Текст книги "Нечистик"

Автор книги: Катя Зазовка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

19. Упырь

 – Тревога! Тревога! – закричал один из стражников. Его натренированный взгляд различил опасность, как раз грозившую с той стороны, куда смотрели ведьмак и Лада. Скоро и Малк заметил чей-то приближающийся силуэт.

  – Да это ж выпивоха! – обрадовался юноша. – Надо ж, такими даже нечистики не интересуются!

  Гуляка то и дело цеплялся за выступы и почти падал. Но все же кое-как добрел до огненного кольца вокруг хлева и остановился.

  – Ну, чего медлишь? Пересекай скорее, пока не стал жертвой упыря! – подстегнул прибывшего один из дружинников. Но мужик беспорядочно вращал мутными глазами и, покачиваясь, не двигался с места: все еще плотно сидящая в голове сивуха не давала принять трезвого решения. Выдохнув, стражник сделал шаг навстречу меж кострами и подхватил пьянчугу под руки. И тут все закрутилось так быстро, как в колесе самой скорой княжьей колесницы.

  – Стой! – орал бежавший ведьмак, на ходу обнажая колдовской клинок. Малк непонимающе глядел на учителя. Однако когда крепкое тело стражника безвольно упало наземь, все прояснилось. Юноша бросился на подмогу. Гуляка вытер рот рукавом и ощерился в омерзительной улыбке. Его лицо стало расплываться, искажаясь и принимая очертания Гурки.

  – Ну, кто следующий? – спросил он. В ответ воздух вспороло тридцать острых мечей. Лезвия угрожающе блестели в свете костров, но нисколько не беспокоили упыря.

  – Тогда я сам определю свою вторую жертву! – пространство затопило неслыханно мощное клацанье. Не верилось, что такой звук могут издавать зубы, пускай и обуянного злобой нечистика.

  – Уходи! – прогремел ведьмак. – Здесь тебе боле не отведать людской крови!

  – Я так не думаю, – ухмылялся Гурка и медленно шел по кругу, выискивая лазейку в пылающем барьере. Учитель ступал нога в ногу с кровопивцем, отражая каждое его движение как в зеркале. Зеленые и сапфировый взоры уже сошлись в поединке.

  – Прочь! – рявкнул ведьмак, разрубив воздух колдовским клинком. Упырь, на мгновение отпрянул, но двигаться не перестал.

  – Тебе ведомо, что это за меч, – утвердительно сказал учитель.

  – Он не сможет убить меня!

  – Зато он способен разрубить тебя на тысячи мелких кусков, которые до утра не соберутся вместе, а там мы и кол подходящий подберем.

   Глаза нечистика на мгновение потемнели. Лицо Гурки стало совершенно иным. Это не был тот приятный и немного загадочный лесничий – каждая его черта пропиталась яростью.

  – Только не сегодня! – упырь мгновенно уменьшился в размерах.

  – О боги! – невольно вырвавшийся возглас Малка утонул в море подобных, изданных стражниками. Пока человеческий взгляд тщетно пытался уловить, что произошло, нечистик, обратившись вороном, уже летел над кострами к крыше хлева. Стая выпущенных стрел успела нагнать птицу, но оказалась попросту бесполезной – чрезвычайно острые наконечники не смогли пробить прочного тела и с лязгом разлетелись в стороны.

  – Его ничего не берет! – в ужасе надрывали горло дружинники. Им никогда в жизни не приходилось сталкивались с подобным. Ведь даже стальные латы недругов имели брешь, чрез которую верное оружие настигало-таки мягкую плоть. Ведьмак уже находился у входа строения, что скрывало селян.

  – Лада, улетай оттуда! – истошно заорал Малк. Но птица и не думала покидать крышу, наоборот, во всем ее гордом виде читался вызов, брошенный перерожденному в чудовище батьке.

  – Скорее! Прочь! – не сдавался юноша. Но девица не слушала любого, как всегда. Она подобно ведьмаку повторяла движения ворона. И каждый раз успевала уворачиваться от страшного клюва. И тут произошло нечто неожиданное. Каким-то немыслимым образом пустельга умудрилась долбануть упыря в глаз. И к всеобщему удивлению, сразу же сменившемуся радостными криками, синяя бусина стекла вниз, полностью опустошив глазницу нечистика. Гурка с дикими воплями взвился в небо.

  – Ура! Умница, птичка! Молодец, девчонка! – полетело ото всюду. И только ведьмак хранил молчание и продолжал напряженно следить за упырем. Ворон приземлился в сотне саженей от горящего препятствия. И тут его тело сызнова стало меняться. Сын мельника ожидал увидеть Гурку. Но нет! В бликах огней стоял черный волк с выбеленными боками. Прямо-таки исполинских размеров. Его единственный зеленый глаз полыхал гневом. Зверюга наступал медленно, но неотвратимо.

  – Твоя очередь, ученик! Я буду подле, – подбодрил Малка учитель. И юноша тут же ощутил, как его тело выросло, нюх обострился, а мышцы налились невероятной силой. Дружинники взволнованно переводили взгляды с одного волколака на другого.

  – Что делать нам? – быстро спросил князь ведьмака, уже пресекавшего костер.

  – Охраняйте хлев, но помните: пока он обращен, убить его не сможет никто. Отвлекайте, ежели потребуется, но не отделяйтесь друг от друга! – мужчина уже стремглав несся к месту, где назревала невиданная схватка. Мощные лапы двух огромных оскалившихся зверей двигались в унисон. Но никто не спешил нападать первым. Кровопивец не ожидал такого поворота событий: не менее крупный, чем он сам, бурый волколак представлял собой куда более серьезную угрозу, по сравнению с тремя десятками людского корма.

  Малк ведал, что учитель находился рядом, и это вселяло уверенность. Черный зверюга тоже просек, что колдовской клинок слишком близко, потому ощутимо занервничал. Воспользовавшись секундной потерей бдительности врага, парень попытался цапнуть мохнатый белый бок. Но это оказалось опрометчиво – слюна смешалась с уже становившимся привычным вкусом крови. Один из клыков упал на землю. Упырь тоже почуял запах крови и словно сошел с ума. Он трижды попытался укусить противника, но вхолостую – ведьмак был начеку.

  Неожиданно в голове юноши возник план: пусть волколачьи зубы не могли пробить плоти нечистика, зато они вполне могли ее удержать. Малк метнулся к заду хищника и, схватив его зубами за хвост, рывком поднял над землей (которая и без того отказывалась принимать в свои недра упыря) и метнул как можно дальше. Черный зверь описал небольшую дугу и с грохотом повалился.

  – Молодец, ученик! – похвалил ведьмак. Со стороны хлева тоже послышались дружные возгласы одобрения. Но радоваться было еще рано. Упырь быстро поднялся. Разозлившись пуще прежнего, он сделал обманный маневр, и успешно миновав бурого волколака, со всех лап понесся к кострам. Дружинники изменились в лицах. Однако юноша сумел кстати настичь нечистика – угольная тварь сызнова отлетела прочь. Такой тактики сыну мельника удавалось придерживаться еще некоторое время. Удачнее всего получалось, ежели юноша заходил со стороны пустой глазницы.

  А затем предательски прокралась страшная ошибка. Не всегда нужно верить своим глазам, особливо, когда перед ними – упырь, едва ли не самое хитрое существо из всех. В какой-то миг парень поверил, что сумел вывести нечистика из равновесия. И пока Малк пытался восстановить дыхание и силы, белобокий волколак пересек костры. Серии металлических лязгов и вопли, исполосованные болью, захлестнули ночь. Добравшись до места, ученик и учитель обнаружили, охранника отчаянно оравшего откуда-то из-под мохнатой нечисти, впившейся в раненого зубами. Три уже неполных десятка мечей, с остервенением колющих и колотящих тварь, пугали ее не больше комариного писка.

  – Ведьмак! Помоги ему! – взмолился волот, когда его меч в очередной раз безуспешно соскользнул с черной спины волколака. Учитель рубанул нечистика колдовским клинком – и Малк с удовольствием отметил, как мерзкая когтистая лапа обнажила белесую кость. Упырь взвыл и отскочил в сторону. Но там его нашел юноша и вышвырнул за пределы огненного кольца.

  Эту странную и жуткую битву до последнего мига не смог забыть никто из дружины. Никогда княжьим бойцам еще не приходилось так трудно. Никогда и в будущем они не сталкивались с такой жуткой и неукротимой мощью врага. Всего за два прорыва кровопивца сквозь огненный фланг, бывалые воины потеряли троих лучших людей. Среди погибших был nbsp;– Помолчи, я сейчас не к тебе обращаюсь.

и бритоголовый азиат Алтам. А ближе к рассвету нечистик лишил руки огромного волота. Малк и сам не раз смог оценить силу волколачьих челюстей, дробящих кости. Но всегда вовремя подоспевал учитель и прогонял Паляндру от ученика. Сдавалось, петухи не пропоют никогда. Или их давно всех передушили? Каждый воин, каждый селянин молил о скорейшем наступлении рассвета. К утру, дружина потеряла еще двоих, но упырю так и не удалось ни разу проникнуть в хлев.

  Измученные воины наблюдали, как уставший бурый волколак сошелся в поединке с кровопивцем. Звери сызнова описывали друг перед другом круги. Малк сомневался, что сможет долго протянуть. Но внезапно черного хищника что-то обездвижило – и он каменным идолом повалился на бок.

  – Хвала богам! Утро пришло, – выдохнул ведьмак и, как-то сразу обмякнув, опустился на землю. Только сейчас стало заметно, что рубаха мужчины сбоку окрасилась в рябиновый. Огромный бурый волк улегся подле учителя.

  – Сейчас, только чуть-чуть отдышусь.

  К ним уже бежали воины вместе во главе с князем.

  – Неужто все, наконец-то, закончилось? – спросил с надеждой владыка, отчего его голос прозвучал еще мелодичнее.

  – Почти, – просипел ведьмак. – Князь, оставь вокруг этой твари с десяток своих людей. Но чтобы с упырем ни происходило, пусть они к нему не приближаются и никого не подпускают.

   Властитель без лишних расспросов, выполнил просьбу. А сам вместе с ведьмаком и Малком повернул к хлеву. Юноша подумал, что человечий облик принес бы сейчас больше удобства. И с удивлением обнаружил себя уже идущим на двух ногах.

  – Что ты сейчас собираешься делать, учитель?

  – Попробую спасти тех, кого еще можно.

   Только после того, как была возвращена к жизни первая ночная жертва упыря, приращена рука волоту, уже распрощавшемуся с боевым будущим, избавлены от глубоких ран еще четверо бойцов, ведьмак дозволил себе сделать крохотный глоток живой воды. Он стал последним. Опустошенная фляга легла на дно дорожной сумки.

   До смерти перепуганные селяне ни за что не хотели возвращаться в хаты, и все до единого увязались за князем и ведьмаком. Когда же огромная толпа подошла к месту, где замертво пал обращенный в волколака упырь, далеко за пределы деревни полетел общий крик изумления. На земле действительно лежал лесничий Гурка. Ядя стояла в стороне, молча глотая жгучие слезы. Мальчишки не смели и взглянуть на отца, пряча лица в складках мамкиной юбки. "Тяжко теперь им придется, – подумал Малк, – тут им не дадут житья, ну да после разберемся". Зато сам юноша в глазах селян из безумца превратился в спасителя. И хотя жители хорошо знали, какую роль во всем этом сыграл ведьмак, хозяина погорелой черной хаты почти никто не желал замечать. Лишь несколько редких благодарностей донеслось до ушей учителя. А то, что он сделал дальше, только усилило молчаливую ненависть людей.

  – Как же мы его обезвредим? – спросил волот.

  – Есть способ, – произнес ведьмак.

  – Выкладывай, – приказал князь.

  – Нужно отрубить ему голову и положить между ног. Это не отпустит его душу в Вырай, но не дозволит вылезать из могилы. И, конечно, мак не помешает.

   Боле никто не смеялся над словами ведьмака.

  – Ну, пока мы не добудем кол, что сможет навсегда его успокоить, – поспешил добавить учитель. Князь в ответ только коротко кивнул. Упыря Гурку потащили к кладбищу.

  ***

   С отвратительным звуком голова упала наземь и покатилась, словно желая убежать от тела как можно дальше. Немногие из присутствовавших осмелились наблюдать эту неприятную картину. Однако почти все возненавидели ведьмака еще боле. И имелось тому подтверждение: скривленные лица и косые взгляды, словно пытавшиеся уколоть рубившего. Малк подхватил голову и бережно положил ее аккурат между ногами, уже распростершегося в могиле мертвяка. Странно, но крови не было, не потекла она и тогда, когда ведьмак отсек от покойника небольшой кусок мяса.

  Дружина сработала быстро, мгновенно вырастив небольшую земляную насыпь. Устанавливать домовину покамест было нельзя (еще предстояло забить кол в черное сердце). Да и не известно решится ли хоть кто прийти сюда сызнова. Люди беззвучно наблюдали, как ведьмак обводит могилу маком. Когда все закончилось, народ, осыпаемый лучами горевшего высоко в небе солнца, пошел к деревне. Долгожданное светило согревало тела, но могло растопить черствые души, поселив в них теплоту к ведьмаку.

   Взгляд юноши невольно наткнулся на еще один курган, покоивший в благодатных недрах другого безбожника:

  – И все ж кем был тот кровопивец, с постоялого двора?

  – Да, выяснить бы не мешало, – мелодично протянул князь. – Может его дома ждут, переживают?

  – А давайте на постоялый двор сходим, авось там про него чего ведают?

   Владыка отпустил своих воинов немного отдохнуть перед возвращением, оставив подле себя только огромного волота. Скоро четверка оказалась у хаты постояличихи. На громкий зов гиганта вышел златовласый юноша.

  – Скажи, друже, а что о вашем мертвом постояльце ведомо?

   От такого обращения самого князя юноша засветился еще сильнее и охотно ответил:

  – Величали мы его Богушем.

  Четверка переглянулась.

  – Я что-то не то сказал? – стушевался сын постояличихи.

  – Нет, все добре, продолжай, – велел владыка.

  – Богуш, да. Так он представился. Кажись недалеко от наших мест жил. Сказывал, что с войны возвращался, мурзаков бил. А боле ничего о нем и неведомо. У нас люди разные останавливаются. И далеко не все с готовностью о себе говорят.

  – А какие-нибудь вещи у него имелись? – спросил волот.

   Златовласый юноша почему-то густо покраснел и неестественно сильно замотал головой.

  – Имелись! – вдруг вспомнил Малк. – Кошель у него был, битком деньгами набитый.

   Сын постояличихи внезапно стал походить на перезрелую малину и бросился владыке в ноги:

  – Прости, князюшко! Не губи! Соврал я, нечистики попутали! Да только упырь ничего не заплатил нам, а прожил здесь, почитай, пять седмиц! А у нас крыша совсем прохудилась, забор с юга сгнил, а этой ночью еще и вся скотина передохла. Да и лошади...

  – Подымайся. Неси сюда кошель, да не бойся денег мне этих не надобно.

   Юноша все еще пунцовый с лица мигом юркнул в хижину и почти тут же вышел, неся увесистый алый мешок. Именно его мяла в руках старуха прошлой ночью.

  – Вот он, князюшко, – отдал парень свое богатство владыке.

  – Он знаком тебе? – обратился ведьмак к князю.

  – Да. Такими кошелями я благодарю за верность и боевые заслуги лучших воинов.

  – Что ж тогда все сходится, – подытожил волот.

  – И да, и нет – уклончиво сказал ведьмак. – Дело в том, что упыри слишком хитры и без труда могут соврать. А кошель украсть.

  – Что ж тогда? – ждал ответа князь.

  – Может могилу раскопать? – предложил волот.

  – Нет, не надо. Не стоит гневить богов, – отрезал ведьмак.

  – Я ведаю, что надобно делать! – восемь пар глаз устремились к Малку. – У нас есть еще одна загадка, возможно разгадав ее, мы получим ответы.

  – О чем ты?

  – Давайте ка, вернем Ладе и волколаку человечие облики. Авось, они нам чего расскажут?

  – Голова! – восхищенно протянул волот. – Князь, бери его к нам в дружину! В парне и силы, и отваги на троих хватит.

   Златовласый юноша опустил голову. Видать, и ему хотелось бы такого предложения. Малк же только улыбнулся. С некоторых пор его перестала привлекать судьба воина, даже подле самого властителя.

  – Вот, что мы сделаем, – стал толковать ведьмак. – Мы с Малком прямо сейчас отправимся за детьми на болото. Хватит им терпеть лишения. Скоро обернемся. Сохрани сумку, князь.

  – Добре, будь, по-вашему. Мы в хате старосты останемся, – согласился князь. – Лови!

   Златовласый юноша подхватил драгоценное богатство: наконец-то, они смогут хозяйство в порядок привести.

  ***

   Как же было здорово лететь бок о бок с любой. Учитель впервые дозволил ученику обратиться в птицу. Наверняка ежели б сейчас чей-нибудь пытливый взгляд устремился в небо, его хозяина точно хватил бы удар. Ну, где это видано, чтобы пустельга, орел да коршун вместе летали? «Колдовство», – сразу понял мудрый старец, как обычно сидевший на скамейке у своей хаты. Вот только ребятишек вокруг него не было. И, похоже, еще долго не соберутся. Не скоро деревня от страшной ночи оправиться сумеет. Не год и не два будут помнить селяне об упырях, которые не только пять седмиц держали всю округу в страхе, но и кровь пили да детей воровали. Один из нечистиков напоследок еще и скот во всей деревне передушил. Туго теперь людям придется. «Ну, да ничего, живы – и ладно», – решил старец, потеряв из виду необычную птичью стаю, которая уже на треть преодолела путь к огаркам черной хаты.

   Малк посмотрел вниз и ощутил, как от восхищения внутри все сжалось, а потом словно резко разбухло и смешалось с окружающим великолепием. Пожалуй, даже звериная мощь и длинные размашистые волколачьи прыжки не давали такого ощущения свободы. Изумруд сосен и елей перемежался с сочной зеленью лиственных деревьев. Многовековое солнце тоже не уставало любоваться творением Белбога и Чернобога, и потому щедро бросало свет и тепло на каждый листок и травинку. Кое-где лесные пятна резко обрывались, и их место заменяли болота. Никогда раньше юноша не считал топь красивой. Но выявилось, что всю свою прежнюю жизнь до встречи с ведьмаком он не прожил, а просуществовал. Сколько же он пропустил! Сколького не ведал! Парень жадно вглядывался в просторы, словно пытался до отвала насытиться окружающей пригожестью. Совсем скоро договор расторгнут – и Малк сызнова будет всего лишь сыном мельника. Правда, уже не таким слепым как раньше.

   Среди деревьев примостилась небольшая полянка. Коршун резко спикировал вниз, за ним последовала пустельга. Малк еще не научился так хорошо владеть птичьим телом, и потому его приземление на несколько мгновений превратилось в падение. Но, все же сумев подхватить нужный поток воздуха, и орел благополучно достиг земли. Ни Марыси, ни детей, ни волколака нигде не было видно.

  – В чем дело? – спросил юноша, с удивлением обнаружив себя опять в образе человека. Он почти перестал замечать момент преображения.

  – Постойте тут, мне надобно немного времени, – ведьмак пошел в сторону обугленных остатков своего жилища. На его поясе позвякивал меч. Вот уж где чудеса – клинок каким-то невероятным способом менялся вместе с хозяином, словно часть тела. Малк и пустельга грустно наблюдали, как мужчина обходит скелет своей хаты. Да, такой черной хата еще никогда не была.

  – Прощается, – зачем-то пояснил юноша любой.

   Учитель что-то прошептал и выставил вперед руку. Небольшой амулет выскочил из углей и, издав серебристый блеск, влетел в приоткрытую ладонь. Но Малк не успел его толком разглядеть – учитель быстро повесил талисман себе на шею и тут же вернулся к спутникам. Уже в следующий миг странная стайка сызнова рассекала небо крыльями. Юноша опять любовался открывшимися просторами, но недолго. Коршун заметил тоненький дымок от костерка и бросился вниз, следом – пустельга. В этот раз приземление у Малка получилось намного лучше, к тому ж он почти не отстал. На небольшой полянке лежал огромный серый волк с выбеленной шерстью вокруг шеи. На нем елозили дети. Марыся колдовала над маленьким котелком, издававшим такой аромат, что пустой желудок протестующее заклокотал. Увидав ведьмака, малыши ринулись к нему, заполнив лес визгом радости. Мужчина одной рукой обнял их всех и тут же отстранился.

  – Ну, наконец-то, а я уж стала бояться, вдруг чего приключилось, – морщинистое лицо ворожихи расплылось в улыбке. – Сядьте, поешьте.

   Спутники устроились вокруг огонька. С удовольствием поглощая горячую и невероятно вкусную жижу, они рассказали, зачем прибыли. Дети захлопали в ладоши. Малку почудилось, что даже кошка вздохнула с облегчением.

  – Ну, вот и славно, – подытожила знахарка, – а как добираться-то будем?

  – Верхом на волках, – пояснил ведьмак и хитро прищурился. Дети опять завизжали.

 20. Ведьмак

 Лес остался позади намного быстрее, чем ожидал Малк. Уже замелькали знакомые места, и выглянуло поселение. Угольный волколак прекратил движение у крайних сосен. Дождавшись, пока с его спины слезет трое малышей, сызнова претворился в человека. Так же сделал и Малк. Марыся, опираясь на верный посох, ступила на твердую почву с видимым облегчением. И только серый зверь, что довез ворожиху до места, не сменил своего обличия. Сильно разросшаяся компания направилась к дому покойного Андруся. Весь путь дети что-то весело лепетали. На их голоса жители друг за другом выходили на улицу. Деревня быстро оживала.

  – Поглядите, да это ж никак дочка Марьяны! А эти мальчики с соседних сел! – оповещали друг друга люди и спешили следом за прибывшими, однако держались на почтительном расстоянии, страшась огромного волка. Князь в окружении верных бойцов ожидал на крыльце дома старосты. А немного дальше коробили своим содержимым (погибшими воинами) телеги. Лишь одна из них пустовала.

  – Бабушка Марыся, а кто тот красивый дяденька? – тихонько поинтересовалась дочка вдовицы, тыча пальчиком в сторону владыки.

  – Это сам князь, деванька.

  – Натаха! Доченька! – закричала Марьяна. Девочка обернулась: к ней сквозь толпу пробивалась мать. Люди расступились – и испереживавшаяся женщина смогла обнять свое дитя. Вдовица без конца целовала розовые щечки, не замечая, сбегающих соленых потоков счастья. Рыжеватый Алесь наблюдал за воссоединением с радостной улыбкой. Кое-кто среди людей тоже расчувствовался и украдкой смахнул рукавом пару слезинок.

  – А где же моя мамка? – захныкал самый крохотный мальчуган.

  – И моя? – присоединились другие.

   Девочка вдруг почувствовала себя виноватой и, с трудом высвободившись из крепких объятий, подвела маму к мальчикам:

  – Хотите, оставайтесь с нами. Ведь можно мам?

  – Можно, – улыбнулась женщина, – но все же, им будет намного лучше дома. Так ведь?

  – А как же мы домой доберемся? – испугались малыши.

  – А вы с нами поедите, ежели хотите, конечно, – подмигнул детям князь.

  – Хотим! – глазки ребят тут же высохли и заискрились восхищением. Еще бы! Кто может похвастаться, что с самим владыкой и его дружиной ездил?

  – Ну, вот и ладно! А теперь, люди добрые, пришло время истины. Делай, что должен, – князь протянул сбереженную в целости сумку. Ведьмак не заставил себя ждать и, взяв дорожный мешок, распалил небольшой костерок. Селяне внимательно, но недоверчиво наблюдали за непонятными манипуляциями. Малк подошел ближе. Учитель вытащил отрубленную плоть упыря и разрезал колдовским клинком на две части. Нескольких человек, осененных догадкой, что это было за мясо, вывернуло прямо на землю. Ведьмак беспристрастно нанизал куски на меч и подержал в огне.

  – Лети сюда, – позвал пустельгу хозяин обугленной хаты. Сидевшая на ветке птица вмиг приземлилась. Сердце юноши затрепетало. Сейчас, сейчас он увидит свою любую прежней. Учитель бросил обжаренный шматок. Но до того как клюнуть птица внимательно посмотрела на Малка.

  – Давай, милая, – подбодрил пустельгу юноша. К нему подошла Ядя с сыновьями. Селяне затаили дыхание. Князь и вся стража подались вперед, завороженные предвкушением. Сапфировый глаз недоверчиво покосился на совершенно непритягательную снедь, но клюв все же урвал кроху упырьей плоти. Люди ахнули: птица быстро разрослась, изменив формы и пропорции. И уже в следующий миг место пустельги заняла прекрасная девица.

  – Лада! – кинулись к ней мать и братья под раздавшееся со всех сторон хлопанье.

  – Вот это да! – восхитился волот, сумев на миг перекрыть мощным голосом всеобщую радость. Только местные девки ревностно глядели на явившуюся во всей красе дочь лесничего. Когда пришла очередь Малка приветствовать любую, юноша вдруг стушевался. Он много раз представлял себе, как станет обнимать и целовать Ладу, сызнова обратившуюся в девицу. Вот только не мыслилось, что при этом будет столько свидетелей.

  – Ну, чего мешкаешь, – удивилась девица и, слегка надув коралловые губки, добавила, – али птицей я тебе была милее?

   Несколько дружинников хихикнуло. У Малка почему-то дернулся левый глаз. Все это ничуть не придавало решительности. Казалось, что проще завалить в полнолуние еще десяток упырей, нежели при всех поцеловать любую. Но лишь стоило заметить где-то в толпе лица молодого кузнеца и сына постояличихи, как юноша вдруг подхватил на руки свою Ладушку и закружился с ней. Девица захохотала. Ну, как мог Малк сравнивать этот звук словно от бегущего ручейка со смехом коварной Зазовки?

  – Теперь твоя очередь, – голос учителя вернул парня к реальности и тот, опустив Ладу, оглянулся. Десятки пар глаз тоже устремились к ведьмаку. Волколак подошел к куску мяса и недовольно принюхался. Люди отступили, но зверь не обращал на них никакого внимания. Малк чувствовал его волнение. Сейчас должно было случиться то, чего перевернутый так давно ждал. Волколак с отвращением склонил голову к мерзкой трапезе и, схватив ее, проглотил разом. Метаморфоза прошла так же мгновенно, как и с Ладой. Народ пытливо взирал на невысокого коренастого, лысоватого незнакомца с русой бородой. А мужик со слезами на глазах рассматривал свои человеческие руки.

  – Да это ж никак Олелько! – взревел волот и кинулся обнимать приятеля. К ним подоспело еще несколько дружинников и князь. Каждый посчитал своим долгом сжать в объятиях возвращенного. Мужик и сам с нескрываемым удовольствием принимал дружеские похлопывания и добрые приветствия. Когда все немного успокоились, владыка взял слово:

  – Ну, а теперь дорогой, друже, расскажи нам, что же приключилось в ту ночь, когда вы пошли в разведку. Кто учинил над тобой злодеяние?

   Олелько кивнул:

  – Гурке, Богушу и мне повезло добраться незамеченными до лагеря мурзаков. Нам удалось достаточно много выяснить, и мы решили возвращаться. Богуш оступился и стал топнуть. Я кинулся на подмогу, но у меня никак не получалось его вытянуть. Тогда подоспел и Гурка. Видать, всю эту митусню услыхали мурзы и повязали нас. Богуш, лишь только подвернулась возможность, сам себя порешил – сильно страшился, что не выдюжит пыток. И был прав. Гурку и меня подвесили на крепкий сук вниз головой над маленьким огоньком и стали выуживать все про наше войско. Мы долго держались. Под утро Гурка помер. Об одном сильно переживал, что женка да дети без него по миру пойдут. Я тоже был на полпути к Выраю, но не долетел. Мыслю: мне просто повезло, что ростом не вышел, потому от костра чуть дальше, нежели Гурка висел. В общем, жив я оставался, когда мурзы нас бросили. Почему меня не пришибли? Видать, решили, так на дереве сдохну. И сдох бы.

  Да только вдруг Богуш на ноги поднялся. Я обрадовался – цел, здоров побратим. Он меня с ветки снял. Я его благодарить, да смотрю, он странно так ухмыляется. А зубов-то – полон рот. Да между челюстей язык, словно у змеи, только нераздвоенный. Ну, думаю, вот и конец пришел: самогубец упырем стал, выпьет сейчас из меня всю кровушку и будет таков. Да тут Гурка зашевелился. Подтянулся головой к ногам, веревку перегрыз, да не упал, а на ступни как кот приземлился. Гляжу – боги милостивые, и этот кровопивцем сделался! Бежать было некуда – нечистики с двух сторон подступали. Я на колени упал, зажмурился, да молитву стал возносить. И тут услыхал лязг да грохот. Распахнул глаза – упыри из-за добычи в схватке сошлись. Один второго грызет, а на телах – ни следа. Словно из стали сделались. Гурка первым догадался, что им не одолеть друг друга и обратил меня в волка. Так я и бродил по лесам зверюгой серым. Хвала богам, Марысю встретил, а потом и ведьмака. Не чаял уж в человека обернуться.

   Олелько сызнова оглядел себя, будто никак не мог поверить, что все, наконец, переселилось в прошлое. Люди молчали. Молчал и князь, и дружина. Обращенный в человека подошел к ведьмаку и, протянув руку, сказал:

  – Благодарствую, что к жизни меня вернул.

  – Квиты. Ты меня из пожара вытащил, – пожал руку ведьмак.

  – И тебе, Марыся, спасибо, что не только прочь не погнала, а пожалела, приютила да надежду в сердце вернула.

  – Ну что ты, милок, – вытерла слезы ворожиха.

  – Что ж, теперь нам открылась истина. Может многие поймут, что были несправедливы к ведьмаку, – заговорил князь.

  – Не надобно, владыка, – оборвал ведьмак, – все случилось так, как должно было случиться. Я ни на кого не в обиде.

  – А что это тут у вас происходит? – громко спросил кто-то. Люди с визгом рассыпались в стороны, обнажив фигуру пьянчуги, приближающуюся по затейливой траектории. Брови князя поползли вверх, дружинники посжимали мечи.

  – Поглядите, жив-здоров! – воскликнул старец.

  – Как это? – не понял гуляка.

  – Ты где пропадал-то? – уточнил Малк.

  – Как где? Спал. Стог занадто добрый подыскал, чарочку за здравие владыки нашего потянул. Потом другую, потом еще парочку. В общем, сколько точно – не помню. Апивень40 – добрый приятель, своих не обижает. Эх, никогда не запамятовать, как звезды хороводы с округлой луной водили, – выпивоха так и светился радостью.

  – Горбатого могила исправит! – сплюнул старец.

  – Ежели только он в кровопивца не обратится, – заметила постояличиха.

  – Не ну вы поглядите на него! – не выдержала боле молчания Нюрка. – Стоит себе, ухмыляется! Я ж говорила, что его пропитая насквозь плоть ни одного упыря не завлечет. Там, видать, уже вместо крови сивуха по венам течет!

   Люди захохотали.

  – Ну, вот и добре. А теперь и нам пора возвращаться. И ежели вдруг чего, всегда помните, что ваш князь никогда не оставит просьб о помощи, – владыка сделал жест – и дружинники сели по коням. Только волот подошел к детишкам и стал их одного за другим в пустую телегу усаживать.

  – И меня, сынок, к малышам подсади, – обратилась к гиганту Марыся. – Надобно мне с их мамками переговорить. Кое-какие порошочки да травки полезные передать.

  – Так ты ж до ночи оттуда не вернешься, – предостерег ее воин-исполин.

  – Так, а чего ж страшиться? Упыри-то де спят себе в могилках.

  – Ну, как ведаешь.

   Олелько, простившись с ведьмаком, Малком да Ладой, тоже забрался в телегу. И только князь с дружиной скрылись из виду, народ стал расходиться по хатам. Тяжелые дни потихоньку утекали. Сегодня впервые за последние пять седмиц можно было заснуть без страхов. С места не двинулись только Ядя с сыновьями, Лада с любым, ведьмак, да мельник с женкой.

  – Ну, ты домой-то думаешь возвращаться? – не выдержал мельник.

  – Покамест нет, – как можно теплее произнес Малк.

  – Стало быть, тебе это отро... ведьмак дороже отца с матерью?