Текст книги "Добро пожаловать домой (СИ)"

Автор книги: Карина Пьянкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Annotation

Семнадцатилетней Тессе Уайт приходится покинуть Нью-Йорк и переехать в Новый Орлеан, родной город ее погибшей матери. Отныне домом девушки станет старинный особняк «Белая роза», а заботится о ней придется бабушке Натали Дюпон, которую в Новом Орлеане порой зовут просто Мадам. Что же скрывает прошлое матери Тессы? Чем славен род Дюпон? Сколько скелетов скрывается в шкафах прекрасной «Белой розы»? И действительно ли ночами по Бурбон-стрит прогуливается вампир?.. Добро пожаловать в Новый Орлеан! Добро пожаловать домой…

Карина Пьянкова

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ЭПИЛОГ

Карина Пьянкова

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ

ПРОЛОГ

Пять утра… Солнце только встало, и комната залита чуть розоватым рассветным сиянием. В нем убожество обстановки мотеля видно особенно четко. Им двоим не место в этом дрянном месте. Но что поделать? Где еще они могли укрыться?

– Анаис, прошу тебя, не уезжай…

Голос молодого мужчины звучал тихо и глухо. Но она все равно услышала его. Первая красавица Нового Орлеана, несравненная Анаис Дюпон. Белоснежный шелк кожи, тяжелое золото волос, колдовская зелень бездонных глаз. Совершенство, которое оказалось по прихоти судьбы испорчено одним изъяном. Только одним. Но именно этот изъян превратил его любовь в смертельный яд.

Он любил Анаис сколько себя помнил, всю свою жизнь. Только ее одну. Рядом с ней меркли все прочие. Все до единой. Она царственно снисходила, когда он сперва отдавал даме сердца любимые игрушки, потом помогал нести сумку с учебниками, а после, когда они выросли, водил в кино или кафе. Кольцо для нее, несравненной, он купил еще в семнадцать, заработав на него мойкой машин и стрижкой газонов. Мать бы наверняка лишилась чувств, узнав, чем занимается в свободное время горячо любимый отпрыск. Сыновья в их семье должны были заниматься совершенно другими вещами….

Кто же знал, что он никогда не сделает любимой предложения?.. Не судьба…

– Ты же понимаешь, нам не позволят быть вместе, – с грустью произнесла она, ласково проводя по его щеке рукой. Он прикрыл глаза, пытаясь до малейшей подробности запомнить это мгновение. Еще одна драгоценность, которую он будет бережно хранить. – Мне нужно уехать. И вряд ли я сюда еще когда-нибудь вернусь.

И в ее голосе он ясно слышал фальшь. Любовь не всех и не всегда делает слепыми. Разумеется, он видел, что в ней не было тех же чувств, что и в нем. Анаис лишь принимала его любовь, ничего не давая взамен. Но ему было достаточно и этого, пока приговор не был произнесен… Теперь он понимал, что жениться на Анаис Дюпон ему просто не позволят. Не в этом проклятом городе, где уже все решено наперед.

Шарлотта Боннар в последнее время зачастила в их дом. Матери она нравилась, как и отцу… Хорошая девушка. Миловидная и, кажется, безнадежно влюбленная в него. Жаль бедняжку. Ответить ей взаимностью ему никогда не удастся. Он любит лишь одну женщину на земле. Анаис же любит только себя… Но она – это она. Анаис Дюпон позволено все.

– Я никто в этом городе, ты же знаешь, собственная семья больше не желает со мной знаться… Я выродок, позор для родных. Мне не место рядом с тобой.

Горечь в словах девушки звучала совершенно искренняя, неподдельная. Отречение семьи она переносила пусть и со стоическим спокойствием, но это не значит, что Анаис не страдала, разом потеряв все. А ведь младшей мисс Дюпон предрекали блестящее будущее… Пока не стало ясно, что в Новом Орлеане у нее не будет никакого будущего.

– Анаис… Давай уедем вместе. Ты и я. И плевать на все, – предложил он, понимая, что если они действительно сделают это, то для него пути назад уже не будет. Вернуться ему будет нельзя. Семейное состояние, поддержка родных, спокойствие и обеспеченность – все будет брошено в пасть безответной любви. Анаис Дюпон никогда не ответит ему взаимностью. Она просто не способна на любовь, ему ли не знать?

Анаис понимала, чем обернется побег, не хуже него самого.

– Нет. Ты не можешь… – покачала головой девушка. Солнце освещало ее, и ее волосы сияли будто волшебный ореол.

Разумеется, он не может. Он уже не будет нужен ей, нищий и безродный. Она привыкла к другому.

– Ты потеряешь все, потеряешь свою жизнь. Я этого не стою… Значит, просто не судьба… И ты знаешь… Я ведь замуж вышла.

Как удар в солнечное сплетение… Трудно дышать и перед глазами темно… Не выходит замуж. Уже вышла. Зачем же тогда приехала к нему? Зачем ей эта ночь?

– Я попрощаться приезжала, – будто мысли прочла Анаис, присаживаясь рядом и опуская голову ему на плечо. – Он хороший… и меня любит… Очень любит.

Да. Наверняка ее муж без ума от собственной супруги. Вот только его любовь не может быть сильней…

А еще муж Анаис наверняка богат… То-то подозрительным сперва показалось, что оставленная фактически без средств к существованию Анаис Дюпон снова сияет бриллиантами и золотом, которые всегда так любила.

– Когда?.. – только и сумел выдавить он, понимая, что надежды нет. Как и пути назад, в счастливое прошлое.

Оказывается, что когда сердце разбивается, это почти что физически больно, и его осколки режут изнутри грудь. Зачем она только приезжала к нему? Если бы он узнал о ее замужестве позже, то, должно быть, было бы не так больно… Зачем сказала только после того как эта безумная ночь закончилась?

– Два месяца назад. Мы познакомились с ним в Нью-Йорке… Через месяц после знакомства он предложил мне выйти замуж. И я согласилась, – отстраненно, каким-то деловым тоном сказала она.

– Бизнесмен? – предположил он, поднимаясь на ноги и подходя к окну. Смотреть на нее было больно.

– Адвокат, – откликнулась Анаис. – Очень хороший адвокат.

– Желаю счастья, – холодно произнес он. – Больше не приезжай сюда. Мы никогда не увидимся с тобой…

Сказав это, он вышел из комнаты и закрыл дверь. Закрыл дверь в свое прошлое, свое счастье и свои надежды. И не услышал, как Анаис Дюпон тихо произнесла ему вслед.

– Может, и увидимся, дорогой. Может, и увидимся…

ГЛАВА 1

Добро пожаловать в Новый Орлеан

Идея отправить меня к бабушке в Новый Орлеан наверняка принадлежала мачехе. Я даже не сомневалась. Сослать меня в эту дыру могла только Дженнифер. Не то чтобы она меня так уж сильно ненавидела, вовсе нет… Мы на самом деле неплохо с ней ладили, насколько это вообще возможно, будучи падчерицей и мачехой. Но недавно Дженнифер родила моему отцу долгожданного сына, моего сводного брата Кевина, и, похоже, собиралась сделать так, чтобы все внимание папы досталось исключительно младенцу. Наверное, так было правильней. Мне ведь уже семнадцать, почти взрослая. А Кевину еще и года не исполнилось. Ему забота действительно куда нужней… Но это не значит, будто я радовалась переезду. Просто смирилась.

Нью-Йорк я любила. Большое Яблоко… Шумный, яркий, модный… Вряд ли Новый Орлеан может сравниться с Нью-Йорком. Да и бабушку, мать моей матери, я вообще не знала. Мама умерла очень давно, мне тогда было всего пять. К бабушке она меня отвозила только раз, да и то я ничего не помнила, кроме колье на шее бабушки Натали. Оно тогда привлекало мое внимание.

У папы не сложилось с мамиными родственниками хороших отношений. Да и вообще никаких не сложилось. Просто они не общались. Никогда. Он говорил, пока мама была жива, она временами еще созванивалась с бабушкой Натали. Не часто, но все-таки созванивалась. После маминой смерти связь с моими луизианскими родственниками практически полностью пропала. Ни бабушка, ни мои дяди и тети даже на мамины похороны не приехали. Но когда отец попросил бабушку Натали приютить на какое-то время младшую внучку, та почему-то согласилась забрать меня к себе с удивительной легкостью. Хотя и не с первой попытки вспомнила, как зовут ее младшую внучку. Сперва даже назвала меня Анаис, как мою мать. Было немного обидно… Бабушка Натали ведь на самом деле ничего обо мне не знала. Имя – и то из памяти выпало. Должно быть, она даже не знала, как я сейчас выгляжу… Как мог отец отослать собственную дочь к чужому, по сути, человеку?

Пусть в нас текла одна и та же кровь, но это ничего не меняло, мы оставались с бабушкой совершенно незнакомыми людьми. Я даже не походила на маму внешне, а, следовательно, и на бабушку тоже не походила ни капли. Мама была невероятно красивой блондинкой. Я же родилась с русыми волосами, да и выглядела я не так чтобы слишком примечательно. Папа говорил, что я пошла в его отца, дедушку Дэна, но я видела его в молодости только на старых фотографиях, поэтому ничего не могла об этом сказать.

Три часа в полете – и вот мой самолет уже приземляется в аэропорту «Луи Армстронг». Кому только в голову пришло назвать аэропорт в честь музыканта? К тому же, джаз – это редкостное старье, которое сейчас слушают только пенсионеры, вздыхающие о временах своей молодости.

Самое паршивое заключалось в том, что в Новый Орлеан я прилетела за две недели до Рождества… А ведь Рождество – семейный праздник. Да и всего неделя прошла с моего дня рождения… Он был напрочь испорчен скорым отъездом. И пусть у меня в Новом Орлеане есть огромная куча родственников, вот только родных как не было, так и нет. И возможно, что и не будет. Они не интересовались мной все семнадцать лет моей жизни. Разве это называют семьей?.. По мне – так нет.

Девичья фамилия моей матери была Дюпон. Анаис Дюпон. Красиво звучит. Гораздо лучше, чем Анаис Уайт и уж точно лучше, чем Тесса Уайт. Мама… Судя по фотографиям, которые хранились дома, и рассказам папы, она была необыкновенной. Настоящим ангелом… К сожалению, я ее совершенно не помнила… Даже лица в памяти не осталось. Только теплые руки, которые меня обнимали в детстве. И золотые длинные волосы…

Предки моей мамы перебрались в Новый свет из Франции примерно в 1715 году или немного раньше и осели в Луизиане. По крайней мере, папа рассказывал, что Дюпоны жили в Новом Орлеане со дня его основания и, похоже, не собирались никогда из него выбираться никогда. Еще чудо, что мама переехала в Нью-Йорк и вышла здесь замуж. Стоило мне представить, будто я могла всю жизнь прожить в Новом Орлеане среди болот – как брала оторопь. Климат в этом городе был странным, да и город всегда был уязвим для стихийных бедствий. В школе нам как-то рассказывали почему, но я забыла. Помнила только то, что если Новый Орлеан топит, то вода не может сама уйти из него. Жить в этом городе я не желала никогда… Особенно учитывая, что сделала с этим местом Катрина девять лет назад. Она тогда хорошо разгулялась, я помнила кадры из выпуска новостей. Новый Орлеан буквально стерло с лица земли… Сейчас город снова ожил, словно ничего и не случилось в 2005. Ожил. На мою голову.

Я не знала, убила ли Катрина кого-то из моих родственников. Наверное, это было неправильно ничего не знать о родных тебе по крови людях…

Мой самолет вылетел из аэропорта Кеннеди в четверть седьмого, чтобы приземлиться в Новом Орлеане без трех минут десять. Поздновато, но я хотела еще напоследок погулять с друзьями как следует, чтобы потом было что вспомнить в доме бабушки, поэтому специально попросила папу заказать билеты на вечер.

Лететь пришлось рядом с пожилой парой, им обоим было на вид лет по шестьдесят, и они оказались удивительно болтливыми, особенно женщина. И почему-то считали, будто мне тоже не терпится с ними поговорить. Хотелось заткнуть уши наушниками и врубить «Skillet» на полную катушку, чтобы не слышать своих попутчиков… Но это точно было бы невежливо. А папа всегда говорил, что вежливость – это очень важно. Пришлось терпеливо слушать истории мистера и миссис Чапмен. Они все как одна оказались об их бурной молодости… Ну, мистер и миссис Чапмен считали, будто молодость была бурной. Как по мне – так тоска. Болотная тоска. Потому что Новый Орлеан стоит среди болот.

– И к кому же вы едете, юная леди, совершенно одна? – спросила меня в итоге миссис Чапмен после того, как их истории закончились. Должно быть, пришел черед уже для моих.

– К моей бабушке, – ответила я, надеясь, что больше пояснений не потребуется, и меня оставят в покое.

Разумеется, не оставили.

– И как зовут вашу бабушку? Мы живем в Новом Орлеане всю жизнь, возможно, мы знаем ее.

Честно говоря, я не была в последнем уверена, но имя бабушки назвала.

– Мою бабушку зовут Натали Дюпон.

– А… мадам Дюпон, – протянула с каким-то странным выражением миссис Чапмен.

Она все еще улыбалась мне, но теперь выходило как-то не очень убедительно. Именно так улыбался папа, когда сказал, что собирается жениться на Дженнифер. Мне тогда было четырнадцать, и я даже сама себе напоминала живую бомбу. Готова была закатить истерику по любому поводу. Собственно говоря, именно истерику-то я и устроила, когда узнала о мачехе…

Столько лет быть единственной женщиной в жизни папы, и тут вдруг узнать, что посторонняя тетка станет жить в нашем доме, указывать мне, что делать… и, наверное, родит папе детей. Других детей. Потом даже пришлось ходить к психологу. Ужасное время. Однако с Дженнифер мы в итоге как-то ужились, пусть и не без труда…

– Но я знаю, как мне кажется, всех внуков Натали Дюпон, – продолжила расспросы миссис Чапмен. – И почему-то никогда не видела вас, юная леди. Как вас зовут? Кто ваши родители?

Вообще-то папа всегда говорил, что не стоит слишком сильно откровенничать с незнакомцами. Но почему-то я не могла не ответить пожилой женщине. Нет, она не вызывала во мне какое-то сильное доверие. Просто почему-то казалось, будто мне нужно ответить на этот вопрос.

– Меня зовут Тесса Уайт. Я дочь Эрика и Анаис Уайт.

Услышав это, мистер Чапмен оживился.

– Дочка Анаис! Ну надо же! А ведь совершенно на нее не похожа. Никогда бы не подумал, будто дочь Анаис может когда-то приехать в Новый Орлеан. А как ваша мама, моя милая?

Я растерялась. Они знают мою бабушку. Знают моих кузенов. Но почему-то не знают, что моей мамы больше нет. Как будто она совершенно неважна…

Или как будто она вовсе не умирала.

– Мама погибла, – глухо ответила я, отворачиваясь к иллюминатору. – Двенадцать лет назад.

Я совсем не помнила моей мамы… Только знала, что она меня очень сильно любила. Она меня баловала, постоянно была рядом, говорила, что я ее маленькая надежда. Папа всегда казался более сдержанным. И постоянно пропадал на работе. Я помнила это ощущение, что его никогда нет рядом. И после того, как мамы не стало, папа продолжал работать. Даже более упорно, чем раньше. А я оставалась с нянями…

Сплошная череда нянь…

– Какая жалость, – дежурно посочувствовала мне миссис Чапмен. Но я поняла, что на самом деле ни черта подобного. Ей наплевать на смерть моей матери. – И почему же ты решила приехать к бабушке?

И снова мне не удалось смолчать.

– У папы и моей мачехи родился ребенок, – тяжело вздохнула я. – Мой брат.

Чувствовала себя ужасно. Зачем я только им все это рассказываю? Они посторонние. Чужаки. Какое им дело до моей жизни.

– Ну надо же… – с разочарованием произнес мистер Чапмен. – Думал уже, что мы ошибались. Анаис всегда была сплошным разочарованием для ее семьи. Но удивительно красивая была девочка. Сказочно красивая.

Да. Мама действительно была невероятной красавицей. Я видела ее фотографии, и каждый раз жалела, что не была похожа на нее.

– Красота бабочки… – произнесла с грустью миссис Чапмен. – Бесполезная… Мимолетная. Была – и теперь нет. И остался только ее ребенок, который не получил от матери даже красоты. Какую горечь, должно быть, испытывает мадам Дюпон… Что ж, дитя, надеюсь, тебе понравится в Новом Орлеане. Прекрасный город… Пусть к нему и нужно привыкнуть.

Я только кивнула, пытаясь понять, о чем же эти странные люди говорили. Они знали мою маму… Наверняка знали. Но стоило мне начать задавать им вопросы, как они вдруг сослались на усталость. Не захотели ничего рассказывать… Так странно.

Когда самолет сел, уже давным-давно стемнело. Было не очень приятно остаться одной поздним вечером посреди чужого города. Со мной такого ни разу не случалось. Всегда кто-то находился рядом. Папа. Няня. Друзья. А теперь рядом не оказалось никого. Совершенно никого. И непонятно было, встретят ли меня вообще. Папа звонил бабушке перед моим отлетом, сказал, когда я должна была прилететь в Новый Орлеан… Но бабушка в итоге ничего конкретного не сказала. Она не пообещала, что меня встретят.

Адрес бабушки Натали у меня имелся, конечно, я записала. И денег имелось достаточно, чтобы доехать на такси до ее дома. Словом, никаких проблем возникнуть не должно было, но… но я все равно чувствовала себя потерянной и совершенно несчастной.

Многих встречали, а я стояла посреди зала с чемоданом. Одинокая. Моя семья осталась в Нью-Йорке…

Тут и сам воздух оказался другим… Даже несмотря на зиму, слишком влажно… Не так, как дома. Страшно представить, что же будет летом… Хорошо бы летом меня я уже вернулась назад в Нью-Йорк.

Когда стало казаться, что никто за мной так и не приедет, все разрешилось само собой.

– Тебя зовут Тесса Уайт? – вдруг услышала я прямо позади себя. Даже вздрогнула от неожиданности.

Резко обернувшись, я увидела, что рядом со мной стоит мужчина, довольно высокий, примерно того же возраста, что и мой папа. Дорогой классический костюм, стрелки на брюках такие, что он них, кажется, порезаться можно, начищенные до блеска ботинки, каштановые волосы подстрижены по последней моде… и холодный изучающий взгляд, который наверняка подмечал все: мои взлохмаченные волосы, рваные джинсы, помявшуюся за время полета футболку. Мой отец был не бедным, но… но он никогда не выглядел как люди из высшего света. А вот этот незнакомец выглядел… И он смотрел на меня так, словно я не понравилась ему с первого взгляда.

– Д-да, – растеряно пробормотала я, размышляя над тем, удирать или нет. – А вы кто? Я вас не знаю. Вы…

Когда разговаривала с чужими, всегда начинала мямлить, как пятилетняя. Жалкое зрелище.

Мужчина криво усмехнулся. В его зеленых глазах на миг мелькнуло что-то такое… неприятное. Мрачное. Тяжелое. Рядом с ним понемногу становилось неуютно.

– Совершенно не похожа на Анаис. Ни внешностью, ни лицом, ни фигурой, – то ли с разочарованием, то ли с облегчением прокомментировал незнакомец. – Меня зовут Рене Арно, я кузен твоей матери. Можешь звать меня дядей Рене. Мадам Дюпон попросила забрать тебя из аэропорта, Тесса.

Нет, это было бы мило… Вот только мистер Арно совсем не производил впечатление доброго дядюшки. Он казался слишком… аристократичным, холодным, отстраненным. Не получалось смотреть на него как на своего родственника. Мы с ним как словно были из разных миров.

Мистер Арно развернулся к выходу и велел мне:

– Идем. Слишком поздно. Тебе уже давно пора быть дома, девочка.

Честно говоря, было страшновато ехать куда-то с совершенно незнакомым мужчиной. К тому же слишком взрослым… Папа всегда предупреждал меня, что это опасно.

– Почему ты стоишь? – не оглядываясь, спросил меня мистер Арно. – Неужели хочешь заночевать в аэропорту?

Я вздохнула и нерешительно произнесла:

– Но бабушка не предупреждала, что вы будете меня встречать… Почему?..

– Мадам Дюпон достаточно занятая особа, чтобы заботиться лично о подобных мелочах, – пожал плечами мистер Арно. – Поэтому за тобой был вынужден поехать именно я. И если тебя это так беспокоит, то нет, я не маньяк.

Вообще-то, наверное, именно так и говорят должны говорить все нормальные маньяки. Им положено убеждать, что они хорошие парни и ничего не сделают… А потом находят трупы.

Но как он догадался, о чем я думаю?

– Я… ничего такого…

– Тогда идем, – отрезал мистер Арно, и пошел к выходу.

Я поплелась за ним.

Вообще, как по мне, так родственники должны быть по отношению друг к другу более дружелюбны. А тот, кто говорил, будто он кузен моей матери… смотрел на меня словно на мусор, который даже не достоин касаться его дорогих, начищенных до зеркального блеска ботинок.

Разумеется, мужчина не стал мне помогать тащить чемодан. Но я не особо расстроилась. Он был на колесиках, да и не слишком тяжелый. Я никогда не гналась за шмотками. Что нужно подростку для счастья? Трое джинсов, несколько футболок, пара кроссов, куртка… Мне этого хватало, чтобы чувствовать себя счастливой. Пусть папа и возмущался порой, говоря, что я веду себя не как нормальная девушка. Ставил мне в пример маму… Папа долго не выбрасывал ее одежду. Даже не убирал из дома, как будто бы мама просто отлучилась на пару часов и должна вот-вот вернуться. Когда я была маленькой, я долго с благоговением рассматривала ее удивительные платья, туфли и, разумеется, драгоценности. Ее вещи исчезли из нашего дома незадолго до свадьбы моего отца и Дженнифер. Просто исчезли и все. Мне никто ничего не сказал. А я не стала спрашивать… Только морщилась украдкой, замечая украшения моей мамы на мачехе. От драгоценностей, разумеется, никто не стал избавляться.

Потом Дженнифер просто заняла комнату моей матери. Стало еще неприятней. Не думаю, что она знала, кто жил раньше в той спальне. Мачеха не интересовалась такими вещами, просто комната мамы оказалась расположена удобней всех других.

Мы с мистером Арно вышли на парковку из здания терминала, и я смогла вдохнуть свежего воздуха. После духоты салона самолета было приятно, даже несмотря на ужасную влажность.

– А где я буду жить? – осторожно спросила я у своего как бы… дяди. Следовало привыкнуть звать его дядей… У папы не было ни братьев, ни сестер. Единственный ребенок в семье. Поэтому раньше так обращаться мне было не к кому. Могли возникнуть проблемы.

На мгновение мистер Арно замер и оглянулся.

Кажется, мой вопрос его удивил.

– Как где? Разумеется, с бабушкой. Будешь жить с мадам Дюпон в ее особняке.

Особняк? У бабушки особняк? Даже так? Я не помнила этого. До последнего считала, что она живет в квартире или каком-нибудь коттедже…

Я не очень хорошо представляла, кто такая моя бабушка, и богата она или бедна… Но если у нее особняк, то выходит, что все-таки богата и очень… Папа тоже был не беден, далеко не беден. Мы жили в довольно просторном доме, всегда получали, что хотели, я училась в частной школе, но тут…

– Какой особняк? – все-таки спросила я на всякий случай мистера Арно. Тот продолжил идти вперед как ни в чем не бывало.

– «Белая роза». Особняк семьи Дюпон в Гарден-дистрикт. Он был построен в девятнадцатом веке. С тех пор Дюпоны живут именно там… И порой не только Дюпоны…

«Белая роза»… Пафосно и нелепо. Ну, хорошо хоть не «Алая роза». Если бы алая – я бы точно уже никуда не поехала.

Но кто мог назвать свой дом таким идиотским именем? Подумать только! «Белая роза»! Наверняка мои предки со стороны матери были чертовски странными. Может быть, даже лучше, что я с ними раньше не общалась.

На парковке нас ждал мерседес. Новенький блестящий мерседес с седым серьезным водителем за рулем. Пожилой белый мужчина, который держался так, будто был по меньшей мере графом.

Особняк.

Дорогая машина.

Личный водитель.

Моя бабушка что, какая-то чокнутая богачка? Кто сейчас держит собственного водителя? Наверняка она чертовски странная…

Я ничего не могла понять…

– Чего застыла? – удивился мистер… дядя Рене. Он забрал у меня чемодан и положил его в багажник автомобиля. Вот для него в личном водителе точно не было ничего странного. – Садись в машину.

Что мне оставалось? Разумеется, села. Как будто бы у меня был выбор… Посреди ночи оставаться в аэропорту?

Мужчина устроился рядом со мной на заднем сидении.

– Фредерик, это мисс Тесса Уайт, она дочь мадемуазель Анаис, – представил меня водителю мой родственник. – Тесса, это Фредерик Марсо, три поколения его семьи служили Дюпонам. Он уже тридцать лет возит твою бабушку.

Как в «Собаке Баскервилей», честное слово. Ну, там же дворецкий тоже говорил про то, что его предки служили хозяевам замка несколько поколений.

– Очень приятно познакомиться с вами, мадемуазель, – чинно поздоровался со мной мистер Марсо. И я поняла, что мои манеры гораздо хуже, чем манеры водителя моей бабушки. – Но вы совершенно не похожи на вашу маму.

Я только что прилетела в Новый Орлеан, но уже столько раз услышала, что я не похожа на маму. Ну да. Не похожа. Мне не досталось ее красоты. Почему всем непременно нужно об этом повторять?

– Я пошла в папу, – ответила я, стараясь, чтобы это не звучало раздраженно. Кажется, удалось.

Хотя я краем глаза заметила, как после этого поморщился дядя Рене. Не слишком заметно, но явно недовольно.

– Думаю, мистер Уайт хороший человек. И наверняка очень любил вашу маму, – вежливо заметил водитель.

Машина мягко тронулась с места. Звук мотора практически не был слышен, а в салоне приятно пахло натуральной кожей. Автомобиль бабушки явно был чертовски дорогим.

Что ж, эту ночь я уже должна буду провести не в доме моего детства, а в особняке, построенном в девятнадцатом веке под названием «Белая роза». Там, где выросла моя мама.

Было уже совсем темно, так что шансов увидеть как следует Новый Орлеан у меня не было. Да и не слишком хотелось. К тому же рядом сидел мистер Арно, вызывающе идеальный и неподвижный словно статуя. Приходилось тоже сидеть прямо и не пялиться по сторонам. Чертовски нервировало, если честно.

– Спасибо, что встретили меня, дядя Рене, – произнесла я, когда машина подъехала к крыльцу дома. Действительно большого дома. Даже в темноте было понятно, что «Белая роза» просто действительно огромна. – Уже поздно. Вам, наверное, это было в тягость, теперь еще и домой ехать.

Честно говоря, быть милой с мужчиной мне удавалось с большим трудом.

– Да, для меня это было в тягость. Но никуда ехать мне не придется. Я тоже живу в «Белой розе», – холодно откликнулся мистер Арно.

Нет, с ним мы точно не подружимся. Я ему точно не понравилась с первого взгляда.

– Но это же дом Дюпонов, – растеряно пробормотала я. Еще и жить с этим неприятным типом под одной крышей? Я на такое не подписывалась!

– Я в некотором роде тоже член семьи, – прохладно отозвался дядя Рене, выходя из машины.

Я последовала за родственником.

Что ж… Все-таки особняк соответствовал своему ужасно пафосному имени. Белая громада с колонными, огромными окнами, лепниной… Рассмотреть все великолепие родового гнезда Дюпонов мешала темнота… Но все равно можно было понять, что «Белая роза» прекрасна.

Фредерик, которого я про себя называла Фредом, уже вытащил мой чемодан. Который мне точно придется тащить по ступеням самой… Вряд ли мистер Арно станет мне в этом помогать. Будь его воля, наверное, он бы вообще не замечал моего существования, я была в этом совершенно точно уверена.

Тоже мне, благородный южный джентльмен… Даже багаж даме не донесет… Хотя… Ну да, на даму я как-то не тянула…

Хорошо, что у меня так мало вещей. Очень хорошо.

Бабушка встретила нас прямо в холле. И, разглядев ее как следует, я уверилась, что дома я себя в Новом Орлеане не почувствую. Никогда. Потому что бабушка Натали на бабушку совершенно не походила. Передо мной стояла элегантная светская дама, возраст который я бы не смогла назвать даже под дулом пистолета. Она настолько не походила на меня, что тоска брала. Столкнись мы на улице, даже не посмотрели бы друг на друга.

Я явилась в ее дом в рваных джинсах, футболке с логотипом группы «Skillet» и кроссовках, которые наверняка, по мнению бабушки, оскверняли паркет «Белой розы». Она же вышла меня встречать в струящейся юбке до пола и шелковой блузе. Как будто только что с приема явилась. Ужасный контраст.

Бабушка Натали в молодости без сомнения была удивительно красива. И даже сейчас она оставалась величественной. Да у меня язык не поворачивался назвать ее бабушкой, честное слово! Наверное, мама пошла в нее. Мама… Мама была прекрасной. Не зря после ее смерти папа так долго ни на ком не женился.

Бабушка же… Она казалась разочарованной моим внешним видом. Ну да. Я не походила на нее ни капли. Ни лицом. Ни фигурой. Ни одеждой. Но даже несмотря на это женщина мне мило улыбалась и пыталась изображать радость от встречи.

– Тереза, моя дорогая девочка, – ласково произнесла Натали Дюпон, обняв меня, а после поцеловав в щеку. Точней, прижавшись к моей щеке своей. Не дай Боже, помада сотрется… Терпеть не могла подобного. Дженнифер, моя мачеха, тоже такой была. Светская дама. И она также пыталась делать вид, будто я ей нравлюсь. Хотя на самом деле – ни черта подобного.

«Дорогая девочка». Да ведь бабушка целых семнадцать лет вряд ли вспоминала о моем существовании! На день рождения даже открытки ни разу не отправила. И теперь мне нужно поверить, будто она меня любит? Да бабушка Натали даже имени моего не знает!

– Вообще-то, я Тесса, – пробормотала я, чувствую себя ужасно нелепо.

Натали Дюпон смутилась.

– Разве?

Я вздохнула. Нет. Тут у меня точно нет семьи.

– Да. Я Тесса. Не Тереза.

Женщина нахмурилась.

– Как Анаис могла выбрать такое имя? Это же просто сокращение…

– Имя выбирал папа, – ответила я, чувствуя себя совершенно несчастной.

Возникла неловкая пауза.

– Ни капли в этом не сомневался, – прокомментировал мои слова мистер Арно. – Доброй ночи, тетя. Я пойду к себе.

– Доброй ночи, Рене, – милостиво улыбнулась ему бабушка. Она даже говорила так, словно пела. – Спасибо, что встретил, Тер… Тессу.

– Не стоит благодарности, – вежливо отозвался мистер Арно.

Хорошо хоть не поклонился. Тогда бы я точно испытала шок.

Мимо меня дядя прошел, ничего не сказав, как будто бы меня в принципе не было. Просто пустое место.

Бабушка проводила дядю Рене задумчивым взглядом, а потом снова обратилась ко мне.

– Пойдем, дорогая, я покажу тебе твою комнату. А уже завтра познакомлю тебя с остальными домочадцами.

Это было странно. Она говорила со мной с интонациями любящей родственницы. Которой по определению не являлась. Мы ведь были совершенно незнакомы с этой женщиной.

– Надеюсь, ты хорошо добралась? Никаких затруднений не возникло?

– Совершенно никаких, м… бабушка, – ответила я, вымученно улыбаясь.

От этого дружелюбного оскала уже начало мышцы лица сводить.

– Вот и замечательно, – кивнула своим мыслям Натали Дюпон. – Пойдем наверх, дорогая. Тебе наверняка нужно отдохнуть.

В доме было темно, а моя бабушка и не подумала включить свет. Сама она прекрасно ориентировалась в этом могильном мраке, как будто могла видеть в темноте как кошка. А вот я то и дело спотыкалась. О ступеньки на лестнице, о пороги… «Белая роза» оказалась огромным двухэтажным домом, с высокими потолками, большими окнами… Настоящий южный дворец. Я как будто бы оказалась в каком-то романе наподобие «Унесенных ветром».

– «Белая роза» очень велика. Поэтому лучше осмотрись уже утром. Если заблудишься ночью, то можешь испугаться.

Я не удержалась и насмешливо хмыкнула. На самом деле, я была не из пугливых. А темноты и вовсе никогда не боялась.