Текст книги "Я просто тебя люблю (СИ)"
Автор книги: Катерина Снежинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Глава девятнадцатая
Женщины всё чувствуют: любое изменение, малейший холодок в отношениях, даже самую крохотную ложь. Женщины всё чувствуют. Кроме момента, когда действительно стоит закрыть рот.
(Из записок старого ловеласа)
Наверное, прогресс и справедливость императорской тюрьмы тоже побаивались, поэтому сюда и не спешили. Да и содержание заключённых было делом весьма затратным, даже при минимальных расходах больно бьющее по казне. Потому власти Ахара любезно предоставляли возможность арестантам заботиться о себе самостоятельно. Не всем, конечно, а только привилегированным. Но за вполне узаконенную, хоть и немалую мзду, лорд, умудрившийся угодить в Сырую башню, мог получить и камеру получше, и еду повкуснее, и одеяло потеплее. Ну а если к установленной таксе добавить ещё и старшему тюремщику за труды, то тюрьма становилась местом не только вполне комфортным, но и приятным.
Например, для того чтобы пригласить к узнику, проститутку, требовалось всего лишь заплатить сумму, сравнимую со стоимостью хорошей лошади. А чтобы девица могла проникнуть в камеру без приглашения, нужно было дать денег ещё и на овечку. И все вопросы о праве арестанта на свидания отпадали сами собой. Как сказал толстый стражник, с которым Анита договорилась: «Это ж не пос-те-щение получается, а так, перепихон. Значится, можно!»
Оставалось только решить, кто пойдёт к лорду Харрату. Здравомыслие подсказывало, что лучше всего на эту роль подходит Ирда, только вот остальные такую логику считали ущербной.
– Ну вы сами-то посудите, дамы, – утомлённо обмахивая себя рукой, тянула бордель-маман. – Часто ли хаш-эдки такими вот делами промышляют?
– Да постоянно! Среди хаш-эдок шлюх больше, чем блох в местных постелях, – безапелляционно отрезала Адаша. – Достаточно посмотреть на дядюшкин двор.
– Оно и видно, – буркнула человечка, видимо, обидевшись на замечание о блохах.
– Да нет, она правду говорит, – поддержала Ю. – Твои рога только слепой не заметит. Лучше я пойду.
– Это какой же извращенец с грахой свяжется? – фыркнула Анита. – Если только такой же или, может, тахар. Но лорды-гвардейцы же иные.
– Ты на что намекаешь? – насупилась великанша, упирая кулаки в бока – Хочешь сказать, мой муж извращенец?
– Да не, я про другое, – сладко улыбаясь, замела хвостом хозяйка. – Просто сказать хотела, что у господина-то Харрата вкусы иные, изысканные. Он же ведь…
– А ты откуда про его вкусы знаешь? – нехорошо прищурилась Арха.
– Да тьху на вас! – сплюнула, осерчав, Анита. – Что не скажешь – всё мимо. Решайте сами, а мне всё равно. Хоть вон девку свою засылайте!
– А я могу! – с энтузиазмом встряла Ируш. – Вот ей-ей могу! И никто ничегошеньки такого не заподозрит! Всем ить известно, что лорды на зелень-то падки. Я ещё бантики привяжу и косицы вот так заплету, а тама…
– Хватит спорить, – Арха встала, хотя это было совсем нелегко – поясницу ломило, словно лекарку по спине ломом перепоясали. – Иду я. На этом всё.
– А то ж! – восхитилась человечка. – В самый раз! Не граха, так малолетка сопливая, а не она, так шаверка на последних сносях. Прям как у этой стервы: «Неисполнимых желаний нету»!
– Что за стерва? – деловито поинтересовалась девчонка-беса.
– Да дура одна. У неё заведение на той стороне улицы, ближе к концу. Никакого понятия о приличиях! Ей только деньги плати – она тебе и девочку, и козочку, и зад самого императора подставит, да простит меня Тьма.
– Я иду! – прикрикнула Арха, для убедительности ещё и костяшками по столу пристукнув. – Это не обсуждается. Накину плащ пошире, а живот простынёй перетяну.
– Чтобы перетянуть твой живот, нужна не простыня, а саван, – покивала Адаша, играя кинжалом. – Знаешь, шаверы таким покойников обматывают. Там у них в полотне то ли сто локтей, то ли двести.
Лекарка хотела было ответить демонессе что-нибудь достойное, да отвлеклась – дверь скрипнула тихонько, стеснительно и в комнату бочком, по стеночке, прокрался Данаш, тут же попытавшийся скрыться за креслом, в котором хаш-эдка сидела. И всё бы ничего, не будь физиономия пацана невинной, как у младенца. Видимо, Ю тоже нехорошее заподозрила. Граха уцепила пасынка за шиворот, вытащила на середину.
– Ну? – спросила грозно.
– Что? – захлопал длинными ресницами мальчишка.
– Ты где был? – расшифровала вопрос Арха.
– В Сырой башне, – застеснялся Данаш, даже ногой по полу шаркнул. – Лорда Харрата навещал.
– И как ты туда попал? – сурово сдвинула брови лекарка. Демонёнок изобразил пальцами как. – Кто тебя пропустил?
– Ой, ну какая разница, кто и когда? – мигом соскучился наглец. – Главное же результат, так? Вы тут с утра собачитесь, ничего решить не можете, а время уже к обеду идёт. Вот я и… Ну, если вам не интересно слушать про то, как там лордов пытают, то могу…
– Что? – пискнул кто-то, вполне возможно, что и сама Арха.
По крайней мере, горло у ведуньи перехватило до сиплого присвиста.
– А то! Мне потом всё показали: и дыбу, и Трон Тьмы, и аиста. Там ещё такая штука есть, называется…
– Их пытают? – голос у Адаши был странным, слишком высоким, звенящим. Да и сама хаш-эдка, со своего кресла вскочившая, натянутую струну напоминала. – Кто приказал?! – рявкнула.
– Кому приказал? – озадачился Данаш, всей пятернёй поскрёб кудлатый затылок. – А! Вы про наших, что ли? Не, они смирненько по камерам сидят. Это уж потом я стражнику монетку дал, и он меня в подвал свёл, объяснил всё. Так вот, эта штука…
– Ты лорда Харрата видел? – спросила Арха.
Может, чересчур резко спросила и даже грубо, но не было у неё никаких сил про «штуки» слушать. Тут бы на ногах устоять, не рухнуть. Спасибо Ирде – поддержала, даже табурет подвинула. Правда, садиться лекарка не стала, побоялась, что тогда точно сознание потеряет.
– Ну так, а я вам о чём толкую? – насупился демонёнок. – Вот прав Ирраш: бабы, как куры – квох, да квох! И не слышат ничего.
– Что он тебе сказал?
Ведунья за рукав придержала Ю, разогнавшуюся пасынку затрещину отвесить.
– Ну чего сказал? Удивился очень и тоже, между прочим, даже не поблагодарил, – мальчишка вздёрнул брови, явно на что-то намекая. Вздохнул, никакой реакции так и не дождавшись, продолжил недовольно. – Велел вам срочно домой возвращаться, в особняк Харратов. То есть всем туда идти: и мне с Ируш, и Ю, и вон леди. Мол, в тюрьму нас не потащат, а только под стражу возьмут, чтоб никуда не сбежали.
– Он с ума сошёл? – озадаченно протянула Адаша, не уточняя, в чьём душевном здоровье сомневается.
Ей никто и не ответил.
– А, да! Сказал ещё, чтоб вы у лейтенанта, который ваш дом сторожит, про письмо спросили. Но только тишком, чтоб никто не слышал. Он там, то есть лорд Харрат, всё расписал, во!
– Да рядом с особняком никому из нас даже показываться нельзя! – возмутилась хаш-эдка. – Мигом под домашним арестом окажемся, если не хуже!
– Знаю, – пробормотала Арха, на табурет всё-таки садясь. – Он этого и добивается.
– В смысле? – не поняла демонесса.
– Защищает, как всегда, – усмехнулась лекарка, разглядывая собственные руки, благонравно на коленях сложенные. – Если дело до допроса дойдёт, сможем сказать: ничего не знали. Ну а сбежали, потому что испугались, не разобрались. Как поняли, так сразу вернулись. Мы верные поданные императора и всё такое. А про дела гвардейцев ничего не слышали.
– Ну мне-то вряд ли поверят, – пробормотала Адаша, теребя серьгу в ухе. – А вот для вас это на самом деле выход. Лучше уж так, чем с толпой детей шляться неизвестно где, да ещё и без медяка в кармане. Ладно, собирайтесь, я вас провожу.
– Нет, – упрямо мотнула головой Арха. – Если хотите – уходите, я никого держать не стану. Только скажите, как мне Шхара найти?
– И его заставишь долги отдавать? – усмехнулась хаш-эдка.
Лекарка промолчала, лишь кулаки стиснула. Да и что тут скажешь? «Я за Дана саму Тьму платить заставлю»? Звучит-то громко, только никакого смысла в словах нет. Лучше уж молча дело делать.
***
Младший братишка Ирраша явился не один, а с дамой, да ещё с какой! Имени её Арха, конечно, не помнила, зато последнюю их встречу забыть не могла, как не старалась. Конечно, в Дане она нисколько не сомневалась, но червячок сомнения, пусть и крохотный, нет-нет, а начинал подгрызать. И деваться от него некуда.
– Эта что здесь делает? – рявкнула Адаша, ткнув пальцем в стороны шаверки, скромно прячущейся за спиной Шхара.
И очень своевременно давая ведунье возможность промолчать.
– Пришла со мной, – с истинно лордской вежливостью огрызнулся младший Нашкас. – А вот ты тут что делаешь, стерва?
– Ша! – громыхнула Ю. – Разойтись по разным углам, а то я вас сама… разойду!
– Да ты знаешь, как она меня с тем судом подставила? – вызверился едва не брызжущий слюной Шхар. – Эта сука обещала!..
– Ша, – гораздо миролюбивее повторила граха, разминая кулак. – Кто старое помянет, тому глаз вон.
Последнее прозвучало вовсе не поговоркой и даже не предупреждением, а скорее констатацией факта: начавший свару лишится глаза.
– Это моя невеста, – недовольно проворчал шавер, косясь на Арху. – Ну, я надеюсь, что Ирраш… В общем, я подумал: её лучше спрятать, мало ли что.
– А вы идёте не самым коротким путём, – съязвила лекарка – вот и хотела же промолчать, а не удержалась. – надеюсь, ваш жених в курсе, что вы беременны… Простите, что вы уже не беременны от лорда Харрата?
– Если госпожа позволит недостойной говорить, то я скажу: никакого ребёнка не было. И я никогда не делила ложа с вашим мужчиной, – шаверка сложила руки, низко Архе поклонившись. – Прошу прощения за мою ложь. По собственной воле никогда бы не осмелилась обманывать вас, не потребуй от меня другого господин Ирраш.
– Он попросил сказать мне, будто у Дана есть бастард?
– Не совсем так, – очаровательно улыбнулась дама, просто-таки сияя своей совершенной красотой и всё меньше и меньше нравясь лекарке. Хотя меньше, чем: «Терпеть не могу» – вроде бы и некуда. – Мне неизвестно, по каким причинам господин Ирраш желал, чтобы вы уехали из столицы…
– Да ясно по каким, – проворчала Адаша, – спрятать хотели.
– … но он был уверен: по собственной воле вы на это не согласитесь, – в сторону демонессы даже не взглянув, закончила красотка. – Поэтому он велел поговорить с вами по-женски.
– Женский разговор – это признаться, что вы любовница Дана? – тяжко поразилась ведунья.
– Согласитесь: это сработало, – улыбка леди вполне могла бы осветить комнату без всяких ламп.
– Слушайте, я ничего в ваших делах не понимаю, – встряла Ирда. Искоса глянула на красавицу-шаверку, добавила решительно: – И понимать не хочу. Но, может, делом займёмся? Ты зачем этого позвала?
– Наверное, чтобы этот узнал, что происходит, – хмыкнул Шхар, подвигая к себе стул. Сел, закинув ногу на ногу, руки на колене скрестил. – А, заодно, сказал, что вам делать.
– Как-нибудь без твоих советов обойдёмся! – прошипела Адаша.
За спиной Архи грохнуло, да так, что лекарка в сторону шарахнулась, едва не снеся Ирду – сагреша только подхватить её успела.
– Извиняюсь, – тихонько рыкнула Ю, пнув останки стула. – Уронила случайно. Неловкая я. Вот боюсь, как бы шкафчик на кого-нибудь не упал, а то ведь рядом стою.
– Н-да, – крякнул Шхар, глубокомысленно оглядев граху с макушки до пяток. – В общем-то, узнавать на самом деле и нечего. Про арест Адаша, конечно, никто не вспоминает. Судя по всему, его удалось в тайне сохранить. А вот про всех остальных болтают и даже не осторожничают, удивляются очень. А значит, сверху не велели языки прикусить.
– Кто приказ подписал, ты узнал? – мрачно поинтересовалась хаш-эдка.
– Опять-таки, ничего сложного в этом не было, – пожал одним плечом Шхар. – Про принца не скажу, а все остальные бумаги поступили из канцелярии столичной стражи.
– То есть, ты хочешь сказать: приказы подписал Ирраш? – изрядно помолчав, с расстановкой уточнила Адаша. – Или его опять с должности сняли?
– Ну, сейчас-то, наверное, уже и сняли, – согласился шавер. – Но приказ подписан его заместителем.
– А кто у него заместитель? – осторожно спросила Арха.
Наверное, нехорошо таких вещей не знать, а, может, даже и стыдно. Лекарка бы промолчала, не грызи хаш-эдка ногти с таким озадаченным видом.
– Да в том то всё и дело, что никто! – отмахнулась Адаша. – Ноль без палочки, предан по-собачьи. И, главное, на место Ирраша не метит. Он бес, кто такого капитаном назначит?
– Самое интересное, – оскалился невесть чем довольный Шхар, – под приказами подпись только одна. Их даже в императорской канцелярии не утверждали, а уж сам Нахшон этих бумаг в глаза не видел.
– И что это значит? – снова не выдержала лекарка.
– А это значит, их можно опротестовать, – разулыбалась и хаш-эдка. – Конечно, надо будет нанять хороших адвокатов, но теперь у нас есть шанс!
– Да какой там шанс? – Ю недовольно цокнула языком. – Сколько вы бумажками перекидываться станете? За это время только Тьма знает что случиться может!
– У тебя есть другие предложения? – насмешливо поинтересовался шавер.
– У меня есть, – подала голос Ирда. – Взять этого заместителя за жабры и хорошенечко потрясти. Пусть расскажет, кто, что и зачем.
– Ты спятила? – недоверчиво поинтересовалась Адаша, Шхар же просто башкой покрутил, поражаясь предложенной глупости.
– А я согласна с ней, – бухнула граха. – Все эти ваши заходы и подходы – дело хорошее. Но я уж лучше сама всё сделаю.
– Да кто тебе даст делать-то, – фыркнул шавер.
– А кто мне запретит? – спокойно осведомилась великанша.
– Да хоть ты подумай! – хаш-эдка почему-то обратилась к Архе. – Мы сейчас не в том положении, чтобы похищения высших офицеров устраивать, да ещё и за жабры их брать! Лучше сделать всё аккуратно и грамотно. Согласись…
– Сколько это времени займёт? – перебила демонессу лекарка. Адаша промолчала, а Шхар руками развел, мол: «У Тьмы спроси». – Хорошо. Что за это время случиться может?
– Знать бы, кто за этим стоит… – хмуро буркнул шавер.
– Поправь меня, если я чего-то не поняла, – поднажала ведунья. – Пока вы адвокатов ищите, а потом пытаетесь найти, чем им заплатить, чего-то там опротестовываете, Дана на самом деле могут начать пытать? Или переведут в другую тюрьму? Или казнят?
– Это-то как раз вряд ли…
– То есть, всё остальное возможно, – кивнула Арха и обернулась к Ирде, глянула на хмурую Ю. – Мы действительно можем этого заместителя поймать? – спросила.
В ответ сагреша лишь усмехнулась, сложив руки на груди. На призывы «Очухаться!» и «Не сходить с ума!» ифоветка ни малейшего внимания не обращала, лекарка, впрочем, то же. Ну а граха, болезненно морщась, шею разминала. Наверное, прикидывала, как бы половчее на крикунов шкафчик «уронить».
***
Брать Арху «на дело» никто, естественно, не планировал. И, конечно же, она пошла вместе со всеми, хотя лезть вперёд и мешаться под ногами лекарка не собиралась. Просто оставаться запертой в задних комнатах борделя у неё уже никаких сил не было. Последние три дня и так дались нелегко. Все чем-то занимались, лишь она одна чувствовала себя абсолютно бесполезной, а, главное, беспомощной. И это мучило больше всего. А ещё неизвестность.
Каждое утро Данаш бегал в тюрьму, передавая её письма Харрату, но ответа ни разу не принёс – переписка лордам была строго запрещена, а денег на подкуп стражи не осталось, кошелёк, который прихватила с собой Арха, исчез, потерялся в суматохе. Судя по слухам, собранным Шхаром, по обрывкам разговоров, подслушанным демонёнком, с гвардейцами пока ничего страшного не случилось. Но только Тьма и знала, что в Сырой башне на самом деле происходило. И ведунья совсем не чувствовала Дана, хаш-эд закрылся от неё наглухо, а это пугало.
Потому легче было дом руками передвинуть, чем оставить лекарку под крылышком бордель-маман.
– Да где же он? – шёпотом прогудел Данаш, в очередной раз сплюнув. – Давно пора и появиться. Совсем у некоторых совести нет! Ждёшь вот так, ждёшь…
Плевался сын лорда Сарреша как заправский верблюд и не всегда попадал на брусчатку – досталось и архиной юбке. Но лекарка пацану ни слова не сказала. В конце концов, кто-то, волнуясь, губы обгрызает, кто-то плюётся – каждому своё.
– Ты лучше расскажи, как первый раз в тюрьму пробрался, – попросила Арха, не столько мальчишку успокаивая, сколько себя.
– Да чего там! – хмыкнул Данаш. – Анита-то верно придумала. Взял я, значит, кошелёк, да и пошёл…
– Какой кошелёк?
– Да твой же! – дивясь архиной недогадливости, фыркнул паршивец. – Ну вот, взял я его, пошёл к коменданту и давай ему фтюхивать дохлую крысу за бобра, мол: «Любит меня лорд, дня прожить не может, дайте, дяденька, его утешу. А он мне расскажет, где золото припрятал, я с вами потом ещё поделюсь». Он, понятно, уши-то и развесил. Чего сложного?
– Таки сделал из Дана извращенца, – хмыкнула Арха, нервно ладони растирая. – Ну, молодец!
– А то! – довольно равнодушно откликнулся Данаш. – Только вот не ценит никто и… – демонёнок оборвал сам себя, приподнялся с корточек, держась за стену, прислушался к ещё далёкой дроби лошадиных копыт и тарахтению колёс. – А вот и он! Ну всё, пора мне.
– А что вы придумали-то? – очень вовремя спохватилась Арха.
– Да всё хорошее до нас уже придумано, – отмахнулся демонёнок и исчез в темноте – как в воду нырнул.
Лекарка прислонилась к стене, плотнее плащ запахнула. Прижиматься к холодному камню было не слишком приятно, но такая опора уверенности придавала – слишком уж темнота действовала на нервы. Два приближающихся каретных фонаря казались глазами огромного чудища, а становящийся всё громче цокот подков бил по ушам. И не убежишь: как тут бежать, когда сама напросилась? И не спрячешься: уже спряталась, надежнее некуда. А всё равно страшно, хотя непонятно, чего и бояться…
Детский, очень жалобный, страдающий вскрик рванул ночь, как старую тряпку. Захрипели, заржали лошади, кажется, становясь на дыбы. Громко выругался кучер.
– Дяденька, вы моего братика задавили! – истошно заверезжала невидимая в темноте Ируш. – Совсем ведь задавили, насмерть! Что я мамке теперь скажу-у?
– В чём дело, Берест? – послышался такой уверенный, даже властный голос.
Тихонько хлопнула каретная дверца.
– Да сам не пойму, – откликнулся растерянный бас. – Откуда взялся – не видел, Тьмой клянусь! Будто сам под копыта бросился! Честное слово, метр…
– Уби-или! – голосила девчонка. – Насовсем уби-или!
– Посмотри, что там… – приказал уверенный и замолчал, словно рот ему заткнули.
А следом снова тишина рухнула, только и слышно, как упряжь позвякивает, да лошади испуганно всхрапывают.
– Метр… – неуверенно позвал возница. – Эй, где вы там?
– Ну вот и всё! – довольно констатировал Данаш, появляясь так неожиданно, что Арха сама едва не заорала. – Говорю же: самое умное до нас придумали. Если с отцом и лордами ничего не выгорит, так можно на тракты податься. Говорят, прибыльное дело, доходное!
На это лекарка ничего отвечать не стала. Во-первых, идея мальчишки ей удачной не казалась. А, во-вторых, сердце у самого горла прыгало и говорить мешало.
***
Бес, надёжно примотанный к стулу, упорно молчал, не желая отвечать на вопросы, но и сам ничего не спрашивая, лишь зыркал исподлобья. Для затравки Шхар уже съездил иррашевскому заму пару раз по физиономии, но мужчину это, кажется, ничуть не впечатлило.
– Ничего он не скажет, – тихо сообщила Адаша, поворачиваясь к пленнику спиной, – хоть на куски режь. Нашкас умеет подчинённых выбирать.
– Ну, это как резать, – не согласилась Ирда, вычищая кончиком кинжала ногти.
– Можно, конечно, попробовать, – кивнула Ю. – Помни, отец мой одному голову мёдом намазал и рядом с муравейником оставил. Солнце и за половину ещё не перевалило, а тот уже петь начал, как соловей.
– Так, – протянула Арха, не слишком понимая, что, собственно «так». Просто неуютно вдруг лекарке стало, некомфортно. А ещё подумалось, что Ллил не так уж и неправа была. – Хорошо, допустим, он нам расскажет, кто отдал приказ. И что дальше?
– А, может, об этом стоило раньше подумать? – ехидно осведомилась Адаша. – Да и вообще, говорят: думать полезно. Особенно если головой, а не тем, что у тебя шире плеч.
– А ещё говорят, будто завидовать нужно молча, – хмыкнула Ирда, совсем недвусмысленно окидывая взглядом фигуру хаш-эдки.
– Погодите, – лекарка подняла руку. – Нам нужно вытащить их из тюрьмы, так? Что для этого может понадобиться?
– Таран? – предположила Адаша.
– План нам нужен, план! – огрызнулась Арха, хрустнув сцепленными в замок пальцами. – Хотя бы примерно надо представлять, где их держат и как туда добраться. Ко мне тогда Ирраш приходил… Значит, капитан стражи это может сделать?
– Капитан стражи многое может сделать, – кивнула хаш-эдка, – но если ты надеешься, что он тебе нарисует разрешение вывести арестованных…
– Я надеюсь, что он мне нарисует, где камеры находятся, а где лестницы. Где ключи хранятся и как стража меняется, понимаешь? – прошипела ведунья. – И, думаю, для этого даже пытать его не придётся.
– Это ещё почему?
– Да потому! Пусть он пошлёт особого дознавателя от городской стражи. Не к нашим, конечно, чтоб не заподозрили, а к другим. Могут там быть какие-нибудь воры или убийцы? Ещё как могут! Вот пусть он и нарисует документ, так мы и узнаем всё, что надо.
– Я ничего не поняла, – призналась Ирда.
– Ну это же просто! – Арха стиснула кулаки, посмотрела на потолок, но ответа, почему никто не желает мозгами шевелить, там не нашла. – Этот бес, заместитель Ирраша, напишет бумагу, приказ – не знаю, как это называется! В общем, пошлёт дознавателя в Сырую башню по делу, для допроса какого-нибудь преступника. Этот дознаватель несколько раз туда сходит, сделает вид, что работу выполняет, поспрашивает там что-нибудь. А попутно узнает, где держат лордов, как к ним добраться, где ключи лежат, нарисует план здания, может, слухи соберёт. В общем, выяснит то, что Данашу не удалось. Думаю, такой документ из этого заместителя получится вытянуть и без муравейника с мёдом. Это же не предательство, верно?
– А где ты возьмешь дознавателя, который станет нам подыгрывать? – спросила Адаша.
– Да вот его зашлём, – Арха кивнула в сторону Шхара, который с настойчивостью дятла пытался добиться от беса ответов на одни и те же вопросы. – Не могут же в Сырой башне всех стражников в лицо знать?
– Это бред! – вынесла вердикт хаш-эдка, раздражённо выдёргивая локоть из руки ведуньи.
– Знаешь, я уже не раз убеждалась: бредовые идеи работают куда лучше, чем ваши накрученные интриги, – усмехнулась лекарка. – А первая мысль самая удачная.
Адаша раздражённо рогами покачала, но дальше спорить не стала. И на том спасибо.
***
К сожалению, природе было начхать на все планы вместе взятые, а, может, это у Тьмы чувство юмора опять проснулось, но небо, ещё вечером хмурое, дождливое, к полуночи развиднелось, и яркая луна повисла над шпилями тюрьмы совиным глазом. Белое молоко света заливало поблёскивающую грязь, превращая её в серебро. Наверное, только в такие вот ночи дорожка, по которой золотари из Сырой башни нечистоты вывозили, и выглядела прилично. Правда, вонь от красоты не убавилась.
– Ничё! – Данаш, рассматривающий стену и врезанные в неё маленькие, но отнюдь не хлипкие воротца, деловито утёрся рукавом. – Нас и так ни одна крыса не заметит.
– Будьте осторожнее, – наверное, в десятый уже раз попросила Арха. – Ируш, ни в коем случае не трогай большой колокол, только маленький. Запомни: сигнал пожара – три коротких удара. Раз, два, три. Потом пауза, а потом снова: раз, два, три. А если ударит набат, то сюда вся городская гвардия примчится.
– Да помню я, тётенька Арха, – тоскливо протянула девчонка, – Чай, не старуха.
– Данаш, – игнорируя бесу, долдонила лекарка. – Мы не знаем, сколько стражников побегут огонь гасить, но комендант точно с места сорвётся. Дождись, пока он выйдет, и бери ключи. Они у него в ящике лежат. Хватай всю связку, понял? И со всех ног беги сюда, Шхар, Ирда и Ю будут тебя ждать. Только не забывай, что у калитки тоже стражники стоят, поэтому остановись чуть в стороне, свистни. Вы… – ведунья обернулась к шаверке, чьё имя уточнить так и не удосужилась. – Поджигайте солому под стеной только тогда, когда услышите колокол, но огниво держите наготове. И сразу бросайте на ветки, чтобы дыму было побольше. Ирда, шхаровский план у тебя? Не перепутайте лестницы и…
– Остановись, ладно? – Шхар взял ведунью за локти, встряхнул легонько. – Все всё помнят, десять раз обговаривали. Твоё дело маленькое: стой и жди. Я провожу Рахшу к костру и вернусь, а ребята пока пусть свою работу делают.
Арха покорно кивнула, закусив щёку, назад отступила.
– Ну, Тьма с нами! – выдохнул демонёнок и рванул вперёд, будто земля ему пятки жгла, Ирруш следом понеслась.
Через стену они перебрались ловко и бесшумно, как ящерицы. Сразу видно – не в первой такие преграды преодолевают. Впрочем, сейчас это только на руку играло.
Арха, не зная куда себя деть, нервно топталась на месте, тёрла ладони – даже Ирда на неё стала поглядывать с раздражением. Вернулся Шхар, кивнул, мол: «Всё в порядке», а сторожевая башня, чернильным росчерком темневшая чуть левее донжона, так и стояла – ни движения, ни огонька. Лунный свет, облизывающий её бока, подсвечивал пустые провалы бойниц, издевательски поблёскивал на колоколах: одном огромном, а другом маленьком, почти игрушечном.
Ведунья не знала, сколько времени прошло, когда под ними, наконец, крошечная фигурка появилась. Ей показалось, что вечность. А ещё примерещилось, будто беса уменьшилась в несколько раз, уж слишком низенькой она была, даже до верёвки, свисающей с колокольного языка, не дотягивалась.
Ирруш подпрыгнула, ещё раз и ещё, но всё же ухватилась за канат, прилипла, будто жук к травинке.
– Не раскачает, – выдохнула Ирда.
Девочка возилась на верхушке башни – не понять, что и делает. Потом мелькнула, отталкиваясь от стены ногами. Но силёнок у бесы явно не хватало, потому и раскачивалась она всё сильнее. И таки добилась своего – колокол ударил: раз-второй-третий. Ируш спрыгнула вниз, по инерции отлетев в сторону, забилась, словно муха в паутине.
– Там тросы натянуты, – простонала Ю, – чтоб в одиночку с колоколом с большим колоколом справиться. Сейчас…
Звонко, протяжно, как будто с натугой прогудел набат.
– А, Тьма! – выругался Шхар. – Уходим!
– Уже! – во весь голос и всё равно с трудом звон перекрикивая, рыкнула граха. – Без детей я не уйду!
– Ломайте дверь! – рявкнула Арха. – Ю!
– Так и знала, что таран нам пригодится, – пробормотала Адаша, оттаскивая лекарку в сторону.
Вспыхнули магические фонари, ослепив до слёз, заставив локтём прикрыться. Бешенной медведицей взревела великанша, что-то грохнуло – лекарка не поняла что – лязгнула сталь. Кто-то крикнул коротко, яростно. Арху поволокло вперёд, потащило с такой силой, что она едва успевала ноги переставлять. Над ухом орала хаш-эдка, кажется, требуя бежать быстрее, но за грохотом её почти не было слышно. Ведунье казалось, что стены тюрьмы рушатся и вот-вот их завалит обломками.
– Там боевой маг! – тоненько, по-комариному пискнул Шхар, хотя, наверное, от тоже кричал, надрывая связки. – Я туда!
Грохот притих, как отрезанный – не исчез совсем, но словно отдалился, за стеной остался. Арха оглянулась на захлопнувшуюся за ними дверь, посмотрела на Адашу, будто обсыпанную мукой, на хмурую Ю, на не побледневшего, а даже посеревшего Данаша – и ничего не поняла.
– Маг там, – сквозь зубы процедила хаш-эдка, по-кошачьи брезгливо отряхивая белую пыль. – А Шхар, как обычно, всё проворонил. Считай, нам повезло. Теперь пока разберутся, что к чему, немного времени есть. Тьма! Это ж надо! Пять дней тут пастись и не узнать, что у них в страже маг есть!
– Пошли, – буркнула граха, – потом навозмущаешься.
– Сообразить бы ещё, куда идти, – проворчала демонесса, вытягивая из-за раструба перчатки сложенный лист.
– Я знаю, – остановила её лекарка, собственный голос как со стороны слыша, – помню. Сейчас прямо, а потом по лестнице и направо.
– Ну, веди, – фыркнула Адаша, кажется, в осведомлённость ведунье нисколько не поверив.
Но Арха-то действительно знала, куда идти, план, составленный Шхаром, наизусть выучила. Вот только помнила она и то, что впереди по коридору, ведущему в камеры, ещё один пост должен быть.
Он и был: стол, а на нём, в трехрогом подсвечнике, сальные свечи горели. Ещё полупустая кружка с пивом стояла. Стул валялся на полу, словно в спешке опрокинутый. И ни души кругом. Архе примерещилось, будто дальше, там, где свет факелов сливался в зыбкий полумрак, мелькнуло: то ли тряпку подбросили, толи лёгкое покрывало сквозняком раздуло. Лекарка моргнула и всё пропало, остался лишь пустой коридор, остро воняющий тюрьмой.
Впрочем, даже если и не показалось, была ли разница?
Лекарка тряхнула головой, отобрала у Данаша увесистую связку, пошла к дверям, ещё и на внушительные запоры закрытые.
– Мы как, всех заключённых освобождать будем или выборочно, исключительно лордов? – бросила ей в спину хаш-эдка.
– Всех, – кивнула Арха, перебирая ключи, – открывайте камеры.
– Ты серьёзно?
Лекарка плечами передёрнула, а отвечать ничего не стала, потому что нужный ключ нашла.
– Дан! – позвала, ещё дверь до конца не открыв.
– Ты что тут делаешь? – рявкнул демон, сразу за порогом стоявший.
– Я… Мы… – пробормотала Арха, совсем не такой реакции ожидавшая. Девушка глянула на хаш-эда и тут же взгляд отвела: в глазах Харрата бушевало такое пламя, что даже ресницы с бровями оранжевым подсвечивались. – Мы вас… спасаем.
– Зачем?! – сквозь стиснутые зубы выдавил Дан, кажется, едва сдерживающийся, чтобы… Чтобы что-то не сделать. Демон запустил обе пятерни в волосы, рванул, с силой растёр лицо. – Ладно. Это потом.
Лорд отодвинул ведунью в сторону, будто мебель, вышел из камеры.
Да уж. В мечтах Архе эта встреча совсем по-другому представлялась.
