Текст книги "Нечистик"

Автор книги: Катя Зазовка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

11. Между Лесуном и Ласкатухой

 Великолепие былых стен храма исчезло, их сменил новый, хорошо знакомый Малку пейзаж: болотная топь, а в отдаленье недавно покрывшийся зеленью весенний лес. Ноздри наполнились зловонием трясины, в ушах опять гудел почти дикий вой: «Ауы-ы-ы-ы, э-э...». Тут же стоял огромный угольный волк с нефритовыми глазами, в которых притаилось ожидание. Вернулся! Юноша сызнова дома! Хвала Роду, хвала Макаши, хвала Навью! Малк затанцевал, хотя так как он прибывал в образе волка, танец в лучшем случае можно было назвать прыганием и кружением вокруг своей оси. Коли б рядом находились охотники, они непременно пристрелили бы животное, избавив от мучений бешенства.

   Черный волк невозмутимо наблюдал за движениями сородича, не отстраняясь. Наконец, сын мельника успокоился и ответил мохнатому спутнику молчаливым взглядом. Решение свернуть ведьмаку шею по возвращению сникло. Вместо этого на сердце вырос пузырь тревоги, который непременно хотелось раздавить.

  – Что со жрецом и Немирой? И где я вообще был? Сколько времени прошло?

   Угольный волколак шумно выдохнул, а в голове зазвучал знакомый голос:

  – Я отправлял твой разум в прошлое. Ты видел то, что произошло много веков назад на здешних землях... Кстати, ты боле не считаешь нужным избавляться от этой "твари", Лесуна?

   Бурый волколак завертел мордой.

  – Не было тебя всего несколько мгновений, хотя могло показаться иначе. Путешествовало только твое сознание, тело все это время находились тут.

  – Ты не ответил, что стало со жрецом и его внучкой?

  – Их история с твоим исчезновением не закончилась. Я расскажу, но чуть позже. А нынче нам нужно спешить, боле нельзя дозволять времени уходить впустую.

   Ведьмак, не предупреждая, перепрыгнул очередной трясинный участок. Малк, теперь не сомневаясь в мощности своих волчьих мышц, не раздумывая последовал за учителем. С каждым прыжком крики Лесуна становились все явственнее. Но уже не пугали. Полудикий страж источника боле не представлялся прямой угрозой, и препятствием между людьми и силой живой воды. Скорее он напоминал верного пса, ценой собственной жизни призванного защищать хозяйство богов.

   Когда до лесистого островка, где по всему видать, и находился источник, оставалось пара прыжков, ведьмак прекратил движение. Пространство все чаще пронизывали вопли Лесуна – почуял незваных гостей. И в подтверждение тому, на границе болота и заветной суши показалась огромная страшная фигура. Внешне Лесун напоминал человека, но только его рост, как минимум втрое превосходил даже богатыря-Малка. Против этого дикого стража, обращенные в неестественно крупных волколаков, ведьмак и сын мельника представали не более чем двумя тявкающими шавками. Морда Лесуна поблескивала нескрываемой тупостью. Улыбка напоминала звериный оскал, обнажая крупные желтоватые клыки. Спутанные волосы землистого цвета свисали слипшимися патлами до пояса. Тело и ноги чудища обмотали грязные медвежьи меха. Но в руках ярко блестел гигантский меч.

  – Ау-ыы-ы, – прогремел угрожающий вой.

  – Похоже, непросто нам придется, – подумал юноша.

  – Должны справиться. Действуем так: ты его отвлекаешь, а я пробираюсь на остров. Как только наберу воды, дам знать. Близко к нему не подходи – разрубит одним махом, но не дай и за мной последовать. И помни, как только я отдалюсь от тебя на один сажень – мы боле не сможем слышать друг друга. Волчий вой али рык – станут нашим разговором. Да, и не завышай свою мощь – Лесун намного, намного сильнее. А еще он далеко не так глуп, как может показаться.

  Возобновившееся "Ы-ы-ы" заставило сильно усомниться Малка в последних словах ведьмака. Но невероятная длина меча тут же вернула состояние настороженности.

  – Ну, почему нельзя в птиц обернуться и избежать всего этого?

  – Нельзя, – коротко кинул ведьмак и стал в кружную подбираться к острову. Малк, напротив, сделал движение в сторону Лесуна. Охранитель источника с налитыми злобой глазами наблюдал за волколаками, явившимися украсть драгоценной воды. Он угрожающе зарычал и забил себя в грудь кулачищем-булавой, пытаясь избавиться от пришлых, посеяв в них страх. Но гости продолжали действовать по плану.

  Несмотря на дикий вид, охранитель оказался вовсе не таким простым и недалеким, как сразу решил Малк. Страж источника сходу уразумел, что задумали волки. Он пристально следил за ведьмаком, почти не обращая внимания на снующего взад-вперед бурого зверя. Юноша уже перестал слышать учителя и понял, что нужно срочно предпринять нечто более отчаянное, чем простое мельтешение перед носом Лесуна. Как бы парню ни хотелось, но пришлось подбираться к дикой твари ближе. И лишь бурая волчья лапа ступила на островок, с которого уже можно было и не успеть удрать от меча охранителя, как Лесун развернулся к мохнатому хищнику.

  "Ага, вот это и надобно. Умница. Вот и следуй за мной", – обрадовался Малк и издал протяжный вой, дав знать ведьмаку, что все идет как нужно. "Давай-давай, иди сюда. Посмотри, какой я крупный, и, наверняка, очень вкусный. Ты ведь любишь свежее мясо? Правда?"

  – А-ы-ы-ы! Э-о-ээ! – яростно взревел Лесун, размахивая мечом. Малк слегка подался назад. Но стоило огромному клинку опуститься, как юноша подобрался еще ближе.

   "Ну, что же ты там топчешься? Иди сюда, ко мне", – мысленно позвал к себе охранителя парень, обрадовавшись тому, что все шло по плану.

  – Э-э-э-э! А-ы-ы!

   "Ну, чего же ты трусишь? Иль мамка не велит?", – бурый волк захрипел от смеха, чувствуя скорую победу над нехитрым противником. Малк заблуждался. Лесун в мгновение ока схватил лежащий рядом валун размером с человеческую голову и метнул его в довольного волколака. Юноша легко бы увернулся от подлого нападения, будь он в привычном человеческом теле. Но не до конца изученные возможности волчьего образа не позволили полностью свыкнуться с новыми размерами. Потому даже резкий молниеносный бросок влево не смог целиком уберечь от удара. И хотя камень прошел по косой, в плече что-то подло хрустнуло. Брызнула горячая струя сильной боли.

  – А-а-а-а! – настала очередь Лесуна радоваться.

   Малк с огромным трудом заставлял себя воспринимать действительность сквозь пелену сыплющихся искр. Он заметил, что охранитель бросился в ту сторону, куда немного ранее рванул угольный волк. Нужно было сызнова привлечь к себе внимание. Сейчас все зависело от действий юноши. Какой же он – болван! Так глупо попасться! Ведьмак же предупреждал. Плечо онемело, передняя лапа превратилась в вату и подгибалась при каждом движении так, словно Малк ее отлежал. Но упрямый сын мельника заковылял вперед. Ежели нужно будет, он положит здесь свою жизнь или теперь правильнее шкуру.

  – У-у-у! – взвыл бурый, и, вложив почти все силы в длинный прыжок, очутился на острове, где находился источник живой воды. Лесун тут же оказался рядом, упустив из виду второго волколака.

  – Ы-ы-ы-ы!

   "Давай-давай, не стесняйся, нападай! Ты не думай, я просто так не сдамся", – Малк, пытаясь донести мысли до дикой твари, угрожающе клацнул волчьими зубами. Кажись, получилось довольно выразительно – охранитель бросился на безумного волка, дерзнувшего выйти супротив. Юноша ловко отпрыгнул, но, не удачно приземлившись, еле удержался от воя боли. Перед глазами вновь заплясали огненные искры. Не сдаваться! Нужно продержаться, во что бы то ни стало. Ведьмаку требуется время. И Малк его предоставит.

   "Не поймал! Подрастерял воинское мастерство?! Иль ты его отродясь не имел? Наверное, богам стоило бы подыскать кого-нибудь куда более умелого, чем ты", – Малк дразнил Лесуна короткими рыками. Страж сызнова сделал выпад мечом. Волколак метнулся в сторону. Но соперник тут же повторил атаку. Однако огромный меч даже не коснулся кончиков бурых волосков. Каждое движение давалось Малку все тяжелее.

  – Ы-ы-ы-а! И-и-э-э-э! – еще сильнее разозлился Лесун.

   "Ну же, чего медлишь? Да даже наши девки дерутся куда лучше", – мысли становились все более отрывочными, а внимание – рассеянным. Боль расползалась за пределы плеча. Главное не потерять сознание – тогда все пропало. Пока глаза силились прогнать назойливое облако искр, острый конец гигантского меча все-таки полоснул волчий бок, оставив в нем длинную и глубокую борозду. В этот раз бурый не сумел проглотить вой. Зверь попятился назад, но Лесун перестроил тактику – и заменил рассредоточенные и обманные одиночные выпады целыми сериями грациозных нападений. Волколак крутился и извивался, как мог. Но реакция, сильно ослабленная болью, стала все чаще подводить. А над болотами все чаще проносился скулеж и волчий вой – Малк получил не менее десятка ударов. Серьезных повреждений среди них почти не было, но из мелких ран сильно сочилась кровь, а с ней утекали и силы. "Надобно держаться, надобно держаться. Ведьмак, должно быть, уже почти закончил. Он вот-вот вернется..." – успокаивал себя Малк. Наконец, пространство пронзил протяжный вой – угольный волколак спешил на подмогу неудачливому ученику.

   Лесун темпа не сбавлял, а когда понял, что часть его драгоценного богатства похитили самым наглым образом прямо у него из-под носа, разъярился так, что мощь и скорость ударов утроились. Он явно намеривался отыграться на буром волке, навсегда похоронив звериные кости на этом острове. Малк уже почти ничего не видел и удивлялся, как это его волколачье тело умудряется еще двигаться и даже избегать большинства ударов.

  – Держись, я сейчас помогу, – прозвучавший в голове голос показался слаще меда, – отступай на болото, я его задержу.

   Угольный волк прыгнул прямо между воинственным Лесуном и юношей, с трудом перебирающим лапы. Охранитель, заприметив болтающуюся на шее нового противника флягу рассвирепел пуще прежнего, что сдавалось уже невозможным. Бурый, почти не различая перед собой дороги, поковылял к трясине, отмечая свои следы алыми пятнами. Словно по велению какого-то чуда он сумел допрыгнуть до первого безопасного островка. Оставалось еще девятнадцать.

  – Давай, Малк, ты сможешь, – подбодрил учитель.

   Еще один прыжок, приземление на лапы – и плечо, будто сызнова рассек меч. "Девятнадцать" – сосчитал мутный разум. Следующий островок ознаменовал еще одну маленькую победу. От россыпи искр в глазах уже не удавалось избавиться, боль превратилась в беспросветную муку. Пятнадцать... Лапы подкосились – и волколак рухнул. Голос учителя не доносился. Малк попробовал подняться, но даже сила воли не могла заставить мышцы двигаться. Глаза заволокла красно-рыжая пелена. Тело будто отправили в огонь. Неужели пришло время помирать? Но неожиданно плечо перестало жечь, и легкая прохлада покатилась по всему телу, лавиной накрывая и туша очаги боли один за другим. Агония поразительно быстро отпустила. Малк пошевелил левой лапой и, к радости, понял, что вновь ее ощущает. Оранжевая пелена сменилась четкими образами местного унылого пейзажа.

  – Бежим, здесь нельзя боле оставаться!

   Ведьмак сызнова был в образе человека. Ловко взгромоздившись на бурую спину, он на ходу закупорил флягу. Живая вода! Конечно! Что еще могло так быстро исцелить от смертельных ран?! Малк оглянулся – обезумевший Лесун с перекошенным злобой лицом, угрожающе размахивая гигантским мечом, несся в их сторону, перепрыгивая огромные участки болота, словно небольшие лужицы. Зрелище открылось ужасающее – юноша бросился прочь от разъяренного охранителя. "Ы-ы-ы" и "а-о-у" летели следом. Только оказавшись на твердой почве, бурый волколак рискнул обернуться: Лесуна и их разделяла всего пара шагов. Малк присел, готовясь к очередному прыжку. Но гигант будто ударился о невидимую стену и повалился. Поднявшись, он попробовал сызнова добраться до воров-волколаков, но ничего не получилось. Создалось впечатление, что Лесун сидел на цепи, которая хоть и была длинной, но все же имела ограничения.

   Малк и уже трусящий рядом угольный волколак еще долго слышали пронзительные вопли чудища. В юноше даже зародилось уважение к преданности стража к источнику. Что ж теперь живая вода имела надежного защитника.

  – Ты прав, тем паче что у него еще есть жена и подрастают трое сыновей. К тому же, благодаря твоей просьбе он стал почти непобедимым.

  – Как это?

  – Ну, ты же молил Рода, Макаш и Навье поставить у источника достойную замену жрецу и Немире?

  – Я думал, это было что-то наподобие сна.

  – Да, но не совсем. Твое путешествие в былое предопределила судьба. Все, что ты сделал во время него, не прошло даром.

  – То есть, ты хочешь сказать, ежели бы меня там убили, то я...

  – Остановись Малк, – предостерег ведьмак, – не стоит узнавать слишком много.

  – Погодь, мне надобно ведать. И ты обещал рассказать!

   Но угольный зверь молчал.

  – Расскажи!

  – Да.

  – Что "да"?

  – Ты бы умер и здесь.

  Повисла тяжелая пауза. Все последующие вопросы, как недавние волчьи раны, сами собой мгновенно рассосались. Сотканный из разных чувств ком подступил к горлу. Малк и злился, и обижался, и все понимал, и прощал...

  – Пойми, я должен был тебя туда отправить – такую волю изъявили боги, – нехотя признался ведьмак.

   Малк ничего не ответил, он не смотрел на учителя. Юноше чудилось, что именно сейчас он как никогда понимал ведьмака. Не по своей воле тот жил в одиночестве, не от любви водился с нечистиками. Вся жизнь хозяина черной хаты представляла собой исполнение воли богов. Он и не принадлежал-то себе. Да все люди с самых истоков под богами ходили, а кто слишком близко к ним подбирался не счастье, а тяжкое бремя получал. А порой и чувство вины за чужие жизни. Видать, вот почему ведьмак держался вдалеке от всех. Зачем привыкать к кому-то, ежели он никогда не примет и не разделит с тобой жизни? Бурый волколак вдруг сбросил с себя все мысли и стал бежать без раздумий. Скорее и скорее. Навстречу свету. Радуясь солнцу, небу и тому, что его плоть могла чувствовать щекотание ветра. Радуясь тому, что он может жить для себя и своей любой, которую обязательно сумеет спасти. Малк бежал и ощущал внутри огромное счастье. И пусть оно никогда бы не смогло поравняться с ведьмаковским могуществом, но оно было! Бурый волколак бежал, переполненный радостью. И совсем не примечал затаившейся всепоглощающей грусти, в обращенных на него, зеленых глазах.

  ***

  – Стой, – пронеслась в голове нежеланная сейчас команда ведьмака. Юноша вынужденно сбавил бег, перейдя на размашистый шаг, а после и вовсе остановился. И тут же признал, что уже стоит не на четырех мохнатых лапах, а на двух ногах. Плоть вновь приняла человеческий облик. Надо же, а раньше, еще до встречи с ведьмаком, парень думал, что все эти перевороты и обращения довольно болезненны. Тело покрывала старая одежа, на руке красовалась перчатка, подаренная ворожихой – с трудом верилось, что встреча со жрецом и Немирой не была сном.

  – Что дальше? – спросил Малк у ведьмака, который привычным жестом поправил выбившуюся прядь.

  – Мы еще не все добыли для избавления от упыря, осталось последнее. Но только волколакам там не сдюжить. Пойдем.

   Ведьмак ступал как можно тише, неслышно отгибая ветви. Малк старался делать все точно также, но это становилось сложнее и сложнее – растительность густела с каждым пройденным аршином. Деревья обступали вплотную, кусты теснили, хворост и мох хватали за сапоги. Надо же, как быстро забушевала весенняя зелень! Нос уловил запах воды, но не той вони, которую издавали владения Багника да Болотника, а свежий чистый. Где-то совсем рядом находился лесное озеро. Видать, Гиблое озеро! Боле в этих местах не имелось водоемов. Разве что криницы, ручьи и болотные трясины. Через пару минут юноша, к своему ужасу, понял – ведьмак направлялся как раз к воде. Ох, нехорошо это! Гиблое озеро издавна имело дурную славу. Там в былые времена не только люди, а телеги да целые свадебные кортежи пропадали. Не к добру все это, ох, не к добру! Приближение усилило птичий гомон. Птахи не пели, даже не щебетали. Они скорее разговаривали или делились новостями, силясь перекричать друг друга.

  – Не птицы-то вовсе, – прозвучал настороженный голос в голове Малка.

  – А кто? – мысленно удивился юноша.

   Ведьмак присел и жестом приказал парню сделать то же самое. По усилившемуся запаху воды и гомону сын мельника понял, что они практически вплотную подошли к лесному озеру, которое все еще пряталось за буйством весенней зелени.

  – Озерницы.

  – Кто?! – слова сами выпрыгнули из уст.

  – Тише, не дай Тихоня35, чтоб они тебя заприметили, – встревожено зазвенело в голове.

   Малк зажал рот руками, но глаза все еще были вытаращены от почти осязаемого страха.

  – Видать, слыхал, – хмыкнул ведьмак.

   В этот раз юноша только кивнул.

  – Так вот, все, что про них болтают люди – истина, – ведьмак сызнова не смог сдержать улыбки – глаза Малка стали еще больше. – Да только это не все. Озерницы и, правда, никогда не упустят возможности позабавиться на дне с человеком. А еще они так хороши собой, что глаз не отвесть, но это полбеды. Лишь столкнешься с ними взглядом, как сливай воду – зачаруют и уволокут в озеро...

  – Только не говори, что нам от них что-то надобно, – выпученные белки юноши источали мольбу.

  – Именно, надобно. И без оного никуда не деться.

   Парень безвольно опустил плечи, покорившись очередному предстоящему броску в омут с головой.

  – Но тебе еще главное неведомо.

  – Что? – сын мельника воззрился на учителя. Что еще хоронилось за пазухой хозяина черной хаты?

  – За тем, что нам нужно придется отправиться тебе.

  – Куда это отправиться? И что нам, Волосяник подери, надобно?

  – Ну, на первый вопрос ты и сам можешь ответить, чай не дурак.

  – Неужто в озеро? Но зачем?

  – Там лежит затонувшая телега со сломанной осью.

  – Да, ты с ума сошел! Как же я целую телегу на берег вытащу?

  – Да погоди же. Выслушай. Вот правду говорят – у страха глаза велики.

  – Велики! Кто ж захочет в логово к озерницам лезть?! Мне, знаешь ли, до конца моих дней воспоминаний об одной Зазовке хватит! – Малку ни за что не хотелось окунаться в мокрую обитель озерных девок. А их несмолкающий гомон вмиг вырастил из страха панику.

  – А как же Лесун? Да выбор между топором и виселицей?

  – В сравнении с озерницами все это – не более чем тявкающий щенок.

  – Да ты никак просто девок боишься! – заключил ведьмак.

   Юноша не посчитал нужным даже отвечать на едкое замечание учителя. И только поджал губы. Малк сам себе сейчас напомнил не то Ладу, не то Немиру. Но то, что водяные девки навсегда уведут его в мрачное царство, и представить было страшно.

  – И неужто сам не желаешь проверить, так ли хороши озерницы, как о них молва людская сказывает?

   Юноша мотнул головой.

  – Чего-чего, Малк, мельников сын, но трусости я от тебя не ожидал, – зашел с другой стороны ведьмак.

  – А чего ж сам к ним лезть не хочешь?

  – Я стану их с берега отвлекать.

  – А это, по-твоему, смело? Так, давай я их отвлеку, пока ты за телегой в озеро сплаваешь?!

  – Дурья твоя башка, – спокойно спросил ведьмак, – как же ты их отвлекать станешь, ежели взгляду озерниц противостоять не сможешь? К тому же, как мне помнится, когда мы с тобой договор заключали, ты во всем обещал меня слушать, так?

   Малк молчал, ни в какую, не желая соглашаться с правотой учителя. Хотя уже понял, что проиграл.

  – Не все так страшно. Поверь, я сумею сделать так, чтобы они все были над водой, пока ты станешь телегу искать. Тем паче тащить тебе ее всю не придется. Только ось.

  – И как же я ось у телеги отберу? Топором там орудовать стану, что ли? – юноша окончательно сдался.

  – Ну, вот теперь, когда паника из тебя вышла, слушай. Меч пройдет сквозь дерево, как по маслу, и легко поможет отделить ось. Нужна она, чтобы кол для упыря сделать.

  – А сломанная ось от обычной телеги, не затонувшей в лесном озере, кишащем водяными девками, нам не подойдет? – Малк в последний раз попытался образумить ведьмака.

  – Подойдет.

  – Вот! – обрадовался юноша.

  – Да только скоро полнолуние.

  – И что?

  – А то, что только кол из той оси, что на дне Гиблого озера схоронена, и может упыря в полнолуние утихомирить. Никому неведомо поспеем ли мы управиться с кровопивцем до того, как ночное светило округлится. А перестраховаться надобно. А теперь скидывай сапоги да одежу!

  – Это еще зачем? – возмутился юноша.

  – А, по-твоему озерницы одетые ходят да плавают?

  – Какая разница, ежели ты их отвлекать будешь. Они и не увидят меня.

  – Буду. Да только ведь в озерном царстве помимо самих девок еще и рыбы да иные твари водятся. Как думаешь, увидев человека, снующего по дну, они своим хозяйкам об том не расскажут?

  – Ну, а мужики среди них есть? – начал нехотя раздеваться юноша.

  – Есть. Не бедуй, легко за своего сойдешь.

  – Ну, тогда самый главный вопрос – как же я под водой дышать стану? Озеро, поди, глубокое, коли там телега затонула, да еще и целый выводок водяных девок да их мужиков живет.

  – Есть у меня кое-какое снадобье, с ним ты не только под водой не хуже рыб дышать будешь, но и видеть, и плавать подобно самим озерницам сумеешь, – ведьмак нащупал в сумке что-то и вытащил наружу.

  – Знаю я твои зелья. Выпьешь, а потом сам собой перестанешь быть да еще и с нечистиками побратаешься, – недовольно подумал Малк, припомнив, что ему говорил жрец о колдовском отваре, коим юноша был опоен без своего ведома.

  – Вот, на, выпей, – на ладони учителя лежала крохотная фляга. Полностью обнажившийся юноша со скривленным от недовольства лицом, притоптывая от холода, взял предлагаемое варево.

  – До дна, – уточнил ведьмак. Малк откупорил флягу и поднес к носу. Запах напомнил любимые цветы Лады, медуницы. Мгновенно представший перед глазами образ дочери лесничего придал решимости – и юноша тут же осушил сосуд. В этот раз перемены оказались не такими незаметными. Воздух вдруг стал жечь легкие. Столь привычные и желанные солнечные лучи захлестали по глазам, которые в свою очередь будто заволокла пелена. Наверное, именно так видят старики. Между пальцами на руках и ногах повисло что-то липкое. А хребет, словно выбравшись наружу, без труда мог определить направление ветра. Холода Малк боле не ощущал.

  – Ну, вот и все. Готов, – довольно заключил ведьмак. Юноша тоже обратил новоявленный мутный взор на себя. Смугловатая от природы кожа стала даже бледнее, чем у Лады. Да, чего там сравнивать – она приобрела синеватый оттенок, как у мертвяка. Между раздвинутыми пальцами (ставшими необычайно тонкими и длинными) красовались перепонки. Ступни стали напоминать лягушачьи ласты. Гадость редкостная! Ощущать себя волколаком было куда приятнее. Там мощь, скорость. А тут... Жаба недоделанная. Малк с трудом удержал себя от плевка. (А ведь он еще не знал, что его волосы позеленели!)

  – Ну, а теперь нам пора. Запомни, пока ты не услышишь, что я ни привлек к себе внимание всех озерниц и не выманил их наружу – в воду не лезь.

  – А как же мне понять – я ведь их языка не знаю?

  – Так я уже с тобой на нем разговариваю, – хитровато ухмыльнулся ведьмак. С языка юноши чуть было вновь ни сорвался плевок.

  – Пока будешь ждать здесь. А я зайду с другой стороны. Дальше. Как нырнешь, ищи телегу. Думаю, озерницы ее в самый центр дна затащили – катать друг друга.

   Малк не стал долго размышлять над тем, кого они в нее запрягали – догадки неприятно пугали.

  – Вот, меч не забудь. Он сейчас твоим вернейшим спутником станет. Да, и не трогай там ничего.

   Взять черен рукой-ластом стало делом непростым. Но юноша быстро освоился – свой первый, хотя и деревянный, меч он получил еще в три года.

  – Но, постарайся не использовать его, ни на что, кроме как на добычу оси. Тем паче супротив озерниц. Они обид не забывают – и обязательно отомстят. Хоть через колодезную воду, но найдут как до тебя добраться, – предостерег учитель, – да, и самое главное, упаси Тихоня, смотреть им в глаза. Тут уж и я не сумею помочь. Утянут под воду – только и поминай, как звали. Все понял?

   Юноша кивнул. Побыстрее бы все это закончить да в деревню податься.

  – Тогда я пошел, – ведьмак стал удаляться, но в голове Малка пронеслась последняя фраза учителя. – Кстати, это не я тебя умом-травой опоил.

   Юноша присел и стал ждать. Попробовал почесать затылок, но мягкая ладонь-плавник выгнулась наружу. Кто ж тогда, интересно, его умнее сделать захотел? Да убавить страха перед нечистиками? Ладно, потом. Сейчас о деревне думать надобно. Юноша прислушался – гомон перестал напоминать птичий и превратился в речь. Но толком различить, о чем говорили озерницы не удавалось – слишком уж много голосов звучало одновременно. Надо ж, хоть и водяные девки, а болтать любят не меньше обычных, деревенских. Услышать мужские голоса у Малка тоже не получилось. Наверное, в воде сидят. Им-то, небось, свои зеленые волосы чесать незачем. Озерницы-то ведь только за этим на берег выходят. Ну, когда за людьми не охотятся.

  Тут, мысли Малка прервал разнесшаяся речь ведьмака. Озерницы мигом стихли. Добрался-таки! Волна сильной тревоги прокатилась по телу, но вместо привычного ускорения биения сердца внутри что-то глухо булькнуло. И сызнова плевок чуть не выскочил на траву. Жаба! Как есть жаба! Он превратился в обычную жабу. Большего унижения и придумать сложно.

  – Дозвольте приветствовать вас, красны девицы, – говорил ведьмак.

  – Зачем пришел? – фыркнула одна из озерниц.

  – Не окажете ли мне честь и ни покличете ли Ласкатуху?

  – Она не хочет тебя видеть.

  – Кто дозволил тебе за нее говорить, Кавка? – слова ведьмака облачились в угрозу. – Позови!

  – Сам и зови, ведьмак! – ответил раздраженный голос. – Нечего тебе здесь делать! Оставь ее в покое!

  – Кавка! – вмешался третий голос. – Не смей!

  – Но паненка, я только хотела...

  – Замолчи!

  – Да, паненка.

  – Что тебе нужно в наших краях, ведьмак? – вопрос словно по щеке хлестнул. Кажись, это была та самая паненка.

  – А ты всех сюда, вывела али кто нашего разговора из твоих не учует?

  – Ты же знаешь, что я не могу говорить с тобой наедине здесь, на поверхности. Идем в воду, там мы сможем остаться только вдвоем.

  – Я бы с радостью, да только, мыслю, не дышать мне тогда боле воздухом...

   Малк понял – пора. Осторожно ступая по траве, он бесшумно подошел к воде. Уголь рядом с ней показался бы серым. Рассмотреть дно чудилось невозможным. Мутно, темно. Бр-р-р! Да еще это проклятое рыбье зрение. Юноша слегка присел, оттолкнулся от берега, зажмурился и нырнул. И оказалось все не так плохо. Лишь стоило ему открыть под водой глаза, как озеро преобразилось. Да, что говорить – Малк еще не видал ничего подобного! Вода вопреки ожиданиям нежно ласкала кожу. Раньше он такого не замечал. Она не холодила и даже не чудилась мокрой. Было легко и приятно, точно не хуже, чем на воздухе. Сначала юноша пытался грести как всегда. От этого тело быстро слабело и выдыхалось. Поддавшись нахлынувшему инстинкту, Малк стал продвигаться сквозь призрачную, почти неощутимую толщу зеленоватой стихии подобно змее али угрю. Это оказалось куда лучше. Извиваться всем телом обнаружилось делом несложным и вроде как доставляющим наслаждение.

   Юноша осмотрелся. Сейчас видел он прекрасно. Даже то, что вода почти не пропускала солнечный свет, ничуть не лишало остроты зрения. Вот и добре! Осталось только найти телегу со сломанной осью. Только да не только. Озеро оказалось совсем не таким маленьким, как думал Малк. Подобно перевернутой воронке, оно сильно расширялось ко дну, которое юноша так и не сумел разглядеть – уж слишком далече то пролегало, да и множество колышущихся водорослей прозрачности обзору не добавляли. Каменные берега сильно скрадывали ширину озера, словно заботливая мать, укрывая свои недра. Только безумец мог самовольно прийти сюда. Нужно было действовать быстро. Еще неизвестно, как долго ведьмак сумеет удерживать внимание озерниц. Не дай Тихоня, с ними встретиться!

   Малк изо всех сил рванул ко дну. Томно дрейфующие водоросли покорно расступались, лишь бы пришлый не мешал их медленным танцам. То здесь, то там сновали и юркали мелкие рыбешки. Юноше сдавалось, что плыл он уже довольно долго, но дно все еще пряталось где-то в глубине. Зато кругом, прямо из недр пучины, величественно вырастали огромные колонны, сплошь поросшие пушистой красно-бурой тиной. Ненароком ударившись об один из столбов, Малк быстро понял, что тот из камня. Еще глубже стало ясно, что это не просто колонны, а часть строений озерниц. Вот те на! А народ всю жизнь твердил, что водяные девы спят в огромных раковинах, подобно ракам.

   Еще через несколько минут подводного путешествия сын мельника понял, насколько сложно ему будет найти телегу. Перед глазами предстал гигантский город. Он весь состоял из каменных домов-пещерок и выходивших из их крыш колонн. Малк не стал боле снижаться, а поплыл над городом. Интересно, а кладбища здесь тоже имеются? Некоторые каменные столбы походили на стволы деревьев, формы иных явно позаимствовали у извивавшихся водорослей. Одна колонна сильно отличалась от прочих. И главным образом невероятными размерами. Юноша подплыл к ней ближе. По толщине она превосходила даже древний дуб, укрывшись под ветвями которого, Малк не раз целовал Ладу. А ее верхушка терялась где-то далеко вверху, среди гарцующих водорослей. Дом, из коего выходила гигантская колонна, тоже оказался намного крупнее остальных. Парень покружил около столба и совершенно случайно, заприметил прямо подле исполинского дома очертания телеги. Обрадовавшийся юноша стал снижаться. Подплывая ближе, он понял, что это было именно то, что нужно.

   Часть повозки опутали озерная поросль и раковины, над прочей носились как сумасшедшие мелкие рыбешки. Но самое важное – сломанная ось оказалась абсолютно доступна. Без раздумий, сын мельника стал резать ее мечом. Как и обещал учитель, лезвие мгновенно проскользнуло сквозь древесину, словно та имела плотность подтаявшего топленого масла. Второй разрез был сделан также легко. Сжимая в одной руке добытое, а в другой – меч, Малк так обрадовался простоте выполненного задания, что набрался храбрости заглянуть в одно из жилищ. Должен же он выяснить: спят ли озерницы в раковинах?!

  В пещере царила непробивная темнота. Как ни вглядывался юноша – что-то различить так и не удалось. Хотя... Малк пригляделся повнимательней. Нет, он не ошибся, из самой глубины действительно доносилось свечение. Диковинная многоцветность и переливчатость манили к себе. В конце концов, ничего такого не случится, ежели юноша всего только утолит свое любопытство. Парень решился – и, стараясь не обращать внимания на вопящее чувство осторожности, все-таки вторгся в чужое жилище. Сын мельника подплыл ближе к загадочному радужному сиянию.