ты ж сама за подмогой пожаловала.

  – Да она за мной увязалась! Целое утро меня преследует. Мыслю, что эта птица дурная, – вылил досаду Малк, потирая место клевка. И в тот же миг рассерженная пустельга кинулась на обидчика, стремясь еще раз долбануть его. Благо ворожиха успела остановить.

  – Тихо, тихо, милая.

  – Ну, что я говорил?! – ошалелый Малк прикрывал голову руками. Птица сызнова угрожающе захлопала крыльями, но вырваться из цепких рук старухи не сумела.

  – Не гневись, он не хотел тебя обидеть – просто слова подходящего не нашел, – старуха неодобрительно посмотрела на юношу, ожидая его объяснений.

  – Да-а, – неуверенно протянул тот. – Я имел в виду, что она уж как-то странно ведет себя для птицы.

  – Конечно, странно, неужели ты еще ничего не уразумел? – ворожиха усадила успокоившуюся пустельгу на стол.

  – А что я должен был уразуметь? – удивился Малк и мельком заметил тень ухмылки на шерстяной морде волколака.

  – Да не птица это! Вернее не совсем птица, – пояснила старуха. – Зачарованная она, превращенная.

   Малк открыл, было, рот, желая что-то произнести, но, так и не проронив ни звука, опять его захлопнул. Мозг просто не имел готовности так глубоко окунуться в ворожихин мир. Волколак – еще, куда ни шло, но обращенная птица – это уже слишком. Ноющая голова просто отказывалась верить в реальность происходящего. Юноша зажмурился – сейчас он проснется. Однако вновь поднятые веки вернули его на прежнее место: лавку в избе знахарки.

  – А теперь слушай сюда. Расскажу тебе все как есть, по порядку. В деревне лютует лихо одноглазое. Сначала скот стал болеть да пропадать. Потом дочка у Марьяны как сквозь землю провалилась, да и другие малыши в соседних селах. Все на волков думали. Ан нет! Скот действительно волк, вернее он утаскивал, – старуха кивнула в сторону кротко лежащего зверя, – но не весь. Да к тому же в хвори этой странной, что животину побила, да на Ядю с малышами напала, не он повинен. Да и детишек не он уворовал.

  – Я слышал, что его превратили, – Малк, наконец, сумел ухватиться за ниточку разговора. – Но как же тогда ножи, что Гурка в земле торчащими нашел?

  – А сколько их было?

  – Семь.

  – Хм... – старуха явно озадачилась.

  – А может здесь еще один волколак бродит? – предположил юноша.

   В ответ раздался странный унисон: волк, вскочив на ноги, завыл, а пустельга, крича, неистово забила крыльями. Малк испуганно отшатнулся.

  – Вот они милые ведают, что тут происходит, только сказать не могут. А я звериного да птичьего языков не понимаю. Ничего не поделаешь – надобно в черную хату идти.

  – К ведьмаку? – ужаснулся Малк.

  – Да ты никак струсил, – усмехнулась старуха.

  – Я – нет! – как можно тверже вымолвил юноша, тем самым больше уверяя в собственных словах себя, нежели ворожиху. Боле всего на свете его пугало то, что он не мог понять: все эти ведьмаки, нечистики...

  – Но прежде надо бы выяснить, кто ж под перьями да клювом пустельги скрывается.

  – А как это сделать? Я тоже птичьего языка не разумею.

  – Зато они нас хорошо понимают. Давай ка, милая, покажи дорогу к дому своему. А ты, Малк, следом иди. В хате, куда она тебя приведет, выясни, кто с утра из жильцов ушел, да доселе не вернулся. Так и выведаешь, кто ж наша птица горемычная. А уж потом к ведьмаку за подмогой пожалуем.

  – А почему ж ты так про волколака не узнала – кто он? – подозрение высказалось само собой.

  – Эх, кабы он был величиною с собаку, то может у меня и получилось что, да и то впотьмах. А так... К тому ж, ежели он не здешний?.. Нет, слишком здоров серый, много внимания мы вдвоем привлечем. Лада вон только хвост его узрела, а вмиг обо всем догадалась. А другие люди ведь на приговор скорые, не будут, как она ждать – сразу за расправу примутся.

   При упоминаний о любой Малк вспомнил о назначенной на полдень встрече и воскликнул:

  – Я не могу пойти.

  – Это еще почему?

  – Уже полдень – я с Ладой встретиться обещался, – пояснил он. Пустельга недовольно закричала.

  – К тому же эта птица странно себя ведет. А вдруг она подосланная?

   Крылатая гостья лишь демонстративно отвернулась, будто оскорбилась.

  – Ишь, еще напускает на себя, – хмыкнул юноша.

  – Опыт подсказывает мне, что птица эта никем не подослана. Сюда она прилетела вслед за тобой, так как в первую очередь искала твоей подмоги, Малк.

  – Ко мне? Я ж не ведьмак какой-нибудь. Откуда бы я узнал, что на ней чары?

  – Видать, вы знакомы хорошо. Вот она и решила, что ты все поймешь, – поведала старуха.

   Малк задумался, изучая спину и хвост пустельги. Но, так и не сумев даже предположить, кто ею мог быть, только пожал плечами.

  – Сделаем вот, что: иди к Ладе, да все ей расскажи. Она – девка умная – быстро сообразит, что к чему. Заодно проверь, как там Ядя с ребятишками. Ежели все хорошо – возвращайся со своей любой, ее смекалка лишней не будет. А ежели нет, то жду тебя одного. Да смотри боле никому о том, что знаешь, не сказывай.

  – Даже матери?

  – Никому! И давай поскорей.

   Малк кивнул и опрометью бросился в деревню. Теперь-то он точно ведал, что среди костей на лесном кладбище дитячьих нет. И сейчас оставалось важным только, чтобы с отцом да прочими мужиками ничего не случилось. Сын мельника бежал, и ему сдавалось, что дорога никак не желает заканчиваться. Головная боль вернулась, увеличивая расстояние вдвое. Совсем выдохшись, юноша остановился перевести дух и, жадно глотая воздух, обратил взор к небу – солнце укрылось пышным темно-серым одеялом. Грозил пойти дождь. И тут среди множества складок туч Малк уловил знакомый силуэт – пустельга увязалась следом. Шпионит? Парень с трудом набрал слюны и, сглотнув, чтоб хоть как-то смочить пересохшую гортань, побежал дальше. Птица не отставала, но держалась вдалеке.

  ***

  – Все к мельнице! Все к мельнице! – загремел по деревне истошный крик. Перепачканный грязью рыжеватый мужик с искаженным от ужаса лицом бегал от дома к дому и молотил во все окна, призывая жителей на сбор. Обеспокоенные люди, оставив повседневные хлопоты и похватав детей, спешили к мельнице. Никто не спорил – было ясно – такой крик предвещал что-то дурное. А вид созывающего вообще пресекал даже встречные вопросы. Через считанные мгновения у мельницы собрались почти все жители. Пришла и Марьяна, с обреченным, почерневшим от горя лицом, она тоже ждала страшных вестей. Ее ухажер спешно вскочил на бочку и стал рассказывать:

  – Как вы все ведаете – вчера мы отправились в лес на поиски пропавшего Нюркиного теля. Ходили долго, пока совершенно случайно ни набрели на целое кладбище костей, спрятанное в непроходимом валежнике, – Тарас подождал пока утихнет волна страха и перешептываний. – К вечеру мы вернулись за Гуркой, чтобы он смог выяснить есть ли среди найденного дитячьи останки...

  – Ой, Марьяна, – пискнула какая-то баба. Потерявшую сознание вдовицу вовремя подхватило несколько пар рук и аккуратно уложило на землю. Мельничиха метнулась в дом и принесла в кувшине воды. Вдовицу с трудом привели в чувства.

  – Может тебе лучше домой пойти? – забеспокоился рыжеватый о своей любой.

  – Нет, говори, я все знать должна, – тихо, но твердо произнесла вдовица. Материнское сердце не переставало надеяться.

  – Так вот. Кости там только животины домашней. И твое теля там, Нюра, тоже.

  – Ай, лю-юди добрые-е, – взревела баба, – теленочек мой бедненьки-ий.

  – Да замолкни ты, – цыкнул на нее кто-то в толпе, – переживешь. Не до поросят, когда свинью смолят! Хвала богам, что там детей нет. Может, они все еще живы.

  – Сильно измотавшись, мы устроились в лесу на поляне, чтобы там провести остаток ночи. Сначала Гурка был в дозоре, а потом я сменил его. Спать долго не хотелось. Лишь под утро стали веки смыкаться, и я решил в двух шагах от спящих пройтись. А как вернулся, то обнаружил – мужики все на спинах с руками раскинутыми лежат да не дышат почти. Добудиться никого не смог, точно как Ядю да ее пацанов. А у Гурки так и вовсе сердце не бьется – помер он. Ну, я со всех ног сюда, к вам за подмогой. Да как назло заплутал, чуть в болоте окаянном не увяз. Так что, мужики, собирайтесь поскорее, оружие, какое возьмите – да в лес пойдем, сюда всех притащим. Знахарка Ядю с малыми выходила, так и прочим поможет. Всем... кроме Гурки, – вздохнул Тарас.

  – А, как и вы пропадете? Что нам, бабам, тогда делать прикажете?

  – Думаю, что днем ничего не случится. Ежели вспомнить, то весь скот да дети ночью пропали. А мы до темени обязательно воротимся, – заверил рыжеватый мужик. Никто боле не спорил. Все разошлись по домам. Скоро у мельницы сызнова собрались уже полностью вооруженные мужики. Жены остались в хижинах, мужей ждать да детей охранять.

  ***

   Лишь пробегая мимо последних жилищ до хаты Лады, Малк, наконец, понял, что в деревне слишком тихо стало. Ни одного поселенца не встретилось по дороге, ни одного бабского таза не торчало из огорода. А ведь самый разгар дня. Ничего, он сейчас все у Лады и выяснит – уже на крыльцо ступил. От первого же кулака дверь в избу распахнулась. Юноша немного помялся, но все же зашел внутрь. Сени пустовали, и он в нерешительности стал у второй двери, которая как раз отворилась и в проеме показалась Ядя. Женщина вскрикнула от неожиданности, но быстро совладав с собой, недовольно спросила:

  – Тебя, что ж это стучаться не учили?

  – Ой, тетка Ядя, я не хотел напугать. Мне Лада позарез нужна.

  – А ее нет. Ума не приложу – куда дочка подевалась. Я ведь только недавно в себя пришла, не дозвалась ее, вот и поднялась сыскать. А малыши так и вовсе еще не проснулись. Да и Гурка куда-то запропастился, – неожиданно еще слабая женщина пошатнулась и ежели бы не Малк, то она точно рухнула бы на пол.

  – Я сам пойду, поищу их. Может пока помочь чем?

  – Нет, я, пожалуй, и вправду еще немного полежу.

   Малк вышел из избы терзаемый догадками – куда могла пойти Лада? Да и Гурка еще не вернулся. В хлеву замычали коровы. Что ж это Лада даже на пастбище буренок не отправила? Сердце подсказывало – произошло что-то недоброе.

   Что-то мелькнуло и скрылось в притворенном окне хаты. И уже через считанные секунды пред юношей на земле сидела пустельга, держа в клюве деревянные бусы, которые Малк смастерил для своей ненаглядной в знак любви. Он ведал, что девица никогда не снимала подарок.

  – Как они у тебя оказались? – удивление резко сменилось злостью. – Где ты их стащила? Может ты подсобница того злодея, что здесь лихо творит? И Ладу мою в ловушку заманила? А ну показывай дорогу к ней!

   Малк кинулся к птице, пытаясь ее поймать, но та отскочила. Юноша повторил бросок – и сызнова промахнулся. Еще несколько раз сын мельника то подпрыгивал, пытаясь ухватить пернатый хвост, то метал в коварную лазутчицу чем попало – все было безуспешно. Пустельга взмыла в воздух, но продолжала летать над разъяренным парнем. Когда же злость поутихла – крылатая задира все еще находилась рядом.

  – Да что ж ты за погань такая? – обессиленные ноги подкосились, потянув за собой тело. И тут Малк совершенно четко увидел, как из птичьей груди вырвался вздох. – Никак надумала показать, где моя Лада?

   Пустельга кивнула и полетела прочь. Юноша вскочил и бросился следом. "В ловушку заманивает?" – подумал он, но за неимением выбора силился не отставать. Дорога легла через пустынную деревню – к пруду. Там, у необъятного старинного дуба, что вспорол мощными корнями почву, а ветвями взбивал зреющие тучи, пустельга и приземлилась. Малк остановился в недоумении. Где-то в глубине его сердца зародилась догадка, с бешеной скоростью перерастающая в ответ. Птица трижды обошла толстый ствол против часовой стрелки, а потом подлетела и клюнула выцарапанное на коре изображение руны Дерева Мира18 и с надеждой посмотрела на Малка.

  – Ты – Лада?.. Не может быть... – ошеломленный юноша помотал головой, пытаясь стряхнуть пелену наваждения, но уже твердо знал, что это действительно его избранница. Все сходится: и необычные синие очи птицы и этот обряд, который они придумали, чтобы утаить и защитить свою любовь от чужого взора. – Да кто ж это тебя так?

   Девица что-то ответила на птичьем языке, но, увы, Малк ничего не смог понять. Кисть нежно скользнула по перьям.

  – Ничего, Ладушка, я найду этого лиходея и заставлю его вернуть тебе прежний облик! А сейчас надобно возвращаться к ворожихе. Давай ка, забирайся ко мне на плечо – так будет безопаснее.

   Но пустельга, указав клювом на свои когти поднялась в воздух. Малк лишний раз подивился смекалке избранницы, и пошел следом. А еще птичий ум ругают!