Текст книги "Служебный роман для богини любви (СИ)"
Автор книги: Катерина Заблоцкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
29
– Здравствуй, Эдита.
Голос у Матильды был приятный, но довольно низкий, как для женщины. И ступала она, крадучись, словно кошка.
Сначала женщина показалась мне безумно красивой, но, когда подошла поближе, я поймала себя на мысли, что её лицо – словно безжизненная маска. Холодное, полное презрения. Эти издевательски изогнутые губы, взгляд исподлобья, бросаемый на меня, уничижительный, буквально призванный показать свое место тому жалкому существу, что посмело встать у Матильды на пути.
И я в самом деле сейчас ощутила себя жалкой. Но вынудила себя расправить плечи и смело посмотреть ей в глаза.
– Здравствуйте, – ответила на приветствие, – Матильда. Какими судьбами?
– Решила, что пора мне поговорить с моей дорогой подругой…
С подругой?
Никто и никогда не говорил мне о том, что Матильда и Эдита тесно общались. Рене б точно знал об этом! И упомянул бы, хоть случайно. Все-таки, речь шла о его любимой женщине! Но, очевидно, эти «дружеские» отношения держались женщинами в строгой тайне.
– Уйдите, – велела Хранительница Времени купидонам.
Я нахмурилась. Повелительственный тон не свидетельствовал ни о чем хорошем. В первую очередь, для меня. Если Матильда так распоряжается всеми, значит, она точно пришла сюда неслучайно. Не для того, чтобы поболтать с подружкой обо всякой ерунде.
– Не можем, – заблеял один из купидонов. – Госпожа Эдита сказала…
– Вели им уйти, – приказала мне Матильда. – Нам нужно поговорить наедине. Тебе самой не захочется, чтобы у этого разговора были свидетели.
Последнее было произнесено таким заговорщицким шепотом, что у меня не осталось ни единого сомнения: Матильда долгое время покрывала Эдиту и потакала её ничегонеделанью. Вполне возможно, теперь, когда я взялась за Канцелярию Любви и пытаюсь тут что-то изменить, Хранительница Времени недовольна? Вообще-то, она должна наоборот радоваться качественным изменениям в Канцелярии…
Однако, Истинная не походила на женщину, желающую мира во всем мире и благодати для местного населения. Я была уверена в том, что если б ей на руку было содействовать гибели простых людей, она бы пошла на это.
Возможно, для собственного долголетия.
– Можете сделать перерыв на полчаса, – велела я купидонам. – Потом возвращайтесь.
Спорить они, разумеется, не стали. Моим купидонам только предложи отдохнуть – они аж побегут! Однако мне сейчас было не до них. Куда больше беспокойства вызывала Матильда, пристально смотревшая на меня. Так, что аж мороз шел по коже. Я чувствовала, что ничем хорошим этот разговор, если он все же состоится, не закончится, но нарушить тишину первой боялась.
Хранительница Времени дождалась, пока все до единого купидоны покинут комнату, и перевела на меня тяжелый взгляд. Усмешка, исказившая её лицо, мне совершенно не понравилась.
– Однако, – протянула она, – не стала ли ты излишне трудолюбивой в последнее время, Эдита?
– Я подумала, что слишком долго позволяла себе лениться, – тихо ответила я. – И что так дальше продолжаться не может. Потому и… Взялась за ум.
– Надо же… Не думала, что в твоем случае там есть за что браться.
– Как оказалось, есть.
Матильда ухмыльнулась.
– Дерзишь, Эдита?
– Почему же? – изогнула брови я, чувствуя, как начинает в два раза быстрее необходимого колотиться в груди сердце. – Всего лишь отвечаю на вопросы и развеваю сомнения. Вы что-то хотели, Матильда? Если так, то лучше сказать прямо.
– А мне казалось, тут я определяю, что лучше.
– Несомненно, – усмехнулась я. – Разумеется, вы. Я могу всего лишь рекомендовать и надеяться, что вы пожелаете прислушаться к моим словам.
– Ты научилась говорить, девочка, – Матильда вздохнула. – А я уж думала, ты совершенно безнадежна, и разум в вашей семье достался одному только Рене.
– К счастью, нет. Со мной тоже немного поделились.
– Вот как… Рада слышать.
Судя по выражению лица, Матильда не была рада ничему. Она откинулась назад, смерила меня полным недовольства взглядом и защелкала языком, словно что-то в процессе оценивания её не устроило. Я велела себе оставаться спокойной. Понимала, что если начну нервничать, то выдам себя в разы быстрее.
– Я пришла дать тебе дружеский совет, – наконец-то заговорила Матильда. – Возможно… Хм, возможно, он тебе не понравится. Но я надеюсь на то, что ты проявишь понятливость, моя дорогая.
– Сделаю все возможное, – мягко промолвила я. – Но для этого мне нужно сначала услышать, что именно вам необходимо, Матильда.
Женщина усмехнулась.
– Моя просьба будет очень проста.
– Я вся во внимании.
Хранительница Времени подалась вперед, и песочные часы на цепочке, её кулон, средоточие её могущества, покачнулись, словно гипнотизируя меня.
– Успокойся и веди себя так, как вела прежде. И перестань дергать Георга по поводу стрел, – прошипела она. – Твое дело сидеть тихо и не мешать. А ты, мышка, об этом забыла.
Я сглотнула.
То, о чем говорила Матильда, полностью подтверждало все мои подозрения. Вот почему Эдита столько времени ничего не делала, но не получила за это должного наказания! Но зачем Матильде нужно было полностью парализовать работу Канцелярии Любви? Что такого она могла задумать, что для этого необходимо было причинять такой вред человеческим чувствам?
Наверное, проще всего было бы согласиться. Тогда Матильда оставит меня в покое, даже не станет задавать лишних вопросов. Ей ведь надо, чтобы тут просто ничего не происходило. Остальное для неё значения не имеет.
Вне зависимости от того, из какого я мира!
Но что-то внутри меня моментально взбунтовалось, стоило только подумать о том, чтобы сдаться. Магия вскипела в жилах, в подсознание буквально вопило о том, что я сама себя толкаю на гибель. Да, допустим, я сейчас подчинюсь, пойду на поводу у этой женщины, но что будет после? Где гарантии, что я не умру, потому что мой дар будет против такого выбора?
Умру, не умру, а совесть замучит точно. И Себастьян… Возможно, он не осудит, если я расскажу ему всю правду, но впутывать в это мужчину и ставить его под удар не хотелось. А Матильда, судя по всему, была из тех женщин, что предпочитали многое держать в тайне и не подпускали никого постороннего к собственным секретам.
А я подошла вплотную, судя по её реакции.
– Это вызывает подозрения у всех, – отметила я. – Что купидоны ничего не делают, а я за это не получаю должного наказания. У Рене, например, есть ко мне ряд вопросов… И как мне прикажете после на них отвечать?
– Ну раньше же ты как-нибудь справлялась, – пожала плечами Матильда. – Придумай что-нибудь.
– Я… я могу, – решительно заявила я. – Могу просто уйти с этой должности, и все. Тогда от меня ничего не будет зависеть.
Предлагая это, я прекрасно знала, что Матильда не согласится. Её от моих слов аж перекосило, и женщина с каждой секундой становилась все мрачнее и мрачнее.
– Идиотка! – выпалила она возмущенно, перехватив мой серьезный взгляд. – Ты – редкостная идиотка, не иначе… Зачем тебе все это? – она обвела рукой канцелярию. – Если б ты не развела повышенную активность, никого б и не волновало, что ты там делаешь. Но тебе ведь необходимо было сначала привлечь к себе внимание!..
– Так мне продолжать в том же духе?
– Не вздумай! – огрызнулась Матильда. – Ты все портишь, Эдита. И если уж на то пошло, то вместо заявления на увольнение мне проще и вовсе…
Она не договорила. Перехватила мой внимательный взгляд и почему-то решила, что нынче не лучшее время для откровений.
Что ж, в какой-то мере я была склонна с нею согласиться. Откровенничать со мной не стоило. Матильда сказала уже достаточно, чтобы у меня возник к ней ряд вопросов. И заглавным среди них был: как Рене вообще мог связаться с этой женщиной?!
Но озвучивать я его не стала. Лучше потом спрошу своего «брата», он точно ответит искреннее, чем Матильда. И последствий будет меньше.
– Я не буду отменять изменения, – наконец-то заявила я. – Потому что я считаю, что и без того уже натворила достаточно плохого. Пришло время все это исправить. И я намерена заняться этим.
– Ты отказываешь мне? – зло щурясь, уточнила Матильда.
– Да, – кивнула я. – Я вам отказываю. Потому что я не намерена ставить под угрозу чужие чувства и счастье людей.
– А не слишком ли правильной ты стала? – изогнула брови женщина. – Мне кажется, прежде ты менее яростно относилась к своим служебным обязанностям. Что же так радикально изменилось сейчас?
Я сглотнула. Честный ответ наверняка стоил бы мне жизни. Матильда вряд ли склонна щадить тех, кто встает у неё на пути. Она растопчет меня, не задумываясь о последствиях. И я буду сама виновата в том, что попалась ей под горячую руку.
– Это в прошлом. Я больше не согласна участвовать в ваших играх, – наугад ляпнула я, поднимаясь на ноги. – Потому попрошу вас покинуть мой кабинет. Если вас не устраивает то, как я выполняю свои служебные обязанности, разве вы не можете подобрать другую богиню?
– Мне не нужна другая богиня! – взвилась Матильда, тоже вскакивая на ноги. – Мне надо, чтобы это была ты! И прежде ты вела себя правильно, глупая девчонка! Что могло измениться сейчас, что ты вдруг решила проявить характер и отказать мне?
– Возможно, во мне проснулась совесть.
– Дура!.. Да ты даже не понимаешь, что я могу…
Она не договорила. Дверь распахнулась, и с порога донеслось удивленное:
– Извините, а что тут происходит? Матильда? Не думал, что ты здесь. И, Эдита, за что ты послала мне этого идиота? Он уже несколько часов скулит у меня в кабинете, что ты нагло эксплуатируешь его труд, и я никак не могу его успокоить!
Я медленно подняла голову. В дверном проеме стоял Рене, и он, кажется, искренне не понимал, что же такого могло произойти между мною и Матильдой, что мы, взъерошенные, сейчас были готовы броситься друг на друга и выцарапывать друг другу глаза.
– Рене, – расплылась в улыбке Матильда, поворачиваясь к мужчину. – Рене, я… Мы… – она запнулась и покосилась на меня с особенным недовольством. Судя по всему, Матильду совершенно не порадовало то, на какой ноте зашел в кабинет бог красоты и искусств.
Я же про себя отметила, что бледность Хранительницы Времени чудесным образом отражалась на Рене. Он словно стал ещё привлекательнее, настолько, что просто глаз не отвести! Я даже невольно залюбовалась четким профилем своего «брата».
– Я пришла к Эдите поговорить относительно места её проживания, – наконец-то проворковала Матильда. – Потому что тот дом, в котором она живет, в отвратительном состоянии. И было бы очень неплохо, если б она согласилась переехать. У нас как раз выделена одна квартира в качестве «жертвы богам» в новом жилищном комплексе.
– Спасибо за предложение, – сухо отозвалась я, – но, к сожалению, мне это не слишком интересно. Мне нравится мой дом, и я буду жить там.
– Там же ужасно, – с нажимом промолвила Матильда.
– Да нормально там, – Рене подошел вплотную и одной рукой обнял Хранительницу Времени за плечи. – Эдита там уже почти все убрала.
– Вот как…
Матильда как-то странно реагировала на вроде бы невинное прикосновение Рене. Она покраснела, бросила на него взволнованный, но при этом полный страсти взгляд. Мне на какую-то секунду показалось, что женщина испытывает к нему нешуточную страсть, но будто боится быть отвергнутой. Или… Кроме страсти и волнения была ещё жадность.
Возможно, Матильда не могла похвастаться никакими глубокими чувствами, но энергетика Рене и его недоступность притягивали её, словно магнитом. Настолько сильно, что она даже не пыталась сопротивляться, льнула к нему, но при этом чувствовала, что все её хитрости имеют обратный эффект. Вместо того, чтобы обретать чужие силы, Матильда теряла свои собственные.
– Да, – решила я не лгать. – Привела дом в полный порядок, теперь жить там будет в разы приятнее… Так что ни единой причины отказывать себе в возможности жить там не вижу.
Матильда сжала зубы. Если б мы сейчас были с нею наедине, то она явно говорила бы совершенно по-другому, но рядом с Рене почему-то не рисковала идти в наступление. Словно понимала, что мужчина может быть отнюдь не так мягок, как ей бы хотелось.
– В любом случае, Эдита, хорошо подумай над моим предложением, – через силу улыбнулась она. – Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу тебе как лучше.
– Конечно, – кивнула я. – Понимаю. Но все же останусь при своем мнении.
– Как знаешь, – пожала плечами Матильда. – Рене, дорогой, возможно, мы с тобой прогуляемся? Я так давно не бывала здесь, не ходила по лабиринтам Канцелярии…
– Очень странно, – проронил Рене внезапно похолодевшим, напряженным тоном. – Мне казалось, что ты прибывала сюда регулярно, чтобы проверять, как идут дела. Разве нет?
Матильда скривилась.
– Моя память не так хороша, как твоя. Все-таки, возраст. Сам понимаешь.
Мне это совершенно не понравилось. Если женщина намекает любимому мужчине на собственный преклонный возраст, а он стоит рядом, молодой, привлекательный, буквально светящийся здоровьем, то она явно пытается отвлечь его от чего-то другого.
Матильда выглядела лет на тридцать-тридцать пять, хотя на самом деле разменяла уже не первое тысячелетие, но меня смущало другое. Было в ней что-то такое… Неестественное, надломленное, и эта женщина словно пыталась каким-то образом избавиться от печати возраста на своем лице. Как будто…
Как будто трещины на старом доме пытаются замазать глиной и краской, но полностью заделать их уже не могут. И фундамент расползается, крошится, трещит ужасно, но все только продолжают добавлять все больше и больше новых деталей и элементов.
Но не чинят.
Потому что знают: это слишком трудозатратно, проще снести этот дом и выстроить новый.
Так и Матильда сейчас чувствовала себя в этом теле. Словно пыталась его сберечь, но пришла к выводу, что это вряд ли возможно на данный момент.
– Ну что ж, – вздохнул Рене, – пойдем, прогуляемся. Эдита, хорошего дня. И забери от меня этого идиота, прошу тебя.
– Димитрия? Заберу, – усмехнулась я. – Хорошей вам прогулки.
– Спасибо.
Они ушли. Рене обнимал Матильду за плечи, она все кокетничала, и все эти ужимки почему-то вызывали у меня желание рассмеяться ей в лицо.
Но я понимала, что мне-то на самом деле не до смеха.
Потому что она что-то заподозрила.
И я могла с легкостью попасть под удар.
30
До самого конца рабочего дня я не находила себе места. Ощущение, что меня самым наглым образом преследуют, никуда не исчезло. После ухода Матильды я чувствовала себя все так же паршиво, как и тогда, когда она стояла рядом со мной и то ли намекала, то ли прямым текстом давала понять, что пора бы успокоиться с бурной деятельностью и не крутиться у Истинной под ногами.
– Зачем тебе это надо? – задала я риторический вопрос, даже толком не зная, кого именно спрашиваю, себя или Матильду.
Что ж, свою мотивацию прекрасно знала. Мне совершенно не хотелось сидеть и наблюдать, как стайка совершенно бездумных, не способных ни на что хорошее мужчин продолжает разрушать чужие чувства, тыкает стрелой ни в чем не повинных людей, да ещё и истощает запас того самого драгоценного металла, наделенного свойством дарить людям истинную любовь.
От природы деятельная, я была готова горы свернуть, лишь бы тут все наладить! И даже тень Матильды, зависшей надо мной, эту уверенность не уничтожила.
Актуальным оставался другой вопрос: зачем это надо Матильде? Спросить её прямо я по понятным причинам не могла – не хотелось в один замечательный и светлый день оказаться в своем родном мире под колесами автомобиля.
Или, может быть, ни о каких возвращениях она и думать не станет. Убьет, да и достаточно.
Но даже предположить, что именно задумала Матильда, не удавалось.
…День, который и так не задался, с каждой секундой становился все хуже и хуже. В одном из крупных городов произошла какая-то незапланированная катастрофа, и Себастьян сейчас был там вместе с подчиненными, разгребал последствия и определял, кого необходимо уносить, а кого еще можно спасти. Неприкаянные души, говорил он, часто селятся на местах трагедий, потому что их пропускают, о них забывают, кто-то выписывает неправильную разнарядку. Да ещё и случилось это как-то совсем неожиданно; Рене даже не предполагал, что такое может случиться.
А Рене очень редко ошибался в своих расчетах.
Это мне тоже не нравилось. Потому что эта дорожка тоже вела к Матильде. Я понимала, что глупо подозревать её во всех смертных грехах… Но при этом подозревала, да. Она ведь постоянно крутилась рядом с Рене, могла и сделать что-нибудь, изменить какие-то показатели.
Вопрос в том, зачем ей это делать.
Рассеянная, окруженная своими мыслями, далекими от понятия радостных, я собрала вещи и поплелась в коридор. Себастьян обещал заехать за мной попозже, но я не могла ждать его в кабинете. Хотела выйти на улицу, подышать свежим воздухом.
После третьего или четвертого поворота я запоздало вспомнила, что план коридорного лабиринта так и остался валяться на столе, заваленный актуальными разнарядками, которые я ещё не успела рассортировать. Я совершила попытку вернуться, надеясь, что отошла ещё не слишком далеко, но тщетно. Коридор извивался, как та змея, закручивался в петли, и через несколько минут блужданий я поняла: заблудилась.
Прежде блудила я куда более успешно. По крайней мере, в тех коридорах, куда я заходила, были живые люди.
Или двери, которые вели к живым людям.
Здесь же оказалось совершенно пусто. В тупике красовалась черная, пугающая дверь с не менее пугающей табличкой «не входить», и я почему-то не стала нарушать приказ. Изображение смертоносной косы указывало, что там внутри хранится что-то опасное и важное. Я подозревала, что наткнулась на склад смертоносного оружия.
А Себастьян говорил, что неподготовленному человеку даже смотреть на него не стоит, потому что это чревато последствиями.
Я решила, что испытывать судьбу не буду. Если дверь закрыта и на ней такая предупредительная табличка, значит, этой двери стоит оставаться закрытой, а мне не надо совать нос, куда не просят.
Руководствуясь такой бинарной логикой, я решила поблуждать еще немного. По теории вероятности рано или поздно я должна была кого-нибудь встретить.
То ли теория вероятности меня подводила, то ли словом «поздно» обозначалось следующее утро, но на десятом повороте я сдалась. Пытаясь вернуться, я оказывалась в каких-то новых витках коридора, придерживаясь только левой стороны, заходила в тупики, а потом, пытаясь обратно пройти тем же путем, внезапно осознавала, что впереди еще три непредусмотренных поворота, которые я каким-то образом упустила при предыдущей попытке выбраться.
– Зараза, – пробормотала я. – Какая же зараза эта канцелярия!
Я устало уселась под стеной, обхватила колени руками и тихо шмыгнула носом. В эту секунду мне было себя так жаль… Закинули невесть в какой мир, я вынуждена адаптироваться, хотя меньше всего на свете мне хотелось к этому пристраиваться…
Черт! Ну за что?
– У всех двойники как двойники, – прошипела я себе под нос. – А у меня какая-то идиотка, которая мало что впуталась в проблемы, так теперь еще и… Да чтоб тебя!
Мне не хотелось знать, что там происходит в жизни другой Эдиты. Здесь было куда лучше, чем в моей прошлой реальности.
Было бы.
Если б не Матильда.
– Рыдаешь, девонька? – услышала я низкий, хриплый голос и, содрогнувшись, вскинула голову.
Рядом со мной стоял Вериар.
Ну, как стоял.
Он скорее перекатывался с боку на бок, не в силах удержать весь свой вес ровно стоящим. Пошатывался, потом восстанавливал баланс, и так по кругу. Смотреть на дракона было до ужаса смешно. Он попытался даже расправить крылья, чтобы кое-как устоять на месте, но тщетно. Слишком маленькие, как для такого веса, они торчали в разные стороны, едва заметные за горой жира.
– Ох!.. Смешно? – фыркнул дракон, наконец-то усевшись на свой весьма пышный зад и опершись спиной о стену. – Вот тебе, девонька, смешно, а мне как-то не очень!
– Извините, – смутилась я. – Не хотела вас обидеть.
– Да ладно уж! – махнул короткой лапой дракон. – Когда-то я был невероятно хорош собой. До такой степени, что от меня просто было не отвести глаз! А теперь… Одно посмешище!
– Вы все ещё красивый.
И вправду, переливающаяся чешуя выглядела очень привлекательно. Была, правда, одна проблема – все эти переливы нивелировались лишним весом, – но дракон все равно показался мне очень добрым. Ну, да, он много ест. И что с того?
– Я ж поправился не просто так! – заохал Вериар.
– Наверное, вы мало двигались и много ели.
– Мало двигался, да, – согласился он. – А что много ел… Раньше мне приносили мясо! А теперь Матильда ежедневно отправляет какую-то дрянь. Вкусную, да! Но дрянь! Я от неё расту, как на дрожжах! А может, в тех булках и были дрожжи…
– Но зачем ей это делать?
– Как зачем? – поразился Вериар. – Чтобы беспрепятственно проворачивать свои темные делишки, конечно же!
– Какие темные делишки?
– Все-то тебе расскажи!
Но я, поняв, что дракон может знать гораздо больше, чем все остальные, отставать от него не собиралась. Вместо этого придвинулась поближе и сказала:
– Матильда так странно себя ведет… Сегодня вот ко мне приходила. И, кажется, она была очень недовольна тем, что мой отдел наконец-то начал нормально функционировать. Удивительно, правда?
– Да что ж тут удивительного! – фыркнул дракон.
Потом он ни с того ни с сего клацнул зубами и отвернулся с таким гордым видом, словно обиделся. Я и так поняла – не хотел рассказывать всю правду, чувствовал, что только что сболтнул лишнего. Можно было оставить его в покое, но я не собиралась сдаваться. Мне важно было разузнать всю правду и убедиться в том, что Матильда не попытается меня убить.
Ну, или знать, что таки попытается, и быть к этому морально готовой. А заодно попытаться как-нибудь защититься на случай особо коварной, но не до конца продуманной атаки.
– Вам ведь что-то известно? – поинтересовалась я у дракона. – Вы знаете, зачем Матильда все это делает! Потому что вы давным-давно заведуете этим Лабиринтом!
– Мне немало лет, – важно подтвердил дракон. – Я привык к Лабиринту и берегу его. Но я не Истинный, я просто долго живу. Очень долго живу…
Возможно, даже дольше, чем истинные.
Этого Вериар уже не сказал, я додумала вместо него. Но, всматриваясь в драконью морду, пришла к выводу, что мои предположения, в целом, правильны. Слишком уж серьезным и сосредоточенным он казался, а в глазах светилось что-то такое… Выдающее его богатый жизненный опыт.
– Даже жаль, – протянула я, надеясь, что смогу нащупать больную точку у дракона, – что ты не можешь выйти подышать свежим воздухом… Ты обязан постоянно находиться в Лабиринте?
– Нет, зачем же, – махнул лапой Вериар. – Я могу выйти. Мог.
– А сейчас что поменялось?
– Я не пролезаю ни в одну дверь! – вздохнул дракон. – Понимаешь? На харчах Матильды я растолстел до такой степени, что могу только перекатываться с лапы на лапу!.. И я не знаю, что сделать, чтобы вновь стать стройным и поджарым, ощутить прелесть полета…
– Хочешь, я тебе помогу?
Вериар заинтересованно повернулся ко мне.
– Это как же?
– Ну, я могу рассказать, какие надо делать упражнения, чтобы немного сбросить вес. Приносить тебе какие-нибудь салаты и другую полезную пищу, чтобы не всегда запихаться тем, что дает Матильда. Ну и все такое, – я придвинулась к дракону вплотную. – Конечно, сначала будет сложно. Но с правильным подходом к питанию и с расписанной диетой ты сможешь проходить в дверь. А потом, на свежем воздухе, процесс пойдет быстрее. Сможешь вернуться в хорошую форму!
– Интересно рассказываешь, – протянул Вериар. – А что взамен?
– Не веришь в то, что я просто хочу помочь?
– Ты богиня любви, а не щедрости и благотворительных пожертвований! – возмутился Вериар. – Конечно же, тебе надо что-то взамен!
– Ну, раз ты предлагаешь… Расскажи мне, зачем все это Матильде?
Если честно, я ожидала, что Вериар попытается как-нибудь улизнуть от ответа, притвориться, что не понимает, о чем речь. Еще спросил бы как-нибудь, что значит «все это». Но он, нахмурившись, поджал крылья и протянул:
– Потому что Матильда ворует время.
– В каком смысле? Она же бессмертная! – воскликнула я.
– Вот у тебя когда магия проснулась? Что ты делала, чтобы она наконец-то ожила в твоих руках?
– У меня не…
– Не обманывай Стража Лабиринта! – возмутился дракон. – Ты сначала встала на путь истинный, начала выполнять все, что предписано, и только после этого наконец-то овладела своим даром. А пока лентяйничала, его у тебя не было!
Я хотела возразить, потому что понятия не имела, был ли у меня дар – ведь я из другого мира и у себя дома не пробовала колдовать! – но вовремя прикусила язык. Последнее, что надо было знать дракону, это мое настоящее происхождение.
Вериар же продолжил:
– Мир строг к тем, кто пытается его обмануть. Он не любит чужую хитрость. Можно позволять себе очень многое, но тогда не стоит сомневаться в том, что рано или поздно придет откат. Но есть два пути избавиться от негативного влияния вселенной. Первый – такой, как у тебя.
– Начать жить правильно?
– Именно, – подтвердил Вериар. – Полностью отринуть все те грехи, которые прежде терзали твою душу, и наслаждаться полноценной жизнью. Выполнять свои обязанности так, как должно, уважать ближних, заставлять подчиненных трудиться на благо дела.
Я кивнула.
В моем случае это действительно оказалось действенным. По крайней мере, просыпался дар. У Эдиты такого не было и близко.
А вот Себастьян и Рене полноценно колдовали, потому что нормально выполняли собственные обязанности.
– Ты же понимаешь, что я прав, – кажется, дракон усмехнулся, хотя я не могла гарантировать, что его странный оскал обозначал именно это. – И не станешь спорить! Но есть и другой способ. И именно им решила воспользоваться Матильда. Может быть, я ошибаюсь… Нет, не так. Я очень хотел бы ошибаться. Но мне кажется, чтобы покрыть первое зло, она идет на ещё большее. И просто ворует время. А мы ей мешаем. Но Матильда сильна. Так что будь осторожна, деточка, вставая у неё на пути.
– Спасибо, – кивнула я. – За предупреждение. Буду осторожна.
– Вот и молодец. Проводить тебя до выхода?
– Буду очень благодарна.
Дракон с трудом поднялся на лапы и уверенно повел меня по запутанным коридорам. Я подчинилась и последовала за ним, стараясь еще и запоминать хитросплетение поворотов.
Впрочем, с таким замечательным проводником никаких проблем возникнуть не могло. Уже совсем скоро он привел меня к выходу. Сам остановился, смерил внимательным взглядом и тяжело вздохнул.
– Хорошая ты девушка оказалась, Эдита, – протянул он. – И вроде бы ищешь в правильном месте… Но дожми. Ты же была так близко к ключу!
– К какому ключу?
– А? А разве я говорил о ключе? – Веривар моментально притворился, что даже не понимает, о чем речь. – Я хотел лишь сказать, чтобы ты берегла себя. Удачного вечера! И не забудь завтра утром принести мне свои рекомендации! Я устал быть таким толстым!
И он, вопреки своему немаленькому весу, с такой скоростью улепетнул от меня, что подозрения, вместо того, чтобы рассеяться, стали еще более прочными.
– Не нравится мне все это, – пробормотала я себе под нос.
На улице было ещё довольно светло. Себастьян до сих пор так и не вернулся, но я прекрасно понимала: произошло что-то очень серьезное, и он может задержаться надолго. А мне же оставалось только терпеливо его дожидаться.
Либо попытаться добраться до дома самой.
Я покосилась на здание Архива. Близко к ключу… А что, если Вериар имел в виду не ключ к разгадке, а ключ настоящий? От какого-нибудь замка?
Милена вела себя очень странно. Она не зря оказалась в архиве. Может быть, пыталась что-то найти? Была на стороне Матильды? Или просто так обеспокоилась, что мне внезапно пришло в голову разобрать архив, хотя прежде он совершенно меня не интересовал?
Да, определенно, разгадку следовало искать где-то там. Я уже почти не сомневалась, что выбрала правильный путь.
В здании архива было темно, и я не сомневалась, что меня не пропустят туда, куда нужно, но…
Кто сказал, что я буду просить разрешения?
И я, решительно кивнув собственным мыслям, направилась к красовавшемуся впереди зданию.
