Текст книги "Не упусти радугу"

Автор книги: Каролин Лэмпмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Что, Кнут, с мужчиной-то трудновато справиться? С женщинами да со стариками оно полегче будет, да?

На одной штанине у Кнута расплывалось большое кровавое пятно, однако он, не обращая внимания на рану, продолжал наступать. Если Филдинг ставил своей целью разъярить противника, то, кажется, ему это удалось. Лицо Кнута все больше свирепело, плетка взвивалась все чаще, и ее резкое, как выстрелы, щелканье разносилось далеко в весеннем воздухе.

Филдингу в основном удавалось уворачиваться от смертоносных ударов, когда же плетка доставала его, он словно и не замечал боли.

– Ты трус, Кнут! У вас это, видать, семейное! Братец твой, Фрэнк, тоже был трусом!..

Вконец обезумев, Кнут наклонил голову и с яростным воплем бросился на противника. Но Филдинг именно этого и ждал. Он нагнулся, выхватил из-за голенища нож и, зажав его в левой руке, замер.

В долю секунды Джонатан понял, что пора действовать, иначе сейчас на его глазах может пролиться кровь невинного человека. Моля Бога, чтобы сделанный им выбор оказался правильным, он поднял ружье.

38

Раздался оглушительный выстрел, и плечо Джонатана дернулось от мощной отдачи.

– Патрик!

Джонатан вскинул голову. Он только сейчас заметил Кейт, припавшую к земле за кучей сена у конюшни. Когда она, сорвавшись с места, помчалась через весь двор к своему брату, сердце Джонатана сжалось.

Платье у нее на плече было рассечено, и через прореху светился уродливый красный рубец, волосы растрепались, руки черные – казалось, ее волокли по грязи.

Послышался стон, и Джонатан снова обернулся к лежащим. Огромный Кнут навалился на Филдинга, и было не разобрать, кто из двоих стонет. В несколько прыжков Джонатан оказался рядом.

– Эй, ты в порядке?

– Буду в порядке, если кто-нибудь уберет с меня этого мерзавца! Он тяжелый, как буйвол.

Джонатан кое-как перекатил безвольное тело на землю. Теперь Кнут лежал на спине, и было видно, что грудь его прострелена навылет, а между ребрами, чуть левее пулевого отверстия, торчит рукоятка ножа. Незрячие глаза мертвеца глядели на низко бегущие серые облака.

– Ах, Патрик, ты ранен! – в отчаянии вскрикнула подбежавшая Кейт. Из глаз ее хлынули слезы. Опустившись на колени, она тронула пальцем кровь на его груди.

– Да нет, это не моя… – Он не успел договорить, потому что совсем рядом прогремел пистолетный выстрел.

Обернувшись, все трое увидели, что Клей привстал на одном локте, в руке его дымится пистолет, а сообщник Кнута стремглав бежит к лошади. Пуля, видимо, попала ему в плечо: он дернулся, но все же сумел вспрыгнуть в седло. Перезаряжать оружие было некогда, и ни Джонатан, ни Клей не в силах были его остановить.

– Проклятье, – процедил Клей, глядя вслед быстро удаляющемуся всаднику.

– Ты ранен? – спросил ею Джонатан.

– Навылет. Боль адская, но, кажется, внутри ничего не задето. – Он оглядел свою окровавленную рубаху. – Словом, ерунда, это только вид такой устрашающий… Филдинг, ты-то как?

– Рука, по-моему, сломана, но в остальном полный порядок. – Патрик, опираясь на Кейт, сел. – Спасибо, Кентрелл. Выстрел был что надо.

– Будь со мной пистолет, я выстрелил бы лучше, – вздохнул Джонатан, разглядывая тело убитого. – Я ведь метил в плечо, а не в грудь. Без очков приходится целиться черт знает сколько времени. – Он пожал плечами и встал. – Да и кто его знает, что его прикончило, моя пуля или твой нож.

Джонатан поднял глаза. Небо быстро темнело – судя по всему, надвигалась гроза.

– Кейт, помоги-ка своему брату дойти до дома, а я отведу Клея.

– А Луноцветка?

– Как, и Луноцветка здесь?

– Вон она, – Кейт указала на скрючившуюся на земле индеанку и еще раз с содроганием взглянула на труп Кнута. – Он чуть не засек ее насмерть. Оказывается, она была его женой, и он решил наказать ее за то, что она тогда от него сбежала. Господи, как он над ней измывался!.. – Кейт судорожно сглотнула и помотала головой. – Не знаю, кем он там был во время войны, но после… Он превратился в настоящее чудовище.

От одного взгляда на Луноцветку последние сомнения Джонатана улетучились: в чем бы ни состояли прошлые преступления Филдинга, он, Джонатан Кентрелл, выстрелил в того, в кого надо.

– Луноцветка, – тихо позвал он, садясь на корточки рядом с индеанкой. – Все кончилось. Все страшное позади.

– Он… мертвый? – Слетевшие с распухших губ слова были чуть слышны, но надежда в них казалась бездонной.

– Да.

Луноцветка закрыла глаза.

– Хорошо.

Джонатан сбросил с себя пальто и заботливо укрыл ее.

– Полежи пока здесь. Я скоро за тобой приду.

– Кто это такая? – спросил Клей, когда Джонатан вернулся к нему.

– Луноцветка? Это индеанка, она была его женой. – Он кивнул на мертвеца. – Прошлой осенью Чарли подобрал ее тут неподалеку примерно в таком же виде, как сейчас. Так она у него и осталась. Давай-ка посмотрим, что там у тебя.

Очень скоро Джонатан убедился, что Клей был совершенно прав: пуля прошла, ничего не задев. Однако он потерял много крови, и медлить было нельзя.

– Что тут было до моего прихода? – спросил Джонатан, вытаскивая из кармана чистый носовой платок и скручивая его в тампон.

– Сам не знаю. – Джонатан начал промокать рану, и Клей поморщился. – Этот здоровенный детина въехал во двор и спросил меня про какого-то ирландца, о котором я слыхом не слыхивал. Я сказал, что не знаю, и тут он как с цепи сорвался. «Подлый южанин!» – орет, и за ружье. Я, правда, его опередил, да не попал, только в ногу ранил. Хорошо еще, он сам оказался никудышным стрелком, а не то ведь мог уложить меня на месте… А, черт, Джонатан! – Он болезненно дернулся. – Ну и тяжелая у тебя рука!

– Скажи спасибо, что попался мне, а не Чарли Хоббсу. Вот у кого рука так рука! – Джонатан связал шейный платок Клея и свой. – А потом, после выстрела?

– Потом было очень странно. Откуда ни возьмись появился Филдинг и начал этого детину заводить. Как только он его не обзывал!.. Через полминуты тот уже отбросил ружье и кинулся на него с кнутом. – Клей содрогнулся. – Черт побери, Джонатан, я в жизни такого не видел! С первого же удара он перешиб Филдингу руку.

– Да, я уж наслышан… Как все-таки Филдингу удалось продержаться?

– Не знаю. Помню, я уже дотянулся до пистолета и начал опять целиться, но тут у меня в голове как бомба разорвалась. А когда очнулся, вы с Кейт уже были здесь, а этот, второй, бежал к лошади. Вероятно, это он подкрался ко мне сзади и оглушил.

– Плохо, что дали ему уйти. – Джонатан стянул грудь Клея самодельным бинтом из шейных платков. – Вот, пусть пока побудет так. А потом уж, когда я отведу тебя домой, Кейт займется твоей раной.

– Не надо было ее во все это втягивать, – сказал Клей. – Женщине такие впечатления ни к чему.

– Я ее не втягивал. Когда я подоспел, она была уже здесь. Идти-то можешь?

– Попробую. – Приподнявшись при помощи Джонатана, он застонал от боли. – Ирония судьбы, – сквозь сжатые зубы процедил он. – Надо же было пройти всю войну без единой царапины, чтобы получить пулю в собственном дворе.

Джонатан покосился на распростертый на земле труп.

– По-моему, твой двор сегодня чертовски похож на поле боя. Давай-ка держись за мое плечо. Да опирайся как следует!

Однако при всех стараниях вряд ли бы им удалось добраться до дома, если бы не вовремя подбежавшая Кейт. Джонатан и Кейт вдвоем втащили Клея в гостиную и уложили на кушетку, после чего Джонатан поспешил обратно к Луноцветке.

– Какие-нибудь лекарства и бинты в доме есть? – спросила Кейт, снимая с Клея остатки рубахи.

– В шкафчике на кухне. Пойдем, покажу где, – сказал Патрик.

Когда Кейт со всем необходимым вернулась в гостиную, в дверях появился Джонатан с Луноцветкой на руках.

– Клади ее вон туда, – Кейт кивнула на шезлонг.

– Простите, полковник, что из-за меня на вас все это обрушилоь, – сказал Патрик, хмуро глядя на окровавленную рубаху Клея.

– С чего ты взял, что это из-за тебя, Филдинг?

– Я не Филдинг. Я Патрик Макейнспи. Это меня искал Кнут Джонсон.

Кейт, которая в этот момент разрезала самодельные бинты на груди Клея, нахмурилась и подняла голову.

– Сейчас не время, Патрик. Твои признания подождут, дай сперва остановить ему кровотечение. И прекрати мельтешить перед глазами! Клея с Луноцветкой это беспокоит, да и твоей руке такая беготня не на пользу.

– Удивительно, что после вчерашнего ты еще пытаешься остановить мое кровотечение, – сказал Клей. – Честное слово, если бы ты меня сейчас бросила истекать кровью – я бы не стал тебя винить.

– Не очень-то ты обо мне высокого мнения. Клей слабо улыбнулся.

– Напротив. Я ведь говорил тебе вчера, какого я о тебе мнения. Мои чувства к тебе не изменились и мое уважение тоже.

Внезапно Джонатану захотелось исчезнуть куда-нибудь, все равно куда, потому что здесь, слушая, как Клей распинается перед Кейт, он может не сдержать свою жгучую ревность.

– Пойду-ка уберу этого негодяя со двора, пока дождь не начался, – ни к кому не обращаясь, буркнул он и стремительно вышел из комнаты.

Пока он шел через двор, вдали на дороге послышался скрип колес. Узнав по силуэту свою повозку, Джонатан не очень удивился, лишь скользнул по ней взглядом и отметил, что рядом с Коулом и Леви в повозке сидит кто-то третий. Очевидно, его сыновья все-таки разыскали Чарли. Черт побери, как он скажет ему о Луноцветке?

Тащить двухсотпятидесятифунтового мертвеца оказалось делом нелегким, и пока он доволок его до конюшни, повозка уже въезжала во двор.

– Я как будто велел вам ехать домой, – не оборачиваясь, бросил он.

– Они и ехали, пока я не уговорил их помочь мне тебя разыскать.

Джонатан вздрогнул, бросил свой груз и обернулся на знакомый голос. Внутри у него все похолодело, однако он заставил себя улыбнуться.

– А, Макнесби. Не ждал тебя так скоро.

– Я бы скорее приехал, но… – При виде мертвеца гость застыл на месте. – Боже правый, Кентрелл, неужто это Кнут Джонсон?

– Ты его знаешь?

– Только понаслышке. Мне говорили, что он отъявленный мерзавец.

Джонатан удивился.

– Помнится, в армии он числился лейтенантом и чуть ли не героем.

– Так и было, да, видно, пуля ему что-то повредила: после ранения в голову он сделался настоящим фанатиком. Всю войну, да и потом, его банда держала в страхе Арканзас, Миссури, Техас и даже часть Канзаса. Ему все равно было, кто перед ним – солдат Конфедерации или беззащитные женщины и дети. Раз южане – значит, можно их убивать.

– Вот почему Клей получил от него пулю, – пробормотал Джонатан вполголоса.

– Кто?

– Клей Лангтон, хозяин этого дома, – ответил Джонатан, снова отрывая плечи Кнута Джонсона от земли. – Он из Джорджии, и у него ярко выраженный южный акцент. Помоги-ка мне, Макнесби. – Вдвоем они затащили тело в сараи и оставили возле стога сена в углу.

В дверях появилась голова Леви.

– Па, он сказал, что знает тебя, и миссис Мерфи тоже, и мистера Филдинга.

Рядом с братом тут же возник Коул.

– Мы сказали, что вы все здесь, и он так обрадовался, что застанет вас всех сразу.

Стало быть, нет смысла делать вид, что Кейт с братом давно уже уехали. Джонатан попытался оттянуть время.

– Куда вы поставили повозку и лошадей? – спросил он, мучительно соображая, как лучше отделаться от Макнесби.

– Мы привязали их к огра… Па!.. – Коул в ужасе смотрел на распростертое на полу тело. – Кнут умер?

– Да, сынок, умер.

Леви заглянул через плечо брата и судорожно сглотнул.

– Что с-случилось?

– Это длинная история, сейчас некогда рассказывать. После войны Кнут, к сожалению, превратился в жестокого преступника. Нам ничего не оставалось, как убить его. – Тут Джонатан спохватился, что в присутствии сыновей еще труднее будет вызволить Кейт из щекотливого положения, в которое он же ее поставил. – Потом объясню. А сейчас я хочу поручить вам одно очень важное дело. Луноцветка ранена, нужно поскорее разыскать Чарли.

Мальчики переглянулись и дружно кивнули.

– Мы верхом! – С этими словами они припустили через двор к тому месту, где Джонатан оставил Грома.

– Только не пугайте Чарли, скажите, что Луноцветка поправится! – крикнул он вдогонку сыновьям. – А начнется гроза – живо домой!

– Славные у тебя ребятки, – сказал Макнесби.

– Да, ребятки хоть куда. – Джонатан кивнул на соседнее стойло, в котором помещался злосчастный Галлахад. – До вчерашнего дня это был великолепный белый жеребец. Теперь ребяткам придется еще долго расплачиваться за то, что они решили его раскрасить.

Макнесби изумленно оглядел жеребца невиданной масти.

– Боже милостивый, как же им такое в голову могло прийти?

Джонатан пожал плечами.

– Подозреваю, что они имеют зуб на моего соседа, но, право, чем он заслужил такую немилость, ума не приложу.

– Во всяком случае, их месть не лишена оригинальности, – хмыкнул Макнесби. – В детстве мой племянник выкидывал иногда подобные штуки. – Внезапно он нахмурился. – Патрик и Катарина – где они?

Стало быть, отвлечь внимание не удалось. Что ж, Макнесби всегда отличался настырностью.

– Послушай. Не знаю, зачем они тебе, но я не думаю, чтобы кто-то из них представлял серьезную опасность.

– Вот как? В письме ты высказывал иные соображения на этот счет.

– Думаю, виной всему мой прошлый шпионский опыт. Мне слишком долго пришлось служить под твоим началом, и теперь любые странности в поведении людей меня настораживают, а этот Филдинг вел себя куда как странно.

– Интересно, что заставило тебя изменить мнение о нем?

Джонатан устало провел рукой по лицу. Что заставило его изменить мнение? Ведь он въезжал во двор Клея Лангтона в полной уверенности, что Филдинг – гнуснейший из преступников. И однако же, когда Филдингу грозила опасность, он, не колеблясь, выстрелил в Кнута Джонсона.

– Трудно сказать, – пожав плечами, ответил он. – Возможно, то, что он не побоялся с одним ножом выйти против этого чудовища… Не знаю, в чем там замешан Филдинг, но его сестра к этому не имеет никакого отношения. Мне в жизни не приходилось встречать человека более честного и открытого, чем Кейт. – Он вызывающе взглянул на гостя. – С ее братом можешь делать что угодно, но она останется здесь.

Макнесби удивленно приподнял брови.

– Ты собираешься взять ее на поруки?

– Я собираюсь на ней жениться.

Тут Макнесби, к удивлению Джонатана, расхохотался.

– Нет, чтоб я провалился! Еще одного окрутила!

– Что значит – еще одного? – подозрительно спросил Джонатан.

– А то, что не ты первый из самых моих любимых подчиненных не смог перед ней устоять. – Джонатан шагнул уже к нему, но Макнесби примирительно поднял руку. – Ну-ну, не пойми меня превратно! Я не хочу опорочить Кейти в твоих глазах. Более того, я целиком разделяю твое мнение о ней.

– Значит, ты обещаешь не причинять ей вреда?

– Ни ей, ни ему. – Макнесби улыбнулся, как показалось Джонатану, чуть печально. – Может, они и не очень будут рады меня видеть, но вреда я им не причиню.

– Разве ты не собирался их арестовывать?

– Как я могу кого-то арестовывать, когда я давно в отставке?

Джонатан задумчиво потер усы.

– Не понимаю, зачем тогда было тащиться к черту на рога за двумя преступниками, которых ты даже не можешь арестовать?

Макнесби усмехнулся.

– Ну, это ты скоро поймешь… Да скажешь ты мне наконец, где они, или нет?

– А что мне еще остается?

– Ничего.

Устало вздохнув, Джонатан вывел своего бывшего начальника во двор, где тем временем начал накрапывать дождик. Не прошло и минуты, как они уже стояли перед дверью гостиной. Джонатан чувствовал себя Иудой. Наконец, секунду поколебавшись, он нажал ручку и шагнул в комнату. Кейт и Патрик одновременно подняли головы.

– Тут один человек хочет…

На лицах брата и сестры появилось одинаково изумленное выражение.

– Дядя Мэтью! – в один голос воскликнули они.

39

– Дядя?.. – Джонатан удивленно обернулся к Макнесби, но тот неотрывно смотрел на Патрика.

– Это ты!.. Я боялся даже надеяться… – Макнесби наконец перевел дыхание. – Восемь лет я искал тебя, чтобы попросить прощения, Патрик. В жизни ни о чем так не жалел, как о той нашей последней размолвке. Когда я узнал, что ты в Андерсонвилле…

– Ты знал, что он там был, и не сказал мне ни слова?! – ахнула Кейт.

– Я знал все или почти все места, в которых он успел побывать за последние пять лет, но вот перехватить его никак не получалось, – сказал он. – Так что тебе я ничего не говорил, чтобы не вселять напрасных надежд. – Он снова перевел взволнованный взгляд на Патрика. – А когда мне удалось заслать человека в Андерсон-вилл, чтобы вытащить тебя оттуда, ты, оказывается, уже бежал.

– Как то есть – заслать человека? – спросил Патрик.

– Ваш… Гм-м-м!.. Ваш дядя во время войны возглавлял шпионское управление, – пояснил Джонатан. – Он мог заслать кого угодно и куда угодно.

– Дядя Мэтью? – Кейт недоверчиво переглянулась с братом. – Но Джонатан, тебе-то это откуда известно, если даже его семья ничего не знала?

– Кентрелл был одним из моих лучших агентов, – улыбнулся Макнесби.

У Кейт от удивления округлились глаза.

– Но как же, ведь в Геттисберге ты сражался вместе с солдатами! Разве шпионы сражаются на передовой?

– В тот момент я под видом солдата расследовал утечку сведений в Железной бригаде – так что пришлось отрабатывать собственную легенду. – Джонатан сверлил глазами бывшего начальника. – Ты что, не мог по-человечески передать с посыльным, что этот так называемый Филдинг твой племянник?

– Я не был уверен, что это он. Я уже говорил: Патрик все время хоть на шаг, да опережал меня. Он без конца менял имена, и к тому времени, как я успевал его обнаружить, уже срывался с места. Помню, прошлым летом мои люди искали его по всему Техасу, но он как сквозь землю провалился. – Макнесби машинально провел рукой по своим сединам. – А в Монтане даже Кнут завел нас в тупик.

– Кнут? – Патрик прищурился.

– Дело в том, что его выследить было гораздо легче. Когда мои люди тебя теряли, надо было только выяснить, где Кнут, – и мы снова выходили на тебя.

– Значит, этот негодяй и правда гонялся за тобой, – послышался голос Клея с кушетки. – Но почему?

– Патрик не захотел заодно с Кнутом убивать южан и сдал его властям, – сказала Кейт, заканчивая перевязку. – Кнут жаждал отомстить Патрику за смерть своих людей.

– Боже правый! – Клей посмотрел на Патрика так, словно видел ею впервые. – И ты один не побоялся пойти против целой банды?

– Зато после этого шесть лет пришлось провести в бегах, – горько усмехнулся Патрик. – А хуже всего то, что за мою голову, как за головы всех бандитов, тоже назначено вознаграждение.

– Было назначено. – Макнесби улыбнулся. – Но знаешь, какой указ чуть ли не первым делом подписал Грант после своего вступления в должность? Указ о твоем помиловании.

– Президент Грант?!

– Ай да Макнесби! – восхитился Джонатан. – Интересно, как тебе это удалось? Ты что, пригрозил рассказать всем, что его настоящее имя Хирам?

– Без этого обошлось. Ведь не было никаких доказательств, что Патрик входил в банду… Впрочем, Грант действительно мне кое-чем обязан.

– Одного не могу понять, – заметила Кейт, подсаживаясь к Луноцветке. – Как это ты смог выследить Кнута так быстро? Он же только вчера появился в наших краях.

– Я его не выслеживал, – возразил Макнесби. – Я понятия не имел, что Кнут здесь.

– Тогда как же ты меня нашел? – вмешался Патрик.

– В последнем письме Джонатан упоминал некоего Тома Филдинга и его сестру Кейт. Описание как будто совпадало, вот я и решил самолично проверить, не мои ли это племянники.

Кейт растерянно переводила взгляд с Джонатана на Макнесби.

– Он прислал тебе письмо?

Представив выражение Кейт, когда она поймет, что он ее предал, Джонатан почувствовал непреодолимое желание убежать куда подальше.

– Пойду принесу свежей воды для Луноцветки, – буркнул он и, прихватив тазик с водой, которой Кейт промывала рану Клея, вышел.

Макнесби с улыбкой проводил его глазами.

Кажется, его бывший подчиненный побаивался его племянницы.

– Мы с Джонатаном постоянно переписываемся. Еще во время войны я заметил у него несомненный талант ко всякого рода денежным спекуляциям. С тех пор мы провернули вместе с ним множество удачных дел.

– Значит, это и есть тот самый дядя, который готовил тебя в банкиры? – Клей смотрел на Патрика. – Я правильно понимаю, что скоро мне придется лишиться своего счетовода?

Взгляды дяди и племянника встретились, вопрос Клея повис в воздухе.

– Ради Бога, Патрик! – не выдержала Кейт. – Ты же сам полгода назад говорил, что собираешься вернуться к дяде Мэтью, когда все решится. Своим приездом он просто облегчил тебе задачу, а ты ведешь себя, как тупоголовый ирландец!

Патрик еще секунду поколебался.

– А, черт, – пробормотал он наконец и в несколько шагов оказался рядом с Макнесби. Прижав его к себе здоровой рукой, он широко улыбнулся. – Страшно рад тебя видеть, дядя Мэтью.