Текст книги "Убить Рыбку Джонса"

Автор книги: Каро Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

30
В библиотеке

Указания на созвездие не было, поэтому неизвестное место было где-то в Лимбе. Это значило, что оно приведет Гримшо лишь к подсказке, а не непосредственно к Могущественному Проклятию, которое спало в Реальном Мире. Но и это сойдет.

К сожалению, это также означало, что Гримшо придется повстречаться с Лампвиком, так как другого пути назад в Лимб, кроме как через своего Создателя, не существовало. Если Лампвик пожелает узнать, что замышляет его демон, и прикажет ему все рассказать, Гримшо будет вынужден ответить. Узнав о его планах, Лампвик почти наверняка прикажет Гримшо отказаться от идеи, и демону опять придется подчиниться. Он все обдумывал, как обойти эту проблему, но в итоге сдался, установил хронометр на ноль и нажал на кнопку. Ничего иного не оставалось, кроме как рискнуть.

– Ах, вот ты где! Я тут гадаю, что ты замышляешь, шатаясь всюду, словно…

– Не могу задерживаться, – поднял руку Гримшо. – Дела.

– Я тебе покажу, дела! – Лампвик в негодовании выпрямился.

Гримшо поспешно устанавливал стрелки на часах. Широта и долгота – Красный Заяц и Мираж. В точке их пересечения он найдет то, что ищет, – как превратить землю в Сгоревшую Жертву! А вместе с ней и Рыбку Джонса.

– Повелеваю тебе остаться! – зарычал Лампвик.

Палец Гримшо замер над кнопкой отправки.

– Вы не можете меня останавливать! – рыкнул он. – Я только-только туда отправился!

– Куда отправился!

– Не знаю! – буркнул Гримшо. – Но у меня идея появилась, как убить Рыбку Джонса, и я хочу ее осуществить.

Лампвик снова взгромоздился на гроб.

– Хм, позабавишь меня очередным провалом, э?

Весь кипя от злости, Гримшо прикусил язык.

– Так что за фантастическая идея на этот раз?

– Не скажу. – Гримшо зажмурился, жалея, что не придумал запасной план, ложь, которой Лампвик поверил бы, и от него можно было отделаться.

Лампвик подался вперед, его желто-серое лицо медленно исказилось в ухмылке.

– Повелеваю тебе ответить.

Гримшо закричал, его лицо страшно скривилось, силясь побороть желание подчиниться. Бесполезно.

– Я взорву Мир! – выкрикнул демон.

Лампвик на мгновение замер, удивленный. Затем ухмылка на его лице сделалась шире. Она переросла в улыбку, из груди его вырвался смешок, а через мгновение он уже безудержно хохотал. Маг завывал до тех пор, пока у него из глаз не полились слезы.

– Ты! Да ты не смог бы даже кольцо из резины взорвать! – Новый взрыв хохота – на этот раз над своим собственным остроумием – сотряс стены склепа.

Гримшо испепелял его взглядом, испытывая тем не менее облегчение. Он открыл Лампвику сокращенный вариант правды, и ему стоило неимоверных усилий не выболтать весь план целиком. К счастью, Лампвик поддался на уловку, и это очень хорошо, потому что Гримшо сомневался, что ему удастся удержаться во второй раз.

Лампвик взял себя в руки:

– Ну и как ты намереваешься это сделать?

Вопрос был задан не в командном тоне, но Гримшо пришлось с силой прикусить язык, чтобы не ответить на него подробно. Конвульсии охватили его с такой силой, что он подпрыгивал, подобно резиновому мячику.

– М… Я… устрою… ОЙ… что-то грандиозное… много огня и… смерти… как самая большая бомба на свете, но… ОЙ… не бомба…

– Что ты там несешь? Эта современная ядреная штука, что ли? – вновь усмехнулся Лампвик. – Я о таких слышал, если хочешь знать. И не дергайся уже, у меня от тебя голова идет кругом.

Гримшо моргнул.

– Ядерная! – презрительно бросил он. – Она произносится Я-ДЕР-НА-Я. – Конвульсии немного стихли.

Лампвик в задумчивости смотрел на Воплощение.

– Хмм. Интересно. Какой электростанцией воспользуешься? И как ты затащишь туда мальчишку? Нет! – Он поднял руку. – Не говори. Либо это будет забавным провалом, либо сработает. Если сработает, то будет масштабная катастрофа, я уже вижу. Только подумай о Невинных Жертвах, которых тебе удастся заполучить! Это даже сможет искупить фиаско с потерянным хронометром. Отчасти.

Гримшо угрюмо посмотрел на Лампвика, но про себя посмеивался. Он не знал, что значит фиаско, но, говоря откровенно, ему было плевать. Он наврал своему Создателю и вышел сухим из воды.

– Я лично ставлю на провал, – продолжал Лампвик, уголок рта дернулся от привычной усмешки. Он махнул рукой. – Отправляйся, натвори опять дел.

Не проронив больше ни слова, Гримшо ретировался.

* * *

Красный Заяц и Мираж оказались высоким домом, к которому вела длинная дорожка. Сначала появился участок голой земли, на котором в Реальном Мире, скорее всего, росли деревья, а затем, ближе к дому, цветочные клумбы. Хотя в лимбовской версии цветов не было, Гримшо угадал очертания клумб по аккуратно выложенным вокруг камням.

В результате последнего обновления прошел короткий ливень из обломков самолета, и Гримшо пришлось укрыться в ближайшем сарае. К счастью, детали попадали в основном на обочину, ему пришлось обойти лишь обломок крыла, рухнувший прямо посредине дороги.

Решив, что подсказка спрятана где-то в доме, Гримшо переступил порог и пошел по длинному коридору, который в Реальном Мире, кажется, был выкрашен в приятный зеленый цвет, но в Лимбе был какого-то безумного серого оттенка. Коридор вел в гостиную, кабинет, кухню и столовую. И еще одну комнату, рядом с гостиной.

Гримшо моргнул. Наверное, это библиотека – одна из тех, в которой хранится много старинных, могущественных книг. Нигде больше в Лимбе не было в воздухе такой пульсирующей силы, как в библиотеке со старинными книгами. Демон вздохнул. Как типично. Подсказка спрятана там, не иначе.

Робко приоткрыв дверь, Гримшо заглянул внутрь. Библиотека бурлила. Куда ни глянь, всюду рвались наружу полужизни, заключенные в страницах книг. Он чувствовал, как за их безликими поверхностями билась с трудом сдерживаемая сила, моля раскрыть их. Он осторожно обогнул дверь, оставив ее приоткрытой, и протиснулся внутрь, надеясь, что книги не заметят его присутствия. По эту сторону двери воздух был наполнен неслышными звуками и невидимыми жизнями, от которых у демона лопались уши.

Так как художественная литература была творением человечества, написанное в Реальном Мире было плохо переведено в Лимбе. А может быть, наоборот, слишком хорошо! Оно приобретало добавочное содержание, становясь почти таким же реальным, как и его автор. Гримшо изучил множество книг в клубе «Нет Входа» в Лимбе и знал, что они из себя представляют. Они захватывают читателя, затягивают его и колдуют над ним подобно обволакивающему кошмару, сдобренные к тому же несколькими цепкими ловушками. В отличие от разного рода телевизионных адаптаций в Реальном Мире, книги в Лимбе всегда были плохо сбалансированы. Они галопом пробегали по некоторым главам, а другие гиперболизировали, создавали призрачных второстепенных персонажей и неестественные характеры, беспричинно меняли точку зрения и обстановку и были окрашены настроениями автора той поры. От их чтения мутило, как от езды на больших американских горках с картинками в 3D-формате. У Гримшо от них всегда кружилась голова, и он начинал задыхаться. Но иногда ощущения бывали фантастически поразительными – все зависело от книги.

С нехудожественной литературой дела обстояли не лучше. Все знания создавали что-то наподобие информационного парника, который почти насильно втискивался в голову читателя, и это часто заканчивалось сильным перенапряжением и (в случае энциклопедий) взрывом мозга.

Более того, жизненно важным было сосредоточиться только на одной книге. Если попасть в библиотеку Лимба неподготовленным, книги нападали и брали верх, передавая пленника от одной к другой. Они могли выпустить его спустя недели, – как правило, при этом он был в коматозном состоянии, с травмированным мозгом и уже не обращал ни на что внимание.

Гримшо задумчиво осмотрел библиотеку. Он не знал, какая именно книга ему нужна, у него была лишь конкретная тема, и он надеялся, что этого достаточно. Проблема заключалась в том, где искать. На одной полке стояли книги нехудожественного содержания: работы по медицине, истории, праву и географии боролись за внимание демона. Пробежав глазами по корешкам, он просмотрел отрывки содержания – куски плоти, влажные от крови, и мерцающая сталь в «Анатомии и препарировании», ор и жар баталии в «Истории Британии», болтающаяся петля в «Экзекуции: Факты».

У дальней стены демон увидел художественную литературу. Он окинул взглядом бархат романа и темные дождливые улицы детектива. Полка с детской литературой была самой пугающей: масса, полная магических сил, буквально тянулась к нему и завлекала, стремясь проглотить его.

На верхней полке располагались книги, относящиеся к отдельной категории – мифы и легенды.

Гримшо задумчиво помахал хвостом. Без сомнения, Могущественное Проклятие легендарно, может быть, подсказку стоит искать на этой полке. Возможно, давным-давно один человек рассказал своим собратьям, как мир чуть не разрушился, и возможно, эта история передавалась через поколения от одного к другому пока, наконец, кто-то не назвал ее легендой и не записал.

Гримшо сощурил черные глаза. Верхняя полка. Как всегда.

Повертев головой, он увидел рядом с массивным креслом лестницу на колесиках, какие бывают в библиотеках. Демон осторожно приблизился к ней. Все шло хорошо, пока он не начал аккуратно подталкивать ее к нужной полке.

Послышался мучительный стон металла – у проклятой стремянки скрипит колесо. Теперь не было времени на осторожности – книги его заметили! Гримшо с силой толкнул лестницу, протащив ее как можно быстрее мимо «Анатомии и препарирования», натолкнулся на воющий гул «Лексикона демонов» и поспешно огибал «Экзекуцию: Факты», когда заметил, что на него уставились чьи-то глаза, вываливающиеся из глазниц.

С шумом поставив лестницу у нужной полки, демон начал взбираться, надеясь, что успеет миновать секцию детской литературы прежде, чем его сцапают «Сказки братьев Гримм». Он почти был у цели, но поскользнулся задней лапой на ступеньке и, прежде чем вновь обрел равновесие, рука с черными ногтями выстрелила из «Сказок братьев Гримм» и схватила его за хвост. Шипя от ужаса, Гримшо цеплялся за лестницу и силился не упасть. Он уже чувствовал, как рассказы потоком льются вдоль его хребта, прорывая себе путь к его голове. Зрение демона затуманилось, картины прекрасных принцесс, ведьм с зелеными лицами, крыс и котов и зубастых великанов-людоедов заменили реальность. Он почувствовал, как лестница под ним закачалась, неисправное колесо заело, тогда как другое завертелось, и внезапно она опрокинулась, сбросив его на пол. Падая, Гримшо попытался ухватиться цепкими лапами за книги и смел их с полок. Освобожденные, они раскрывались, хлопая страницами; рассказы бесновались в воздухе, образуя облака, которые обволакивали, стараясь поймать читателя, который, как им было известно, был где-то рядом. Поймать его и затянуть внутрь.

Гримшо с тупым стуком ударился о пол библиотеки. Он лежал на спине, задыхаясь от шока и ужаса. В любую минуту все вырвавшиеся рассказы почуют, где он, и нырнут в его сознание. Если он не хочет, чтобы его мозг превратился в фарш, нужно быстро уходить.

Перевернувшись на живот, Гримшо увидел книгу, которая лежала, раскрытая, практически у него под носом. Она называлась «Малоизвестный фольклор Йоркшира и северных долин». Он протянул лапу, хлопнул по книге, разгладил страницу и в изумлении уставился на нее. Глава 27 называлась «Могущественное Проклятие».

Демон судорожно набрал полные легкие воздуха и всмотрелся в первую строку, лишь в последний момент вспомнив, что его ждет. Мгновение спустя послышался хриплый вопль, и история завладела им. Потом раздались шипение и хлопок.

Это случилось как нельзя кстати. Над головой Гримшо нависло облако цвета и звука. Среди всего этого ужаса были и «Сказки братьев Гримм». Лишившись возможного читателя, облако взорвалось, его обитатели яростно взвыли, когда их стало затягивать назад в книги.

Постепенно в библиотеке воцарилось прежнее спокойствие. Только ликующий «Малоизвестный фольклор Йоркшира и северных долин» по-прежнему был охвачен волнением.

31
Помпа

Они нажали на кнопку звонка, и вскоре дверь открыл пожилой мужчина. Рыбка выступил вперед, чуть не наступив Элис на ногу.

– Да?

– Ой, э-мм… вы Тоби Грин? – спросила Элис, бросив на Рыбку хмурый взгляд.

– Да, это я. А вы кто?

– Элис Крейг. А это Рыбка Джонс. У вас есть минутка?

Мистер Грин выглядел озадаченным:

– Ах, конечно. Зайдете?

– Пожалуй, – жизнерадостно пропела Элис. Она протиснулась мимо него, таща за собой Рыбку.

– Гостиная… А, уже нашли, прекрасно. – Тоби Грин закрыл дверь и последовал за ними.

Элис осмотрелась;

– Очень мило. Стены классные, и вообще. Мама всегда в кремовый красит. До смерти скучный цвет.

– Мне кажется, что цвет – один из элементов жизни, – осторожно сказал мистер Грин. – Не желаете… ммм… лимонаду? Хотя у меня его нет. Чаю? Я уже поставил чайник. – Он повел рукой в сторону коридора, туда, где была кухня.

– Мы пришли, потому что кое-что ищем. Что такое, Рыбка?

– Я как раз это же хотел спросить, – сказал мистер Грин. – Ваш друг и впрямь выглядит болезненно.

Рыбка же не знал, что делать. Он смотрел на третьего зрителя. Зритель смотрел в ответ.

– Ох, Господи… – произнесла Элис, – ты что-то видишь, да? – Она с улыбкой посмотрела на мистера Грина. – Рыбка видит всякое, знаете.

– Какое всякое? – нервно спросил мистер Грин.

Элис закатила глаза;

– Да все. Демонов грязи, которые околачиваются вокруг урн и прочей грязи, темные лучи вокруг нехороших людей, туманных змей вокруг сумасшедших, всякое такое. И слышит всякое в положенных трубках. И…

– Смерти, – добавил Рыбка.

Мистер Грин внимательно посмотрел на мальчика, как будто что-то осознав.

– Думаю, вам нужно сходить к врачу, мистер Грин, – тихо сказала Элис.

– Понятно, – кивнул старик, внезапно побледнев. – Мне бы стоило назвать все это вздором и чепухой и выпроводить вас вон, конечно, но все же… – Он тяжело опустился на стул. – Я последнее время сам не свой.

Смерть окружала его, подобно странному ореолу. Ее хвост покоился у него на плечах, ее тонкие, как косточки, руки – на голове, а ее крылья, распахнутые в форме светящейся арки, трепетали в неподвижном воздухе. Светящиеся внутренним светом глаза существа терпеливо наблюдали за Рыбкой.

Из коридора донесся свист чайника, и Элис пошла его выключить. Рыбка и мистер Грин украдкой переглядывались, прислушиваясь к звону посуды и звуку наливаемой воды.

– Если вы обратитесь немедленно, – наконец произнес Рыбка, садясь на диван напротив мистера Грина, – они могут вам помочь.

– О нет, Рыбка Джонс, – голос Смерти был похож на холодное дуновение в жаркий день, – мы позволили тебе оставить твою маму. Ты не можешь получить и его тоже.

Рыбка вздрогнул, гадая, почему только плохое имеет столько существ.

– Должно быть, чертовски жутко, – заметил мистер Грин, который, конечно, не мог слышать Смерть. Он выдавил улыбку. – Все же чем я могу вам помочь? Вы же не пришли сюда, чтобы сообщить мне, что я умираю?

– Рыбка проклят, – сказала Элис, возникнув в дверях. – Мы получили ваше имя из книги, как подсказку, вот мы и пришли, чтобы выяснить, можете ли вы помочь. – Она держала в руках поднос с тремя чашками и упаковкой печенья из злаков. – Я заварила прямо в чашках и нашла вот печенье, надеюсь, вы не против. Завтрак был целую вечность назад.

Рыбка укоризненно посмотрел на подругу. Она с грохотом опустила поднос на столик, разлив чай, и взяла чашку. Затем устроилась на диване и вопросительно посмотрела на мистера Грина.

Какое-то время он молчал.

– Проклятия, – наконец произнес он. – Что ж, интересно, но о проклятиях у меня мало что есть. Я вообще-то коллекционер. – Его лицо постепенно обретало румянец. – Различные старые книги. Есть очень редкие экземпляры. У меня есть «Сказки братьев Гримм» с иллюстрациями, от которых вы обалдеете, и прекрасные труды о мифах и легендах…

Пока он говорил, Рыбка старался не обращать внимания на Смерть, что было непросто, так как она все время смотрела на него. Рыбке показалось, что ей любопытно, и это беспокоило его. Мальчику не нравилось, что Ангел Смерти находит его интересным.

– Наше настоящее имя Воплощение Ухода, – сказала она, – но ты можешь звать нас Помпой.

Рыбка, к собственному сожалению, услышал ее.

– Мы переправляем души умерших По Ту Сторону и сторожим тех, кому уготована медленная смерть.

Как бедному мистеру Грину, подумал Рыбка, испытав жалость к старику.

– Да, как мистеру Грину.

Мальчик сгорбился от ужаса. Он не произнес ни слова, а значит, существо читало его мысли.

– Твою душу, если быть точным, – сказала Смерть. – Мы видим вопросы в отражениях твоей души.

Тем временем Элис уже рассказывала мистеру Грину о проклятии Рыбки и о том, как они почти случайно нашли его имя в книге.

– Рука Судьбы, – продолжала Помпа, – любопытная вещь. Даже мы мало о ней знаем. На что она готова пойти, чтобы спасти человечество. Чтобы спасти даже одну-единственную душу.

– Вот так, – закончила свой рассказ Элис.

Тоби Грин кивнул:

– Должен признать, чертовски занятная история. Но почему она привела вас ко мне?.. – Он нахмурился. Элис с силой ткнула в Рыбку локтем. – На самом деле, есть одна книга, которая могла бы вас заинтересовать. Я давно читал ее, но если я правильно помню, в ней что-то было о разрушенном проклятии… или отложенном… что-то в этом роде. Это очень старая, почти забытая легенда. Но я верю, что многие легенды берутся из жизни.

Он встал и вышел из комнаты. Элис решительно последовала за ним, и Рыбка бросился следом. Распахнув соседнюю дверь, мистер Грин провел их в библиотеку, стены которой были заставлены полками, заполненными старыми на вид книгами.

– Верхняя полка, – сказал он.

Рыбка подкатил стремянку со скрипучим колесом к рядам полок и забрался на нее.

– Эта. – Мистер Грин подошел к креслу в углу комнаты и тяжело в него опустился.

– Вы устали, – сочувственно произнесла Элис.

– Знаешь-ка, мальчик, – мистер Грин взглянул на Рыбку, – я, пожалуй, последую твоему совету насчет врача. Хотя, – продолжал он, – возможно, мне лучше подумать о том, чтобы уладить свои дела. Может, навестить дочь в Австралии. Всегда хотел к ней съездить, но все время откладывал. Работа и все такое.

– Сейчас самое время, – твердо сказал Рыбка. – Мне жаль.

Мистер Грин улыбнулся:

– Ничего страшного, дорогой мой. Взгляни на это иначе. Не каждого оповещают заблаговременно! А сейчас, если вы не против, вам лучше уйти. Можете забрать книгу. Это подарок.

Когда они повернулись, чтобы уйти, Рыбка бросил последний взгляд на Помпу.

– Потому что, – сказала она, отвечая на вопрос, который он задал вначале, – хорошее происходит только от одного источника и к нему же возвращается. Есть только одно Воплощение Любви.

А затем они опять оказались на улице, с книгой, которую дал им мистер Грин, и жмурясь от яркого солнца.

Усевшись на скамейку на лужайке, Рыбка какое-то время молча держал книгу в руках, надеясь на чудо, – на то, что где-то внутри нее содержится информация, которую они ищут. Как остановить проклятие.

Рыбка открыл ее наугад. Со страницы на него смотрело лицо, его черные глаза вытаращились от радостного удивления, острые зубы оголились в страшной гримасе. Рыбка охнул, книга у него в руках затрепетала, и он чуть не уронил ее. Демон проклятия был в рассказе! Не по-настоящему, а позади слов, вьющихся на странице.

Переведя дух, Рыбка пришел в себя и захлопнул книгу. Он поднял голову и повстречался с пристальным взглядом Элис.

– Дай угадаю, – сказала она. – Что бы там ни пряталось, мы должны это выяснить?

Рыбка кивнул. Он осторожно раскрыл книгу, перелистнув до той самой страницы. На этот раз он увидел только слова: «Глава 27».

Они склонили головы и вместе прочитали рассказ о проклятии Могущественного Айменги.

32
Могущественное проклятие

Давным-давно, когда мир сплошь был покрыт зеленью и медведи бродили по лесам Туманной Земли, жил волшебник, обладавший силой великой. Звали его Могущественный Айменга, и никто не осмеливался с ним тягаться. Он брал все, что желал, и тех, кто гневил его, обращал в прах и рассеивал его по своему огороду. У него было много сыновей и дочерей, но они не имели ни земли, ни имени, ни даже дома, ибо волшебник хотел обладать всем самолично и ничем не делился.

Однажды самый старший из его сыновей сказал остальным братьям: «Наш отец великий волшебник, владеющий миром, однако он не делится землей и властью даже со своими детьми. Мы умрем бедняками, как жители деревни».

И второй сын сказал: «Это так. Воистину, мы бедны, подобно медведям в лесу. Беднее, ибо знаем, что не принадлежим себе, а они принадлежат».

И первый сын сказал: «Я попрошу у него земли, чтобы построить на ней дом. Ибо у меня жена, и мне нужен дом, куда я поселю ее».

И пошел первый сын к своему отцу, и сказал ему: «Дорогой отец, все богатства мира лежат у твоих ног. Я прошу у тебя лишь немного земли, чтобы я построил на нем дом для своей любимой жены».

Но его отец сказал: «Нет. Если я дам тебе земли, чтобы ты построил на ней дом, я не буду владеть миром. Ты останешься здесь, в моем дворце, и будешь жить в комфорте и ни в чем не нуждаться, но я буду владеть тобой и твоей женой тоже».

Три месяца спустя его жена пришла к нему и сказала, что она несет в себе его ребенка, и первый сын вновь пошел к отцу и вновь попросил его: «Дорогой отец, владеющий миром. Все, о чем я прошу, это немного земли, на которой я построю дом для любимой жены и ребенка, который еще не родился. Даруй мне ее, и я буду усердно трудиться на тебя и содержать землю в богатстве и красоте».

Снова ответил отец: «Нет. Ты останешься здесь, в моем дворце, где ты ни в чем не будешь нуждаться, но я буду владеть тобой, твоей женой и твоим ребенком, который еще не родился».

И ушел первый сын. Но в его сердце пылала ярость, и, как только родился его ребенок, сын Айменги взял кинжал и спрятал его под мантией, и снова пошел к отцу, и сказал: «Дорогой отец, владеющий миром. Все, о чем я прошу, это немного земли, на которой я построю дом для любимой жены и ребенка, рожденного давеча. Даруй мне ее, и я поклянусь тебе в вечной верности».

И снова его отец сказал: «Нет. Я буду владеть миром и вместе с ним тобой и твоей женой, и твоим ребенком, рожденным давеча».

И сказал первый сын: «Тогда я заберу то, что хочу, как ты забирал все, что хотел», – и повалил отца наземь ударом в сердце.

Умирая, Айменга произнес такие слова: «Коли я умру и обращусь в прах, то все, чем я владел при жизни, умрет в ужасе и страшной тьме и, подобно мне, обратится в один лишь прах».

А затем он умер.

Все знают, что проклятие, сотворенное на последнем издыхании, всегда обладает силой, а это проклятие было сотворено на последнем издыхании самого великого из всех волшебников. Еще покамест Айменга говорил, Могущественное Проклятие родилось из его рта, и оно было страшным. Тело Айменги обратилось в прах, и впадина великая образовалась на лике Туманной Земли, и из нее восстало Могущественное Проклятие, подпирая небеса. Оно было таким огромным, что загораживало солнце, и, когда оно растравило свои крылья смерти, страшный ветер завыл над землей, выкорчевывая леса и разрушая все на своем пути. А оно только лишь начиналось.

И все бежали перед ним, охваченные ужасом. Но жена первого сына, имя которой было Элония, не хотела, чтобы ее новорожденный ребенок умер прежде, чем начал жить. И побежала Элония к великой впадине, из которой поднималось во всем своем ужасе Могущественное Проклятие, подпирая небеса, готовясь обратить мир и все в нем в прах, и сказала: «Лишь великая любовь способна остановить великое зло, а ты есть зло. Моя любовь к моему новорожденному ребенку и мужу, который отец ему, намного сильнее моей любви к жизни. И я отдам тебе свою жизнь в доказательство того, и я обрету над тобой власть, и ты прекратишься».

И ответило Могущественное Проклятие: «Ни одно проклятие не может быть остановлено, пока оно не исполнено, кроме повеления Величайшей Любви из всех Величайших Любовей. Но более сильная любовь к чему-либо, чем твоя любовь к жизни, настолько велика, что остановит меня на время. Отдай мне свою жизнь как доказательство, и я погружусь в сон, и мир будет сохранен до тех пор, пока я не восстану ото сна».

И Элония бросилась во впадину, и Могущественное Проклятие погрузилось в глубины и заснуло.

И тогда, благодаря тому, что он освободил мир от тирана, первый сын получил землю, чтобы построить на ней дом для ребенка, который родился давеча. Но потому, что он совершил убийство, он потерял свою любимую жену. И каждый день до конца жизни он ходил к впадине, в которую Элония бросилась ради него и их новорожденного ребенка, и плакал. И он плакал такими горючими слезами, что его слезы заполнили впадину и самые глубокие воды накрыли место спячки Могущественного Проклятия.

Но ничто не могло вернуть Элонию.