Текст книги "Нечистик"

Автор книги: Катя Зазовка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

2. Происшествие

 Дорога домой была легкой и приятной. Малк словно летел на одолженных у Любмела12 крыльях. Юношеская любовь вытеснила даже мысли о том, что выяснил дядька Гурка. Парень только и мог думать о Ладе, об объятьях нежных да поцелуях желанных. Где-то внутри живота что-то все еще трепетало. Малк с упоением дозволил себе в сотый раз насладиться представленным образом любой – конечно, он не так хорош, как явь, но все же...

  Гибкий стройный стан, уже по-женски округлился, постоянно маня и поддразнивая пылкость юноши. Бездонные, будто небо в погожий день, глаза чаровали чистотой и прозорливостью. Крылья чуть вздернутого маленького носика дрожали, вдыхая воздух, словно мотылек. Пухлые губки, сладостью которых невозможно было насытиться, давно превратили юношу в настоящего выпивоху – каждый их поцелуй дурманил не хуже первача. А ежели распустить густые русые волосы, так все гаевки13 да озерницы14 от зависти с ума сойдут. Не зря ж ненаглядную Малка в честь богини любви, красоты и плодородия назвали. Повезло ж ему с невестой. Нужно завтра же сватов заслать!.. Эх, нет, придется подождать, пока эта чертовщина ни закончится.

   И что ж творится-то в деревне? Хоть бы скорее эту гадину изловили. Добре, кабы Малк сам ее заарканил. Тогда бы Лада боле над ним не подсмеивалась. Тогда бы он первым парнем на деревне стал и самой достойной кандидатурой в женихи такой умнице и прелестнице. А то сын постояличихи уж слишком часто стал на Ладушку заглядываться. Подарки, нахалюга, носит. Неровен час, так он и вовсе изловчится и уведет ее. От таких мыслей у Малка руки сами собой сжались в кулаки, а как вспомнил похвалу, которой не раз удостаивался златовласый сын хозяйки постоялого двора, так и вовсе кого-нибудь поколотить захотелось. Лучше, чтоб этим кем-нибудь и оказался этот выявившийся соперник. Нет, надобно как можно скорее засылать сватов! Препятствий со стороны родителей не будет: отец Малка всегда с батькой Лады дружили. Противиться не станут.

  Уже почти добравшись до реки, где размеренно поскрипывала грузная мельница, юноша уловил какой-то странный звук со стороны леса. Он походил на сдавленное мычание. Малк повернулся к источнику шума: в пролеске явно нечто происходило. Вот только разобрать что-либо в скудном свете луны, прячущейся в тонкорунных облаках, среди густо растущих, хоть и слабо одетых деревьев, было практически невозможно. Кто-то (или что-то) сызнова замычал, потом последовал глухой удар – и все стихло. Парень, сжимая в руке отцовский нож, бросился в лес, возможно, кому-то на подмогу, а заодно и злобу на сына постояличихи выместить. Волк – не волк, рысь – не рысь, да даже ежели разбойник – туго ему придется! Образ златовласого красавца затмил все страхи.

   Голые кроны, закрывая слабые лучи ночного светила, еще боле ухудшали видимость. Малк остановился и прислушался. Странный звук больше не повторялся. Ночь полностью укрыла необъяснимое происшествие. Юноша еще немного побродил в том районе, где и произошла, как ему сдавалось, потасовка, но обнаружить ничего так и не сумел. Двигаться вглубь леса было бессмысленно и небезопасно. Парень спрятал пока не пригодившийся нож. Нужно подождать до утра и лучше дома. Ничего, дневной свет поможет раскрыть эту тайну. Завтра же на зарнице Малк воротится и обязательно выяснит, что тут совершилось. И не важно человек то али хищный зверь злодействовал – все одно следы какие-нибудь оставить должен был.

   Юноша заночевал в стоге прошлогоднего сена недалеко от хлева (на всякий случай). Кто бы это ни шумел в лесу, вдруг он попытается напасть на скот мельника. Такого допустить нельзя. Надеясь на свою чуткость, парень закрыл веки и поплыл в царство сна. Боле этой ночью ничего не случилось, а возможно крепкий молодой организм просто не дозволил Малку узнать об этом.

  ***

  – Люди добрые-е, да что ж это делается-я! – заголосила на всю округу дородная баба с первыми лучами солнца. – Когда ж все это закончится-я? Когда ж людям добрым покой настане-ет!

  – Что случилось, Нюра? – обеспокоенно спросила пожилая соседка, пришедшая на вопль.

  – Ой, что случилось! Случилось, люди добрые-е-е! – продолжала громко реветь баба, ожидая, пока как можно больше народу ни подойдет, и ни увидит ее горе. Весть разлетелась моментально и деревенские зеваки, уже не умещаясь во дворе, толпились у распахнутых ворот.

  – Да, хватит причитать! Объясни толком, – твердо произнес староста Андрусь, худощавый русый мужчина, еще лет двадцать назад перешагнувший большую полову своей жизни.

  – О-о-ой... – попыталась в том же тоне вопить Нюра.

  – Ну, цыц, я сказал, рассказывай толком! – рассердился Андрусь.

   Слезы Нюрки мгновенно высохли, но гримаса скорби так и не покинула ее круглое румяное лицо:

  – У меня коровка три дня назад отелилась. Малыш такой славный, такой крепкий вышел. Сразу на ноги стал. Пятнышко у него такое красивое на головке было, словно сердечко. Я ж его полюби-и-ила. Самое лучшее место для буренушки и ее теля отве-е-ела. Утром пришла, чтоб скотину на пастбище выгнать, ой люди добрые-е-е... – рассказ сызнова перешел в вой.

   Староста успокоил загулявшие желваки и с трудом продолжил слушать причитания.

  – А теленочек пропал, украли нечистики-и. Ни полслова, ни полхруста не донесло-ось.

  – Видать, крепко спишь, Нюрка, – пошутил деревенский пьянчуга.

  – Много ты знаешь! Иди, сам проспись прежде, – отбрехалась баба.

  – Твой вой мертвого на ноги поднимет, где уж тут выспишься, – ответил тот.

  – Ну-ка, успокойтесь! – пригрозил староста. Он как никто понимал, что ежели это все не прекратится, князь с него первого голову снимет. – Так, слушайте меня внимательно. С этой ночи дома на ключ запирайте, хлева тоже, ежели не хотите животину свою потерять. С темнотой на улицу ни ногой! За дитями особый догляд!

   На последних словах вдова Марьяна уронила голову на ладони и затряслась в беззвучных рыданиях.

  – Ну, полно тебе, Марьяша, все образуется, найдется дочка твоя, – попытался утешить несчастную женщину староста. Крепкие бабьи руки обняли хрупкие плечи вдовицы и утянули вглубь толпы.

  – Сейчас все мужики возвращайтесь в хаты, вооружайтесь. Через час встречаемся у мельницы, в лес пойдем. Авось по свежим следам, что и обнаружим. Я пока за лесничим схожу, – объявил староста.

  – Ой, бабаньки, Гурка ж вернулся, теперь мы точно этого волка-людоеда найдем! – кто-то воодушевляющее воскликнул в толпе.

  – И то, правда, – поддержали люди.

  – Давайте, давайте, расходитесь, не будем терять время, – скомандовал Андрусь и направился к лесничему.

  ***

   Пожилая Марыся ловко склонилась над курчавым мхом. Вот повезло! Он попадался крайне редко, а помогал от многих диковинных и страшных болезней. Узловатые пальцы привычно обхватили стебель, а морщинистые губы прошептали только ворожеям ведомую просьбу. А просила женщина дозволения у леса на сбор. Ведь любому, даже самому далекому от лекарского дела человеку известно, что ежели взять мох али другую растительность без дозволения, то, как только оборвется последняя связь с землей – исчезнет лечебная сила, словно ее и не существовало. Марыся слыла лекаркой знатной. Об умениях ее врачевательных знали далеко за пределами родной деревни. Старой женщине эта слава не нужна была, не она о себе слух пустила. Но таить премудрость знахарскую тоже не могла – отчего ж людям ни помочь, коли можешь? Скоро курчавый мох очутился в берестяной корзине рядом с другими редкими находками подаренными лесом.

   Женщина продолжила неспешный путь по узкой тропке. И порой ее тяжелый посох, украшенный древними рунами и рисунками будто сам отыскивал что-то важное, что-то совершенно необходимое для лекарского дела. Знахарка в последнее время стала немного рассеянна – весь час думала, кто ж это может деток да скотину воровать. У старой мудрой женщины имелись собственные разумения на этот счет – одно другого хуже. Но вот подтвердить что-то никак не удавалось. То, что это не волки она поняла давно. Делом здесь веяло темным, нечистым.

   Удивительно тонкий слух пожилой женщины уловил шуршание, и буквально в следующее мгновение перед ворожеей стоял худой, но непомерно большой взъерошенный волк. Он не скалился, не рычал, а лишь грустно смотрел. И глаза его были какими-то не звериными.

  – Волколак! – догадалась Марыся. Услышав это волк опечалился еще боле, насколько это вообще могла выразить морда зверя.

  – Ах ты, бедный. Да тебя никак кто-то перевернул, – старуха внимательно озирала животное. Женщина оказалась права, подтверждение тому опоясавшая словно косынкой шею волколака почти белесая шерсть. Пробирающий до самого сердца, жалобный вой разнесся далеко за границы леса.

  – Ну-ну, милок, я тебе постараюсь помочь. Я тут много чего нашла, – Марыся обнадеживающе похлопала почти полную до краев корзину. – Думаю, мы сумеем перебороть твою беду. Идем со мной, серый. Хорошо, что именно я тебе встретилась. Зверь покорно засеменил рядом со старухой. Где-то в глубине его желтых глаз зажегся крохотный огонек надежды.

  ***

   Лада сызнова поднялась до рассвета, надеясь застать уход батьки, но девице опять это не удалось. Что ж, ежели Гурка брался за дело, то всегда выполнял его так хорошо, как только мог, и даже лучше. Тем паче на кону стояла необъяснимая пропажа детей и животины.

   Девица подошла к еще спящим братьям и скомандовала: "Подъем!". Но малыши даже не открыли век. Лада подумала, что те притворяются и попыталась их припугнуть:

   – Вот сейчас мамка подойдет, она вам покажет!

   Но ее слова остались не услышанными. Тогда Лада резко стянула с ребятни одеяло, ожидая, что мальчики с визгом потащат его обратно. Но дети даже не шелохнулись. Сестрица настороженно всмотрелась в спящие мордашки. Все они были белее мела. В хрупких тельцах еле угадывалось редкое дыхание. По спине девицы покатились капли отвратительного холодного пота. Плохое предчувствие закралось в голову.

  – Эй, Юрась, проснись, – затрясла она старшего из братьев. Мальчик с огромным трудом открыл глаза и мутным ничего не понимающим взором уставился на сестру, – ты, что заболел?

   Ребенок слабоnbsp;– Нет, мы не хотим спать, – зевая, попытался заверить женщину старший сын, шестилетний Юраська.

 пошевелил губами, но, так и не издав ни звука, сызнова забылся сном. Близнецов Лада и вовсе не сумела добудиться. Испугавшись, она бросилась за подмогой к матери в комнату, но та, к ужасу девицы, подобно малышам почти бездыханно бледнела на фоне льняных простыней.

  – Мир вам в хату! – донесся со двора громкий голос старосты.

   Лада опрометью выскочила на улицу.

  – Дядька Андрусь, помоги! – вместо приветствия и поклона взволнованно затараторила девица.

  – Что случилось? – забеспокоился мужчина.

  – Мамка и братья сном болезненным забылись, добудиться не могу. Лежат словно мертвые, еле дышат, – на глаза Лады навернулись слезы.

  – Погодь, дочка, не плачь. А Гурка где?

  – Он второй день в лесу проводит, злодея ищет. Обещался к тебе вечером зайти, – Лада смахнула соленые дорожки и взяла себя в руки.

  – Нашел чего?

  – Нашел, но сказал, что сам все расскажет.

  – Ладно, пойдем в хату, поглядим, что стряслось.

   Староста подошел к спящим малышам, они лежали в тех же позах, в каких их оставила Лада. Потрогал холодные лобики. Какое-то время, вглядывался в личики, словно чаял там найти ответ. И лишь растерянно покачал головой.

  – Давай к Яде сходим.

   Девица на мгновение заколебалась – можно ли в спальню к чужой жене мужчину допускать. Андрусь понял ее нерешительность и заверил:

  – Что ты, Лада, я ж с добром. К тому ж мне уж сколько лет... вон внуков впору воспитывать. Да и ты ж недалече.

   Лада кивнула и провела старосту к матери. С женщиной дела обстояли так же. Андрусь потрогал щеку больной, но та даже не подала признаков жизни. Точно, словно мертвая.

  – Она прежним днем тоже так болела, но к обеду поднялась, а к вечеру и вовсе как прежняя стала.

  – Странно все это, – буркнул староста.

   Уже на крыльце Андрусь заявил:

  – Вот, что Лада, беги ка ты к знахарке Марысе. Пусть она придет, посмотрит. А я пока здесь побуду. Да поспеши, мы с мужиками в лес собрались – у Нюры теле ночью пропало. Может, по свежим следам сумеем отыскать.

   Ничего не ответив, Лада побежала к лекарке, в голове билась только одна мысль: лишь бы Марыся была дома.

  ***

   Малка разбудил оживленный мужской разговор неподалеку. Судя по голосам, беседовали, или скорее спорили трое. Без всякого труда по характерной хрипотце юноша понял, что и его батька находился среди них. Малк потянулся всем телом, сладко провожая последнюю ночную грезу, и резко вскочил на ноги. Отряхнул сухую траву, а затем торопливо пошел к мужчинам. За короткую дорогу парень предположил, что его, скорее всего, ожидает батьковское наказание. Ночевать домой Малк не явился, куда ушел вечером, не открыл. Но маячащая в воздухе расправа мало беспокоила. Намного важней казалось то, что произошедшее в лесу все еще не разгадалось.

  Коротко поприветствовав собравшихся кивком, Малк весь обратился в слух. Батька лишь вскользь глянул на изволившего все-таки явиться домой сына. Из обрывков фраз парень узнал о пропаже Нюрки. И тут его осенило – вот, чье мычание он различил ночью!

  – А я думаю, что это абсолютная глупость: идти не весть куда да за не весть чем, – отстаивал собственную правоту седовласый мельник. – Лес огромен, ежели мы детей да взрослый скот до сих пор не нашли, что говорить о теленке?

  – Да, ты никак трусишь? Былую хватку потерял, – попытался подначить светловолосый кузнец.

  – Ладно, с чего вы собираетесь начать? – пропустил колкость кузнеца отец Малка. Мужчины пожали плечами, но тут же нашлись с ответом:

  – Староста придет и скажет!

  – Я знаю, откуда начать, батя! – вклинился в разговор юноша.

  – Ты? – мужчины недоверчиво воззрились на нового собеседника.

  – Да, я! – подтвердил тот.

  – И откуда тебе это ведомо? – подозрительно переспросил кузнец.

   Малк быстро рассказал о том, что вчера ночью слышал, но так и не смог увидеть.

  – Так вот где тебя нечистики носили! – подытожил мельник, пригладив крепкой рукой седую прядь, – Мать все глаза выплакала, думала, что единственный сын пропал. А ты, стало быть, решил в одиночку героя из себя строить.

  – Ну, батька...

  – Цыц!.. Ладно, пойдем, покажешь, где это случилось.

  – Погодь, надобно всех дождаться, мало ли с чем придется столкнуться, – воспротивился кузнец. Второй мужик закивал.

  – М-да... Храбрецы, – заключил мельник.

  – Это не из-за страха, – запротестовал светловолосый мастер.

  – Да, я так и понял, – усмехнулся батька Малка, оглядывая нехитрое вооружение деревенских мужиков: вилы да грабли. Кузнец, а и тот даже меча взять не догадался. Хотя на кой ляд надобен меч, ежели мастер с подковами еле-еле справляется? Хвала богам, хоть сын его кузнечим делом владеет, истинную тайну железа ведает. Не то бы пришлось даже за вилами в чужие селения ездить, не говоря о хитром механизме мельницы. Правда, трусоват паренек малость. Вот кабы батьку с сыном вместе сложить – добрый бы человек вышел.

  – Приказы старосты не обсуждаются, – помог кузнецу друг.

  – Тогда ждите. Нас кликните, когда в поход пойдете, – и сызнова в мудрых бронзовых глазах седовласого мужчины заплясали насмешливые огоньки.

  – А вы это куда? – стушевались деревенские смельчаки.

  – Пойдем лопатами разживемся, а то вилы и грабли у вас уже есть, – захохотал мельник. Малк улыбнулся и показал деревенским воинам свой нож – вот какое снаряжение должно быть, хотя бы. А то и лук с верной стрелой не помешал бы. Мужики густо покраснели, но решили последовать примеру мельника и тоже направились в хаты за более серьезным оружием.

  ***

  – Эх, серый. Тяжко нам придется. Кабы тебя обычный человек заговорил, то одной жалости хватило бы для обращения к прежнему облику. Но тут чары черные, страшной силы, – заключила старая лекарка, бережно перебирая в плетеной корзине, словно самоцветы, редкие травы. Покоившийся у ее ног волколак, тоненько поскуливал.

  – Да, погодь, сейчас мы с тобой вот что испробуем. Лежи, – Марыся аккуратно отставила корзину и встала с лавки. Обойдя волколака, она открыла сундук и вытащила какую-то одежу. Затем вместе с ней спряталась за переброшенной через веревку простыней. Там пожилая женщина скинула с себя рубаху и надорвала ее в нескольких местах. Облачившись в новую, она подошла к, спокойно ожидающему волколаку и набросила на него льняное рванье. Зверь не противился. Марыся несколько раз пробормотала что-то под нос, а потом рывком стянула тряпье с мохнатой плоти. Но, к несчастью, ничего не произошло. Шкура все так же покрывала тело перевернутого, а морда не подавала и признаков обратного перевоплощения в человека. Волколак вновь жалобно заскулил.

  – Да ты не расстраивайся. Есть у меня на примете еще одно заклинание, его и пустим в ход. Эх, кабы знать, кто именно тебя перевернул, тогда бы я быстро с твоей бедой справилась. А так попотеть придется.

  – Тетка Марыся! Тетка Марыся! – издалека послышался звонкий молодой голос.

   Знахарка с девчачьей проворностью схватила льняной рушник и накрыла им разложенные по кучкам душистые травы да невиданные порошки.

  – Ступай, милок, спрячься в лесу, – обратилась она к волку. Тот послушно отворил мордой окно и в один прыжок скрылся среди пышных елей. (Изба лекарки располагалась на самой границе деревни, наполовину в лесу: и к богам с духами ближе и от людей недалече.)

  – Тетка Марыся, ты дома? – спросил тот же голос, но уже значительно ближе.

  – Дома, дома. Где ж мне еще быть? – негромко ответила женщина. – Заходь, девонька, дверь не заперта.

   Раскрасневшаяся от бега Лада вошла в избу и, заприметив старуху, поклонилась, коснувшись рукой пола. А как выпрямилась, так и наткнулась на теплый внимательный взгляд двух угольков. Лицо лекарки, словно паутинкой, увили многочисленные морщинки, а вот очей возраст не коснулся. Девица, не дожидаясь расспросов и дозволения сказать, выпалила:

  – Тетка Марыся, помоги! Мамка и братья глубоким сном забылись, добудиться все утро не получается. И староста пробовал – да все бестолку. Не знаю, что и делать, – соленые ручьи полились из сапфировых девичьих глаз.

  – Погодь, Ладушка, не плачь. Расскажи подробней, – старуха жестом подозвала девицу к себе и усадила рядом.

  – Я сегодня встала с утра, пошла мамку будить, а она не шелохнулась даже. И теперича не шевелится. Лицо без кровинки, губы белые. С братьями такое же лихо. Старший попытался очи разлепить, но потом сызнова в сон провалился. Вчера мамка тоже с трудом проснулась, до полудня болела. Я даже подумала, что к тебе придется идти. Но к вечеру она расходилась. Велела никому не сказывать, даже батьке.

  – А сам Гурка где? – полюбопытствовала Марыся.

  – Он второй день в лесу проводит. Пытается отыскать того, кто детей да скот ворует.

  – Нашел что?

  – Да, но мне возбранил об этом говорить. Молвил: разберется – сам расскажет, – упредила все возможные расспросы Лада.

  – Что ж, детка, я сейчас кое-что подсоберу. А ты меня во дворе подожди.

   Лада без лишних слов покорно вышла из хижины. Недолгое ожидание мерещилось вечностью. Девица, пытаясь занять себя, обошла избу кругом и, укрываясь за углом, увидела странную картину: Марыся высунулась в окно и, словно обращаясь к лесу, тихонько заговорила:

  – Я по делам пойду, а ты пока рядом по лесу побегай. Да, смотри людям на глаза не попадайся. Вернусь, дам знать.

   Девица готова была поклясться, что увидела, как за ближайшей елью мелькнула мощная серая спина хищника. Надо же с волками знается!.. А вдруг это и не волк совсем? А волколак! Тот, чьи ножи батька домой принес. Обратиться назад в человека не получается вот и прибежал подмоги у ворожеи просить. Нет, так не пойдет! Нельзя же все под одну гребенку грести. В каждом недруга выискивать прямо как Малк. Правду говорят – с кем поведешься, от того и наберешься. Девица стала отгонять от себя слишком очевидное предположение и попыталась сосредоточиться на мамке с братьями. Но мысль оказалась цеплючей как репейник. Всю дорогу до дома Лада украдкой поглядывала на знахарку, словно надеялась, что та возьмет да и опровергнет страшную догадку девицы. Однако лекарка даже не чувствовала вопросительно-пытливых взглядов спутницы. Или только делала вид...

  – Ну, вот и вы, хвала Дажбогу15. Теперь я могу уйти.

  – А куда же ты, дядька Андрусь? – при всем добром отношении к старой ворожихе, Ладе не хотелось оставаться с ней наедине. Девица немного робела перед тем, чего не совсем понимала. Да и кто бы не робел?

  – Меня мужики у мельницы ждут – в лес пойдем, искать пропавшего теленка Нюры. Авось повезет, и заарканим злодея. Да все это кончится, наконец.

  – Иди-иди, Андрусь, мы тут без тебя управимся, – заверила лекарка.

   Лада, не подавая виду, нехотя проводила худощавую фигуру старосты и плотно закрыла за ним дверь по указке Марыси, а потом и все окна.

  – Начнем с ребятни, а ты пока подай ка мне теплой воды да чистое полотенце.

  Лекарка растворила в принесенной Ладой воде какой-то порошок, потом вымыла руки и насухо обтерла. Девице велела сделать то же самое.

  – Так, мои милые, сейчас выясним, что за хворь вас тут побила, – знахарка подошла к спящим малышам и, нежно проведя по их лобикам, убедилась в словах Лады – холодны, точно мертвые. Женщина задрала рубаху одного из близнецов и стала внимательно осматривать хрупкое тельце. На груди, над самым сердцем зияла еле различимая, только затянувшаяся спекшейся кровью ранка-дырочка.

  – Вот те раз, – ужаснулась лекарка.

  – Что, что такое? – испугалась Лада.

  – Погодь, девонька, не мешай, – женщина задрала рубахи остальным малышам и нашла у них точно такие же отметины. – Пойдем, я мамку твою осмотрю. Лада спешно проводила лекарку в батьковскую опочивальню. Ядю с трудом можно было различить среди белых простыней. Как и мальчики, она до сих пор не сменила позы. Ворожиха, развязала тесьму расшитой льняной рубахи молодой женщины и аккурат помеж грудей различила маленькую красную точку. Не говоря ни слова, знахарка вернулась к малышам, подле которых оставила корзину. Недолго поковырялась в ее содержимом и извлекла несколько сушеных травинок да листиков. Закинула их себе в рот и стала разжевывать.

  Лада села рядом и, приподняв брови, уставилась на ворожиху. Та, заметив немой вопрос, жестом возбранила девице разговаривать. Дочь лесничего вся извелась, пока лекарка, монотонно покачиваясь, жевала травы. На какой-то миг даже показалось, что старуха просто издевается. Лада постоянно бросала обеспокоенные взгляды то на братьев, то в сторону открытой двери в батьковкую опочивальню. На ворожиху она почему-то боле не решалась смотреть. А знахарка продолжала жевать. Про себя она возносила молитвы к Дажбогу и читала заклинания. Когда лекарство подоспело, женщина выплюнула его в ладонь и разделила на четыре части. Каждый кусочек целебной кашицы она по очереди приложила к ранкам больных. Ладе же велела нарвать лоскутов и закрепить ими лекарство.

  – К ночи аль поутру проснутся, – заключила ворожиха и обессилено села на лавку.

  – Тетка Марыся, а что с ними?

   Немного помолчав, Марыся ответила:

  – Из твоих родных какой-то нечистик темнотой соки жизненные пьет.

  – Вот ужас-то! – выпучила глаза девица. – А почему ж меня и батьку не трогает?

  – Сама не пойму... – старуха сызнова помолчала, а потом все-таки высказала догадку. – Может, он это делает, когда тебя и батьки в избе нет?

  – Но мы ж всегда дома вместе.

  – Хорошенько поразмысли, не выходила ли ты из хаты сегодня ночью?

   Девица так и не смогла припомнить, чтобы куда-то отлучалась и отрицательно покачала головой.

  – А встала ты, когда сегодня?

   И тут Ладу осенило – и сегодня и вчера она встала до рассвета – когда солнце еще пряталось под землей. Она тут же рассказала об этом знахарке.

  – Но почему ж тогда этот нечистик вчера мальцов не тронул? – удивилась Лада.

  – Может не голоден был, а может... Да мало ли по какой причине? Здесь вот что важно: надо вас обезопасить. Ведь он и сегодня может явиться.

  – А что же делать?

  – На, вот.

  Лада взяла из рук знахарки черную восковую палочку.

  – Перво-наперво, еще до темноты запри плотно все двери и окна. Сама спать не ложись. Зажги эту свечу и спрячь на ночь, под какой-нибудь перевернутой посудиной. После полуночи час от часу осветляй ей избу, чтобы сделать нечистика видимым. Вот тогда хватай осиновое полено и лупи незваного гостя во всю мочь, и боле он в вашу хату не придет. Ежели сама трусишь, попроси подмоги у батьки.

  – Пожалуй, я так и сделаю.

  – Мамке и мальцам не рассказывай, они и без того слабы будут – лишние страхи им ни к чему. Хорошо, ежели они вообще к ночи сил наберутся.

  – Но ведь они ... С ними ничего не случится? – со страхом и надеждой спросила девица.

  – Ежели нечистика сегодня не подпустишь, то все будет хорошо – кашица поможет. Ладно, деванька, пойду я. У меня еще дел невпроворот.

   Пред Ладой сразу появился образ волка. И подозрение тут же смыло рябь благодарности к ворожихе. Но девица предпочла промолчать. Да и в чем обвинять? Лада метнулась в погреб и щедро отплатила знахарке за услугу. Девица заметила, как загорелись глаза старухи, когда та увидела добрый кусок вяленого мяса и крынку молока. Небось, будет теперь чем волколака потчевать.

   Ладу, сосредоточившуюся на удаляющейся фигурке ворожеи, неожиданно пронзила мысль: "А что ежели старуха все выдумала? Вдруг никакого нечистика и не существовало? Что ежели она своего друга-волколака прикрывает? Специально меня запугала, чтобы я все рассказала батьке. Конечно, отец ведь тогда спать не станет, всю ночь нечистика прождет, а утром в лес пойти не сможет. А ежели все ж пойдет, то будет сонным, невнимательным. Волколак к нему подкрадется и... Нет уж, сама управлюсь. Вот бы с Малком переговорить". Лада еще раз обошла всех больных и с радостью обнаружила, что их щеки заметно порозовели, а кожа потеплела. Мамка даже перевернулась на бок. Повеселевшая девица выскочила во двор и помчалась к мельнице.