Текст книги "Том 24. Куда исчезла Чарити"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

– Может, у нее была причина?

– А вы не так уж глупы. Так вот, в самом начале мы с ней немного поговорили. Мне казалось, что это просто здорово – поговорить с такой рок-певицей, но, когда она принялась лапать мою правую грудь во время разговора, для меня все сразу стало предельно ясно. И я сказала, чтобы она убиралась.

– И вы вот таким путем получили номер ее телефона?

Она кивнула:

– Но конечно, прежде чем я отшила ее, она сказала, что ей будет одиноко в таком большом доме провести конец уик-энда и почему бы мне не приехать, чтобы разделить с ней одиночество?

– С кем она уехала?

Не знаю. Я уехала раньше, потому что знала, что может случиться.

А как она выглядела, когда вы с ней говорили?

Очень хорошо. Была немного возбуждена, но, когда она начала ласкать мою грудь, я сразу догадалась о причине этого.

Расскажите мне о Бенни Ленгэне.

А что о нем говорить? – Она немного отпила и издала какой-то неопределенный звук.

– Кто он такой?

Она посмотрела на меня расширившимися глазами:

– Да вы шутите! В этом городе каждый знает Бенни Ленгэна.

– Я вот не знаю.

Он всегда устраивает приемы. Бенни знает каждого, кто хоть что-то значит. У него этот ужасный дом в Палисейде, и он до неприличия богат.

– А чем он занимается?

Вы хотите сказать, как он сделал все эти деньги? – Она покачала головой. – Не знаю, Рик. Никогда его об этом не спрашивала.

– А что насчет Арта Стиллмэна?

– Я встретила его тогда в первый раз. Он выглядел хорошим парнем. Мне жаль, что кто-то убил его.

А братья Перини были на том приеме?

– Я никогда не встречала их. Но там на приеме была уйма народу. Мне кажется, я не встречала и половины собравшихся. – Она допила свой напиток и пустила стакан по стойке в мою сторону. – А у вас неплохо получается водка с мартини. Как насчет еще одной порции?

Я наполнил стакан и поставил перед ней.

Как вы сказали, Саманта должна была просто сойти с ума, чтобы подписать контракт с Хейскеллом. Братья Перини считают, что она была в машине со Стиллмэном, когда его убили. Она сделала ход к вам, вы ее отшили, и тогда она забрала и Ленгэна и Стиллмэна, чтобы вам отомстить, верно?

– Верно, – согласилась Анджела.

– Но мне все это не нравится. Что же, черт возьми, она делала со Стиллмэном в его машине в пустынном каньоне поздним вечером в субботу?

– Откуда же мне знать?

– А вы знаете, что она получила маленькую награду за потерянный уик-энд? Теперь у нее на попке татуировка маленького скорпиона.

– Она… что?

Ее лицо стало белым как мел, она уставилась на меня.

И тут совсем некстати зазвонил телефон. Я прошел через комнату к маленькому столику и поднял трубку.

– Мистер Холман, – произнес низкий мужской голос. – Это Бенни Ленгэн. Вы мне звонили?

– Кто-то ответил мне, что вы не будете дома до завтрашнего полудня.

– Я изменил свои планы. О чем вы хотели поговорить?

– О Саманте Пайк и Арте Стиллмэне, не говоря уже о братьях Перини.

– Я слышал о вас, Холман. – Его голос звучал странно, будто он говорил сам с собой. – Хорошо, я выделю вам полчаса, если вы приедете ко мне прямо сейчас.

– Уже в пути.

Я повесил трубку, обернулся и увидел, что Анджела стоит и внимательно смотрит на меня.

– Это был Бенни Ленгэн?

– Я должен увидеть его немедленно. Прошу меня извинить.

– Все в порядке, – сказала она. – Могу я подождать вас здесь, пока вы не вернетесь?

– Был бы разочарован, если бы вы не сделали этого.

– Может быть, он скажет что-то и обо мне, – тихо проговорила она.

Внезапно она повернулась ко мне спиной и через пару секунд спустила джинсы до колен. За ними последовали трусики зеленовато-голубого цвета. Ее красивая голая попка была кругленькой, как у Бардо. И прямо под левой ягодицей виднелась татуировка, изображавшая маленького скорпиона. Это было очаровательной картиной, но она тут же исчезла, Анджела мгновенно натянула трусики и джинсы. Когда она повернулась снова ко мне, ее лицо было неестественно раскрасневшимся.

– Вы хотите спросить Бенни Ленгэна насчет скорпиона. Это его знак. Он метит таким образом всех своих девушек. Чтобы они не забывали о нем, когда все кончится, – так он говорит!

Глава 3

Анджела дала мне адрес, поэтому отыскать нужный дом в Палисейде не составляло проблемы. Входную дверь открыл молодой человек, вид которого сразу же напомнил мне братьев Перини. Взгляд холодных серых глаз пронзал тебя насквозь.

– Вы Холман? – спросил он.

– Я Холман.

– Мистер Ленгэн ждет вас в гостиной.

Он повернулся и пошел через холл, я последовал за ним. Гостиная выглядела достаточно просторной для того, чтобы в ней одновременно можно было провести три вечеринки. Молодой человек жестом пригласил меня войти, сам же отправился назад, в холл.

– Могу я приготовить вам что-нибудь выпить, мистер Холман? – Хозяин стоял у бара в дальнем конце комнаты. Я невольно пошел на его голос, в этот момент его голова и плечи скрылись за стойкой бара.

– Бурбон со льдом – это то, что нужно.

– Не возражаю.

Он выпрямился и улыбнулся. Ленгэну было около пятидесяти, как мне показалось, у него были аккуратно подстриженные черные, уже седеющие волосы. Элегантный костюм говорил о его привычке одеваться только у первоклассных портных. Он приготовил напитки и пригласил меня сесть у стойки.

– Как я сказал уже по телефону, я слышал о вас. Частный детектив, который разбирается во многих вопросах, – одним словом, детектив высокого класса.

– А я никогда не слышал о вас до сегодняшнего вечера, мистер Ленгэн. Наверное, многие могли бы спросить меня, где же я был все это время.

– Ваше здоровье! – Он немного отпил. – Что я могу сделать для вас, мистер Холман?

– Саманта Пайк была здесь вечером в субботу, когда вы устраивали прием. Это верно?

– И Арт Стиллмэн тоже был. Но не братья Перини. Больше вы ни о ком не спрашивали по телефону?

– Нет, вы сказали обо всех, – признал я.

– Конечно, она здесь была. – сказал он. – Ее привез Сэм Хейскелл, агент. Почему вы об этом спрашиваете?

– Она ничего не помнит об этом уик-энде, начиная с вечера пятницы, кончая утром вторника. Совершенно ничего. Я хотел бы разобраться в этом.

– Это так важно?

– Кое-кто считает, что да. Она подписала контракт с Сэмом Хейскеллом, ее менеджер не одобряет это. Братья Перини сказали мне, что она уехала из клуба с Артом Стиллмэном в субботу поздно вечером и она могла быть с ним, когда его убивали. Они никак не хотят верить в то, что она потеряла память.

– Они вообще не доверяют людям. – Он усмехнулся. – А что еще интересного вы мне сообщите, мистер Холман?

– Я надеялся на ваш рассказ. Ведь она носит ваше клеймо.

– Мое клеймо?

– На попке татуировка – скорпион. Вы так метите своих девушек, мистер Ленгэн, верно?

Улыбка исчезла с его лица.

– Она же лесбиянка! Каждому, кто знает Саманту, известно об этом.

– А может быть, иногда по уик-эндам она меняет свои пристрастия? Или, может быть, вы изменили свои ради нее?

– У каждого из нас свои маленькие слабости, мистер Холман, – мягко сказал он. – Когда девушка становится моей, мне нравится ставить на ее зад клеймо. Когда все проходит, оно поможет ей вспомнить меня. Это одно из условий, которое я ставлю девушке, прежде чем она станет моей. Но я не связываю их, когда татуировщик ставит мой знак, даже если они громко кричат!

– Так, значит, она не была вашей девушкой в прошедший уик-энд?

– У меня есть занятия поинтереснее, чем попытка переделать лесбиянку в нормальную женщину!

– Выходит, кто-то другой поставил ей ваше клеймо?

– А вы уверены, что это на самом деле мой знак, а не грубая подделка?

– Маленький скорпион, очень аккуратно выполненный. Я сделал тест для сравнения, оба скорпиона оказались одинаковыми.

– Тест для сравнения?

– С Анджелой Броутон. Она тоже когда-то была вашей девушкой, верно?

– Она тоже была на приеме вечером в субботу. Но думаю, что она вам об этом уже сообщила, если даже успела показать свой голый зад.

– Я был бы рад поучаствовать в этой игре, мистер Ленгэн, но не знаю как. Может быть, потеря памяти у Саманты была на самом деле, а может быть, это притворство. Видимо, на это нужна уйма времени, а у меня его нет, тем более что братья Перини подняли такой шум.

– Что за шум?

– Они хотят знать, кто убил Арта Стиллмэна. Перини дали мне сорок восемь часов, чтобы во всем разобраться, потом они сами возьмутся за Саманту Пайк. Но она мой клиент, и, если ее заберут у меня из-под носа, это повредит моей репутации.

– Похоже, что и у вас возникли проблемы, мистер Холман.

– У меня есть надежда, что вы поможете мне, мистер Ленгэн, – вежливо сказал я.

– Каким образом?

– Расскажите мне о людях, о которых я знаю лишь понаслышке. О братьях Перини… Хейскелле… Арте Стиллмэне… Бенни Ленгэне.

– Занимайтесь этим сами. Приходите в мой дом, обливаете дерьмом с головы до ног, а потом просите о помощи. Мне надо было бы выгнать вас вон!

– Поверьте, это профессиональные трудности, мистер Ленгэн. Помогите мне, и я больше никогда не буду вас беспокоить.

– Вы не сможете меня побеспокоить, даже если очень этого пожелаете, – холодно заметил он. – Запомните это, Холман. У братьев Перини несколько дешевых клубов на Стрипе, и они хорошо связаны с малым рэкетом.

– Мафией?

Он презрительно фыркнул:

– Сэм Хейскелл ведет агентство, где отыскивают таланты теми же способами, как добывали белых рабов в доброе старое время. Он поставляет эти самые таланты, которые братья Перини используют в своих клубах. Насколько мне известно, это их единственная связь. Арт Стиллмэн приторговывал наркотиками, я не знаю, где он их добывал. Может быть, надувал своих поставщиков? Или, может быть, клиент подумал, что его обманули, и решил свести с ним счеты? Вы можете угробить не один десяток лет, чтобы выяснить, кто убил его.

– Тогда расскажите мне о Бенни Ленгэне.

– Бенни Ленгэн очень богатый человек, у него фантастические связи, и он любит давать приемы. И еще. Больше всего на свете он любит личную свободу.

– Думаю, мне не удержаться от вопросов.

– Вы разочаровываете меня, мистер Холман. – Он сдержанно улыбнулся. – Мне казалось, я четко и ясно выложил вам все. Я никоим образом не связан с убийством Стиллмэна. И оставим это.

– А что он делал у вас на приеме?

– Он пришел с другом. Нет смысла говорить о нем сейчас.

– А у этого друга было имя?

– Да. – Он пожал плечами. – Многие знают его.

– Это уже интересно.

– Виктор Бонетто. Если вы ищете быстрый способ умереть, то попробуйте тронуть Виктора.

Наверное, под стойкой бара была сигнализация. Я внезапно услышал звук шагов. Оглянувшись, увидел стоящего позади молодого человека, того самого, что впустил меня сюда.

– Тино, – сказал Ленгэн. – Мистер Холман уходит.

Тино молча кивнул.

– Если он захочет прийти сюда снова, это будет большой ошибкой. Я хочу, чтобы ты убедил его в этом.

– Все ясно, – отозвался Тино, потом вынул пистолет и направил на меня. – Идемте, Холман.

Похоже, никто не собирался сказать мне «до свидания». Я вышел из комнаты, Тино следовал за мной. В холле у входной двери он приказал мне остановиться. Я так и сделал, повернувшись к нему лицом.

– Надеюсь, вы поняли, что это был ваш первый и последний визит.

– Да пошел ты…

Внезапно ствол пистолета уперся прямо мне в щеку, я ощутил адскую боль.

– Спокойно! – сказал Тино. – Так чего хочет мистер Ленгэн?

– Чтобы я больше не приходил сюда, – промямлил я.

– Вот эдак лучше, – уже мягче сказал он. – По-моему, ты успокоился и собрался с силами, осталось только довести тебя до нужной кондиции.

Он не спеша, наслаждаясь каждым мгновением происходящего, поднял руку, намереваясь ударить меня подругой щеке. Я с силой двинул ему коленом в промежность, а затем, схватив двумя руками запястье, вывернул руку за спину. Пистолет грохнулся на пол. Он сложился пополам, застонав от боли в промежности и вывернутой руке. Я сообразил, что будет лучше освободить его от этой боли, поэтому поволок по полу и с силой стукнул головой о входную дверь. Секунда – и он тряпичной куклой рухнул на пол. Я вернулся и забрал пистолет. Щека все еще горела, когда я дотронулся до нее. На стене, футах в двадцати, висело элегантное зеркало. Я всадил в него четыре пули, чем вызвал достаточный, по моим понятиям, шум. Оставалось ждать.

– Тино! – раздался голос Ленгэна из гостиной. – Тино, ради Христа, я не хотел убивать его!

Послышался звук быстрых шагов, он вбежал в холл и остановился как вкопанный. Его лицо побледнело под загаром, когда он увидел Тино распростертым на полу.

– Вы убили его?

– А почему бы и нет. Он ударил меня. Никто не может ударить меня в лицо безнаказанно.

Я молча двинулся на него, он сделал назад два быстрых шага.

– Подождите, Холман. – Он начал быстро жестикулировать руками в воздухе. – Это какая-то проклятая ошибка. Можем ли мы поговорить разумно?

– Вы знаете братьев Перини. – Я старался сократить дистанцию между нами. – Арт Стиллмэн был на вашем приеме, так же как и Хейскелл. Вы о чем-то говорили с ними. О чем же?

– О’кей, – торопливо ответил он. – Я действительно принимал участие в их делах. Как любой человек с деньгами.

– Вы участвовали в торговле Арта Стиллмэна наркотиками?

– Я помог ему связаться с поставщиком. Дал наводку на нужного человека.

– Вы имеете в виду Саманту Пайк?

– Нет. – Он быстро закачал головой. – Она пришла с Хейскеллом в тот вечер, когда был прием. Я представления не имею, где он отыскал ее и в чем тут дело.

– А что насчет Виктора Бонетто?

– Не впутывайте сюда Бонетто. Я же сказал вам, что это самый быстрый способ угодить на тот свет.

Я направил дуло прямо ему в живот, на расстоянии всего двух футов.

– Бонетто – это принц, – сказал он дрожащим голосом. – Даже король.

– Мафии?

– Нет, – он задрожал еще сильнее, – Бонетто ведет свои собственные дела, они крупные, очень крупные.

– Где я могу его найти?

– Он занесен в телефонный справочник.

– Арт Стиллмэн работал с ним?

– Не знаю. – Он не отрывал взгляда от дула пистолета, и его кадык спазматически дергался. – Не думаю. И у Бонетто вы не спросите.

Тино застонал и сделал слабое движение рукой. Я понял, что остальные вопросы придется отложить до следующего раза.

– Если я еще раз зайду к вам, Бенни, вы примете меня с удовольствием, верно?

– Верно, – подтвердил он без всякого энтузиазма в голосе.

Я ударил его стволом пистолета по скуле, он съежился от боли.

– Я буду всегда с удовольствием принят, не так ли?

– Так. – Он чуть не подавился этим словом.

Когда я повернулся, чтобы уйти, Тино поднялся на четвереньки и попытался заблокировать собою дверь. Я ударил его ногой под ребра, он покатился по полу тяжелым кегельным шаром. Да, это было довольно безжалостно, но моя щека все еще горела от удара, поэтому состраданию сейчас не было места.

Глава 4

– Вы уверены, что чувствуете себя нормально, Рик? – встревоженно спросила Анджела.

– Я чувствую себя прекрасно.

– А что у вас с лицом? Оно опухло, и недолго ждать появления синяка!

– Вы уже говорили мне об этом по меньшей мере четыре раза.

– Я никогда не поступала так, как Тино. Я хочу сказать – пока жила в их доме. Он просто садист!

– Он что-то вроде телохранителя?

– Что-то в этом роде.

Она поднялась с дивана, подошла к бару и принялась готовить себе спиртное.

– Он всегда где-то поблизости, когда Бенни там, а когда Бенни уезжает, Тино постоянно сопровождает его.

– Сколько времени вы у него пробыли?

– У него в доме? Несколько недель. – Она пожала плечами. – Бенни был готов все для меня сделать, знаете? Найти мне хорошего импресарио и все такое. Прошло две недели, и он привел Сэма Хейскелла. – Она хихикнула. – Когда девушка ему больше не нужна, Сэм Хейскелл отправляет ее как стриптизершу в один из клубов на Стрипе или того хуже! Что-то похожее было и со мной.

– Вы расстались с Ленгэном?

– Это было взаимно. Как-то ночью я сказала ему, что он мне надоел, хотя он был отличным любовником. И через пару минут он приказал Тино выбросить меня вон. Я вылетела! Но он прислал мне цветы и небольшой чек, хотел загладить вину. Бенни любит, чтобы все было чисто. Никаких следов, ничего такого.

Она взяла свой стакан и села возле меня на диван. Маленькая сексуальная рыжеволосая девочка со скорпионом под левой ягодицей. Моя щека больше не саднила, но трогать ее все еще было больно. Даже если это делает Анджела.

– Виктор Бонетто был на этом приеме? – с любопытством спросил я.

– Это тот мужчина, который приехал с Артом Стиллмэном? – переспросила она с той же долей любопытства.

– Вы его знаете?

– Он заходил пару раз, пока я жила там. Бенни откладывал все дела, когда приходил Бонетто. Похоже, он побаивался Виктора.

– Виктор Бонетто – это принц, а может, и король. По крайней мере, так сказал Бенни.

– Мне кажется, он умеет увертываться, как змея. Хотя змеи вовсе и не такие верткие, просто выглядят так, верно?

– Думаю, да. Бенни сказал, что Арт Стиллмэн приторговывает наркотиками.

– Я не верю в это, – возразила она. – Мне на том приеме он показался хорошим парнем.

– И все случилось в одну ночь. Да… Когда я начинал это дело, то ничего не знал, а теперь знаю еще меньше.

– Вам надо отдохнуть, Рик. Но только не ложиться спать.

– Вы правы. Как насчет того, чтобы еще выпить?

– Вам не нужно больше пить, – мягко сказала она. – Вам надо отдохнуть и все выбросить из головы. Хотите, я покажу вам, как это сделать?

Она не стала ждать ответа. Тут же прижалась ко мне и положила руку на колено. Потом призывно наклонила головку, и я поцеловал ее, одной рукой обнимая за плечи, а другой расстегивая хлопчатобумажную рубашку. Моя рука скользнула внутрь, ощутив теплую упругость ее полных грудей. Большим и указательным пальцем я начал нежно ласкать твердые, набухшие соски. Ее рука скользнула вверх по моему бедру, осторожно расстегнув «молнию» на брюках, схватила напрягшийся член и высвободила его из одежды. Секундой позже она провела ногтем большого пальца по всей его длине, и я понял, что она права. Это было единственным способом обо всем забыть и расслабиться. Расслабиться? То, как умело она провела ногтем, вовсе не сулило расслабления. Я перестал обнимать ее и начал срывать с себя одежду, будто меня атаковали полчища муравьев.

Анджела опередила меня, она оказалась уже голой, если не считать голубых трусиков. Я бросился на нее, но она искусно увернулась, и я оказался лежащим ничком на диване. Такое положение совсем не хорошо для мужчины, и уж подавно для его члена. Потеряв достоинство, я медленно встал с дивана.

– Какого черта? – хрипло спросил я.

– Мне очень жаль, Рик. – Она, извиняясь, наморщила носик, снова собрав на переносице забавные морщинки. – Но мне нужна музыка.

– Музыка?

– На стереоустановке. Мне все равно какая, лишь бы было громко.

– Громко?

– Я громко кричу, когда сильно возбуждена.

– Ну и кричи!

– Но это мешает мне. А вот если музыка на самом деле громкая и я не должна себя сдерживать, тогда…

– Не хочу, чтобы ты чувствовала себя стесненно.

Я бросил на проигрыватель диск, даже не посмотрев на название, и повернул рукоятку громкости так, что любители рока должны были по крайней мере лет на пять оглохнуть. Звук был такой, как на мысе Кеннеди, когда взлетает ракета. Потом я снова подошел к Анджеле, обнял ее и страстно поцеловал. Мои руки, конечно, не бездействовали, они сдвинули трусики Анджелы на бедра и крепко схватили ее за ягодицы. Анджела ответила тем, что, взяв мой член, направила его между ляжками, и я ощутил влажную теплоту самой сокровенной части ее тела. Оглушительная музыка, как я понял, была увертюрой оперы «Вильгельм Телль». Выбор оказался правильным.

Я повел Анджелу к дивану, положил ее не него, и голубые трусики через мгновение были у меня в руках. Потом опустился на колени и неспешно, очень медленно провел языком вдоль всего ее роскошного тела. Когда я проделал это, мы оба были более чем готовы. У Анджелы был широко открыт рот, я понял, что она кричала, но при такой громкой музыке об этом можно было лишь догадываться. Девушка повернулась на живот, приподняла круглую попку и широко расставила ноги, так что снизу стали видны колечки рыжих волос. Я лег на нее сверху, медленно ввел свой член в ее ждущее лоно, крепко обхватив коленями. Тугие округлости ее попки упирались в мой живот, я в упоении сжимал руками ее груди.

Настал момент, когда приходится соблюдать строгие правила. Момент, когда надо соразмерять каждое движение, чтобы во имя наслаждения не испортить все преждевременным семяизвержением. Полностью сосредоточившись на этом, я вдруг услышал крик Анджелы. Но я ошибся, музыка все заглушала. Через секунду мы одновременно достигли оргазма, нас охватила конвульсивная дрожь, которая, казалось, будет длиться вечно.

– Вот это представление, черт побери, – произнес восхищенный голос.

– Верно, Эрл, – ответил второй голос. – Скажу тебе, что это единственный вид спорта, где любители могут побить профессионалов!

Резко повернув голову, я чуть не свернул себе шею: рядом стояли двое и с интересом наблюдали за нами. Я оторвался от Анджелы и вскочил на ноги. Одному из них, с серыми глазами, было около сорока, он начинал седеть. Другой был моложе, с длинными светлыми волосами и ясными голубыми глазами.

– Это Эрл, – сказал старший, указывая на длинноволосого. – А я – Марти.

– Какого черта! – заорал я и двинулся на них, но тут же остановился: парень наставил на меня пистолет.

– Мы слышали про тебя и Тино и про то, что было в доме Ленгэна, – спокойно сказал Марти. – Я думаю, ты догадался, что Тино не воспользуется своим пистолетом, когда он наставил его на тебя, но не сделай такой же ошибки с Эрл ом.

– Тино – дерьмо, – сказал Эрл, и его глаза заблестели еще ярче.

– Мы позвонили в дверной звонок, – сказал Марти, – но, думаю, вы не слышали его, потому что здесь как сумасшедшая играла музыка.

– Мне пришлось вскрыть замок, – сказал Эрл. – Это оказалось довольно просто. Вы думаете, что живете соблюдая все правила, Холман? Поэтому не особенно заботитесь о замках и засовах.

– Что вам нужно? – Как мне хотелось выругаться!

– Мистер Бонетто намерен потолковать с вами, – сказал Марти. – Обычный вежливый разговор, но немедля. Так что одевайтесь, Холман, и пойдем.

Анджела все еще лежала на животе, закрыв лицо руками. Я решил, что она притворяется страусом и думает, будто ее никто не видит. Марти зашел с другой стороны дивана и посмотрел на нее.

– Эй! – Его указательный палец ткнулся в маленького скорпиона, и мышцы на попке Анджелы конвульсивно сократились. – Она одна из девочек Бенни. Теперь я понимаю, это все объясняет. – Он отвесил ей звучный шлепок. – Не волнуйся, детка, тебя никто не тронет. Холман вернется через час. И почему бы тебе не принять душ или сделать что-нибудь еще?

Анджела неожиданно разрыдалась, потом вскочила на ноги и вылетела из комнаты. Я закончил одеваться.

– Мне кажется, Эрл может убрать свой пистолет? – Марти одобрительно кивнул.

– Может быть, он думает, что я такой же, как Тино, – сказал Эрл. – Может, он хочет меня испытать, а?

– Убери пистолет, – повторил Марти уставшим голосом.

– Вы не будете возражать, если я вернусь сюда с вами, Холман? – торопливо сказал Эрл. – Вы здесь оставляете лакомый кусочек. Она одна из шлюх Бенни, поэтому даст каждому, не так ли? – Он злобно ухмыльнулся. – Все, что я хочу, – это порезвиться на ней. Ей даже не стоит одеваться. Вы можете наблюдать за нами, если хотите. Ведь я смотрел на вас. Это было бы на самом деле забавно, не так ли?

– Эрл, – сказал Марти почти шепотом. – Убери пистолет. Иди в машину и жди нас.

– Он еще не ответил на мой вопрос, – упрямо твердил парень.

– Хватит об этом, – оборвал его Марти. – Если я двину тебя ногой по яйцам, как в прошлый раз, ты уже никогда не станешь интересоваться женщинами до конца твоей вонючей жизни.

Какое-то время они стояли и молча смотрели друг на друга. Блеск в глазах Эрла потух, он круто повернулся на каблуках и вышел из комнаты.

– Мне кажется, за эти дни вы так и не получили ни от кого реальной помощи. – Голос Марти звучал обыденно. – Было время, когда вы могли выбирать и решать. А теперь будете иметь дело с наркоманами или психами или с теми и другими вместе.

– Может быть, вам следовало бы заняться чем-нибудь другим?

Он нехотя улыбнулся:

– Я думал об этом. Но теперь такое время, что все подчинено какой-либо организации, Холман. Никто не захочет иметь дело с независимым боевиком. Им нужны послушные люди!

– Спасибо, что убрали Эрла.

– Он вечно пытается что-то доказать. Не спрашивайте меня почему. Когда это становится невыносимым, я просто задаю ему трепку, на какое-то время помогает. Правда, меня уже тревожит, что он входит во вкус подобных отношений. Ну что ж, поехали к Бонетто.

Эрл вел большой черный «Континенталь», я сидел с Марти сзади. Успели поговорить о многом, хотя поездка была недолгой. Особняк в Брентвуде был до неприличия шикарен. Подтянутый, одетый в черный костюм человек открыл нам дверь. Дом был просторнее, чем у Бенни Ленгэна, и обставлен с большим вкусом. Никакого высокомерия и нагромождения ненужных деталей, которое можно было бы ожидать от принца или даже короля. Нас провели в гостиную, стены которой были увешаны картинами, напоминающими дорогие модернистские оригиналы. Единственным известным мне способом, как отличить оригинал от подделки, было элементарное отколупывание кусочка краски. Но сейчас было не время для испытания этого метода Холмана.

– Иди и скажи мистеру Бонетто, что мы здесь, – приказал Марти парню.

Он подождал, пока Эрл угрюмо вышел из комнаты, потом обратился ко мне:

– Хотите выпить?

– Почему нет? Бурбон со льдом.

Он подошел к бару, который оказался не просто украшением, и принялся готовить спиртное.

– Хочу сказать вам кое-что, Холман. Не думайте обо мне плохо. Я немного смущен тем, в каком виде вас застал, и только. Кроме того, мистер Бонетто рассердился бы на меня, если бы я не доставил вас в целости и сохранности.

Что можно было возразить на это? Я взял стакан, который он толкнул ко мне по стойке бара, и стал медленно потягивать виски. Внезапно открылась дверь, и Виктор Бонетто вошел в комнату. Я узнал, что это Бонетто, по тому, как изменилась поза Марти. Он стоял почти по стойке «смирно».

– Мистер Холман, – сказал вошедший низким приятным голосом. – Я Виктор Бонетто.

Рост больше чем шесть футов и три дюйма, довольно подтянут. Густые темные волосы разделены аккуратным пробором, глаза влажно-черные. В отличие от костюма Ленгэна его костюм, казалось, был приобретен на распродаже в каком-то городском магазине. Где бы он ни появился, уверенность и сила мгновенно выделяли его из толпы.

– Вижу, Марти уже предложил вам выпить, – сказал он. – Пожалуйста, садитесь, мистер Холман.

Я опустился в кресло и чуть не утонул в его мягких подушках. Бонетто сел напротив, сделав легкое движение рукой. Марти почти на цыпочках быстро вышел из комнаты.

– Бенни Ленгэн рассказал мне, что произошло в его доме. Похоже, это его ошибка. Но та история, которая стоит за вашим визитом, заинтересовала меня.

– Вы были на том приеме с Артом Стиллмэном как раз перед тем, как его убили.

– Верно. Бенни рассказал мне о вашей проблеме так, как он ее понимает, мистер Холман. Но ведь это может быть и неверным. Насчет этой певицы, девушки по имени Саманта Пайк…

– Которая потеряла три дня из своей жизни. Она совсем ничего не помнит из всего того длинного уикэнда. Зато другие помнят.

– Кто, например?

– Сэм Хейскелл, импресарио. Она подписала с ним в субботу трехнедельный контракт. Потом, поздно вечером, была на приеме у Ленгэна. Приехала с Хейскеллом, а уехала со Стиллмэном. Братья Перини помнят, что она была со Стиллмэном в одном из их заведений в субботу в начале вечера, потом его убили. Они считают, что она знает, кто его убил, и хотят, чтобы она назвала имя. Но она говорит, что ничего не помнит.

– Вы верите ей, мистер Холман?

– Мне кажется, не в этом дело, верю я ей или нет. Это ее версия, и она держится за нее. А братья Перини поставили передо мной дилемму. В течение ближайших сорока восьми часов я должен узнать, кто убил Стиллмэна, иначе они заберут девушку к себе и применят к ней собственные методы убеждения.

– Бенни сказал мне о вашей репутации. Вы успешно работали с большими людьми из шоу-бизнеса. Могу я спросить – вас наняла сама певица?

– Нет, ее менеджер, девушка по имени Трэйси Нэш.

– И чего же она хочет?

– В течение всего уик-энда она была в Нью-Йорке, и теперь она хочет, чтобы я узнал, что произошло с Самантой в ее отсутствие.

– Или она хочет, чтобы вы разрешили проблему, которая возникла у нее в течение этого времени, мистер Холман? – деликатно спросил он.

Я подумал какое-то время, прежде чем ответить.

– Не уверен, – наконец ответил я.

– Полагаю, вы понимаете, – его голос звучал очень учтиво, – если она хочет, чтобы вы разрешили какую-то проблему, мистер Холман, я буду счастлив помочь вам в этом.

– Каким же образом?

– Контракт с Хейскеллом должен быть порван. Братья Перини забудут все о девушке и о вас. И я уверен, что полиция Лос-Анджелеса очень скоро найдет того, кто убил Арта Стиллмэна.

– Это великодушное предложение, мистер Бонетто, но я должен обсудить его с моим клиентом.

– И вам даже неинтересно, почему я сделал такое предложение? – Он улыбнулся. – Прежде всего, позвольте мне убедить вас, что я не имею никакого отношения к смерти Арта Стиллмэна. Причина, по которой я был с ним на приеме у Бенни, заключается в том, что он почти убедил меня, что у него имеется важная информация. И как только я выяснил, что он врет, я тут же ушел с приема. Боюсь, что представления Бенни о том, что значит хорошо провести время, не совпадают с моими. Арт Стиллмэн был никем. А вот Саманта Пайк – это уже что-то. Расследования, для которых вас наняла ее менеджер, вызовут только неприятности для всех, кто будет с этим связан, и окажутся совершенно бесполезными.

– Есть две вещи, которые беспокоят меня, – сказал я.

– Например?

– Если Саманта Пайк была с Артом Стиллмэном, когда его убили, то убийца должен проявлять беспокойство относительно ее. Может быть, он прослышал, что у нее потеря памяти. Но память в любой момент может восстановиться.

– Так договоритесь, что будете охранять ее все это время, мистер Холман. Как я уже сказал, полицейское управление найдет убийцу в самом скором времени. А второе?

– Скорпион-татуировка, которую кто-то сделал у нее на попке во время того уик-энда. Это ее беспокоит и постоянно о чем-то напоминает.

Он усмехнулся:

– Может быть, это знак высочайшего качества? И как много людей могут видеть его? Надеюсь, не вся ее публика?

Я усмехнулся в ответ:

– Может быть, вы и правы. Я так и передам своему клиенту.

– Я доволен, что вы поняли меня. Не будете ли вы настолько добры, чтобы рассказать мне, как она это восприняла?