Текст книги "Убить Рыбку Джонса"

Автор книги: Каро Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

27
Чудеса

Гримшо зациклился на своей идее, его мозг словно охватила лихорадка. Он не хотел терять ни минуты и поскорее разыскать Могущественное Проклятие, но была одна загвоздка. Флейта сказала, что он должен прозреть, что сможет все сделать сам, но Гримшо не понимал, каким образом. Что именно он должен сделать? Догадаться?

Он вспомнил все, что знал о Могущественном Проклятии, а знал он очень мало. По существу, ему было известно, что оно где-то в Реальном Мире… Нет! Постойте-ка!

Гримшо сморщился. В голове вертелась какая-то зацепка, чьи-то слова. Его лоб разгладился, когда к нему вернулся голос Всадника… которое глубоко зарыто и спит…

Зарыто! Не на кладбище, конечно, но где-то глубоко под землей. Может быть, в пещере? Гримшо решил начать с самой глубокой пещеры, которую найдет, и направился прямиком в библиотеку Реального Мира, чтобы выяснить, где такая пещера находится. Библиотеки Реального Мира всегда казались демону странными местами, потому что они были совершенно безобидны. В отличие от Серого Мира, где поиск нужной книги превращался в настоящее приключение из-за обилия дико голодных полужизней, зажатых в их переплетах.

В библиотеке демон также нашел слово «прозреть» в словаре и выяснил, что оно означало «получить способность постичь что-либо», но это ничего не прояснило.

Решив не думать пока о словах Флейты, Гримшо отвлекся на статью в газете «Конец света в одном городе». В ней сообщались детали произошедшего с Рыбкой Джонсом, которые его интересовали, к примеру, имя невинного свидетеля, которого он убил.

Читая статью, демон вдруг осознал, что самую глубокую пещеру, упоминание о которой можно найти в книгах, наверняка разведал человек, иначе о ней бы ничего не было написано. А человек, несомненно, потревожил бы Могущественное Проклятие, и оно бы пробудилось ото сна и уничтожило мир. Очевидно, ничего этого не случилось, следовательно, нужной ему пещеры нет в книгах. В итоге Гримшо установил географические стрелки хронометра на самое глубокое, самое большое место, которое удастся разыскать, нажал на кнопку отправки и стал надеяться на лучшее.

Он пережил неприятный момент, когда несся сквозь темноту. Обычно перемещения при помощи хронометра не вызывали таких ощущений, но путешествия сквозь твердую землю и камни были другими. Он почувствовал себя страшно неуютно и пришел в ужас от мысли, что все перепутал и теперь материализуется в тисках камней, не в состоянии пошевелиться и перевести стрелки хронометра, чтобы выбраться наружу. Он будет навечно заточен в ловушке, как какая-нибудь окаменелость!

Поэтому его облегчению, когда он материализовался на открытом пространстве, не было предела, однако оно тут же сменилось изумлением. Демон ожидал увидеть черную дыру, в которой, возможно, пряталось внушающее ужас Воплощение Могущественного Проклятия, вместо этого перед ним зияла широкая каверна, поражающая красотой и великолепием.

Пристроившись на огромном каменном столбе в центре пещеры, Гримшо окинул взглядом фантастические спирали, свисавшие с потолка, затем перевел взгляд вниз на ряды столбов, растущих вверх им навстречу. Во многих местах спирали и столбы срастались, образуя каменные колонны, их поверхность украшали замысловатые изгибы и рябь. Все это походило на фантастический готический собор. Кругом все было залито светом. Настоящий свет в темноте! Хотя Гримшо не нуждался в нем, чтобы видеть, потому что его зрение было устроено не так, как у людей, вид был потрясающий.

Поведя ушами, Гримшо вытянул шею и, рассмотрев камни вокруг, обнаружил, что от них исходит свечение. Он слышал раньше слово «фосфоресцирующий» и знал его значение, но до этого момента по-настоящему не вникал в его суть. Присмотревшись, демон понял, что камни, которые не светились сами, отражали свечение соседних камней. Это были кристаллы, вкрапленные то здесь, то там, усиливавшие странное сияние. Сколько еще есть мест, подумал Гримшо, наполненных подобным великолепием? И он единственный, кто это увидел!

Демон не спеша рассматривал каверну-собор. Она была широкая, и воздух, заточенный в ней в милях от поверхности земли, был теплым, влажным и неподвижным. Переместившись на столб на другом конце пещеры, Гримшо обнаружил глубокое озеро, поверхность которого светилась отраженным светом. Он слышал, как на нее мягко падали и разбивались капли. Каждая капелька воды просачивалась сквозь бесчисленные слои земли и щели в камнях, минуя старые окаменелости и захороненные цивилизации, пока наконец ее долгое путешествие не завершалось в этом глубоком, сокрытом ото всех месте. Он невольно задался вопросом, сколько лет прошло прежде, чем озеро наполнилось водой, и не погрузится ли однажды в воду весь собор.

Но все это не приближало его к разгадке. В одном можно было не сомневаться: среди всего этого сверкающего великолепия не было признаков каких бы то ни было Воплощений, могущественных или нет. Кроме Гримшо, конечно.

Он сидел какое-то время, покачивая хвостом и любуясь мягким, зловещим свечением фосфоресценции, пока вдруг не осознал, что встал на ложный путь. Могущественное Проклятие, как и другие проклятия, было вызвано человеком. Человеком, который был великим магом, бесспорно, но все же человеком. Поэтому оно не могло быть зарыто в том месте, куда не ступала нога человека. Оно должно быть вблизи обитаемых – или некогда обитаемых – мест.

Гримшо увлекался книгами, он изучил несколько книг в клубе «Нет Входа». Его любимыми были приключенческие романы, типа историй про старые заброшенные города в сердце непроходимых джунглей. Они как раз как нельзя лучше подходили в качестве тайников для ужасных демонов. Он порылся в Актах и Фактах в поисках такого места.

В одной заметке, внесенной в сеть много веков назад давно сгинувшим демоном проклятия, сообщалось о древнем городе, сокрытом в глубинах амазонских джунглей. Нажав на кнопку на хронометре, Гримшо исчез из собора и снова почувствовал, как его протаскивает сквозь плотную, черную толщу земли. Внезапно это неприятное ощущение сменилось чувством пятнистого великолепия и влажной жары.

И вот он стоит прямо перед ним – древним и потерянным городом, на который уже столетия не смотрели глаза человека! Гримшо принялся искать информацию о городе и тропических лесах, окружавших его. В Сети содержалась самая разная информация о джунглях, например…

Гримшо дернул ушами. Да какая разница? Это были всего лишь факты, а факты не равнялись реальности. Факты – это то, что оставалось, если выкинуть реальность. Не нужно никакой Сети, чтобы увидеть, что джунгли были так далеки от подземного собора, как только можно себе представить, но так же прекрасны. Воздух в них походил на парилку в ванной, но он был плотнее и тяжелее. Повсюду что-то жужжало, шуршало и кричало. Демон знал, что высоко-высоко наверху, над деревьями, которые были столь высоки, что, казалось, касались небес, солнце отбрасывало свои золотые лучи подобно огненному дождю. Но он не видел этого. Полог из огромных листьев и вьющихся стеблей скрывал весь свет, оставляя лишь разрозненные солнечные лучи, окружавшие демона золотыми и зелеными пятнами.

Город сделался частью джунглей. Улицы заменили колоннады из исполинских деревьев, чьи корни продирались сквозь вымощенные мостовые, а стебли повалили древние арки. Лишь залы и дворцы уцелели, усеянные ползучими экзотическими растениями. Теперь они превратились в игровые площадки маленьких обезьянок, места охоты голодных леопардов и (глубоко внутри) спальные помещения для легионов летучих мышей.

Гримшо перемещался с места на место, но нигде не обнаружил и намека на Могущественное Проклятие. Очевидно, он опять пошел не тем путем. Несмотря на это, в джунглях было занятно.

Устроив минутный привал на ветках необъятного дерева, Гримшо наблюдал за игрой детенышей леопарда. Их лоснящиеся шкуры в темных пятнышках, влажные глаза и грациозные движения действовали на него умиротворяюще. Один из них даже забрался на ветку и какое-то время лежал рядом, прижавшись к демону мягким бочком, зевая и посапывая на знойном воздухе. Гримшо чувствовал его дыхание, ощущал, как жизнь со свистом вытекает и втекает в его бархатное тело через его мирное дыхание.

Сидя вот так, Гримшо понял, что, сколько бы времени он ни провел в Реальном Мире, ему всегда будет мало. Он понимал, что земля не рай. Она полна страшных вещей. Смерть бывает такой разной, часто болезненной, и сама природа может стереть с лица земли целые цивилизации своими землетрясениями, ураганами и наводнениями. Но почему-то вся эта жестокость, вероятность потерь и страданий делают красоту еще прекрасней.

То, что ему придется покинуть мир и вернуться в пустоту Серого Мира, ужасало Гримшо. Действительно, даже если ему не удастся убить Рыбку Джонса, может появиться новая Литания, которая будет создана, когда Лампвика перезахоронят. Но потом? Целые века могут пройти без событий. Века, прежде чем кости Лампвика превратятся в пыль и проклятию и существованию Гримшо придет конец. К тому времени он с нетерпением будет ждать забвения.

Закрыв глаза и отгоняя от себя эту мысль, Гримшо расслабился, подобно леопарду, и растворился в покое и тепле, окружавшем его.

Когда он снова открыл глаза, ему в голову пришла идея. Полуживые не видели снов, так как они не спали, но пока он лежал в расслабленном небытии, его посетил образ. Вода. Быть может, Могущественное Проклятие было зарыто не в земле, а в воде. Гримшо в задумчивости повел ушами, сбрасывая с себя охватившую его апатию. Может быть, это имела в виду Флейта, говоря о «прозрении»? Это состояние транса.

Он подумал. Это не могло быть море, оно не подходило, потому что, хотя люди путешествовали по поверхности моря, оно как таковое не являлось пунктом их назначения. Быть может, какое-то озеро? Гримшо собрался уже установить стрелки хронометра, чтобы разыскать самое глубокое место, которое не было морем, как вдруг вспомнил слова Всадника, на которые не обращал внимания раньше. Все знали, что Могущественное Проклятие было создано Айменгой, самым могущественным волшебником из всех когда-либо существовавших. Но Всадник назвал его великим волшебником Туманной Земли!

Туманная Земля. Гримшо читал и часто слышал от демонов постарше, что это могло означать только одну страну. Британию.

Он установил стрелки хронометра на самый большой и (после недолгих размышлений) самый таинственный водоем в Британии и нажал на кнопку. Он материализовался на дне озера где-то в Шотландии.

Гримшо пронзило неприятное ощущение, когда его тело катапультировалось из жаркого, вялого воздуха джунглей в ледяные глубины. Нематериальная сущность демона вращалась в пронизывающих темных водах, которые смыкались над ним, засасывая его все глубже и глубже. Тяжесть воды была так велика, что он почувствовал сопротивление, когда впихнул собственное тело в пространство, пододвинув водные массы, как будто они были твердыми, а не жидкими. Он открыл глаза в кромешной темноте, ни проблеска света не проникало в эти черные глубины, хотя сейчас и была середина дня. К счастью, демон не нуждался в свете, чтобы видеть, поэтому он осторожно осмотрелся, проверяя, нет ли здесь Могущественного Проклятия.

Гримшо сразу же нашел монстра. К сожалению, он был мертв.

Вперив взгляд в белые кости существа, растущие из ила, Гримшо испустил вздох. При жизни это наверняка был гигантский монстр, но тогда он обладал плотью и не был Воплощением. Демон осмотрел его невероятно длинную исполинскую шею, волнистые гребни которой покоились на дне озера. В действительности все тело монстра представляло собой гигантскую шею. Наверное, он был кем-то вроде змеи?..

Гримшо невольно вздрогнул. Помимо темноты и холода, здесь царила такая тишина, как в мире вечной ночи. Демон ударил себя по голове и простонал. Он отправился сюда, не подумав. Весь его рюкзак промок, вместе с миссис Минчин и блокнотом.

А потом наступил миг озарения. Прозрения! Флейта сказала, что он все время это делал – и она была права. К прозрению он прибегал, когда размышлял, где искать несчастные случаи для Страдальцев. Все, что ему нужно, это заглянуть в миссис Минчин, и он найдет указания, ведущие к Могущественному Проклятию!

Прежде чем он хорошенько наподдал себе за то, что бы таким тупицей, вода закружилась, образовав водоворот. Гримшо напрягся и огляделся. Он ничего не увидел, но, возможно, где-то рядом были другие – живые – монстры.

Демон разинул пасть, ловя ртом воздух и заглатывая ледяную воду. Затем его захлестнул громкий и низкий рев, крик столь пронзительный и одинокий, что у него кровь застыла в жилах, и, будь у него волосы, они бы встали дыбом.

Гримшо пошатнулся, припадая к илистому дну. Над ним что-то большое, длинное и змееподобное волнами бороздило темноту озера. Раскатистое эхо вновь охватило Гримшо, отдаваясь в его теле подобно мрачному предостережению.

Трясущейся рукой он повертел стрелки часов и нажал на кнопку в тот самый момент, когда громадная змея повернула свою чудовищную голову, чтобы выяснить, кто побеспокоил ее пустынный мир.

28
Старая книга, новая книга

Стоя на заднем крыльце Дома Ворона, Рыбка наблюдал заход солнца. Был прекрасный день, и ему стало казаться, что проблема демона проклятия осталась далеко-далеко, но вот последний кусочек солнца спрятался за тело пурпурного облака, и кто знает, что принесет завтрашний день. Он со вздохом закрыл дверь перед сгущающейся ночью и пошел разыскивать Элис.

Элис была наверху, она развалилась на одеяле и собиралась провести вечер за поеданием печенья. Вечерний воздух был прохладным, и она надела свитер. Рыбка потянулся за курткой Джеда и натянул ее, затем устроился подле подруги. В ногу что-то впивалось, и мальчик, засунув руку в задний карман брюк, обнаружил свою старую книгу. Она лежала в кармане с того самого утра, когда его жизнь навсегда изменилась и когда он выудил ее из обломков и мусора. Обложка, хоть и пострадала немного, напоминала ему о счастливых временах в снесенном доме. Она также напоминала о неприятностях.

– Если хочешь, могу почитать вслух, – предложила Элис, снимая крышку с контейнера, который миссис Даннет положила вместе с продуктами. – Здесь макароны, имбирное пирожное и печенье. – Она запустила руку внутрь.

На улице первые капли дождя застучали по стеклу, а ветер загрохотал старой рамой.

Пока она рылась в контейнере, Рыбка рассеянно листал книгу, гадая, есть ли способ остановить проклятие и избавиться от угрозы, которая нависла над ним и его мамой. Как можно это выяснить? Он еще раз пролистал книгу, нахмурился и направил свет фонарика к себе. Дождь зарядил сильнее, с силой стуча по стеклу.

– Некоторые печеньки с шоколадом. – Элис выудила одну и принялась ее есть. Она посмотрела на ручейки, стекавшие по окну, а затем на Рыбку. – А?

Мальчик перегнулся через нее и взял лист бумаги, на котором она писала список покупок, и стал искать ручку. Молча Элис достала ее из-за банки с лимонадом и подала Рыбке.

Он снова полистал страницы книги, то и дело записывая что-то на листе. Затем передал клочок бумаги Элис. На нем было написано:

Тоби.

Грин.

Семь.

Судьба.

Холм.

Восток.

Нок.

Тон.

Элис прочла список вслух, сделала поправку в двух последних словах и прочла все снова, делая в некоторых местах паузы. Данфорт Грин, Холм Судьбы, 7, Восточный Ноктон! Это адрес!

Рыбка кивнул.

– Хочешь сказать, что прочел эти слова в этом порядке, листая страницы книги?

Они посмотрели друг на друга.

– Каждый раз те же слова?

Рыбка кивнул.

Элис положила лист и вздрогнула:

– Это жутко как-то, Рыбка. Как послание… судьбы, типа. Постой-ка.

Она порылась в одном из мешков, достала дорожную карту и разложила перед ними.

Рыбка ткнул пальцем на Ноктон, затем стал медленно вести им в восточном направлении, и вскоре Элис заметила нужное место:

– Смотри, улица отходит от шоссе. Холм Судьбы!

Они уставились на карту.

– Кошмар, – буркнула Элис. Она свернула карту вокруг пальца Рыбки. – Ладно, тогда завтра прогуляемся в Ноктон. Попробуем отыскать этого загадочного Тоби Грина. Не знаю зачем, но делать все равно нечего, вдруг он знает, как остановить проклятие! – Она отложила карту и адрес в сторонку.

– Ладно. Я, пожалуй, поем еще печенье. И лягу спать.

* * *

Под кустом рядом с домом возникла маленькая фигура.

Гримшо почесал за ушами и воззрился вверх, на окно, в котором только что дрогнул и погас слабый свет. Затем он стянул с себя промокший до нитки рюкзак и порылся в нем, выудив мокрую бумажную кучу, которую тут же отбросил прочь, и линейку. Затем он вытащил из заднего кармана влажных брюк еще одну книгу, абсолютно новую, он подобрал ее в книжном магазине по пути сюда.

Это был роман о человеке, который раскурочил мир затем лишь, чтобы уничтожить своих врагов. Гримшо выбрал эту книгу, потому что она идеально подходила для его целей. Ведь он собирался использовать ее для того, чтобы найти Могущественное Проклятие и затем убить Рыбку Джонса.

Демон аккуратно записал слова, подсказанные новой книгой. Его охватило возбуждение при мысли, что он почти у цели, почти достиг поворотного момента, в который одержит победу. И что это будет за победа! На его счету будет самое большое число невинных жертв за всю историю! Гримшо посмотрел на то, что записал в почти высохший блокнот:

Кольца.

Мир.

Красный.

Заяц.

Мираж.

Сгоревший.

Жертва.

Поначалу список показался бессмысленным, но Гримшо терпеливо сидел над ним, размышляя до тех пор, пока не вспомнил, что на этот раз он ищет не событие. На этот раз ему нужна цель. А так как большинство вычислений цели посредством хронометра начинались с указания точек на сетке параллелей и меридианов, означавших Кольца Мира, он понял! Следующие три слова были комбинациями местоположения, а два последних отсылали к результату.

Демон оскалился, перелистнул страницу и аккуратно записал: Кольца Мира, Красный Заяц, Мираж, Сгоревшая Жертва.

Это был адрес.

29
Полночь души

Рыбка резко открыл глаза. Ему казалось, будто сердце пропустило один удар. Стояла кромешная темень. Хотя дождь прекратился, по небу еще неслись облака, подгоняемые прохладным метром, и гасили лунный свет. Он лежал неподвижно с открытыми глазами, стараясь успокоить дыхание. Он не мог определить время, но казалось, будто именно сейчас ночь достигла своего пика. Не полночь, наступавшая слишком рано, а где-то между двумя и тремя часами ночи, когда вся жизнь почти замирала. Полночь души.

Он все еще лежал, не двигаясь, привыкая к темноте и поглядывая в сторону теней, обступивших комнату. Местами мрак был менее густым, и мальчик различал очертания предметов. Одно из очертаний было лишним.

Демон вернулся!

И он не просто вернулся – он сидел на краю одеяла и наблюдал за ним.

Страх ледяным ознобом пробежал по телу мальчика. Рядом с ним спала в неведении Элис. Он позавидовал ей. На секунду Рыбка задумался, почему он не видел мерцания его глаз. Затем вспомнил, что глаза демона были чернее самой ночи. Конечно, Рыбка не видел их. Ничто не отражалось в этих черных омутах. Мальчик готов был поспорить, что демону не нужен был свет. Страшное создание, наверное, видело его так же отчетливо, как если бы сейчас был день.

Рыбка зажмурился, притворяясь спящим, тогда как каждый нерв в его теле был напряжен, ожидая малейшего намека на движение со стороны демона. Даже предельно напрягая слух, мальчик не слышал от демона ни звука. Он различал мягкое и ровное дыхание Элис и свои учащенные вдохи и выдохи во все легкие, но не более. Не чувствовалось присутствия третьего живого существа. Скорее всего, демону не нужен был кислород. И тепло.

Даже тяжесть его тела была столь ничтожной, что Рыбка с трудом чувствовал ее. Демон не мог присутствовать здесь физически, и, наверное, так и должно быть, потому что для остального мира демонов не существует. Не в силах сдержать дрожь, Рыбка молился, чтобы незваный гость не догадался, что он не спит.

Элис пошевелилась, сменив позу и взъерошив одеяло. Послышался глубокий вздох, а затем ее дыхание вернулось к ровному ритму. Она высвободила руку из-под одеяла, рукав джемпера задрался, оголив предплечье. Рыбке хотелось спрятать подругу подальше от демона, чтобы тот не смог потянуться и дотронуться до нее.

На глаза навернулись слезы. Рыбка открыл их, надеясь, что демон ушел. Конечно, он не ушел. Он может просидеть на месте всю ночь. Ужас сковал все тело мальчика. А если демон сменил тактику и вместо несчастных случаев пришел убить его голыми руками? Каким образом, во имя всего святого, Рыбка надеялся скрыться от него? Куда бы он ни пошел, демон разыщет его. Повсюду. Он всегда знал это и все же в глубине души лелеял глупую надежду. И как необдуманно было позволить Элис остаться с ним! Может, демон убьет и ее, просто потому, что она осмелилась помогать ему.

Покончив с ними, демон дождется, пока известие о смерти сына настигнет Сьюзан, и, когда она будет горевать, он убьет и ее. Может быть, придет к ней ночью, как…

Рыбка попытался остановить роившиеся в голове мысли. Вот перед глазами предстала картина, как он и Элис лежат в импровизированной постели. Неподвижные, мертвые, убитые. Встает солнце. Милая Пенни Даннет заглядывает, чтобы проверить, все ли у них в порядке, и обнаруживает их тела, уже ледяные, а на их лицах застыл такой ужас, что они всегда теперь будут сниться ей по ночам.

Рыбка закрыл глаза и постарался расслабиться, гадая, знает ли демон, что он не спит, и не ждет ли, пока он задремлет, чтобы убить его во сне. Время тянулось, и, хотя прошло не больше десяти минут, мальчику казалось, будто он лежит вечность и умер уже десятки раз. Подушка у него под щекой стала мокрой от слез, а простыня влажной от пота. Он то и дело проверял, и демон был неизменно на месте.

В какой-то момент ему почудилось, что демон шевельнулся, мотнув головой и дернув ушами, как будто чем-то обеспокоенный. Затем опять замер.

А потом, когда Рыбка в очередной раз приоткрыл глаза, демон исчез, и мальчик позволил себе тихо заплакать, стараясь не разбудить Элис.

Сгорбившись на краю одеяла, Гримшо понимал, что в его силах было прекратить все. Мысль будоражила, но вместе с тем пугала, и его бесил собственный страх. Он хотел быть другим, быть Воплощением, с которым считаются, быть высоким и с пылающим взглядом и… и… просто другим.

«Почему я должен быть именно таким?» – думал он.

На постели пошевелилась девочка, положив руку на одеяло. На мгновение Гримшо охватило нелепое желание приблизиться и ущипнуть мягкую плоть. Почувствовать, какой человек на ощупь. Он проигнорировал этот импульс и тут же разозлился на себя за это. Даже сейчас он чувствовал себя привязанным к глупым Правилам, которые запрещали ему иметь физический контакт с представителями людей.

Хотя Гримшо отлично видел в темноте, это не означало, что темнота не отличалась от света. Она отличалась во всем. Свет давал вещам цвет и глубину. Темнота высасывала весь цвет и оставляла вещам их очертания, которые состояли из оттенков черного и серого и были удивительно слабыми, как будто являлись частью ночи, а не самостоятельными объектами. Демон смотрел на лежащих мальчика и девочку, ночь разлилась в углублениях их глаз и в изгибах их тел. Он слышал их дыхание. Мальчик втягивал в легкие воздух тяжело, как будто задыхался, и Гримшо гадал, не снятся ли ему кошмары. Если так, он надеялся, что в них был он. Демон принюхался. В воздухе разлился запах соленых слез.

Это нисколько не ослабило его ненависти к мальчику. Пусть он храбрый, но он представляет собой угрозу. Рыбка и его Предназначение довели Гримшо до такой жизни, и, когда Могущественное Проклятие пробудится и уничтожит мир, все это будет по вине мальчишки.

Гримшо в раздражении смотрел на слабые очертания руки девочки, покоившейся на одеяле.

Еще Лампвик, этот бесполезный трюкач. Третьесортный фокусник с крупицами магического таланта и порядочностью такой же, как у медной копейки. Гримшо сжал кулаки и злобно потряс головой. Еще при жизни воришка не заслуживал своего собственного тела. И раз он создал Воплощение, столь бессильное, что оно не могло прикончить собственных Страдальцев, тогда он сам виноват, что этому Воплощению приходится идти на отчаянные меры.

Гримшо заулыбался своим мыслям. Теперь в его голове все прояснилось. Только так он сможет победить. Правила, мальчишка с Предназначением, Лампвик – все они склоняли его в одну сторону. Только в одну.

Затем Гримшо охватил страх. Страх, который царапал его неровный хребет подобно ледяному когтю. Он внезапно понял, что действительно собирается это сделать. Без шуток.

Он сделает это сейчас.

Рыбка еще какое-то время лежал без сна, мучимый страхами, которые демон разбудил в его сердце. Затем, обессилев, он провалился в беспокойное забытье. Кто-то без устали гонялся за ним по безжизненным пустошам и туманным городам серого цвета и с морями из стекла.

Когда сквозь окно проникли первые лучи солнца, мальчик проснулся. Он лежал какое-то время, оценивая обстановку. Птицы выводили трели, и мир в целом казался совершенно нормальным. Хотя, конечно, это было не так.

Он перевернулся и потряс Элис.

– А? Который час? – Она потерла глаза, сгоняя сон, и окинула комнату затуманенным взором. – Шесть утра! Рыбка!

Рыбка тем временем уже сидел на постели и ждал, пока она как следует проснется. Долго ждать не пришлось.

– Так что стряслось? Что-то стряслось? Только не говори, что этот демон приперся ночью. Вот ЖУ-УТЬ! И что теперь? Ты, наверное, хочешь скорее пойти к этому Грину? Или что? Типа, прямо сейчас? Позавтракать хоть можно?

Рыбка рассмеялся. Больше всего ему нравилось в Элис то, что она всегда знала, о чем он думает.

Она вздохнула:

– Ладно. Думаю, тогда по пути поедим, да?

Хорошо, что нога Рыбки зажила за вчерашний день, потому что путь в Ноктон был неблизкий. В пустоши, поросшей вереском, они позавтракали печеньем и шоколадом и запили все остатками лимонада. Облака рассеялись, и день предвещал быть прекрасным, с чистым небом, теплым солнышком и ветерком, полным запахов вереска и отдаленных холмов.

Большую часть пути они шли молча, что было в духе Рыбки, но совершенно не в духе Элис. Она была погружена в собственные мысли, и это не удивляло мальчика. Еще позавчера она жила нормальной жизнью, или, по крайней мере, настолько нормальной, насколько это было возможно для человека вроде нее. Теперь ее подстерегала невидимая угроза, опасность насильственной смерти. Элис была далеко от дома – ее мама даже не знала где, – жила в доме без газа и электричества и полагалась на доброту незнакомых людей, которые снабжали их с Рыбкой продуктами.

Когда город только показался впереди, телефон Элис зазвонил. Девочка вздохнула и запустила руку в карман.

– Привет, – через секунду ответила она.

Бормотание в трубке.

– Нормально. С Рыбкой. Завтракаем.

Опять бормотание.

– Не знаю. Может. Может, нет.

И снова бормотание.

Элис снова вздохнула.

– Угу, буду писать.

Рыбка напряг слух, но не смог разобрать, что говорила мама Элис.

– Что? А… – Голос девочки звучал удивленно. – Ты тоже, мам. Ладно, пока. – Она положила трубку и с удивлением посмотрела на телефон. – Сказала быть осторожной. На нее не похоже. – Элис помолчала. – Думаешь, она что-то подозревает?

Рыбка пожал плечами.

– В общем, она ушла на работу, так что все в порядке. Смотри, мы пришли.

Поля впереди переходили в неглубокий ров, за которым начиналась дорога. Они пошли по ней, мимо ряда домов и паба, и в конце концов оказались на улице с магазинами. Здесь были люди. Улица напоминала Рыбке о городе, который он покинул, сгоревшем и разрушенном. Мальчик вздрогнул и осмотрелся. Элис бросила на него внимательный взгляд:

– Он здесь? Нет? Отлично! Давай найдем мистера Грина.

Табличка на другой стороне улицы сообщала, что они находятся на главной улице. Они шли по ней, пока Элис не воскликнула:

– Холм Судьбы! Вон там!

Она резко повернула и направилась на противоположную сторону и вверх вдоль изгиба улицы. Вскоре они увидели незапертые ворота, на которых висела табличка «Семь».

Элис и Рыбка молча направились вдоль тропинки. Вокруг были деревья и разросшиеся кусты. Вскоре они увидели дом. Это было высокое строение, нуждавшееся в покраске, окруженное ухоженным садом.

Остановившись у двери. Рыбка замер, переводя дыхание: он не хотел звонить в звонок. Он понимал, что за этой дверью находится что-то очень важное, и это знание приводило его в ужас. Сердце мальчика колотилось все сильнее, разгоняя по телу кровь.

Рыбка окинул окружающий мир неспешным взглядом, как будто последним в его жизни. Все показалось невероятно четким и резким. Было девять часов утра, и мир был еще свеж. Над головой, далеко вдали, серебряная точка самолета двигалась по ярко-голубому небу. Воздух, теплый и мягкий, нежно ворошил листья деревьев.

Элис коснулась руки друга, крепко сжав ее. Рыбка отбросил страхи и сделал шаг вперед. Его охватила очередная волна ужаса, когда он понял, что действительно собирается это сделать.

И он сделает это сейчас.