Текст книги "Служебный роман для богини любви (СИ)"

Автор книги: Катерина Заблоцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Надо было бы раньше подумать об этом, но я как-то даже внимания не обратила, а теперь вот, когда осознала, что натворила, было поздно.

– Четыре комплекта коробок. Больше нет, – бог смерти тем временем подошел к тем самым ящикам с эмблемами, провел ладонью по немного запылившейся поверхности и вздохнул. – Надо доставить их в архив. Тебе помочь?

– Да, если можно.

Себастьян только коротко кивнул. Он взмахнул рукой, и ящики оторвались от земли, выстроились в ряд и уверенно полетели к выходу из склада. Я едва успела отскочить в сторону и проводила их завороженным взглядом. Это ж надо! Себастьян колдовал так легко, как дышал, и я, если честно, очень сомневалась, что у меня получится что-нибудь такое же.

Я шагнула было вслед за ящиками, но те застыли в дверном проеме, блокируя его, а Себастьян внезапно поймал меня за руку, рывком притянул к себе, сжимая в объятиях. Я попыталась попятиться – и вместо того, чтобы сбежать, сделала только хуже, оказавшись зажатой в углу. Себастьян навис надо мной, и в полумраке склада он казался действительно угрожающим.

Надо было что-то сказать, отпихнуть его как-нибудь, но я замерла, чувствуя, как волнами накатывает на меня паническая атака. Никогда не было, и вот опять!

Себастьян же протянул руку и нежно, с любовью провел кончиками пальцев по моей щеке.

Наверное, хороший знак. Во-первых, мне было приятно. Во-вторых, на маньяка, который после этого вцепится мне в горло, Себастьян не походил.

Хотя…

– Ты так сильно изменилась, – выдохнул он мне почти в губы. – И так резко… Как это могло произойти, Эдита?

11

Я сжалась от страха. Все вопросы о том, почему я так быстро поменялась, несли в себе немалую опасность, и я, всматриваясь в темные глаза Себастьяна, почувствовала, что нахожусь за волосок от смерти. Надо было сказать ему правду! И нужные слова так и крутились у меня на языке, но я не могла позволить себе в таком признаться. Кто знает, как он отреагирует?

Отправит обратно.

И я умру.

– Н-не знаю, – немного заикаясь, выдохнула я. – Мы не всегда контролируем наши изменения, правда же? Я поняла, насколько неправильно себя вела и…

Я не договорила.

Потому что Себастьян прервал мои излияния самым надежным способом – просто поцеловал в губы. Я сначала вздрогнула, не зная даже, как реагировать, а потом подалась ему навстречу, отвечая на поцелуй. Его руки скользнули по моей спине, сжимая в объятиях, и я позволила себе обвить его шею руками, отзываясь на каждое прикосновение с неожиданной страстью.

Себастьян вдруг замер. Отстранился на несколько сантиметров. Поинтересовался, удивленно изгибая брови:

– Не попытаешься оттолкнуть?

– А должна? – пораженно выдохнула я. – Тебе что, хотелось бы, чтобы я тебя отталкивала?

– Нет, – возразил Брайнер. – Но прежде, несмотря на все мои желания, ты даже думать не хотела о том, чтобы посмотреть в мою сторону.

Я почувствовала, что краснею. Да что там, наверное, и вовсе покрываюсь бордовыми пятнами, свидетельствовавшими не о смущении, а о диком ужасе, охватившем меня. А вдруг он сейчас поймет, кто я? И чем это закончится? Проклятая Эдита!

А самое страшное, мне действительно хотелось целовать этого мужчину. И тянуло к нему, как магнитом. Конечно, тот же Рене был гораздо красивее Себастьяна (и, чего греха таить, любого знакомого мне мужчины – бог красоты же), вот только почему-то я теряла голову именно от бога смерти. И смотрела на него не как на произведение искусства, а как на живого и очень желанного человека.

Со мной никогда такого не было. Обычно я относилась к мужчинам равнодушно, и мои отношения с Митькой то подтверждают – иначе он давно уже окрутил меня и отобрал бы квартиру! А сейчас сама потянулась бы за ответным поцелуем, если б не понимала, что это выглядело бы как попытка отвлечь его от разговора.

– Я была дурой, – прошептала я, невольно отметив, что дрожащий голос – самое то, что нужно в этой ситуации. – Извини, если я тебя обидела…

Чем? Своей холодностью только? Или, может, эта Эдита умудрилась наговорить Себастьяну каких-то гадостей?

– Не обидела, – он прищурился. – Но я рад, что ты изменилась. У меня такие ощущения, что я влюбился в тебя-нынешнюю, а не в ту, которой ты была все предыдущие месяцы нашего знакомства.

– Спасибо, – я покраснела ещё сильнее.

Нет, мне очень хотелось верить в то, что Себастьян каким-то чудесным образом влюбился в меня, а не в местную Эдиту, но это не отменяло того факта, что наши отношения могут привести к огромным неприятностям. И если он узнает…

Себастьян же, вдохновившись моей податливостью, вновь поцеловал, и все дурные мысли, крутившиеся до того в моей голове, на какие-то несколько минут уверенно эту самую голову покинули. Я расслабилась, позволив себе просто получать удовольствие от его прикосновений, и пришла в себя только тогда, когда ящики опасно загремели.

– Эй! – раздался знакомый голос. – Эй, что тут происходит!

– Димитрий! – охнула я, отпрыгивая от Себастьяна. – Наверное, они уже собрали первый ящик…

– Наверное, – мрачно отозвался бог смерти. – Пришли сдавать на склад, – он провел ладонью по волосам, поправил одежду, очевидно, осознав, что лучше б нас тут никто не застал во время поцелуя.

Я тоже попыталась наскоро пригладить одежду и привести волосы в порядок. Себастьян же уверенно взмахнул рукой, и коробки отлетели в сторону.

– Димитрий, – протянул он, скрестив руки на груди. – А мы как раз собирались в архив… Это вы умудрились так быстро наполнить всю коробку стрелами и амулетами? Ни в жизнь не поверю. При переплавке наверняка окажется, что металла совсем немного, просто вы пихали стрелы абы как.

Тактика нападения оказалась верной. Димитрий аж попятился от неожиданности, а потом мрачно поинтересовался:

– Это мне говорит человек, который не может заставить коробки пролететь сквозь дверной проем, а не застрять в нем?

– Ну, у всех нас свои недостатки. У кого-то глазомер плохой, – не удержалась я, – а кто-то ленив до невозможности, да ещё и совести ни грамма… Себастьян, мы можем открыть коробку и проверить результаты работы?

– Конечно, – кивнул мужчина. – Это и сделаем.

Он жестом заставил тот ящик, который притащил на тележке Димитрий, влететь в склад, подошел к нему, провел кончиками пальцев по краю, будто пытаясь найти какой-то тайный механизм, потом резко распахнул и присвистнул, совершенно не скрывая собственные эмоции.

Торчащие в разные стороны стрелы, ломанные, искривленные, были набиты в ящик достаточно плотно. Но то, сколько их было, могло повергнуть в шок. Себастьян провел ладонью над остриями стрел, как будто пытался оценить количество, шумно втянул воздух носом и захлопнул крышку.

– Отправим на переплавку на смертельное оружие, – заявил он, подталкивая огромный ящик к стене. Тот проплыл несколько метров по воздуху и с грохотом рухнул на землю. – Но я бы на месте Эдиты записал тебя в списки смерти, Димитрий.

Все возможные подколки, на которые был способен купидон, застряли у него в горле. Он молча смотрел на Себастьяна и, кажется, не решался выдавить из себя ни единого слова. Только кашлянул, пытаясь кое-как прочистить горло, и потупил глаза.

– Я готов исправляться, – вскинулся Димитрий. – И Эдита дала мне такой шанс! А ты вообще не лезь!

– Забирай другие ящики, – велела я, – и продолжайте разбирать архив. Я чуть попозже присоединюсь к вам и проверю результаты работы. И, пожалуйста, без эксцессов.

– Да когда бы я…

– Димитрий, – оборвала я его. – И без комментариев, будь добр.

Я видела, что Себастьян с трудом сдерживался, чтобы не обрушить лавину своего гнева на купидона. Неизвестно, чем могло бы это закончиться, если б Димитрий не поспешил удалиться, очевидно, вспомнив о том, что он смертен и может серьезно пострадать. Я только проводила его мрачным взглядом и повернулась к богу смерти.

Он взглянул на меня как-то странно.

– Меня поражает… – он вздохнул. – Меня поражает, что твоя совесть чиста.

– В каком смысле? – насторожилась я.

– Я чувствую ауры людей. Все это происходило вроде бы с твоего попустительства, и каждая летевшая мимо цели стрела должны была отражаться на тебе. Но нет. Ты чиста, да что там, практически святая! – Себастьян улыбнулся. – А я привык верить аурам. Ты светишь как солнце, Эдита. Не представляю, как такое может быть… Истинного раскаянья было бы мало, – он подошел ко мне и нежно взял за руку. – Эдита, скажи мне, они не заколдовывали тебя? Ты не чувствовала, как будто ходила под давлением магии все эти годы? Ты словно возродилась из пепла… Сейчас ты настоящая. Но ведь прошлое не изменить, и кто-то творил все те деяния. А на тебе нет их следов.

– Я… Я не знаю, – выдохнула я.

На самом деле, знала. Я ведь не совершала всего того, о чем говорил Себастьян! Конечно же, оно не могло запятнать мою ауру. И на своей собственной работе была честным человеком, не нарушающим ни закон, ни общие правила. А вот предыдущая Эдита творила много всего плохого, потому Себастьяна и поражало: как, натворив столько всего, я умудрилась остаться всей такой из себя невинной и непорочной?!

– Возможно, они что-то делали с твоим сознанием, – мужчина сразу заподозрил худшее. – Чтобы ты им не мешала. А потом при каких-то условиях заклинание спало. Вполне логично, что тогда тьма не липла к тебе, только внешний слой, а он ушел вместе с заклятьем… Ты не помнишь ничего такого… чрезвычайного?

– Я вообще мало что помню, – призналась я. – У меня как память отшибло после того, как на меня упали эти антресоли… Может быть, это совпадение, а может, какой-то магией по голове прилетело? Я не знаю, Себастьян. Но мне очень хочется все исправить. Только я двигаюсь практически вслепую, ориентируясь исключительно на свои ощущения.

Мужчина покачал головой.

– Я помогу тебе. Если ты позволишь.

– Конечно! – радостно воскликнула я. – Конечно, Себастьян! Я буду очень благодарна за любую помощь. Мне не хочется сделать что-то неправильно и стать причиной чужих несчастий!

Он уставился на меня, как на некую диковинку.

– Поразительно, – вздохнул после длительной паузы. – Ты говоришь абсолютно искренне. Даже если я попытаюсь найти подвох в твоих словах, не найду.

Конечно, искренне! Это ж не я все это зло натворила! А что хочу исправить, так для меня это вполне логичное желание… Я так всю жизнь прожила, пытаясь делать все правильно. И надеюсь, что она не оборвется внезапно только по той причине, что надо мной решила поиздеваться местная богиня.

– Может быть, – Себастьян подступил ещё ближе и приобнял меня за талию, – ты согласишься пообедать со мной? Заодно можно будет кое-что обсудить…

Обсуждать я ничего не хотела. А вот пообедать было отличной идеей. Я практически ничего не ела – и теперь осознала, насколько же проголодала.

– Соглашусь, – расплылась в улыбке я.

– Только я угощаю.

Я покраснела.

– Хорошо, спасибо.

На самом деле, другого варианта у меня и не было – я понятия не имела, чем здесь можно было расплатиться. Эдита не оставила мне ровным счетом ничего.

– Здесь неподалеку есть отличный ресторанчик, – Себастьян подал мне руку. – Там готовят чудесные обеды… Напомни мне, ты ешь мясо?

Я понятия не имела, как там относилась к мясу Эдита, но на всякий случай кивнула – потому что я-то его ела. Надеюсь, кодекс богини любви это не нарушало.

– Отлично! Там восхитительные медальоны из говядины.

Говядина – вполне понятное и приятное слово, и я кивнула, улыбнувшись Себастьяну. Что ж… Может быть, ещё не все потеряно, и мне удастся обустроиться в этом мире?

Себастьян, кажется, наконец-то отбросил все свои подозрения прочь. Я оперлась о его руку, велела себе расслабиться и не бояться каждого шороха – и просто приятно провести с ним этот час, или сколько мы потратим на обед?

На улице было тепло, по-летнему солнечно и зелено, и я с наслаждением вдохнула свежий воздух, только сейчас осознав, насколько за полдня устала от пыли архива, склада и собственного кабинета. В ресторанчике, куда мы с Себастьяном заглянули, была и летняя терраса, и я, не удержавшись, попросила:

– Может быть, посидим на улице?

– Конечно, – улыбнулся Себастьян. – Если ты хочешь.

– Хочу! – подтвердила я, решив, что уж на такие желания точно имею право.

Бог смерти спорить не стал. Он отодвинул стул, предлагая мне сесть, и я осторожно пристроилась на самом краешке сидения. Себастьян сел напротив и подал знак официанту, молоденькому пареньку в светло-голубой рубашке, сделанной, кажется, под интерьер ресторанчика – потому что через окна я заметила того же оттенка голубые стены.

– «Небеса Руан» приветствуют вас, – улыбнулся он, очевидно, упоминая название кафе. – Ваше меню… Чего-нибудь желаете?

– Принесите воды, пожалуйста, – попросил Себастьян и подозрительно взглянул на меня. – Эдита, ты будешь что-то пить?

– Ну… – я смутилась. – А что есть?

– Что есть? – повторил мой вопрос бог смерти.

Официант покосился на меня, надо сказать, несколько подозрительно, откашлялся и принялся перечислять:

– Вино, шампанское, мартини, ликер, текила, коньяк… Могу предложить, – он кашлянул ещё раз, заметив, что я не особенно воодушевлена. – Отборную само…

– А не алкогольное что-нибудь есть? – опасливо уточнила я.

Ещё только самогонку мне на обед не предлагали! Вместе с текилой и коньяком! За кого этот официант меня принимает?! Но Себастьян казался спокойным, и я расслабилась немного. Может быть, у них так принято, предлагать своим посетителям весь алкогольный ассортимент?

– Сок свежевыжатый, – сообщил официант несколько удивленным тоном.

– Вот. Давайте сок, – подтвердила я.

Официант склонился в коротком поклоне и удалился. Себастьян покосился на меня с интересом, улыбнулся и поинтересовался:

– Ты не пьешь?

– Ну… Сейчас же обед? Середина рабочего дня? – я смутилась. – Я не могу пить, что ты. Мой максимум – бокал вина за ужином, и то… Нечасто.

Я спохватилась, осознав, что зря делюсь такими подробностями с богом смерти, но он вроде как не стал заострять на этом внимание. Может быть, понятия не имел, какие у моей предшественницы были вкусовые привычки? По крайней мере, я искренне на то надеялась, потому что попасться на какой-то глупости не хотелось совершенно.

– Что будем заказывать? – поинтересовалась я, листая меню. – Ты обещал мне великолепные медальоны из говядины.

– Да, – подтвердил мужчина. – Какой-нибудь салат?

Я чуть не ляпнула «греческий», узрев в меню знакомую картинку, но вовремя прикусила язык и просто ткнула пальцем в фото. Не слишком культурно, но зато не будет выглядеть так, словно я иномирянка. Себастьян одобрительно кивнул, предложил ещё выбрать десерт – с этим я справилась быстро, благо, по фото удалось опознать множество знакомых блюд.

Официант совсем скоро вернулся со стаканом сока и графином с водой. Принял заказ, ещё раз любопытно взглянул на меня и поспешил удалиться, пообещав, что блюда будут уже через двадцать минут. Мы же остались наедине, и я внезапно осознала, что кроме еды в ресторанах ещё положено разговаривать.

Себастьян подался вперед и ни с того ни с сего взял меня за руку. Я вздрогнула, но сжала в ответ его ладонь, наслаждаясь теплом, излучаемым мужчиной. В очередной раз осознала, насколько же сильно он мне нравится, и шумно втянула носом воздух – чтобы успокоиться.

Насколько проще было бы, если б это был мой мир! Я б никогда не стала творить того, что творила местная Эдита! Но, к сожалению, теперь оставалось только исправлять и минимизировать последствия.

– Ты выглядишь уставшей, – вдруг промолвил Себастьян. – И как будто невыспавшейся… Что-то случилось?

– Да ничего, – я отмахнулась. – Просто масштабы разрушений такие, что я… Просто ума не приложу, как все это поскорее исправить. Иногда просто опускаются руки, особенно когда я в очередной раз сталкиваюсь с сопротивлением от купидонов или с Любовным Патрулем… Хотя, с ними я вообще не сталкиваюсь. Мне кажется, они просто будут оставлять отчеты и улетать по своим делам. Или следить за тем, как убрать меня поскорее с должности. Я понимаю, что была далеко не идеальна!.. Но я же живой человек, я хочу исправиться и…

Я запнулась.

Себастьян как-то очень уж странно на меня смотрел, и я вспомнила: он знает предыдущую Эдиту гораздо лучше, чем я её узнала за те пятнадцать минут нашего общения и сутки попыток разобраться в её жизни. Тем не менее, руку он не убрал, все ещё сжимал мою ладонь, словно таким образом пытался поддержать. И смотрел вроде бы мягко, с любовью, с нежностью…

– Расскажи мне, – вдруг попросил он, – что ты собираешься делать?

12

Если честно, под внимательным взглядом Себастьяна я почувствовала себя неловко. Собственный план действий вдруг показался до ужасного глупым, и я невольно вжалась в стул, как будто пыталась спрятаться куда-нибудь. Мужчина не сводил с меня глаз и едва заметно улыбался, будто пытаясь таким образом приободрить. Не знаю, каким чудом ему удалось заставить меня прийти в себя, но я немного расслабилась и решила поведать свой абсурдный план.

– Нам дают слишком мало стрел, – сообщила я. – Гораздо меньше, чем есть разнарядок, а ведь остались ещё старые долги. Но чтобы выдавали свежие стрелы, по мнению купидонов, надо разобраться с тем, что они натворили. Я думала сначала разгрести все в архиве… И отобрала тех купидонов, которые не замешаны в преступлениях и более-менее выполняют свою работу. Если они выполнят всю суточную норму, то, возможно, в следующий раз стрел будет больше. И… Было бы неплохо подобрать и свежих, более старательных работников, если те, что сейчас в архиве, не станут на путь истинный. Я ещё вот над чем думала, возможно, кому-то удастся вернуть себе крылья?

– А ты помнишь, как они их потеряли?

Я отрицательно покачала головой.

– Димитрий сознался мне в том, что совершал определенные противоправные действия. И не только он. Их крылья из-за этого стали совсем непригодны к полету… Но такое произошло не со всеми, к счастью, – я расплылась в улыбке. – У меня есть один кристально честный купидон, совсем молодой. Ты бы видел его крылья!

Я говорила с таким неподдельным восторгом, что, кажется, привлекла к себе внимание и остальных посетителей кафе. Пришлось говорить тише; что-то мне подсказывало, что простым жителям не следовало знать о деяниях богини любви.

– Его норма – пять-шесть стрел. А все остальные могут от силы две-три… Так что это потрясающий результат. Но я уверена, что остальные тоже смогут подтянуться. А кто не сможет… Пусть пока выполняют другую работу. Когда она закончится, проверю. Не исправятся… Значит, буду прощаться с ними. Если исправятся – попробую поручить им стрелы. В конце концов, разнарядок огромное количество, Рене притащил целую стопку, а это, наверное, только за последнюю неделю!

В дверном проеме замаячил официант, и пришлось умолкнуть.

Еда пахла просто изумительно. Я уставилась на медальон, как тот голодный тигр, которого долгое время пытались кормить травой, а он, бедняга, все сопротивлялся. Кажется, эта реакция вызвала у Себастьяна улыбку. Официант покосился на меня с таким подозрением, что я вновь засомневалась в правильности того, что делаю, но решила – сражаться надо до конца, держать лицо – тем более! Позволить себе сейчас сдаться означало признать поражение и отправиться на тот свет.

А на тот свет я, понятное дело, не хотела. Не то чтобы этот шибко комфортен, но, по крайней мере, я сейчас живая.

– Угощайся, – улыбнулся Себастьян, как-то уж очень провокативно придвигая ко мне тарелку. – Я же говорил, медальоны просто замечательные.

– Да? Спасибо, – я вооружилась вилкой и ножом, отрезала первый кусочек мяса, попробовала его и едва не потеряла сознание от того, насколько это было вкусно. – Просто… Просто изумительно! Потрясающе! Я никогда не пробовала ничего лучше.

– Очень рад, – вздохнул Себастьян, – что удалось доставить тебе удовольствие.

Он тоже принялся за еду. Я с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на медальоны так, словно вырвалась только что из тюрьмы и видела нормальную еду впервые за много дней. По сути, так оно и было – за вычетом тюрьмы, разумеется, – но я не хотела, чтобы бог смерти что-то заподозрил.

Он и так с некоторым удивлением наблюдал за мной.

– Значит, – протянул он спустя минуту, – ты решила немного усовершенствовать работу Канцелярии Любви?

– Да, – утвердительно кивнула я. – Потому что то, что происходит в ней сейчас, просто отвратительно. Не понимаю, как… Как я могла так все это запустить.

– Твоя инициативность поражает.

– Да, Рене тоже говорил об этом, – кивнула я.

– У вас в последнее время были отвратительные отношения.

Я вздохнула. А с кем у Эдиты были нормальные отношения? С этим паскудником Димитрием? Вот уж, подобрала себе отличный коллектив! Такая компания, что теперь попробуй выкрутись… у меня вообще возникло впечатление, что Эдита, моя предшественница, делала все возможное, чтобы после неё оставалось только погибать.

– Да, и… Я жалею об этом, – искренне отозвалась я. – Рене очень хороший! И обижать его – последнее, чего я сейчас хочу.

– Приятно, что ты изменила о нем свое мнение. Твой брат в самом деле отличный парень. Порядочный, разумный…

Я покраснела.

– Даже жаль, что у него с Матильдой так вышло…

Последние слова заставили меня насторожиться.

– С Матильдой… А что не так? – спросила я, не задумываясь о том, что это тоже может звучать крайне подозрительно.

Судя по выражению лица Себастьяна, мой вопрос относительно Матильды был для него крайне неожиданным. Он даже еду отложил на несколько минут, а вместо этого просто смотрел на меня с неким удивлением. Потом, справившись с этим своим состоянием, отметил:

– Она бессмертна.

Я благоразумно промолчала.

– Любить бессмертную или бессмертного – обрекать себя на вечные страдания, – продолжил Себастьян. – Сколько в нашей истории рассказов о девушках, которые пытались сохранить красоту своей юности, чтобы оставаться интересными для Истинных? Но это невозможно. Человек смертен, это заложено в его природе. И Истинным прекрасно известно, что те, кого они влюбляют в себя, это просто временные игрушки. С их стороны вряд ли существуют чувства. Матильда, как и остальные, вряд ли действительно что-то чувствует к твоему брату.

– Но?

– Раньше она обходилась кратковременными интрижками. А эта кратковременная длится уже больше года, – мрачно произнес Себастьян. – И он меняется. Ты же видишь.

– Меняется?

Что я могу видеть, если я сама здесь второй день! Однако от этого желание помочь меньшим не стало. Рене показался мне замечательным парнем, и он не должен страдать только потому, что с ним в свои игры играет какая-то бессмертная.

Себастьян нахмурился.

– Ну, может, вы довольно часто видитесь, потому ты этого не замечаешь…

– Так покажи нагляднее.

Себастьян вздохнул. Потом щелкнул пальцами и буквально из воздуха достал какое-то фото.

– Два года назад. Вы как раз приступили к работе, в архивах сохранилось.

На фотографии стояли мы трое. Мрачный донельзя Себастьян, немного сторонившийся остальных. Эдита, как две капли воды похожая на меня, но при этом с невыносимо ярким макияжем и в пышном платье. А рядом с нею мужчина…

Мужчина, в котором я со временем с ужасом узнала Рене.

– Видишь? – спросил Себастьян.

– Да вижу, конечно, – помрачнела я. – Но… Черт, черты те же, фигура та же, но что он с собой делал?! И зачем?!

– Тебе лучше знать.

Я вздрогнула. Конечно, лучше! Я ж его сестра! И черта мне нельзя поминать, но прикусывать язык было уже поздно – я и так ляпнула лишнего.

Впрочем, это все от шока. Потому что тот Рене, который смотрел на меня с фотографии, очень мало общего имел с его нынешним состоянием. Мужчина на фото был мне практически незнаком. В каком-то странном плаще, очевидно, рабочем, сгорбившийся и оттого казавшийся ниже, чем он был на самом деле. Очки в квадратной толстенной оправе старательно прятали его синие глаза. Волосы были подстрижены совсем коротко, словно Рене стеснялся своих кудрей.

– Ты ж помнишь, все были в шоке. Что этот мальчишка забыл в богах красоты и искусства? – усмехнулся Себастьян. – А год назад жребий гонца Истинным выпал ему. Оттуда редко возвращаются прежними. Димитрий твой после того, как был у Матильды, всё нес какой-то бред о неземной любви, но он и так был не особо адекватный. Но Рене о любви не говорил ни слова. Только к врачу пошел, глаза лечить. А теперь сама видишь, что случилось.

– Ну, может… – я покраснела. – Может, она просто помогла ему… Раскрыться?

– Ага. В постели.

Я нахмурилась.

– Это его личная жизнь. Неужели ты думаешь, что он стал выглядеть нормально только для того, чтобы удержать рядом с собой Матильду?

Себастьян скривился.

– Эдита, я видел её.

– Кого?

– Матильду видел. Она приходила к Рене.

– Ну и что?

Кажется, этот мой вопрос действительно шокировал Себастьяна.

– Твой брат, – мрачно промолвил он, – конечно, поменялся в лучшую сторону, и вообще, нормальный мужик. Но Верховная никогда и ни к кому не бегала на работу. С ним что-то не то. Он смотрит на неё не так, как положено смотреть несчастному, которому скоро разобьют сердце.

– Разве это плохо?

– Плохо, – кивнул Себастьян. – Потому что если б я посмотрел со стороны, я б засомневался в том, кто из них Верховный.

– Ну… Она не разобьет ему сердце.

– Да, – подтвердил Себастьян. – Зато она сделает из него бездушное чудовище и заберет с собой, к Истинным. С ним что-то не то, Эдита. Поговори с ним. Спроси. Сотни людей пытались присоединиться к Истинным – никто не нашел. А Рене выглядит так, словно он знает, как это сделать. Главное, чтобы он случайно не испытал какой-нибудь способ, после которого у тебя станет одним братом меньше.

Я не посмела возражать. Почему-то от рассказанного мужчиной становилось не по себе, я даже аппетит потеряла и оставшееся в тарелке доедала только потому, что мне вряд ли светил нормальный ужин, а силы были нужны.

– Не расстраивайся, – попросил Себастьян. – Рене взрослый, разумный мужчина, он обязательно со всем справится.

– Только что ты говорил об обратном.

– Всего лишь просил тебя обратить внимание на то, что происходит с братом.

Я мрачно кивнула и сделала вид, что интересуюсь исключительно содержимым собственной тарелки. Себастьян тяжело вздохнул и махнул рукой, подзывая официанта.

– Пожалуйста, счет!

Парень коротко поклонился и вновь исчез в здании ресторанчика. Себастьян же как ни в чем ни бывало достал кошелек, добыл из него не золотые да серебряные монеты, ожидаемые мною, а что-то смутно напоминающее пластиковую карту.

Официант вернулся очень скоро. С терминалом. Я уставилась на знакомое устройство с таким удивлением, словно видела подобное впервые в жизни. Почему-то я и не задумывалась относительно технического прогресса. Никаких компьютеров и тому подобного ни в Канцелярии Любви, ни в кабинете у Рене не было, и я почему-то решила для себя, что здесь технический прогресс ещё не дошел до подобного уровня. А оно вот как, оказывается…

Себастьян, как ни в чем ни бывало, прижал карточку к терминалу. Тот издал тихий писк, очевидно, в подтверждение оплаты. Чек не выдал, но, очевидно, здесь это и не требовалось.

– Приходите к нам ещё, – улыбнулся официант. – И спасибо за заказ. Приятного дня.

– Приятного дня, – Себастьян ответил ему такой же спокойной улыбкой и поднялся со стула. – Идем, Эдита?

Я только напряженно кивнула. Мироустройство интересовало и пугало меня одновременно, и я чувствовала себя, если честно, просто ужасно. В голове роилась целая куча вопросов, но я понимала, что озвучить их Себастьяну означало подписать себе смертный приговор. После такого не следует и сомневаться: он прекрасно поймет, что я к его Эдите никакого отношения не имею.

Мужчина подал мне руку. Я приняла его ладонь, вздрогнула, когда он сжал мои пальцы чуть крепче, как будто намекая на что-то.

– Тебя проводить к архиву, или вернешься в канцелярию? – поинтересовался Себастьян.

– Наверное, надо в канцелярию. Там должны были принести отчеты от Любовного Патруля, – с некоторым сомнением протянула я.

– Да, – подтвердил Себастьян. – К этому времени они как раз уже должны были все тебе оставить. Пойдем?

– Пойдем.

Мне показалось, что мужчина все ещё был несколько… Насторожен. Он не сказал мне ни единого кривого слова, но все равно…

– Почему у тебя такие плохие отношения с Любовным Патрулем? – ни с того ни с сего спросил он.

– Я… – я запнулась. – Наверное, их не устраивают мои методы работы. И… Они же вроде бы раньше на тебя работали? Вот, хотят вернуться обратно.

– Ага, – кивнул бог смерти. – Хотят…

Что-то мне подсказывало, что ответила я не так, как следовало. Но исправлять что-либо было уже поздно, и я сделала вид, что странные расспросы Себастьяна нисколечко меня не волнуют. Вместо того, чтобы думать об этом, просто ускорила шаг.

Страх вернулся, когда я вновь оказалась в лабиринте коридоров. Себастьян вновь повернулся к одной из первых дверей, а я застыла.

– Я могу попросить тебя помочь мне? – произнесла я прежде, чем успела себя одернуть.

– А что случилось?

Я вперила взгляд в пол.

– Просто, понимаешь, – я покраснела. – Я… Можешь проводить меня до кабинета?

– Зачем?

Я ничего не ответила. Не говорить же мне ему о том, что я не знаю, как ориентироваться в этом бесконечном лабиринте коридоров?

Но мужчина вроде как сам все понял. Он уверенно направился куда-то вперед, свернул в узкий коридорчик, и, хотя я не помнила, чтобы мне доводилось его проходить, последовала за Себастьяном.

Зря.

Коридор вел в тупик. Я попятилась, запоздало осознав, что сама зашла в ловушку, но мужчина поймал меня за руку и толкнул к стене.

– Себастьян? – испуганно прошептала я. – Что ты делаешь?

Он вжал меня в стену, крепко сжимая запястья. Темные глаза как-то опасно сверкнули, и сам бог смерти сейчас будто собирался приступить к своим служебным обязанностям. Он показался мне до жути пугающим, и я внезапно осознала, что очень зря позволяла себе расслабиться рядом с ним. Он опасен, действительно опасен.

И может убить меня, если так будет нужно.

– Ответь мне честно, Эдита. Честно, или будет хуже.

– Обещаю…

– Обещаешь? – изогнул он брови. – Что ж… Кто ты?