Текст книги "Дело о рубинах царицы Савской"

Автор книги: Катерина Врублевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Отец… Я чувствую… Кажется, начинается…

* * *

Немедленно были вызваны доктор и акушерка. Вера забегала с горячей водой и полотенцами, а я лежала на кожаном диванчике и стонала, обхватив руками живот. Не помню уже, сколько времени все продолжалось, но вдруг мне стало легко-легко, акушерка что-то подхватила на руки, раздался скрипучий крик и мои муки закончились.

– Девочка! – воскликнула акушерка. – Темненькая.

– Покажите, – слабым голосом попросила я.

– Сейчас, сейчас, только пуповину обрежу и обмою.

Девочка оказалась красавицей. Кожа цвета кофе с молоком, огромные черные глаза в пол-лица, точеный носик и редкие волосики на голове. Маленькая копия Малькамо. Она немного покряхтела, чмокнула губами и чихнула. Я умилилась.

В комнату вошел Лазарь Петрович.

– Где моя внучка? – ласково произнес он?

Акушерка протянула ему ребенка. Я и не ожидала, как может меняться человек, когда он осознает себя дедом. Строгий адвокат, искусный оратор вдруг превратился в любящего деда, из которого малышка в недалеком будущем начнет вить веревки. Можно не сомневаться: может, лицом она и в отца, но характером будет в меня. Я это чувствую!

– Назовешь-то как? – спросил отец?

– Марией, – чуть слышно прошептала я. Как же иначе?

* * *

Пока я отлеживалась в постели после родов и кормила свою ненаглядную девочку, в N-ске разразился скандал. Елизавета Павловна на ближайшем четверге осудила взбалмошную вдову, перешедшую все границы приличия. Мало того, что я уехала одна в африканскую страну, так еще и вернулась с черным незаконнорожденным отпрыском. Ноги моей не будет в избранном обществе! С ней согласились почтмейстерша, супруга судебного пристава и две «синявки» из женского института. Они хотели уговорить губернаторшу подключиться ко всеобщему остракизму, но практичная, или просто равнодушная ко всему, кроме еды, губернаторша отказалась.

Все это рассказывала мне Вера, у которой были лазутчики во всех мало-мальски приличных домах. Вера обожала сплетни и слухи, к ней они стекались с неимоверной быстротой.

В дом зачастили визитеры вроде бы для того, чтобы пожелать здравия матери и новорожденной, но их заворачивали обратно, объясняя тем, что я еще не оправилась после родов.

В кондитерской Китаева на отца напала некая почтенная дама и, потрясая клюкой, завопила, что его дочь вавилонская блудница! Отец, купив эклеры, отвесил кликуше легкий поклон и предложил позвать околоточного. Та немедленно угомонилась.

Все переменилось словно по мановению волшебной палочки, когда судейская коллегия признала бумаги подлинными, а меня – выполнившей условия завещания тетка Марии Игнатьевны, и поэтому я, спустя три недели, стала полноправной владелицей тетушкиного наследства, а моя дочь получила законного отца.

На крестины в церковь Благовещения, что на Соборной площади нашего N-ска, собрался весь город. Крестной матерью я попросила быть любимую подругу Юленьку. Она приехала из Аркадии, чтобы выполнить мою просьбу. Крестным отцом выразил желание стать полковник Савелий Васильевич Лукин, тот самый, у кого в полку служил Николай Сомов, мой незадачливый воздыхатель. Елизавете Павловне Бурчиной, главной сплетнице N-ска, досталось место прямо напротив купели. Она своими глазами хотела увидеть таинство от начала до конца, чтобы было о чем потом говорить мо меньшей мере несколько недель подряд на ее пресловутых «четвергах».

Отец Иннокентий, читая молитву, опустил мою доченьку в купель – она даже не плакала. Крестные приняли ее, Марию Ивановну Авилову, обрядили в крестильную рубашечку и передали мне. Ах, как я волновалась! Слезы сами текли у меня из глаз, но это были слезы радости!

Дома, покормив и уложив Машеньку спать, я спустилась открыть дверь. На пороге стоял отец.

– Рара! – воскликнула я. – Мы же только что расстались! Случилось что?

– Она спит? – спросил Лазарь Петрович, снимая пальто.

– Да. Намаялась, бедная.

– У меня для тебя письмо. Пришло на мой адрес.

Взяв протянутое отцом письмо, я подошла к окну и распечатала его. Неразборчивым витым почерком по-русски было написано: "Уважаемая Аполлинария Лазаревна! С прискорбием сообщаю Вам, что мой племянник, Малькамо бар Иоанн, он же брат Иоанн, скончался третьего дня от всеобщей слабости и лихорадки. Перед смертью он просил меня передать Вам уверения в его любви, которая последует за ним в лучший из миров.

Остаюсь, преданный Вам, и буду вечно молить за Вас Бога,

Аниба Лабраг,

Настоятель монастыря отшельников Дебре-Маркос,

Абиссиния, 17 сентября 1895 года".

* * *

Слез уже не осталось. Я сидела, тупо уставившись в стенку, и повторяла: «Аниба Лабраг, Аниба Лабраг, АнибаЛабраг, Абра Ганнибал…» Тут я проснулась. Настоятеля монастыря звали как легендарного прадеда великого поэта! Это не могло быть совпадением. Тем более, что корона внучки Пушкина похожа на ту, что я примеряла. Значит, великий поэт был осведомлен о тайнах рода Ганнибала! Ведь захотела же его внучка корону абиссинской царицы! А еще Аниба Лабраг по-русски говорит. Что тогда получается? Моя доченька с одной стороны потомок царицы Савской и царя Соломона, а с другой – рода Ганнибалов! А как же я? Что в ней от меня. Ах, да… Характер. Как она мужественно держалась при крещении, когда ее опускали в воду.

Из бельэтажа спустился отец, навещавший внучку. Я отдала ему письмо. Он пробежал глазами и сказал:

– Что ж, вот ты и опять свободна, Полинушка.

– Ах, рара, – воскликнула я, – не понимаю, чего в тебе больше, человеколюбия или адвокатской изворотливости? Ведь доченька моя осиротела.

– Ну, полно, полно. У нее есть мы с тобой, крестные, Вера, Настенька. Все под Богом ходим.

– Надоело мне все! Сколько смертей перевидала, в скольких передрягах побывала. А сейчас хватит! У меня дочь, и я отныне буду жить только ради нее. Авантюры закончились!

– Ну, это еще как сказать, – усмехнулся отец. – Уж, я-то твой характер знаю! Tempora mutantur, etnos mutamur in illis![84]84
  Времена меняются и мы меняемся вместе с ними. (лат.)
  Чтобы изменить документ по умолчанию, отредактируйте файл "blank.fb2" вручную.


[Закрыть]

К О Н Е Ц

Аскалон

июнь 2003 – январь 2006