Текст книги "Я просто тебя люблю (СИ)"
Автор книги: Катерина Снежинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
Глава семнадцатая
Возлюбите своих врагов! Пусть они сойдут с ума, пытаясь понять, что вы задумали.
(Император Нахшон II)
Доходный дом, как и положено подобным заведениям, выглядел отвратительно. Заметно перекосившийся на левый бок, насупившийся под нахлобученной крышей из подгнившей дранки, он напоминал переросшую поганку. Груды мусора, наваленные на радость бродячим кошкам, собакам и крысам, симпатичнее его не делали. Длинные, непристойные какие-то потёки дождя на сырой штукатурке тоже.
Здание казалось привычным, будто разношенные тапки, и одновременно совершенно чужим. Одна лишь дверь – разбухшая, со сквозной трещиной ровно посередине верхней филёнки – вызывала ностальгию. Но вся эта узнаваемость была густо замешана на удивлении: «И я тут жила?»
– Ещё есть время передумать, – эдак невзначай заметил Дан, надвигая шляпу на лоб. Видимо, предаваться горьковато-сладкой ностальгии демон не желал. – Честно говоря, сегодняшний день я планировал иначе.
– Ты же сам предложил исполнить любые мои желания, – напомнила Арха, сунув замерзшие ладони в карман его камзола.
Пока лекарка по степям скакала, осень в столице вовсю успела разгуляться: на улице было промозгло, хмарно, а, главное, серо и уныло. Ни перчатки, ни тёплый плащ от влажного холода не спасали и уж, конечно, ничем не помогали от хмурости.
– Ну и что ты тут хочешь найти? – брюзгливо поинтересовался хаш-эд, – Вчерашний день? Припасть к истокам?
– Нет в тебе романтики, – вздохнула ведунья и всё-таки толкнула истошно скрипнувшую дверь.
– Это мы давно выяснили, – буркнул Дан, плетясь следом. – Ну и амбре тут!
По мнению Архи, ничем таким в подъезде не воняло, пахло всего лишь кислыми щами и кошками. Тёмно было – это да. Впрочем, достопочтимая хозяйка… Как же её звали?.. В общем, на освещение лестниц она всегда экономила.
– Данаш, а ты не помнишь, как зовут бесу, у которой я квартиру снимала? – почему-то шёпотом спросила ведунья, на цыпочках поднимаясь по покряхтывающим ступенькам.
– А я это знал?
Лекарка промолчала. Правильно: какой вопрос, таков и ответ.
Арха всё ждала, когда же накатят воспоминания, ужас. Ведь в последний раз на этой площадке между первым и вторым этажами она видела… Ведунья даже под ноги посмотрела и никакой крови, понятно, не нашла. Даже если её тогда смыть не удосужились, то за три-то года все пятна давно подошвами затёрли. Видимо, и страх вот так же временем стёрся. Если он вообще был.
Дверь квартиры нисколько не изменилась: подновить её никто так и не додумался, струпья краски почти совсем облезли, обнажив серое от старости дерево. У самого замка чернела трещина – сосед, допившийся до зелёных бесят, топором рубанул. А вверху, на косяке ещё можно разобрать глубокомысленную надпись: «Я был». Это Шай, не желавший отдавать долг за очередное снадобье, накарябал, мол: «Заходил, тебя не застал – сама виновата».
Арха выдохнула, покосилась на Дана, предусмотрительно в сторону отошедшего, и постучала тихонько, сама не зная, чего хочет: то ли чтобы открыли, то ли наоборот.
– Какой Тьмы? – отозвались из квартиры раздражённо. – Дадут мне поспать или нет? Только ведь пришла и уже ломятся! Чтоб вам всем пусто стало!
Дверь распахнулась, едва не двинув ведунье по лбу. Кажется, всклокоченная и очень злая девчонка-беса, появившаяся на пороге, на это и рассчитывала. Правда, разглядев гостью, прыти она поубавила, руки, грозно упёртые в бока, опустила. Кашлянула смущённо, пригладила торчащие дыбом волосы.
– Чем могу помочь, леди? – спросила хрипловато.
– Вы лекарка? – брякнула Арха.
Саму ведунью беса ничем не напоминала. Ну, может, только фигурой: тоже невысокая, коренастая и пухленькая, а больше никакого сходства.
– Нет, леди, вы ошиблись, – мотнула головой девица. – Говорят, в соседнем доме один подвизается. Я-то, понятно, к нему не ходила, но бабы сплетничали. Только я вот что вам скажу: оно того не стоит – это точно, – перешла на шипящий шепот девчонка, покивав для убедительности. – Коновал он, а никакой не лекарь. И язык за зубами не держит. Ему кружку покажи – всё разболтает, а за медяк ещё и наврёт с три короба.
– Мне… я… – начала Арха и замолчала, дёрнув ухом на скептическое хмыканье хаш-эда. – Понимаете, я когда-то здесь жила. И мне просто захотелось посмотреть.
– Вы тут жили? – протянула девица, по-рачьи выпучив глаза. – Вот прямо тут? – беса указала пальцем себе под ноги. – А зачем?
– Не совсем тут, не на пороге. Но в этой квартире, – огрызнулась лекарка, наконец, начиная подозревать, что конкретно имел в виду Дан под определением: «Не самая удачная идея». – Разрешите пройти? Мы вас надолго не задержим.
– Мы? – переспросила беса, высунулась в коридор, не слишком вежливо пихнув ведунью плечом и тихонько ойкнула.
– Добрый вечер, – поприветствовал её хаш-эд, вежливо приподняв шляпу.
Кажется, кто-то здесь веселился напропалую. И этим «кто-то» была не Арха.
– Д-да, – проблеяла впечатлённая до зелени беса, – прошу вас, мессир…
– Благодарю, – светски-небрежно отозвался Дан. – Леди?
Демон предложил ведунье руку, перебросив на предплечье край плаща. Лекарка и не посмотрела на него, просто через порог перешагнула. Сердце бешено колотилось, воздух плотнее стал, завязки давили на горло и ладони вспотели. Хотя, если подумать, с чего бы так волноваться?
Квартира тоже оказалась знакомой и незнакомой совершенно. Комната будто и другая совсем. А вот кухонька своя, родная: печь с чуть перекошенной закопчённой дверцей, жестяная раковина, умывальник над ней. Арха провела пальцем по краю черного пятна облезшей эмали, подняла голову, глядя в старое зеркало с давным-давно отколотым уголком. И словно бы незнакомку увидела. Шаверка с той стороны зазеркалья разглядывала ведунью с не меньшим удивлением: и золотую сеточку на аккуратно зачёсанных волосах, и скромные серьги с жёлтыми бриллиантиками – под цвет глаз – каждый стоимостью если не с корову, то с овцу точно, и меховой воротник новенького плаща.
Лекарка подняла руку, коснулась зеркала – собственные пальцы она тоже как со стороны видела: кожа без заусенец и цыпок, отполированные чёрные коготки. Ведунья улыбнулась. Вот зубы остались прежними, человеческими. А всё остальное словно бы не её. И дело не в дорогой одежде да украшениях. Просто… Просто не она это была, не Арха.
Или, может, не Ара, метиска из людской деревни?
– Вы на самом деле тут жили? – тихо, будто спугнуть боясь, снова спросила беса. Лекарка кивнула. – А как у вас получилось… Ну, вот всё?
Девчонка помахала руками, то ли крылья изображая, то ли воздух на себя нагоняя, чтобы в обморок не грохнуться. Ведунья открыла было рот, собираясь ответить что-нибудь умное и наставительное, вроде: «Потому что дверь всегда открывала!» или: «Никогда не отказывалась от предложенного». Но лишь плечами пожала.
– Повезло, – буркнула неохотно.
И пошла к дверям, к уже в коридоре ждущему Дану.
– Всем бы так везло! – зло прошипела в спину беса.
– Спасибо, что пустили, – кивнула лекарка, – уверена, вам тоже повезёт.
Арха аккуратно прикрыла за собой дверь, пряча улыбку в воротник. Не самый тощий кошель, оставленный на кухонном столе, она успела заметить. И вышитый золотом вензель лорда Харрата на нём тоже.
Между прочим, её, архино, везение с похожего кошелька началось.
***
Район выглядел очень подозрительным. Вроде бы обычные дома: невысокие, этажа в два-три, чистенькие особнячки. Перед каждым аккуратный, огороженный палисадничек. Подъездные дорожки и вымощенные булыжником тротуары подметены, сточные канавы вычищены. А всё равно что-то не то, не так. И больше всего Арху смущали не окна, наглухо закрытые ставнями, и не полное отсутствие людей на улице, а ухмылки тахаров её собственной охраны – такие многозначительные-многозначительные.
– Ты на самом деле этого хочешь? – совсем уж хмуро спросил Дан, остановив своего конягу рядом с чугунной калиткой в затейливых узорчатых фентифлюшках. По случайности так получилось или нет, но жеребец пробкой встал между каретой и забором – не то что выйти, дверцу кареты не открыть. – Всё-таки разумнее пригласить её… куда-нибудь.
– Если ты мне объяснишь, с чего такие сложности, то я, может, и соглашусь, – Арха опустила стекло, рассматривая розовый двухэтажный домик под черепичной крышей, на которой поскрипывал флюгер: кошка с выгнутой дугой спиной, гордо задранным хвостом. – Она, конечно, человечка, я понимаю. Но навестить её ты не хочешь, пригласить к нам не разрешаешь. Или меня ты тоже от всех прятать начнёшь? Ведь и я любовница, мать твоего пока ещё бастарда. В этом дело?
– Я сказал, свадьба будет, как только…
– Так сразу, – кивнула ведунья. – Ты сказал, а я слышала.
– И незачем злиться на пустом месте, – рыкнул хаш-эд.
– Я-то спокойна, а вот некоторые здесь присутствующие…
– Мессир, разрешите, я поясню леди, – гулко бухнув в кулак, вмешался капитан стражи.
– Не разрешаю, – отрезал демон, – всё, что необходимо, я сам леди объясню.
И, кажется, коротко вздохнул, но заставил коня чуть вперёд ступить, давая Архе дорогу, спешился. Правда, помочь ей из кареты выбраться не удосужился. Действительно, если тут кто-то и злился – и ещё как злился: шнурок дверного колокольчика едва вместе с язычком не выдрал – то это опять-таки была не ведунья.
Заслонка, прикрывающая крошечное зарешеченное окошечко в массивной двери, отъехала на палец, показав глаз – и не разобрать, кому принадлежащий.
– Заведение закрыто до темноты! – проскрипело с той стороны. – Уезжайте, господа, и приходите вечером, потому как…
– Передай Аните, приехал лорд Харрат, – перебил скрипуна хаш-эд.
– Да хошь сам… – бойцовским петухом взвился голос.
– Мне дверь выбить? – вежливо поинтересовался лорд.
Окошечко закрылось и даже, вроде бы, засов клацнул. Правда тут же эта самая дверь и распахнулась – Арха и спросить не успела, что происходит. А на пороге появилась лучащаяся радушием и искренним счастьем дама. От её улыбки можно было запросто фонари зажигать. Да женщина вообще ослепляла. Из одежды на ней был только халат, так обильно обшитый рюшечками, что походил на розовую овчину, а под ним лишь коротенькая сорочка. Ну и тело, понятно. Много-много тела.
Ведунья от неожиданности отступила.
– Спаситель! – возликовала дама, как болонка, потряхивая мелкими кудряшками. – Как же давно я вас не видела!
Женщина раскинула сливочно-белые руки и лекарке показалось, что она сейчас облапит Дана, заставит прижаться рогами к смахивающим на подушки грудям. Но ничего такого человечка делать не стала, лишь ладонями всплеснула и засияла ещё ярче.
– Анита, позволь представить: леди Нашкас, моя невеста, – пробурчал хаш-эд, почему-то отворачиваясь.
Повисла неловкая пауза. Женщина, позабыв руки опустить, держа их у горла, переводила взгляд с демона на лекарку и обратно.
– Понимаете… – Арха почесала кончик носа.
– Понимаю, – неожиданно спокойно кивнула дама. – Я вас не помню, конечно, но мне рассказали. Это вы меня вытащили, не дали кровью истечь. Понятно, не демон я. Но долг перед вами до самой Тьмы выплачивать стану – не выплачу.
– Ты так и будешь нас на пороге держать? – осведомился лорд Харрат, разглядывая раскидистую, успевшую всех листьев лишиться липу, росшую рядом с крыльцом.
– Да что ж это я? – совсем по-бабьи всполошилась бывшая любовница его высочества. – Входите, конечно! – Женщина схватила ведунью за руку, поволокла в дом, не прекращая стрекотать. – Я говорю и девочкам своим втолковываю тоже: лорды-гвардейцы всегда самые желанные гости. Самые желанные и самые дорогие! Не в смысле оплаты, понятно, а чтоб принять, как родных. Теперь вот и вы, леди, тоже. Ясное дело, наши услуги вам не понадобятся, но если чем смогу – вы только намекните.
– Перестань трещать! – неприязненно приказал Дан и зачем-то взял лекарку за плечо, развернув в другую сторону.
Ведунья, конечно, тут же обернулась, глянула на хаш-эда, краем глаза заметив что-то, попыталась сдвинуть демона, а когда у неё ничего не вышло, обошла Дана сама, таращась на стену. И горячо захотела сама отвернуться, но никак не получалось. Просто таких портретов Арха ещё не видела. Во-первых, он был огромным – в натуральный рост демона. Во-вторых, одной только золочёной рамой картины, щедро усыпанной резными завитками и цветами, можно было запросто убить. Ну а в-третьих, изображало полотно его высочество кронпринца в императорской короне, мантии с державой и скипетром в руках. И всё. То есть, совершенно всё. Больше ни один лоскут ткани Адаша не прикрывал.
Лекарка нервно хмыкнула и раскашлялась, прикрывшись ладонью.
– Ну да, – спокойно пояснила женщина, тоже любуясь портретом. Именно любуясь, даже с какой-то материнской нежность, а, может, с гордостью. Или тем и другим одновременно. – Наше заведение и называется «Под крылышком у принца».
– Так вы, значит… – пробормотала Арха, всё же отворачиваясь.
Теперь уже ведунья на Дана не смотрела – стыдно стало. И не понятно с чего стыдно, но уши сами собой поджались и щёки пекло.
– Ну точно! – кивнула человечка. – Бордель-маман я. И скажу вам: моё заведение в столице лучшее, а, получается, и во всём Хашране тоже. Только б вот если не лорды-гвардейцы и вы, ясное дело, неизвестно где бы бедная Анита оказалась. Что вы на меня так глядите? Жалко, что ли? – спросила без обиды и злости, скорее уж с сочувствием.
– Нет, что вы! – промямлила Арха.
Отворачиваться больше было некуда: с одной стороны женщина стояла, с другой Дан, с третьей портрет висел. Ну а за спиной капитан стражи громоздился. На него ведунья тоже смотреть не хотела. Наверняка же тахар ухмылялся. Правильно, кстати, ухмылялся: сама же вечно придумывает глупости, а потом не знает, как из них выпутаться.
– А вы не жалейте, – Анита мягко положила руку на плечо лекарки. – Не заметь меня тогда наш принц, так до сих пор бы у отца шерсть пряла и уж горб точно к этому времени заработала. Ну, мужней женой бы стала, ещё и урода какого ублажала, ребёночка каждый год рожала, пока б не сдохла. А сейчас я сама себе хозяйка, денег куры не клюют. Сын самым настоящим лордом заделается. Знаете же, в замке он живёт, с серебра ест и господин Адаш за ним присматривает.
– Да, конечно, – пробормотала ведунья, не зная, что ещё умного сказать.
«Повезло» – услышала она собственный голос. И впрямь повезло. Вот только кому?
***
Против истины Анита ничуть не согрешила: в чае она действительно разбиралась и готовить его умела. Арха поняла, что человечка добавила в заварку мяту и лимонник. Но было там и ещё что-то, чего ведунья к своему удивлению не узнала. Правда, напиток от этих неведомых ингредиентов стал только лучше. Да и Дан, хоть сам к чашке не притронувшийся, не беспокоился, а, значит, и лекарке нервничать не стоило. Она и не нервничала и, никого не стесняясь, вовсю угощалась свежайшими булочками.
– Вы не думайте, – трещала бордель-маман, – лорд-то Харрат у нас, конечно, гость частый. И лорд Сарреш тоже. Но они только по делу, а больше ни-ни. Ну, может, когда бокал вина выпьют. Я и девочкам строго-настрого сказала, чтоб даже и не пытались, и не думали! Понимание-то должно быть, где приличный, семейный мужчина, а кто отдохнуть пришёл.
– Это всем известно, – серьёзно кивнула лекарка, слизывая с пальцев джем. – Лорд Харрат в отдыхе не нуждается. Пашет, как крестьянский мул.
Хаш-эд искоса глянул на веселящуюся ведунью, но комментировать не стал.
– Вот-вот, – поддержала девушку Анита. – И я тоже говорю. Строго по делу заходят. Другое дело лорд Шаррах или лорд Нашкас. Те могут и повеселиться, особенно-то, понятно, лорд Шаррах. Но уж таким он уродился! Конечно, девочки на него не в обиде: и шутку кинет, и приласкать умеет, да и не скупой совсем. Порой карманы вывернет, отсюда без медяка уходит.
– К сожалению, придётся мне ваших девочек огорчить, – сообщила Арха, прихлёбывая чай. – Теперь лорд Шаррах тоже стал серьёзным семейным мужчиной, не нуждающимся в отдыхе. Да и за бюджетом его, думаю, будут присматривать тщательнее.
– Вот беда-то, – пригорюнилась бордель-маман, но тут же исправилась. – В смысле, я рада, что такой достойный ифовет наконец остепенится. Давно ему пора.
– А лорд Нашкас, значит…
– Ну хватит, – пристукнул ладонью по столу Дан.
– Да я просто хотела спросить, что у вас за дела могут быть в… в таком заведении. Но если это тайна, то я настаивать не буду, – надулась лекарка.
Анита испуганно примолкла, откинулась на спинку стула, опять прижав ладони к горлу, переводя взгляд с демона на ведунью.
– Арха! – начал хаш-эд, насупившись.
– Даже моих мозгов хватает, чтобы понять: местные работницы… Как это называется? Ваши информаторши? – прошептала лекарка, поглаживая демона по руке.
Дан хмыкнул, явно собираясь что-то ответить – не дали. Двери распахнулись – обе створки разом – и в комнату ввалился его высочество, кажется, только что из собственного портрета вышагнувший. Правда, императорских регалий при нём не было, а вот в остальном венценосный облик полностью картине соответствовал: кронпринц изволил явиться абсолютно обнажённым. Если не считать за одежду полупустую бутылку вина, которую он в кулаке сжимал.
– Моя дорогая кузина! – возликовал Адаш, не слишком чётко слова выговаривая. – Я тут, понимаете, расслабляюсь. Сплю, в смысле. – Хашед поклонился Дану. – То есть отдыхаю. Один. Почти. – Его высочество выразительно покосился на бутылку. – И вдруг узнаю, что сие почти… почитатель… по-чи-ти-тель-ное заведение… Тьфу ты! Короче, что в этот бордель явились мои любимый родственники. И, главное, меня они видят не изволят! – Адаш погрозил пальцем. – Не хорошо!
– Появляться без порток тоже не слишком хорошо, – проворчал Дан, вставая.
– Это смотря перед кем, – хихикнул принц. – Перед дамами очень даже хорошо. Сразу видно, на что рассчитывать можно. Вот скажи, милая кузина, я тебе нравлюсь?
– Нет, – честно ответила Арха.
И тоже встала, придержала лорда Харрата за рукав. Показалось лекарке, что хаш-эд едва сдерживается, чтобы не взяться за воспитание «родственника». В принципе, против телесных наказаний, особенно применённых к его высочеству, ведунья ничего не имела. Но с другой стороны бить наследника престола как-то нехорошо. Например, дядя император такого мог не оценить. Да и сам Адаш, проспавшись, наверное, обидется.
– Вы мне совершенно не нравитесь, особенно без штанов, – повторила лекарка. – Я думаю, сейчас вам лучше спать лечь. Давайте, Дан вас проводит и…
– А меня никто не любит, – кронпринц развёл руками, щедро плеснув из бутылки на ковёр. Голос у него вдруг стал неожиданно серьёзным. – Видишь ли, дорогая кузина, меня не любит никто. Вот она да, было дело, – хаш-эд ткнул пальцем в сторону Аниты. – А потом – пФ-ф! – нету ничего. И сейчас эта тоже любит только звонкую монету, а не меня.
– А, может, вы перестанете себя вести, как последний козёл? – предположила лекарка.
– Ме-е… – Адаш наклонил голову и так и не выпустив бутылки, изобразил пальцами рожки. Непонятно, зачем это сделал – у хаш-эда и собственные были весьма внушительными. – А твой будущий супружник не козёл? Знала бы ты, на что он способен! Не зря же лорды его как огня…
– Адаш! – предупреждающе окликнул Дан.
– Молчу, молчу, – согласился кронпринц. – Кстати, разрешение-то я на вашу свадьбу подписал. Ещё тогда подписал, – его высочество помахал рукой куда-то себе за спину. – Просто хотел сделать вам приятный маленький сюрприз. Но раз вы меня тоже не любите, то и Тьма с вами, забирайте! – Адаш захлопал себя по голым бёдрам, даже по заднице шлёпнул – хлопки вышли звонкие, почти как аплодисменты. – Да где же оно?
– Всё-таки вам лучше лечь, – повторила Арха. Ей вдруг стало его жалко до соплей: голый, нелепый и потерянный. И ведь на самом деле никем не любимый. – Хотите, я вам помогу.
– Хочу, – кивнул хаш-эд, – но не буду. Потому что тогда лорд Харрат меня точно грохнет. И усядется всей своей харратовой задницей на трон. Из него же получится лучший император, ты знаешь? Все это знают, все! Да только молчат. Ну и пусть молчат! А знаешь, что я ещё знаю? – Адаш подмигнул лукаво. – Они меня убить хотят, мешаю я им.
– Ты бредишь, – вынесла вердикт Арха, кивнув Дану, мол: «Уведи его!».
Демон, играя желваками, кивнул в ответ.
– Да нет, – махнул бутылкой Адаш, – не эти. Они же типа мои друзья, – его высочество изобразил пальцами кавычки. – Другие, которым мешаю. Вот, например, узнали, что я сегодня пойду и… Точно! Я же вам свадебного подарка не сделал! А идите-ка вы вместо меня в купальни! У Аниты шикарные купальни – это кто угодно подтвердит! Ночь целиком оплачена. Ну, как?
Кронпринц по-собачьи наклонил голову к плечу, прищурился хитро.
– Если вы обещаете, что немедленно отправитесь в постель, – вздохнула лекарка.
– По рукам! – обрадовался его высочество. – Анита, душа моя, отведи-ка ты моё почти императорское тело в кроватку. И одеяльце подоткни! Дан, имел я честь!.. В смысле, честь имею!
– А в купальни вы действительно сходите, – тихонько посоветовала бордель-маман, ловко, со знанием дела, перехватывая Адаша за талию, – они того стоят.
– Да почему бы и нет, – пробормотала лекарка, пожав плечами.
А принца ей всё же было очень жалко.
***
Купальни и впрямь оказались по-шаверски роскошными: три бассейна – с горячей, прохладной и совсем холодной водой. А ещё мраморные скамьи для массажа, мягкие кресла и банкетки, обитые бархатом – хозяйка заведения явно не переживала, что совсем недешёвая ткань попортится влагой. Низенькие столики уставлены вазами с фруктами, кувшинами, свечами, ведёрками со льдом, из которых торчали тонкогорлые бутылки. В общем, обитель сибарита.
– Тебе не кажется, что наша романтика неотделима от воды? – хмыкнула Арха.
Несмотря на всю роскошь, а, может, благодаря именно ей, лекарка себя неуютно чувствовала, некомфортно. Платье-то она сняла, а вот рубашку никак не решалась – застеснялась. Огромный живот, за которым уже собственных ступней толком не разглядишь, выпирал бугром. И вряд ли нравился Дану. Раньше такие мысли ей в голову не приходили, а вот теперь пришли – и непонятно, что с ними делать.
– Не кажется, – лениво протянул хаш-эд, – нет у нас никакой романтики. Я суровый воин, не знающий любви.
– Это точно, – буркнула ведунья, берясь за платье, брошенное в кресло.
И понятно же, что шутит, а вдруг обидно стало до слёз.
– Ты чего там возишься? – окликнул демон. – Иди сюда.
Арха обернулась, собираясь сообщить, что идея с купанием была дурацкой. И ничего не сказала.
Лорд лежал на низком бортике бассейна, растянувшийся во весь рост и любовался собственным отражением, лениво двигая из стороны в сторону рукой, опущенной в воду. Другим кулаком он подбородок подпирал. Черные пряди волос свесились по бокам бледного лица, плывя в воде, напоминая тонкие водоросли.
– Что-то не так? – спросил, не поднимая головы. Лекарка неуверенно пожала плечами. – Тогда почему ты такая напряженная?
Чувство «уже было» накрыло Арху с головой, даже перед глазами двоиться начало, а свечи вдруг показались светлячками, шепоток фонтанчика – приглушённым рокотом водопада. И стены будто раздались, темнота купален сменилась летней ночью.
Ведунья и не поняла, как в бассейне очутилась. Сама, наверное, спустилась, так рубашки не сняв. Подбрела к хаш-эду, но не дошла, остановилась на расстоянии вытянутой руки.
Кажется, Дан улыбался, а, может, и нет – не понять.
– И ты всё так же на меня таращишься, – сказал тихо. – А я всё так же…
– Что? – переспросила Арха, поняв, что продолжения фразы не услышит.
Демон повернул голову, пристроив ладонь под щёку. Его глаза сейчас казались почти чёрными, но они всё равно жили: темнота в них пульсировала, будто даже жаром дышала.
– Он кто?[1] – спросил, действительно улыбаясь.
Так, как умел один Дан – вот этими самыми живыми глазами улыбаясь.
– Кто? – послушно переспросила лекарка.
– Парень твой кто? Ну, или мужчина?
– Ты помнишь, да?
Голос предательски хрипнул, а слёзы давили изнутри, грозя разразиться настоящим потоком. И не понятно, от чего рыдать хочется: то ли от умиления, то ли от счастья или от всего вместе разом.
– Я всё помню, – тень от рогов шевельнулась на стене, соглашаясь. – Так кто он?
– Ты, – Арха подошла, прижавшись к стенке бассейна, заправила мокрые пряди хаш-эду за ухо. – Был, есть и всегда будешь только ты.
Откуда они взялись, лекарка не заметила: может, из стен выскочили, может из пола выросли. Но вот только что была то ли лесная ночь, то ли и роскошная купальня и вдруг кругом плотные, чёрные силуэты, взблески лезвий, чей-то лающий приказ или вскрик. Загрохотав, покатился по полу опрокинутый столик, истерично звякнуло стекло.
Арху откинуло, накрыло водой, она заколотилась, забила руками, не соображая, где верх, а где низ. Вынырнула, хватая воздух кусками, как рыба.
– … не выходи! – рявкнул Дан.
Ведунья метнулась в одну сторону, в другую, отыскивая его. Колонны кружились перед глазами, а лорда всё не было, не было… Наконец, Арха его увидела. Хаш-эд стоял, сгорбившись на краю бассейна, спиной к ней – совершенно голый, безоружный. Но силуэты, мерещившиеся выходцами из самой Тьмы, всё равно не спешили нападать, медлили. Лекарка в панике глянула на потолок – слишком низкий, истинному демону не выпрямиться, даже не разогнуться толком, а уж крылья…
– Ну! – рыкнул Харрат, будто подбадривая.
Тень бросилась на него, как пёс: единым прыжком, с места. И перелетела, плюхнулась в бассейн, подняв столб воды, закачалась. Архе примерещилось, что бес, ухмыляясь, пытается рассмотреть собственные лопатки и у него вполне могло это получиться – странно мягкая, вывернутая шея позволяла.
Лекарка брезгливо икнула, прижала ладонь ко рту, попятилась. Тут же поскользнулась, нырнула с головой под воду. Сквозь завесу пузырьков увидела, как там – на краю бассейна – тьма кипит, ходит, выстреливая искрами росблесков.
Чьи-то руки подхватили её подмышки, поволокли вперёд, больно саданув лопатками о мраморный край. Арха оттолкнула, обернулась, увидела, как Шай диким пластающимся прыжком перелетает чашу с парящей водой.
– Дан, лови! – крикнул ифовет, бросая металлическое, длинное.
Ирда, стоящая на коленях, опять развернула лекарку к себе, накинула на неё полотенце, растирая мокрые волосы.
– Не смотри, – посоветовала сагреша, одной рукой удерживая Арху за плечо, – они без нас разберутся. Не смотри! – повторила. Стальной хваткой взялась за подбородок, заставляя лекарку к себе повернуться. – Мной лучше любуйся.
– Как вы?.. Откуда? – просипела ведунья, сплёвывая воду.
Тошнота поднялась к горлу – пришлось зубы сжать, чтоб не выплюнуть желудок, опереться ладонями о мрамор, перегнувшись через собственный живот.
– Я ещё пока твоя телохранительница, – усмехнулась демонесса, участливо поглаживая девушку по спине. – Ну а где я, там и Шай. Так?
– Так, – согласилась Арха, старательно дыша. – Кто они?.. Там, которые?
– Да откуда ж мне знать? На оборванцев не похожи. Профессионалы, вроде.
– Профессионалы, – тупо повторила ведунья. Протянула руку в пустоту. – Помоги мне встать.
– Давай-ка я тебя отсюда лучше уведу. Ты у нас существо нежное, трепетное. В обморок ещё грохнешься, а полы тут твёрдые…
– Я не нежная и не трепетная! – вызверилась Арха, отталкивая заботливо поддерживающую её сагрешу. – А Адаш знал! Знал, понимаешь?
– Что знал?
Как Дан подошёл, лекарка не слышала, но хотя ещё с трудом соображала, где пол, а где потолок, мигом поняла, что это он обнял. И так же мгновенно успокоилась. Всё прошло, будто кто стряхнул: и паника, и тошнота, и дикая слабость. Даже боль, перепоясавшая по животу, исчезла. Ведунья и поняла, что она – боль – была, уже когда всё пропало.
Арха выпрямилась, прижавшись затылком к мокрой груди демона, закрыла глаза.
– Адаш знал, – пояснила спокойно. – Он знал, что на него тут нападут. И заменил тебя собой. Нами. Он ведь сам сказал, а я не поняла.
Дан молчал. Лекарка слышала, как размеренно бьется его сердце. Чувствовала ровное дыхание у себя на виске, горячую ладонь на боку.
– Разберёмся, – наконец, бросил хаш-эд.
Арха кивнула, хотя, наверное, в её одобрении никто не нуждался. Но, собственно, не для демонов этот кивок и предназначался.
[1] Дан намекает на их первое "свидание", описанное в истории "Заплатить за счастье"
