Текст книги "Том 24. Куда исчезла Чарити"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

– Разумеется, – согласился я.

– Пожалуйста, допивайте свое виски, мистер Холман. Марти отвезет вас домой. Приношу извинения за то, что потревожил вас и попросил приехать ко мне, но я уверен, вы согласитесь, у нас состоялся важный разговор.

Я допил виски и поднялся с кресла.

– Доброй ночи, мистер Бонетто.

Он коротко кивнул, и я понял, что больше для него не существую. Идя к двери, я осознал, что далеко не каждый день мне доводится разговаривать с принцем, а может, даже с королем. Марти уже ожидал меня в холле, и мы пошли к машине. Эрла видно не было. Марти сел за руль, я рядом с ним.

– Вы психолог, иначе как вы узнаёте, что он хочет?

– Мистер Бонетто не любит терять время для того, чтобы отдавать приказания, не считая крайних случаев. А так как в комнате есть устройство для подслушивания, то я слышал…

– Все, о чем говорилось?

– Нет, только то, что должен отвезти вас домой. Мистер Бонетто никогда не посвящает других в свои секреты.

– А что с Эрлом?

– Наверное, он наверху в своей комнате, втыкает нож в подушку. И это еще один из его лучших дней.

Он завел мотор, и «линкольн» выехал на дорогу. Я становился невольным свидетелем сцен из жизни Лос-Анджелеса. Обычные ночи большого города.

– Этот Бенни Ленгэн и его девочки… – как бы невзначай спросил я. – Что это за хитрая штука, зачем ему скорпионы на их задницах?

– Лучше спросите Бенни. Может быть, это что-то из области психологии: не забывай, на кого работаешь. Он хорошо их дрессирует. Вам ли не знать! Судя по тому, какое представление вы выдали, когда мы вломились к вам сегодня вечером, она честно отрабатывает каждый цент из тех двухсот долларов, что вы ей заплатили, верно?

– Думаю, вы правы! – согласился я. – А сколько процентов сдирает с них Бенни?

– Не знаю. Спросите его. Или одну из девушек, хотя бы ту, которая вас ждет. Если только ей не надо идти к кому-нибудь другому, чтобы там оглашать криком окрестности.

– А вы знаете, Марти, у вас дрянное чувство юмора.

– Зато оно куда лучше, чем у Эрла. Если он отыщет вас, не тратьте время на разговоры, бейте сразу по яйцам.

– Благодарю, запомню.

– Если у него окажется в руке пистолет, мой совет излишен. Вы будете мертвы через мгновение.

– Еще раз большое спасибо.

Он высадил меня у дорожки, ведущей к дому, и пожелал спокойной ночи. Я поднялся на крыльцо. В гостиной горел свет, но никого не было. Я проверил другие комнаты, но и там никого не оказалось. Выходит, Марти был прав и Анджела с успехом продолжает заниматься своим ремеслом? Я лег в постель в мерзейшем настроении.

Глава 5

Пришлось проехать по улице пару раз, прежде чем я смог припарковать машину у дома в Бель-Эре. Если кто-то следил за этим домом, то меня наверняка засек. Утреннее солнце приятно грело спину, когда я поднялся на крыльцо и позвонил в дверь. Через несколько секунд дверь открылась, но всего дюйма на два, и через эту щель на меня с любопытством посмотрели серые глаза. Дверь распахнулась, и Трэйси Нэш с недовольным видом приветствовала меня. На ней были расклешенные брюки, полосатая блузка со свободно повязанным галстуком и ужасный блейзер в полоску. На ком-то другом это выглядело бы гротескно, но на ней смотрелось в самый раз.

– У меня была просто адская ночь, – сказала она. – Каждый раз, как я только приближалась к ней, она впадала в истерику. Будто я прокаженная или что-то в этом роде. – Она посмотрела на меня, ее злость еще больше усилилась. – Что вы такое сделали со своим лицом, черт побери?

– Немного расслабился и попытался пошалить с лесбиянкой.

– Вы, мужчина, грязная свинья, вы только и стараетесь засунуть свой пенис кому угодно. – Она презрительно фыркнула. – Меня от вас просто тошнит, Холман, вы это знаете?

– А как насчет того, чтобы вас вырвало в гостиной? Мне там будет удобнее наблюдать за вами.

Она что-то сказала, словно про себя, и я инстинктивно обрадовался, что не расслышал этого, потом прошла в гостиную. Я сел в кресло, Трэйси встала напротив, сложив руки под своей почти несуществующей грудью.

– Ну? – требовательно произнесла она.

– Это длинная история, – начал я. – Дело вот в чем, хотите ли вы, чтобы я действительно попытался точно узнать, что произошло с Самантой в тот уик-энд, или вам нужно решить свои проблемы?

– Какие проблемы?

– Контракт с Хейскеллом должен быть разорван, и братья Перини не станут интересоваться тем, что случилось с Артом Стиллмэном.

– И вы можете это устроить?

Я отрицательно покачал головой:

– Человек по имени Виктор Бонетто сказал, что берется это сделать. Я ему верю. Судя по всему, это для него совсем нетрудно. Он не желает, чтобы я расследовал причины смерти Стиллмэна, он хочет поговорить с вами. Его условие таково – вы отказываетесь от моих услуг, и у вас не будет никаких проблем.

Она подозрительно посмотрела на меня:

– А что насчет той девушки, Анджелы Броутон, которая позвонила по телефону и думала, что говорит с Самантой?

– Если верить ей, то Саманта увела у нее из-под носа двух мужиков на приеме у Бенни Ленгэна. Она позвонила Саманте, чтобы сказать ей все, что о ней думает. Когда вы ей ответили, она оценила обстановку и тут же сообразила, что может этим воспользоваться, чтобы досадить Саманте. Анджела Броутон очень тяготеет к лицам противоположного пола, уж можете мне поверить.

– Кто этот чертов Бенни Ленгэн и что это за прием? – сердито спросила она.

Я рассказал ей всю историю, начиная с посещения клуба братьев Перини, прихода Анджелы, разговора с Бенни Ленгэном и визита в дом Виктора Бонетто. О наших сексуальных упражнениях с Анджелой я промолчал, посчитав, что имею право на личную жизнь. Кроме того, у меня возникло грязное подозрение, что она может по-своему расценить появление тех двоих во время наших забав.

– А как насчет татуировки? – потребовала она ответа. – Какой подонок наколол ей скорпиона на заднице?

– Бенни Ленгэн таким образом метит всех своих девушек.

– Всех его девушек? Что это за девушки?

– Девушки по вызову, проститутки. Но Бенни клянется, что он не делал ничего Саманте, потому что он узнал, кто она такая, и понял, что это была бы только потеря времени.

Послышался странный шуршащий звук откуда-то из-за двери.

– Входи сюда, глупая сучка! – крикнула Трэйси. – Я же знаю, что ты подслушиваешь под дверью.

Вошла Саманта Пайк. Ее движения выдавали нервозность. На ней была тонкая ночная сорочка, едва доходившая до верха бедер, груди свободно колыхались при ходьбе. Длинные пшеничного цвета волосы были аккуратно причесаны, а голубые глаза, как всегда, хранили выражение невинности. Она выглядела бесконечно желанной. Один только взгляд на нее, и я почувствовал, как у меня засосало в промежности.

– Так что же ты делала в этот уик-энд? – спросила Трэйси звенящим от злобы голосом. – Помимо всего прочего, тебя еще и пометили, как проститутку!

Саманта села напротив на диван и, приподняв ногу, обхватила руками колено. Подол ночной рубашки задрался вверх, открыв густую поросль пшеничных волос.

– А теперь еще и ведешь себя как проститутка! – почти застонала Трэйси и зло шлепнула ее по ноге.

Нижняя губка Саманты угрожающе надулась.

– Нечего на меня кричать, – зло сказала она. – Я все время повторяю тебе, что не помню ничего из того, что случилось в тот проклятый уик-энд. Может быть, я больна? Тебе надо было бы позвать доктора.

– И он поместит тебя в частный санаторий на ближайшие шесть месяцев, и что тогда будет со всеми твоими планами?

– Мне нет до этого дела, – заявила Саманта. – Я больна и устала от того, что ты все время на меня кричишь. Почему бы тебе не исчезнуть и не оставить меня в покое?

– О Боже! – Трэйси снова повернулась ко мне, и все ее тело словно обмякло. – Вы видите, Холман? Это просто невозможно!

– Я иду обратно в постель, – решительно заявила Саманта. – Слышать вас не хочу.

Она встала и направилась к выходу. Я смотрел, как соблазнительно подрагивает на ходу ее попка, и вдруг почувствовал, что у меня пересохло во рту.

– Мне бы надо уйти от нее, но как я могу это сделать, если люблю ее? – трагично произнесла Трэйси, упав на диван и разразившись слезами.

– Вы должны принять решение. Или вы принимаете предложение Бонетто, или я продолжаю расследование.

– Я должна выяснить, что случилось на самом деле. Мне надо знать!

– Но это может быть опасным.

Она села на диван, вытащила носовой платок и аккуратно вытерла глаза. Ее просто распирало презрение ко мне. Она фыркнула:

– Вы же предполагали, что риск неизбежен, помните, Холман? Вот за это вы и получаете такие жирные куски.

– Это не так опасно для меня, как для Саманты и для вас.

– Почему?

– Вы отклоняете предложение Бонетто, а он этого не любит.

– Она неблагодарная, но я не могу уйти от нее. Без меня она ничто!

– Она найдет другого менеджера.

– Вы не поняли. Все, что Саманта имеет, – это голос. Она поет только свои песни, вам это известно? По крайней мере, так думают все. А вы знаете, кто пишет для нее эти лирические песни?

– Вы? – умно догадался я.

Она неистово закивала:

– Вот почему мы обе создаем такую фантастическую команду. Она поет, я занимаюсь менеджментом и пишу песни, мы любим друг друга, и все прекрасно. – Она буквально заныла. – Я вовсе не думаю ни о какой паршивой опасности, Холман! Я предпочла бы умереть, чем провести остаток жизни в неведении относительно того, что произошло с Самантой в течение того уик-энда. Вы можете меня понять?

– Нет! – рявкнул я. – Но решение за вами. Я обещал Бонетто дать знать как и что. Могу подождать до конца этого вечера, но никак не дольше.

– Скажите ему прямо сейчас. Мне все равно. Если мы не сумеем узнать, что случилось с моей любимой, я все равно умру.

– Вам нужна защита. Я не могу продолжать расследование и стеречь вас одновременно. Люди из хорошего агентства были бы…

– Нет! Я не хочу, чтобы паршивые мужики все время шастали вокруг дома! Мы используем свои шансы, Холман, так же как и вы свои.

– Да вы с ума сошли, – сказал я. – Вы хоть это понимаете?

– Вы что, так и собираетесь сидеть здесь все утро и оскорблять меня? – холодно сказала она. – Или вы будете выполнять поручение, за которое я плачу вам деньги?

– О’кей. – Я встал. – У меня было много клиентов, Трэйси Нэш, – с большим чувством сказал я. – Но вы – самая сумасбродная из всех.

– Я рада, что мы испытываем схожие чувства друг к другу. Так почему же вам не приняться за работу, Холман?

Я направился к машине и захлопнул дверцу, как только сел за руль. Звук закрываемой двери не ослабил внутреннего напряжения. Меня обуяли похотливые мысли, и я подумал, что случится, если сейчас вернуться обратно в дом и изнасиловать Саманту прямо на глазах Трэйси? Но, представив себе это, я представил и дальнейшее – Трэйси, скорее всего, засунет мне в задний проход раскаленную кочергу, прежде чем я успею начать.

Через двадцать минут я подъезжал к офису Сэма Хейскелла, размещавшемуся на втором этаже здания, которое когда-то давно было покрашено в белый цвет. Теперь краска облупилась, создавалось впечатление, что здание приходит в упадок. Я прошел в офис и увидел дракона, точнее, драконшу, охранявшую свои владения. Она была неопределенного возраста, довольно полная, носила очки в блестящей оправе, взгляд ее серых глаз был твердым как сталь.

– Я хотел бы видеть Сэма Хейскелла.

– Мистер Хейскелл не принимает никого без предварительной договоренности, – холодно ответила она.

– Мое имя Холман. Оторвите от стула свою жирную задницу и доложите ему, что я здесь. Скажите, что это насчет контракта с Самантой Пайк и, если он не захочет говорить со мной, за меня это сделает Виктор Бонетто.

Драконша не спеша поднялась. Я смотрел на ее походку вразвалку и понял, что секретарская работа не для нее. Я мог бы гарантировать, что любой сексуальный маньяк, запертый с ней в комнате на час, выйдет оттуда совершенно здоровым. Она вернулась, может быть, через минуту и посмотрела на меня как на заклятого врага.

– Мистер Хейскелл примет вас сейчас же, – процедила она.

Пока я шел мимо нее к двери кабинета, ее губы беззвучно шевелились.

– Отрава, – сказал я ей.

На первый взгляд Сэм Хейскелл казался по размерам больше, чем его офис. Громадный, жирный тип, постоянно потеющий, жующий большую сигару. Карикатура на делового человека. Маленькие, часто моргающие глазки и воспаленные веки прятались в глубоких складках жира. Если поджарить его на вертеле, как это делают на пикниках, то этой тушей можно было бы кормить целую неделю с десяток семей, а также их собак.

– О’кей, Холман, – сказал он действительно добродушным тоном. – Садитесь и дайте отдохнуть вашим ногам. Я ожидал вас, точнее, не совсем вас. Я ждал эту костлявую лесбиянку Трэйси Нэш или какого-нибудь захудалого адвоката, которого она наймет.

– Скажите-ка мне вот что, – спросил я. – Эта драконша там, в приемной, человеческое существо?

– Это моя жена. – Он с хрипотцой фыркнул. – Она не доверяет мне и думает, что я путаюсь со всеми шлюхами, которых нанимаю для стриптиза. Но вы правы, если бы она была человеком, то давно бы оставила меня.

Он снова смачно фыркнул, а я подавил в себе импульсивное желание тут же зажечь спичку и начать поджаривать его.

– Контракт лежит у меня здесь, в верхнем ящике. – Он указал толстым пальцем на стоящий у стены стеллаж. – Но поймите только одну вещь, Холман. Это была ее идея с самого начала. Она пришла ко мне утром в прошлую субботу и заявила, что хочет подписать контракт на тур. Здесь не было никакого принуждения. Она подписала его по доброй воле. – Он развел руками. – Так вот, теперь она изменила свое мнение, о’кей. Или эта лесбиянка-менеджер сделала это за нее. Я уступчивый парень, но мне нужно предвидеть свои расходы. Если хотите получить контракт обратно, то выкладывайте три тысячи.

– Так она приходила сюда и сказала, что хочет подписать с вами контракт на тур?

– Две пятьсот. Это нормальная сделка, Холман. Никаких проблем. Вы даете мне деньги, а я вам – контракт, идет?

– Она, наверное, сошла с ума, как она могла?

– Две тысячи, – сказал он. – Это мое последнее слово.

– Мне нет дела до этого проклятого контракта. Я забочусь только о девушке. Она утверждает, что не помнит, как подписывала контракт. Не помнит, как вы взяли ее на прием к Бенни Ленгэну. И вообще, она не помнит ничего, что случилось с ней в течение всего уик-энда, с утра субботы до вечера понедельника.

У него отвисли все пять подбородков, так долго он смотрел на меня.

– Да вы меня дурачите, Холман. Это какой-то грязный трюк, чтобы не платить за контракт.

– Не будете возражать, если я воспользуюсь вашим телефоном? – Я набрал номер телефона арендованного ими дома в Бель-Эре, и после пятого сигнала мне ответила Трэйси Нэш. – Это Холман, – сказал я. – Я сейчас у Сэма Хейскелла. Он готов продать контракт за две тысячи долларов. Хотите купить его?

После некоторой паузы она спросила:

– А вы считаете, я должна это сделать?

– Это решило бы одну проблему.

– О’кей, – согласилась она.

– Так скажите ему сами. – Я передал трубку Хейскеллу.

Он произнес несколько слов, потом послушал Трэйси, и глаза его прояснились.

– Вот так будет просто отлично, – сказал он и повесил трубку.

– Все в порядке?

– Она будет здесь в течение часа с заверенным чеком. Что я могу для вас сделать, Холман?

– Расскажите мне о субботнем утре и о приеме в доме Бенни.

– Вера, моя жена, не приходит сюда утром в субботу. Сказать правду, она вечером в пятницу покупает пару литров спиртного и устраивает такой кавардак, что его хватает на весь уик-энд. Она не то чтобы против внебрачных связей, но считает, что этим не годится заниматься в офисе, да еще в рабочее время. Кроме того, она уверена, что обходится мне дешевле, чем любая другая секретарша.

– А какой у нее любимый драгоценный камень? – Это было явной издевкой с моей стороны.

– Я только объясняю вам, почему я оказался здесь в субботу утром, – сказал он страдальческим тоном. – Вера ночью в пятницу приводит кухню в такой вид, что просто одно мучение начинать уик-энд. – Он посмотрел на меня и поспешно добавил: – Так или иначе, я пробыл здесь всего около часа, как раздался телефонный звонок, это была Саманта Пайк. Это было все равно что сбить меня…

– Десятитонным грузовиком, – подсказал я.

– Она сказала, что хочет приехать в офис прямо сейчас. Я ответил согласием. Я знал ее давно, но теперь она знаменитость и все такое, я был уверен, что она и имени моего не помнит. Конечно, я был польщен, понимаете? Она буквально ворвалась в офис, потрясающая девушка с фантастической грудью, которая словно манила к себе. Саманта сказала, что счастлива снова видеть меня после стольких лет. Она хочет сделать тур со мной…

– Повторите это мне еще раз, и я, может быть, поверю.

– Я сказал, что ничего не может быть лучше, но вот как насчет ее менеджера? Тогда она сказала мне, что эта лесбиянка уехала на весь уик-энд в Нью-Йорк, и что она больна и устала от нее, и почему это, черт побери, она не вольна в своих поступках, а ей так хочется перемен. И мы подписали контракт. Тогда она сказала, что не прочь немного развлечься, и спросила, какие у меня планы на уик-энд. Я ответил, что иду на прием к Бенни, она заверила, что это чудесно и я могу заехать за ней в восемь вечера, и дала мне адрес в Бель-Эре. Потом…

Открылась дверь, и драконша заглянула в кабинет.

– Я собираюсь на ленч, Сэм, – сказала она, бросив ядовито-презрительный взгляд в мою сторону. – У тебя тут такая вонючая компания, что мне нужно выйти на воздух, чтобы проветриться.

– Конечно, Вера, – нервно ответил Хейскелл.

– Очень приятно было познакомиться с вами, миссис Хейскелл, – вежливо сказал я. – Прихватите и для меня одну литруху, идет?

Она хлопнула дверью с такой силой, что казалось, весь дом вздрогнул от неожиданности.

– Напрасно вы это сказали, Холман, – затравленно улыбнулся Хейскелл. – Она явится домой вечером в плохом настроении и снова начнет швыряться посудой.

– Итак, вы приехали за Самантой в восемь вечера в субботу? – подсказал я ему.

– И отвез ее на прием к Бенни.

– Где она встретила Арта Стиллмэна?

– Если вы знаете, зачем спрашивать?

– Мне хочется услышать подробности.

– Ладно. Там была уйма народу. Саманта начала было очень мило беседовать с одной из девушек Бенни, но тут же прекратила, потому что та не особенно поддерживала разговор. Потом заговорила с Бенни, затем со Стиллмэном. Было похоже, что она говорила именно с теми, кто общался с этой девушкой Бенни, чтобы помешать ей, понимаете?

– Она уехала с вами?

– Нет, с Артом Стиллмэном. И даже не потрудилась предупредить меня, но я не очень расстроился, потому что знал, что подписанный контракт лежит у меня в офисе.

– Стиллмэн был вашим другом?

– Такой мелкий торговец наркотиками, как Стиллмэн? Дерьмо! – презрительно сказал он. – Кому он нужен?

– У вас есть какие-нибудь соображения насчет того, кто его мог убить?

– Все ненавидят торговцев наркотиками. Все начинается именно с этого.

– Вы сказали, что знали ее задолго до того вечера. С каких пор, если точно?

– С тех пор, когда она была одной из девочек Бенни, – терпеливо объяснил он. – Сто баксов, и она отрабатывает каждый цент. Саманта была лучшей из всех, кого я когда-либо имел!

– Теперь это стоит двести баксов, – заметил я.

– Инфляция. – Он пожал своими толстыми покатыми плечами. – Везде!

– Она была проституткой, работающей на Бенни Ленгэна, пока неожиданно не стала такой знаменитой рок-звездой?

– Не сразу, – ответил он. – У нее всегда был хороший голос, и, как многие проститутки, Саманта имела подругу-лесбиянку, которая вносила разнообразие в ее жизнь. И эта подруга-лесбиянка познакомила ее с другой лесбиянкой…

– Трэйси Нэш?

– Верно. – Он как бы нехотя кивнул. – Бенни особенно не возражал. Он слишком умен. Они расстались друзьями, и она не вернулась.

– Вы ее видели снова в тот уик-энд?

– Нет, сэр. Но это не особенно беспокоило меня, повторяю – контракт был подписан.

– О’кей. Спасибо, что уделили мне время.

– Я все готов рассказать вам, Холман, ваше дело – спрашивать, – с важностью изрек он.

Я вышел из офиса, прикрыв за собой дверь. Мной овладело непонятное беспокойство. Все как-то слишком удачно получилось, чертовски легко. Не отдавая себе отчета, я вернулся в приемную. На цыпочках подкрался к двери кабинета Хейскелла и приложил ухо к щели. Сначала было слышно только его шумное дыхание, потом раздался звук вращающегося диска телефона. Когда он заговорил, его голос был так ясно слышен, что до меня долетало каждое слово.

– Я хотел бы поговорить с мистером Бонетто, – сказал он почтительным тоном. – Говорит Сэм Хейскелл. – После некоторого молчания он заговорил снова: – Мистер Бонетто… – его голос стал еще более почтительным, – это Сэм Хейскелл. Холман только что ушел из моего офиса… да, сэр… две тысячи. Эта женщина, Нэш, приедет с заверенным чеком, и я отдам ей контракт… мне кажется, что он поверил каждому моему слову, мистер Бонетто, да, сэр! Каждому слову… и вы пошлете чек по почте? Благодарю вас, мистер Бонетто… в любое время, когда я могу помочь, вам только стоит сказать, мистер Бонетто. И еще раз благодарю вас… до свидания, мистер Бонетто.

Слабый щелчок – толстяк положил трубку. Я сунул правую руку в карман, где у меня не было пистолета, открыл дверь и вошел в офис.

– О Иисусе! – Он чуть не упал с кресла. – Не пугайте меня так, Холман! У меня слабое сердце!

– Приведите мне хотя бы одну разумную причину, по которой я не должен немедленно сделать дырку в вашем толстом брюхе?

– Не делайте этого, – простонал он. – Вы же купили контракт совсем недорого, верно?

– Сколько вы получите от Бонетто в виде премии?

Его свиные глазки снова забегали, я сделал угрожающее движение рукой под курткой.

– Еще две тысячи. Я получил маленькую выгоду. Разве это вредит вам или Саманте Пайк?

– Изложите все сначала, – потребовал я. – Как она звонила вам в субботу утром и как потом приехала в офис.

– Это Арт Стиллмэн приехал ко мне в офис утром в субботу. И он все это предложил. Все, что я должен был сделать, – это забрать Саманту в восемь вечера и привезти на прием в дом Бенни. За это он даст мне подписанный контракт, в котором говорится, что она должна сделать со мной трехнедельный тур. Я сказал, что он сошел с ума и контракт неправильный. Он ответил, что, может быть, и так, но я всегда могу продать его и они обязательно его купят, чтобы избежать неприятностей. Я заехал за ней и отвез на прием. Прежде чем Арт ушел, он передал мне подписанный контракт.

– Вы должны хорошо знать Арта.

– Вонючий сукин сын. Это не моя вина, что у Веры столь дурная привычка!

– Вы покупали зелье для нее у Стиллмэна?.

– Да, она покупает по пятницам вовсе не пару бутылок. Она делает уколы в вену, и я просто не знаю, как долго смогу поддерживать ее.

– А когда Бонетто появился на сцене?

– Прошлой ночью, поздно. Разбудил меня телефонным звонком. Сказал, что уверен, что я сегодня вас увижу, и чтобы я продал вам контракт и не слишком поднимал цену. Что я и сделал. И тут же дал ему знать.

– Что еще?

– Ничего. Это все, Холман.

Я снова шевельнул рукой под курткой.

– Он распорядился, чтобы я сказал вам, что знаю Саманту давно, когда она была одной из девочек Бенни, но был при этом очень осторожным. Врать, но не слишком вдохновенно.

– А это неправда?

– Первый раз я встретил эту глупую девку только в ту субботу вечером… Помогите мне!

– О’кей. – Я вытащил руку из-под куртки.

– Вы не выдадите меня Бонетто?

– Может быть, и нет. А чья это была идея, чтобы вы позвонили Трэйси Нэш и сказали ей, что у вас есть подписанный контракт?

– Это была идея Арта. Когда я прочитал, что он убит, я подумал, что и мне могло грозить то же самое. А может быть, деньги все еще там, верно?

– Может быть.

– Да. – Казалось, он съежился в кресле. – Вот теперь у меня деньги, а Арт Стиллмэн мертв. – Его рот скривился в жалком подобии улыбки. – Послушайте, Холман, вы, случайно, не знаете хорошего продавца наркотиков где-нибудь поблизости? Я имею в виду парня, который продавал бы настоящий товар и заслуживал бы доверия? У Веры скоро кончится действие дозы, тогда она начинает лезть на стену. Или гоняется за мной с молотком. А я слишком стар, тучен, и у меня слабое сердце и…

Я аккуратно прикрыл за собой дверь, а он все еще говорил и говорил сам с собой.