Текст книги "Убить Рыбку Джонса"

Автор книги: Каро Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

16
Два вопроса

Сестры неслись на такой скорости, что у Гримшо перехватывало дыхание. Земля затерялась вдали, и они летели над плоской и серой ширью лимбовского моря. Флейта визжала под самым его ухом, в то время как Леди тащила демона за собой, хлопая на ветру крыльями подобно флагу, развевающемуся во время шторма. Когда они оказались высоко над открытым морем, Сестры принялись играть демоном в мяч. К этому времени Гримшо беспрерывно орал, и ему было не до вопросов.

– Ой, – сказала Леди, в очередной раз упустив Гримшо.

Флейта, нырнув, поймала демона за ухо. С силой скрутив его, она потрясла Гримшо.

– А-а-а-яй! Больно!

– Вверх тормашками – самое лучшее. Так их больше рвет.

– Прости. – Флейта перебросила его Леди, которая снова подхватила демона за ногу, крепко обвив хвостом его тело.

Она начала описывать небольшие круги вокруг Ярости, напевая себе под нос. Ярость парила и вертелась вокруг своей оси.

– Ну же, пентюх! – радостно крикнула Флейта. Она летела вверх ногами перед Гримшо, ее светящиеся зеленые глаза были всего в дюйме от лица Гримшо. Демон крепко зажмурился, чтобы не видеть ее взгляда. – Какой вопрос ты должен был задать? Что еще волнует тебя последнее время? Попробуй догадаться.

Гримшо не мог сосредоточиться.

– Если ваша работа – помогать нам видеть, почему вы такие злые? – обиженно завопил он.

– Хочешь отвлечь наше внимание? – улыбнулась Флейта, подлетев ближе. – Не выйдет. Мы злые по отношению к Скитальцам, потому что лучше всего человек соображает в минуту, когда готовится к смерти, даже если он уже мертв! А с тобой мы злы, маленький демон, потому что ты мерзкое маленькое создание и заслуживаешь этого!

Желая подкрепить свои слова действием, она протянула к демону руку, но прежде чем успела вонзить в него когти, воспаленный мозг Гримшо уловил связь между ее словами про тревожившие мысли и моментом на горе, когда он начал видеть По Ту Сторону. Он поспешно заговорил, чувствуя подступившую тошноту из-за непрерывного движения по кругу.

– Еще одна вещь, которая меня волнует, – это Благородные Люди. Раньше их не было, но теперь они повсюду.

– Хороший демон, – сказала Флейта, убирая руку. – Вопрос правильный.

Гримшо мысленно облегченно вздохнул. Если он на правильном пути, может быть, будет не так больно.

– Но я решил, что ошибаюсь. Потому что Тан сказал…

– Да что он может знать, – перебила его Ярость, – такое же Воплощение демона, как и ты…

– Он демон первого класса.

– То есть не глупое маленькое животное, которое никак не может убить несовершеннолетнего Страдальца и до сих пор не разобралось почему? – Ярость фыркнула. – Это не меняет того факта, что он такой же тупица, как и вы все.

Где-то над ним захихикала Леди, все еще державшая демона за лодыжку.

– Как там у него? – Она заговорила нарочито зловещим голосом. – Покуда мое имя не будет начертано на могиле предков, все поколения дома Омбреев будет преследовать смерть.

– Честное слово! – визжала Флейта. – Только настоящий болван стал бы убивать последнего представителя фамилии с таким проклятием! Теперь оно НИКОГДА не будет исполнено!

– Никогда? – пробормотал озадаченный Гримшо. Он лично считал, что это отличное проклятие.

Флейта закатила глаза.

– Создатель Тана, – с показным самообладанием произнесла она, – Рудольф Омбрей, был изгнан из семьи. Умирая, он пожелал, чтобы его имя было добавлено к именам предков на стенах фамильного склепа. Но они наотрез отказались, знать его не хотели, видишь ли. И вот он, умирая, наложил проклятие на родовое имя, которое будет иметь силу до тех пор, пока они не уступят.

– Проклятие, Воплощением которого является Тан?

– Оно самое. Но теперь, когда Тан их всех поубивал, не осталось членов семьи, которые вообще могли бы захотеть высечь имя Рудольфа Омбрея где угодно, не говоря уже о фамильном склепе. Теперь ясно? Хотя все мертвы, Тан все еще связан проклятием.

Гримшо содрогнулся, и не только потому, что представил себе несбыточность проклятия. Без представителей дома Омбреев не могло быть больше Страдальцев. Так что Тан навечно застрял в Лимбе, лишенный возможности попасть в Реальный Мир! Может быть, из-за этого он временами казался таким несчастным.

– Если, конечно, ему не удастся найти другой выход, – продолжала Флейта, – в чем я очень сомневаюсь! Я лишь хотела сказать, что твоему великому и могучему Тану не хватит ума опознать Благородного Человека, даже если тот его ущипнет. Или укусит.

Чтобы проиллюстрировать свои слова, Флейта подалась вперед и запустила острые как бритва зубы в плечо демона. Из него хлынула кровь, оставляя за собой багровые полосы. Леди начала набирать скорость, так что Флейте пришлось повысить голос, чтобы перекричать хлопанье крыльев.

– Ай!

– Ну же, о маленькое создание, порожденное душой больного людишки! – выкрикивала Флейта. – Ответ на вопрос про Благородных Людей прост. Нужно просто внимательно присмотреться и увидеть настоящее положение дел.

Флейта ткнула в демона пальцем и начала вертеться, летя с ним бок о бок. Ее волосы трепетали на ветру, подобно золотистым змеям. Гримшо застонал и закрыл глаза, чувствуя дурноту и головокружение.

Ярость подлетела к нему и хорошенько ударила.

– Назови старого Страдальца, – заорала она ему в ухо.

Изначальная Литания Гримшо, та, с которой он был создан, состояла из имен всех полицейских (или легавых псов, как их назвал Лампвик), пытавшихся арестовать вора на смертном одре. Была также миссис Болдхарт, которая рассказала полицейским о неприятном случае с заложенным ожерельем, врач, который присутствовал при аресте, а также родные и близкие всех упомянутых выше лиц. Список был длиннющий. Но Гримшо не было необходимости обращаться к блокноту, чтобы их вспомнить. Он так часто пересказывал истории их смерти Лампвику, что практически выучил их наизусть.

– Эмили Болдхарт, – выпалил Гримшо. – Рыдания и всхлипы, сменившиеся истерикой, за которой последовал прием успокоительных.

– Так все и было, верно?

– У меня отличная память на детали, – холодно заорал Гримшо.

Он попытался скрестить на груди руки, но на такой скорости ничего не вышло. Леди изогнулась, вися над далекой ширью серого моря. Они были так высоко, что Гримшо мог различить неровные края суши по обе стороны от моря.

Флейта приблизилась, пожирая его взглядом.

– Ммм? Ты как будто сомневаешься. Но полагаю, ты прав. Полагаю, она кричала и плакала так, как будто у нее сейчас разорвется сердце. Все же ее сына только что затоптали насмерть. Кажется, было много крови.

Гримшо нервно сглотнул.

Флейта улыбнулась, обнажая зубы, похожие на острые спицы.

– А на похоронах? Готова поспорить, что на похоронах она устроила настоящий спектакль.

Гримшо раскрыл рот, а потом закрыл его, потому что ему вспомнилась одна сцена: как извозчик, весь багровый от стыда и горя, молил у Эмили Болдхарт прощения за то, что он убил ее сына. Эмили взяла его руку в свою и сказала:

«Милый человек. Вы были трезвы и в сознании и сделали все, что было в ваших силах, чтобы удержать лошадь, когда она понеслась. Не вините себя в злом роке. Но если вы жаждете получить от меня слова прощения, то я даю их вам. Я прощаю вас от всего сердца, как простил бы вас мой сын».

Флейта приблизилась к Гримшо, и демон закричал, когда она с силой провела когтями по его лицу, от самого подбородка до лба. Затем она ударила его с такой силой, что у него хрустнула шея. Леди полетела быстрее, гнетущий и злой вой ветра в ушах усилился.

Внезапно в уме демона одна за другой начали сменяться разноцветные картинки. Полицейский, бросившийся в горящий дом, чтобы спасти жену, и чуть не погибший при этом. Дочь полицейского, днями и ночами дежурившая у постели матери, умирающей от полученных ожогов. Врач, который…

Среди воплей, своих и Сестер, Гримшо неожиданно понял, что Сьюзан Джонс не была первым благородным человеком, которого он повстречал, она была первой, кого он заметил.

– Работает, – радостно воскликнула Флейта. – Поразительно, как страх обостряет восприятие. Кажется, он наконец-то взглянул на мир с другого угла, он начинает смотреть на людей как на живых существ, а не простых жертв.

– Мы на месте! – закричала Леди. – Смотри-ка, Гримшо, мы доставили тебя к земле. Разве мы не хорошие, мы ведь знаем, что ты не умеешь плавать. Пусть мы злы, но не считай нас невнимательными!

Она начала сбавлять скорость и уже через мгновение парила на одном месте. Гримшо опасливо посмотрел вниз. Так и было. Прямо под ним, головокружительно далеко, расстилалась знакомая Англия. В стиле Лимб.

– Мы очень… высоко… – пробубнил Гримшо, силясь зажмуриться и не смотреть на вращающуюся серую землю далеко внизу. Безрезультатно. Он взвизгнул, когда Ярость ударила его по ушам.

– Глазки открываем. Сейчас мы покажем тебе настоящее положение вещей. Ведь нельзя восхищаться великолепием мира с закрытыми глазами.

– Какое уж там великолепие, – обиженно огрызнулся Гримшо. косясь на серость, раскинувшуюся под ним.

– Попытайся посмотреть на него нашими глазами. – Леди подкинула его высоко в небе, и он завис там на пару секунд, пока ненадежная гравитация Лимба обдумывала, что с ним делать.

Флейта отлетела от демона. Какое-то время она парила на одном месте, направив на него бездонный взгляд изумрудных глаз.

– А теперь к ответу на другой вопрос, что ты задал. О Рыбке Джонсе и о том, почему он еще жив.

– Да? – встрепенулся Гримшо.

– Предназначение, – сказал она.

Когда он начал падать, Флейта в последний раз подлетела к нему. На одну долю секунды ее губы коснулись его щеки.

– Это за твой правильный вопрос, – произнесла она, затем резким движением руки вцепилась ему в запястье. – А это – за неправильный.

Демон не сразу осознал, что она сделала. Потом его осенило. Ее остроконечные пальцы крепко обвились вокруг хронометра и сорвали его с руки!

– А-а-а! Отдай! Отдай сейчас же! Это подло!

Флейта хохотала, не отставая от падающего демона. Затем она вытянула руку и разжала пальцы. Хронометр выпал и через мгновение скрылся из виду.

– Пока, Гримшо, – сладко сказала она и, взмахнув крыльями, улетела прочь.

Яростно и испуганно крича, Гримшо стремительно приближался к земле. Он барахтался в воздухе, пытаясь поймать хронометр. Это было бессмысленно. Хронометр давно улетел.

Завывания Гримшо затерялись в пустоте лимбовского неба, ему казалось, что сквозь свист ветра он все еще слышит хохот Флейты.

17
Предназначение

Кто-то откашлялся. Распростертый на земле Гримшо сощурился и попытался разглядеть, кто это был.

Он лежал неподвижно, пока его скелет, раздробленный падением на землю, восстанавливался, собираясь вернуться к старой форме, а не беспомощно валяться на земле кучей переломанных костей. Гримшо казалось, что он ждет уже целую вечность, хотя понимал, что прошло не больше часа – во времени Реального Мира – с момента его унизительного расставания с Сестрами Радости. Он прекратил попытки кричать от боли, потому что из-за непрерывного вопля у него страшно першило в горле. Демон молча лежал, слушая, как перемалываются и хрустят его кости, напряженно работавшие над восстановлением скелета. Вдобавок он чувствовал, как горит щека, которую поцеловала Флейта, как будто бы привлекая его внимание к чему-то. Он игнорировал ее. Она напоминала ему о Благородных Людях но, откровенно говоря, он был не в настроении сейчас о них думать.

– Привет, мелкий. Чего это ты разлегся? – Над ним вырос Тан, он убирал мудреный хронометр из дерева и стекла, с большим количеством гравировок.

– Чинюсь, – мрачно бросил Гримшо.

Тан понимающе кивнул. Он уселся рядом, полы его мантии раскинулись вокруг, напоминая растекшуюся по земле ночь. Впервые Гримшо оказался с ним лицом к лицу, обычно их разделял исполинский рост Тана. Демон по-прежнему не видел его лица, но ощущал на себе чудовищный взгляд друга, направленный из глубин его капюшона. Гримшо вдруг осознал, что впервые в жизни Тан отыскал его. При других обстоятельствах демон был бы этому очень рад, но сейчас ничего не могло его порадовать.

– Да уж, мелкий. Одна неприятность за другой. У твоего Страдальца есть Предназначение. И хронометр свой потерял!

– Его Сестры отобрали… – Гримшо запнулся, снедаемый стыдом.

Стараясь успокоиться, он сделал глубокий вдох, но ничего не помогло. Он знал, что был первым Воплощением, оказавшимся настолько глупым, чтобы потерять собственный хронометр. Мысль о том, что он лишился его навсегда, приводила его в состояние полного ужаса.

– Это так… так кошмарно! – договорил он расстроенно. – Столь же дико, как без конца упускать будущее, как Вимбл.

– Боюсь, это даже хуже, мелкий. Ты теперь, наверное, самый посрамленный демон проклятия за всю историю. Ты лучше не зацикливайся на этом. – Тан протянул костистую руку и робко, как будто не зная как, похлопал Гримшо по плечу. – Сестры любят издеваться. Посмотри на Вимбла! Сняли с него дождевик и бросили его нагого в дымоход в клубе «Нет Входа»! Конечно, нас всех это очень позабавило. – Гримшо голос Тана вовсе не показался веселым. – Сейчас твоя главная задача – вернуть хронометр.

– Он… он ведь – моя связь со вселенной! Я теперь даже не знаю, где нахожусь! – Гримшо впал в панику. Он истерично вздохнул и попытался сесть.

– Уже лучше. Ничего не выйдет, если сдашься.

Под пронзительным взором Тана Гримшо повертел рукой и поморщился. Рука сгибалась, но движение вызывало острую боль от запястья до самого плеча. Но Тан был прав: сев, он почувствовал себя лучше.

– Мне нужно вернуться к Лампвику. – Голос Гримшо вновь задрожал.

Без хронометра его пространственное чутье мигом улетело на юг пережидать холода, точнее, улетело бы, знай оно, в каком направлении юг. Гримшо не имел ни малейшего представления, где находится с точки зрения Времени или Географии Реального Мира, он не знал, как теперь искать Лампвика, и ему оставалось только гадать, что замышляет его Страдалец. Ощущение было ужасное, как будто часть мозга стала резиновой.

– В какую сторону мне идти? – озабоченно вопрошал он.

– По крайней мере в этом я могу помочь. – Тан провел бледной рукой в воздухе. – Иди туда. Старайся все время идти по прямой. Когда увидишь большой каменный крест, знай, что идешь в правильном направлении. В конце концов ты доберешься до шоссе, а там все просто.

– Ох, спасибо тебе! – Гримшо поднялся, превозмогая боль.

Он осторожно ощупал ноги. Ничего не поделаешь, придется идти на своих двоих до самого склепа. Мили и мили пешком. И еще мили. Он заковылял, прихрамывая от боли, и Тан зашагал рядом, то и дело останавливаясь и дожидаясь, пока его нагонит его маленький друг. Теперь, когда Гримшо не нужно было волноваться о маршруте, мозг демона обратился к другой неподъемной проблеме.

Предназначение. Вероятность того, что в деле было замешано Предназначение, затмевала все остальное, о чем говорили Сестры, и демон на время выкинул из головы мысли о существовании Благородных Людей. Гримшо остановился и потер щеку, досадуя, что ее все еще жжет.

– Сестры сказали, что у моего Страдальца есть Предназначение, – озабоченно сказал он. – Думаешь, они правы?

– Теория интересная. Но Сестры занимают очень низкое положение среди ангелов, так что не стоить верить всему, что они говорят. Это не Всадники. – Тан наклонился к Гримшо и прошептал: – Среди нас, первоклассных демонов, бытует мнение, что Всадники знают… все!

– Все?

– Они вхожи к Воплощениям Высшего Сана, которых мы даже не видим! – Тан выпрямился и повысил голос. – Поэтому, даже если тебе не удалось убить дитя с первого раза, это не значит, что Сестры правы и что он был избран судьбой для какой-то высокой цели. Но я соглашусь, что экстраординарное зрение может указывать на то, что его существование наполнено великим смыслом. Это определенно выделяет его среди других представителей его расы.

– Да, – кивнул Гримшо.

– Скажи, он имеет странный облик? Отлично ли его поведение от равных ему по возрасту и положению?

– Да. – Гримшо вспомнил о том, что мальчик почти все время молчит.

– Нелюдим, делает исключение лишь для двоих надежных друзей.

– Да.

– Явно со странностями?

– ДА!

– Ммм. В таком случае, мелкий, ты продулся.

– Продулся?

– Подставили тебя, как маленького. Сестры хоть и не высокого сана, а сказали правду. У твоего Страдальца Предназначение. Ему предначертано совершить великое деяние, и он должен жить ради этого.

Гримшо остановился, медленно осознавая всю значимость сказанного Таном. Все демоны проклятия знали, что Предназначение было козырем, бившем все Проклятия. И если у Джонса есть Предназначение, то кто-то из загадочных Высших Санов следит за ним, обеспечивая исполнение его судьбы.

– У него есть ангел-хранитель, – медленно произнес Гримшо, подергав ушами. – Это он вмешался в будущее и подкинул монету в канаву.

Он постоял с минуту, переваривая тот факт, что его Страдалец обладал защитой великих сил, которые намного превосходили возможности простого демона третьего класса, и Гримшо не мог с ними тягаться. Он запрокинул голову и завыл от тоски и ужаса.

Убить Рыбку Джонса стало невозможно.

* * *

– Едва ли ты первый демон, столкнувшийся с этим, – сказал Тан, когда Гримшо прекратил выть. – Пожалуй, тебе стоит разузнать об этом побольше, подобные истории не так редки, как ты думаешь, мелкий. Поройся в Актах и Фактах. Может быть, там ты найдешь решение проблемы. Как раз будет чем заняться во время долгой дороги домой.

Гримшо испустил вздох.

– Все шло так замечательно, – протянул он, – до того момента, как я занялся мальчиком. Ужасный мальчишка.

– Не унывай, ты не единственный демон в истории, Страдалец которого…

– Вимбл, – прервал Гримшо. – Он единственный. А теперь еще и я.

– Но Страдалец Вимбла все еще жив потому, что Вимбл не может как следует разглядеть будущее. Его собратья считают, что бедняга приносит несчастья. А в твоем случае проблема в Предназначении мальчика, ты здесь ни при чем.

Все было не так, Гримшо это понимал. Все будут над ним глумиться и смотреть на него сверху вниз. Они и без того так делали, а теперь у них появился повод. Добавить к несгибаемому Выжившему потерю хронометра, и Гримшо обречен пребывать в самом низу иерархии демонов проклятия много лет. Вполне может быть, что всегда. Бессмысленно надеяться на искупление. Демоны проклятия не умеют прощать.

К Гримшо закралось подозрение, что Тан нашел его не для того, чтобы поддержать, а чтобы позлорадствовать.

– Подходите, не стесняйтесь! – пробубнил он себе под нос. – Полюбуйтесь на самого беспомощного демона за всю историю!

– Прости, ты что-то сказал?

Помахав ушами, Гримшо проворчал:

– Так зачем ты прикончил своего самого последнего Страдальца? Очевидно, что, раз не осталось никого из дома Омбреев, имя твоего Создателя будет забыто и, уж конечно, никто не высечет его имя среди имен предков.

Тан не вздрогнул. Если в долговязом теле возникло какое-то напряжение, то Гримшо его не заметил.

– Ты знаешь, что ждет демона проклятия, когда проклятие исполнено? – спросил Тан с невозмутимым спокойствием. – Все мы знаем, что Создатель, будучи душой человека, встречается с Тем, Что Ждет. А что ждет Воплощение проклятия? Ммм?

Гримшо почесал в затылке. Он действительно никогда об этом не задумывался, но из Сети он знал, что отслужившие демоны проклятия исчезали из Лимба.

– Они прекращают свое существование, – произнес Тан. – Испаряются. Потухают, подобно огоньку свечи. Не обладая бессмертной душой, они не могут жить, лишившись цели. Понимаешь?

– Но тебя это не касается?

– Нет. Так как мое проклятие никогда не будет исполнено, я буду жить всегда.

В Лимбе, добавил про себя Гримшо, но промолчал. Он подумал, не заблуждался ли Тан по поводу прекращения существования, как он заблуждался по поводу Благородных Людей.

Тан вытянул руки и встряхнулся, его черная мантия колыхнулась в неподвижном воздухе Лимба.

– Я покину тебя, чтобы ты мог заняться поисками выхода. Если это вообще возможно, когда пал так низко. – В его голосе послышалась резкость, небольшой укол, быть может, в отместку за вопросы, которые задал Гримшо.

– Ладно, – кротко ответил Гримшо, надеясь, что не слишком разозлил Тана. Он нуждался в друзьях.

– Буду следить за тобой в Актах и Фактах, – сказал Тан своим обычным голосом. – Встретимся позже, когда вернешь себе хронометр. Тогда и обсудим твои дальнейшие действия.

– Спасибо, – сказал Гримшо, но Тан уже исчез.

* * *

В Реальном Мире Рыбка продолжал свой путь, и ему начало казаться, что он бежит уже целую вечность, хотя была только середина утра, прошло меньше четырех часов с момента несчастного случая с космическим мусором, из-за которого его маму забрали в больницу, а он чудом избежал смерти. Ему удалось поспать немного ночью, когда они ехали в машине, но всю дорогу ему снились тревожные, беспокойные сны, и теперь он чувствовал себя совершенно разбитым. Мальчику то и дело вспоминались ужасные слова демона и его страшные злобные глаза, из-за чего его охватывал холод и страх. Никогда еще Рыбка не чувствовал себя так одиноко, как сейчас.

Он давно уже оставил городишко позади и продолжал двигаться на север по темной полосе дороги, пролегавшей сквозь поля, холмы и леса. Он пробирался сквозь живые изгороди и колючую проволоку, в то время как мимо проносились машины, своим жужжанием напоминая огромных ос. Рыбка мог поспорить, что никто из водителей его не видел, да и пассажиры вряд ли обращали на него внимания, а если кто и замечал его, он был всего лишь худощавой тенью подростка, околачивающегося среди полей.

Даже если бы кто-нибудь остановился и предложил свою помощь, Рыбка не смог бы придумать какое-то правдоподобное объяснение своему положению, да и что они могли для него сделать? Разве что, не задавая лишних вопросов, отвезти его в Дом Ворона, – конечно, такой вариант был невозможен.

Когда он начинал задыхаться от бега или у него начинало колоть в боку, он замедлялся и переходил на шаг, но большую часть времени бежал трусцой не оглядываясь. Он умирал с голоду, во рту все пересохло от жажды. У него еще оставалось несколько пенсов, и мальчик начал присматриваться, где можно было бы сделать остановку. Где-нибудь, где он смог бы умыться, перекусить, а заодно передохнуть, не привлекая к себе внимания. Хотя он не должен был долго оставаться на одном месте, чтобы демон проклятия не мог его настичь. Далеко не сразу ему повстречался знак с символами ножа и вилки, указывающий на пункт общепита впереди, и еще больше времени прошло, пока он наконец-то добрался до самого места.

Первым делом Рыбка пошел в уборную, затем направился к закусочной, запахи достигли его носа, как только он приблизился к двери. Шел одиннадцатый час, и все еще подавали поздний завтрак. На металлических подносах были разложены сосиски, бекон, грибы, яйца, фасоль, дожидавшиеся, когда голодные путники положат их на свои тарелки. Помещение было наполнено звоном посуды и столовых приборов и оживленным гудением голосов. Из абсолютно безлюдного мира Рыбка внезапно попал в место, полное людей.

Он тревожно огляделся, оценивая обстановку вокруг. В другом конце помещения он заметил мужчину, кишащего таким количеством демонов грязи, что от него наверняка исходил не самый приятный аромат. Как ни странно, но столики по обе стороны от него пустовали. Ярко-красные осы кружили вокруг головы худощавого мужчины в костюме. Рыбка всегда сторонился таких людей, которые жили во власти своего гнева и жестокости.

На паре средних лет слева от Рыбки поселилась змея несчастья такой живучести, что она сплелась вокруг них обоих в сложный узел. У нее было две головы и два тела, и она превратилась бы в две автономных змеи, не будь пара вместе, но сейчас это было одно Воплощение. Оно крепко сковывало их цепями страшного ада, в который превратились их отношения.

Рыбку передернуло, и он отвернулся. В остальном закусочная была полна обычными людьми, которые регулярно мылись, вели, в общем и целом, нормальную жизнь, были более или менее здоровы и не были виновны в страшных деяниях. Один или два ребенка излучали свет, который исходил только от по-настоящему невинных людей.

Он выудил из кармана монетки и с печалью на них посмотрел. Затем покинул шумную закусочную и направился в магазинчик неподалеку. Изучив ценники, он взял плитку шоколада, потому что читал где-то, что в шоколаде много калорий, и пакетик яблочного сока, и понес все это к кассе.

У кассы он замер.