Текст книги "Запечатанная (СИ)"
Автор книги: Карина Фейтли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
– Конечно, это более долгий путь, чем тот, что применил Константин. Но я никуда не спешил. Я упустил тот момент, когда он тебя нашел. Он должен был доложить, но молчал. В тот день, когда ты попросила перенести командировку, я никак не мог уловить, о чем ты думаешь, зачем тебе это. Но меня это беспокоило. Я позвонил Константину на всякий случай. И был прав. Но я не думал, что ты уже там, и вы уже запустили процесс восстановления.
– А почему ты мне сразу не сказал, что помогаешь мне вспомнить?
Арсений смутился.
– Ты уже достаточно вспомнила, чтобы я мог не скрывать от тебя наше прежнее знакомство и кто мы такие. Еще немного, и, думаю, мы бы дошли до более откровенных разговоров. Рано или поздно, я бы все тебе рассказал. Все то, что ты ещё не вспомнила, но хотела бы знать… Но в начале ты была такая чужая, далекая, что я боялся тебя как-то напугать…
В его голосе слышалась боль и тоска, а я вспоминала свое поведение, свою тревогу, которую испытывала каждый раз при виде нового знакомого.
Я покраснела, вспоминая, как он вызвал меня в свой кабинет и попытался поцеловать. Но я оттолкнула. И он понял, что ещё рано. И превратился снова в моего мрачного строгого шефа, продолжая начатую игру.
– Только я не все вспомнила, – грустно пожаловалась я. – Я не помню, почему сделала это и все события перед этим. Последнее, что я помню, как ты появился вслед за мной в деревне, а потом уехал, я подарила тебе это кольцо, – дотронулась я до агатового колечка на пальце Арсения. – И все… Помню только, за мной приезжал Коста, он нашел меня, но я отказалась уехать с ним. А дальше, пустота. Константин мне тоже рассказывал о том, что вся деревня в округе обсуждала мою предстоящую свадьбу с кузеном Лукасом. Но я сама не могу себе представить этого. Неужели я могла тебя предать?
Ну вот, я сказала ему это. Но Арсений почему-то совершенно не впечатлился. Я заерзала на кровати от мысли о своем предательстве, а мужчина за моей спиной застонал, пытаясь руками удержать меня на одном месте.
– Не шевелись, Марина, а то я не выдержку.
Я замерла, ощущая напряжение Арсения. Попыталась снова перебраться на другую кровать, но меня снова не отпустили.
– Я лучше помучаюсь, чем отпущу тебя, Марина.
И он продолжил обжигать меня своим телом.
– Арси, – я запнулась. Все же называть его по имени отчеству, когда мы лежим так близко, было бы странно, а это имя из прошлого вырвалось неожиданно, но оно такое родное, привычное. Сердце защемило от переполнявших меня чувств. Мне нравится его имя, нравится его так называть, нравится чувствовать его рядом. Не знаю, как я так долго жила без него.
– Скажи, а как ты меня нашел? Как я поняла, вы с Костей действовали независимо друг от друга. А печать, она перекрывала информацию о моей сущности. Я ведь и поставила ее на себе, похоже, чтобы меня никто не нашел. Я думала, что найти меня будет не реально…
– Марина, даже не представляешь, как я первое время мучился, злился, как переживал, что ты ушла. Столько вопросов хотелось тебе задать. Я ждал перерождения, когда ты вновь появишься на этот свет, потом представлял мучительные годы ожидания, пока ты вырастешь и все вспомнишь. Но все зря. Ты не появилась. – Я понимала, о чем он говорит. Спейшеры чувствовали друг друга на расстоянии. У меня это получалось плохо, я не обладала этой особенностью, а вот Костя мог закрыть глаза и на карте примерно показать местоположение любого известного ему спейшера. Как он говорил, что чувствует «своих» как магниты. Похоже, Арсений тоже умел это делать. Неспроста он был главным.
– Шли годы, но я не ощущал твоего присутствия. Мои первые мысли показались мне сущей ерундой в сравнении с тем, через что предстояло пройти. Я обеспокоился уже не на шутку. Я никак не мог понять, что произошло, почему тебя все еще нигде нет, ведь так не бывает, время уже подошло. Я точно знал, что тебе уже давно пора появиться на свет, переродиться. А раз я не чувствовал твоего присутствия, к тому же знал, что ты мастер печати, то напрашивался только один вывод. Ты себя запечатала. Я не мог поверить в то, что ты это с собой сделала, не понимал, зачем, сходил с ума от не понимания, но другого вывода сделать не получалось, – я почувствовала, как его руки судорожно сжались в кулаки от бессилия и отчаяния. Из-за меня.
– Я страдал, не имея возможности спросить тебя обо всем лично. Но одно я понял точно, что я тебя найду, бесследно исчезнувших тоже не существует. На это уйдет время, может быть, годы, сотни лет. Но что может значить сотня лет для того, у кого за плечами их тысячи… А дальше сплошная математика. Расчет вероятности твоего появления, места. Я знал, что благодаря печати ты будешь казаться новой сущностью. А дальше, постановка на учет всех новых сущностей женского пола, появившихся на свет после даты смерти Маринетт в течение десяти лет, особенно среди сирот, наблюдение за каждой из них. Естественно, особо пристальное внимание уделялось всем девушкам, с именем созвучным с Маринетт, Рина, Мари, Марен, Мартье. Я понимал, что печать накладывает ограничения, что имя у тебя может измениться. Но, Марина, ты все-таки не простой человек, ты спейшер, пусть и с печатью. Твоя сущность не позволила бы назвать тебя абсолютно другим именем. Но я расширил диапазон имен в поиске до таких как Марта, Мария, Ирина, Инна, Ρита и еще несколько похожих имен, перебрав соответственно их звучания на других языках. Конечно, лично всех я сам отслеживать не мог, но я отправлялся по первому же знаку, что мне подавался от спейшеров, чтобы проверить данную вероятность. Как видишь, в конце концов, я добрался до тебя.
Арсений улыбнулся.
– В том торговом центре я сначала увидел твою юбку с кружевами. Точно такие же плела Маринетт. Мне кажется, что этот узор ты сама придумала, потому что я никогда и нигде его больше не встречал за все годы своей жизни. Ты очень быстро шла, а я следовал за тобой. И едва успел подхватить, чтобы ты не врезалась в двери. Когда ты обернулась, я понял, что это ты. Ты узнала меня, я видел это в твоих глазах, как и то, что ты совершенно не понимаешь своих чувств. Но я нашел тебя, Марина, а дальше всего лишь вопрос времени. Самое сложное теперь уже позади.
И он снова прижался ко мне, уткнувшись носом в мою шею. А у меня в душе разливалась такая нежность к этому мужчине. Он искал меня. Получается, что у него на мои поиски ушло около двухсот лет. Он целенаправленно искал меня. И нашел. При этом он не давил на меня, не мучил, не заставлял все сразу же вспомнить, чтобы потребовать у меня ответов. Нет, он просто был рядом, давая мне время. А я никак не могла понять причины своих поступков.
Неужели я все же предала этого мужчину? Я просто не могла поверить в это. Сейчас я бы этого точно не сделала. Не из-за порядочности или чести, но из-за того, что лучше него для меня вообще никого не было. Мне никто другой просто не был нужен. Но, может быть, та Маринетт могла это сделать? Может быть, она все же изменила? Предала? Вот только зачем тогда было запечатывать себя? Почему она просто не сказала Арсению о чувствах к другому? Сложно было говорить о том, о чем не помнишь, как о себе, поэтому я предпочитала называть Маринет в третьем лице. Может быть, я тогда испугалась? Я услышала, что он приехал, велела не пускать его, надеялась, что он уйдет, а он не уходил. Он требовал ответа, ломал двери, был страшно зол, и я испугалась, бросилась на крышу, а потом просто сбежала, сделав первое, что пришло в голову в такой ситуации – запечатала себя. Или никаких сильных чувств к другому не было, была минутная слабость, и я струсила, не смогла в этом признаться? Вот уж не знаю, как-то не верилось, та Маринетт не казалась мне из робкого десятка, она даже казалась мне смелее, чем я сейчас. Да и то, что князь Арсен мог бы бегать за ней по замку в попытках убить, тоже не верилось.
– Я люблю тебя, – повернулась я лицом к Арсению и обняла его, пытаясь через свои прикосновения передать все, что я чувствую к нему. – Только сможешь ли ты простить меня, если я действительно тебя предала? Я не могу сейчас точно вспомнить, что было и объяснить причину своих действий. Но точно знаю, что чувствую сейчас, и хотела бы быть с тобой.
И в подтверждении своих слов я снова потянулась к нему с поцелуями. И мне не пришлось намекать ему дважды. Он быстро взял инициативу в свои руки.
– Марина, я уже говорил, что для меня уже давно не имеет значения, почему ты ушла. Главное, сейчас ты со мной, – хрипло пробормотал он, опускаясь руками ниже и стягивая с меня и с себя остатки одежды.
– Еще одно, – смущаясь, сказала я, а Арсений снова замер, ожидая от меня очередного отказа. Но я не собиралась отказывать. Не сейчас.
– У меня никого не было, – совсем тихо прошептала я. А он словно выдохнул и только обнял меня крепче:
– Я буду осторожным, малышка…
Глава 13
С утра мы завтракали вчерашним ужином, о котором все благополучно забыли. А затем направились в офис, чтобы Арсений мог завершить все дела. Мое присутствие было не обязательным, но мне было просто хорошо находиться рядом и наблюдать, как он доводит начатое дело до конца. Местное население, чувствовалось, было недовольно работой в субботу, но старалось держать лицо и не показывать виду. А я немного была виновата в этом, ведь именно из-за меня мы отложили поездку на один день.
А после мы ехали в машине Арсения назад в наш город. Я любовалась его лицом, а он периодически поглядывал на меня, одаривая загадочной улыбкой.
– Арси, вот скажи, ты ведь знал, что в этом городе сейчас детские соревнования проходят? – Я бы поклялась, что на лице сурового Арсения Петровича проступили еле заметные красные пятна. Неужели это означает, что да, знал. Он меня так яростно убеждал, что не воздействовал на администратора. И я поверила ему, хотя чувствовала, что что-то тут не так. Хотя сейчас его поступок вызывал во мне чувство глубокого удовлетворения. А то я никак не могла решить, нравлюсь ли я нашему холодному шефу или нет. Уже даже подумала, что все себе выдумала. Ρешила, что каждый раз напрасно обвиняю его в том, чего у него и в мыслях не было. А на самом деле это я сама влюбилась. А сейчас я убедилась, что все-таки было в его мыслях, все было и даже больше того, о чем я думала. Возможно, он не рассчитывал, что все так закончится, но все же пытался со мной сближаться. И на один номер тоже рассчитывал. Я серьезно посмотрела на мужчину, сидящего рядом, но он уже взял себя в руки и никаких признаков смущения или раскаяния у него на лице не было.
– Знаешь, Марина, хотел тебя сказать, что ты переезжаешь ко мне, – ловко перевел он тему разговора. А я от удивления потеряла дар речи.
– К тебе? – Никогда даже не задумывалась, где живет наш шеф. Он просто появился внезапно, и я думала, что он вообще не из нашего города, и живет где-то в гостинице. Хотя теперь, зная, что он не простой человек, могу предположить, что у него везде, где требуется, имеется жилье.
– Да, – удовлетворенно, наверное, от того, что я не сопротивляюсь, подтвердил свои слова мужчина. – Дня три тебе хватит на сборы?
– У тебя есть квартира? Ты хочешь сказать, что все время жил в этом городе? – Я все же высказала все, что меня волновало. Арсений смутился.
– Нет, я приехал сюда из-за тебя, Марина. В гостиницах я не люблю жить, легче приобрести сразу что-то основательное, тем более, я рассчитывал, что найду тебя, – отвечал мужчина, легко читая то, что я не договорила у меня в глазах. С возможностями спейшеров ничего удивительного в том, что они имели жилье в каждом городе, где останавливались. Тем более, Арсений был главным… – Так что, если хочешь, мы можем жить здесь, у меня. Так что, три дня тебе хватит?
Я опять растерялась. Возвращение памяти, встреча с Костей и Арсением. Столько событий произошло со мной за последние дни. Если до нашей командировки Арсений был готов ждать и не торопил меня, понемногу подкидывая обрывки воспоминаний, то сейчас наши отношения начали стремительно развиваться. Я была не против, только три дня, на мой взгляд, было слишком мало. Все же за пять лет проживания с Лизкой, у нас накопилась куча вещей, которые нужно было перебрать, что-то выкинуть, что-то, наоборот, купить. А ещё я не решила вопрос с работой. Да и с подругой перемены обсудить нужно. Я всегда думала, что это Лизка скоро от меня съедет, найдя себе жениха. А теперь я ее оставляю одну.
– Я говорила, что собираюсь увольняться? – сразу же начала решать этот вопрос, пока Арсений находился в благодушном состоянии.
– Как хочешь, – просто ответил Арсений. – Можешь работать, если тебе нравится, можешь уйти и работать с Константином, они тебя заждались. А можешь вообще нигде не работать, и просто встречать меня дома, – мечтательно улыбнулся он.
– Так что, через три дня я заеду за тобой и вещами? Надеюсь, успеешь все свои вопросы решить? – в который раз настаивал на этом ужасно маленьком временном интервале Арсений.
Три дня. За это время нужно как-то Лизку подготовить ее к тому, что ей теперь без меня за квартиру платить нужно будет или соседку себе новую искать. Кто знает, может быть, она к Вовке переедет, но в это почему-то не верилось. Да и на работе коллегам дела передать. Хотя, если Арсений ещё хотя бы пару дней будет замещать нашего бывшего шефа, а он будет, как я уже поняла, он привык доводить все начатое до конца, то подпишут мне все бумаги без проблем. Но все равно, чисто по – человечески, я же должна все дела завершить и отчитаться. Да и просто побыть одной немножко и подумать обо всем, что со мной в последнее время произошло. Я ничего не успею. Мне нужна хотя бы неделя. А лучше месяц. Мы могли бы пока просто встречаться. Я прямо зависла, когда увидела, что меня внимательно изучают.
– Хотя ты права, три дня – это чересчур много. Два будет достаточно. Я приеду за тобой через два дня, – сурово глядя на меня, поставил в известность Арсений.
И говорил он это совершенно искренне, испугавшись моих мыслей по поводу месяца. Ему они явно не понравились. Это же целый месяц! А он не хочет столько ждать. И я не стала возмущаться и требовать больше, чтобы меня прямо сейчас не забрали. Ладно. Попробую управиться за пару дней. Я вздохнула, а мы остановились около моего подъезда. Арсений потянулся ко мне, приник к моим губам в таком страстном поцелуе, что я подумала, что меня сейчас никуда не выпустят, и мы или прямо здесь продолжим начатое, или меня сразу же увезут, забыв про вещи, увольнение и Лизку. Но нет, Арсений все же отпустил меня, а я, раскрасневшаяся и растрепанная, зашла в подъезд.
* * *
Когда я подошла к нашей квартире, я сразу поняла, что что-то не так. Сегодня суббота, и Лизка должна была работать по графику. Но дверь в квартиру была не заперта.
– Лиз, ты дома? – окликнула я подругу, но в ответ раздалось что-то нечленораздельное.
Я разулась и быстро прошла внутрь, обнаружив Лизку на кухне, сидящую за столом и ревущую в три ручья. Видеть слезы на ее лице было странно, за все время, что мы живем вместе, она никогда не плакала. В худшем случае, надует губы и обижается. И то не долго.
– Ты не на работе? – осторожно спросила я.
Я оглядывала обстановку, пытаясь сообразить, что случилось с жизнерадостной Лизкой, что могло вывести ее из себя.
– Меня уволили, – смогла разобрать я сквозь всхлипывания подруги, – И вообще, у меня началась черная полоса.
Я сочувствующе взглянула на нее, раздумывая, стоит ли ее обнять или не стоит. Потерять работу для нас было не по карману. Необходимо платить за квартиру и себя прокормить, пока другую не найдешь. А Лизка жила, не думая о завтрашнем дне, ни в чем себя не ограничивая и не откладывая нисколечко на черный день. Представляю, каково ей сейчас. К тому же и я съезжать собираюсь. Вот прямо сейчас рассказывать ей свои новости я не смогла. А она продолжала:
– И у меня украли деньги. Все полученные расчетные, там и отпускные были, – подруга вновь погрузилась в рыдания. А я уже не выдержала и обняла ее.
– Лизонька, ну не плачь, мы что-нибудь придумаем. Правда, я тоже собираюсь увольняться. Поговорю с начальством, может быть, получиться устроить тебя на мною освобожденное место. Я думаю, ты справишься. У тебя и диплом подходящий, и опыт подобный имеется.
А почему бы и нет. Попрошу Арсения, не думаю, что он не сможет это устроить. Денег дать Лизке я пока не могла, у меня самой их не было. Нужно будет встретиться с Костей, чтобы уточнить, как лучше получить доступ к своим счетам. Думаю, за двести лет могло что-то измениться, и, возможно, у меня теперь получится получить деньги гораздо быстрее.
И, правда, у Лизки началась черная полоса. На той неделе у нее украли кошелек. Хорошо, что там оставалась всего пара сотен. Банковскую карту подруга сразу же заблокировала, а потому потеряла только лишь сам кошелек, а больше ничего ценного. Я еще подумала, что теперь знаю, что подарить ей на ближайший день рождения. И вот теперь снова пропажа, да ещё и потеря работы. И я уеду. Я обязательно должна буду ей как-то помочь, не брошу же я ее одну в беде.
– И Вовка меня бросил… – продолжала пополнять список неприятностей подруга.
Вот оно как. Я не стала говорить подруге, что, может быть, оно и к лучшему, тем более, и Арсению этот парень не понравился. Не хотелось давить на нее своим счастьем, да и кто такой для нее Арсений, я же не могла рассказать ей всей правды, а так он был всего лишь мужчиной, моим шефом, который видел Вовку всего один раз, а не каким-то авторитетом для нее, чтобы слушать его мнение.
– Почему? – все же не смогла не спросить я.
– Он сказал, что от меня никакой пользы, – захлебываясь слезами, причитала Лизка. – И вообще, он сказал, что ему ты нравишься…
Вот это со стороны Вовки был уже перебор. Я аж на ноги вскочила, возмутившись. Зачем делать Лизке еще больнее, чем есть. Неужели не мог просто расстаться, без этой нелепой лжи. Я нисколько не сомневалась в том, что он ее обманул. О какой симпатии может идти речь, если мы с ним едва парой фраз перекинулись за все время нашего знакомства. Да он и не стремился со мной поговорить. Никогда. Разве что в тот день, когда я его с девушкой другой увидела. Или в тот день, когда застукала его около нашего подъезда, когда никого дома не было, а потом дверь входная оказалась открытой. Вот ведь какой наглец. Сам за спиной Лизки с другими девчонками гуляет, а свалил все на меня. Возможно, для того, чтобы я, если расскажу Лизке все, что знаю, оказалась в невыгодной позиции, чтобы подруга мне не верила?! Но сказать то, что я удивилась словам Лизки, это не сказать ничего.
– Лиза, у меня ничего с твоим Вовкой нет, – попыталась защититься я. – У меня вообще другой. Помнишь, ты меня о нем спрашивала. Его зовут Арсений. Мой новый шеф. И у нас все серьезно.
Что ж, пришлось все же рассказать подруге об Арсении. Не хотела добавлять ей печальных новостей, но другого выбора сейчас я не видела.
Лизка на мгновение застыла, уставившись на меня полными слез глазами. До нее медленно доходил смысл сказанного, а в глазах разгорался огонек любопытства. А потом, видно, дошло и все сопутствующее моему заявлению, уголки ее губ вновь опустились вниз:
– Ты съедешь от меня? – обиженно прошептала подруга. Я только кивнула головой.
– Но я не брошу тебя одну, Лиз, не плачь. Я помогу. Устроим тебя на работу, у меня есть кое-какие сбережения, проживем.
И мы обнялись. А потом Лизка смахнула остатки слез, приказывая и хищно улыбаясь:
– Я в порядке. Рассказывай, давай.
Знала, что любопытство все же победит. Ну, не могла Лизка долго расстраиваться и страдать. И я рассказала ей все, что можно было про Арсения.
* * *
– Ты никуда не уйдешь, Маринетт! Я не позволю! Ты – моя. Ведь я люблю тебя…
– Люблю тебя…
– Люблю…
* * *
Я вздрогнула, просыпаясь. Я никак не могла ухватить то, что мне снилось. Сон уплывал. Кто мне снился? Кто это говорил? Словно эхом в голове отдавалась последняя фраза. Я в замешательстве ходила по квартире, силясь отойти ото сна. Сон меня взволновал. Голос принадлежал явно не Арсену. А вот кому? На меня вновь напали сомнения. Почему голос говорит о любви? Что я чувствую при этом? Я не могла ответить на эти вопросы. Одно было очевидно, меня это беспокоит, причем очень сильно. Когда Арсений рядом, я уверенна в том, что все будет хорошо, но когда его нет, я вновь начинаю сомневаться и переживать. Он же не может находиться все время рядом. С этим надо что-то делать!
Я набрала номер Константина, предварительно выйдя на кухню и прикрыв за собой дверь, чтобы меня не слышала подруга.
– Привет, – раздалось в трубке. – Ты чего же не говорила, что у тебя шуры-муры с главным?
Сразу же напрямую спросил друг, который никогда не ходил вокруг да около. Я ожидала подобного вопроса, но все равно смутилась. Наверное, даже сквозь провода чувствовалось, как мои щеки залила краска.
– Я сама не знала, – попыталась оправдаться я. Точно не зная, что я имею в виду. Не знала, что Арсений главный, или то, что у нас с ним возможны отношения?
– Ладно, Маришка, тебе тут кое-кто передает привет, – я чувствовала, как Костя улыбается на том конце.
– Неужели Кати? – притворно удивилась я, а Костя обиженно подтвердил.
– Неужели я так предсказуем? Не то, что некоторые. От тебя, Маришка, я, честное слово, не ожидал.
– Я сама не ожидала, – улыбнулась я. – Костя, помоги мне, – я тоже не стала оттягивать свои вопросы, сразу же переходя к делу. – Я не могу вспомнить кусок из той, прошлой жизни, когда я… запечатала себя… Всплывают какие-то отрывки, слова, фразы… Но все такое размытое. Я схожу с ума от неопределенности. Там осталось что-то важное, что я просто обязана знать. Есть ли какой-либо способ мне все вспомнить побыстрее?
На той стороне трубки раздавалось молчание.
– Я ничего не расскажу Арсению. Он не будет тебя за это ругать… – попыталась выдвинуть главный козырь я, чувствуя, что помогать мне Костя не спешит.
– Марина, ругать – это не то слово, которое сделает со мной главный, – он явно усмехался. – Он меня очень медленно собственными руками отправит на тот свет, предварительно четвертовав и оторвав все, что только можно оторвать, и что мне уже совершенно не понадобиться, потом дождется моего перерождения, найдет и все повторит. И так будет повторять до тех пор, пока я кое-что не пойму в этой жизни… И это я еще слова подбираю, чтобы тебе был смысл понятен, а звучало не грубо, чтобы пожалеть твои уши. А вот с моими ушами никто не церемонился. И ты знаешь, Марина, я можно сказать, только жить по – настоящему начал и понял все с первого раза, мне ни к чему этот долгий путь к пониманию. А кое-что мне очень даже пригодится, а ты просишь меня о таком. Вот, даже если я тебя потом прощу, то Кати тебе этого никогда не простит.
Надеюсь, мой друг шутит. Не о том, что Арсений с ним явно побеседовал. Вот в этом я нисколечко не сомневалась. Когда только тот успел поговорить с Константином? Но вот на счет того, что он не хочет мне помогать и чего-то испугался – я не верила. И Костя тут же подтвердил мои мысли.
– Но в то же время, если бы не ты, то и любовь бы я не встретил, – словно оправдывал свои дальнейшие действия мой друг, продолжая. – А потому я просто не могу тебе не отплатить за услугу…
И тут он сменил свой шутливый тон на совершенно деловой.
– Воспоминания, Марина, они есть. Они никуда не делись. Все, что было, уже никогда никуда не исчезает. А потому вопрос только в том, как их извлечь. То есть, само слово вспомнить – в корне не верно. Мы так говорим по привычке. Но на самом деле, вопрос только в том, чтобы убрать преграду, которая не дает тебе видеть свое прошлое, раз оно где-то есть. Ты можешь попробовать какие-либо расслабляющие техники, представляя преграду в виде явной, например, стены, и убирая ее. А можешь покопаться в себе, попытавшись понять, чего ты боишься, что опасного для тебя в этих воспоминаниях, постараться разрешить себе все принять, что бы там ни было скрыто. Никто, кроме тебя не держит их взаперти. А ты это делаешь из-за страха. Чего ты боишься, Марина?
Костя сделал небольшую паузу, давая мне все осознать. Мысли и предположения роились у меня в голове. Больше всего я боялась оказаться предателем. Боялась, что я была слабой неверной женщиной, боялась, что Арсению я такая была не нужна. Только он уже доказал своим упорством, что любит меня. Не один раз повторил, что хочет быть со мной, что ему все равно, что случилось тогда, и почему я таĸ поступила. Он верил в меня гораздо больше, чем я сама. Вот смогу ли я простить себя? Смогу ли смириться с прошлым? Я попытаюсь.
– А ещё помогают вспомнить похожие обстоятельства, сходные условия, люди из твоего прошлого, желательно прямо из того же временного промежутка. Вот сейчас в твоем окружении точно есть один такой. Я не могу тебе сказать, кто это, просто не имею на это право. Но если ты сама поймешь, то встреча с этим человеком тоже может спровоцировать реаĸцию памяти. Я даже думаю, что когда вы встретились, именно тогда воспоминания и начали прорываться сĸвозь твои сны…
У меня словно голова заĸружилась. Где-то рядом есть ĸто-то из прошлого. Того самого прошлого, где все и произошло. Есть Арсений, есть Костя, но друг имел в виду явно не спейшеров. Кто же еще? Ведь точно, я рассказывала об этом Константину, кошмары начали мучить меня в семнадцать лет. Как я уже вспомнила, именно в этом возрасте все и произошло в той жизни. Но я справилась с ними, я много занималась различными расслабляющими упражнениями, медитациями, принимала успокоительные, и это мне помогало, до поры до времени. И вот совершенно недавно, буĸвально пару месяцев назад, ещё до встречи с Константином и Арсением, ĸошмары вновь вернулись ко мне. Кто же появился тогда в моей жизни? На уме вертелось всего пара имен, но не хотелось произносить их вслух, поĸа я не проверю предположение.
– Костя, скажи, а как ты меня нашел? – спросила чисто с профессиональной точки зрения, чтобы понимать, насколько я тогда промахнулась с выбором метода исчезновения. Арсений мне уже ясно показал, что просто так исчезнуть можно, если только никто тобой не интересуется. Если же есть желающие тебя найти, то у них есть все возможности для этого. Это нелегко, долго, но результативно, особенно для таких специалистов как главный или Константин.
– Арсений сказал, что нашел меня путем математических вычислений всех новых сущностей, появившихся в течение нескольких лет после моей смерти. Но у тебя, как я понимаю, доступа к такой информации не имеется, ведь так? Но ты тоже нашел меня.
– Ты права, Марина. Я не имею доступа к информации о вновь появившихся сущностях на планете. Но у меня свои методы поиска. Когда я ищу людей, то ориентируюсь на то, что одни и те же люди рождаются в непосредственной близости от других. То есть главные лица их жизни людей повторяются из воплощения в воплощение. Не полным составом, не в каждой жизни, но все же… Я обычно сканирую печати окружения нужного мне человека, чтобы потом, при необходимости, быстро его найти. Когда я понял, что ты не переродилась, и что, скорее всего, ты теперь простой человек, я успел найти твоих родственников и кое-каких слуг, чтобы запомнить их печати, чтобы наблюдать за их окружением, не появилось ли среди них новых сущностей. К сожалению, матери и отца твоих уже не было в живых, чтобы просканировать их печати. Остальные же были слишком далекие для образования прочной связи. Но все же, я наблюдал за ними. И вот недавно в их окружении появилась одна из новых сущностей. И в тот день, что мы встретились с тобой в первый раз, я шел, чтобы посмотреть на нее. А наткнулся сразу же на тебя.
Что ж, все мне стало ясно. Косте повезло. Все же мое решение поставить на себе печать имело смысл. Если бы в этом деле не было интереса главного, у которого больше возможностей и имеется доступ к информации, а на тот момент я ничего о возможностях главных не знала и не имела понятия, кем был Арсен и какими возможностями обладал, то найти меня было бы затруднительно. Случайность, стечение обстоятельств, везение помогло Константину.
Я попрощалась с другом, слыша, как где-то что-то упало и топот шагов Лизки, которая проснулась и уже вовсю хлопала дверьми. Я же, приготовив нам с ней яичницу, быстро позавтракала и отправилась в парк. Я хотела найти удобное местечко, чтобы немного расслабиться и попробовать убрать стену, уговорить себя, что бояться мне совершенно нечего, а заодно подумать над последними месяцами жизни. Дома я была не одна, а потому сделать это у меня бы не получилось. Если Арсений узнает, чем я занимаюсь вместо того, чтобы собирать свои вещи, думаю, ему это не понравится. Но я должна это сделать. Если не ради него, то ради себя.
* * *
Я прошла вглубь парка и расположилась в тени деревьев, постелив на землю пакет и оперевшись спиной о толстый ствол березы. Прикрыв глаза, я какое-то время просто сидела, расслабляясь и ни о чем не думая. На улице было свежо и солнце ещё не успело подняться высоко и обжигать. Мамочки с колясками стремились гулять по центральным дорожкам парка, и здесь, где обычно никто не ходил, меня никто не беспокоил, можно было спокойно расслабиться и подумать о своем.
Я медленно вдыхала и выдыхала, стараясь снизить частоту вдохов и выдохов и снизить пульс. Одна рука располагалась на запястье, нащупывая биение сердца. В какой-то момент у меня получилось. Я перестала слышать шелест листьев, перестала чувствовать легкий ветерок у себя на лице, исчезло ощущение твердости подо мной, потерялась ориентация в пространстве. Я перестала понимать, где верх, где низ. В голове отдавались только глухие удары, я сконцентрировалась на этих звуках, ударах моего сердца, стараясь в конечном итоге растворить и их. Я словно бы потеряла ощущение своего тела, перестала чувствовать ветер и солнечные лучи на своем лице. Я словно перенеслась на белоснежную поляну. Я огляделась по сторонам. Сейчас не было никакой стены, как в прошлые разы, никакого тумана. Я оглядывалась по сторонам, наблюдая то тут, то там картины из моих жизней. Я могла сконцентрироваться на любой из них, и та становилась четче, словно приближаясь ко мне. Но мне это не требовалось. Я искала ту жизнь, когда я запечатала себя. Медленно развернулась, сделав пару шагов по белой траве, чуть дальше трава окрашивалась красками, и бежала девушка с длинными светлыми волосами, развевающимися по ветру. Она бежала к мужчине, который ее обнял, раздавался веселый смех, разносясь эхом по округе. Я двигалась в направлении этой пары, оглядываясь и ища что-то. Что именно, я сама еще не понимала. Что-то закрытое, кусок стены, любую ассоциацию с запечатанной памятью. И нашла. Вскоре, через пару шагов, передо мной словно начал сгущаться туман. Образы становились размытыми, словно темное пятно. Я уже не могла разглядеть, что там было точно. Вот, если чуть сместиться, то я вижу башню, ветер начинает хлестать по лицу, моросящий дождь заставляет тело дрожать. Я вижу Арсения, вбегающего на смотровую площадку, вижу, как девушка печально оглядывается, в последний раз смотрит на любимого, пытаясь запечатлеть его черты лица, его фигуру. Она ничего не говорит, одними глазами выражает всю свою боль, отчаяние и печаль. И решительно соступает вниз. Мне больно даже вспоминать это. Я быстрее отхожу чуть в сторону, в туман, чтобы не слышать крика, пробирающего до глубины души. Мне нужно вспомнить то, что было немного раньше. Я снова медленно перемещаюсь сквозь туман, выставив вперед руки, и пытаясь на что-нибудь наткнуться. Обнаружить препятствие, преграду.
