Текст книги "Я просто тебя люблю (СИ)"
Автор книги: Катерина Снежинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Глава восьмая
Глава восьмая
Сначала трижды подумай, а потом промолчи
(Трактат «О пользе». Неизвестный автор)
До загона Арха едва добралась. И для того чтобы Ведьму расседлать да обтереть, потребовались поистине титанические усилия. Лекарка и без того с трудом стоять могла, а тут ещё и ветер, норовящий с ног сбить. До шатра почти на четвереньках добиралась, хватаясь за слеги и растяжки, переползая от одной юрты к другой. Мешком ввалилась внутрь, то ли упав, то ли сев на ковёр, даже полог входной крепить пришлось Шаю.
– Протрезвел? – не слишком дружелюбно поинтересовалась ведунья.
– В общем да, – старательно косясь в сторону, отозвался блондин. – Я хотел… Ты прости, не знаю, что на меня нашло и…
– Тьма простит, – буркнула Арха. – И думай в следующий раз головой, а не… Чем ты обычно думаешь.
– Да я как-то и не думал, – смущённо признался красавец.
– Это заметно, – кивнула лекарка. – Всё, покаяния и признания на потом, спать хочу. Так что проваливай отсюда.
– Куда? – уточнил ифовет.
– Куда хочешь, на выбор: в другой шатёр, в Бездну, ко двору… – Арха села резко, даже перед глазами поплыло. – Какое сегодня число?
– Да вроде седьмое, – ухо почесав, определился Шай. – Ну, точно, седьмое!
– Тьма-а! – простонала лекарка. – Представление ко двору! Императрица… А, Бездна! Срочно переноси меня в поместье Харратов, – ведунья хотела было вскочить, но из этого, конечно, ничего путного не получилось. Пришлось, охая и кряхтя, как старухе, подниматься, цепляясь за руку блондина.
– Да что случилось-то? – ничего не понял демон.
– Некогда объяснять, – отмахнулась от него Арха. – Переноси, давай! Как бы не опоздать…
Опоздала, конечно. Когда Шай её на ноги в холле поставил, Дан как раз в дверь входил. А за ним, что-то радостно щебеча, обряженная в собственное архино золотое платье, впорхнула шаверка. Ведунья толком и сообразить ничего не успела, а девушка взвизгнула, захлопала в ладоши, кажется, ещё и на месте подпрыгнула. Ласточкой перелетела зал и повисла у лекарки на шее.
– Арха! Как я рада тебя видеть! Ты просто не представляешь, как соскучилась! – рявкнула в ухо так, что у ведуньи под черепом тоненько зазвенело. – Спасибо тебе огромное! Всё так великолепно, ты себе не представляешь! А дворец! Это просто сказка! И платье! Жаль, что танцев не было, но всё равно жутко интересно! Я в любой момент! Если тебе ещё хоть раз! Ну пожалуйста, пожалуйста, можно ещё разочек, а?
Шаверка отцепилась, наконец, молитвенно сложив ладони и просяще в глаза заглядывая.
– Арруша, – негромко окликнул девушку лорд Харрат. – Мы, кажется, договаривались?
– Арруша? – тупо повторила ведунья, таращась на…
Ну да, это на самом деле была неугомонная иррашевская сестричка. При полном параде: со сложной причёской, при макияже и действительно в архином платье, которое лекарка бросила недошитым.
– Ты меня не узнала, что ли? – хихикнула шаверка. – Разрешите представиться, леди Арахша ашэр Нашкас арш Каро, невеста лорда Харрата.
Девушка присела в безупречном реверансе, изящно наклонив голову. Ведунью немедленно грызанула зависть. И, пожалуй, ревность.
– Я решил, что тебе сейчас не до дворцовых приёмов, – пояснил подошедший Дан. – И Арруша любезно согласилась тебя подменить.
– Ой, да что там любезно! – встряла шаверка. – Снова в любой момент! Ты же знаешь, как я об этом всём мечтала. Арха-а, какой у императора дворец! Это просто оживший сон!
– Шай, – намекнул на что-то хаш-эд.
Блондин, до этого момента вполне успешно в тени прятавшийся, намёк, видимо, понял. Выпорхнул мотыльком, сграбастал Аррушу под локоток, зачирикал нечто приветственно-восхищённое. И повлёк куда-то слабо упирающуюся и удивлённо оглядывающуюся девушку.
– А почему меня не предупредил? – проводив парочку взглядом, спросила лекарка.
Очень стараясь, чтобы голос звучал совсем незаинтересованно.
– Не подумал, что для тебя это важно, – чуть пожал плечами демон. Вот он явно не старался, даже усилий никаких не прикладывал. Просто был холодно-отстранённым. – Чем обязан?
– Я… – Арха не сразу и нашлась, что ответить. – Мне с тобой поговорить нужно.
– Прошу, – тут же отозвался хаш-эд.
Дан вежливо дверь придержал, пропуская ведунью в кабинет. И была в этой вежливости такая холодная отстранённость, такая чуждость – лекарку аж передёрнуло. Высший лорд приглашает посетительницу пройти. И приглашает не из интереса или соображений политеса, а потому что не сообразил, как от просительницы избавиться и приличий не нарушить.
– Присядешь? – девушка в ответ головой отрицательно мотнула. – Вина, чая?
– Мне с тобой поговорить надо, – снова пробормотала Арха.
– Это я уже понял, – едва заметно качнул рогами Дан, усаживаясь за стол.
Ведунья покосилась на хаш-эда: пальцы сплёл шалашиком, опёрся на них подбородком, глаза чуть мерцают. Или отблески свечей в них поблёскивают? Тень на портьере за спиной, как спинка трона.
– Кажется, это труднее, чем я думала, – невесть зачем фарфоровых собачек на каминной полке переставляя, призналась лекарка.
– Я могу помочь? – холодно поинтересовался лорд Харрат.
– Если я скажу, что не знаю, с чего начать, то ты мне посоветуешь начать с начала? – хмыкнула ведунья.
– Тавтология, – отозвался лорд. – Но суть верна.
– С начала, так сначала, – Арха вздохнула, воздуха набирая, как перед прыжком в ледяную воду. – Знаешь, когда я счастливой была? Не момент – таких немало и все с тобой…
– Я польщён.
– Не перебивай, пожалуйста, мне и так не просто, – попросила лекарка, поглаживая пальцем прохладную мордочку глиняной борзой. – Так вот, счастливой я была, когда тут в столице жила. Одна. Ведь всё очень просто: есть работа, есть приработок, даже больные, которым помочь могу тоже есть. А это важно. И не потому, что я мечтала всех обездоленных спасти, а потому что кому-то нужна оказалась. Благодарили меня, знали многие, слушали – это тоже важно.
– Так, значит, амбиции всё-таки есть?
– Это не амбиции, – мотнула головой лекарка. – Это быть нужной, что-то значить, понимаешь? Я даже не в курсе, любила ли меня бабушка. Или она просто заботилась, ведь ребёнок-то уже есть, куда его девать? В деревне… Ну после того, как выкинули, всё без объяснений понятно стало. А здесь всё было очень просто и ясно. Надо накопить деньги на новые ботинки, а ещё отложить на учёбу. Конечно, ни на какой университет я бы не набрала. Но мечта, она… грела. И ещё каждый день прибегают, стучаться: помоги!
– А потом появились мы и всё разрушили – это ты хочешь сказать?
– Нет, не это, – Арха повернулась к демону, сжимая фарфоровую фигурку – острые собачьи уши в ладонь до боли впились. – Хочу сказать: вы появились и беды кончились. Совсем, любые. От меня ничего не зависело, но этого и не требовалось. Всё и так подадут на подносике с золотой каёмочкой. Нос утрут, затруднения по щелчку разрешат, когда надо прикрикнут, когда надо крыльями помашут. Делай что хочешь, говори что хочешь, живи в своё удовольствие. Всё равно это не твои проблемы. Есть гвардейцы, лорды – пусть они и справляются. Вот как-то так.
– И какой из этого вывод? – вопросительно приподнял бровь Дан.
– Ну, вывод-то вы с самого начала знали, – усмехнулась ведунья. – И талдычить его не переставали – и Шай, и Адин, а Ирраш больше всех. Только ты ничего не говорил. Смысла, наверное, не видел, да? Хотя, это неважно. Собственно, я уже говорила: когда к этой девчонке, с лестницы упавшей, ломанулась – ни о чём не думала. И не только из-за желания помочь. Понимаешь, мне и в голову не пришло, что придётся самой… отвечать. Правда, и мысли не возникло. Ну, угрожают постоянно: «Инквизиция, инквизиция!» Ну, Ирраш рычит. Так ведь ничего же не случается! Все кругом и так знают, что я ведунья, пользуются этим. И я тоже… пользуюсь. И ничего!
– Все вокруг – это мы? – уточнил Дан.
– Это вы. Ну, Ю ещё, Шхар, Адаша, наверное. Не знаю, про неё тоже не думала. Но это всё равно тоже вы.
– Получается, что ты едва на костёр не угодила из-за того, что мы тебя… – хаш-эд помолчал, видимо, слова подыскивал, – …избаловали?
– Звучит не слишком лестно, – хмыкнула Арха. – Но как-то так, да. А потом… потом… Знаешь, я не верила, что вы меня вытащите. То есть, сначала верила, а потом уже нет. Лежала и всё представляла, как это будет. Очень больно или не очень? Может, сначала от дыма задохнусь? И сознание потеряю? Я ведь совсем плохо боль переношу. И если она станет чересчур сильной, то потеряю, наверное? Значит, потерпеть нужно недолго. Но ведь ожог – это не так уж и больно. Или когда всё сразу горит, больно?..
– Арха! – повысил голос демон.
– Да-да, сейчас… – лекарка вцепилась в каминную полку, старательно дыша глубоко и ровно. Позабытая фигурка собачки хрустнула жалобно, будто напоминая о себе. Ведунья глянула на неё – и ничего не поняла. Что-то есть в ладони, только вот что? – Прости, просто я тогда… испугалась. Сильно.
– По-моему, не только тогда. Дать тебе воды?
– Нет, не нужно, всё в порядке, – Арха выпрямилась, проглотив, наконец, колотящееся в горле сердце. Оно провалилось в желудок, подняв волну горькой мути, и притаилось. – Потом мы уехали и это было… здорово. Понимаешь, страх – он остался. Мне всё казалось, что это только отсрочка. Что рано или поздно, они вспомнят и придут…
– Они – это кто?
– Они, – объяснила лекарка, мотнув головой куда-то в сторону.
– Всё-таки тебе лучше сесть.
– Нет, не нужно. А ещё казалось: если спрятаться, то они не найдут. Но я всё равно боялась, жутко боялась.
– Не заметил. Помнится, ты даже условия мне ставила.
– Ставила, да, – лекарка улыбнулась, – но не сразу же. Мы в той деревне долго жили, как-то само собой начало вериться, что теперь так всегда и будет. А всё это, – Арха неуверенно рукой повела, – вроде как приснилось. Ну какие вы лорды, грязью с ног до головы облепленные, с щетиной да перегаром, спящие там, где упали? Какой Адаш кронпринц, если он у меня в избе кашу трескает? Всё понятно, просто. Только страх никуда не делся. Он просто другим стал. Родов Ю боялась, раненых – а вдруг не справлюсь? Темноты даже. Вот за вас почему-то совсем почти не боялась. Волновалась – это да. Но не верила, будто что-то серьёзное случится. Даже когда Ирраш пропал – не верила.
– Странно.
– Что?
– А я как раз тогда и поверил: ты по-настоящему умереть можешь. До этого не верил.
– И что?
В ответ Дан только плечами неопределённо повёл. Лекарка подождала немного, но говорить он явно ничего не собирался.
– Во-от… – протянула Арха, сгребая расползшиеся мысли в кучу. – Потом мы вернулись…
– И страх вернулся?
– Нет. Просто вообще перестала соображать, кто я такая, что мне надо, что от меня надо. Будто я стою на месте, а все вокруг носятся быстро-быстро – не поспеваю за ними, ни за кем. А, главное, нас нет – тебя и меня. Ты отдельно, я отдельно. Да всё разваливается на какие-то куски.
– А эти «мы» вообще когда-нибудь были? – Дан потёр подбородок, словно качество бритья проверяя, откинулся в кресле, прячась в темноте.
Теперь уже Арха молчала.
– Ну, в общем-то, всё ясно, – выдержав изрядную паузу, кивнул хаш-эд, – Примерно этого я и ждал, – встал, тяжело отодвинув кресло, подошёл к стене, повернул картину. Открыл сейф, достав довольно толстую стопку бумаг. Протянул их лекарке. – Держи.
– Что это?
Ведунья пачку брать не спешила. Наоборот, руки за спину спрятала. Демон шлёпнул бумаги на стол.
– Здесь документы. Права собственности на дом в столице, поместье… – Дан потёр лоб. – Короче, ты богатая и абсолютно самостоятельная женщина. То есть, юридически я так и остаюсь опекуном. Но влезать в твои дела не стану, Ирраш тоже. Титулы… – лорд вздохнул коротко, судорожно, словно ему воздуха не хватало, – титулы есть. Пользоваться ими или нет – решай сама. Если хочешь, получишь какую-нибудь должность при дворе, но не советую – не твоё это. Кстати, дело из инквизиции изъято и уничтожено. Конечно, слухи останутся, но доказать хоть что-то не сможет никто. Ребёнка я признаю. Не как бастарда, а как своего наследника. Император узаконит. Или Адаш. В общем, об этом тоже не волнуйся.
– Не волнуюсь, – послушно кивнула лекарка. – То есть, что? Ты меня опять бросаешь?
– Я никогда тебя не бросал, – процедил Дан, рассматривая ковёр у себя под ногами.
– А как это называется? – Арха и плечами пожала, и руками развела.
– Кажется, это называется «отпускаю». Хотя формулировка так себе, – хмынул демон.
– Да, – согласилась ведунья, – над формулировкой нужно поработать, – На вопрос: «Что теперь делать?» – ответов не так много имелось. Незнамо откуда выползшая гордость, завёрнутая в лохмотья достоинства, требовала немедленно развернуться и уйти. Может быть, сначала швырнуть бумаги демону в лицо, а потом уйти. Но… но… Неужели это всё, конец? – Ты даже не спросил, с чего я этот разговор завела.
– А должен был? – осведомился хаш-эд.
– Не должен. Просто я подумала, что… Я поняла… – слезы заполнили и глаза и нос разом, будто их выплеснул кто. Даже в горле заклокотало. Арха сглотнула, подняла голову, разглядывая потолок – только бы не пролить, рыдать не начать. Сейчас это было абсолютно лишнее. – Я тебя совсем не понимаю. Знаю, но не понимаю. Что тебе нужно, чего ты хочешь, чего ждёшь? С таким же успехом можно гадать, чего Тьме надо. Но ты не она, ты же объяснить можешь!
– Зачем? – кажется, ещё отстранённее поинтересовался лорд Харрат.
– Затем, чтобы я поняла, Бездна тебя задери!
– Вот теперь я чего-то не понимаю. Или ты решила жизнь положить на исполнение моих прихотей?
– Да при чём тут прихоти, Дан?!
Крикнула, сжимая кулаки, твёрдо уверенная, что сейчас-то она всё и объяснит. А продолжить не сумела. Слова закончились вместе с силами. Архе примерещилось: её собственное тело вдруг стало весить втрое, а может и вдесятеро больше. Действительно, прихоти не при чём. Только что при чём? Взаимопонимание, поддержка, опора и дальше по списку? Нужны они демону. У него вон с Иррашем полное взаимопонимание и без всяких разговоров.
Он и не намекал, будто чего-то от неё ждёт. «Ты моя!» – и всех разговоров. Мой конь, мой меч, мой дом. И женщина тоже моя, может даже и жена. При чём тут понимание? Это не демоны, а она, Арха, всё усложняет. Сейчас-то и вовсе говорить не о чем, раз она уже «богатая и абсолютно самостоятельная женщина», а ребёнка он «признает наследником».
– Извини, я… В общем, я подумала, что, может, если мы сможем объяснить друг другу… Если я объясню… Впрочем, это неважно. Прости, глупость это всё, конечно. Я просто люблю тебя и… Собственно, это тоже неважно. Я пойду.
Лекарка аккуратно поставила несчастную фарфоровую фигурку на каминную доску, поправила, чтоб было как раньше. Развернулась, на самом деле уйти собираясь. И ткнулась носом демону в грудь. Шарахнулась, скребанувши лопатками по проклятой полке. Хаш-эд и руки не поднял её поддержать.
– Что ты только что сказала? – рыкнул так, что уши не просто поджались – прилипли к черепу.
– Что это всё неважно? – пискнула Арха, обеими руками вцепившись в подол.
Ещё не хватает свою трусость продемонстрировать! И так полной дурой себя выставила, попрошайкой. Пусть рычит, сколько ему вздумается.
– Нет, другое! – потребовал лорд Харрат.
– То, что тебя люблю? А это новость? Разреши, я пройду. Мне надо…
Что ей там надо, никак не придумывалось. Да он, кажется, все её надобности благополучно мимо ушей пропустил. Смотрел сверху вниз, а у самого физиономия каменная. И не понять, о чём думает.
– Новость, – эдак медленно головой кивнул. – Для меня это новость.
– Ну да, я раньше такого никогда не говорила! – фыркнула лекарка.
– Говорила. Давно, – наклонился, руки ей на плечи положил, будто хотел разглядеть что-то. – Я был уверен, у тебя уже прошло.
– Ты дурак?! – не успев даже подумать, выпалила Арха. – Это что, по-твоему, насморк? Да и с чего ты взял-то?
– С того, что ты мне не веришь, не доверяешь. С того, что ты перестала меня ждать. Ты не рада, когда я рядом. Тебе это всё не нравится, но другого я дать не могу. Тьма, я даже не понимаю, чего нужно! Я узнаю, что с тобой происходит от Адина с Шаем! Вы запираетесь в этой своей… – Дан скривился, словно из последних сил сдерживаясь. – В этой своей женской компании, а потом Ллил объявляет Иррашу об отъезде. И ты сбегаешь из-за…. из-за ничего! Что я должен думать?!
Лорд встряхнул лекарку – чувствительно.
– А спросить? Ведь, кажется, смысл вопросов в том, чтобы ответ получить, нет?
Тяжесть, заставляющая плечи горбить, наполняющая голову свинцом и делающая ноги каменными, делась куда-то, будто её и не было вовсе, ничего после себя не оставила. Комната словно чуть качнулась и на место встала, но совсем другой: свечи горели ярче, и от углей в почти погасшем камине тянуло теплом. А розы, стоящие в высоких вазах, на самом деле пахли – хоть и едва заметно, зато по-летнему.
А вот лорд Харрат ничего такого не замечал. В глазах у него настоящее пламя бушевало, зрачки вытянулись в нитку, но за этими щелями притаилась Тьма. И это было совсем не страшно.
– Что я должен спросить?!
– Давая, я научу: ты меня любишь? Всё очень просто, совсем не сложный вопрос: ты меня любишь?
– Я не…
Арха настолько осмелела, что хихикнув, зажала хаш-эду рот ладошкой.
– Я тебе не спрашиваю, а учу, как надо. Понял?
Дан кивнул, но не слишком уверено. Собственно, от него ничего больше и не требовалось. Да и кивок-то на самом деле был лишним. Потому что всё действительно очень просто: потянуться, обнять за шею, заставить наклонить голову – всё-таки он слишком здоровый. А дальше и усилий никаких не требуется. Всё знакомо. Всё сотню, а может, и тысячу раз случалось. Но от этого оно не становилось менее… новым. Ведь каждый раз незнакомо, не опробовано.
Или так действительно не случалось? Никогда раньше первое прикосновение не было таким растерянным, будто он ещё не понимает, что, собственно, происходит. И дальше тоже не слишком уверенно, словно разрешения спрашивая: можно, ты, правда, этого хочешь? Нам же ещё что-то надо… Решить? Сказать? Определиться…
Ну а дальше так, как раньше и всё равно по-новому. Он требует и спешит – всегда поначалу спешит, словно ему убедиться нужно: «Ты моя!» – «Твоя…» – «Ты принадлежишь мне!» – «Только тебе» – «Только мне?!» – «Зачем ещё кто-то, если у меня уже есть самый лучший демон?»
Ревущее пламя нужно успокоить, иначе оно тебя в пепел сожжёт, само того не понимая. Унять руками, взглядом – он требует, чтобы смотрела, ведь ему нужно убедиться. И вот оно, новое: бушующий костёр чуть отступает, подаётся назад: «Я на самом деле тебе нужен?» Нет, сомневающийся в себе пожар – это совсем не смешно. Это что-то такое, отчего сама гореть начинаешь. Не сгорать, а гореть, выплёскиваясь на него лавой. Ты можешь требовать – и требуешь, берёшь, спешишь. Потому что никогда раньше не догадывалась, что и он принадлежит тебе, ты тоже можешь подчинить, и пожар подчинится.
Всё так просто, всё безумно просто. Достаточно всего одного вопроса, хватает одного ответа, а, порой, и того не нужно. Кто так придумал? И почему тот, кто придумал, не объяснил, что всё настолько просто? Или объяснил, тысячу, миллион раз объяснял, да не понимали, слушать не хотели?
Пламя бушует и не определить, чьё оно: твоё или его. Общее, наверное. Оно ревёт драконом, пожирая всё лишнее, а лишнее все, кроме тебя и него, взрывается фейерверком искр и…
И остаётся только пустая тишина, в которой живёт лишь грохот пульса – одного на двоих. А ещё шершавая, жёсткая ладонь под щекой. И красноватый отблеск на полированном изгибе рога. И тяжесть – совсем необременительная, наоборот, уютная, как одеяло. Хотя, конечно, он гораздо тяжелее любой перины.
Нет, эта тишина совсем не пустая, в ней много всего.
– Значит, нужно просто объяснить? – глаза демона мерцали, почти как угли. – Когда я думал, что… – Дан отвёл взгляд, сглотнул – кадык тяжело прокатился по напряжённому горлу. – Что тебя нет больше, я… куда-то делся. То есть, никуда не девался, конечно. Говорил, ходил, даже искать продолжал. Но меня не было, понимаешь?
Как же всё просто. Нет никакого «мы», да и быть не может. Всегда есть ты и я. Просто один без другого куда-то девается.
И почему этого раньше никто не объяснил?
***
Проснуться от того, что демон с кровати упал – это ни с чем несравнимое впечатление. То есть, поначалу-то, конечно, пугаешься. Грохот, рык, кровать ходуном ходит, будто землетрясение началось, солнце в окна совсем по-весеннему бьёт, а рядом, на полу ком белый ворочается – ничего не понятно. Но, оказывается, никакой катастрофы не случилось. Просто всё на свете проспавший хаш-эд попытался на ноги вскочить и не заметил, что скрученные в жгуты покрывала его стреножили. Ну и рухнул. Ругается теперь.
– Доброе утро, – искренне пожелала Арха, обеими руками обнимая подушку.
Дан на её приветствие только глянул дико, разорвал простыни.
– Куда опаздываем? – лекарка сладко зевнула, потёрлась носом о нагретый солнцем лён и подтянула одеяло повыше – устроилась. – Заседание или, наоборот, комиссия? Встреча послов сопредельных княжеств? Распределение бюджета?
– Какой зимой бюджет? – огрызнулся лорд Харрат.
Возражать ведунья не стала, а какой смысл возражать? Ну да, на улице никакая не зима, а вовсе даже середина осени. Но что это меняет? Всё равно когда там бюджет принимают, Арха понятия не имела. Собственно, значение этого загадочного слова она тоже понимала не до конца. Или вообще не понимала. В общем, какая разница?
Особенно когда тут демон имеется: громадный, голый, злой и озадаченный. Видимо, никак не может сообразить, куда ему сперва ломануться, а куда уже потом. Мечта любой женщины!
– Значит, всё-таки комиссия, – определилась ведунья. – С совещанием при министерстве и ведомстве. Нехорошо, лорд Харрат, непорядочно. Там вас министры с этими… как их?.. ведомствами дожидаются, а вы тут с любовницами прохлаждаетесь.
– Издеваешься? – хмуро поинтересовался хаш-эд, так и не додумавшийся даже штаны натянуть.
– Проявляю свою гражданскую позицию, – подумав, оповестила Арха.
– Какая у тебя гражданская позиция, мелочь пузатая? – с непередаваемым апломбом государственного мужа поинтересовался Дан.
– Твёрдая, – заверила его лекарка, закапываясь поглубже, и решая «пузатую» проигнорировать – слишком уж тема скользкая.
А неожиданно проспатое утро вместе с его ненормальным солнцем ничем таким портить не хотелось категорически. Тем боле, что там, под одеялом, хорошо было: тепло и пахло… Неприлично пахло, даже немного стыдно, но хорошо.
Правда, оказалось, закапывалась она зря. Одеяло с неё содрали, видимо, чтобы доходчиво объяснить про необходимость уважительного и продуманного подхода к выбору гражданской позиции.
С объяснениями вышло не очень. Зато вспомнилось, что раньше они любили вставать вот так же, в два захода. Ведь только по утрам пожар не пылал, а разливался горячим солнечным теплом: неторопливо, обстоятельно, со смакующей ленцой.
Зато потом демон заторопился. Не заторопился даже, а развёл ураганную деятельность. Только лежал себе, расслабленно прищурившись за солнечным зайчиком наблюдая. И вдруг снова вскочил, правда, на этот раз не грохнулся – покрывал-то уже не было. Вымелся из комнаты, вернулся всего через пару минут уже полностью одетый, но странно: не в камзол с кружевами, а в простую кожаную куртку и шерстяные штаны. Снова унёсся.
Арха, свернувшись уютным калачиком, лениво размышляла, к чему такая бурная активность, и собиралась уже подремать. Не дали. Вернувшийся хаш-эд выдрал её из тёплой постели, втряхнув в собственный костюм.
– А завтрак? – жалобно спросила лекарка у потолка, пока Дан на неё торопливо платье напяливал. – Нам регулярно питаться надо.
– Потом завтрак, – отозвался демон, – давай быстрее, времени мало.
Сгрёб в охапку и перенёсся – ведунья даже пискнуть не успела.
В этом месте Арха никогда не была. Вроде бы сад – деревья слишком ровными рядами растут. Но жутко запущенный, заросший. Обычная, немощёная тропка едва виднеется через путаницу кустов. Дубы, растущие вперемежку с липами, старые, кривоватые, суставчатые. На почерневших стволах сероватые пятна лишайника, корни мхом укрыты. Небо с солнцем едва угадывается за разросшимися, по-летнему зелёными кронами. Здесь же, внизу, сумрачно, пахнет сырой почвой и прелыми листьями.
А ещё на земле лежали ошкуренные доски, белеющие свежими срезами. И стоял деревянный ящичек, с которыми мастера ходят: с молотками, гвоздями и другими непонятными железками.
– Мы будем строить дом? – догадалась ведунья. – Потому что из-за опоздания на комиссию у тебя отберут все особняки?
– Нет, – мотнул головой Дан.
К Архе он и не обернулся, куда-то вверх смотрел. Лекарка тоже посмотрела. Шалашик – или избушку, что ли? – спрятавшуюся среди кривых сучьев, она разглядела не сразу. Видимо, сооружение изначально не было крепким, а время его совсем доконало, оставив только одну посеревшую стену, часть настила и крышу. С ветки, подпиравшее это чудо архитектурной мысли, свешивался обгрызенный кусок верёвочной лестницы.
– Мы будем ремонтировать дом? – снова попыталась догадаться ведунья.
– Нет, – опять не согласился упрямый демон. – Это потом. Сначала надо лестницу сделать. Крепкую. С перилами.
– Зачем? – поразился Арха.
Лорд глянул на неё мрачно, даже зло. Постоял, раскачиваясь с носка на пятку, сунув руки в карманы брюк.
– Впрочем… – Дан прочесал пятернёй шевелюру, кажется, пытаясь взглядом доски, на земле лежащие, испепелить.
Лекарка была уверена: сейчас заявит, что это всё неважно и вернутся они в особняк.
Хаш-эд ещё раз глянул косо, неприязненно.
– Я очень хотел в этот дом залезть. И чтобы он моим стал. Но по верёвочной лестнице не выходило. Руки слишком слабые, а я такой… упитанный был. Подтянуться не получалось.
И отвернулся.
Сложная, многогранная личность с тонкой душевной организацией. И вот что ему сказать? Что начинать заново, – это ещё не значит исправлять прошлое? Что их ребёнок и они всё же разные вещи? Что их ребёнок не он сам. Что их ребёнку не понадобится место, чтобы прятаться? Что если у их ребёнка не получится залезть, обязательно найдётся тот, кто поможет?
Для понимания нужно всего ничего: лишь желание задавать вопросы и слышать ответы. Но иногда разговор выходит таким… странным. Примерно как у рыбы с белкой.
Демон, мужчина. Каменная, стальная личность с абсолютно прямой логикой. Правда, порой прямая выходит кривоватой.
– Лестница-то ладно, – отмахнулась Арха, – лестницу сделаем. Но настил всё-таки нужно укрепить. И перила обязательно сделать. А то высоковато: сверзишься – кости собирать замучаешься.
Дан медленно к лекарке повернулся, посмотрел странно. Морда каменная – пойди, пойми, о чём он думает. Да, иногда разговор ещё и прогулку по лесу с ловушками напоминает: не знаешь, что в следующее мгновение под ногой окажется – мягкий мох или волчья яма с кольями.
Хаш-эд шагнул, сграбастал лекарку, прижал, ткнувшись носом в макушку. Молча.
– Ты, правда, сам всё делать собираешься? – пробубнила ведунья.
Сложно говорить чётко, когда твой собственный нос по чужой груди размазан.
– А ты думаешь, что я только пером орудовать умею? – с неподражаемым мужским самомнением поинтересовался демон, отпуская Арху. – Помогай, давай.
Ну а кто бы сомневался? Личность-то многогранная.
Уважаемые читатели!
Вот так и тянет написать «любимые», «драгоценные» и прочую розово-сопливую карамель. Потому что растрогали до тех же соплей.
Честно, я никак не ожидала ТАКОЙ поддержки. Знала, что читают. Знала, что даже нравится. Но такой шквал комментариев – этого я никак представить не могла. А ещё ваше понимание, принятие истории именно такой, как я её вижу, ваши мысли и чувства… Короче, спасибо вам, спасибо огромное, гигантское, от всей моей аффторской души.
В общем, я ушла сморкаться в платочек.
Спасибо!
P.S.: И простите, что не ответила на ваши комментарии. Честно, я не ожидала, что их будет столько. Срочно возвращаю практику отвечать на отзывы ежедневно.
