Текст книги "Я просто тебя люблю (СИ)"
Автор книги: Катерина Снежинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Глава двадцатая
Если женщина не скрывает своего возраста, значит, она нагло довольна собой.
(Из высказываний императрицы Эрханы)
Шавер, едва не придавив собой Шая, свалился, как кот, не удержавшийся на ветке, ну или будто снег на голову – неожиданно, в общем. Ифтор, ещё толком отдышаться не успевший, придушенно мявкнул, шарахнулся в сторону, сбив Ирраша. Тот схватился за Адашу – в общем, получилась безобразная куча мала, разбившаяся словно волна о мол, об лорда Харрата, прикрывшего лекарку.
– Бардак, – брезгливо поморщившись, констатировал хаш-эд. – Бордель на прогулке!
– Притон? – предложил Шай, даже не пытаясь встать.
– Дурдом, – не согласился Ирраш, раздражённо отряхивающий одежду.
Арха могла бы поспорить. Ей компания сборище бродяг напоминала, причём долго удиравших от городской стражи через особо колючие кусты с периодическими занырами в овраги. Грязные, оборванные, запыхавшиеся и дико злые демоны только злостью, пожалуй, и напоминали высоких лордов. Но это и понятно: всем известно, выбраться из тюрьмы гораздо сложнее, чем в неё попасть. К побегу эта аксиома была применима полностью.
– Что там? – мрачно поинтересовался Дан, взглядом буравя Шая, который вроде бы подниматься собрался, но почему-то передумал, так и остался стоять на одном колене, зажимая ладонью плечо под уже знатно подмокшей, потемневшей курткой.
– После того, как вы смылись, там совсем весело стало, – сплюнул Шхар, как-то неуверенно поглядывая на Харрата снизу вверх. – По всей видимости, когда ударил набат, городские патрули решили, что Сырую башню взяли штурмом. Тем более что во дворе заваруха ещё та была. Тюремный маг расхреначил стену, да и ваша бешенная ифоветка солдат, как капусту шинковала.
– Ну так! А чья школа? – во всю пасть разулыбался Шай, но тут же сник, увял под грозным хаш-эдовским взором.
– Дальше что? – ещё мрачнее спросил Дан.
– А дальше они, в смысле городская стража, вынесли главные ворота. Вот уж не думал, что решётки такими хлипкими бывают, – покачал головой шавер. – И тут кто-то начал орать, мол: «Где принц? Адаш, мы идёт на помощь!» – ну или что-то вроде этого.
– Это я, я! – аж подпрыгнул от распиравшего энтузиазма Данаш. – Дайте дальше расскажу! Когда этот маг по стене бахнул, я слышал, как комендант завопил, приказал солдатам левое крыло охранять и никого туда близко не подпускать. А Шхар же говорил, что принца отдельно от всех держат. Ну я и сообразил, что он в том крыле. И тут как раз ворота начали ломать. Вот и начал кричать.
– Зачем? – нахмурился Дан.
– Ну как зачем? – даже обиделся демонёнок. – Те, кто внутри были, решили, что те, кто снаружи принцу на помощь идут. А те, кто снаружи, наоборот подумали. И ка-ак бросятся друг на друга! А тут ещё заключённые понабежали отовсюду и такая махаловка пошла – просто ух! Загляденье смотреть!
– Арестованных-то кто выпустил?
– Мы, – не слишком смело подала голос лекарка. – То есть я. Решила, что чем больше суматохи, тем проще выбраться.
Демон даже не обернулся. Он вообще не шевелился: стоял, как каменное изваяние самому себе.
– Дядя Дан, отец, но ведь всё же как надо получилось, – наконец, заподозрив, что-то идёт не так, заскулил Данаш. – И Ирда с Ируш убежали, я видел. Наверняка, они к Аните подались.
Ирраш, едва не чеканя шаг, подошёл к дереву и со всей дури саданул по нему кулаком, лишь щепки в стороны брызнули. Потом ещё раз.
– Чего это он? – прошептала Ю на ухо Архе, та в ответ только плечами пожала.
– А ему это всё разгребать, – любезно пояснил лорд Харрат, головы повернуть так и не удосужившийся. – Кто будет отвечать за массовый побег? За драку в тюрьме? За то, что городская стража с охранниками сцепилась? С кого, как не с капитана этой самой стражи спрашивать? Ах, да! Ему же ещё всех беглых отлавливать придётся!
– Почему ему? Он же уже не… – начала ведунья и замолчала.
Смысл возражать, если даже не понимаешь, о чём говорят?
– Так что вы тут делаете? – выдержав паузу, тихо, почти шёпотом, осведомился Дан.
Арха схватила Ю за руку, а та – предательница – ещё и отступила. Правда, наткнулась на молчавшего Тхия, улыбнулась неуверенно и будто даже в размерах уменьшилась. В общем, защищать подругу она явно не собиралась.
– Дан, – Арха, сухо сглотнув, попыталась выдавить что-то, хотя бы отдалённо смахивающее на вразумительное, – я говорила, мы…
– Я спрашиваю. Что. Вы. Тут. Делаете? – ещё тише выговорил хаш-эд, чеканя каждое слово.
– Мы…
– Почему вы не в особняке?! – заорал демон, наконец-то обернувшись. Лучше бы он этого не делал, уж больно страшен оказался лорд Харрат. – Почему вы не под охраной трёх взводов стражи?! Какой Тьмы, чтоб вас всех разодрало, вы тут бунты устраиваете?! Почему ты не можешь сидеть там, где я тебя оставил?
– Потому что я не твоя ручная болонка? – рявкнула в ответ Арха, которую происходящее сумасшествие окончательно допекло. – Ты действительно думал, что я сложу лапки и буду дожидаться, пока тебя на виселицу поволокут? Может, мне ещё и платочком вслед стоило помахать?
– Ты, Свет тебя побери, моего ребёнка носишь!
– Надо же, теперь ребёнок нам вдруг дорог стал? – коротко хохотнула лекарка.
– Ты соображаешь, что говоришь?
– Нет, – спокойно заверил его Адин, вставая между демоном и Архой, даже руки в стороны расставил. – Не соображает. И ты тоже. Заканчивайте орать, иначе сейчас сюда вся столичная стража сбежится.
Дан пыхтел, играл желваками, полыхал глазами, но молчал. Ведунья тоже зубы сцепила, несмотря на то, что сказать хотелось многое.
– Очень хорошо, – похвалил Адин. – Теперь давайте так. Насколько я понял, ты, Арха, письмо Дана не получила. Почему?
– Потому что они из особняка рванули, даже не удосужившись выяснить, кто и зачем пришёл! – рявкнул хаш-эд. – Между прочим, умудрившись покалечить трёх стражников.
– Про покалечить я ничего ему не говорил! – пискнул Данаш, но никто на него внимания не обратил.
– Мне непонятно, почему они туда не вернулись?!
– Да потому!..
– Стоп! – хлопнул в ладоши Адин. – В общем, письма Арха не читала и что происходит, не поняла. Предлагаю остановиться на этом. – Понимаешь, – ифтор развернулся к ведунье, бесстрашно оставив пышущего яростью хаш-эда за спиной. – Мы долго считали, что нашим главным противником является императрица.
– Я в курсе, – буркнула лекарка.
– Да, но в последнее время и она, и император ведут себя очень странно: они вообще бездействуют. Мы связаны, ничего не можем предпринять, не зная и даже не предполагая, как они поступят в ответ. Да и уверенности теперь уже нет, что палки в колёса нам именно они ставят. Мы начали думать: может, Адаш ведёт двойную игру. Он это и подтвердил, кстати.
– Давай покороче, – проворчал Тхия, – время идёт.
– В общем, мы решили их спровоцировать, заставить действовать. Проще всего этого добиться поступком, которого от тебя никто не ожидает. Поэтому Ирраш и инсценировал… – Адин почесал бровь. – Точнее, приказал нас арестовать.
– Бред, – помолчав, уверенно кивнула Арха. – Это самый бредовый бред, который я слышала.
– Вовсе нет, – Адин мягко взял её за руку. – Во-первых, достаточно было дать делу законный ход, чтобы нас с извинениями выпустили. Во-вторых, нет ничего надёжнее императорской тюрьмы. Государственного преступника, сидящего в Сырой башне, отравить, заколоть или ночью подушкой придушить гораздо сложнее, чем лорда, спокойно живущего в своём доме.
– Зато его можно там до конца дней оставить или на плаху отправить!
– В принципе, да, – улыбнулся с неподражаемой лордской снисходительностью ифтор. – Но мы-то не простые заключённые. Поверь, всё продумано, приготовлено и трижды подстраховано.
– Вот только никто не брал в расчёт команду бешеных баб, которые нас освобождать ломанутся, – рявкнул Ирраш, ещё разок саданув по дереву.
И отвернулся, облизывая костяшки, будто на других ему невмоготу смотреть было.
– Но почему вы нам просто не рассказали? – Арха выдернула ладонь из руки демона, потёрла лицо. – Не настолько уж мы и дуры.
– Как? – устало спросил Дан. Беситься он уже перестал, но лучше б уж злился. Теперь хаш-эд выглядел так, словно у него никаких сил не осталось. – Нашей… связью я пользоваться боялся – мало ли? Слишком уж это ненадёжно. У Тхия дома чересчур много лишних ушей и языков, который могут что угодно разболтать.
– Я не трепач! – возмутился демонёнок.
– На чьей стороне Адаша, не угадаешь.
– Вот спасибо вам огромное, мессир, – отвесила поклон демонесса.
– У нас в особняке полно слуг. Никогда не знаешь, кто может подслушать и кому донести, понимаешь?
– Нет, – честно призналась Арха. – Это паранойя.
– Это предосторожность, – не согласился хаш-эд, проведя пятернёй по волосам. – Ты вместе с Ю и детьми должна сидеть в особняке под охраной. Лейтенанту, который должен был вас охранять, я доверяю. Ты обязана быть в безопасности! А вместо этого…
– Ты доверяешь мне меньше, чем какому-то бесу? – взвилась Арха. – Не делай вы из всего тайн, не накручивай на пустом месте сложностей, ничего и не случилось бы! Ты даже закрылся от меня, чтобы я и чувствовать не могла!
– Да никто не закрывался, просто стены в тюрьме экранированы. Я же хаш-эд, а не бес какой-нибудь! – заорал демон, мигом выйдя из апатии и с головой ныряя в ярость. – До тебя так и не дошло: всё слишком серьёзно! Вы не имеете права пострадать! Вы принадлежите мне! Ясно? Во Тьму всё остальное!
– Моё мнение тоже? – ровно уточнила ведунья.
– Да, если речь идёт о твоей жизни!
– Замечательно! А теперь послушайте меня, лорд Харрат! – рявкнула Арха, ткнув пальцем в грудь демона. – Мне чхать на то, что вы думаете, если речь идёт о вашей жизни! И во Тьму всё остальное! Ты тоже принадлежишь мне. Ясно?
– Они друг на друга похожи больше, чем я думала, – протянула Адаша, задумчиво покусывая ноготь на мизинце.
– А то! – фыркнул Шай. – Арха тихая-тихая – воды не замутит. Но если уж её достало, то тут только держись!
– Любовь – она такая, – покивала Ю, пытаясь заглянуть в глаза Тхия.
– Всё это здорово, – буркнул Данаш, недовольно косясь на орущих лекарку и демона. – Но чего мы тут сидим-то? Ждём, когда кто припожалует?
– Нет, – проворчал подошедший Ирраш. – Ждём, когда в Сырой башне бардак закончится и стража начнёт город прочёсывать. Тогда будет больше шансов проскользнуть. И не нарваться на случайный патруль, который несётся куда-нибудь, сломя голову.
– Твоя логика меня пугает, – заметила Адаша. – Но доверюсь профессионалу. Вопрос только в том, куда нам податься? Все выезды теперь уж точно перекрыты намертво.
– А это уж пусть Дан решает, – пожал плечами Шай, глянув через плечо на собачащуюся парочку.
Впрочем, орать они перестали, но и решать ничего лорд Харрат явно не собирался. По крайней мере, в ближайшее время. Занят он был, с невестой целовался.
***
Как не парадоксально звучало утверждение Ирраша, но мимо организованных патрулей, густой сетью тралящих столицу, проскользнуть оказалось довольно просто. Точнее, просто это было для демона, саму систему разработавшего. Он буквально до минуты знал, где и когда должны появиться стражники и вперёд шёл уверенно, то едва на пятки солдатам не наступая, то заставляя прятаться в подворотнях, даже дыхание сдерживая, то подгоняя вперёд.
К императорскому дворцу они вышли, когда за тонкими нитками дыма, всё ещё тянущимися от шпилей Сырой башни, за жидким туманом, поднимающимся с реки, небо уже светлеть начало. На фоне его зыбкой серости громадина замка выглядела притаившимся чудовищем – не спящим, а выжидающим чего-то. Сад за решёткой ограды чернел непроходимым бором, вокруг ни огонька и тихо, будто на кладбище.
Лорд Харрат подошёл к калитке свистнул приглушённо и странно, с переливом, прислушался. Арха никакого ответа не услышала, но хаш-эд кивнул довольно, сунул руку куда-то за решётку забора и в сторону. Калитка, приглушённо скрипнув, открылась.
– А разве стражи тут нет? – шёпотом спросила лекарка, цепляясь за рукав Шая.
– Мы тут сами стражей сколько лет были! – ухмыльнулся демон.
– То есть вот так просто любой может зайти к императору в гости?
– Ну, не любой, конечно, но может.
Ирраш, обернувшись через плечо, раздражённо цыкнул. Пришлось лекарке придержать любопытство, идти молча.
Если Арха когда-нибудь и представляла себе императорское жилище, то совсем не так. Она-то ждала лепнины с позолотой и прочих роскошеств, а увидела унылые, даже убогие строения. Рассохшиеся двери, скучные коридоры, чем-то напоминающий подъезд в доходном доме. Тут тоже было довольно темно: фонари, хоть и магические, светили тускло и расположены были довольно далеко друг от друга. Каменные полы тут не мыли и не подметали уже пару лет, а, может, и больше. Ступеньки лестниц надсадно поскрипывали и откуда-то тянуло подгоревшим луком. И опять-таки: кругом не души.
– Сейчас выйдем в личные покои императрицы, – едва слышно предупредил Шай.
– Отсюда? – поразилась Арха.
Но, как оказалось, удивлялась она зря. За очередной довольно обшарпанной дверью и тяжёлыми портьерами, в которых ведунья, конечно, немедленно запуталась, находилась роскошная гостиная. Впрочем, убранство особняка Харратов с этой комнатой могло и поспорить. А ещё лекарке примерещилось, что это помещение она уже когда-то видела. По крайней мере, демонята с крыльями и обилие нарисованных гирлянд из розочек казались узнаваемыми.
Обойдя кривоногий диван – света из громадного, от пола до потолка окна как раз хватало, чтобы мебель разглядеть – Арха подошла к стене, потрогала пальцем позолоченный деревянный виток панели. И отряхнула руку о подол, хотя никакой пыли тут и в помине не было. Просто до лекарки дошло: дом, в котором она теперь жила, наверное, тоже императрица обставляла. Впрочем, тогда она короны, конечно, не носила.
– Вы не одобряете мой вкус, милочка? – раздался из темноты хриплый, скрипучий с противным пришепётыванием голос.
Арха вздрогнула, резко на пятках развернувшись. Испугалась не она одна: кто-то приглушённо охнул; кто-то громко шаркнул по паркету, выругался, наверное, наткнувшись на мебель; звякнула сталь.
– Нет, мыслей я не читаю, – шелестяще хихикнув, заявил призрачный голос. – Это просто опыт. Опыт и много-много прожитых лет. Вы поморщились, вот мне и подумалось, что наши вкусы разнятся. Кстати, никаким особым зрением я тоже не обладаю. Знаете, чем ближе Тьма, тем меньше света требуется.
– Вы кто? – не выдержала Арха.
– Не хорошо, не вежливо. Родственников следует и по голосу узнавать.
Сухо щёлкнуло кресало, высекая искры, затеплился крошечный огонёк, потом ещё один и ещё. Тёплый оранжевый круг света от зажженных свечей пополз, разрастаясь, обрисовывая тёмную женскую фигуру. Вернее, даже и не женскую, а старушечью: сгорбленную, скособоченную и руки у неё заметно дрожали – пламечко в пальцах подпрыгивало.
– Так лучше? – снова хихикнув, поинтересовалась карга и медленно обернулась, держа канделябр так, чтобы свет ей на лицо падал.
Арха охнула, отступила, упёршись в Дана. Демон её поддержал, обнял, прижимая к себе, словно защищая.
– Ваше императорское Величество? – не то спросил, не то приветствовал хаш-эд.
– Зачем же так официально, сынок? – Демонесса неловко уселась в кресло, поставила подсвечник рядом, сложила руки на животе. – Или такая мать тебя не устраивает?
– Меня вообще моя мать не устраивает, – отрезал демон. – В любом обличии.
Про другие обличия дановской матушки лекарка ничего сказать не могла, но это и её не устраивало. Демонесса даже и на старуху-то походила мало. Скорее уж на труп, высохшую мумию: пергаментная кожа прилипла к скелету и было её чересчур много, наверное, потому, что от мышц ничего не осталось. Сквозь слишком уж редкие волосы просвечивал череп, даже на костяных швах у основания рогов каждую шишку видно. А улыбалась императрица пустыми младенческими дёснами. Лишь глаза у неё и жили: тёмные, блестящие. Они-то больше всего жути нагоняли.
– Вот так, – всплеснула костлявыми ручками чудовище. – Заботишься о нём, заботишься, собственной жизни не жалеешь. А в ответ никакой благодарности!
– Мне тебя благодарить не за что.
– И зря! – неожиданно резко ответила демонесса. – Родителей стоит благодарить хотя бы за то, что ты в этом мире появился.
– Так вы же его чуть к Тьме и не отправили! – выпалила Арха.
– Верно, – ухмыльнулась старуха. – А почему не отправила-то? Ладно, чего пришли? Хотите, чтобы Нахшон отречение подписал? Так зря старались. Умер мой возлюбленный супруг. Уж несколько месяцев, как во Тьму отправился. Да не даст она ему покоя во веки!
– Зачем ты его убила? – поинтересовался Дан.
Льда в голосе хаш-эда вполне хватило бы, чтобы наделать мороженого для всех детей столицы. Только вот Арха-то слышала, как быстро, частя, бьётся его сердце. Ведунья положила ладонь поверх руки демона, успокаивая.
– Вот и я говорю: рановато, – непонятно к кому обращаясь, проворчала императрица. – Слишком ещё молоды и тупы, слишком. Никто его не убивал! – теперь она точно с сыном говорила. – Время его просто пришло. Он хоть и сильно моложе меня, но тоже не мальчик. А вы о своих правах заявлять не торопились.
Императрица выпрямилась в кресле, не без труда подняла голову, и это жалкое подобие величественности выглядело по-настоящему страшно. И противно.
– Заруби себе на носу, сынок, и когда потребуется сделай то же, что сделала я: власть в империи можно менять только тогда, когда наследник действительно готов её принять. Нельзя допускать, чтобы на троне оказался избалованный юнец, окружающий себя фаворитами. Вокруг императора должны быть опытные и готовые брать на себя ответственность лорды. Мужи, а не мальчишки.
– Я не… – начал Дан.
– Помолчи, – подняла руку демонесса, – и слушай. Я всегда хотела править. Знала, что у меня это получится лучше, чем у кого бы то ни было. Но, к сожалению, так вышло: императрицей стала поздновато. Но у меня был сын, который мог бы принять власть. Мог бы, но его больше интересовали девки, драки и попойки. Ни раз и не два я пыталась вразумить, но ты не слушал. Да ещё эти дурацкие понятия о чести лорда, которые в тебя отец вбил!
Старуха раздражённо дёрнула рукой, будто муху отгоняя.
– Мне необходимо было дождаться, когда повзрослеешь. Слава Тьме, такая возможность имелась. Уж прости, что пришлось тобой же воспользоваться. Впрочем, мне прощение ни к чему. Итак, в конце концов, ты увлёкся этой вот человечкой, – императрица брезгливо причмокнула вялыми губами. – Знаешь, как детей приучают к ответственности? Дарят им щенка. Собака болеет, ранит лапу, в капкан может угодить. Ребёнок возится с ней, воспитывает… Основную мысль, думаю, ты понял.
– Так ты?! – рявкнул Дан.
– Не ори, – поморщилась карга. – Я два раза замужем была и всё за хаш-эдами, меня воплями не удивишь. Конечно, расчёт был на то, что ты ею рано или поздно наиграешься. О внуках полукровках я точно не мечтала. Знала бы, так ещё подождала. Бывает, ошиблась, решила, что ты перебесился, потому отпустила, отдала времени власть надо мной. Но я никак не ожидала, что твоего благородства хватит Адаша на трон волочь. Ну уж тут ничем помочь не могу. Дураком родился – дураком помрёшь. Ладно, не на троне, так хоть рядом с ним окажешься. Впрочем, шанс у тебя ещё есть. Мне совсем немного осталось, а «племянничек» заперт надёжно и об этом мало кто знает. Согласись, ловко я тебе подыграла, – императрица хихикнула, кокетливо прикрывшись ладошкой. – В общем, думайте. Помощников тебе я сумела неплохих подобрать.
Старуха мотнула костистым подбородком в сторону молчавших демонов.
– Вот тут уж точно вашей заслуги нет! – завила Арха, само того не ожидая.
Да ещё и стряхнула с себя руку Дана, шагнула вперёд. Ещё сказать хотела, но опять ей помешали высказать «свекрови» всё, что о ней думает. Фигура, замотанная в чёрные покрывала, вышагнула из тени, подошла к креслу императрицы, положила руку на её плечо. Хаш-эдка сидела, как ни в чём не бывало, будто к ней богини постоянно на огонёк заглядывали.
– А вот тут я согласна с девочкой, – мягко мурлыкнула Тьма, – а ты, подруга, не права. Людей вам почти удалось истребить. Но, как видишь, иногда человечность побеждает. Честь, преданность, благородство, сострадание, всепрощение.
Арха не видела, куда смотрит богиня, но знала, что она по очереди обращается к Дану, Иррашу, Тхия, Адину, Шаю. И почему-то это было очень неприятно.
– Разве честь, преданность и благородство – это не от вас? – спросила не без вызова – откуда только смелость взялась?
– Нет, не от меня, – покачала головой Тьма. – По крайней мере, не такие. Впрочем, это никакого значения уже не имеет. Может, поздновато, но я всё же сообразила, что вам нужна вера, но не нужны боги. А, может, и не поздно, в самый раз. Так или иначе, но, думаю, Мать будет рада блудной дочери. Вместе с ней и посмеёмся. Ну, или взрыднём над мировой несправедливостью. Пожелай мне счастливого пути, человечка, не боящаяся говорить со мной.
– А как же Шай? Его вы не заберёте! – крикнула Арха.
– Да что такое! – совершенно по-бабьи всплеснула руками богиня. – С тобой Тьма прощается, в империи смена власти, а ты даже величия момента осознать не способна?
– Нет, – упёрлась ведунья. – Просто…
– Да забирай своего Шая со всеми потрохами, – огрызнулась Тьма. – Он мне надоел до колик. Ты, кстати, тоже.
Богиня, стоявшая от Архи шагах в десяти, вдруг очутилась рядом – шёлк её покрывал проехался по лицу лекарки.
– Кстати, от меня ещё один сюрприз, – шепнула Тьма нежно, наклонившись к самому уху девушки
Архе показалось – её пополам перерубило. Она упала бы в невесть откуда взявшуюся лужу, не подхвати её Ю. Комната закачалась, поплыла. Кто-то кричал, кто-то теребил лекарку, требовал, но ничего, кроме понимания, что она сейчас просто взорвётся изнутри, и боли, озверело грызущей поясницу, значения не имело.
– Что с тобой! – пробился до сознания голос Дана и стало легче, спазм начал отпускать, словно кулак разжимая. – Арха, что с тобой?
– Рожаю я, – выдавила ведунья сквозь стиснутые зубы.
– Сейчас? Немедленно прекрати! – рыкнул, кажется, вконец ополоумевший хаш-эд. – У меня бастардов не будет!
– Будет, – заверила его Арха, нежась на полу, как в самой мягкой постели. Какое же это наслаждение – просто отсутствие боли. – Ещё как будет.
– Ну зачем ты так жестоко? – усмехнулась Тьма где-то очень-очень рядом. Хотя покрывала маячили далеко, за спинами столпившихся вокруг ведуньи. – Это же так просто. Смотри! Дан, лорд Харрат и так далее, и так далее, ты согласен назвать эту женщину своей и быть её защитником до тех пор, пока я не разлучу вас?
– Что? – хаш-эд, до хруста сжимающий руку лекарки, кажется, не осознал не только о чём его спрашивают, но и кто. – Да, конечно! Согласен!
– Арха… Вечно путаюсь в твоих фамилиях, ты их слишком часто меняешь. В общем, ты согласна назвать этого мужчину своим и принять его защиту?
– Да! – боль, ещё слабая, снова начала накатывать, как валун.
– Ну и чудно, – подытожила Тьма. – Передо мной и при всех этих многочисленных зрителях, объявляю вас мужем и женой. Да буду я тому свидетелем.
– Ю, помоги! – выдохнула Арха, которую все свидетели и свидетельствования скопом в данный момент интересовали меньше всего.
– Я? – испугалась граха. – Да я и не помню ничего!
– Горячей воды! – потребовал Шхар, опускаясь рядом с девушкой на колени. – Чистого полотна. Ножницы.
– Убери от неё свои лапы! – взревел Дан.
– Я медик, вообще-то! – рявкнул шавер. – Или сам за дело возьмешься? Лучше прикажи принести воды.
– И вина! – потребовал Шай. – Надо же пяточки обмыть!
– Типун тебе на язык! – гаркнула Ю. – Головкой, головкой идти должен.
– Дан, – из последних сил сдерживаясь, чтобы не завопить, процедила Арха. – Ты иди уже куда-нибудь, ладно? А мы тут сами.
– Ты опять ничего не поняла! Я же люблю тебя!
– Ну так полюби пока на расстоянии! – заорала лекарка – боль обхватила живот раскалённым обручем, надавила, подержала в тисках и медленно, нехотя начала отпускать. – А потом возвращайся… – выдохнула Арха.
Тьма, никем, кроме императрицы не замеченная, подошла к креслу, снова положила ладонь на плечо демонессы, тихонько сжала.
– Пойдём, – сказала негромко, – нам тут больше делать нечего.
– Пойдем, – кивнула старуха. – Только скажи, кто родится? Сын?
– Сын, – усмехнулась богиня. – Но первой вылезет девчонка, а уж он следом. Всё же остальное пусть решают сами.
Тьма прикрыла глаза, видя колышущееся разнотравье, холм и древний могильный камень. Мать обернулась, придерживая белое покрывало, которое раздувал ветер, улыбнулась. Дочь кривовато усмехнулась в ответ.
– Думаешь, ты победила?
– А ты как думаешь? – спросила Жизнь.
