Текст книги "Одноранговая экономика"

Автор книги: Карп Андреев

Соавторы: Карп Андреев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 7. Упадок вертикальной иерархичности

Начав разговор о судьбе капитала в XXI веке, мы условились рассматривать его как диалектическое явление, то есть не только в смысле «вещи», но и в смысле определенного процесса, выступающего организующим началом производства и обмена. Если смотреть на капитал под таким углом, разложение иерархий контроля должно стать сигналом для пересмотра его системообразующей функции. Разумеется, это не означает немедленного исчезновения капитализма как экономического строя (на сегодняшний день отмечено множество аспектов его модификации в условиях сетевого информационного общества). Это означает, что алгоритм сетевой организации может нести в себе коренные изменения, затрагивающие главный нерв капитализма – организующую роль капитала. В перспективе дегенерация этого нерва может повлечь за собой и смену способа производства.

Вопрос о способе производства всегда был краеугольным камнем политической экономии и не утратил своего значения до сегодняшнего дня. В условиях сетевого общества он может быть сформулирован следующим образом: имеет ли широкое использование сетевых и информационных технологий признаки нового способа производства? Если да, то какие ключевые характеристики отличают формирующийся экономический уклад от существующей капиталистической формации? В поисках ответов логично обратиться к авторам самой формационной теории. Маркс и Энгельс рассматривали способ производства как способ деятельности людей, зависящий от материальных условий производства и определяющий образ жизни: «Определенный способ производства или определенная промышленная ступень всегда связаны с определенным способом совместной деятельности, с определенной общественной ступенью… Приобретая новые производительные силы, люди изменяют свой способ производства, а с изменением способа производства, способа обеспечения своей жизни они изменяют все свои общественные отношения. Ручная мельница дает нам общество с сюзереном во главе, паровая мельница – общество с промышленным капиталистом»5454
  К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения. В 3-х тт. Т. 1. М.: Издательство политической литературы, 1970.


[Закрыть]. Мы видим, что в контексте марксистского подхода способ производства определяется характером производительных сил и доминирующего технологического уклада. Однако чтобы оказать влияние на способ производства, изменения технологического уклада должны быть фундаментальными и способными радикально трансформировать характер организации труда и общественных отношений, возникающих вокруг производственной деятельности. Взаимозависимость производственных отношений и производительных сил в этом случае становится центральной силой, направляющей исторический прогресс. Технологии (в широком смысле слова) определяют способ производства, обмена и распределения общественного продукта, порождая специфическую систему отношений индивидов во всем спектре полезной производительной деятельности.

В предыдущих главах мы уже затрагивали вопрос о материальной основе возникновения сетевых отношений в современной экономике. Разложение иерархически организованной системы производства/обмена развернулось в полную силу после того, как информационные и телекоммуникационные технологии позволили кардинально расширить доступ людей к обмену информацией. Благодаря этим технологическим изменениям резко возросла скорость обработки и производства новой информации, а также возникли абсолютно новые типы и формы дигитализированной деятельности. Интернет стал средой информационного производства, в рамках которого создаются невещественные (виртуальные) продукты. Вокруг них вырастают самостоятельные цепи реальных экономических отношений.

Масштаб проникновения информационного элемента в экономику подтверждают данные о добавленной стоимости, создаваемой в информационно-телекоммуникационном секторе. Даже без учета новых форм организации труда в виртуальном мире эти цифры говорят о том, что информационные технологии стали основой экономического уклада наиболее развитых стран (Таблица 1). Особо подчеркнем, что эти данные дают очень приблизительную картину, так как в приведенных расчетах на долю информационного сектора не переносится экономическая стоимость, создаваемая в результате изменения характера труда и скрещивания рабочего времени со свободным. Такой показатель, если он будет рассчитан, должен значительно увеличить экономический вес деятельности, связанной с нематериальным производством. Косвенным доказательством взрывного роста значения информационного сегмента экономики служит растущая рыночная стоимость мировых локомотивов высокотехнологичного, информационного бизнеса. В июне 2018 года капитализация 5 крупнейших компаний в сфере информационных технологий (Apple, Facebook, Amazon, Microsoft и Google) достигла 3,9 триллиона долларов США, в то время как рыночная капитализация всех компаний, входящих в индекс Dow Jones (объединяет основных индустриальных гигантов США), составила 6,8 триллионов долларов США.

Конечно, количественные данные о росте тех сегментов мировой экономики, которые прямо или косвенно связаны с производством нематериальных благ, крайне важны. Однако помимо развития производительных сил нас также интересует состояние производственных отношений. Нам нужно понять, происходят ли качественные изменения, способные подтолкнуть к трансформации этих производственных отношений. До последнего времени в западной интеллектуальной мысли доминировала точка зрения, согласно которой информационные технологии хотя и приводят к очень большим сдвигам, но не затрагивают фундаментальных основ капитализма. Наиболее четко эту мысль сформулировал Мануэль Кастельс, введя в оборот понятие сетевого общества и указав, что его сетевая природа не противоречит капитализму как таковому. Но так ли это на самом деле? С одной стороны, капитализм продолжает существовать и даже умудряется делать «новые приобретения». С другой стороны, все далеко не так однозначно и на горизонте маячит нечто несовместимое с его генетическим кодом.

Ответ на этот вопрос может дать анализ базовых характеристик капитализма, которые отличают его от других общественно-экономических формаций. В своей «Теории прибавочной стоимости» Маркс пишет: «Два основных фактора характеризуют капиталистическое производство: во-первых, концентрация средств производства в немногих руках, вследствие чего они перестают выступать в качестве непосредственной собственности отдельного работника, а выступают как силы общественного производства… во-вторых, организация самого труда как труда общественного посредством кооперации, разделения труда и соединения труда с результатами господства общества над силами природы»5555
  К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2. Т. 26. Ч. II. М.: Государственное издательство политической литературы, 1963.


[Закрыть]. В этом контексте отделение работника от средств производства является одной из важнейших особенностей капиталистического способа производства. Именно такое разделение создает пространство для возникновения капитала как фактора производства и как организующей экономической силы, а присвоение труда работников в виде части прибавочной стоимости является основой для его накопления. Здесь проявляется диалектическая природа капитала, одновременно представляющего собой как отчуждаемый труд работников, так и совокупность возникающих средств производства во всем их многообразии. Однако капитал – это еще и механизм экономической концентрации ресурсов в руках ограниченной группы субъектов. Именно в таком виде он становится организующим началом, позволяющим создавать и развивать средства производства.

Отношения по поводу средств производства тесно связаны с зарождением капитализма из более ранних экономических укладов, при которых средства производства в основной своей массе составляли собственность самого производителя – земледельца или ремесленника. Капитализм появился как общественно-экономическая формация лишь в результате разделения работников и средств производства, а также выхода на историческую авансцену капитала со всем набором упомянутых содержательно-функциональных характеристик. Другим условием возникновения капитализма было усиление разделения труда. Оно начало проявляться еще в докапиталистических обществах, но в капиталистическую эпоху достигло своего пика. Разделение труда породило рынок и отношения обмена, без которых капиталистическое производство невозможно.

В начале XXI века происходит проблематизация тезиса об отделении индивида (непосредственного производителя) от средств производства. Это происходит на переднем крае информационной экономики – в ее виртуальном сегменте. Информационные технологии создают беспрецедентную по мощности и охвату систему электронных средств производства и потребления виртуального контента, которая представлена множеством различных гаджетов, начиная персональным компьютером и заканчивая современным смартфоном. Параллельно развивается инфраструктура телекоммуникационных связей и объем программного обеспечения для работы с цифровыми данными. Они связывают воедино всемирную горизонтальную сеть обмена информацией. В то же время экономика потребления обеспечивает распространение электронных средств работы с информацией среди миллиардов потребителей. Эти средства доступны как с точки зрения покупательной способности населения, так и с точки зрения их технического использования. Возникает глобальное цифровое пространство, в котором может осуществляться производство, обмен и потребление новых видов невещественных благ (товаров и услуг), а вес нематериального сегмента в мировой экономике увеличивается. Но главное, индивид получает практически свободный доступ к работе в этом пространстве с возможностью беспрепятственного, одновременного исполнения всех основных экономических ролей: производителя, продавца и потребителя. Имея в своем распоряжении достаточно продвинутое электронное устройство, человек приобретает возможность выхода в глобальное информационное пространство. Он может свободно производить цифровую продукцию, оказывать услуги или осуществлять коммерческие операции. Внутри виртуальной экономики рождаются целые индустрии и новые профессии, доступ к которым имеет практически любой пользователь сети. На этих небольших «островках» отделение условного «работника» от средств производства постепенно начинает растворяться в обратной тенденции, а у индивида (пока, конечно, не у каждого) появляется возможность получать доходы, будучи собственником необходимых средств производства.

Прямая включенность в мировую информационную сеть превращает когнитивные способности человека, его социальный и творческий потенциал в производительную силу, открытую для непосредственного объединения с другими в процессе совместной экономической деятельности. Поскольку эта деятельность преимущественно ориентирована на создание нематериальных благ, в ней возникает база для производственных отношений, построенных в соответствии с морфологией горизонтальных сетей, т. е. не вполне капиталистических. Информационное изобилие, как мы уже говорили, плохо сочетается с иерархиями контроля, а ведь не только капитализм, но и капитал во всех своих диалектических ипостасях – явление иерархическое. Во-первых, капитал обеспечивает функционирование средств производства в режиме общественных производительных сил. Он представляет собой стержень вертикального иерархического объединения средств производства в условиях разделения труда и его общественной кооперации. Маркс писал: «Всякий непосредственно общественный или совместный труд, осуществляемый в сравнительно крупном масштабе, нуждается в большей или меньшей степени в управлении, которое устанавливает согласованность между индивидуальными работами и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного организма в отличие от движения его самостоятельных органов. Отдельный скрипач сам управляет собой, оркестр нуждается в дирижере. Функции управления, надзора и согласования делаются функциями капитала, как только подчиненный ему труд становится кооперативным»5656
  К. Маркс. Капитал. Т. 1. М.: АСТ, 2001.


[Закрыть].

Кстати, на протяжении длительного времени только капитал мог обеспечить наиболее эффективное приращение и развитие производительных сил. Не было бы капитала с его «приводными ремнями» (рынок, товаризация, отчуждение, корпоративизм и пр.), было бы невозможно заставить разрозненные примитивные производительные силы развиваться в таком масштабе. Мы еще вернемся к исключительно важному вопросу о разделении труда; пока же отметим, что предельная иерархичность капитала в этой его диалектической роли очевидна. Что касается функции капитала по отчуждению труда (трудового или всего жизненного времени, в зависимости от конкретных исторических условий), само по себе отчуждение предполагает наличие жесткой иерархической связи между «отчуждающим» и «отчуждаемым». Капитал здесь является двигателем круговорота отчуждения, а также силой, задающей вектор отчуждения и его интенсивность. В чисто экономическом смысле отчуждение прибавочной стоимости как раз и необходимо для концентрации такого объема капитала, который позволяет развивать производительные силы (разумеется, с помощью иерархических свойств капитала). При отделении работников от средств производства отчуждение – безальтернативный иерархический механизм развития производительных сил. Однако если отделение прекращается, то механизм отчуждения также останавливает свое движение.

Мы не зря потратили столько времени на обсуждение роста децентрализации и снижения иерархичности в современной экономике. Данная тенденция тесно связана с прекращением отделения работников от средств производства. Оба этих процесса обуславливают и взаимно усиливают друг друга. Если необходимые материальные средства производства уже не отделены от работника (непосредственного производителя), его социальный и творческий потенциал превратился в производительную силу, а сами работники (непосредственные производители) объединены в горизонтальную экономическую сеть, то производственный процесс в этой сети может происходить в соответствии с законами саморегулирования и самоорганизации. Капитал как иерархическое организующее начало производства и обмена при достаточно продвинутом уровне сетевой самоорганизации потеряет смысл. То же самое произойдет с другой функцией капитала – концентрацией экономических ресурсов. Суть самоорганизации заключается в том, что она имеет коллективный и равномерно распределенный характер. В отличие от централизованных систем иерархического контроля, поведение участников самоорганизующейся системы регулируется не отдельными элементами системы, которые обладают бо́льшим объемом властных или экономических ресурсов, а определенными свойствами всей системы как целого. Иными словами, имеет место так называемая нисходящая причинная связь. В специфической среде нематериального производства и потребления с высоким уровнем децентрализации и автономности экономических агентов спонтанная самоорганизация является единственной устойчивой альтернативой иерархичного начала капитала. Вопрос в том, когда эта тенденция проявит себя с достаточной силой. Возможно, она усилится благодаря уже начавшейся разбалансировке капиталистической рыночной экономики. Ее дальнейшая дезорганизация, вызванная неспособностью капитала выполнять организующую функцию в новых условиях, должна будет создать далекое от равновесия состояние системы, благоприятствующее возникновению нового порядка.

В перспективе самоорганизация участников горизонтальных экономических сетей сможет обеспечить более эффективное развитие производительных сил по сравнению с капиталистической иерархичностью, решавшей задачу развития все предыдущие столетия. Это будет означать смену характера производственных отношений в виртуальном сегменте информационной экономики. Однако новый характер производственных отношений постепенно будет транслироваться на всю остальную экономическую систему. Мы осознанно не приводим здесь иллюстраций происходящей трансформации, так как конкретным примерам посвящена вторая часть этой книги.

Еще раз подчеркнем, что процесс самоорганизации и зарождения нового способа производства происходит в сравнительно небольшом, но самом передовом сегменте информационного общества. При этом силы накопления и отчуждения остаются системообразующим фактором мировой экономической системы. Ими пронизана вся ткань современной экономики и большая часть нематериального производства. Но капитализм уже породил своего антагониста. Подобно древнегреческому богу Кроносу, которому суждено было пасть от рук одного из своих детей, капитализму угрожают результаты собственного развития. Как мы помним из греческой мифологии, сын Кроноса Зевс сверг своего отца и воцарился на Олимпе. Что же ожидает капитализм?

Глава 8. Самоорганизация

Фундаментальная наука всегда оказывала существенное влияние на наши представления о социально-экономической и политической жизни. Один из пионеров исследования сложных самоорганизующихся систем Илья Пригожин однажды указал на то, что «механистическая» картина мира, сформулированная Ньютоном, оказала решающее влияние не только на гуманитарные дисциплины, но даже на политику и международные отношения последующих столетий. В частности, она повлияла на авторов американской Конституции при формулировании принципов государственного аппарата с его системой сдержек и противовесов, работающих как элементы часового механизма. А австрийский дипломат Клеменс фон Меттерних, объезжая европейские столицы и занимаясь созданием баланса сил великих держав Европы, возил с собой работы французского математика Лапласа, создавшего математический фундамент теории вероятностей5757
  I. Prigogine, I. Stengers. Order out of Chaos: Man’s New Dialogue with Nature. Bantam Books, 1984.


[Закрыть]. В дальнейшем повторялось то же самое, но уже с учетом новых представлений естественных наук об основных законах физического мира. Современные исследования в области физики, теории систем, синергетики и других смежных с ними дисциплин оказывают такое же выраженное воздействие на практические выводы в области политики, экономики, управления, как и в предыдущие эпохи. Ниже мы рассмотрим экономические процессы, происходящие в XXI веке, именно под таким углом.

Сам по себе капитализм можно представить как сложную открытую систему, которой присущи определенные внутренние характеристики (открытость, нелинейность, неустойчивость, диссипативность и др.) и соответствующие им закономерности развития. Такой подход предполагает совмещение различных измерений капиталистического способа производства и капиталистической мир-системы. Кроме того, появляется возможность проследить их синхронизированную коэволюцию и, следовательно, общую эволюцию капитализма в контексте теории сложных систем. Если предположить, что нынешнее состояние капиталистической экономики действительно является переходным периодом, в результате которого должна сложиться принципиально новая форма экономической организации общества, то ключ к пониманию ее архитектуры может быть найден в общих свойствах эволюционирующих сложных систем. Отличительной особенностью таких систем, помимо прочего, является возможность самоорганизации.

Самоорганизация выступает одной из главных характеристик, позволяющих отличать системы с горизонтальными связями от вертикально интегрированных. Она проявляет себя через возникновение в системе устойчивых структур, не связанных с воздействием внешних сил. Этой теме посвящено обширное количество исследований из области современной физики и химии, а также некоторые теоретические обобщения, достигнутые в пространстве синергетики. Так, в физическом мире исследователями было обнаружено множество примеров зарождения порядка из хаоса в результате самоорганизации отдельных элементов системы. При этом все такие процессы подчиняются схожим, однотипным закономерностям. Например, это широко известный эффект Бенара, представляющий собой спонтанное возникновение цилиндрических ячеек в тонком слое вязкой жидкости, равномерно подогреваемой снизу. Другой пример самоорганизации сложных систем – реакция Белоусова – Жаботинского, в ходе которой возникают сложные формы поведения химической системы, ранжирующиеся от хаотических колебаний до упорядоченных состояний. Сюда же относится магнетизация, обширно исследованная как явление. В последнее время одной из центральных тем для обсуждения ученых, а также практиков управления и использования прикладных компьютерных технологий стали нейронные сети. Функционирование нейронов мозга также представляет собой форму самоорганизации в системе горизонтальных связей, где отсутствует централизованное управление. Хотя все упомянутые явления относятся к миру физических явлений, основные принципы их функционирования и самоорганизации могут быть использованы для интерпретации процессов в мире социальном, в том числе при изучении сетевой экономики.

Илья Пригожин и Изабелла Стенгерс в своей работе «Порядок из хаоса: новый диалог человека с природой» предложили концепцию диссипативных структур. Согласно авторам, самоорганизация возникает в системах при достижении состояний, далеких от равновесия. Неравновесные состояния являются одним из условий возникновения порядка в динамической системе, в то время как равновесные состояния с термодинамической точки зрения характеризуются случайным распределением вероятностей, т. е. хаосом или беспорядочностью. Самоорганизация, начавшаяся вне равновесия, в определенных обстоятельствах может стать новым устойчивым состоянием системы5858
  Там же.


[Закрыть]. Интересно отметить, что идеи Пригожина легли в основу критики рыночного фундаментализма и современной системы либерального капитализма, высказанной известным финансистом Джорджем Соросом. По мнению Сороса, основной постулат большинства экономических школ либеральной направленности, согласно которому рыночная экономика всегда стремится к состоянию равновесия и таким образом обеспечивает наиболее эффективное распределение экономических ресурсов (невидимая рука рынка и т. п.), не соответствует реальности. Рефлексивная природа участников рынка может уводить его и всю финансово-экономическую систему в неравновесные состояния, где формируются новые устойчивые экономические порядки5959
  G. Soros. The Alchemy of Finance. Wiley, 2007.


[Закрыть].

Мы остановимся на одном из примеров физического мира, наглядно демонстрирующем основные принципы самоорганизации в сложных динамических системах. В некотором смысле этот пример раскрывает наиболее фундаментальные свойства систем с горизонтальными связями. Речь идет о магнетизации (намагничивании) железа. Известный бельгийский исследователь в области кибернетики Фрэнсис Хейлиген так описывает этот процесс на микроуровне6060
  F. Heylighen. The Science of Self-Organization and Adaptivity. The Encyclopedia of Life Support Systems 5 (3), 2001.


[Закрыть]. Потенциально магнетизируемый материал, например кусочек железа, состоит из множества элементарных частиц, каждая из которых обладает так называемым спиновым магнитным моментом, или спином. Каждый из спинов имеет определенную ориентацию, которая соответствует магнитному полю. Как правило, спины направлены в разные стороны, так что их собственные магнитные поля нейтрализуют друг друга. Это беспорядочное состояние обусловлено случайным движением молекул вещества. Чем выше температура, тем сильнее случайные движения молекул, оказывающие влияние на спины, и тем сложнее для последних принять какую-либо организованную форму. При снижении температуры спины спонтанно выстраиваются таким образом, чтобы указывать в одном направлении. Вместо того чтобы нейтрализовать друг друга, их магнитные поля суммируются, производя сильное общее магнитное поле. В этот момент происходит глобальная самоорганизация, и кусочек железа намагничивается как единое целое, хотя до этого каждый спин действовал только на своих ближайших соседей. Возникает состояние самоорганизации, в котором все элементы системы коррелируют между собой (в намагниченном состоянии все спины направлены в одну сторону). Корреляция в данном случае позволяет проследить переход от беспорядочного состояния к порядку. Корреляции между локальными группами спинов в беспорядочном состоянии уменьшаются по мере увеличения расстояния между ними, а в процессе самоорганизации возрастают.

Что же запускает этот процесс самоорганизации? Когда спины еще продолжают двигаться беспорядочно, некоторые из этих движений случайным образом приводят к тому, что два-три соседних спина принимают одно и то же направление. Магнитные поля этой группы спинов начинают усиливать друг друга и оказывать на соседние спины большее воздействие, чем их собственные разнонаправленные поля. С присоединением к группе каждого нового спина магнитная сила будет способствовать сохранению принятого направления и препятствовать смене положения, которая могла бы произойти под воздействием случайных флуктуаций. Чем больше спинов выстраиваются в одном направлении с начальной группой, тем больше общая сила, с которой они воздействуют на окружение. Следовательно, вероятность включения в процесс самоорганизации новых спинов возрастает. Синхронизация положения спинов, подобно концентрической волне, будет распространяться, пока не охватит все элементы системы, превратив локальное упорядочивание в глобальный порядок.

При этом все спины вносят одинаковый вклад в процесс самоорганизации. Может показаться, что начальная группа, давшая толчок самоорганизации, имеет большее значение, чем другие. Однако эта роль могла быть сыграна любой другой группой спинов в результате случайного распределения вероятностей. На практике в процессе магнетизации могут возникать независимые друг от друга группы упорядоченных спинов, конкурирующие за привлечение новых членов. В такой конкуренции, как правило, побеждает группа, выросшая до наибольших размеров, хотя возможно сосуществование нескольких по-разному упорядоченных зон. В любом случае после установления состояния упорядоченности ни одна группа спинов не может его изменить. В этом отношении группа, давшая импульс к самоорганизации, не будет иметь никаких дополнительных преимуществ.

Описанный выше процесс имеет важное значение для понимания одной из главных характеристик самоорганизующихся систем, отмечаемой большинством исследователей в области синергетики, а именно равномерности распределения функции управления между всеми элементами системы горизонтальных связей. Как уже говорилось в начале главы, в такой системе нет места для «руководящей роли» условного центра принятия решений или определения общего направления развития. Все участники множества в более или менее равной степени принимают участие в организации управления и вносят сопоставимый вклад в дело самоорганизации. При этом отдельные элементы системы или группы таких элементов практически не могут противостоять самоорганизации или оказывать значительное влияние на ее протекание. Кроме того, при самоорганизации одноранговых систем имеет место кооперация между элементами системы. Кооперация предполагает разделение ответственности и общее участие субъектов в работе по достижению определенного результата.

Безусловно, приведенный выше пример магнетизации не может охватить все многообразие и сложность поведения сетевых структур – хотя бы потому, что результатом самоорганизации в нем является достижение равновесного состояния. Во многих случаях под воздействием внешних факторов сложные системы переходят в устойчивые состояния, далекие от равновесия, и закономерности их поведения меняются; возникает многовариантность развития, которой сопутствуют проблемы адаптации.

Использование системы организации нейронов головного мозга для построения искусственных нейронных сетей является еще одним примером структуры с децентрализованным управлением, основанной на существующей биологической модели. Огромное множество нейронов головного мозга связано между собой напрямую и опосредованно, но не один из них не является центром принятия решений. Устанавливая связи между собой, нейроны образуют сети, из которых складываются целые нейронные ансамбли. Внутри нейронных сетей возникают сложные связи, лишь частично изученные современной наукой. Но уже понятно, что нейронные сети головного мозга отвечают за решение сложнейших задач, связанных с организацией биологической жизнедеятельности человека, сознанием, памятью, принятием решений и пр. Фактически это и есть материальное воплощение когнитивной функции мозга. При создании искусственных нейронных сетей была частично скопирована их биологическая способность обучаться на основе данных, поступающих из окружающей среды. Постоянная обработка входящей информации и взаимодействие с окружающей средой позволяют нейронным сетям повышать производительность в отношениях с внешним миром по заданным параметрам. Обсуждение особенностей функционирования нейронных сетей увело бы нас слишком далеко от целей настоящей книги, поэтому лишь подчеркнем, что способность обучаться обусловлена децентрализованной природой нейронных сетей и наличием обратной связи при взаимодействии между нейронами. Принципы работы физических процессов самоорганизации могут быть эффективно использованы для анализа ключевых тенденций сетевого общества, в том числе функционирования его основных экономических сегментов, начиная электронной коммерцией и заканчивая криптовалютами.

Но насколько продуктивным является использование аналогий из естественнонаучной сферы в применении к социальным системам, то есть к системам с мыслящими участниками, или, как их называл советский ученый Владимир Лефевр, «объектам, сравнимым по сложности с исследователем»?6161
  В. Лефевр. Конфликтующие структуры. 2-е изд. М., 1973.


[Закрыть] В частности, как может быть применена теория сложных систем к анализу современной экономики?

Группа американских экономистов из Института Санта-Фе во главе с Брайаном Артуром уже длительное время ведет исследования, связанные с применением методов теории сложности к экономическим процессам6262
  B. Arthur. Complexity and the Economy. Science, 284, 1999.


[Закрыть]. В основе их подхода лежит использование общих для всех сложных систем характеристик при анализе и моделировании действий экономических агентов. Мыслящие участники экономических итераций, безусловно, отличаются от элементарных частиц и других неодушевленных элементов сложных систем (например, спинов, о которых мы говорили ранее), так как их поведение основано на определенном представлении о его результатах. Это добавляет еще один уровень сложности к экономическому анализу, который отличает его от естественнонаучных исследований, но не исключает самого подхода. Последний базируется на представлении об экономике как о постоянно отклоняющейся от равновесия динамической системе, что существенно отличается от взглядов традиционных экономических школ, связанных с теорией рыночного равновесия. Такая постановка вопроса поддерживается не только научными разработками сторонников теории сложности и синергетики, но и опытом практикующих участников финансово-экономической деятельности. Например, уже упоминавшийся Джордж Сорос в своих работах по теории рефлективности, критикуя теории рыночного равновесия, говорит о том, что участники экономической деятельности одновременно обладают когнитивной и манипулятивной функциями. Первая позволяет осознавать окружающий мир, в то время как вторая дает возможность воздействовать на него. Когда эти функции задействованы одновременно, возникает база для взаимного искажения. Поскольку участники своими действиями влияют на происходящие события, конечный результат этих действий, т. е. будущее, неизбежно отклоняется от первоначального результата когнитивного восприятия, делая его a priori недостоверным6363
  G. Soros. The Age of Fallibility: Consequences of the War on Terror. Public Affairs, 2007.


[Закрыть]. В приложении к экономике и финансовым рынкам это ведет к возникновению самоусиливающихся процессов отклонения от равновесного состояния (мании, финансовые пузыри, ассиметричное распределение ресурсов и пр.)